Репетитор ру - книга

http://www.proza.ru/2014/09/26/615  - читать по главам

 

«Репетитор ру»*

Серия  автобиографических рассказов  программистки  Юрьны, волею судьбы ставшей репетитором по математике, будет интересна родителям, детям и всем тем,  кто не забыл свое детство.
Будни репетитора – события – истории – поиск – осмысления – портреты.
 Для широкого круга читателей.


*Книга не имеет  отношения к сайту repetitor.ru, не является рекламой и  учебным пособием. Имена персонажей вымышлены, все совпадения случайны.

Ирина  Юрьевна Литвинова (Прокошкина) -
Выпускница факультета Вычислительной математики и кибернетики МГУ, программист Астрофизической лаборатории Института теоретической и экспериментальной Физики, член Ассоциации репетиторов, член Российского союза писателей. 
Автор с  добрым юмором  делится   опытом общения с детьми,   мыслями и воспоминаниями.





"Может быть, жизнь и есть математика.
 Репетитор, тот, который наверху,
подкидывает нам свои формулы и задачки
 и ждет от нас правильного решения"

Игорь Федькин


=====================



Для одних родителей  репетиторы   – возможность «разнести деньги» и успокоиться, не требуя ни  малейших  усилий от своего ленивого чада.  Другие  рвутся  к сильному преподавателю, у которого ребенку придется  «пахать»   по выверенным репетиторским лекалам.  Кто-то надеется, что  его подросток, доведенный до трясучки школьным экстримом,  усвоит  минимум знаний   в спокойной,  доброжелательной обстановке.   
 Всеобщая репетеризация  школьного населения набирает обороты. Брать репетиторов  с первого класса становится нормой, а дети, как и прежде,  хотят оставаться детьми,  бунтуют,  не желая  играть роль  подопытных кроликов в  экспериментах  взрослых.
Каждый по-своему. Кто робко, уходя от проблем в  нескончаемые болезни, кто  до драки отважно,  не страшась родительских тумаков и затрещин. Сопротивляются все.
У  старшеклассника Тимофея своё  особое оружие. Словарный запас  прирожденного лингвиста позволяет сражаться без синяков и фингалов. 

Если хоккеист- богатырь называет любимую маму по имени-отчеству, хорошего не жди. Жди скандала. Закатит, так закатит. Родительница заранее трепещет.

С малолетства, лет с шести, Тимофей скандалит с родителями  по-взрослому, исключительно на вы, и по имени-отчеству.

- Инга Александровна! У вас совесть есть? Вы понимаете, как я живу? Школа, курсы, репетиторы – еле живой, не высыпаюсь, не гуляю, на тренировку сходить некогда. Над вами в детстве так издевались? Отвечайте!
- Нет. .. я отличницей была, -   лепечет мать.
- Нашла, чем оправдаться!


НОВЫЕ ВРЕМЕНА
 
Репетитора Юрьну, привыкшую принимать учеников на своей кухне, весьма разочаровали новые веяния. Детей перестали выпускать из дома. Облом. Хочешь есть, садись за руль и тащись к ним сама. Мучительно и поучительно. Много нового о жизни узнает потерпевшая. Например, имеет возможность лично убедиться в справедливости слов, сказанных когда-то любимым учеником Тимофеем.

Новый стандарт -  Юрьна сменяет уходящего репетитора, и, отзанимавшись, передает вахту следующему. Бедные дети, полдня проведя в школе, до позднего вечера принимают репетиторов, выстроившихся в очередь под дверью. Ни погулять, ни уроки самим сделать времени не остается. Даже если внешне сопротивление не  проявляется,  внутри оно обязательно копится день ото дня до опасной черты.

И тут репетитора осенило, как же сильно  должен  ненавидеть   её каждый ребенок, к которому она приходит со своей математикой! И не в математике тут дело, и не в  Юрьне.  Одна тетенька, другая тетенька, третья, и так каждый день. Это жизнь? Прав был Тимоша: «Над вами в детстве так издевались?»

Найдутся те, кто приведут в пример страны с лучшим образованием в мире, Южную Корею и какую-то  из Скандинавий.  Дети в школе спят, чтобы дома, всю вторую половину дня, яростно вгрызаться в гранит наук с  индивидуальными преподавателями. Но  где  "Самсунг", и где "Лада"?  Где дети, понимающие зачем учатся, и где наши простофили?

Если  бы простофили были  безопасны, то  можно было жить, но каждый  простофиля прост только теоретически, практически это дока по части увёртывания  от знаний, маэстро  психологии, доктор психологических наук.  Каждый знает свое дело на пять с плюсом, и вступившему с ним в бой взрослому вряд ли поздоровится.

Вот и Юрьне здоровится как-то не очень.  Полдня тихо и плоско лежит на диване, чтобы после обеда восстать с него и ринуться в бой без правил на своем бронетранспортере – стареньком жигуленке, а заодно получить новые знания о новой жизни.


ВЫ МЕНЯ НЕ ЛЮБИТЕ?

- Значит так, - вдруг стихает горе-репетитор, она всегда стихает, когда  разозлится до последней точки.  Если Юрьна начинает говорить очень тихо, пощады не жди.

- У меня такой выбор: или я встаю и ухожу, и ты меня больше не увидишь, или кончаешь валять дурака и  начинаешь работать. Выбирай. Если я тебе не подхожу, значит  будет приходить другая тетенька или дяденька, с которыми ты будешь нормально заниматься.  Ты же без помощников  ноль без палочки, сам знаешь!  И не переживай, что я обижусь, дело есть дело.  Если тебе нужен кто-то другой, нет вопросов, главное результат. Представь себе, вот пришла другая тётенька, что ты  будешь делать?
- Да я их всех! –  жест «откручивания башки» и  мгновенный испуг проговорившегося. Саша резко пригибается  и втягивает  голову  в плечи.
- Не волнуйся, я не обижусь, и переживать не стану. И забуду тебя, как только переступлю твой порог.
- Вы меня не любите?!!!

Горький вопль возмущенного, неподдельного отчаяния несколько обескураживает Юрьну. Мозговая начинка бывшей программистки  выдает «авост по переполнению» - аварийную остановку программы. Опять этот негодник поставил её  в тупик. Надо как-то выкручиваться.

- Люблю. Из последних сил. Был бы свой, убила. Но чужих детей обижать и бить  нельзя, даже прикасаться нельзя, в тюрьму посадят.   Мне что, все шестьдесят минут  тебя любить?  Давай так, я согласна дружить с тобой пять минут от урока, остальное время – математика.  Ты  много знаешь, с тобой  интересно поговорить, я бы весь урок с тобой дружила, но это не честно, мне не за это деньги платят.

Какой приятный, воспитанный мальчик, подумала репетитор, впервые увидев нового ученика, и мама на редкость обаятельная и умная женщина.

Глаза мальчишки сияли  умилением и какой-то особой, специально к визави,  приятностью. Правильная мысль, что с "особой приятностью" улыбаются акулы при встрече с закусью, не посетила наивную.

"Где я уже встречала эти ясные глаза?" - лишь в начале  второго урока задумалась Юрьна,  сообразив наконец, что мальчишка не так  прост, как кажется, и за умильной улыбкой прячется большой хитрец с железной волей. Похоже, мальчишка еще тот обманщик.  Врет в счёте, не стесняясь. С абсолютно честной мордой.  Что-то Гоголевское в нем точно есть.

Вот, если представить себе портрет милейшего пройдохи  Чичикова в детстве, пожалуй, Саша оказался бы идеальной копией. Надо  выяснить, как звали Чичикова. Сашей, или нет?

Но глаза, где она видела эти глаза? О! Это же глаза прораба, того самого, кто в её доме капитальным ремонтом руководил! Сергеем его звали кажется, точно, Сергеем. Весь такой свеженький, сытенький, приятно округлый. Глаза ясные-ясные, голубые-голубые, честные-честные, добрые-добрые. Ну, всей душой готов тебе услужить. Деньги взял, а батареи не поставил.

Пришлось жалобы во все инстанции строчить. Чем честнее взгляд, тем беззастенчивей обманщик.  Обижаться  на него даже в голову  не приходило, столь хрестоматийно Гоголевским выглядел персонаж, а слово «прораб» для пострадавшей  с тех пор стало ругательным.

Репетитор не любит, когда ученики врут в математике. Поймав ученика на ошибке в очередной раз, и в очередной раз выслушав привычную скороговорку: «Нееет! Я  правильно решил! Я никогда не ошибаюсь!  Я всё знаю! Я всегда всё правильно делаю!», Юрьна вспылила:

- Тебе не стыдно? Ты же негодяем станешь! Прорабом! От тебя мосты падать будут и метро ломаться.
- Нет! Я не буду прорабом!
- А кем ты будешь? Наглым врунам и неучам прямая дорога в прорабы!
- Я буду военным историком! - обезвредил училку боец сопротивления  математического фронта.

