Больница как коммерческое предприятие

Приятные мысли о будущем, искусительный хруст шейный позвонков, томная слабость в коленках, запах нашатыря и карболки придавали радость идоброе, почти сахарное настроение почечнику и желудочнику Ныряйкину, бодрячком ожидающего очередь, в регистратуре областной больницы. В нагрудном кармане ему теплил душу листочек с угрозливым для брезгливых чиновников заголовком: "Направление на диспансеризацию". Руки сладостно ощущали тяжёлость пузатых сумок со сменной обувью, аппаратом для измерения артериального давления, комплектом чистых простыней, полотенец, упаковок с антибиотиками, одноразовыми шприцами, пачками с дорогими таблетками, книгами Черной и Белой магии, советами модного народного Беструшанского целителя Курилкина, чернокнижника Водкина и умывательные средства с прочей гигиенической атрибутикой.

Он стоял, топтался с ноги на ногу и мечтал о том, как сейчас придёт в палату, сделает пару процедур и уляжется в застланную свежими домашними простынями кровать с кроссвордом в руках.

И вот оно (наконец-то !) заветное окошечко перед глазами. У него тут же защемило желание влезть в это окошечко всем телом, чтобы почувствовать себя частицей местного здравоохранения и стать ярым сторонником и поклонником Минздрава. Ныряйкин нагибает голову. Скрипит и щёлкает шея. Аккуратно, чтобы не задеть края стёкол, просовывает туда, в чрево регистратуры, часть головы, добродушную улыбку и приветливые глаза. Взгляд его очерчивает контуры сидящей за столом смурной дамочки, лет тридцати, с прозрачными, практически с зашоренными неприветливостью глазами, которая, как показалось ему, видит всё вокруг и около, кроме его веснушчатого лица.

Ныряйки из-под подбородка всовывает в окошко ровный будто отглаженное утюгом Направление Горздравотдела Щепестовска, пригородного спутника областного центра, и протягивает его к омутнённым очам смурной дамы:

- Я на диспансеризацию...

Теми же прозрачными глазами она поводила по листочку, изучила печати, коих было около пяти, закорючки подписей, осмотрела его просвет окна и, не глядя на пациента, говорит:

- Больной, а вы прошли маршрутизацию?

- Не-а... А что это такое ?

- Идите к восемнадцатому окошку и пусть там вам выставят на Направлении отметку, что вы прошли весь маршрутный комплекс мероприятий...- Ответила та, даже не подняв бронированные веки.

Не успевший сориентироваться Ныряйкин, открыл было рот, но ничего сказать не смог, так как получил густую порцию выкрика от сумрачной дамы:

- Следующий ! Не задерживайтесь !

Половина хорошего настроение тут же улетучилась из глубины доброй души Ныряйкина. В груди поселилась смятение и первые признаки тревоги. Не долго думая, он рванул к тому самому окошечку, над которым была написана огромная с пузатой восьмёркой цифра 18.

Возле неё он увидел вереницу людей с тревожными лицами и испугом в глазах. Занял очередь и впервые почувствовал тяжесть в руках. Сумки тянули книзу. С таким не прошено вонзившемся в его душу ощущением он простоял полчаса. И вот перед ним снова окошечко с полукруглой арочкой. В него он всунул уже изрядно помятое Направление.

- Мне нужна отметка о маршрутизации... – Бодрясь, но с нотками тревоги, проговорил он.

Из окошечка, будто выплюнули:

- А вы договоризацию прошли ? А где отметка о монетизации ?

- Я не знаю что это такое, объясните мне ? – Забубнил он от неловкости за свои незнания специальных медицинских терминов.

В ответ на свой вопрос получил новый плевок слов и грубого голоса:

- Идите к тринадцатому окошку !

Несчастный Ныряйкин поплелся туда, где цифра тринадцать, похожая дамскую ножку, пинающая женские груди, блестела позолотой. За ним по полу волочились бокастые сумки.

