Про политику из пасти мертвого пса

- Все, что я хотела узнать про политику, мне рассказывал Мансур.
- Это же ваш пес!
- Да.
Ольга Петровна протянула блюдо с печеньем.
- И это был прекрасный пес. Угощайтесь.

Я взял одно. Квадратное. Не люблю квадратные. С детства не люблю. Кажется, в детстве не было другой формы печенья, кроме квадрата. Мать всегда приносила только такие. С краями как у марок. Лизать и клеить на конверты. Слать родственникам на праздники.

- И Мансур отлично разбирался в политике. Уж точно не хуже всех этих.
 
Крепкий чай в чашке в горошек. Точно такие же как и у меня детстве. Это какой-то диснейленд. Парк моего детства. Сервант тоже оттуда. Тарелки с синей каемкой. Я ел из таких. Фарфор из прошлого. Путешествие во времени.

- Он как-то объяснил мне кто такие консерваторы и чем они отличаются от либералов. И знаете, я все поняла. 60 лет прожила без этого, но тут узнала и поняла что я либерал.

Мебель. Стол, стулья. Люстра с "висюльками". Дверная ручка. Это все уже было. Я вырос в этом. Линолеум "под паркет". Когда ронял на такой же еду, мать кричала на меня и заставляла подметать всю кухню. Иногда мыть шваброй. На швабре была тряпка из старой майки отца.

- Я была так расстроена, когда он умер, что не могла найти себе место. Словно потеряла близкого человека. Да он и был мне ближе многих. Такой чуткий, отзывчий. Ни разу не залаял, когда у меня болела голова или было дурное настроение.

Ольга Петровна хотела заплакать. Я видел как дрожат ее глаза. Как в детстве у мамы. Мама плакал часто. Обычно из-за вещей. Или родственников. Или дяди Сережи. Он сидел в тюрьме и мама плакала. Или когда не смогла шкаф купить. И потом год еще ждала. Или когда купила платье. Плакала и порвала его в клочья. А потом плакала и зашивала.

- Но и мертвый он... не покинул меня. Он начал приходить ко мне во снах. Но не целиком, а только его голова. И мы с ним часто говорили. Не только о политике, конечно, но и многих других вещах. Мансур был чудесный собеседник.

Первый класс. Я самый бедный. Это видят все. У меня нет тетрадей в ярких обложках. У меня нет красивых карандашей. У меня нет новой обуви. У меня нет отца. Где он? Где все? Дядя Сережа умер. Мать боится рассказать мне об этом. Мне плевать - я никогда его не видел. Даже на фото. Только из слов матери я знаю, что у меня есть дядя. Но я бы хотел новые кроссовки. Как у всех.

- Когда пришел Горбачев, Мансур явился ко мне и сказал: Оля, покупай золото. Ничем хорошим эта интрига не закончится. И, конечно же, мой любимый Мансур как всегда оказался прав. Пока все тратили - я скупала.

Драка в туалете. Меня бьют четверо. Я их не знаю, но мне больно. Взять с меня нечего. Бьют потому, что некому за меня заступиться. Потому что слаб. Мать пьет. Я понимаю почему ей так плохо по утрам. Она умирает во сне. Я не знаю кому звонить. Стучу к соседям. Никого нет. Ложусь на пол и смотрю на потолок.
 
- В 90-х, когда началось все это, ну вы поняли - путч, митинги... Почему вы плачете? Вам не нравятся разговоры о политике? Давайте о чем-то другом. Расскажите лучше о себе - где вы выросли?