К следующему уроку Юрьна хорошо подготовилась, то есть узнала, как звали Чичикова, чтобы торжественно переименовать ученика во вруна и проходимца по имени и отчеству:

- «Мертвые души»  проходили?
- Нет. А что?
- Понимаешь, там главный герой очень на тебя похож, такой же врун.  Про него великий  русский  писатель  Гоголь толстенную книгу написал. Его все знают.  Буду  тебя его именем называть. Будешь у нас Павлом Ивановичем Чичиковым.
- Неет! Я не Павел Иванович! Я не Павел Иванович Ч! – вступает в бой вёрткий негодник.
- А кто?
- Я Александр Сергеевич! -  восьмиклассник  ставит великого русского  Пушкина против великого  русского  Гоголя. Юрьна от неожиданности таращит глаза.
- Я Александр Сергеевич П! – гордо выпрямляется ученик, застолбив очередную победу.

Эх, Юрьна, Юрьна! Давненько ты не  брала с полки замечательную детскую  книжицу   «Жил-был Пушкин», давненько не перечитывала дарственную надпись автора -  ровесницы и мамы случайной ученицы:

«А у Пушкина по математике были «двойки»! Ире – в надежде на снисхождение  к гуманитарным наукам.   5.06.200… Автор».

И  родителей пора на кладбище навестить. В хорошей компании покоятся папа и мама.  Два памятника смотрят друг на друга через дорожку.  Тот, что напротив, - простой двухметровый прямоугольник из серого гранита, без портрета, со скупой надписью «Александр Сергеевич Пушкин.  Контр-адмирал», и всё.  Ничего про человека не известно.  Но упорная Юрьна,  хотя и с трудом,  нашла интересные сведения.

"Контр-адмирал Александр Сергеевич Пушкин  27 лет отслужил на подводных лодках,  из них 20 на атомных, а уйдя в отставку,  десять лет  возглавлял главную редакцию  журнала "Морской сборник",  непрерывно без смены названия выходящего  с 1848 года, а так же был  Президентом Международного Пушкинского общества России. Кандидат военно-морских наук, доктор исторических наук."

О как! Военным историком был Александр Сергеевич! Прав  Саша! Его с Пушкиным действительно  что-то связывает.

Дружить с находчивым бойцом одно удовольствие, но как было бы хорошо, если бы Юрьне  удалось, наконец, подобрать подходящий шприц и вколоть прививку любви к математике   несгибаемому обаяшке Александру Сергеевичу П,  в миру  Сашеньке  Поцелуеву.

Мир детства крепко держит задорного бойца, ему бы наиграться вволю. Хороший мальчишка, много читает, с характером и совсем не лицемерный. Просто еще ребенок. Только важничает Александр Сергеевич по-взрослому. 

Уходя, Юрьна жмет бойцу руку:

- Александр Сергеевич!

Александр Сергеевич жмет руку Юрьны:

- Ирина Юрьевна!... Мне будет вас не хватать. Я буду ждать новой встречи.

Убиться можно, как приятно, за это  можно всё простить.

ЮРЬНА И ИММАНУИЛ

- Маша, доставай задачи, будем заниматься
- Нет, сначала расскажите мне про учеников.
- Про каких учеников? - искренне не понимает Юрьна, - я в школе не преподаю!
- Про своих. Про пикапера расскажите,  про Чичикова, про ученицу с Рублевки. Ну расскажите, расскажите!
- Маша, какой пикапер? Нам заниматься надо!- Юрьна соображает, что полутора часов  ей точно не хватит даже на одного из упомянутых персонажей, а тем более на всех сразу.
- Нет, про пикапера - расскажите!
- А  это кто?
- Ну, «пикапер», который «состоявшийся человек».
- А, этот… ты будешь смеяться, но часы ему всё-таки подарили.  Помнишь, он часы за двести сорок тысяч очень хотел, волновался, с ума сходил,  подарит мама на день рождения или не подарит. Я с ним поспорила, что не подарит, не дура же она в конце концов каждую неделю часы дарить, их на первом же уроке физкультуры в раздевалке сопрут. В каком-то смысле выиграла спор. Мать не подарила. Часы подарили отец и дядя. За триста двадцать тысяч и за двести пятьдесят.  Так что и он спор выиграл.  Ему для чего  часы нужны были? Чтобы все видели, что он состоявшийся человек. Мечта сбылась, теперь  все видят, что восьмикласснику Диме всего четырнадцать лет, а он уже  «состоявшийся человек»! Довольный, как слон. Был. Недели две. В часах красовался в школе. Не сперли. Теперь называет свои  часы «отстоем» и мечтает о часах за два миллиона. Всё! Задачи на стол!
- Нет, теперь про Чичикова расскажите!
- Маша!!!
- Нет, расскажите мне про Чичикова, расскажите.
- А что там рассказывать? Бои без правил. Я у него то мазилку, то ластик - то калькулятор, то телефон пытаюсь отнять, доходит до драки. Ему  что бы ни делать, лишь бы задачи не решать, возится со своими  игрушками, возится, отбирать приходится. И представляешь, вот так дрались целый час, а потом он чуть не заплакал: «Вы меня не любите?!»
- А меня? Меня любите? Скучаете по мне? Мы две недели не виделись. Вы скучали? Скажите, ну скажите! Вы скучали по мне? Скучали?
- Скучала. Просыпалась утром и сразу начинала по тебе скучать. Как там Маша? Как там Маша? – с серьезным лицом шутит Юрьна, - ты же уникум! Тебя можно только любить!  На асфальте зря не напишут «Маша, ты моё счастье!». Ты уникальна. Гордись! - Юрьна каждый раз улыбается, подходя к подъезду Марии и наступая ногой на  восклицательный знак.

- Маша, задачи на стол! – в пятый раз отдает команду подшефной, но не тут-то было, азартная ученица еще не удовлетворила своё любопытство.

 Вот бы мне такую подружку в детстве, тогда бы лучшие годы гораздо веселее   прошли, вздыхает Юрьна и задумывается. Мыслительнице всю жизнь именно такой веселой подружки не хватало. Всю жизнь страдала, вспоминая детсадовскую закадычную подругу Катю.  Больше ни с кем за всю жизнь так хорошо не было - интересно и весело до изнеможения, до высшей точки абсолютного детского счастья.

- А девочка с Рублевки у вас еще учится?- не унимается Мария, будя задумавшуюся математичку.
- С Рублевки? Не припомню. Катя?
- Да, Катя с Рублевки учится?
- Ты знаешь, мне кажется, что больше не появится. Сказала, что весь месяц будет Ломоносовские олимпиады писать. По всем предметам. Представляешь? По всем! Вот такая умная Катя. В отличие от тебя и других разгильдяев, сама читает учебники. Сама. Пока мы думаем, что богатые детки зазнайки и бездельники, они пашут как лошади. Как тебе такая новость?
- На Ломоносовские олимпиады ходить будет? - оживляется ученица, всплёскивает ручками и ёрзает на стуле,
-  Знаю я эти  Ломоносовские олимпиады, и что там происходит  знаю.  Ходила. Я вам сейчас всё расскажу. Значит так.  Длинная-длинная  очередь  к двери на регистрацию стоит, с паспортами в руках, а мимо очереди, без паспортов, девочки в норковых шубках нараспашку сверкают брильянтами и маникюром. Из навороченных автомобилей выпорхнут и прямиком в дверь. И никто их не останавливает.

- Маша, ты точно знаешь? -  ужасается выпускница Московского государственного университета имени Ломоносова, чей трудяга сын поступил в родной институт именно по результатам олимпиады лет десять назад.  Не может быть! Олимпиады МГУ это святое!

- Точно знаю. У них решения готовые есть, заранее куплены. «Победитель олимпиады» у них в кармане.

- Маша, ты меня убила сейчас. Доставай задачи.
- Ну ладно.  Давайте решать задачи. Сегодня их будет, - вертит листочки с заданием, - двадцать две.

Ну, положим, решить бредовое количество задач за час теоретически и даже практически возможно, но  осознать, что уже и святое продается, смириться с этим и остаться прежним категорически нельзя. 

Юрьна вышла от Марии другим, не знакомым себе человеком, вышла в зимнюю ночь под звездное небо.  В отличие от Канта ей повезло вдвое меньше, у  Иммануила кроме звездного неба над головой был еще нравственный закон внутри, у Юрьны внутри на месте  закона образовалась неприятная пустота.

Да клевета всё это, быть того не может, пыталась успокоить себя невезучая, одновременно сознавая, что плохие сплетни в последнее время всё чаще  оказываются правдой.

ТРИСТА ШЕСТЬДЕСЯТ ГРАДУСОВ

-  Ваша ученица  права, - наводит ясность  мама следующей  подопечной Юрьны, заведующая кафедрой в институте.

- Раньше можно было купить результаты ЕГЭ,  но уже навели порядок, купить нельзя, и теперь стали покупать результаты олимпиад. У меня есть знакомые,  дети которых таким образом  поступали в институт.  Там другая проблема появляется. Учиться  они не могут, не справляются. Но есть выход. Купить членство в спортивной сборной, например, по конному спорту. Написать бумагу о том, что необходимы тренировки за границей, получить освобождение от занятий, и придти один раз для получения диплома.

- Ничего себе! А они действительно хорошие спортсмены?

- Да нет конечно,  слабые, ничего из себя не представляют.

