Даниил Курсовский - Свет из детства

С этой девочкой я познакомился в детстве. Мне тогда было всего лишь восемь лет, а ей, как выяснилось, всего семь.

Было лето, был вечер, был старый могучий вяз в углу уютного двора того старого двухэтажного дома, куда мы переехали.

И под вязом, в нарядном воскресном платье, в пышных бантиках, на ярком покрывале сидела она. А перед ней, за маленькими столиками, сидели куклы, с которыми она играла.

«Привет!» - сказал я ей.

«Привет!» - ответила мне она.

И улыбнулась.

Улыбнулась так светло, так отрыто, что я тут же просто погиб! Я влюбился в нее раз и навсегда.

«Меня зовут Игорь», - сказал я.

«Очень приятно!» - ответила она вежливым голосом. - «А меня зовут Марина».

«Во что ты играешь?» - спросил я, присаживаясь перед ней.

«В гости», - ответила Марина. - «Поиграешь со мной?»

«Я не умею играть с куклами...» - смущенно признался я. - «Я никогда раньше с ними не играл...»

«Ну это же очень просто!» - заявила она. - «И очень интересно. Я тебя научу...»

И Марина познакомила меня со всеми своими куклами. И мы играли с ней до самого обеда.

А потом ее позвала домой мама. Обедать. И пригласила меня вместе с ней.

Так наша игра «в гости» с куклами завершилась настоящим визитом «в гости».

Я не помню, что мы ели за обедом. Мне было не до этого. Я любовался мамой Марины, которая была одета в простое домашнее платье, но гораздо больше я любовался самой Мариной.

Как она была грациозна! Как ей шло ее нарядное воскресное платье, пышное, намного выше ее замечательных круглых коленок, с пенным кружевом тонких нижних юбочек. Кружева так красиво выглядывали из-под краешка платья!

Перед обедом мама надела Марине еще и фартук, сказав при этом:

«Чтобы ты не испачкала свое новое платье!»

И в этом бело-розовом фартучке поверх платьица Марина стала еще прелестнее.

Я прямо не мог оторвать от нее глаз.

Мама Марины перехватила мой взгляд.

«Нравится?» - спросила она меня.

«Да!..» - сознался я без всякого смущения. - «Мне очень нравится Марина!»

Марина порозовела.

Ее мама тихонько рассмеялась. И поцеловала свою дочь. А потому вдруг наклонилась ко мне, и поцеловала меня. В щечку!.. Ее поцелуй был почти так же приятен, как поцелуй моей мамы.

«Ты очень хороший мальчик!» - сказала мама Марины. - «А что тебе еще нравится?..»

«Платье Марины!» - сказал я. - «Я бы тоже такое надел!..»

Теперь рассмеялась Марина.

«Правда, мамочка!» - воскликнула она. - «Давай нарядим Игорешу в платье!»

«Ура!» - тут же воскликнул я.

Марина и ее мама рассмеялись вместе.

«Но как к этому отнесутся твои родители?..» - с некоторым сомнением спросила меня мама Марины.

«Они будут рады!» - заявил я с полной уверенностью.

«Ну, что ж!..» - улыбнулась мама Марины. - «Пойдем!»

И в комнате Марины ее мама полностью переодела меня, от удобных трусиков до почти такого же платья, которое было и на Марине. Только это платье было еще пышнее, еще короче, и нижних юбочек под ним было еще больше.

«Бантики завязать?» - предложила мама Марины.

«Да!» - с восторгом воскликнул я.

«Очень хорошо, что у тебя волосы довольно длинные. Получится два хвостика и два бантика!»

Вот так в тот день впервые в жизни меня нарядили тоже как девочку. И даже завязали мне в прическу два очень красивых девчачьих банта. Я чувствовал себя просто необыкновенно.

А Марина открыла рот от удивления и восторга, когда ее мама предъявила меня ей уже в новом виде.

«Какой ты хорошенький! Как тебе идет это платье!» - воскликнула Марина, хлопнув от радости в ладошки. - «Хочешь, я тебе его подарю?! Мама, можно?»

«Конечно, можно!»

В общем, тот день стал для меня совершенно необыкновенным.

Я познакомился с девочкой своей мечты, первый раз в жизни играл с ней в куклы, первый раз в жизни надел платье, и в этом же платье, уже подаренном, уже моем собственном, явился домой. Вместе с Мариной.

