С ремонтной ротой нет связи...

     Ну вот хоть убейте, как говорят об этом, а что было почти до самого обеда в тот день 1 марта 1979 года я вспомнить не могу! А дело было в Брунтале (районный центр в Моравскосилезском крае, ныне это Чехия).  Второй год срочной службы подходил к концу, меньше месяца оставалось до приказа и меньше двух до возвращения домой.
     И вот перед обедом появился на узле связи 1143 зенитно-ракетного полка начальник связи полка, тогда майор Бояков. А нужно заметить, что комната узла связи «Прорезного» - позывной части, была смежной с комнатой дежурного по части. Как входишь в неё, так направо дверь на узел связи.
     Там был коммутатор на 40 абонентов и к тому времени появилась чешская АТС на 10 абонентов и радиостанция Р-109М. За коммутором круглосуточно дежурили телефонисты. Часть этой комнаты, прилегающая к окну, была отгорожена и там находилось рабочее место для работ с радиоаппаратурой. Одним словом все кто там, в этой комнате,  занимался текущими делами были в определённом смысле привилегированной группой, поскольку телефонная связь обеспечивалась кабинетам командования, основным службам части и удаленным от казармы автопарку, технической территории с боевой техникой, солдатской столовой и квартирам офицеров и прапорщиков, в том числе и высшего командования части.
     Туда приходили и командир части, и начальник штаба, и многие другие. А также нас знали все офицеры, заступавшие в наряд дежурными по части и мы их знали тоже.  Приходилось заниматься охранной сигнализацией, пультом дежурного по части, селекторами связи с автопарком и технической территорией, оказывать личные услуги по просьбам в отношении ремонта бытовой радиоаппаратуры.
     Например, мог вечером позвонить начальник штаба и попросить прийти к нему домой, поскольку у него были проблемы с телевизором. Или замполит мог принести кассетный магнитофон, которому нужно было помыть и почистить механизм и магнитные головки и т.д.
     В результате имело место много контактов с командованием части и разными офицерами и эти контакты часто переходили в неформальное общение, что было немыслимо для солдат из других подразделений части. Так однажды, командир полка рассказывал нам о том что в училище у них было целых 200 часов лекций по электронике и он знает что такое мультивибратор и т.д.
     Вот туда и пришёл начальник связи и начал  как бы жаловаться и выговаривать на то что нет связи с ремонтной ротой по радио, находившейся в это время на учениях в запасном районе. Было это недалеко от гарнизона в лесу, километров пять и я знал где это находится. Поскольку для батареи управления это место было запасной позицией по отношению к первому запасному району, где всегда проходили наши учения, где мы постоянно тренировались в развёртывании радиолокационных станций и связи по радио и по проводам.
     Сейчас это вызывает удивление и является некоторой загадкой, потому, что его правом было отдать приказ выяснить причины и доложить, а также предложить как устранить этот недостаток. У начальника связи полка не было своего личного состава и он имел устную договорённость с командиром  батареи управления, о которой был осведомлён и командир взвода связи, о том, что я работаю с ним и подчиняюсь его распоряжениям, за исключением вполне определённых общих случаев.
     Но начальник связи вёл себя не как военный, а скорее как гражданский. Тем не менее воздействие оказало влияние и после обеда, а это святое дело для солдата, я взял радиостанцию Р-109М, одел шинель, на улице лежал снег, доложил дежурному по части, что ухожу в запасной район выяснять причины отсутствия связи с ремонтной ротой, договорился с дежурным телефонистом о порядке связи по пути к запасному району и пошёл. Нужно пояснить почему пришлось обращаться к дежурному по части. С 14.00 до 16.00 все офицеры уходили домой на перерыв. И эти два часа в течение дня были очень спокойным временем, когда можно было заняться своими делами.
     Хорошо помню отдельные моменты этого пути. Светило солнце, снег местами доходил до колена, поскольку идти пришлось по пересечённой местности, это был самый короткий путь к месту. Температура была отрицательной, но небольшой, что было видно по поведению снега. Стояла прекрасная зимняя погода, не доставлявшая никаких проблем. Время от времени я останавливался включал радиостанцию и проверял качество связи. И в конце концов добрался до места расположения ремонтной роты.
     Проблема оказалась простой и решить её мог соответствующий офицер с помощью карты.  Расстояние было несколько больше предельного (5 км)  для этого типа радиостанций с антеннами типа «куликовка». Я об этом догадался после попытки установить связь. Сигнал в шумах ощущался, а разобрать ничего было нельзя. Да и расстояние при пешем переходе удалось оценить. Дело в том, что доступ к картам местности был только у офицеров. Одним словом это была уже не моя проблема. Однако раз я здесь, то можно было попробовать ещё одну возможность. На БТР имелись радиостанции Р-123 с гораздо большей выходной мощностью передатчика и соответственно дальностью действия. Подходящую машину нашёл. Разрешение спросил, а вот найти где включается «масса» не сумел.