- А детей родителям не жалко? Они же чокнутся от такой жизни, от постоянного вранья самим себе.  Чувствовать себя не на своем месте, неспособным  самому что-то сделать – это же страшный пресс! Хотя… хотя... в их кругах – это же норма? Там ведь так принято? И будут себе в своей лживой среде жить, обеспеченные на десять жизней вперед, не уважая никого и ничто кроме денег. Всё равно грустная история.

Что-то еще беспокоит Юрьну, что-то еще напрягает. А раз выдалась редкая  возможность посоветоваться с настоящим профессионалом, надо ею воспользоваться.

Серьезная целеустремленная Катя с Рублёвки Юрьне очень импонирует. Железный характер и никаких посторонних разговоров. Сама читает  учебники, перескочила через класс в школе. Юрьнина задача проста – объяснять непонятные места в учебнике. Молодец, Катя! Можно разгильдяям в пример ставить. Богатые родители, а учится сама, ей важно самой до всего головой дойти.  Ну, заносит конечно не в ту сторону, самостоятельное обучение может далеко не туда завести, но спорить с Катей и её папой бесполезно. Юрьна не спорит.

Репетитор выслушивает разговоры гордого отца об успехах ученицы, о стобальном  результате ЕГЭ по химии, об уже изданных  двух книгах её стихов. Катя сообщает, что успешно занимается брейк-дансом и знает наизусть  пятьдесят произведений литературы. Ничего себе! Какой замечательный  ответственный  отец у ученицы! Развивает детей разносторонними личностями.

Дети папы резко выделяются на фоне Рублевских детей, у которых в голове одни тряпки, украшения  и танцульки. Молодец папа. Но что же всё-таки тревожит Юрьну?

- Татьяна Юрьевна, а как вы относитесь к развитию детей  по всем направлениям сразу? Есть же очень талантливые дети. Один папа с Рублевки  интересно своих детей воспитывает, но меня что-то в его системе воспитания напрягает, не могу  сказать что именно, но что-то странным кажется.

Детей у него много. Говорит, что все красавцы, спортсмены и умницы. Все имеют кругозор на  триста шестьдесят  градусов, выдающиеся способности по всем предметам, да еще и физически развиты, каждый профессионально занимается спортом  и имеет разряды. Этот папа придумал свою систему. Дети после школы в институт не поступают. Он дает им время разобраться с талантами, ровно год они должны думать и делать выбор. А мой свекр, заслуженный учитель, гениальный педагог, в свое время говорил о принципе непрерывного образования, его нарушать нельзя.

Слушала этого папу, а про себя улыбалась. Сын его в выпускном классе реферат по литературе написал, тянущий на дипломную работу выпускника филфака, никто не верил, что сам написал, прекрасный реферат.  А потом думал целый год, думал,  и все-таки пошел на физфак, по стопам своего батюшки-бизнесмена, ни  дня не проработавшего по специальности.  Отец на детях свои комплексы отрабатывает что ли? Вот, не понимаю, что тут не так? Странно всё это.

- Вы знаете, Ирина Юрьевна, я видела талантливых детей, подававших большие надежды,  как вы говорите, на  триста шестьдесят  градусов, и в  юности своих ровесников  видела, и теперь детей знакомых вижу.  Несчастные люди. Ни одного не знаю, у кого  профессиональная судьба  и жизнь сложились. Становятся  нагрузкой для родных. Не работают. Не женятся. Лежат на диване и ноют, обеспечить себя не в состоянии.  Они привыкают в школе  выделяться на общем фоне и считать  себя умнее других, но, во-первых,  не знают, какую профессию выбрать, собственной цели у них нет, а во-вторых, кое-как  выбрав  институт, приходят  и видят, что там все  такие же умные как они, а то и умнее, да еще и целеустремленные. Получают моральный шок и  теряются -  гордиться  больше нечем, выделяться нечем. У них  опускаются руки. Сникают, теряют волю.  Ничего выдающегося из них, как правило,  не получается. Так, середнячки.

Вот тебе и триста шестьдесят градусов, расстраивается Юрьна,  ей в глубине душе обидно и очень жаль талантливых людей, оставивших  свои  главные победы в далеком детстве.

ТЯГА К ЗНАНИЯМ

Дети тянутся к знаниям, Юрьна не даст соврать, еще как тянутся, как ростки к солнцу тянутся.

- Ирина Юрьевна, - мнется в прихожей Федор, никак  не может уйти,  что-то важное для себя  узнать  хочет.

Репетитор сочувствует доброму малому, пытается математику как можно проще и понятнее объяснять и денег практически не берет,   уж очень сильно малый к знаниям тянется. Добрый малый  сын многодетного папы - «ночного бизнесмена». Федя ночами не спит, папе помогает. Хороший сын растет. В армии отслужил, теперь в институт поступить хочет.

- Федя, а зачем ты в армию пошел? – недоумевает училка, будучи не в курсе,  что у Феди пять сестер и трое братьев.
- Отдохнуть хотел.

Странный на первый взгляд ответ, но как  в этой жизни всё просто объясняется. Для кого-то и армия может показаться раем.

По количеству детей в семье и жгуче-черной кудрявой шевелюре ученика Юрьна начинает подозревать, что рослый плечистый  красавец Федя цыганский сын, а по новой Фединой проблеме, как вытащить из милиции старшего брата, погоревшего на наркотиках, смутно догадывается о сути «ночного бизнеса»  папы.  Нет, Федя не дурак, с наркотиками еще в армии завязал, осознанно эту чепуху бросил, у Феди другой путь, Федя тянется к знаниям, в люди выйти хочет.

- Ирина Юрьевна, вы не знаете, - мнется Федя,
- О чем?
- Где можно купить ЕГЭ?

Вот те раз,  моргает  Юрьна,  дети тянутся к знаниям - дети хотят знать «Где  купить ЕГЭ?»

- Не знаю. Честно не знаю. Тебе не об этом думать сейчас надо, тебе заниматься надо! У тебя получится. Учись! Я даже денег с тебя не возьму. Трудись, пока не поздно.

Больше Юрьна Федю не видела, исчез Федя с концами. Да и когда ему заниматься? Дел у Феди и без математики по горло.


ВЫ НЕ ПРО МЕНЯ ГОВОРИТЕ?

И у восьмиклассника Димочки  дел полно.  Живому любознательному малому с  хваткими мозгами, обожающему младшую сестричку, глядящую на старшего брата влюбленными глазами, учиться некогда. Ему другие знания  позарез нужны.
Начинающий мажор многому должен научиться - как держаться, как одеваться, какие запонки носить, костюмы, галстуки, аксессуары.  Малый может часами крутиться перед зеркалом, отрабатывая  движения и позы.  Гордится, что он мастер пикапа, супер-пикапер, может заговорить на улице любую девчонку от тринадцати до сорока, и шепнуть ей на ухо какие-то секретные слова, такие, что она ни на одного его друга не посмотрит.

Пока Дима танцует у зеркала, выбрасывая  вперед левую руку с подаренными папой часами, стоимостью в два Юрьниных "жигуля", или изображает, как стреляет в Юрьну с двух рук сразу, горе-репетитор  смиренно жует орешки и пьет кофе, сваренный  предупредительным  учеником в кофемашине. Всё равно, пока не оттанцуется, заниматься не начнет. Юрьна скоро в дверь от таких занятий проходить не будет.

- Димочка, ты не мог бы ногами размахивать подальше от моего носа?   Учебники есть?
- Нет. Они на другой квартире.
- Задание есть?
- Нет.
- Тогда давай деньги, я домой поеду. Я устала, домой хочу, меня предыдущий ученик умотал, но я тем не менее к тебе приехала,  готова заниматься, я свои обязанности выполняю, если тебе не надо, давай деньги,  я ухожу.
- Нет. Еще час сидите. У нас занятия полтора часа?
- Да.
- Остался час. Сидите.
- Я до тебя целый час с учеником дралась,  у меня сил на твои фокусы нет.
- Дрались? Это как?
- Отбирала игрушки – то мобильник, то телефон,  то ластик. То он устал, видите ли. Голову положит левой ноздрей на тетрадь, и пишет ручкой у  своего носа, что там видеть можно, у носа?
- Вы не про меня говорите?
- А ты тут причем?
- Я то же самое делаю.

А и правда,  вдруг соображает репетитор, все двоечники похожи, и Димусик  делает то же самое, что Чичиков.  Решит один пример и на соседний стул валится, спящим прикидывается. Или того хуже. Бухнется на пол и изобразит эпилептический припадок. А потом гордится, что таким способом до смерти перепугал домработницу.  Бедняжка с грудного возраста артиста знает, но клюнула на розыгрыш, в отличие от смешливой Юрьны.

Дима в красках рассказывает, как домработница вызывала бабушку, ответственная бизнесменка, бросив важные дела, летела к внуку, прямо за рулем заказывая ему отдельную палату в психушке, ворвалась  с криком – «Немедленно вызывайте Скорую!» А Димочка преспокойненько встал с пола, улыбнулся и сказал, что пошутил. Ничего себе шуточки.

