Цыганский программист

В одном крымском городе, например, в Севастопольской области бродил по улицам и вспоминал свою юность и молодость программист Гугла Джангар Кемалов. Он прошёлся по цыганскому району, в котором он вырос. Вспоминал, как он резвился на участке рядом с домом вместе с братом и соседскими детьми, в том числе и из семей крымских татар. Дошёл до школы, которая была рядом с посёлком, и тут он вспомнил один случай. У Джангара была немного азиатская внешность и имя, которое было не характерно для цыган, и он задавался вопросом, откуда у него такое имя и внешность не цыгана, а азиата. В классе училась калмычка Баина. Её отец ходил на корабле в рейсы, а его семья ждала его в городе. Они переехали недавно, около двух лет назад. Раньше они жили в Астрахани.
   На одном из уроков была тема «Знакомства с эпосами народов Советского Союза». Так вот, Баина прочитала отрывок из эпоса «Джангар», точнее спела протяжной степной песнью.
-Ааа, оказывается, Джанка у нас не цыган, а калмык, - сказал один из учеников, гладковыбритый парень с серыми глазами, фамилия которого была Семёнов.
-Я сколько себя помню, столько я цыган. Да, у меня внешность не цыганская, но воспитан я цыганами, и в душе я цыган, - сказал в ответ Джангар.
-Калмык ты, калмык, - сказал с уверенностью в голосе Семёнов.
  С этого момента за Джангаром закрепилась кличка Калмык. Джангар же в этот день спросил у мамы:»Мама, а я, правда не цыган, а калмык? Если это да, то как это получилось? У меня были предки из Калмыкии или от меня отказались?»
Мать ему ответила:»Когда немцы пришли сюда, то они начали уничтожать местных евреев и местные народы, которые были иудеями. Потом хотели уничтожить и наш народ, но вначале городской мулла сказал, что он не потерпит, чтобы на площади расстреливали мусульман, а потом с его помощью в местной канцелярии нас всех записали татарами и дали татарские фамилии, а, когда в 1944 году ссылали крымских татар, чины НКВД не стали разбираться в том, что не все татары – татары, сослали в Казахстан. Там твой дедушка влюбился в местную девушку. Она была калмычкой. Более 30 лет назад твой дедушка с Гилян вернулся сюда. У него было трое детей, в том числе твой отец Ибрагим. Когда ты родился, дедушка сказал, чтобы тебя назвали Джангаром. Так, что ты смешанный, и всё это, потому что нас сослали при сталинском режиме. Уххх… У этого человека все руки в крови. Ну, да ладно, главное быть в душе своей нации, а то можно быть по крови цыганом, а в душе чужаком.»
   У школы он сел на автобус. Подъехал к вокзалу. Тут на него снова нахлынули воспоминания. Он вспомнил, как учеником 8 класса, он гулял по вокзалу и встретил свою знакомую, с которой он часто чего-нибудь чудил. Девушку звали Рушания. Было лето, солнце пекло просто до невозможного жарко, а она ходила по вокзалу и предлагала приезжим купить шубу.
-Привет, Рушанка. Ты чего лето с зимой перепутала?
-Не, просто мой брат Нугман у местных достал шубу, и теперь мы не знаем куда её деть – лето же, это во-первых; а во-вторых, у нас и так всё есть. Зачем она нам? И поношенная она. Хочешь помочь мне в её продаже?
-Можно попробовать. Может, и продадим кому-нибудь.
   Стали они ходить вдвоём по вокзалу и предлагать прохожим шубу. Предлагали они её до прихода к ним милиционера. К тому же, Джангар повстречал Хакима, который тоже неровно дышал к Рушании, и тот приревновал её к Джангару. В общем, они подрались на вокзале. Когда к ним ко всем подходил милиционер, Хаким сбежал, юркнув в ближайшие дворы.
-Здравствуйте. Я лейтенант Тряпицын. Откуда у вас, молодые люди, шуба? И зачем вы с ней пристаёте к людям?
-Мы, это бедные. Нам есть нечего. Шубу нашли и решили продать. Мы на еду хотим себе заработать, - сказала Рушания чуть не плача.
-Все так говорят. Пройдёмте-ка со мной в отделение.
-Зачем в отделение? Не надо в отделение. Хотите, я подарю Вам эту шубу? Вашей жене, думаю, очень пойдёт, - умоляюще взглянула на милиционера Рушания.
-Не надо мне Вашей шубы.
   Театральное представление у Рушании провалилось, и её вместе с Джангаром препроводили в отделение. За этой картиной наблюдал цыган, который чистил прохожим ботинки и со всех ног побежал сообщать цыганам о том, что Джанка и Рушанка в милиции на вокзале.
   Параноидальная мнительность – самая плохая человеческая черта. От неё нет никакого толка, а только вред. Особенно, вред, когда ты работаешь в милиции, или что-то вроде того. Именно этой чертой страдал лейтенант милиции Тряпицын.
   Только он ввёл Джангара и Рушанию в отделение и прошло немного времени, как он услышал через открытые окна, что к отделению подъезжают машины. Он выглянул в окно. У отделения остановились чёрная «Чайка», две белых «Волги» и одна малиновая «Жигули» пятой модели. Из них вышли цыгане и направились в отделение.
    Вначале они упрашивали наперебой лейтенанта Тряпицына.
-Ну, они не виноваты. Просто есть хотели. Они бедные, постоянно у односельчан просят помощи. Пожалейте их. Отпустите, пожалуйста.
   На что он сухо отвечал:»Никак не могу отпустить. В Советском Союзе все равны перед законом.»
