Под карнизом

Я вернулся домой поздно вечером, заранее предчувствуя хороший бодун с утреца. В квартире было очень жарко и душно. Затхлый воздух забивал нос. Все эти “нечистоты” парами выбивались из всей моей одежды и мебели видимо постоянно, поскольку я довольно редко убирался.
Завалившись на диван и закуривая, я уложил на грудь почти добитую полторашку виски и закрыл глаза. Смог стягивал веки. Спать все равно не хотелось.
Пару раз потрезвонил телефон. Пару раз помолчал. Я считал секунды и ждал, когда же произойдет чудо. Вот так всегда: лежишь себе на уме, ждешь чего-то невероятного, и все обламывается. Ну почему не существует на свете волшебников, которые реально могут наколдовать, а не наврать? Каждый день я ловлю себя на мысли, что чудо все же должно произойти. Ну а вдруг мне сказочно повезет и я пойму, что тот единственный волшебник во всем мире это – Я.
Но чудо так и не произошло, и я приуныл. Стряхнул пепел с сигареты и открыл глаза. Кажется, лампочка над моей головой вот-вот перегорит. Как и мое желание поднять задницу и сделать уже что-то наконец.
Нет, нужно отвлечься. В ****у такие мысли на ночь. Нужно подумать о чем-нибудь таком, чего меньше всего обсуждают в повседневности. И я подумал.
О старой, дряблой бабе, которая  варит мыло в огромном медном тазу.
Сначала она заливает мутноватый раствор, а потом терпеливо ждёт, когда он затвердеет. Субстанция выходит заскорузлой, цепляется за пальцы. Но она уже ничего не чувствует. Пальцы так огрубели, что ими спокойно можно было бы капать землю, без всякой лопаты. Универсальные пальцы. Перчатки ей больше не нужны.
Когда-то в молодости, она творила шедевры из этого дурацкого мыла. Добавляла травы и бутоны цветов. И оно расходилось “на ура”! Сейчас мыло походило на выжимку из сточной ямы. И пахло сыростью, печалью и разложением.
Баба перестала разливать раствор по формочкам несколько десяток лет назад. Теперь она резала застывшую смесь острым скальпелем, кроша получившееся мыло на безобразные квадраты. Иногда скальпель соскакивал и ранил её пальцы.
В окно бился колючий ветер, а на улице медленно смеркалось. Слышался тихий скрип деревянных половиц и постукивания в стены. УХ, ДЕРЕВЬЯ-ТО РАЗБУШЕВАЛИСЬ.
Баба вытерла пот со лба и хрипло вздохнула. Вот бы умыться сейчас. Дай бог на улице ливанёт как следует. Воды в доме не было. А идти к колодцу долго и больно - ноги уже не те, пораспухли вены. Она ходила к колодцу только для того, чтобы набрать воды для раствора. Себе не оставляла ничего.
Баба перестала ощущать время и ценность жизни десяток лет назад. Теперь она резала застывшую жизнь острым скальпелем, кроша получившееся время на безобразные квадраты.
Под вечер баба свалила мыло в мешок и выставила за дверь. Дождь ночью точно будет.
Она посмотрела на теплый мерцающий огонёк в окошке соседского дома.
Спать пора. Завтра ждёт еще один Тяжелый Рабочий день.