     Тем временем, пока я возился, приехал начальник штаба и мне ничего не оставалось как бегать далеко впереди строя. Никому не мешая. Начальник штаба меня видел, но никаких вопросов о том почему я здесь и что делаю у него не было.  Он занимался своими делами с подразделением и поставил задачу на изменение позиции. Знакомые в рем. роте у меня были и поэтому легко нашёл машину в кунге которой переехал на новое место. А этим новым местом был запасной район батареи управления. И все вопросы с радиосвязью отпадали. Поскольку здесь был выход телефонного кабеля, подсоединенного к коммутатору части.
     Найти катушку кабеля и телефонный аппарат с помощью старшины роты не составило труда. Подсоединить и позвонить тоже. Напомнил дежурному телефонисту, чтобы доложил дежурному по части о установлении телефонной связи с подразделением. После этого мне здесь уже делать было больше нечего, можно было уходить в гарнизон. Но другой, более лёгкой дорогой. Однако это было ещё не всё.
     Ужин в части я пропустил, а здесь я был чужой. Однако после установления телефонной связи с частью, старшина нашёл чай, хлеб, сахар, масло. Большего под конец службы часто и не нужно было. Это кстати интересная закономерность. По началу службы есть хочется неимоверно, причём это имеет место у многих. А под конец, часто можно было пропускать ужин. Если была возможность попросить кого-нибудь принести хлеб, сахар и масло то это было хорошо. У меня такая возможность была с молодыми телефонистами. Потому что старшие по возрасту службы всегда шли в столовую с подразделением, чтобы не возникало проблем с ужином у них, а все проблемы если и возникали, то у молодых. Кроме того для смены дежурного можно было без строя идти коротким путем. Одним словом, молодёжь с удовольствием шла  в столовую с подразделением, если я предлагал присмотреть за коммутатором.
     Однако я отвлёкся от хода событий. Старшина попросил перед уходом подойти к нему, поскольку было какое-то дело. Этим делом оказалось свежее мясо лани — небольшого оленя. Да, это было браконьерство, но у офицеров и прапорщиков, во-первых, было табельное оружие с патронами. А во-вторых, местные деньги нужны были для покупок многого такого чего не было в Союзе. И поэтому такое случалось. Он назвал мне офицера штаба, которому я должен был передать этот свёрток и я пошёл.
     Мне нужно было пройти по грунтовой дороге, через поля километра 2 или 3 и выйти на трассу, которая вела в Оломоуц. И уже по асфальту, а не по заснеженному полю дойти до гарнизона также километра 2-3. Однако на середине поля я увидел машину начальника штаба, идущую навстречу. Он провёл в части вечернюю поверку и поехал в расположение рем. роты. Для меня так и осталось загадкой моё отсутствие на вечерней поверке.  Машина подъехала, остановилась и начальник штаба подозвал меня и спросил, что за свёрток в руках. Ну показал ему и он уехал. Здесь я уже подробностей не помню о чём говорили и как. Просто на следующий день утром я отдал свёрток по назначению и предупредил, что его у меня видел его непосредственный начальник. Офицер был очень доволен получением этого свёртка и стал меня успокаивать, что ничего не будет. Так оно в действительности и было.  И самое удивительное на следующий день утром всё было как обычно. Никто из офицеров и не заикнулся о моём уходе из части, практически самовольно. И в этом находится большая загадка.
     Судите сами. Начальник связи без затруднений с помощью карты и знания технических характеристик мог установить причину отсутствия радиосвязи и мог принять меры в виде использования других, более мощных радиостанций. Дело в том, что в части не было ни одной штатной антенны типа «длинный луч» из комплекта используемых радиостанций Р-109М. Поизносились и растерялись, что естественно. Но он этого не сделал.
Вместо приказа он стал мне настойчиво жаловаться и я практически самостоятельно принял решение и осуществил его.
     Далее, какое стечение обстоятельств. Когда выясняется невозможность установить радиосвязь с частью происходит смена расположения именно таким образом где есть возможность подключиться к телефонному кабелю. Наконец передача свёртка с мясом и отсутствие каких-либо воспоминаний о моём походе на следующий день и вообще.
     Одним словом всё это чрезвычайно удивительно и осталось без объяснений тогда и позже. А подходящая версия, объясняющая все эти события появилась много лет спустя. Действительность часто скрывает какие-то обстоятельства — это некий подземный мир. Но часто бывает так, что рассказать о подобной версии, об этом подземелье невозможно. Тем не менее загадки этим случаем не ограничиваются. В дальнейшем я расскажу ещё несколько случаев со странностями.