Глыбы

«Бережком решил пройтись, сократить решил путь… Вот и прошелся» – мысленно ругал себя.
Очищал брюки, пиджак от тины, водорослей.
Упал сам, упал и стукнулся чемодан. А там помидоры, яйца. Мама Володе отправила. Получилась яичница.
Очищал внутренности чемодана. Выкинул в ямку кожуру яичную, мокреть, помидоры. Все выкинул. Зарыл ямку.
Носовым платком протирал чемодан, одежду. Нет, не скрыть теперь от старшего брата… Володя узнает. Будет ему повод шутить над торопыгой…
Ну, что бы не пройтись дорожкой – мимо домов Головановых, Копытовых, так нет: с тяжелым чемоданом на плече потопал по скользкой тропочке, в метре от кромки пруда.
… Нет худа без добра. Отвободившись от груза, взял чемодан. Заметно полегчал… Поднялся на дорогу. Вот он, школьный спортгородок. Приезжие люди играли на волейбольной площадке. Неумехи. Смотреть на них – время тратить.
И Сашка зашагал к автовокзалу.
***
Анна Гавриловна, бухгалтер со стажем, ссудила сына скромной суммой, на которую добраться можно было только до Белово.
Володя приступил к реализации проекта.
***
Чтобы завлечь Сашку шахтерским делом, Володя подбил друга Ивана, горного мастера.
Володя работал в дневной смене, а Иван водил Сашку по объектам. Гость слушал о тысячах тонн добываемого угля, о пустой породе, горах, возвышающихся в полях, об умных машинах, механизмах, облегчающих труд горняков.
Шахтоуправление, гаражи, подъездные пути, подъемники и даже грозные шахтеры, поднявшиеся с забоя, - это и многое другое обстоятельно было показано, поведано Иваном, полюбившим всем сердцем, как и Володя, шахту «Пионерка».
- Есть вопросы? – взглянул Иван на слушателя.
Сашка вопросы задавал, но странные…
Ивану отвечать приходилось по происхождению каменного угля, по угольной промышленности СССР, по количеству учебных заведений в Кузбассе…
«Тут что-то не так». Иван стал сомневаться в возможностях завлечь на «Пионерку» младшего Сорокина…
- Да брось ты свои сомнения! – Володя резко прервал пояснения Ивана по Сашке. – Вот когда я его, понимаешь, под землю свожу, когда он увидит мой труд, труд проходчиков, забойщиков, тогда мы увидим другого парня…
Сказано – сделано.
… Тот день Сашка запомнит за всю жизнь.
***
В раздевалке – зеркало. Одни шахтеры осматривали себя, другие шли мимо.
Володя подвел брата к зеркалу. Сашка смотрел и не узнавал себя. Сапоги, брезентовый костюм, каска и противогаз. Надо же – настоящий горняк…
- Вот так всегда, когда на смену, - Володя, довольный, шел за работягами. Сашка, волнуясь, за ним. Сейчас он падать будет…
… Баба Даша одним пальцем могла поднять и опустить бригаду – до пятнадцати человек. У ней были кнопки. Черная, белая, красная.
Шахтеры набились в клеть. Дверка захлопнулась. Бригадир крикнул: майна! Баба Даша нажала черную кнопку…
Клеть поползла вниз.
- Держись крепче, сейчас… Провал будет! – Володя, перекрывая шум подъемного устройства, кричал брату.
Заходило в сердце. Сашка полетел вниз. Свободное падение длилось несколько секунд. Страха не было. Рядом стояли, как глыбы, шахтеры.
Володя сжал плечо брата.
И еще спокойнее на душе…
Клеть остановилась. Горняки вышли на главный «проспект» с узкоколейкой.
Подошел мини-поезд. Бригада помчалась вдаль, по темному проходу.
Было здорово! Сашка верил и не верил себе. Он – под землей!
Слезли и гурьбой пошли к выработке. Шахтеры приступили к работе. Володя переговорил с бригадиром, потом подошел, стал объяснять брату.
Стояли, где посуше. Повсюду капало. Было сыро, но не холодно. Горели слабым огнем лампочки.
- Бригадир отказался. Говорит, ты еще салага, чего-нибудь, говорит, не знаючи, вытворишь.
Володя пояснил на ходу причину невозможности поработать с забойщиками.
Старшему брату хотелось все показать Сашке!
Шли долго. Включили лампочки – «третий глаз». Володя записывал показания на приборах. Брал тяжелую телефонную трубку, громко сообщал данные. Сашка ничего не понимал.
«Темный лес для меня здесь все!»
Стесненность, потемки, нависшие глыбы породы, тарахтенье врубовой машины, люди, как тени, что-то несут, крепят. Сашка вспомнил другое: солнечный день, синее небо, шум сосен, улыбки людей…
И это «другое» стало тянуть, звать к себе.
Прошло часа два. Сашка находился, устал. Володя усмотрел у него погасший интерес. Шахта, похоже, его не увлекала…
Подошли к клети. В ней стояло несколько человек. Опять звонок и опять загудело вокруг. Сашка почувствовал огромную силу, влекущую наверх, к Солнцу.
… Сняли спецовки. Умылись под душем. Сашка молчит и молчит!
А Володя не ощутил у брата того чувства, что имелось у него – когда впервые, на втором курсе горного техникума, спустился он под землю. Тогда он сразу – загорелся! Все ему было интересно.
Сашка, похоже, другой…
***
Сашке понравился уютный стадион «Шахтер», клуб «Шахтер» и, конечно, парк. Все чисто, прибрано, на дорожках молотый красный кирпич, бюст в честь первого космонавта Гагарина и яркая круглая танцплощадка.