- Удивил меня сегодняшний ученик. Представляешь, дрался со мной целый час, а потом чуть не заплакал – «Вы меня не любите?»
- А меня? Меня любите или нет? – испытующе прищуривается Дима.
- Дима, сам посуди, как можно тебя не любить? С тобой же ничего другого путного сделать нельзя. Если бы не любила, меня  давно здесь не было.  И никого вокруг тебя не было. А вспомни, как ты на свой день рождения каждому однокласснику по пакету с подарками подарил? Ты же добрый малый, Дима!
- Правду говорите? – хитро жмурится от удовольствия миляга-лоботряс.
- Правду, - не сомневается Юрьна, она еще не в курсе, что дурацкие стрелялки с задиранием ног – попытки копировать свой идеал, любимого отдельно живущего папу.

- У меня хорошие новости! Я теперь буду жить с папой! Жить с папой – это круто! – вертится на пятке счастливчик.

- Знаете, что мне сказал папа? Что учиться – это круто! Он теперь со мной задачки решает, а потом мы играем в компьютерные игры. Если год без двоек закончу – поеду в Сен-Тропе.

- Воот! Если папа сказал -  учись! А как  теперь до школы добираешься?
- На вип-такси. Туда и обратно. Уже пора заказывать такси,- набирает номер на мобильнике.
- Я могу идти?
- Нет, ждите, вместе пойдем.

Какая уж тут математика, когда столько счастья, что лопнуть может. Возьмется за ум или нет, пока рано говорить, не так всё просто в этой жизни.


О, ДИВНЫЙ НОВЫЙ МИР
 
В какой-то момент Юрьна  поняла, что ничего не знает о жизни, по-прежнему живет старыми понятиями, а  жизнь уносится в непонятную сторону, и разгильдяй Димусик – неоценимый кладезь познания новой жизни.

- Вау! Ирина Юрьевна! Идите к окну! Быстрей! – Димусик висит на подоконнике.
- Смотрите, смотрите! Вау!
- А что ты увидел? Ну, стоят машины на светофоре, сейчас поедут, и что?
- Это мои приятели-старшеклассники! Вау! Восемь машин! Крутые тачки!
- Старшеклассники? У них же прав нет, Дима!
- Ну и что? Пять тысяч гаишнику, и езжай дальше.

От-те раз, - осмысляет цену автомобилистка.

- Вчера был в ночном клубе! Вы знаете этот ночной клуб? Новый! Крутой!
- Я ни одного ночного клуба не знаю. А как тебя туда пустили? С папой?
- С одноклассниками.
- С восьмиклассниками?!!
- Конечно, до восемнадцати не пускают, но если собрать компанию и заплатить тысяч тридцать-сорок за отдельный стол – пустят.
- И что?
- Смотрите, смотрите! – малый сует Юрьне мобильник с видеозаписью, - видите?
- Что тут видеть? Пьяный дурак танцует и что?
- Это мой друг. Видите, что он пьяный? Вау!
- Может и наркотиками обкуренный?
- Нет, просто пьяный.
- А ты куришь, пьешь?
- Нет. Не курю и водку не пью, немного вина.
- И что хорошего в этой мутной тусовке?
- Круто! Там танцевальный зал внизу, а на втором этаже у нас  отдельный кабинет. Стол огромный, закуска, и еще две комнаты. Джакузи и спальня.
- Ничёсе, Димусик. Это-то вам зачем?
- А мы на балкон выходим, в зал смотрим. Там много красивых девушек танцует.
- И что?
- Все наверх смотрят, пальцем  поманишь – любая самая красивая прибежит. Стоят и ждут.
- И что вы с ними делать-то можете?
- Ничего. Скучно одним мальчишкам сидеть и напиваться.

И где еще Юрьне узнавать о «дивном новом мире»?

Одно не ясно, кого ей больше жаль, цыгана Федю, или мажора Димочку, у которого папа в сотни  раз богаче, а впереди не маячит  ничего, кроме ночных клубов  Сен-Тропе, компьютерных игр, наркотической дури и неминуемой психушки.


ЧЕГО ХОТЯТ ДЕТИ

- Ну ладно, к математике душа не лежит, и способностей нет, а мама  этого  не понимает, к репетиторам гоняет. Это мне ясно. Маму любишь, расстраивать не хочешь. А сам-то  ты чего в этой жизни хочешь?

Тимофей  преображается.  Мечтательно прищуривается, выпрямляет спину, расправляет плечи, шумно втягивает носом воздух, наполняя могучие  легкие,  разводит руки пошире,  косится на одну ладонь, на другую и, наконец,  мощно выдыхает:

- Власти хочу!
- Это как? – чуть не подпрыгивает на стуле удивленная Юрьна.
- Власти хочу! – Тимоше очень нравится озвучивать мечту,
- Чтобы ксива была.

Юрьна припоминает, что ученик в начале урока восторгался родственником, прокатившим его  на крутом  автомобиле.  Родственник превысил скорость, был пойман и уложил  на обе лопатки двух гаишников, показав им заветную книжицу.

- Тимоша, ты же гадом станешь!
- Нет, в милиционеры не пойду. Но чтобы ксива - была!

Артистизма любимому ученику Юрьны не занимать. Сцена сыграна в лучшем виде, артисту не хочется выходить из роли. Гордо задрав голову и выпятив грудь Тимоша вальяжно шагает к выходу. Смех, да и только. А вдруг правда?

И Димочке чего-то вроде того  хочется.

- Дима, ты в артисты пойти не хочешь? У тебя приятная мордаха,  манеры,  ты подвижный, ты  уже почти готовый артист.
- Нет. Мне все говорят – иди в артисты. Но я буду  -  президентом.
- Президентом чего? –  недоумевает Юрьна.
- Всего.
- Чего всего? Компании? Фирмы?
- Всего вот этого, - Димусик очерчивает руками большой круг.
- Чего «вот этого всего»?
- России, чего же еще?
- Президентом  России будешь?
- Да. Я будущий президент.

А вдруг правда?

Юрьна умерла бы от ужаса, если бы вовремя не вспомнила простую детскую мудрость. Простая детская мудрость прямо и честно гласит, что "вдруг бывает только пук". И это - правда.

О КОГДЕ

Рыжий семиклассник Кирилл одним из первых попадает  на Юрьнину кухню в качестве  ученика.  Ходит на занятия аккуратно, уроков не пропускает. Свободно может  делать домашние задания самостоятельно, но  его мама чувствует  себя   спокойнее, когда сын находится под присмотром.

- Ты же сам с домашними заданиями справляешься! Зачем  ко мне ходишь?
- Так надо, - не сомневается  ученик.

Со своей нищей колокольни Юрьна полагает, что нанимать репетиторов  толковым  ученикам не самый удачный способ тратить деньги.   А уж выбивать почву из-под ног в «период самостоятельных действий»,  снабжая костылями-репетиторами  здоровых детей совсем подлым делом.   Но что поделаешь, каждый родитель портит детей  по-своему.

Само собой,  Кирилл отчаянно  скучает на занятиях.

- Тебе всё понятно?
- Всё.
- Решай!

Ученик берет ручку, зависает над тетрадью, и его голова с грохотом падает на стол.  Кирилл засыпает мертвым сном. Проснувшись, болтает и строит рожицы, любуясь на себя  в зеркало, висящее  над плитой,  аккурат напротив ученического  места.

- Ирина Юрьевна, вам как больше нравится, когда я сплю, или когда болтаю?

Юрьне ни то, ни то не нравится. А главное, ей не нравится, что, родившись с характером маленького начальника, ученик любит руководить процессом сам и не выносит чужой воли.

Читая книжонку  дореволюционного издания о связи имён и  характеров,  начинающий репетитор обнаруживает  точное описание  характера своего ученика.  С тех пор сильно опасается имени Кирилл, а потенциальных  учеников с этим  именем   избегает под любым предлогом. 

Урок окончен. Ученик топчется в прихожей, собираясь уходить.

- Ирина Юрьевна, у меня по русскому пятерка. Хотите я вам слово «когда» просклоняю?
- Склоняй, – соглашается Юрьна.

Кирилл завязывает шнурки на зимних ботинках,  обматывает шею шарфом, натягивает шапку и, наконец,  начинает склонять:

- Имя существительное «когда» женского рода.
- Именительный падеж:  кто, что? - когда
- Родительный падеж: кого, чего? – когды
- Дательный падеж: кому, чему? – когде
- Винительный падеж: кого, что? - когду
- Творительный падеж:  кем, чем? – когдой
- Предложный падеж:  о ком, о чём? – о когде

Провожая ученика,  Юрьна давится от хохота.  Порадовал отличник.

Ответ на вопрос,  когда  нищей программистке    пришла в голову  плодотворная идея заняться репетиторством,  и как это было, требует  отдельного рассказа -  «О когде». 

«Когда» наступила не сразу,  наступала постепенно, в несколько этапов,   вместе  с  обнищанием перестройки на дворе и подраставшим  сынишкой в доме.

Петя пошел в школу в первый год перестройки, учился на отлично,  но тревожная мысль о том, что школьная пятерка по математике  это ровно два балла на вступительных экзаменах в хороший вуз, толкала Юрьну взяться за собственный  ум.

