Давным-давно на думанской земле глава 4

Куст раздора

  Проснувшись рано утром, Лиль сладко потянулась в лоне уже раскрывшегося цветка и на всякий случай взглянула на куст, где вчера оставила барахтающуюся, беспомощную Зеду. Сейчас, когда гнев без остатка растворился в густом зелье сна, её вчерашнее поведение не казалось ей столь безупречным. Не лишённая чувства сострадания, она живо представила ощущения Зеды, оставленной на произвол судьбы наедине со своей бедой, то есть с разинутым и наглухо заколоченным ртом. В таком положении та была очень уязвима – её могла склевать птица или слизнуть языком жаба. Да мало ли сколько опасностей подстерегало таян, как только они выходили за атласные ворота своих домов, тем более поздним вечером, когда почти все уже видели сны в своих плохо проницаемых для звука жилищах. Мысль, подоспевшая следом, заставила Лиль по-настоящему покраснеть: мало того, что она бросила Зеду, не предложив никакой помощи, она ещё и преспокойненько улеглась спать и мгновенно уснула, зная, что той сейчас совсем не до сна. «Что это со мной? - утопая в обжигающем стыде, подумала Лиль. – Это на меня совершенно не похоже».
  Она прижала колени к груди, сложила шёлковые крылья на спине и глубоко задумалась, ища хоть какое-нибудь объяснение таким неприятным изменениям в себе.
- Эй, Лиль! – услышала она сверху голос Альги. - Говорят, на окраине сада вырос дивный куст – никто не знает, как он называется, просто потому что никто прежде не видал таких диковинных цветов. Диоза хочет занять его до того, как кто-нибудь из прихвостней Мары успеет это сделать.
- Здорово, - рассеянно и безо всякого энтузиазма выдохнула Лиль.
- Что значит, «здорово»? – опешила Альга. – Стряхни остатки сна, и летим! – она подлетела и села на крупный лист рядом с цветком Лиль.
- Мне что-то нездоровится, - соврала Лиль, прикладывая руку ко лбу, - наверное, погода меняется, - и она с надеждой взглянула на небо, ища хоть какую-нибудь заблудшую тучку. Но небо было безупречно голубым, и солнце, по обыкновению, куражилось в головокружительной вышине, раздавая свой жар всему живому.
- А-а-а, - протянула Альга, - ну тогда я полетела, а то Диоза рассердится.
- И что? – не выдержала Лиль.
- В смысле? – не поняла Альга.
- Что с того, что она рассердится?
Альга начала боязливо озираться:
- Что ты говоришь?! – зашипела она на подругу. – А если кто-нибудь услышит?
- Пусть слышат, - спокойно ответила Лиль и растянулась на цветке.
- Ну как знаешь, - покачала головой Альга. – А мне не нужны неприятности.
Она вспорхнула с листа и в мгновение ока исчезла в глубине сада.
  Проводив её взглядом, Лиль вернулась к своим размышлениям. Но сосредоточиться не получалось - где-то глубоко внутри появилось неприятное ощущение тревоги. Диоза и все её соратницы, конечно, заметят отсутствие Лиль, и даже если она потом ещё раз соврёт о так внезапно поразившем её недомогании, их былого расположения ей не вернуть – она будет предательницей: таяной, увильнувшей от общего дела; таяной, не пришедшей на помощь своим подругам.
  Тут перед мысленным взором Лиль возникло надменное лицо Диозы и укоризненные взгляды Биаты, Зуры и Гладиль, и по её спине тут же поползли мурашки. Разговор с совестью неожиданно оборвался, и Лиль, не помня, как очутилась в небе, уже со всех крыльев мчалась вдогонку за Альгой.

