Неудобно вышло. Глава 1

Иван Петрович Мунк охладел. Он заметил это, когда с утра шёл на работу. На улице было морозно, но пар изо рта Ивана Петровича не шёл. Это немного удивило его, но он продолжил свой путь, лишь слегка встревоженный. Что, однако, заставило его чуть более рассеянно читать бесплатную газету, раздаваемую у метро. По этой причине он не успел прочитать гороскоп и против обыкновения не оставил газету на выходе со станции, а запихнул к себе в сумку. "Ещё макулатуры", - проворчал Иван Петрович недовольно.
Придя на работу, Мунк первым делом увидел стол, заваленный бумагами. Лёгкое чувство отвращения и страха перед дедлайном заставили его отправиться сразу же в курилку. Однако на полдороги Иван Петрович вспомнил, что уже месяц как не курит, и пошёл зачем-то в туалет. Там, умывшись, он взглянул на себя в зеркало. "Годы берут своё", - с печалью подумал он. Не то чтобы годы действительно своё брали, однако в этот раз Мунк не увидел обычной разницы между тем, что его отражение представляло собой дома, когда он только что встал с кровати, и теперешним отражением на работе.
Весь оставшийся день прошёл в разгребании скопившихся дел. Ведь Иван Петрович был таким человеком, у которого дела только и делают, что скапливаются. Этот факт создавал иллюзию тяжкого труда. А трудиться Мунк определённо не любил.
В шесть вечера, так и не добравшись до написания требуемого начальством отчёта, он наконец-то откатился на своём кресле от стола. Просидев минуту пялясь в стену, он встал и отправился домой.
В метро он вспомнил, что не ходил сегодня на обед и, как ни странно, всё ещё был не голоден. «Не заболел ли я?» - подумал Мунк и прислонил ладонь ко лбу. Лоб был явно не горячее руки. Он попробовал прощупать пульс на запястье, но не смог. Прислонил руку к шее и тоже — ничего. Положил руку на сердце, и опять ноль. «Что же это за ерунда!» - прошептал Иван Петрович. У него закружилась голова, и начало тошнить. Вагон, в котором он ехал, вдруг начал раскачиваться всё сильнее и уходить у него из под ног. Он уже почти упал в обморок, но перестал понимать, где верх а где низ, чтобы упасть в нужном направлении. Мунк хотел выйти из вагона, но потом подумал, что это глупо, что ведь это ещё не его станция.
Но можно ли дотерпеть? Ведь отсутствие пульса - дело серьёзное! Но может ему показалось? Может, просто он устал? Мунк хотел получше разместить руку на груди. Ведь не может же быть, чтобы биения сердца не было? Но он стеснялся столь странного поведения в общественном месте. И самочувствие-то было вроде нормальным.  Может быть, не самым лучшим, но нормальным. «Главное, чтобы не стошнило на людей вокруг» - думал он, продолжая как будто незаметно менять положение и силу прижатия руки на груди. Но вот наконец его станция.
Он сделал шаг, и толпа понесла его к выходу. Уже на улице, напрягая последние душевные силы, он наконец-то смог вырваться из людского потока и, прислонившись к стене дома, снова стал прощупывать сердце. Всё более и более отчаянно шарили его руки под свитером, когда он вдруг весь задрожал и начал сползать вниз. Мунк хотел позвать на помощь, но не смог выдавить из себя ни крика, ни даже шёпота и молча повалился на бок.
В сознание он пришёл уже в морге.
- Сейчас кофе попьём, а потом я поищу у него документы. - слышались удаляющиеся голоса.
- Я в прошлый раз родственникам звонил, теперь твоя очередь.
Как только голоса замолкли, Мунк резко сел и огляделся. Со всех сторон на него смотрели кафель, холодный металл и белые простыни. В воздухе царили едкие запахи и лёгкая прохлада, которая как будто бы успокаивала разгоряченный мозг Ивана Петровича. Встав на ноги, Мунк принялся ходить взад и вперёд. Спасаясь от того, чтобы снова не потерять сознание, он шагал всё быстрее и быстрее. В какой-то момент он принялся бормотать:
- Но я же жив?
