Любимый Жорик

Из серии рецензий на произведение «Любимый Йорик» Милы Тюпиной.



Сколько я не гладила по лысым головам мужчин, только волосатая грудь вводит меня в сладко-каматозное состояние. Погружаешь пятерню в дремучую заросшую волнительными кучеряшками долину ощущая нежное щекотание ладони, сжимаешь кулак и вкрадчиво спрашиваешь:

— Что это за рыжая шалава была с тобой в машине?

И он, замирая от боли преданно смотря в твои страстные глаза, шепчет в ответ:

— Наташенька, милая, это был не я,— а по культово-минаретно лысому черепу в это время стекает капелька пота, прозрачная, словно слеза девственницы.

— Не ты? — и прохладной ладонью, скользя в гипнотическом трансе по обнаженному черепу, достаёте невыносимо прекрасные орудия наслаждения. Это может быть бритва Золинген, Шеффилд или простая Нева, но только обязательно тупая, как его мама.

Защелкиваете на лодыжке браслеты, пропускаете под коленкой ремень для правки бритв, приближаете клинок к груди и последний раз спрашиваете:

— А кто?

— Наташенька, дорогой,— забывая падежи, лепечет любимый,— это Вазген.

— Первый? — ехидно стараетесь пошутить вы, понимая, что о Католикосе всех армян сокровенный и слыхом не слыхивал.

— Зачем первый, второй. У него брат есть.

— Не правильный ответ, ненаглядный,— и станком которым вы скоблите пятки, начинаете брить мохнатое чудовище. Без смазки, без идеального скольжения, лишь плюнув в густую рощу крученых завитков.

Когда от выемки на шее, до висков все покроется красными пятнами — можжевельник, сандал и эвкалипт уже не помогут. Нет ничего волшебнее лишь одного таинства — норковой шубы.