                ***

  Куст, распустившийся на окраине сада, источал изысканный аромат. Его цветы были щедро раскрашены природой: благородно-красная сердцевина плавно переходила в малиновый, затем лиловый и, наконец, нежно-розовый цвет. Поражённые его необыкновенной красотой, вновь прибывавшие таяны садились на листья и, открыв рты, молча любовались неизвестно откуда взявшимся в их саду чудом.
  Единственным, кто чувствовал себя здесь как дома, была Диоза. Будто не замечая, к какой диковине прикасается, она перелетала с цветка на цветок, ощупывая плотные атласные лепестки, пробуя на вкус нектар и отправляя в уже изрядно испачканный рот пригоршни пыльцы.
  Сторонницы Диозы, сидевшие на соседнем кусте, с нетерпением ожидали, когда же их предводительница, наконец, даст знак, что и им можно присоединиться к пиршеству. Но Диоза продолжала методично порхать с цветка на цветок, как будто ей было совершенно необходимо самолично осмотреть каждый из яркой и, казалось, бесконечной россыпи.
  Неожиданно воздух загудел, и из глубины сада вынырнула вся свита Мары, во главе с ней самой. На мгновение облако таян зависло над чудесным кустом, и по воздуху прокатились охи и ахи неподдельного восторга. Но вдруг всё разом стихло и, будто по продуманному заранее плану, сторонницы Мары начали пикировать по одной на каждый цветок, так что в мгновение ока Диоза оказалась в неприятном для себя окружении, да ещё и полностью отрезанной от своей свиты.
  Однако не в её духе было так просто сдавать свои позиции. Она, по обыкновению, топнула ногой и огласила сад громоподобным криком:
- Это мой цветок! Где это видано, чтобы гости слетались без приглашения?!
  Мара, которая в отличие от своей соперницы продолжала порхать над кустом, громко рассмеялась и крикнула:
- А как же твоё уютное гнёздышко под шёлковым деревом? Или ты покинула его и переехала сюда? Тогда я, пожалуй, не откажусь въехать в твои бывшие владения прямо сейчас!
- И где же это сказано, что я не могу иметь два дома? – вскинулась Диоза. – Мой первый дом им и останется, а этот куст я буду использовать для приёмов дорогих гостей, в число которых ты, Мара, к сожалению, не входишь и, даже если будешь очень стараться, никогда не войдёшь.
- Подруги мои! – громко начала Мара. – Каждая из вас стоит на пороге великолепного дома, почти дворца! Так переступите через этот порог и располагайтесь поудобнее. Когда же солнце коснётся верхушки вон того дерева-короны, - и она указала пальчиком на высоченного ветвистого красавца, заслонявшего всё небо с южной стороны, - я буду ждать вас на верхних листьях этого чуда-куста, чтобы мы могли поделиться впечатлениями, а также обсудить текущие дела и планы на будущее.
- Ну уж этому не бывать! – Диоза гневно сверкнула глазами и, взмыв ввысь, зависла напротив Мары.
- Эй, верные мне таяны!  Мы же не позволим этим зарвавшимся выскочкам топтать наши восхитительные цветы! Ноги их не будет ни в одном благоухающем доме! Выбирайте себе любой и защищайте его – мы были здесь первыми, и никто не посмеет оспаривать наше право на этот куст.
  Пока Диоза держала свою пламенную речь, от соседних кустов отделялись, собирались стайками и подлетали к своей предводительнице преданные ей таяны. Когда же она призвала их к действию, те заметно растерялись – ведь из каждого цветка на них смотрели торжествующие, насмешливые глаза таян вражеской свиты. Все они удобно расположились в бутонах и явно не собирались уступать свои цветы без боя.
  Прямо по соседству с дивным кустом рос другой, сплошь покрытый белой волчьей ягодой. Таяны звали её ягодой «клёк», потому что она легко лопалась от удара, издавая при этом громкий хлопок «клёк», напоминавший десятикратно усиленный звук падающей в воду капли. Почувствовав замешательство в своих рядах, Диоза подлетела к этому кусту, занесла руку над ягодой и с криком «Вперёд!» шлёпнула по ней со всего размаху. От взорвавшего воздух «клёка» все её верноподданные разом вздрогнули и, больше не раздумывая, ринулись на врага.
  Неожиданно для себя Лиль оказалась в самых первых рядах армии Диозы. Её подруги справа и слева с гуканьем и гиканьем ринулись к дивному кусту.  Сзади уже налетали другие, и ей ничего не оставалось, как подчиниться этой обезумевшей, уподобившейся осиному рою стае и лететь вместе со всеми.
  Таяны со всего размаха врезались в цветки. От удара пыльца осыпалась дождём прямо на головы их противниц, залепляя тем глаза и залетая в ноздри, и вскоре шум битвы потонул в нескончаемых «Апчхи!», которые раздавались то тут, то там, как будто повсюду начали лопаться созревшие грибы-дымовики.
               