Ну ладно, денег на репетиторов нет, но помочь сыну могу и сама, подумала Юрьна, и решила освежить в памяти школьные знания, чтобы в случае чего быть наготове.

- Оставь эту мысль! – предупреждали знакомые педагоги, - со своими детьми заниматься нельзя, найми репетитора.

Но уж если Юрьна что-то вбила себе в голову, то мнения своего не изменит,  да и  стыдно ей, здоровой, признаваться в финансовой немощи.

Забегая вперед,  стоит сказать,  что знакомые педагоги оказались  правы, сын в тайне от мамашки-математика увлекся химией и  в девятом классе уже знал школьную  программу за одиннадцатый. Ни одного учебника химии Юрьна не видела. Сын прятал учебники под подушкой, лишь бы мать не узнала.

Отменить "период самостоятельных действий" никакой матери не под силу, природа берет своё.

- Петя! Посмотри,  какая красивая задача! -  верещала Юрьна.

Петя был покладистым ребенком. Петя смотрел. И молчал. По щеке девятиклассника катилась крупная слеза.

Так дело не пойдет.  Пусть Петя учится сам. Под давлением мамаши Петя поступил в  заочную школу Физтеха. Отправил первое решенное задание,  как полагается по почте, остальные задания  Юрьна решала и отправляла сама, тщательно копируя Петин почерк. Петя наотрез отказался заниматься этой мурой. Юрьна решила  продолжать  материнский подвиг и довести дело до конца.

Другого способа узнать современные требования к школьной математике у мамашки не было.  Задачи и официальные решения нужны как воздух. Но очередное задание можно получить только если решишь предыдущее, иначе связь оборвется.  Юрьна решала сто задач по математике и сто по физике в месяц. Сама решала, сама переписывала Петиным почерком и сама таскалась на почту целый год. 

Ага. Программа за десятый класс в кармане. Будет и за одиннадцатый. Всё путем. А за восьмой? Девятый?  Что делать?

Поступать на курсы за восьмой. Но Петя не может быть одновременно десятиклассником и восьмиклассником. В заочную школу может поступить только живой ученик, предоставив справку из школы, что он существует. Задача ясна. Нужен ученик и нужна справка.

Сообразив, что знакомых восьмиклассников на примете у неё нет, а связываться с почтовыми ящиками чужих квартир гиблое дело, Юрьна решается родить восьмиклассника сама, за справкой дело не станет. Петин дедушка - директор соседней школы. Печать и справка  не проблема.

ЯРОСЛАВ ВНУКОВ

Ярослав Внуков родился в четырнадцать лет,  прожил недолгую, но яркую  жизнь,  и покинул этот мир в шестнадцать.

Юрьна исполнила мечту своей юности.  Если когда-нибудь родится сын,  назову Ярославом, размечталась  однажды программистка, сделав гениальное открытие, что красивое  древнерусское имя живо по сей день, и не надо изобретать  велосипед.  Ранее придуманные красивые имена Алгол и Фортран, названия любимых языков программирования, отправились на помойку истории.

Всамделишный живой красавец  Ярослав  промелькнул в жизни Юрьны стремительно, внезапно появился и внезапно исчез, оставив после себя имя и мечту.

В командировки  в подмосковную Дубну юную стажерку отправляли регулярно. Регулярно казенные зеленые  стены  гостиничных номеров  наводили на неё тоску. А  случайные тетеньки, поселившись на соседней кровати на одну ночь, успевали до полусмерти замучить отчетами о собственной жизни. Войдя в номер,  и еще не включив свет, Юрьна уже знала, что ждет впереди.  Нафталиновый запах небрежно брошенной дамской сумочки  предвещал ночь пыток.   

Очередная нафталиновая сумочка обманула ожидания. В номер впорхнуло очаровательное создание в босоножках сорок второго размера, скучном коричневом  костюме с юбкой неопределенной длины и жидкими короткими волосами. Обладательница крупного тела и невзрачного лица оказалась дипломницей Таней.   

При всех недостатках внешности, студентка держалась так, как  держалась бы сногсшибательная красавица, совершенно уверенная в своей красоте  и неотразимости. И действительно, чудесным образом,  казалась миловидной и притягательной.

Юрьна же, при всей своей неземной красоте, вместе с длинными ногами, тонкой талией и длинными по моде волосами, не находила в себе и сотой доли уверенной женственности Татьяны. Созерцая чудо природы, Юрьна раскрыла глаза  и уши пошире, в надежде узнать секрет.

Секрет оказался прост, родители Танечки не говорили о дефектах внешности,  не ругали, не обижали, любили её безусловно и бесконечное множество раз называли красавицей. 

Как просто, но каков результат! Если у меня когда-нибудь родится девочка, обязательно применю секрет, решила Юрьна.

Мужчин Танечка воспринимала как поклонников. В Дубну прибыла в сопровождении эскорта из двух преподавателей, само собой, поклонников, к которым в равной степени проявляла  доброжелательную  благосклонность, кокетливо протягивая руку для поцелуя. 

Юрьна приятно обалдела. Ладно уж, познакомлюсь с «поклонниками»,  раз просит,  заодно  хоть раз  поужинаю  в гостиничном ресторане, согласилась командировочная программистка и спустилась с Татьяной в ресторан, где «поклонники» томились ожиданием уже часа полтора.   

При виде Юрьны один из поклонников странно дернулся, представился Ярославом и ушел в глубокую несознанку. Разговорить жгучего красавца с детским румянцем на щеках, сверлившего Юрьну злобным взглядом, не удавалось. 

Взгляд временно помягчал, когда не вовсе трезвая компания спустилась на набережную Волги, и в свете луны под моросящий весенний дождь Юрьна исполнила свой коронный номер  - запела песню «Не осенний мелкий дождичек». 

Компания казалась дружной и азартной. Рыцари с удовольствием кокетничали с подшефной студенткой, галантно держа над ней что-то вроде зонтика.

Банкет продолжили в номере. Резались в карты и пили вино. Ярослав по-прежнему смотрел на Юрьну  испепеляющим взглядом и говорил резкости, ехидная программистка отвечала тем же с ничейным счетом.

До чего красив! -  про себя думала Юрьна и пыталась разглядеть красавца получше. Но любая попытка игроков остановить взгляды  друг на друге немедленно приводила к очередной вспышке ссоры.

- Фу! Какой этот Ярослав противный тип! – поделилась впечатлением с Татьяной.

- Не обращай внимания, они в меня влюблены, а Ярослава еще и любимая девушка бросила. Он всех девиц кроме меня ненавидит.

Такое красивое имя, так хорош собой, но до чего же вредный дядька. Беда. Юрьне пришлось терпеть  женоненавистника и пикироваться с ним еще пару дней до отъезда Тани.

Каково же было её изумление, когда в день отъезда нашла в двери номера перфокарту с  теплыми словами, номером телефона и подписью «Ярослав».

Юрьна почти прослезилась и со слезами на глазах опустила перфокарту в ближайшую урну. Она всегда так поступала, обрывая ненужные связи в самом начале. Вся жизнь впереди, зачем голову людям морочить.

В памяти остались яркие глаза, детский румянец на мужественном лице и красивое имя Ярослав. Решено. Если у Юрьны когда-нибудь родится сын, назовет  Ярославом,  точка.

Прошло время. Тяжелые роды, жалость к родственникам, переругавшимся из-за имени младенца, начисто стерли из памяти мечту. Победившая сторона назвала младенца Петей. Лет через пять, придя в себя, Юрьна обнаружила оплошность, но дело было сделано, а мечта осталась мечтой.

Мечты сбываются.  Сбывается всё.  Не в то время, не в том месте, не в той форме, но сбывается всё. 

Петя подрос. Нагоняя упущенное время, мамаша принялась заново  изучать школьные предметы в надежде, если потребуется, помочь сыну.  Пете не требовалось.  Но Юрьна привыкла  достигать дурацких целей, остановить её  не мог никто.

Под Петиным именем  Юрьна  училась в заочной школе Физтеха для десятиклассников, решала задачи, набивая руку.  Оставалась неосвоенной программа восьмого и девятого. Слишком поздно взялась за ум непутевая мать.

Кровь из носу требуется восьмиклассник  для поступления в заочную школу заново. А где взять? Живого? Со справкой из школы и с печатью?

Юрьна срочно бежит к свёкру – директору соседней школы, пусть придумает, что делать.

- Мне нужна справка.
- Какая?
- Что я ученик вашей школы.
- Ты?
- Нет. Не я. Мальчик какой-нибудь.
- Имя надо придумать. Думай.

Юрьна задумывается и, вдруг,  вспоминает мечту юности.

- Ярослав!
- Ярослав? Ладно. А фамилия у него есть?
- Фамилия? Ну, не знаю. Литвинов? Литвинов нельзя. Не знаю.
- Я знаю! Если ты ему мать, то я его дед. Будет Внуков!
- Ярослав Внуков?  Здорово!
- Мы сейчас с тобой еще одного внука  мне родили!  - смеется дедушка Юрьниного сына.

