Человек, который разучился жить

По старой традиции, вечер Славы Сычёва проходил за компьютером. Среднего телосложения, темноволосый юноша, сгорбившись, сидел на старом стуле. Комнату, в которой уже много лет не было ремонта, освещала настольная лампа. Из колонок приглушённо играла инструментальная музыка. Его как обычно мучили боли в животе. Слава был очень подвержен ипохондрии, и это обстоятельство значительно усиливало боль (а возможно именно психическое расстройство было всему причиной). Последние несколько лет он блуждал в темноте, потеряв смысл жизни, точнее сказать – не найдя его, часто ходил по краю. От большого ума или безграничной глупости он не мог наслаждаться жизнью как все нормальные люди. Иногда, занимаясь каким-нибудь делом, как будильник в голове звучала мысль о том, что человеческая жизнь в сущности своей не имеет цели, тогда он как будто бы просыпался, все краски вокруг блекли и мир становился чёрно-белым. Не то чтобы Слава был унылым плаксой, определение «овощ» подходило для него куда больше, печаль и радость давно были ему чужды.
В тот тёплый летний вечер парень забыл закрыть окно, и с улицы, на свет настольной лампы прилетели две ночные бабочки. Мотыльки, хлопая крыльями, бились о стенки внутри металлического абажура. Отодвинув скрипучий стул, Слава встал и подошёл к окну. Солнце уже было за горизонтом, а сад освещала ярко-бежевая луна. Юноша высунул голову на улицу и вдохнул летнюю ночь полной грудью. Как раз в этот момент из колонок компьютера зазвучала богемская рапсодия. Он не мог прекратить наполнять свои лёгкие этим запахом, делая это так, как будто каждый вдох - последний. Это был именно тот запах, которым Слава с друзьями упивался, сидя на какой-нибудь скамейке в незнакомом городе глубокой ночью, держа в одной руке бокал пива, в другой - сигарету. Тот запах, который он когда-то, через пластиковую бутылку втягивал вместе с дымом травки. Именно тот, который он чувствовал, лёжа рядом с девушкой на колючем пледе и наблюдая за звёздами. В былые времена он мог по-настоящему смеяться. Сейчас же – все его эмоции поддельны как грим паяца, который пытается веселить толпу, лишь бы в него не бросали гнилые помидоры.
Наконец парень открыл глаза, ему захотелось одурманиться. Пьяный он был совсем другим - жизнерадостным и беззаботным, неважно, что эта беззаботность проходила следующим утром, и вес давящей на него безысходности увеличивался в несколько раз. Бывало, проснувшись после очередной пьяной ночи – он отрывками вспоминал вчерашние события, и тогда на его лице ненадолго появлялась скупая улыбка. В маске весёлости он нравился людям. Самые красочные события его тогда ещё детской жизни Слава пережил, находясь в изменённом сознании.
Закрыв окно, он подошёл к столу. Выключил компьютер, набросил на плечи джинсовую куртку и вышел из комнаты. Через минуту он уже шёл по трассе, которая в такой поздний час была свободна от автомобилей и отдавала приятным теплом с запахом резины. Тёмные силуэты растущих по обеим сторонам густых деревьев возвышались над ним и уходили вдаль. Дорога вся блестела, отражая свет полной луны. Ни в одном из домов не горел свет. Ничто не тревожило сознание, это казалось довольно странно. Обычно, во время прогулок у Славы тряслись руки, и пересыхало во рту; от постоянного напряжения, которое появлялось из ниоткуда, капли пота на его лбу выступали даже в мороз.
В одиночестве он двигался к магазину. Наконец взору показался  большой стеклянный треугольник, в свете уличных фонарей он казался ещё уродливей. На парковке не было машин. Парень вошёл в открытую дверь. По привычке – заволновался; неловким движением открыв холодильник, извлёк из него две стеклянные бутылки. Квадратные настенные часы, висевшие над холодильником, показывали два часа двадцать пять минут после полуночи. Подошёл к прилавку, за которым на стуле для рыбалки сидела молодая девушка-продавец. Он знал её ещё со школы, между ними была разница всего шесть лет. Невысокого роста, кудрявые чёрные волосы, по-детски милое, круглое лицо, с большими карими глазами.  Синий рабочий халат был ей к лицу. Не смотря на небольшую разницу в возрасте, они были из разных эпох. Алёна, так её звали - взрослая женщина, успевшая побывать замужем и развестись, он – инфантильный мальчик постоянно находящийся одновременно в двух мирах: в большом мире человеческих норм, и маленьком анклаве, где реальной была лишь трагедия. Трагедия воспринималась как должное, всё нормальное считалось ненормальным. Она была приземлённой, далекой от всякого искусства, но в этой простоте присутствовал какой-то шарм. Движения её были плавны, в полузакрытых глазах усталость сочеталась со спокойствием. Это и привлекало Славу, с его тревожно-мечтательным, отсутствующим взглядом.
-Уже поздно, ты почему не спишь? - спросила с лёгкой улыбкой, но без интереса, девушка. Было видно - для неё, задавать такие вопросы не было чем-то необычным, она привыкла к ночным беседам с весёлыми, чаще всего нетрезвыми клиентами. Неужели она не заметила что Слава не такой как они? Это явление, кажется, разозлило парня. Разве на его лице не написано «НЕНОРМАЛЬНЫЙ»?
-Не хочу. - как-то необычно громко, даже немного грубо ответил парень.
-Что-то ещё? – указывая глазами на товар, уже без улыбки безразлично спросила продавщица.
-Больше ничего.
-Сто сорок рублей.
Слава, слишком долго доставал деньги из кармана штанов,  бросив сто пятьдесят рублей со словами «Сдачи не надо», он быстро покинул магазин, оставив пиво стоять на прилавке.