                ***

   Зеда не знала, сколько времени прошло - ей казалось, что вечность. Усталость будто гигантским бутоном навалилась на её хрупкие плечи, а по переутомлённой от напряжения спине бежали тонкие струйки пота. Как и другие, она мало что видела из-за летавшей повсюду пыльцы. Глаза страшно щипало, и из них ручьём текли слёзы, становясь дополнительной помехой для зрения. Но она продолжала сражаться пусть и с невидимым противником – отчаянно размахивала руками, сжатыми в кулачки, а время от времени подпрыгивала и пускала в ход ноги. И не было ничего удивительного в том, что иногда она попадала в цель, то есть в таян, а иногда боролась с бестелесным противником, то есть с воздухом, который от возмущения превращался в ветер. Однако больше всего от демонстрации её боевых искусств страдал ни в чём не повинный цветок, который сначала потерял всю пыльцу, а потом начал опускать, а затем и ронять израненные лепестки.
  В какой-то момент ослеплённая Зеда получила сильный удар кулаком в грудь. Она незамедлительно ответила таким же мощным ударом. Но тут раздался такой жалобный стон, что Зеда на мгновение замерла, а затем, встав на колени, стала судорожно шарить руками в поисках поверженного и явно раненого противника. Наконец она нащупала рядом с собой хрупкое тельце, помятые крылья и тоненькие ручки, схватившиеся за голову.
  Зеда, которая до сегодняшнего дня никогда не участвовала в настоящих драках, страшно перепугалась. А что если она убила эту таяну? От такой мысли её прошиб холодный пот, и крылья за спиной затрепетали с бешеной скоростью. Она схватила ту за руки и что было сил потащила, как ей казалось, к сердцевине цветка. Однако в пылу битвы она столько раз кружилась и поворачивалась в разные стороны, что не было ничего удивительного в том, что «сердцевина» на поверку оказалась краем. Закачавшись на тонком острие лепестка, Зеда поняла свою ошибку, резко развернулась, но едва начала удаляться от пропасти, как обеими ногами угодила в рваную рану, появившуюся здесь в пылу битвы. Не успев понять, что произошло, она провалилась вниз, увлекая за собой лишившуюся чувств противницу. Зеда отчаянно заработала крыльями, пытаясь удержать себя и свою ношу в воздухе, но всё тщетно – таяны медленно, но верно опускались всё ниже и ниже в беспросветные заросли Нижнего Мира.
  С тех пор, как Зеда себя помнила, ей часто приходилось слышать страшные истории о таянах и таянцах, попадавших в Нижний Мир. Это было место, кишевшее разнообразными чудовищами, не умевшими летать и, видимо от досады, очень свирепыми. Конечно, несчастье могло случиться и наверху, но там был хороший обзор и на помощь часто приходил цветок или его листья. Здесь же была настоящая чаща, и казалось, вот-вот, и кто-то бросится на тебя из густой травы. Выученная с детства на зубок поговорка «кто упал, тот пропал» всплыла сейчас в памяти Зеды и мурашками поползла по спине.
  Трепеща от страха, она наконец приземлилась и очутилась в полумраке густой растительности. Со всех сторон её окружала высокая трава, и доносились страшные звуки – она не сомневалась, что их исторгают те самые чудовища, вышедшие на охоту. Превозмогая ужас, Зеда как могла аккуратнее положила свою ношу на землю. По крайней мере, здесь не было пыльцы, и, хорошенько проморгавшись, она смогла-таки открыть глаза.
  Поверженная таяна лежала на боку, лицом к Зеде. Она была пугающе бледна и, казалось, совсем не дышала. Зеда приникла ухом к её груди и, о облегчение, услышала отдалённый стук сердца. «Она жива! Жива! Я не совершила ничего страшного! Я могу радоваться жизни дальше!» - промелькнуло в голове у Зеды.
  Неподалёку она увидела каплю росы на травинке и, зная, как освежающе и оживляюще действует вода, зачерпнула пригоршню и умыла таяну, слегка похлопывая её по щекам. Та застонала и, не открывая глаз, повернулась и легла на спину. Несмотря на полумрак, теперь Зеда хорошо видела её лицо. Оно показалось её очень знакомым. Ну конечно, это была та самая таяна, с которой они повздорили накануне. Зеда вспомнила, какое отчаяние охватило её, когда с наглухо заколоченным ртом она пыталась справиться со своим вытворявшим акробатические этюды телом, и её тут же охватила ярость. Ведь эта таяна бросила её! Бросила на произвол судьбы в стремительно надвигающейся ночи, и, нырнув в свой дом, спокойно уснула. И теперь она, Зеда, рискуя собственной жизнью, сидит в траве и пытается привести её в чувство. Ну уж этому не бывать!
  Гордость и оскорблённое достоинство задудели в дудки, и Зеда, не раздумывая больше ни мгновения, взмыла вверх и, изящно помахав ручкой, крикнула:
- Мне спастись помог случай. Пусть он поможет и тебе!
 В последний раз взглянув на распростёртую, с трудом различимую в траве таяну, Зеда устремилась ввысь.