Тринадцатое окошко встретила растерянного и полу пришибленного Ныряйкина гулом. Это гудела возмущенная очередь. Она приглушенно роптала.

- Скажите, здесь очередь на монетизацию и договоризацию? - Спросил он с осторожностью разведчика, попавшего в логово врага у последнего очередника, в старомодном платье, стоящего к нему спиной.

- Ага... я последняя. А вы не скажите, что это такое - монетизация и договоризация ? - Повернувшись лицом, ответила, переспрашивая, старушка с лицом выжатого лимона.

Ныряйкин что-то буркнул в ответ и отвернулся.

- Что, что ? - Переспросила его старушка.

Ныряйкин снова буркнул.

К 12 часам очередь, наконец, доволокла Ныряйкина до тринадцатого окошечка . .

Он всунул туда свою голову. Всю. Вместе с длинной шеей.

- Девушка, я на монетизацию и диспансеризацию или наоборот сначала на договоризацию, потом монетизацию, а потом только – в койку белоснежную...

- Вытащите из окна свои органы ! - Грозно приказала дамочка с волосяным наболдашником на голове и повеливающе окинула взглядом побледневшее лицо Нырякина.

- Пожалуйста, - прошептал ошеломлённый новой неудачей Ныряйкин.- Как скажите, товарищ заслуженный регистратурный работник...

Как только голова оказалась вне окошечка, оно захлопнулось картонкой от папки для бумаг. Послушался глухой звук. Это картонку прижали чем-то тяжёлым. Наверно, камнем или куском бетона, коих валяется, рядом с поликлиническим отделением, около недостроенного корпуса Хирургии и Реанимации, множество.

- Очевидно, перерыв на обед - Подумала, обменявшись мнениями, вся очередь.

Издалека, с её задков прилетел робкий, мужской голос с нелепым для такой высокой и очень квалифицированной больницы вопросом:

- А сколько здесь длиться перерыв ? Час ? Полчаса ?

Очередь, внутренне обиженная на всю медицину Российской Федерации, но не подающая виду, пожала плечами.

Кто-то съязвил:

- Согласно новому регламенту областные больницы работают один час в день, а семь часов -у них перерыв и отдых от трудов тяжких.

- Очень смешно. - Подумал Ныряйкин.

Почесав за ухом, он непринуждённо, будто нехотя,помудрствовал:

- А что если это правда ?

Ровно через час и одиннадцать минут вновь открылось окошечко номер тринадцать. Теперь эта цифра не казалась ему картинкой с карикатурными женскими атрибутами. В ней он уже видел признак ада, который вот-вот спустится на грешную землю. Ныряйкин, наклонившись, как бы стесняясь передовую медицину, заглянул робко в открывшееся чрево регистратуры, и полушутя, громко проговорил:

- Я на монетизацию и договоризацию... Скажите, к какому окошко теперь идти ?

Ответ чуть не свалил его с ног.

- Идите в кассу и оплатите восемнадцать тысяч шестьсот восемь две тысячи рублей и тринадцать копеек !

Потом подойдётев кабинет номер один бисс восемнадцать, на третьем этаже, там вам оформят договор в трёх экземплярах. Подпишите егов кабинете тринадцать дробь пять с артикулом А на шестом этаже, затем поставите печать в кабинете номер 856 на восьмом этаже и пулей с ним сюда.

- Зачем договор ? Не понимаю…

- На прохождение диагностического обследования. Перед диспансеризацией обязателен обход всех кабинетных врачей.

- Девушка, два месяца назад к нам на праздник города приезжал губернатор области Иван Иванович Рублёв, он сказал, что у нас в стране медицина бесплатная...

- Вот и идите к своему губернатору, лечитесь там у него !

- А ещё Президент говорил...

- Тогда летите в Кремль ... - Оборвала она его. – Или сразу в Думу, где законы рисуют с потолка.

