Все в памяти моей. Гл. 6. Юность. Ч. 3

    Осень,  первые  дни  ноября. По  утрам  легкий  морозец  сковывает  землю  и  набрасывает    на    крыши   домов   светлые   покрывала  из   инея . Днем   под  ногами  все   раскисает,   а   крыши   темнеют    и,  мокрые,  ярко  вспыхивают  в  редких  лучах  солнца,  прорывающихся    сквозь  серую  вату  облаков.
               
    Впереди   два  дня  отдыха   и   осенние   каникулы:   праздник, -  годовщина  октябрьской  революции,- и   конец   первой   учебной  четверти.  Мы   с   мамой  дома   вдвоем.   Она   пришла   с   работы  пораньше, -  день-то  праздничный!  И  уже  вкусно  пахнет  сдобным  тестом, - в  праздники  мама  готовит замечательные  пироги    с  вишневым  вареньем  и  сладким   творогом   и   я   кроме   них   в  эти  дни  уже  ничего  не  ем.
               
    Бабушка  у  дяди  Васи,  Левка  в  армии,  в  Калининграде.  От  него  часто  приходят   аккуратно   написанные,  обстоятельные  письма,  в  них  он  не  похож  сам  на  себя:  такой  серьезный  и  примерный.
               
    Сегодня  в  школе  вечер,  посвященный  празднику,  и,  конечно  же, - будут  танцы!  Я   грею    на   керогазе   маленький   чугунный   утюг   и   наглаживаю  школьную   форму,  -  коричневое   штапельное   платьице   с   белым   кружевным  воротником   и  такими   же  манжетами,  и  белый  полотняный  фартук  с  пышными  крылышками  и  складками (все  сшито  мамой).   Я   полна   радостного   ожидания  встречи:   ОН   будет  на  вечере!  Я  жду  этой  встречи,  я  готовлюсь  к  ней!
               
    Чисто   вымытые   волосы    заплетаю   в   две   длинные    пушистые   косы,  локоны   вокруг   лба   не  прячу,   а,  наоборот,  накручиваю  их  на  палец   и  еще   больше   взбиваю   расческой. Долго  стою   перед  зеркалом,  изучая   себя  как  бы   со  стороны:  рост  –  нормальный.  Ноги?  Можно  бы  и  подлиннее,  но  и  так  ничего,  в  пропорции, - это  авторитетно  заявила  Надя,  наш   будущий  врач. Талия, - как  говорится, - осиная. Глаза, – карие, бабушка как-то  сказала:  теплые. Брови, - высокие,  четкими  дугами,- подружки  завидуют.  Губы?   Очень  хорошо,  всегда  будто  подкрашенные. Румянец  во  всю  щеку,  как  у  матрешки,  но  ничего,  даже   забавно.  Нос?  Да,  нос  подкачал,  папенькин, с  горбинкой,  хотя   бабушка  и  говорит – греческий,  но  мне  от  этого  не  легче... Хотя...   Из-за  него   меня  принимают  то  за  грузинку,  то  за  еврейку...  А  шея! –  ну  и гусыня! Воротник – стойка, а она еще  на  полметра  вытягивается  из  него!  Юрка  издевается: 

-  Назови  прилагательное  с  тремя  "е"  в  конце. - И  сам  же  произносит: -  Длинношеее!

   Подбородок, - вообще,  ничего, как  пишут  в  романах:  с  нежным овалом. Лоб?  -  высокий,  - открытый,  ах,  да,  -  умный!  Юрка  говорит:  "лобастый"! Ну, и  косы! –  Ни  у  кого  в  школе  таких   нет, это  точно! Куда их? За спину?  Нет,  на  грудь, -   а   лучше  так,  небрежно,  одна – сзади,  другая -  на  груди.  И  смотреть,  -  чуть   прищурясь,  вполоборота.  Ах,  нет,- горбинка! Тогда  прямо,  в  анфас!   
               
    Смазываю  вазелином  старенькие  ботиночки  с  меховой  опушкой,  подаренные  мне  Галькой  и  уже  изрядно  поношенные  ею.   Тайком  от   мамы   брызгаю   на  себя   ее   одеколоном  и  быстро  выхожу  из  дома.  Стараюсь    ступать   очень  осторожно,   чтобы   не  испачкать   ботинки   в   густой   черной   грязи  и  со  стороны,  наверное,   похожу   на  кошку,  перебегающую   впереди  меня   мокрую  дорогу. 
               
    Но  я  не  замечаю   ни   грязной   мостовой,  ни  серого,  давящего  тумана,  ни  усталых   лиц   редких   прохожих.  На  душе  у  меня  светло  и  празднично:  сейчас  я  увижу  его  и,  обязательно,  сегодня  что-то  произойдет!               
   
    К  нам  в  школу  он   пришел  совсем  недавно,  в   десятый  «Б»,  и  сразу  привлек   мое  внимание  (и  не  только  мое). Невысокого  роста,  темноволосый,  с  голубыми    глазами    под    широкими,  сросшимися  на  переносице,  бровями,  - он  на  переменках  стоял  один  в   коридоре  у  окна  и  чуть  исподлобья  с  интересом  смотрел  на  всех. Наш  9 «А»  был  рядом  и  я  сразу  заметила  его.  Издалека,  таясь,  стала  наблюдать  за  ним  и   вскоре   поняла,  что  он  тоже  заметил   меня,  и   теперь  все   чаще  и  чаще  смотрит  в  мою  сторону.  Так  проходят   несколько  дней, и  вот   я   на   уроке  слушаю  учительницу, а  рука  моя  непроизвольно  рисует  на  промокашке  сросшиеся   на   переносице  брови...
               
