Окрыленные неудачей

Стихи автора

- Три месяца, Карл, три! Твою мать!
Они стояли на причале и смотрели вслед уходящему паруснику, который в морозном воздухе смотрелся привидением, грозящим вот-вот раствориться под первыми лучами восходящего солнца, словно никогда его и не было.
- Ну Доминик, ну постой…
- Что Доминик? Что постой?! Нельзя было не нажираться вчера так, что я тебя с трудом разыскал? Какого черта тебя понесло из кабака к Маккою?  Мы застряли тут по твоей милости на четверть года, это-то ты понимаешь, нет?!
- Понимаю.
Доминик ухватил своего собрата по несчастью за грудки и начал трясти его, с каждым разом впечатывая ему в лицо слова презрения:
- Нихера. Ты. Не. Понимаешь, ослиная башка. Протрезвей сначала.
Последним движением он оттолкнул Карла от себя так сильно, что тот полетел в сугроб. Карл безвольным кулем осел в снег и тупо смотрел, как Доминик уходит прочь с пристани, ругаясь и размахивая руками.
Посидев немного, Карл выудил из заплечного мешка початую бутылку дешевого бурбона и с мерзостным удовольствием, знакомым каждому серьезно пьющему человеку, приложился к горлышку.
Спиртное бухнуло в живот, зажгло и желудок, и способность связно соображать. До Карла наконец-то дошла вся удручающая паршивость ситуации, он с поспешностью выпил еще и закурил огрызок пахучей крепкой сигариллы, завалявшийся в кармане со вчерашнего вечера.
Они находились на далеком северном острове, центр цивилизации которого представлял собой небольшое поселение промысловиков и старателей. Народу было немного, но, как и в любом процветающем обществе, имелись кабак, бордель и казино. Все под одной крышей, под одним владельцем и под одной вывеской «Прохладные яйца», очень практично и выгодно.
Парусник, ушедший перед самым носом незадачливой парочки друзей, был последним в этом сезоне, приближались штормы и жуткие холода. Он увез груз шкур, мяса и жира гротсокса, а также небольшое количество добытого магрилина. Ну и само собой, на нем уплыли все те, кто имел деньги и желание провести время мертвого сезона на большой земле, а не в вонючем поселке в разгар холодов.
Карл докурил сигариллу до самого конца, обжигая губы, глотнул еще бурбона, с кряхтением выбрался из сугроба и поплелся вслед за товарищем. Ему жутко хотелось завалиться спать лет так на пятьсот, чтобы проблемы не жужжали назойливыми мухами в голове, заглушить которые помогал только алкоголь.
Доминика он настиг уже в комнате, которую они снимали за скромные деньги у владельца единственного заведения на острове. Доминик в ярости расхаживал туда-сюда, даже не раздевшись, но вот только комната была маловата, и его метания вместо ярости гордого льва выглядели суетой хомячка.
Карл улыбнулся пришедшему на ум сравнению, хмель привычно сделал жизнь проще и веселее. Он скинул мешок со спины в угол, достал из него и привесил заново на стену над кроватью карту мира, которую всегда таскал с собой, после чего повалился на кровать, намереваясь заснуть крепко и надолго.
- Скотина, - буркнул Доминик.
- Успокойся ты, ничего уже не сделать, - примирительно ответил Карл с широким зевком. Его сейчас мало что заботило, кроме отдыха.
- Всегда ты так, плевать на все проблемы, а я отдувайся, думай, как нам выбраться из переплета.
- Не начинай, а, сто раз уже об этом ругались и без толку. Мы с тобой как муж с женой после ста лет брака, вместе плохо, а порознь еще хуже.
- Скажешь тоже.
- Ты вот кто у нас? Старый ворчливый дедок, не потерявший задора, или сварливая бабка-причитальщица, которой все не так?
Карл завернул одеяло у себя на голове на манер старушечьего платка и прошамкал противным голосом:
- Ах ты старый хрыч, корешок обвислый, опять бухал, окаянный?
- Иди в жопу уже, клоун - со смешком ответил Доминик. Его напарник давным-давно понял, как успокоить друга.
Они добрые пятнадцать лет ловили удачу за хвост и прошли через многое, не раз спасая друг другу жизни.
- Люди не меняются, Ник, и я не изменюсь, и ты. Внешне да, но внутри никогда.
- Сколько раз просил не звать меня так.
- Извини, сколько раз я об этом забываю.
- Потому что ты пьяная шляпа, Карлуша, которую надо бы выбросить на помойку.
- И куда ты тогда без меня, а?
Доминик посмотрел внимательно на друга, и слабая улыбка тронула его тонкие губы, едва угадываемые сквозь густую бороду.
- Да как и ты без меня.
- Только смерть? – Карл протянул руку.
- Только смерть, - ответил Доминик, крепко сжимая ладонь товарища.
Доминик сел на свою кровать, выудил из облезлой прикроватной тумбы пару относительно чистых стаканов и поставил их на колченогий табурет.
- Наливай.
Карл из недопитой бутылки наполнил стаканы, и они медленно и торжественно выпили, молча, глядя при этом друг другу в глаза, слова им были не нужны. Бутылку прикончили все так же молча, после чего Карл наконец-то уснул сном праведника, а Доминик встал и долго пристально смотрел на карту мира, замызганную и в дырах. Карл считал, что она приносит удачу.
