Вересень. День рождения в лесу

   Вот и настали ясные, задумчивые деньки, которые назвать летними уж никак нельзя. Осень радушно проводила лето, а хозяйничать пока ещё не спешит: нежится в притихшем лесу да в тёплом логу, последними цветами налюбоваться не может. Бабье лето - уветливая, кроткая пора...

   Потянулась ввысь с ветвей-былинок серебряная пряжа паутинок - засобирались в дальний путь паучки, крошечные тенетники. Бережно их Осень из родных мест относит. Чем больше паутинок, тем ласковее да яснее погода будет.

   Яркими красками запестрели рощицы: вплели в кроны жёлтые прядки, обрядились краснеющими бусами ягод, затейливой каёмкой оторочили ещё зелёные листочки. Зато неизменным изумрудом сверкают иголочки на хвойных деревьях; ведут они свой род от древних исполинов, которые могли достать макушками до самых облаков. Одна лишь лиственница от каждого дуновенья дрожит - палевыми хвоинками сыплет.
 
   Разноцветье кругом... да только звуков мало. Каждый шаг на весь лес раздаётся - хоть крадись. Иду ко лесному озёрку, где уж должны были розовыми кругляшами листьев осыпаться осинки. День рожденья мой нынче, повезло родиться в самый нарядный месяц года - сентябрь. А где, как не в лесу, застенчиво рдеющем под хрустально-синим небом, справлять свой тихий праздник!

   Издали озёрко совсем тёмное, окружают его старые ели да берёзки помоложе, осинки да вездесущий тальник; тени-то их и полощутся на озере, черня его воды. Подхожу поближе, и сердце замирает от красоты: словно розовыми лепестками устлан берег! То и впрямь сбросили свою листву боязные осинки, усыпав всё кругом, а сами остались стоять нагишом. Розовеющая озёрная побережь да иссиня-тёмная вода... До чего неописанное видение! Под круглыми краснеющими листочками совсем скрылись высокие кусты калины - одни лишь алые ягодки впотайку пламенеют на солнце. Не удержавшись, до положенного морозца, сладящего всякую ягоду, срываю пару красных бусин. Одну покуда берегу, а другую съедаю вместе с косточкой. Ох, и горько! Но горечь эта, всё ж, по душе мне. И отчётливо чувствую, как вместе с терпким калиновым соком вбирает моё тело и солнечное тепло, и силу леса, и щедрость земли, и в кратком этом миге неразрывно я с ними связуюсь... Как благодарно моё сердце в тот миг! Как хочется обнять всю эту красоту!
   
   Есть у меня любимый уголок, во все времена года по-своему особенный - надо лишь подойти к озеру с другой стороны, протиснуться меж кустовх сплетений да на корточки присесть: взору тогда и открывается обрамлённый опавшими листьями потайной уголок - озера лоскуток, отражающий синь небес. Бестревожно там, словно ни времени, ни остального мира и в помине нет; забываются невзгоды, покуда глядишь в то нездешнее оконце. Сегодня, пожалуй, здесь можно побыть подольше...

   Насидевшись вдоволь, отправляюсь дальше. Там меня давным-давно ждёт раскидистая ель, чьи косматые лапы достают до самой земли. Сколько шишек, сколь иголочек под нею! Мягко-то, не колко - хоть спать ложись под ёлкой. Шершава её кора да тепла, пряной смолою душиста, хвоей сухою пушиста. Как чадо родное, под сенью своей тебя укроет. И ещё пуще запамятуешь, когда и зачем пришёл, только нет-нет, да проскочит мимо белка-огонёк иль бурундучок - детей у той ели много, и всех она под колючим крылом своим привечает.
   
   Поодаль встречаю всегдашнюю примету - старый пень, похожий на стул со спинкой. И не помышляй сидеть на нём - то самого лешего трон! Мягок он мхом, опятами украшен, папоротниками оторочен, а в трухлявой его глуби, верно, змейка спит - трон сторожит. Оставляю в дар лешему маленький камешек-янтарь, в здешних краях он в диковину. А уж ноги несут меня дальше - к реке, под горку, где болтаются на привязи лодки-моторки.

   Сбежав с крутой тропки, оказываюсь на обрывистом берегу, перед рекой, неспешно несущей синеющие волны. И там уж всё объято очарованием осени: всё те же кустовья сквозят янтарём на солнце, да замерла меж статных сосенок робкая черёмуха - веток в теньке не видать, зато листья жёлтыми флажками трепыхаются. Сажусь на брёвнышко, чтобы начать безмолвную беседу с речкой и виднеющимся ближе к тому берегу лесным островом. Тут же и ветерок явился кудрявить мне волосы; то ярче, то бледнее тень за моей спиной.

   Вспоминаю тут о другой калининке, что в кармане припрятала. На солнце, что смотрит мне прямо в глаза, ягодка живым пламенем алеет. Загадываю желание и одним махом её съедаю!

   "Вере-сень..." - шепчут жёлтые листья.
   "Вер-есень..." - зовёт ветер с реки.

   И откуда взялось такое слово здесь? В нём и вера, и есень - осень, как говорили в народе, и сень, синь... И слышится пошепт ещё по-летнему тёплого ветерка, шелест желтеющей листвы и прочее, от чего на сердце хорошо. Сентябрь-вересень... Вересковый цвет.

   "С днём рождения, Вересень!" - разлилось вдруг по моим мыслям, и словно бы всё вокруг меня теплейше обняло.


     Сонной ранью, до рассвета,
     Пробудись, лесное чадо,
     Лёгкой поступью неслышно
     Меж деревьев ты пройди.

     Там, в безмолвии заветном,
     В благодати непочатой,
     Там, где дрёмой травы дышат,
     Во листве меня найди,
     До восхода разбуди.

     Ночь на убыль - нам опять
     Платья праздничные ткать
     Статным девицам-осинкам
     И малёхоньким былинкам.
     Будут в листьях и росе -
     Словно в злате-серебре!