    И   вот  сегодня  он  непременно  будет   на  вечере,  я   в   этом  уверена!
               
    Я  с  чувством  читала  со  сцены   отрывок   из  какого- то  патриотического  рассказа  и  видела  в  зале  только  одно  лицо,  только  одни  глаза...
               
    А   потом   он   весь   вечер   танцевал   со  мной  и  после  танцев  пошел  провожать  домой.  И  я  была  счастлива,  и  не  обратила   внимания   на   то,  как  напряженно  простились  со  мной  Ира  и  Надя, словно  хотели  предупредить  меня  о  чем-то.
               
    И  все  было  замечательно! Но недолго... Теперь уже  не хочется  вспоминать,  - столько  я  обо  всем  этом  передумала  и  перестрадала  в  тот  год...

   Отношения  наши  были   самыми  невинными  и  чистыми,  но сплетни,  пересуды  а,  особенно,  зависть  «подруг»  и,  самое  главное,  его  предательство! – все  способствовало  тому,  что  очень  скоро  мы  перестали  встречаться. А  видеться  приходилось  каждый   день, -  и   надо  было  прятать  свою   любовь   и   тоску  от  любопытных  и  назойливых  глаз.  Я  чувствовала  себя, как  тяжело  больная,  хотя  выполняла  все,  что  от  меня  требовалось:  учеба -  отлично!  Дома - все  хорошо!  С  подружками  -  замечательно!  Но  мама  все  видела  и  понимала.
               
 -  Света,  ты  влюбилась? -  как-то  вечером   спросила  она  меня.
               
    А   я   тихо  перебирала  пальцами   струны  гитары  и  не  могла  остановить  слезы,  двумя  ручьями  заливавшие  мое  лицо.
 
    И  сколько  такта  и  терпения  было  у  моих  настоящих  подруг, -  Иры  и  Нади! Ни  словом, ни  намеком  не ранив, они, наверное, сами  того  не  сознавая,  одним   своим   поведением   и   отношением  ко  мне,   еще   такой   глупой   и  неопытной,   помогли  устоять,  не  сломаться...
               
    Потом  он  уехал  в Одессу  и  поступил  там  в  водный  институт (инженеров  водного   транспорта), а  я  училась  в  десятом   классе  и  мечтала,  как  тоже  приеду  в  Одессу  и  поступлю  в  этот  же  институт…  Назло  всем  "подружкам"  и  ему  тоже! И  буду,  как  Екатерина  Воронина! (Была  такая  героиня  романа).
               
    Но  было  еще  лето, - последние, летние,  школьные  каникулы,  и  тетя  Нила  устроила  меня   физруком   в   пионерский  лагерь  в  селе  Нечаево,  в  десяти  километрах   от  Златополя.  И  надо  было  каждое  утро  проводить  с  ребятами  зарядку,  днем  организовывать  спортивные  игры  и  соревнования, а  я  засыпала  на  ходу,  так  как  каждый  вечер  после  «отбоя»,  убедившись,  что  начальник  лагеря,  директор  сельской  школы,  (лагерь  располагался  в  его  школе  и  сам  он  жил  при  ней),  уходил  к  себе, - убегала  из   своей  комнаты  через  окно  в  сельский  клуб  на  танцы  вместе  с  Сашей,  лагерным  баянистом.  Саша  был  ненамного   старше  меня  и  жил  в  этом   селе, -  и   каждый   вечер  молодежь  села  уже  ждала  его  у  клуба   с  баяном.   Само    собой    разумеется,  что  расходились  мы   перед   рассветом, -  и  проснуться  рано   утром,  в  половине  седьмого,  если  я  упала  на  подушку  только  пару   часов  тому  назад,  было  просто  невозможно!   И   потом,   днем,   старшие    девочки  охраняли  меня  от  глаз  директора,  когда  я  украдкой  спала   в  кустах  терновника...               
               
    И,  наконец,   выпускные    экзамены.   Дядя   Вася    (Василий  Иванович)  с  нашими  документами  и  экзаменационными  работами  едет  в областной  центр,  за  медалями!   Пока   ничего   неизвестно,  все  решается  в  Кировограде. Но   вот,  через  пару   дней,  мама   приходит   рано   утром   с  базара  возбужденная  и  радостная:               
               
 -   Дочка,  просыпайся!  - тормошит  она  меня,  сонную   после  ночного  бдения  с  друзьями.  –  Поздравляю,   у   тебя   «Золотая  медаль»!   Мне   сказали  на  базаре!               
               
    Ну,   что   за   прелесть -   эти   маленькие   украинские   местечки!  Никто  ни  о  чем  еще  не  знает,  а  на  базаре  уже  все  известно!
               
    Далее  узнаем,  что  в   нашем  классе  шесть  «золотых»  медалей!  и  одна  "серебрянная"...
               
    На  выпускном  вечере  мы  с  преподавателями  за одним  столом пьем  сладкое  вино,   несем  всякую  чушь,  а  потом  до  утра  гуляем   над  рекой.
               
    На  следующий  день   вечером  собираемся  у  меня   всей  нашей  "компашкой"  и  долго   сидим  молча...
               
    Прощай,  школа!  Что  там,  впереди?