- Мы обязательно выберемся, - прошептал он неизвестно кому и решил спуститься в общий зал, перекусить и с кем-нибудь потрепаться, прикинуть перспективы зимовки.
В зале было пусто, но за стойкой уже стоял хозяин, Жирный Фред, и натирал с утра пораньше стаканы видавшим виды полотенцем. Его с одинаковым успехом могли бы звать Боб или Джек, для тех, кто всегда в пути, все они уже были на одно лицо, и звали их, казалось, одинаково, без затей.
- Привет, Фред, налей-ка мне двойной.
- Доброго утречка, мастер Доминик, я думал вы покинули это проклятое место и выбросили его из своего памяти навсегда.
- Кому-то пить надо поменьше, упустили последний парусник.
Хозяин усмехнулся, но глумиться не стал, зная характер Доминика и его способность одним ударом отправить на пол любого противника. Он не торопясь поставил стакан и наполнил его почти до краев.
Доминик, раскуривший в это время трубку из темного дерева, вопросительно посмотрел на хозяина.
- За счет заведения, Доминик, вы еще не поняли, в какой ледяной заднице застряли на эти три проклятых месяца.
Фред неожиданно взял второй стакан и плеснул в него из той же бутылки. Это уже было странным, никто не видел, чтобы хозяин пил спиртное, тем более с посетителями.
- Давай, Доминик, за наше здоровье и удачу, - тихим шепотом произнес Фред и одним могучим глотком опорожнил свою посуду.
Шумно выдохнув он продолжил:
- Я здесь двадцать пять лет, черт его дери, я думал, что это золотое дно, старатели, промысловики. Это и в правду оказалось дном, даже днищем. Ну, ты понял. Те, кто сколачивают тут достаточно деньжат, не торопятся оставить их в моем заведении, их ждет большая земля и лучшие удовольствия в мире, а от неудачников всегда и везде только убытки и проблемы. Ну кутнет тут разок-другой везунчик, нашедший хорошую жилу, или в удачный сезон какая-нибудь артель отметит отбытие на материк с прибыльным грузом, вот как вчера было. И все. Все!
Фред налил себе еще полстакана.
- Я застрял тут, вложил все деньги в этот гадюшник. Сто раз его хотел продать, да никому нахрен не нужен.
Доминик заскучал, он слышал несчетное количество таких историй, и теперь прикидывал, как бы ему половчее свернуть разговор и свалить. Обижать хозяина он не хотел, как-никак еще три месяца тут сидеть.
Положение спасла, если можно так сказать, Анжела, единственная представительница местного борделя, по совместительству работавшая и служанкой, и горничной. С утра она выглядела помятой, конец сезона отбывавшие отметили пусть и не со вселенским размахом, но достаточно крепко, чтобы с утра хотелось жить через раз.
- Фре-е-е-д, дорогой, плесни мне чего-нибудь, подыхаю.
- Сейчас, мое золотце, сейчас, ты вчера была молодец, - расцвел в улыбке хозяин и достал бутылку с вином.
Анжела жадно выпила бокал и тут же налила второй, только после этого она заметила Доминика.
- Привет, красавчик, ты чего это тут забыл? Корабль и все мечты сегодня утром нас покинули.
- Да вот, решил отдохнуть от дел в спокойном уединенном месте.
- Ха-а-а, ну ты и шутник. Ну ладно, хоть кто-то тут приличный будет, все веселее время пройдет. Дружок-то твой тут? Он мне глянулся.
- Куда он денется, - буркнул Доминик в ответ и поспешил в свою комнату, ему не хотелось продолжать разговор, а есть и вовсе расхотелось.
Карл продолжал спать, и Доминик решил последовать его примеру. Ему не в первой ждать, к цели чаще приводит терпение, а не ярость. И он обязательно придумает, как скрасить эти дни.
Потянулось время, холода сковали море, на улицу лишний раз выходить было опасно, все оставшиеся обитатели острова сидели по своим норам, лишь изредка наведываясь в кабак за выпивкой и общением, чтобы не сбрендить раньше времени от одиночества. Такие вечера заканчивались всегда одинаково – картами и пьянкой.
Доминик, чтобы совсем не отупеть, решил одним таким вечером перебрать все записи, которые они с Карлом сделали в поисках сокровища. Они искали древний клад исчезнувшего народа ксиров, по описаниям, которые нашли не так давно археологи, состоявший из предметов из чистого магрилина. Друзья в лепешку разбились, выискивая обрывки сведений, как и о самих хозяевах сокровищ, так и об этом кладе. В итоге, им пришлось обманом завладеть материалами, которые обнаружили археологи в одной из пещер, открывшейся после таяния северных снегов на материке.
Доминик хотел бросить весь этот хлам здесь, на острове, потому что они с Карлом перерыли уже все, что могли и ничего не нашли. Этот остров был их последним шансом. Он еще раз взял в руки главную подсказку, которая и привела их в итоге сюда. Небольшой кусок пожелтевшего пергамента, буквы выцвели так, что были едва видны.