Мне ведь нужно было представить Марину маме и папе!

Марина, правда, немного волновалась. В том числе и за меня.

Но я то точно знал, что волнуется она зря.

Во-первых, Марина очень понравилась моим маме и папе.

Во-вторых, мои мама и папа были просто в восторге, когда увидели меня в платье. И в бантах! Особенно мама. Она разглаживала мое - уже мое! - платье, прикасалась ко моим бантам, и только и могла, что повторять:

«Боже мой! Какая ты у меня лапочка, оказывается! Просто лапочка!»

«А что, раньше я разве не был лапочкой?..» - с некоторой обидой спросил я.

«Был! Был всегда!» - горячо воскликнула мама, принявшись меня горячо целовать и тискать.

А потом она вдруг легко подняла мне платье сзади, и, легонько хлопнув меня по попе, со смехом воскликнула:

«Но в платьице ты еще больше лапочка! Я бы тебя все время так наряжала!»

«А я только за!» - сказал я.

И так это и началось.

Все свое детство я провел в платьях. Я носил их всегда, когда только была возможность. Но никогда я не надевал их сам. Меня всегда в них наряжали! Мои мама и папа, мама Марины, сама Марина...

Для меня, как и для них, это всегда было удивительно приятное, даже какое-то волшебное занятие.

Я никогда не стеснялся быть в самом начале одевания совсем голым. Даже перед Мариной.

Было так приятно продевать ноги в девчачьи нарядные трусики, которые кто-то держал передо мной, и поднимать руки, когда на меня надевали нижнюю сорочку, если она была, а затем и платье. И смирно сидеть на стульчике, пока мне завязывали банты в мои уже отросшие длинные волосы, за которыми так нравилось ухаживать моей маме. И подставлять ноги, чтобы мне надели носочки и туфельки.

А потом уже можно было брать одну из моих кукол, и вновь идти играть с Мариной.

С течением времени все чаще меня наряжала одна Марина. В ее исполнении одевание стало для нас обоих особенно приятным. Мы с Мариной росли, я уже не был мальчиком, я стал юношей, но быть обнаженным перед Мариной мне никогда не было стыдно, и никогда я не стеснялся того, что она наряжала меня как маленькую девочку, в такие прелестные девчачьи платья, которые Марина шила для меня с помощью своей и моей мамы.

Но ведь и я тоже с какого-то времени принялся наряжать Марину. И она бывала передо мной совсем голенькой в начале одевания.

Одевая и раздевая, и опять одевая друг друга, мы могли в полной свободе любоваться друг другом, прикасаться друг к другу, испытывая от этого огромное блаженство, и даже как будто бы улетая при этом в наш собственный, сияющий мир.

Я видел, как росла и менялась Марина, как она расцветала, а Марина видела, как рос и менялся я.

День за днем во время наших одеваний-переодеваний мы ласкали друг друга нежно-нежно, одними взглядами, одними легкими прикосновениями губ, кончиков пальцев, заботливых рук, мы приносили друг другу наслаждение этими прикосновениями и движениями, которым мы учились друг у друга.

День за днем мы наслаждались друг другом совсем раздетые, и одетые в нарядные детские платья, но не переходя до поры до времени того порога, который сами для себя, не сговариваясь, установили.

Мы перешли его только тогда, когда почувствовали, что срок пришел...

Конечно, став уже совсем взрослыми, мы с Мариной больше не играли в куклы при всех, во дворе, под нашим любимым старым вязом.

Но дома мы играли в куклы по-прежнему — и потому, что нам нравились эти игры, и еще потому, что мы не желали забывать светлых ощущений детства, которые с годами стали для нас еще тоньше, еще богаче.

Да, вот именно.

Мы с Мариной очень, очень богатые люди!

Мы очень богатые, потому, что мы есть друг у друга.

Марина — моя жена.

Я - ее муж.

У нас трое детей.

Два сына и дочь.

Они просто обожают носить платья.

И не только они, но их друзья тоже.

Когда к нам домой в гости приходят те две девочки, которые дружат с нашими сыновьями, и тот мальчик, который с самого раннего детства дружит с нашей дочерью, весь наш дом наполняется шелестом легких детских платьев, мельканием ярких цветов и сиянием улыбок.

Ну что же, значит, свет детства будет сиять над нашими детьми точно так же, как он продолжает сиять над нами...