Уильям, сын скульптора

     В 1921 году в Лондоне в семье известного скульптора Талискера родился сын Уильям. Событие долгожданное, радостное. В ожидании супруги с младенцем, скульптор, почесывая бороду, со слезами на глазах думал, как в скором времени будет знакомить наследника с достижениями мировой художественной культуры, воспитывая в нем постепенно, по сантиметру, выдающегося человека интересного времени, коим, без сомнения, являлся двадцатый век. Ничего этого, однако, не произошло, так как мальчик с рождения имел ряд существенных отклонений, был, попросту говоря, умственно отсталым, и к пятнадцати годам своей мучительной карьеры неполноценного человека едва мог говорить, а писать и читать, не смотря на все старания лучших филологов и педагогов лондонского университета,  у него и вовсе не получалось. Горю родителей не было предела. Вместо реализации своей, продуманной до мелочей, воспитательно-образовательной программы, в которую даже была включена история постимпрессионизма, скульптор Талискер опубликовал в «Таймс» автобиографическую статью полную боли и отчаяния с названием, поразившим весь Лондон и лично примаса  Англии. «У моего сына интеллект насекомого!» Это, отнюдь, не было преувеличением, потому как, после прохождения самого точного на тот момент обследования выяснилось, что коэффициент умственного развития Уильяма Талискера равен  тридцати семи, а по утверждению некоторых зоологов, отдельные, обладающие сознанием, виды кольчатых червей  имеют даже гораздо более высокий интеллект. Сообразно развитию Уильям Талискер строил муравейники, жужжал над ухом матери и отца, а то и просто порхал с цветка на цветок, опыляя посаженные перед домом георгины. Не все, однако, было так предсказуемо. Традиции семьи взяли своё. Постепенно Уильям Талискер стал обращать внимание на отцовский мольберт, и, заметив эту его особенность, родители стали выводить его в Гайд-Парк, где он ежедневно писал добрые и бесхитростные картины юноши-насекомого. 
    Двадцатый век был грандиозным изобретением современников. Каждый день давал рождение новому стилю и направлению в музыке, живописи, медицине, что, конечно, не могло обойти стороной и нашего героя. 17 августа 1936 года Роберт Майрон Котс, один из самых влиятельных критиков Северной Америки, прогуливался по аллеям Гайд-Парка, ожидая встречи с чем-то выдающимся, захватывающим, необычным. Героем этой встречи суждено было стать Уильяму Талискеру. Потрясённый до глубины души полотнами подростка, их новизной и нечеловеческим видением окружающих предметов, Котс тут же нарек данное направление в живописи «Инсектизм», выписав, таким образом, Уильяму Талискеру пропуск в лучшие выставочные залы Рима, Парижа, Берлина. Через несколько месяцев его признала вся Европа, поместив в один ряд с Тинторетто, Кандинским, Рублевым. Радости родителей не было предела. Скульптор Талискер опубликовал в «Таймс» полную триумфа автобиографическую статью с названием «У моего сына интеллект насекомого, и я горжусь этим, черт меня дери!»
    Уильяма Талискера ждала новая жизнь с бесконечными бенефисами, встречами, интервью. И что-то с ним произошло, сломалось в нем что-то. То ли он устал от многочисленных выставок и оглушительных аплодисментов, которых он, откровенно говоря, боялся, то ли с ним случился парадокс физиологии, которые иногда имеют место, и к которым современная медицинская наука давно привыкла, но он стал обычным человеком, с самым обычным коэффициентом интеллекта в районе ста сорока, окончил университет и устроился на завод инженером. В своём теперешнем состоянии Уильям Талискер картин не пишет и до сих пор работает на заводе где-то в Ист-Энде. Вокруг живописи шуму тоже значительно поубавилось, хотя уважающие себя искусствоведы до сих пор помнят те славные времена, когда имя Уильяма Талискера гремело по всей Европе.

                18 июня 2016