Ныряйкин стушевался окончательно. Руки его тряслись, а ноги каблуками отбивали чечётку.

-Укажите, где эта касса, понесу туда свои копейки... - Промямлил он невразумительно упадническим голосом.
Из окошка, как насмешка, выпорхнула бумажка, брошенная рукой регистратора, и легла перед носом Ныряйкина. В нём он увидел столбиком перечень врачей, которые Ныряйкин должен пройти. Прочитав двенадцать фамилий и номера кабинетов, он понял всё. Диспансеризация сегодня отменяется, на обход врачей ему придётся потратить, как минимум три дня.

- Тут в перечне значится гинеколог. Скажите, мне к нему обязательно ? – неуверенно спросил он, будто боясь, что на него сейчас обрушится лавина.

- Идите, больной, не мешайте работать !

Эти три дня пролетели незаметно. Ныряйкин и глазом не успел моргнуть, как наступило третье утро, а в вестибюль больницы проникли лучи солнца и приятно отеплили руки, ноги и лицо. Три дня он спал, сидя вместе с другими несчастными больными, в уголочке стеклянного вестибюля, кутаясь головой в рубашонку и мечтая о больничной койке.

И вот оно счастье ! Получив наконец-то заветный вселительный талон, он утомлённый и измождённый, но очень повеселевший отправился в очередь в приёмный пункт стационара, находящийся на первом этаже, рядом с моргом.

Как обычно, выстояв очередь, через час он попал в кабинет Заведующего отделением Гастроэнтерологии. Сидя на краешке стула, Ныряйкин, утирая предательский пот с щёк, и приглаживая слипшиеся волосы, покорно снизу вверх взглянул на молодого, но уже заплывшего жирком Заведующего, и тут же покорно опустил влажные глаза к полу.

Заведующий, с боку похожий на кормящегося пшеницей хомячка, шелестел бумажками, несколько раз вчитывался в изрядно покомканное Направление, будто пытаясь отыскать в них орфографические ошибки, потом цокнув языком, говорит:

- Больной, почему вас прислали на диспансеризацию ? У вас же другие симптомы, близкие к реанимационному вмешательству. Вам нужен реаниматолог высшей квалификации.

У Ныряйкина задрожала грудная клетка, казалось она вот-вот выскочит из тела и начнет плясать танец Кащея бессмертного...

Пожав плечами, Ныряйкин ничего не сказал. Решил промолчать, дабы удержать грудную клетку в теле.

- Вам же явно нужна срочная госпитализация ! Не годится так, не годится… Бездельники там сидят в вашем Горздраве, троешники, ничего не умеют… они вас чуть не угробили.. у вас же явные признаки запущенной рефлексии и механической желтухи… – продолжал Заведующий, оголяя при разговоре два хомячковых зуба-резца. - И почему вы не побывали в морге !?

Ошалело глянув на Заведующего, Ныряйкин, пребывавший уже где-то в прострационных облаках, туповато с точки зрения медицины поинтересовался:

- Зачем мне там быть ?

- Согласно регламенту поступления на реанимационную госпитализацию вы должны пройти обследование в морге на предмет вашего здоровья. Приказ Минздрава России.

Ныряйкин подумал, что Заведующий шутит и переспросил:

- Извините, доктор, а морганизацию Минздрав тоже платно проводит или есть скидки ?

- Все зависит от условий договора. А вдруг вы вознамеритесь лежать в дубовом гробу или на досках из ливанского кедра...

- Доктор, не надо мне дубового…, спину будет ломить и глаза щипать, на крепкие сорта дерева у меня аллергия и ипохондрия... Вы меня сразу после морганизации, закатайте в асфальт, чтоб я вашу областную структуру здравоохранения никогда не мучил. На кой черт я ей, бомжак, бескопеечный, немонетизированный, немаршрутный и морганабельный нужен ? На мне много не заработаешь… Бросовый материал…