Первая кровь, Дэвид Моррелл, часть первая, 11

Он не шёл обратно до последнего. Знал, что не выдержит, если Тизл прикоснётся ножницами к его голове и начнёт стричь. Стоя под напором воды, он выглянул из душевой, и внезапно оказалось, что Галт уже спустился, держит ножницы, жестянку с кремом для бритья и клинковую бритву. Внутри всё сжалось. Он дико таращился на то, как Тизл показал на стол и стул у подножия лестницы, что-то говоря – его слова приглушались шумом воды. Галт перенёс стул вокруг стола и поставил спереди, вынул из стола несколько газет и расстелил их под стулом. Он делал это совсем не долго. Тизл пошёл прямо на него, подойдя достаточно близко к душевой, чтобы были слышны его слова.
— Выключи воду, - сказал Тизл.
Рэмбо притворился, что не слышит.
Тизл подошёл ближе.
— Выключи воду, - повторил он.
Рэмбо продолжал мыть руки и грудь. Мыло представляло собой большой жёлтый кирпич, сильно пахший дезинфицирующими средствами. Он переключился на ноги и стал намыливать теперь их. Он намыливал их уже в третий раз. Тизл кивнул и скрылся из поля зрения с левой стороны душевой кабинки, где, должно быть, располагался вентиль душевого стояка, потому что спустя мгновение вода остановилась. Ноги и плечи Рэмбо напряглись, вода капала с него на вогнутое дно кабинки, потом Тизл снова появился в поле зрения, держа полотенце.
— Нет смысла тянуть с этим, - сказал Тизл. – Простудишься.
У Рэмбо не осталось выбора. Он медленно вышел из душа. Он знал, что если не выйдет – Тизл потянется за ним, а ему не хотелось, чтобы Тизл к нему прикасался. Он насухо вытерся, несколько раз повторив процедуру. На холоде от прикосновений полотенца гусиная кожа.
— Вытрись ещё разок – и сотрёшь полотенце до дыр, - сказал Тизл.
Он продолжил вытираться. Тизл потянулся к нему, чтоб провести к стулу, и Рэмбо сделал шаг в сторону, держа Тизла и Галта в поле зрения, пока пятился к стулу. Дальнейшие события выстроились в быстрой непрерывной последовательности.
Сначала Тизл прикоснулся ножницами к его виску, щёлкая лезвиями, и как Рэмбо не старался, но помимо воли отдёрнулся.
— Сиди ровно, - сказал Тизл. – Напорешься на ножницы – можешь пораниться.
Следующим движением Тизл состриг большой клок волос, и левое ухо Рэмбо ощутило холод, оставшись незащищённым в сыром воздухе подвала.
— Да у тебя тут больше, чем я думал, - сказал Тизл и бросил клок на расстеленную на полу газету. – Через минуту твоя голова станет весить намного меньше.
Газета серела, пропитываясь водой.
Потом Тизл состриг ещё, и Рэмбо снова непроизвольно отдёрнулся. Тизл зашёл ему за спину, и Рэмбо напрягся от того, что не мог видеть, что происходит сзади. Он мотнул головой, чтоб посмотреть, и Тизл надавил на неё вперёд. Рэмбо вывернул голову у него из-под руки.
Но Тизл снова щёлкнул ножницами у его головы, и Рэмбо снова отдёрнулся, и волосы застряли в гвозде ножниц, дёргая его за кожу. Он больше не мог этого вынести. Поднялся со стула и развернулся к Тизлу:
— Уйди.
— Сядь на стул.
— Ты больше не будешь меня стричь. Хочешь подстричь мне волосы – приведи сюда парикмахера.
— Уже за шесть – парикмахеры не работают. Ты не оденешь форму, пока твои волосы не подстрижены.
— Мне и так хорошо.
— Ты сядешь на этот стул. Галт, сходи наверх и приведи Шинглтона. Я спускал тебе с рук, сколько мог. Мы подстрижём тебя так быстро, будто у нас ножницы для стрижки овец.
Галт, похоже, был рад-радёшенек убраться. Рэмбо слушал, как он отпирает дверь наверху лестничного пролёта с гулким грохотом. Теперь всё пошло ещё быстрее. Он не хотел причинять никому вреда, но знал, что сейчас будет, чувствовал, как его гнев выходит из-под контроля. Миг спустя вниз по лестнице уже стремглав нёсся человек, за которым на пол пролёта выше следовал Галт. Это был тот, что сидел за трансивером во входном помещении. Шинглтон. Стоя, он казался теперь огромным, головой почти доставая до ярких ламп на потолке. Кости его надбровных дуг и подбородка выступали, бросаясь в глаза. Он глянул на Рэмбо, и Рэмбо почувствовал себя в два раза обнажённее.
— Проблемы? – спросил Шинглтон у Тизла. – Говорят, тут у тебя проблемы.
— Нет, это у него, - сказал Тизл. – Усадите-ка его с Галтом на стул.
Шинглтон сразу подошёл. Галт поколебался, но затем тоже подошёл.
— Не знаю, в чём тут дело, - сказал Шинглтон Рэмбо, - но я человек разумный. Я дам тебе выбор. Сам пойдёшь или я тебя понесу?
— Думаю, тебе лучше меня не трогать. – Он твёрдо решил сохранять самоконтроль.
Ещё лишь пять минут непрерывных прикосновений ножниц, и затем всё будет позади, с ним всё будет в порядке.
Он направился к стулу, шлёпая по воде, а позади Шинглтон сказал:
— Господи Боже, откуда у тебя все эти шрамы на спине?
— С войны.
Это была слабость. Он не должен был отвечать.
— Ну конечно. Разумеется. В какой армии?
Рэмбо чуть не убил его на месте.
