И только белые облака

… И все более и более отдаляется в прошлое золотое время юности, молодости, и все труднее дотянуться, добраться до тех семидесятых – и ранее – годов, навсегда ушедших, как исчезнувшие навсегда вечные облака, что плыли тогда над нашими головами.
И уже нет в живых ни их милой бабушки, ни родной матери и судьбами непутевого времени они, братья, раскиданы по краям Евразии, и только телефонные звонки – из Красноярска в Мюнхен и обратно…
И когда перескажут о событиях последних недель, когда переспросят о погоде и друзьях, то, случается, остальное время потратят на воспоминания о Павловске.
Эх, было же времечко…
***
- Мама, где моя рубашка? – Старший кричит из дальней комнаты и Анна Иннокентьевна из кухни торопится и достает Володе чистую, отутюженную рубашку.
- Мама, где мое трико? – Витя энергично заявляет о себе и мать опять выполняет свою обязанность.
- Поели бы, детки, - бабушка тут как тут со своими предложениями. Она их холила всегда, они для ее, старенькой, самое дорогое…
- Некогда нам! – Витя, а за ним Вова, схватив по свежему пирожку, вылетают из пятой квартиры, из первого подъезда известного на весь Павловск четырехэтажного дома, что рядом с Павловской школой.
А побежали они на спортплощадку. Учатся в Новосибирске, там университет и там тренировки, концерты, репетиции. А приедут сюда – все повторяется.
Еще не выстроен у Касмалы стадион «Юность», а поиграть, побегать можно на площадке, за мостом.
Прибегают. А там уже – игра! Братья Сорокины против каких-то парней.
Мини-футбол – заразен повсюду! А если ты еще спринтер, то игра вообще преображается!
Опытный Сашка Сорокин, видя «скоростуху» братьев Ганжа, срочно меняет тактику: «больше движений» на «играем технично».
Младший брат, математик, как и оба Ганжи, догадывается, что мяч двигается быстрее быстрых спринтеров. Да и уставаний меньше: игра то длинная, более двух часов!
Сорокины против Ганжей: техника или скорость?
Дважды мяч после пушечных ударов лучшего скоростника Павловска погружался в теплые воды Касмалы. Виновник безропотно перелетал заборчик, скатывался с обрывчика и, не снимая кед, десантировал реку, добывая изрядно промокший футбольный мяч.
Наверху не злобно смеялись.
Показывалась фигура атлета, его тут же приветствовали сентенциями – о пользе крещения… Витя Ганжа пропускал издевки мимо ушей.
Игра продолжалась.
***
Сорокины жили у пруда. Касмала, деревянный мостик, железная лодка на берегу – части их бытия.
После футбола лодку полагалась за лопушки. Термин малопонятен иным, но истинные павловчане эти лопушки – прудовую растительность – ждут – не дождутся. Без лопушков какой же пруд, какая Касмала?
Прыг в воду – по очереди! Уплыла лодка…
Священнодействие у каждого из четырех парней свое…
Внимательный взор Анны Гавриловны Сорокиной опознал с берега разные стили: брасс, «на спине», «по – матросски» и даже, извините, «по-собачьи»…
И только после восшествия квартета в судно, успокоившись, хозяйка дома и умелая рыбачка (на микросетки) покинула свой наблюдательный пункт.
И уже во дворе, умостившись на крылечке, попивая за милую душу холодный ядреный квас, четверка спокойно обсуждала отдельные осколки жизни.
***
Мир и эти парни жили в 1976 году. Бог мой – тридцать «январей» минуло с той поры! Ждали тогда многого. В том числе успеха от Светы Королевой, выступавшей за сборную СССР в далекой Канаде. Сашка Сорокин занимался с ней в одной секции в начале шестидесятых – у Всеволода Степановича Чекушкина. От них,
похоже, и братья Ганжи заразились «королевой спорта» и младший Сашкин брат.
Сашка внимательно слушал двадцатилетних студентов-математиков. Ребята спокойно сыпали терминами, которые, увы, ему непонятны были. А ведь он старше их на десять лет…
Пройдет время и трое выпускников Новосибирского университета защитят кандидатские диссертации и всяк на своем месте станет специалистом, профессионалом.
И за это они вечно благодарны ей, А.И.Ганжа…
***
Суровость у ней сочеталась с редким даром довести до нужной кондиции будущих математиков. Доводила – и ее сыновья, и Витя Сорокин, и другие прорывались в престижный Академгородок, в тамошнюю физико-математическую школу, в университет.
Оказывается, кроме «доводки» по физическому совершенствованию (через что прошел Сашка Сорокин, его одноклассники), поимев какие-то разряды, можно было в старших классах «довестись», скажем, и по математике. Были бы репетиторы…
Увы, институт репетиторства в школах Павловска в середине шестидесятых годов был не в моде, а жаль…
Предвижу ропот недоброжелателя, дескать, эта Анна Иннокентьевна потому тратила силы, время на «доводку», что сыновей определить по жизни надо было! Ну, и их друзей за одно…
Может и так – поначалу. А потом ?! Сколько учеников проходило у нее математическое посвящение?
Десятки, а может, - за сотню…
Нет, что ни говори – наука без таких подвижников, каким была А.И.Ганжа, обеднела бы значительно…
Служительница царицы наук была и служителем Общего Блага. До последних своих дней…
***
Лет семь назад вздумалось мне получше о математике узнать. Иду, конечно, в ту квартиру, под номером пять.