Два шага влево.
- Или всё-таки мёртв?
Два шага вправо.
- Нужно спросить у врача. Врач должен знать. Или не должен? А как же семья? Как же работа? Господи, что же делать?
После этих слов он остановился, глядя на горящий зелёным светом запасной выход. Зеленый, как известно, цвет жизни. Мунк взглянул на часы. Судя по всему, с момента его выхода из метро прошёл всего лишь час. Значит потеряно совсем немного времени, и его жизнь ещё не успела вырваться из-под контроля. Она всё ещё как будто бы была в своём старом русле. Он ещё минуту пометался, но кто же в наше время доверяет отечественной медицине. Резко рванув дверь, Мунк вырвался на свежий воздух и побежал.
Он бежал по чуть присыпанному снегом грязному и тёмному больничному парку, а по лицу его всё время били ветки деревьев. Лихо перемахнув через забор с колючей проволокой, он оказался снова на залитом оранжевым светом проспекте. После чего немного поправил пальто и зашагал по тротуару, периодически воровато оглядываясь по сторонам.
Он добрался домой довольно поздно. Дети уже спали. На пороге его встретила жена и кот:
- Что так поздно? И почему на звонки не отвечаешь? – сразу же начала разговор его супруга.
- В офисе телефон забыл. А потом там именины у одного коллеги были — пришлось задержаться. – сказал Иван Петрович, глядя на принюхивающегося кота.
- Ну я же тут волнуюсь.
Жена смотрела на Мунка печальным ожидающим взглядом. И такой чистой и правдивой печали, пожалуй, было нельзя сыскать нигде. Однако сегодня больше этой печали Мунка заботило, не догадается ли его жена, что на самом деле что-то не так? Что вся её обычная печаль намного лучше того, что скрывается за его враньём? Не сможет ли она вдруг понять, что он мёртв? Дойдя в своих размышлениях до этого слова, Иван Петрович вдруг понял, что стоит выглядеть как-то поживее и глупо заулыбался. Однако это было настолько некстати, что чуть не разрушило всю его легенду. Жена уже было начала что-то подозревать, но тут улыбка снова сошла с лица Мунка, и он принялся бормотать какие-то извинения. «Обычно» - думал про себя Иван Петрович – «я должен вести себя как обычно».
- Ужин на столе. А я спать пошла, - услышал Мунк и с облегчением выдохнул.
Пройдя на кухню, он сел за стол и включил телевизор. «Утро вечера мудренее» - подумал он и стал насильно запихивать в себя картошку. Потом он подозвал кота и скормил ему котлету. Котлета была вкусной, и Ивану Петровичу даже стало обидно, что у него вместе с пульсом пропал и аппетит. Но, глядя, с какой радостью поедает котлету кот, он немного оттаял.
Запив картошку чаем, он наконец отправился умываться и в кровать, где полночи провёл, боясь коснуться жены. Так как понял, что он слишком холодный для живого человека, и жена может догадаться.
В итоге за всю ночь Мунк смог отдохнуть лишь в ту минуту, когда он пошёл выпить воды на кухню и, встав у окна, с большим наслаждением наблюдал за миганием светофора. Жёлтый… Жёлтый… Жёлтый… Из-за тумана казалось, что вместе со светом от светофора исходят какие-то испарения. Мунк любил красоту безлюдного города и мог бы ещё долго стоять так. Если бы у него билось сердце, оно бы даже могло синхронизоваться со светофором. И всё же была пора возвращаться обратно спать, чтобы не вызвать подозрений. Как настоящий шпион, Иван Петрович должен был продолжать свою игру во всех мелочах, и даже под одеялом.
И вот он уже забрался в постель, продолжая впихивать свою вновь широкую жизнь в узкое горлышко обыденности, а жёлтый цвет всё также продолжал мигать на переходе.