                ***

Вскоре Зеда уже летела мимо нижних веток дивного куста, который так неожиданно стал кустом раздора – да какого раздора! Она сгорала от любопытства – кто же всё-таки захватил этот роскошный дом?
  Зеда поравнялась с самыми нижними цветами, но ни в них, ни на соседних листьях никого не было видно. Тогда она резко взмыла вверх и зависла над кустом. Вид, открывшийся с высоты, обескуражил Зеду до такой степени, что она на мгновение обмерла, и, только поняв, что летит камнем вниз, вновь заработала крыльями.
     Чуда как не бывало. Вместо живописных цветов среди сломанных или почти голых веток висели пустые цветоложа или отдельные увядшие лепестки, изорванные и исколотые. Не осталось ни одного целого бутона, ни единого нетронутого листочка. Это было так жутко, что из глаз Зеды сами собой потекли слёзы. Таяны, существование которых было неотделимо от понятия сад, куст, цветок, только что превратили в поле боя и уничтожили то, что во все времена оберегали, как собственную жизнь.
  Но куда все делись? Этот вопрос пробился к сознанию Зеды сквозь океан отчаяния. И только сейчас она различила на остатках листьев и бутонов несколько тел – одни лежали скрюченные, а другие разметались, будто во сне. Кожа таян имела свойство приобретать цвет окружающей среды, и у тех, что лежали сейчас на листьях она была ужасного тёмно-зелёного оттенка. Зеда бросилась к таяне, стонавшей на единственном сохранившемся от цветка лепестке. Волосы той слиплись от пота, лицо было перепачкано пыльцой, а из рассечённой щеки сочилась кровь.
  Вдруг, с трудом подняв руку, таяна потёрла бледный лоб тыльной стороной ладони, растирая кровь с потом по лицу.
- Сузи! – вскрикнула Зеда, узнав подругу по характерному жесту.
  Сузи разлепила распухшие веки, посмотрела на Зеду бессмысленным взглядом и снова потеряла сознание.
- Милая Сузи! Что они с тобой сделали?!
  Зеда начала озираться в поисках хотя бы крошечной капельки росы – надо было умыть лицо подруги. Но благодатную влагу, если она и была здесь до роковых событий, без остатка стряхнули с куста кулачки и пяточки разбушевавшихся таян.
«Нижний Мир!» - мелькнуло в голове у Зеды. Она уже побывала там и благополучно вернулась, а потому осторожность была забыта, и, сложив крылья, Зеда камнем полетела вниз – она понимала, что таким образом сбережёт драгоценное время и, может быть, спасёт Сузи.
 Зеда расправила крылья только тогда, когда увидела совсем близко острия травинок. Услышав странный свистящий звук, она ещё не успела испугаться, как её начало вращать в воздухе, как какое-нибудь крылатое семя павлонии на ветру. Её швыряло из стороны в сторону, ударяло о стебли и снова крутило и вертело. От очередного сильного удара в глазах потемнело, и таяна тяжело упала на землю.