Семья Блох. 13. Ита -2

Но в 41-м грянула общая беда, началась война, и  ушел на фронт пианист Григорий, студентка 5-го курса Одесского медицинского института Далила ушла на фронт добровольно, скрипач Давид проходил к началу войны срочную службу в качестве краснофлотца Балтики. Никто из них не вернулся домой...
Их отец Э.Х.Оксенгендлер в годы войны получил 3 "похоронки", но с этим нужно было как-то жить. И они продолжали жить в Кзыл-Орде, куда эвакуировались из Николаева. 
Вернуться в Николаев по окончании войны они не решались, незаживающая рана не давала покоя. Снова увидеть свой дом, жить в нем, там, где еще не так давно кипела жизнь, где звучала музыка, слышались звуки рояля и скрипки, любимые мелодии отца и двух его сыновей, где звенел смех, радовали дети и жили большие надежды, было нестерпимо больно...
 
Так бывший дирижер большого оркестра в Николаеве стал учителем музыки в музыкальной школе Кзыл-Орды. Мне не пришлось увидеть его,  общаться с ним, но наша семья переписывалась с семьей Оксенгендлер. Помню даже их кзыл-ординский адрес: улица Малькова, 22. Тетя много лет собиралась погостить у нас, но только в 1956-м году ей удалось приехать в Харьков после шестнадцатилетней разлуки со своей сестрой - моей мамой и братьями. Это был поистине незабываемый момент, сколько слез было пролито, воспоминаниям не было конца. Тогда я, девятилетняя девочка, услышала душераздирающие подробности о судьбе членов семьи моей мамы и тети. Пятеро их близких было уничтожено немецкими фашистами в Харькове, трое детей из семьи тети погибли на фронтах войны, мамин брат Шура полностью потерял зрение, ведя борьбу с оккупантами в партизанском отряде...
В 1966-м Элькон Хаимович ушел из жизни, да будет благословенна память о нем! Вскоре после этого тетя Нюня переехала жить в Харьков. По профессии она была медицинским работником и для нас она стала домашним лекарем. Была очень энергична, общительна, отзывчива, любила дарить подарки и посылать поздравления всем родным, друзьям, знакомым. Она поведала мне многое о своей жизни, об истории семьи, немало рассказов было и о Кзыл-Орде, ее интереснейших людях, среди которых были и ссыльные.
  Моя тетушка жила на склоне лет в Харькове, была одинока. Моя мама жила в эти годы с моей семьей в Хабаровске, однако узнав о тяжелой болезни сестры, выехала в Харьков, несмотря на свой тоже уже довольно преклонный возраст. Последние полгода сестры провели вместе, мама и проводила свою старшую сестру в последний путь, да будет благословенна память о ней! Это произошло в 1985 году.
Мне же довелось распорядиться оставшимся имуществом тети, проделав тот же путь из Хабаровска в Харьков. Среди вещей я обнаружила документы и фотографии ее семьи - в частности, три "похоронки" на Григория Оксенгендлера, пропавшего без вести в 1943 году, на  краснофлотца срочной службы Давида Оксенгендлера, погибшего 7 мая 1943 года, проявившего геройство и мужество и похороненного на поле боя. Были там и «похоронка» на Далилу Оксенгедлер, пропавшую без вести в 1942 году, и несколько их фотографий. Все это я взяла с собой в Хабаровск, а в 1991-м, репатриировавшись, привезла в Израиль.

На фото
Элькон и Ита(Нюня) Оксенгендлер, Николаев, 1939 г.