Ярослав Внуков родился в четырнадцать лет,  прожил недолгую, но яркую  жизнь,  много трудился, на отлично закончил школу Физтеха  по математике и физике,  и покинул этот мир в шестнадцать.

У Ярослава был красивый почерк и адрес с номером соседней квартиры. Теперь уже старательная авантюристка-мать, высунув язык, писала двумя разными почерками и решала не сто, а двести задач по математике и двести по физике в месяц, и всеми правдами и неправдами выуживала конверты с ответами из соседнего почтового ящика.

Бесполезного труда не бывает. Юрьна найдет применение накопленным знаниям, догадавшись со временем  стать репетитором.

НИКИТУШКА

- Я не знаю ни одного взрослого, которого можно уважать, -  припечатывает  Юрьну  к стулу новый ученик.
- Ни одного?
- Ни одного!
- А мама, бабушка?
- Нет ни одного взрослого, которого есть за что уважать.

Ну,  дела, - торопеет репетитор, глядя на хрупкого юношу невысокого росточка.  Язык не поворачивается назвать  Никитой. Никитушка.  Только так его зовут родственники и знакомые. И Юрьна, не зная об этом,  иначе назвать не может.

Никитушка учится в колледже.  Из своих восемнадцати лет добрую половину провел в костном санатории в Серебряном  бору.  Нелегко мальчишке.  Так и тянет  погладить его по голове и пожалеть. Но непримиримость во взгляде хрупкого создания никому не даст прикоснуться, и, не дай бог,  пожалеть.

Никитушка справляется с проблемами сам.  Ходит зимой без шапки, носит не по погоде тоненькую курточку,  высокие армейские ботинки на толстой подошве и знает приёмы самообороны.  Расслабляться Никитушке, как никому другому, нельзя.

Детство  – сложное время,  а юность еще и опасное. Кто знает, что ждет тебя за ближайшим углом, вышедшего в опасный мир в одиночку?  Кто защитит? Ни отца, ни братьев, защищайся сам.

Такие аспекты жизни подшефных учеников Юрьне еще не встречались. У репетитора другие задачи – поставить на ноги в математике, научить учиться самому.
 
Что такое хорошо и что такое плохо в жизни мальчишек, Юрьна представляет себе с трудом. Никитушка тоже не вполне разобрался, и подсказать некому.

- Ирина Юрьевна, я не знаю, правильно поступил, или нет.
- Что случилось?
- Гулял с двоюродной сестрой по парку, и вдруг вижу, что на сестру несется ротвейлер без намордника.  Я даже не задумался.  Когда собака кинулась на сестру,  дал ботинком по морде и случайно сломал   челюсть. Собака свалилась, лежит, воет,  челюсть на боку, кровь из пасти течет. Старушка подбегает, кричит,  ругается. Хозяйка.
- А ты что?
- Ничего. Не стал с ней говорить. Пошел с сестрой дальше. И не знаю теперь, правильно поступил или нет. Если бы собака на меня кинулась,наверное, не смог бы дать в морду. Что в таких случаях делать? Не знаю.
- Мне кажется, ты поступил правильно.  Если ротвейлер вцепится зубами– не отодрать, пока всю мышцу не сгрызет, не отстанет, мне так говорили. Правильно сделал.
- А знаете, когда проводил сестру и опять по парку возвращался, меня поймали  милиционер  с той старушкой.  Бабка кричала на меня,  врала что-то. Я молчал. Милиционер отвел меня в сторону и спросил, как дело было. Рассказал. Тогда он пожал мне руку, улыбнулся и сказал: «Молодец. Так держать!»
- Вот видишь, и милиционер такого же мнения.
- Всё равно не знаю, прав был или нет.

Юрьна  с детства  до ужаса боится собак и  даже представить себя  в подобной ситуации не может,  нехорошая дрожь пробирает репетитора.  А ученик  удивил.  Герой! Смельчак. С виду не скажешь.

Приходят и другие ученики, из соседней школы. Жалуются на гастарбайтеров.  Те поджидают   малышей  у школы и регулярно отбирают  деньги и мобильные телефоны.

Вот тебе и оборотная сторона медали!  Дворники-иностранцы неплохо чистят улицы, но кто защитит от них детей?

Владея информацией о неспокойной обстановке в районе, Юрьна готова к рассказу ученика о новом происшествии.

- К вам шёл, опять в историю попал, -  ученик выглядит возбужденным.
- Рассказывай!
- Иду в наушниках, музыку слушаю, громко, ничего кроме музыки не слышу.  Смотрю под ноги. Я всегда смотрю под ноги и слежу за тенями, если солнце в спину, контролирую обстановку. Вижу по тени на асфальте, что к  моему карману  рука сзади тянется. В кармане мобильник.  Кто-то вытащить хочет. Хватаю руку, дергаю вперед и применяю прием об коленку.
- И что?
- Вор  заплакал, наверное, я ему руку сломал. Узкоглазый.  Здоровый. На голову выше меня. Гастарбайтер. Ненавижу гастарбайтеров.
- А ты?
- Дальше пошел, не обернулся и наушники не снял.

Ничего себе  дела.  Хрупкий малый  действует четко. Вот тебе и Никитушка.

С домашними, бабушкой и мамой, Никитушка беспощаден, как со всеми.

- Как мама с бабушкой?
- Мы поссорились. Домой не пойду.
- Никитушка! Они же женщины! Они тебя любят, кормят, деньги на репетиторов  выкраивают.
- Ну и что? Я  с ними не ругаюсь. Просто встаю и ухожу.  Прихожу, когда они уже спят.
-  А просто из уважения к взрослым людям, которые о  тебе заботятся, помягче нельзя?
- Нет.  Пусть сами не лезут. Взрослых уважать не за что. Не знаю ни одного взрослого, которого можно уважать.
- Ты сам станешь взрослым, и тебя  не уважать?
- И меня. Никого.

Ошарашенному репетитору возразить нечего.  Надо просто заняться математикой. Остынет. Забудет.

Отзанимавшись, Юрьна провожает ученика.

- Домой?
- Нет. Буду гулять, пока не заснут. Окна  в квартире потухнут,  тогда подожду немного  и пойду домой.
- Никитушка, ты хоть шапку надень, перчатки. Мороз на улице.
- Обойдусь.
- До четверга?
- До четверга. До свидания.

Часа через два раздается звонок взволнованной мамы.

- Никитушка у вас был? Еще не  ушел?
- Был. Ушел два часа назад. А что случилось?
- Его до сих пор дома нет.
- И не будет, пока свет не выключите, - смеется Юрьна, - не волнуйтесь, он сказал, что не вернется, пока вы спать не ляжете.
- Спасибо, Ирина Юрьевна, мы не знали, что и подумать.
- Не надо думать! Тушите свет! Замерзнет парень.
- Уже тушим, - с облегчением улыбается мама героя.

Никитушка.  Его все так зовут. 
Счастья и удачи  тебе, герой!

БАЛ

Хорошо бы устроить бал. Настоящий бал. Чтобы люстры  сияли и хрусталь на столе, чтоб  паркет блестел, скатерти крахмальные белые, лепнина на потолке, колонны мраморные. Чтобы мажордом во фраке встречал гостей, ножкой почтительно шаркал.  Мальчики в жилетках и фартучках галантно подносили шампанское и коньяк на серебряных подносах.

Чтобы музыка гремела  полонезом и мазуркой. Чтобы мужчины в парадных запонках при галстуках, женщины на шпильках в декольте,  неведомыми  райскими духами благоухали. Чтобы улыбки не сходили с уставших  от жизни лиц.

Хорошо бы устроить бал Мечты.

Гостям  с тыльной стороны пришпилить красивые таблички. Мужчинам на спинах пиджаков, женщинам в край заднего  разреза платья  в виде банта на  талии. Большими буквами. Чтобы издалека видать, кто кем  в детстве стать собирался. 

И  танцевали бы друг с другом   довольные  жизнью несостоявшиеся  «адмиралы», «космонавты», «пожарные»,  «оперные дивы», «кино-звезды», «министры»,  «академики», «летчики», «президенты».

На  балу Мечты Юрьну  опознать просто.  Смотрите,  вон она танцует с «генералом». Сейчас повернется  спиной, увидим. Ну, точно! «Балерина».

Маленькая Юрьна в детстве мечтала стать балериной. Отчаянно мечтала, как только в детстве мечтают.  До дыр на носках домашних тапочек. Крутилась на носочках и прыгала «оленьим прыжком» пока силы не кончались.  Вот как мечтала. Всей душой. Даже вспомнить смешно.

Не плакать же? Ну да,  обманули.  Кого в детстве взрослые не обманывали. Не было балетной школы в  новом научном городке, где жила Юрьна. Не построили. Не успели. И в следующем новом научном городке  балетной школы опять не было. Вообще ничего не было. Лес и четыре дома.

Пятый дом школа.  К  Юрьниному переезду  уже и старший корпус отстроили. Красивая школа. Мозаики на стенах.  Мечтательные. Красота. А в младшем корпусе в каждом классе пианино. По вечерам младший корпус в музыкальную школу превращался. Юрьна не сплоховала. Взяла папу за руку и потащила записываться. Играть на пианино Юрьна тоже хотела.