Володя водил его по магазинам. На большую горняцкую зарплату одел, обул с иголочки, хотя и почувствовал Сашкин холодок к ремеслу шахтерскому…
«Наверное, по линии физруков Чекушкиных пойдет». Думал, глядя на кипы газет, спортивных журналов, высившихся на тумбочке. Сашка после игр на спортплощадках обходил газетные ларьки и покупал на Володины деньги любимые газеты, конечно, о спорте.
А «За уголь» и другие горняцкие газеты не читал. Листал их, просматривал фотографии, выискивая информацию о соревнованиях.
Володя крепко стал задумываться…
Вскоре он объяснил Ивану:
- Не пришлось Саньке, как мне, в раннем детстве глызы, навоз убирать, а потом – дрова рубить, в огороде, поле вкалывать. Правда, с седьмого класса и он помогал. Видимо, поздно уже было. Не полюбил тяжелый труд! Не для шахты он…
Володя не был бы Володей, не устраивай он разные штучки… Отдавали они грубостью.
Базар. Володя, Иван, после смены пьют холодное пиво. Рядом подвода. Хозяин привез мешки зерна на продажу, сам удалился.
- Разыграем? – И не спрашивая Ивана, Володя утягивает мешок за амбар.
Возвращается мужик. Обнаруживает недостачу. Чешет затылок: вроде нет мешка. А может, и не было?
Любители пива отрешенно так дуют напиток, хотя готовы вот-вот прыснуть от смеха… Санька то же серьезен.
- Это, мужики, тута никто, значит, мешок мой не утягивал?
Уставился, такой жалкий…
- Взяли тут один. За должок твой…
- Какой должок? Кто взял? Где мешок?!
- Сказать, что-ли? А пиво поставишь?
- Да хоть три кружки!
- Малец не пьет у нас, а две, пожалуй, пойдет… Слушай сюда…
И Володя на ухо колхознику что-то нашептал. Тот, кивнув головой, бегом за угол. И вот уже пыжится с мешком назад.
Встал в очередь, заказал пару кружек, приносит к столику:
- Ой, спасибо же, братки, век вас не забуду…
Многие подпадали под «шутки» Володины. В том числе и Сашка.
… Десять дней, отпущенных матерью, кончались. Санька напоминает о своем отъезде. С невозмутимым видом старший брат бросает:
- Еще не починили…
Сашка ошарашен… То-ли не расслышал чего Володя? Молчит. Время идет. Снова напоминание.
- Починили, но не все – новая заковырка…
Сашка – к Ивану: ты, вроде, понормальней шутника-братца, ты скажи.
Иван, конечно, заодно с другом – и в ту же дудку:
- Скоро починят. Придется подождать…
Ждет Сашка еще три дня. И ничего не поймет… Не поймет он никак, что Володя специально его придерживал: дезинформацией - размытостью железнодорожных путей где-то у Чертинской станции – попробуй, проверь…
«Починили» в общем, за неделю…
Новый маневр – чтобы Санька своими глазами увидел праздник - День шахтера…
***
Санька слился с сотнями шахтеров, шедших последним воскреньем августа к родной шахте. Володя и Иван радостные, бодрые, здоровались, поздравляли знакомых горняков.
У здания шахтоуправления собрались на митинг, а потом разошлись по участкам. Все в праздничной одежде, выслушивают итоги работы, лучших отмечают денежными премиями. Володя, получив конвертик, нераспечатанным передал брату.
- Можно посмотреть?
- Как хочешь: твой конверт, - как бы между прочим, ответил брат.
Сашка вскрыл конверт и две сотенных бумажки выглядывали оттуда – две месячных отцовских зарплаты…
Потом он опять находился с шахтерами: в актовом зале клуба. Горняков чествовали самодеятельные артисты, посвящая им стихи, песни – за тяжелый опасный труд…
Вышли из клуба. Многие шахтеры, с орденами, медалями, в окружении родных и близких. Просто гуляли, другие, помоложе, тянулись к парку имени Гагарина, к танцплощадке. У ларьков очереди за пивом, но пьяных, качающихся не было видно.
Большинство предпочло просмотр футбольного матча. Местная команда «Шахтер», находившаяся на втором месте в чемпионате Кузбасса, принимала лидера – «Металлурга».
Тысяча с лишним болельщиков, затаив дыхание, переживали за своих: если выиграют, выйдут на первое место! О, как же поддерживали работяги местных!
Сашку пробрала дрожь. Энергетика с трибун вливалась в футболистов.
Не победить «Шахтер» в День Шахтера при мощной поддержке шахтеров не мог.
И было ликование. В адрес усталых футболистов с трибун нескончаемо неслось: Шах-тер! Шах-тер!
- Завтра, точно, полтора плана шахта даст, - обращается Володя к Ивану.
Тот кивает головой, объясняет Сашке:
- Замечено: как футболисты побеждают, резко возрастает производительность труда.
«Ценится здесь спорт». Подумал гость, но ничего не сказал…
***
И было прощание. Уютный вокзальчик уплывал далее и далее…
… Иван и Володя махали руками, прощаясь с юным жителем степного Алтая. Из вагона поезда «Кемерово-Барнаул» Сашка слабеющей рукой водил туда-сюда…
Он еще не раз приедет в эти места, в которых прожил большую часть своей жизни его родной брат. Много чего еще увидит и почувствует здесь, но, увы, уже не повторится та чудаковатая, наивная атмосфера.
… И наступят девяностые. И он увидит шахтерские бунты. И зная силушку этих людей, их сплоченность и решимость, догадается: чего-чего, а шахтеры Кузбасса могут, если захотят, любой московский режим сбросить.
… Давно нет в живых старшего брата и сегодняшняя действительность там, в горняцком городке, другая.
Иногда по телевидению показывают шахтеров. И он, глядя на серьезные усталые лица мужественных людей, чему-то тихо улыбается…