-Ха-ха-ха. Равны, а ничего, что на прилавках ничего нет, а у городского начальника милиции стол ломится от разных сортов вин, овощей, фруктов и бутербродов с чёрной и красной икрой, - сказала одна из девушек-цыганок.
-Но-но-но. Я не такой. Я честный, и ваших отпущу, когда дело прояснится.
  Несколько часов они спорили и торговались, а Джангар и Рушания сидели и разглядывали кабинет. В кабинете около окна стоял стол, на котором было несколько папок, ваза с ручками, бюст Ленина. За стулом, на котором сидел Тряпицын, был шкаф. Рядом со шкафом стояла полка с папками, на стене перед Тряпицыным висел портрет Горбачёва и календарь, на котором была дата:»14 июля 1989 года».
   Закончился торг-спор тем, что одна женщина, самая старшая из всех начала угрожающе говорить:»Если ты не отпустишь их сейчас же, то ты начнёшь чесаться, как пёс, потом покроешься прыщами, потом начнёшь лаять, а кончишь ты в полном безумии – ты будешь считать себя псом, а не человеком, и вести себя будешь также, как псина.»
-Да, ну, Вас. Меня этим не возьмёшь, - сказал он с ухмылкой, но вдруг он начал чувствовать, что всё его тело начинает чесаться. Он начал весь себя зачесал.
-Вот, я же говорила. Вот оно, уже началось.
   Он подошёл к зеркалу, и ему показалось, что у него появился прыщ на носу. Огромный такой и некрасивый. 
-Что это? Что это?, - кричал он в испуге.
   Потом он открыл дверь и сказал:»Уходите все, пожалуйста. И забирайте своих Джангара Кемалова и Рушанию Эрканову. Хотите, я даже денег вам дам?»
   Он отпустил Джангара и Рушанию, и как только он их отпустил, всё, что с ним творилось, закончилось. В общем, ничего и не было – он это от испуга от слов женщины-цыганки себе навоображал, но его ещё весь день трясло от страха.
-Ты чего, Джанко, в тюрьму за своим старшим братом захотел? Он, вон, решил ограбить ломбард. Зашёл, и ломом взломал витрину. Похитил украшения, а потом на вокзале начал торговать, и его тоже поймали, а он не смог объяснить ничего там, и теперь сидит срок. А мы хотим тебе лучшего будущего – нам же должен кто-то из детей помогать. Теперь ты будешь учиться и сидеть дома, чтобы ничего ещё не учудил, - сказал ему его отец, когда они ехали домой.
-Рушания, зачем ты решила продать шубу? Лучше бы мы её отдали тем, кто у нас нуждается в одежде. Сейчас бы ты, если бы не мы, по своей молодой глупости готовилась к этапу куда-нибудь в Сибирь. Ну, разве так можно?!, - говорил отец Рушании.
-Папа, я больше не буду.
-Иногда лучше не делать, а то можно оказаться в ситуации, когда ты будешь говорить:»Гражданин начальник, я больше не буду.» или «Гражданин начальник, я не виновата.»
   Он начал целыми днями заниматься – его очень увлекала математика, и он всё штудировал учебники по алгебре, потом по высшей математике. Школу закончил с медалью, поступил в на математический факультете Московского университета. В это время пошёл компьютерный бум, он перешёл учиться на компьютерщика, потом его, как одного из лучших студентов, отправили учиться за рубеж, и там расслабился. У него был друг, с которым он чудил от нечего делать, звали его Веня Зильбер. Они для развлечения решили ездить в автобусе и заниматься карманными кражами. Им было интересно прокатит здесь украсть, или они попадутся. Не прошло недели, как они попались. Их схватили грубо за руки два пассажира, ехавших в автобусе, вызвали полицию. Полицейские отвезли их в отделение.
-Зачем вы занимались карманными кражами?, - спросил их полицейский.
-Мы просто хотели узнать, получится ли тут лазить по карманам, как у нас в бывшем Союзе, - сказал Джангар.
-Делать вам нечего, что ли? Вы хоть учитесь?
-Да, в Кембредже, на кибернетическом факультете.
-Ну, и учитесь себе лучше, вместо занятия этой ерундой. Марш учиться! Если ещё раз поймает кто-то вас обоих, то пойдёте в тюрьму.
-Мы больше не будем, - сказал ни на шутку перепугавшийся Веня.
  Их выпустили.
-Да, как-то каждый раз, чтобы я активно брался за учёбу, у меня на горизонте появляется легавый. Надо с этим заканчивать. На третий раз могут так просто не отпустить, - подумал он про себя.
  Он снова начал активно учиться, потом разработал карманный телефон-компьютер, его взяли в Гугл, и тут понеслось – статьи о нём в газетах, как о первом цыгане-программисте. Родители радовались и всем показывали газеты о нём, брат, вышедший из тюрьмы, тоже гордился. Джангара ещё волновал один человек – в районе жил цыган, у которого не было ног. Джангар решил изобрести протезы, которые бы двигались, как настоящие ноги. Он несколько лет работал над протезами, и, когда он их создал, прилетел на Родину. Он уже навестил своих родных и шёл к этому цыгану. Он позвонил в дверь. Дочка этого цыгана открыла дверь.
-Здравствуйте, Вы дочка Тимура?
-Да.
-Я ему принёс то, в чём он нуждался всю жизнь.
  Он протянул протезы дочке.
-Ой, спасибо Вам огромное. Проходите, пожалуйста. Скоро по этому случаю весь район на стол позовём.
    Вечером весь район столовался, и все благодарили Джангара за доброе дело, которое он сделал, а через день он улетел к себе, ведь там у него была семья, которая была из местных цыган - жена и четверо детей.