Еще как хотела! С первого класса хотела.  Еще в первом городе детства. И как раз у бабушки соседки на Юрьнином первом этаже пианино было.  Настоящее! Старенькая бабушка со скрюченными  узловатыми  пальцами  раз в неделю к себе приглашала,  Юрьне руку ставила, учила правильно на клавиши нажимать. Остальные шесть дней  первоклашка барабанила пальцами по столу,  по нарисованным клавишам,  и учила нотную грамоту.

И тут такое счастье привалило! Прямо в твоем классе школы пианино настоящее стоит.  Срочно записываться в музыкальную школу! Тогда всё бесплатным было. Родители не возражали. А через полгода у Юрьны своё фортепьяно появилось, и  не нужно  стало просить разрешения у  соседей приходить к ним поиграть гаммы.

Судьба просто так ничего не отнимает. Обязательно что-то другое взамен предложит.

А если ты живешь в стране с непростой судьбой, и твоя судьба обязательно пострадает. Отнимет и предложит,  и опять предложит и отнимет. Девяностые помните?

Вернемся на бал. Танцуют счастливые  тёти и дяди, бывшие дети.  Каждый со своей мечтой танцует. А в соседнем зале посмеяться можно.   Там тоже улыбаются и  взрываются веселым смехом. Не знаю,  как назвать зал. Как-нибудь так – зал Жизни.

Там корзинка при входе. В корзинке маленькие  карточки  с булавками – бейджики, сейчас это так называется. Бери, сколько хочешь, но только те, где профессии написаны, которые «удалось»  перепробовать. Пришпиливай на собственный фасад  разнобой бейджиков и  опять гордись.  Во, сколько ролей переиграл! Артист.

Крутятся друг перед другом граждане, то передом, то задом повернутся, и веселятся от души. Смех, знаете ли, защитная реакция, если кто сам по жизни не догадался.

Смех вещь не смешная, смех – лопнувший сосуд печали и страха. Когда уже мочи нет ходить с кривой пришибленной  рожей. Когда дальше  некуда. Вот тогда на лицах граждан появляется настоящая, всамделишная, правдивая, честная,  неунывающая  улыбка.

У Юрьны впереди, пониже декольте, живого места бы не осталось  от перепробованных героических профессий.

Скажете, продавец бытовой химии не героическая профессия? На рынке?  Еще не построенном? Дикое поле и два сиротливых контейнера на приличном  отшибе от  городской застройки. Не страшно? Одной? Мало ли кто придет? Ограбит?

А если знакомые нагрянут? Увидят программистку за прилавком, позор-то какой!  Не будешь же каждому объяснять, что по ночам   считаешь взрывы сверхновых звезд на домашнем маломощном компьютере натурально  безвозмездно.

Хорошо, что папа не узнает. Папы  уже два месяца нет, а мама вытерпит как-нибудь. И младшая сестра, и мама смотрят на Юрьну с последней надеждой.

Приходится пускаться в страшные авантюры.  Квартиры у дядек незнакомых убирать не страшно?  А деньги  после смены ночью сдавать злобному  хозяину «Империи пиццы» и тащиться пешком домой?  Сойдется  или не сойдется количество купюр?  Обсчиталась,  или стащили и подставили? Всё страшно.

Это теперь смешно. А тогда инфернальный ужас преследовал на каждом новом, так называемом  рабочем месте.  Всех тех мест Юрьна и не упомнит.

Да, да, Юрьна большая тугодумка. Думает хорошо, правильно думает,  но медленно. Считает безошибочно, за это её астрофизики любят. Не вдруг, не сразу, за  множество итераций,  шаг туда,  шаг обратно, от звезд к терниям и назад  от терний к звездам, соображает наконец, что кроме  других частей тела у неё есть голова, а в голове сведения, которые можно сбывать по сходной цене чужим отстающим двоечникам, чтобы кормить своего голодного отличника.

Теорию нейтриносферы звезд и по ночам, при луне, открывать можно.

Вернемся  на бал. Бал Мечты.

Редким танцорам повезло.  У редких  счастливчиков  надписи на спине и на груди совпадают. Хотел и стал.  Без никаких зигзагов судьбы. Любимая профессия кормит.

Но есть и совсем уж непонятные явления. Сзади, где мечта, пусто, а впереди, где «кем стал», всё отлично.  Далеко ходить не надо. У Юрьны такой  феномен под боком. В соседней комнате формулы пишет. Доктор арифметический.  Нет, нет, ученым быть не мечтал.

Ни о чем в детстве не мечтал, шпана шпаной, дворовый мальчишка.  С крыши в сугробы прыгать и  самодельные  бомбы  взрывать за забором соседней стройки. Аттестат с двумя четверками. По поведению и труду.  Остальные тройки.

Учебники не открывал, домашние задания не выполнял. Нормальной жизнью жил человек. Настоящей, человеческой, мальчишечьей.

Без мистики  конечно  не обошлось, без вмешательства высших сил.  Без мистики в жизни мало что обходится.  На уроке физики красивый опыт увидел и восхитился. Глубоко восхитился, от макушки до пяток.  Всем своим существом проникся. Взял с полки учебники, оставшиеся  от старшего брата, разобраться  захотел.

А там кроме физики  математика стоит.  Открыл. Мать честная!  Красота-то какая!  Как всё просто и красиво.  Увлекся матерый гуляка-троечник. На выпускных экзаменах убил учителей отличными оценками по всем предметам. Благодарность с  перепугу отписали и вручили заслуженный  троечный аттестат.

А чудо поступления в Университет? С таким аттестатом? Легко?  Теперь  диплом доктора наук и троечный аттестат мирно соседствуют на полке.  Неисповедимы пути господни!

Ты, Юрьна, уж пожалуйста, будь поделикатнее с троечниками.  Мало ли что.  Там, на балу, они еще  не известно какую табличку заслуженно пришпилят. 
Кто знает,  с кем "балерине" вальс  танцевать придется?

КИТАЙСКИЙ ЗЕМЛЕКОП

Молодая красивая  незамужняя  Юрьна конечно в курсе, что она женщина, это и в зеркале заметно и по заинтересованным взглядам мужчин. Знает, что женщинам положено замуж выходить, детей рожать. Раз положено, значит  выйдет и родит.

Если надо, значит надо, решает  бывшая ответственная  отличница. Главное понять, от кого детей рожать будет. Разложит  младенческие фотки поклонников и репу чешет. И этот  младенец хорош, и тот вроде симпатичный.  Монетку кинула и замуж пошла.

Женщина как  женщина. Но всё равно,  другие женщины для неё остаются странными, непонятными людьми. Только и знают, что про детей да про роды болтать, как-будто других тем нет.

Одни  заводят детей, другие котов, всё им неймется.  Юрьна   не представляет, что такое прижать к себе младенца. И котов у неё нет, чтобы взять на руки и ощутить самый желанный для женщин  вес  - вес  малыша. 

Как ни старается  обнаружить в себе женские инстинкты, как  ни прислушивается к организму, ни одна клеточка не отзывается. Ни умом, ни сердцем не понимает, зачем люди  заводят детей.

Не повезло  несчастной, нет у неё даже смутных воспоминаний о мифическом предыдущем материнском опыте. Сомневается, что была когда-то женщиной. Не просто  ей с ребенком придется. А уж как бедный  Петя с ней  намучается!

Виновата Юрьна. Но она не виновата!  Не зря сомневается. Сведущие люди   однажды  проделают  хитрые вычисления с цифрами  даты рождения и подтвердят  - не была она в прошлой жизни женщиной!

Мужчиной была. Китайцем.  А если  еще точнее  - китайским землекопом, склонным к размышлениям. 

И какая  из китайского землекопа мать?


ВЫЛОЖИТЬСЯ И ЗАБЫТЬСЯ

Сексапильная Львовна из четвертого подъезда  полная противоположность Юрьне.  До дрожи хочет родить  второго  ребенка, смотреть  без зависти на  растущий живот подруги не может,  сразу   в краску  бросает.

И девчонка эта смешная двадцатилетняя, рыдает во дворе на скамейке, остановиться не может.  Как будто жизнь у неё кончилась.  Бабушке пятьдесят,  маме тридцать пять, ей уже  двадцать, а  ребенка  еще нет.  Семейную традицию  рожать в пятнадцать лет нарушает. Подумаешь, горе! Вся жизнь впереди.

Младшую  сестру Львовны и  свою  старинную подружку  с работы  Юрьна  еще понять может. Одна хочет родить, чтобы забыться, другая взять ребенка из приюта, чтобы выложиться. 

Понять может, принять  нет. Какому ребенку нужна забывшаяся или вымотанная  до обморока  мать?  Ребенку внимание нужно, а не  дурь эта.

Эту дурь  Юрьна на своей шкуре   пройдет.  И выложится, и забудется в трудах молодая мать. Основательно забудется,  так, что не заметит, как сбежит Петин папа и грянет перестройка. Не заметит, как бросит считать копейки и отдастся на волю высших сил.


СЕМЬЯ ДЕБИЛОВ

Высшие силы благоволят Юрьне. То сдачу в магазине дадут больше заплаченной суммы и назад не берут, гонят со скандалом. То папаша Петин объявится с деньгами и постной мордой.