Студеное море вокруг той земли,
Снег и металл в ней навек,
И от своей судьбы не уйти,
Погибель найдешь, человек.

Птица-вещун направит твой путь,
А дальше сам все поймешь,
Если землю вокруг повернуть,
Богатство и славу найдешь.

Что за птица они так до сих пор и не поняли, но из первых строк было ясно, что это остров и на нем очень холодно. Снег и металл – тоже очевидно, что тут есть залежи магрилина или чего-то еще. Именно поэтому они обшарили все северные острова, на которых хоть что-то добывалось.
Доминик налил себе грога, раскурил трубку и задумчиво смотрел на строки, словно впадая в транс. Выкрики, доносившиеся снизу, его больше не волновали, он полностью погрузился в мысли.
Он просидел так, пока трубка не погасла. Доминик вздрогнул, скидывая оцепенение и поднял взгляд на карту мира, висевшую, напротив.
Повернуть землю.
Доминик встал и подошел к карте ближе.
Повернуть землю.
Он снял карту со стены и привесил обратно, но уже вверх ногами. Было темно и он взял лампу со стола, чтобы рассмотреть то, что получилось. Теперь южный и северный полюсы поменялись местами и все привычные очертания материков и островов сменились на незнакомые. Недалеко от южного полюса он увидел остров, очертаниями теперь очень похожими на птицу.
- Буревестник! – Закричал Доминик, - птица-вещун!
Кубарем он скатился вниз, в смрад удушающих запахов табака, алкоголя и немытых тел.
- Карл, мы идиоты!
Его голос перекрыл все крики, наступила тишина, все удивленно уставились на Доминика. Карл повернулся от стола, сжимая в руках карты, в зубах у него торчала неизменная сигарилла.
- Ты чего, Доминик, с ума сошел? Иди выпей с нами уже, да сыграй партейку.
- К черту, пошли живо наверх!
- Ну что за спешка, вечно ты все портишь, Ник.
Доминик без лишних разговоров подошел к Карлу, сгреб его в охапку и потащил наверх. Тот было пытался сопротивляться, но был пьян, да и послабее своего друга.
В комнате Доминик сунул ему листок с загадкой и подвел к карте.
- Смотри, дуралей, мы не там искали все это время.
Карл тупо пялился то на стих, то на карту, а потом до него резко дошло, хмель слетел как рукой.
- Ты гений, Доминик!
- А ты думал, Карлуша.
- Теперь все ясно как божий день! А это значит?..
- А это значит, мой друг, что через каких-то два, с небольшим, месяца, которые пролетят и не заметишь, мы отправляемся в путь и теперь уж точно добьемся своего.
- Да, черт возьми, да!
Посетители кабака лишь удивленно переглянулись, когда сверху на два голоса грянула лихая песня искателей приключений, со словами которой на устах вершились великие дела, и сама история.