Но Тизл состриг ещё часть волос и этим спугнул его. По мокрой газете были разбросаны клоки длинных волос, часть которых запуталась в босых ногах Рэмбо. Он думал, что Тизл продолжит стричь ему голову. Мысленно он уже смирился с этим. Но Тизл поднёс ножницы слишком близко к его правому глазу, принявшись подстригать его бороду, и Рэмбо рефлекторно убрал голову влево.
— Сиди спокойно, - сказал Тизл. – Шинглтон, держите его с Галтом ровно.
Шинглтон выпрямил ему голову, Рэмбо отбросил его руку. Тизл снова принялся за бороду, которая застревала в ножницах, щипавших его за щёку.
— Боже.
Он съёжился. Они подошли слишком близко. Они столпились вокруг него, отчего ему захотелось закричать.
— Это может продолжаться всю ночь, - сказал Тизл. – Галт, неси со стола крем для бритья и бритву.
Рэмбо поёжился.
— Вы не будете меня брить. Вы не подойдёте ко мне с этой бритвой.
Но Галт уже передавал её Тизлу, и Рэмбо смотрел, как длинный клинок сверкнул в свете ламп, он вспомнил вражеского офицера, разрезающего ему грудь, и это был конец. Он не выдержал, схватил бритву, растолкал их. Он боролся с позывом напасть на них. Не здесь. Не в галимом полицейском участке. Он хотел только, чтобы от него убрали бритву. Но Галт побледнел как полотно, уставившись на бритву, и начал нащупывать свой пистолет.
— Нет, Галт! – закричал Тизл. – Без оружия!
Но Галт продолжил нащупывать свой пистолет и нелепым движением вынул его. Похоже, он и впрямь был новеньким на этой должности: он словно не мог поверить, что поднимает пистолет, и его рука дрожала, сжимая курок, и Рэмбо полоснул его по животу бритвой. Галт глупо уставился на аккуратный глубокий разрез поперёк своего живота, на кровь, что пропитывала ткань одежды и полилась по штанам, на внутренности, вылезшие наружу как накаченная камера автомобильной шины сквозь щель в резине покрышки. Он оттопырил палец, попытался запихать внутренности обратно, но они продолжали вылезать, а кровь стекала по штанам и лилась из рукавов на пол, когда он издал странный звук горлом и повалился на стул, опрокинув его.
Рэмбо уже припустил по лестнице. Глянул он на Тизла и Шинглтона – один был у камер, другой у стены, и он знал, что они слишком далеко от него, чтобы порезать их прежде, чем хотя бы один из них успеет достать пистолет и выстрелить. Когда он ещё только заворачивал на лестничной площадке посреди пролёта, за ним уже раздался первый выстрел, со звоном угодив в бетонную стенку площадки.
Верхняя половина лестницы располагалась зеркально нижней половине, так что теперь он находился вне поля их зрения, у них над головой, топая вверх к двери в главное помещение. Он слышал внизу крики и, взбегая по первой половине лестницы… Дверь. Он забыл про дверь. Тизл предупреждал Галта проверять, заперта ли она. Он рванул вверх, молясь, чтобы Галт был в достаточно большой спешке, когда возвращался с Шинглтоном, слыша «Стой!» позади и звук взведённого курка, когда вывернул ручку и потянул за дверь, и, слава тебе, Боже, она оказалась открытой. Он как раз нырял за угол, когда два выстрела попали в светлую стену как раз напротив него. Он поднял малярные леса, и штуковина обрушилась перед дверью, отчего доски, банки с краской и стальные опоры повалились в кучу, загородив путь.
— Что происходит? – спросил кто-то в холле за ним, и он развернулся к полицейскому, который стоял в изумлении, во все глаза глядел на голого Рэмбо и тянулся за своим пистолетом. Четыре быстрых шага, и Рэмбо рубанул плоским ребром руки по переносице парня, поймал пистолет, выпавший из его руки, когда тот падал. Кто-то снизу толкался в развалины лесов. Рэмбо выстрелил дважды, услышал крик Тизла, надеясь, что выстрелы задержат Тизла достаточно, чтоб он успел достичь входной двери.
Он добрался туда, выстрелив ещё раз по лесам, прежде чем вырвался голышом на слепящий зной вечернего солнца. Старушка на тротуаре завизжала; водитель притормозил машину и уставился на это зрелище. Рэмбо соскочил со ступенек крылечка на тротуар мимо визжащей старушки к мужику в спецовке, едущему на мотоцикле. Мужик сделал ошибку, снизив скорость, чтобы поглазеть, потому что к тому времени, как он решил прибавить скорости, Рэмбо уже настиг его и сорвал с мотоцикла. Мужик стремительно ударился об дорогу, процарапав жёлтым защитным шлемом по асфальту. Рэмбо одним махом вскочил на мотоцикл голыми бёдрами на горячее чёрное сиденье, и мотоцикл взвыл, уносясь прочь, напоследок же он выстрелил тремя последними патронами в Тизла, который как раз выбегал из дверей участка и тут же нырнул обратно, когда увидел, как Рэмбо целится. Рэмбо погнал мотоцикл мимо здания суда, виляя зигзагами, чтобы сбить прицел Тизла. Впереди на углу стояли люди, глядя на него, и он понадеялся, что риск задеть их удержит Тизла от выстрелов. Он услышал сзади крики, крики впереди от людей на углу. Один побежал от угла, чтобы его остановить, но Рэмбо отбросил его ударом ноги, потом дал газу вправо за угол, и вот теперь наконец-то на какое-то время он был в безопасности и помчал мотоцикл в полную силу.

_________________________________________________


Перевод романа First blood (1972) Дэвида Моррелла