Ахуй, а не история мышиной возни с гибелью людей

                Грандиозным наступлениям и контрнаступлениям         
     Анатолий Мариенгоф, в дальнейшем именуемый как Чейнстокс, был хорошим человеком. Бывало, выйдет на набережную Дуден-и-Шверце-зее-каналь-плюс, закурит сигарку и задумается. Не о жизни, как могут подумать излишне сообразительные люди. И не о смерти, как могут решить чересчур замороченные совписы. Задумается он о более важных вещах. О германцах, например. Вот есть такой народец, германцы, вот они зачем ? Подумает да с тоской в небо посмотрит, выругается матом, вспомнит какого-то Пушкина, обматерит прошедшего с приглушенным топотком по соседней улице Пастернака, застонет сквозь зубы, плюнет в воду и с надрывом скажет :
     - Сволочь !
     Сам себе скажет. Побледнеет, закачается и упадет, а лбом никуда не въедет, потому как стоит Чейнстокс, именуемый ранее как Анатолий Мариенгоф, в огромаднейшей куче говна, упорно стоит, тотально. Ему бы вылезти из кучи, погладить кота, спеть песенку, написать стишок какой или еще что. И главное : он мог бы это сделать. И не только это. Мог бы закрыть собой амбразуру вражеского дота. Е... ть по танку гранатой или сшибить самолеты. Мог бы. Да неохота.
     Но в одно утро все изменилось. Стоит, значится, Чейнстокс, курит, думает. И тут - х...к ! - народ какой-то щемится. Бегут, бля. Мужик с усами, мужик в пиджаке, тетка белобрысая, ломятся по полной. Вдаль. В пространство. Зачем и на хрена им это с самого утра, никому не известно, им самим неведомо, но все вокруг рады, прямо из штанов выпрыгивают. " Эх, говорят, за...сь - то как ! Нигде таких дураков нету, только у нас. У нас их, дураков, понимаешь, вагон и маленькая тележка. Жопой жуй, дураков-то. До х...я, можно сказать, и больше. Их, не побоюсь этого слова, у нас не сеют и не пашут, они у нас сами родятся, дураки. Вот с дорогами дело иное. Они просто есть. А дураки не просто. Даже очень не просто". Смотрит на пробегающих Чейнстокс да как завоет :
     - Да ну на х...й !
     И тут идет Шаляпин. С похмела чутарик, в шубе лисьей с воротником бобровым. То есть, Витухновскую на плечи себе могучие накинул, Пархоменкой шею красную обернул и чешет по прешпекту. Подходит к Чейнстоксу, смотрит на воющего от тоски поэта и говорит ему :
     - Пойдем, мил человек, чай с бубликами кушать.
     А Чейнстокс он вегатерианец. Пидарас. Хипстер. Несогласный. Креативный. Короче, за всю х...ню. Почти как граф Невзоров, но не столь поганый. И потому чай с бубликами ему не по масти. Ему вискаря бы набуровить кубов триста. Музычку достойную, типа, " Пласибо" или " Мьюз". Чтоб гады в узких джинсиках по сцене скакали, попками крутили, кошачьими голосами завывали. А потом - Месси и Криштиану Роналду с Кличко. Да во весь экран. Мужики. Самые натуральные мужики. С попками такими, мягонькими, как у Каца или Албурова, например или к примеру, не суть. Кстати, вот это " суть". Оно ж не просто так. Непонятное слово, его и не сразу поймешь. Вроде, вот оно - " су". Су и су и хер на него. Но " ть" ломает весь кайф. Это как если после прихода сразу трясево. Опытные люди говорят, что трях почетчей кумара, но я не согласен. Как Навальный не согласен. Вот надо бы, но стремно как-то. С другой стороны, не надо, вообще, ни х...я, но оно еще стремнее. А впрочем, хер на них, на слова непонятные.
     И поэтому Чейнстокс Шаляпину и отвечает :
     - Не время, Федор. Аполитично рассуждаешь. Лучше вот сказочку послушай.
     И рассказал он великому певцу и исполнителю сказочку. Про Красную Шапочку товарища Авербух.
     ...Красная Шапочка товарищ Авербух шла по лесу к бабушке, товарищу Розе Землячке. В лукошке, несомом со всем тщанием Красной Шапочкой, лежали дары - томик Бродского, очки Лимонова, бородавки Зюганова, кальсоны Градского, яйца Познера, а сверху, прикрывая дары рыжей мохнаткой, распласталась звездой морской тетя Юля Латынина. И тут - х...к ! - серый волк. Подходит к Красной Шапочке и спрашивает :
     - Гражданка, скажите, пожалуйста, отчего я, волчара серый, столь позорен ?
     С акцентом спрашивает, он же гасконец. Это надо понимать. Шарль Перро француз, Зидан чурка, а волк гасконец. Почти как Боярский, но не столь поганый.
     А Шапочка, не будь дурна, и отвечает волку :
     - А это у тебя, падло, наследственное.
     Плюнула в рожу и дальше пошла...
     Зашатался Шаляпин. Стукнул кулаком по перилам ( у каждой достойной набережной есть перила, между прочим). Скинул шубу в речку, поплыла она. Плывет и не тонет. Может даже до Земли Франца-Иосифа доплыла, этого никто не знает. Кстати, Франц-Иосиф ни хера не Самуилович. Даже не Абрамович. И уж тем более не Борисович.
     В общем, забухали Чейнстокс с Шаляпиным. Крепко забухали. А потом уехали во Францию. И стали там мушкетерами. Почти как Депардье с Айронсом, но не столь поганые. Но к сегодняшней истории это не имеет никакого отношения. К ней, вообще, ничего не имеет отношения. Время просто такое, х...й пойми какое, нет бы по простому, тыр-пыр, денег украли и дверь железную поставили, нет, надо все дичь какую-то нести, ахинею. А на хрена ? Все ведь всем понятно. И все всем по херу. И поэтому - не будет никаких революций.