Рассчитываю застать там «его величество-одиночество». Не застаю! Застаю другое: как энергично преподносятся знания какой-то девчонке, отставшей из за болезни…
Жду. Знакомлюсь с библиотекой. Много книг по методике преподавания. Вон Берман, вон – Бермант. Ухмыляюсь – вспомнил, как в пединституте нас настоятельно упрашивали не путать их меж собой. Говорили, будто разные они…
… Пьем чай. Узнаю, что ежегодно немалая группа школьников ходит к ней, репетитору.
«Зачем?! Не думаю, что деньги большие имела она за очень хлопотное дело».
Прошу просветить и меня.
… Есть же у человека дар! С полуслова определила уровень моих знаний (а был он скромненький) и с помощью карандаша, кружка, линейки образно, емко провела через главные понятия царицы наук – градусы, скорость, ускорение, через бесконечно малые величины и так далее и тому подобное.
Слушаю – удивляюсь…
Всего из того не помню. Но заряд поимел, ей –Богу!
Ведь и в Учении Живая Этика высшая математика особо почитается: она максимально приближена к Агни-Йогическому категориальному аппарату, к самому Учению…
Прошу о детях что-то рассказать. О их юности.
Узнаю об особом усердии, что свойственно было одаренному Володе. А у Вити, по словам А.И.Ганжи, «невероятное предчувствие» имелось. Другие, получив задание, морщат лоб, медленно движутся к цели, а ее младшенький сынишка, глядь - ответ уже дает…
Мать есть мать. Когда Витю надо было выручать, она поехала в Академгородок. И – помогла.
Особо благодарен ей Витя Сорокин. Как было дело? Девятый класс. Краевая Олимпиада. Барнаул. Ее подопечный один из первых решил все задачи.
Вот заслушивают итоги. Среди лучших Вити, увы, нет…
Замрите, боги! Послушайте…
Учительница от Бога, знавшая о возможностях ученика все, просит показать его работу. Не находят! Ее просто запрятали… Как опасную, как лучшую.
Под нажимом Анны Иннокентьевны ее все-таки отыскали - в каком-то столе…
И если бы не мужественный тот поступок, не видать В.Сорокину физматшколы. И судьба парня могла пойти, как, скажем, у его брата – мимо науки, мимо…
***
Принято считать сельскими спортсменами молодых людей, живущих в селах. Для них в 1977 и 1978 годах проводились Олимпийские игры сельских спортсменов Алтая. Для них и только для них! Теперь, думаем, можно приоткрыть жгучую тайну и сообщить довольно пренеприятную кое для кого новость. За сборную Павловского района дважды выступал человек, не имевший на это никакого права! Видите ли, он жаждал славы… И не рядом с Сашей Пузаткиным и мастером спорта, а – среди деревенских…
Но в «интересах следствия» не назовем его по имени, пусть вдумчивый читатель вычислит его сам – ведь он не где-нибудь, а здесь, в данном материале…
За свой неэтичный проступок этот, безусловно, яркий спринтер понес суровое наказание: всю последующую жизнь в кругах, близких к спортивным, его звали только как «дважды незаконный участник краевых олимпиад».
У кармы никто еще не поимел снисхождения…
***
Александру Егоровичу Сорокину хотелось в горы! Но не на велосипеде же туда катить… «Иномарка», пожалуй, подошла бы…
Она и подошла, и катила «четверку дружных» по Чуйскому тракту. Сорокин с Мариной, дочкой Володи Ганжа, сидели на заднем сиденьи. Они с интересом следили за согласованными действиями сидящих спереди.
Водителю праворулевого транспортного средства очень неудобно в иные моменты было ориентироваться на трассе.
- Антоша, что там? – Время от времени вопрошал отец.
Антон Ганжа, десятиклассник, бывший за штурмана, вглядываясь в серую ленту дороги, как-то отвечал.
Не скучной оказалась историческая поездка. Почему так? Попробуем объяснить…
Александр Егорович, конечно, продумал сценарий поездки. Хотел так семью из Красноярского края провести, чтобы заразилась в хорошем смысле она Алтаем.
Остановились в Красногорском, у интереснейшего человека. Антоша с Маринкой, как будто в музее, следили за указкой В.В.Нестеровского, художника. Десятки превосходных копий картин Н.К.Рериха в зале его квартиры сияли, возвышали душу. Зажглись не только ребятишки, но и их отец, пожелавший приобрести одну из работ Владимира Владимировича.
Побывали на Пикете, посмотрели Шукшинские Чтения. Сорокину особо запомнился могучий бас Бориса Штоколова.
Вечером, в селе Ая с семьей из Новых Зорь вели дискуссию: наука или йога главнее? Володя Ганжа, кандидат наук, соавтор какого-то прибора, что летал в космос, косо воспринимал нетрадиционное знание. И когда уже на обратном пути, находясь в райцентре Алтайском, произошла встреча с сестрой Алтайского волхва, принимавшего по особому Лучу Космические Знания, Володя узнал, что у этого волхва нет даже … среднего образования!
Неужели только расчеты, уравнения, формулы могут быть единственной, так сказать, связью с Великим Космосом? Космосом, готовым проливать Свои разнообразные Знания и как-то по иному, не математически?
… Потом Анна Иннокентьевна попадет под машину. Спешила утром, шла к какой-то ученице, чтобы помочь…
… Когда вспоминаю А.И.Ганжа, мудрую женщину, вспоминаю и деятельных ее сыновей, раскиданных обстоятельствами времени – от Красноярска до Мюнхена. И какие-то светлые, наивные воспоминания тянутся. Тянутся, - как белые космы облаков, что были, есть и будут вечными спутниками Павловска и его «невесты» - речки Касмалы…