Постная морда  мамаше неприятна до отвращения.  С таким лицом к родному ребенку приходить подло. Юрьна объявляет папаше ультиматум,  если еще раз с таким личиком придет, денег у него не возьмет. С тех пор дрессированный папаша является, сияя  радостной  улыбкой. У Юрьны не забалуешь. Но и зла она никому не желает.

- Помни! Мне нужен здоровый и счастливый отец моего ребенка! -  не устает взбадривать беглого мужа молодая мать, и чуть потише, с улыбкой добавляет, - тогда и мне, может быть, что-нибудь перепадет.

Папаша  вовсю старается  быть счастливым,  здоровым и богатым где-то на другом конце Москвы.

Один  первоклассник Петя страдает.

- Это не честно. Двое взрослых против одного маленького.  Почему меня не спросили?
- Понимаешь, Петя, у взрослых так бывает, что оба  люди хорошие, а вместе жить не могут.

Петя не понимает. Петя сердится,  губы дрожат, слёзы на глазах.
Юрьна  делает заход с другого боку.

- Давай я тебе по-другому  объясню. У тебя есть друг Вова?
- Есть.
- Хороший друг?
- Хороший.

Вова мальчик с моторчиком в сто лошадиных сил. От Вовы дом стоит вверх дном, съедаются все  конфеты  и жвачки, от них остаются  виртуозно свернутые пустые фальшивки. От Вовы  из дома исчезают  машинки, все,   до последней.  Петя боится, что на него обидится папа, обнаружив пропажу своих подарков.  Куда делись? Не знаю, - не признаётся Петя. Юрьна звонит Вовиной бабушке. Бабушка  и сама удивляется, сколько машинок    Вове  «Петя подарил»,  и приносит обратно  в большой сумке.

- Значит,  Вова хороший друг. А теперь представь на минуту, что он твоя жена.
- Нет, только не это!
- Вот и у нас с папой так.
- Не сомневайся, папа тебя  любит. Очень любит.  Просто у всех людей любовь разная.   Как умеет, так и любит. Вот посмотришь, папа будет проводить с тобой  столько же времени, сколько раньше.

Мамаша  не обманет Петю.  Папаша будет уделять Пете даже больше времени, чем раньше, потому, что раньше для Пети  у него  и вовсе времени не находилось.  Пока не объедет после работы пол Москвы этот гений общения, пока не поговорит по телефону с друзьями,  спокойной ночи сыну не пожелает.

Сколько раз разъяренная мать   подходит и  молча  отключает  телефон, чтобы бестолковый папаша пошёл наконец к сыну.

Юрьна  и сейчас без слёз вспомнить не может, как лежал  маленький Петя  один в темной комнате и час и два,  не спал, ждал, когда придет папа и пожелает ему  «спокойной ночи».

Высшие силы отомстят за Петю с присущим им чувством юмора.  У высших сил с головой тоже  как-то не очень.  У мамаши отберут зарплату, а папашу, гения общения, за широту души вообще в тюрьму посадят. А Пете как жить?

Эх, Петя, что же тебе так с родителями  не везет!

Подрастет и даст им подходящее  определение  – семья дебилов. Петя парень с чувством юмора. Шутит Петя. Но в каждой шутке только доля шутки.


КАК НАДО ЖИТЬ

И вот, сидит  молодая мать в два часа ночи на подъездной батарее с горючей палочкой, думу думает, как ей дальше жить на лихих ветрах девяностых. Мужа нет, зарплаты нет, ребенок маленький, одного на весь день не оставишь. 

Кругом стреляют, то бандиты в людей, то милиционеры   снова  в людей.  Боится за Петиного беглого  папу, как бы и его не подстрелили.

Секретаршу с работы вспоминает, ровесницу. С одного года, только сын у той  постарше, в десятый класс ходит. Полдня стоит на рынке в Лужниках, потом идет на работу. Секретарша  вызывает у ученых  неподдельное  восхищение  своей отвагой. Сами ученые к подвигам не готовы.

Это же надо! На морозе, на ветру стоять, и драпать потом  от  милиции с четырьмя  огромными  сумками шмоток. Две в одной руке, две в другой. И не так важно, что сумки тяжелые. Бежать приходится интересно. Зайцем. Из стороны в сторону прыгать,  внезапными зигзагами, чтобы милицейские  не подстрелили.

- Ну, ты даешь! –  восхищаются ученые, выслушав Наташин рассказ, -  мы бы так не смогли.

Секретарша стоит довольная, румяная с мороза, смеётся.

- Что вы в жизни  можете-то, математики? Только члены вставлять.

Члены уравнения  в уравнения, конечно.

Нет, Юрьна к подвигам не готова, подвиги  у неё еще впереди. Лет через пять повторит  рыночный подвиг секретарши, свалившей в Израиль. А пока сидит на своей батарее в два часа ночи и думу думает - как надо жить.

Бывшим отличницам и китайским землекопам, склонным к размышлениям,  полагается думать. Юрьна  думает, думает, ничего придумать не может. А раз не может, то решает жить честно, больше ничего не остается. Растить дитя и ходить на работу.

И только молодая мать решает для себя  жизненно важный  вопрос, как по ступенькам молодой человек  лет двадцати спускается.  Худой,  высокий, с подозрительно  большой  спортивной сумкой «адидас». Что-то  раньше этого молодого человека Юрьна в подъезде не встречала. Не сосед. Приблудный.  Страшновато, но бежать за собственную дверь уже поздно. Будь что будет.

Молодой человек  оказывается неожиданно вежливым:

- Здрасьте, можно прикурить?
- Здрасьте. Держите спички.
- Вот вы все знаете. Скажите мне…
- С чего вы взяли, что я все знаю? -  удивляется  мыслительница.
- Видно! Скажите мне, пожалуйста, а как надо жить?

Мистика какая-то. Только на вопрос  себе  ответила, как  еще один страждущий объявился. Похоже, не она одна о жизни  крепко  задумывается.  И выдает Юрьна  готовый ответ.

- Жить надо честно.
- Это как, жить честно?
- Честно делать свое дело.
- Какое дело?
- Свое. Какое есть, такое и делать.

Задумался молодой человек, в потолок глядит, осмысляет. Осмыслил. Кивнул головой, соглашаясь, грустно пожал плечами и решительно выдохнул:

- Иду убивать.

ПРЕСТУПНАЯ МАТЬ

Когда на небесах раздавали  матерей,  Юрьниному сыну Пете досталась  странная  мать.
 
Ну и что это за мать?  Петя  в выпускном  классе, а она  до сих пор не знает,  как выглядит школа,  учителя, кто директор. В дневнике у Пети за пятерки не расписывается. Петька терпел, терпел, а однажды высказался:

- Сашке Мейрович родители за пятерки по тысяче рублей платят, а ты меня  за десять лет не похвалила ни разу.  Собрание в школе. Тебя просили прийти.

Юрьне стыдно, действительно, не мать родная, а натуральная преступница.  Думает, если Петю опекает дед,  директор соседней школы, то самой интересоваться сыном не обязательно.   

И идёт виноватая преступная мать будущего медалиста в школу на собрание второй раз в жизни. Первый раз на родительском собрании её видели в первом классе.

Тепло, светло, уютно, ведущая собрания   бубнит что-то. Заснула Юрьна.  Проснулась от шума. Головой повертела. Ничего не поняла.  На всякий случай  подняла руку, вдруг голосовать надо? И оказалась  председателем Выпускного комитета.   

От судьбы не уйдешь.  Пришла пора расплатиться  за десять лет  бездумной жизни.  Юрьна  сознательно  идет на  материнский подвиг. Теперь никудышная мать спит  на собраниях регулярно, но уже во главе комитета, и только с открытыми глазами.

Активных родительниц,  днюющих и ночующих в школе,  пруд пруди, сами разберутся, только задание дай.  Лет тридцать назад, в девятом классе, Юрьне  уже довелось побывать на руководящем посту, и стиль руководства у неё остается  прежним  -  отдавать инициативу знающим товарищам.

Бесполезного труда не бывает!  Посиделки с мамашками в родительском комитете  начинают приносить  неожиданные плоды. В руки Юрьне падает первый плод  – сын одной из школьных мамаш. 

Наивная председатель не знает, что сюрприз - дело рук родительницы комитета, той самой,  что, отличаясь завидным оптимизмом, при виде цифры на справке о Юрьниной зарплате вдруг резко мрачнеет, украдкой смахивает слезу и молчит до конца собрания. 

За спиной председателя Выпускного комитета добрые женщины решают помочь пропащей. Зарплата Юрьны равна половине стоимости проездного билета. Людям не понятно, как она живет. Программистка астрофизической лаборатории ответить на этот вопрос и сама себе не может, а главное вопросом не задается. Живет себе и живет. 

Поначалу Юрьна отпирается. Заниматься математикой – да,  за деньги – нет. Но мамаша-бизнесмен уговаривает её, заинтриговав, что у них семья уникальная, все скрытые математики, в уме считают блестяще. Юрьне хочется посмотреть на чудо природы.


ПЕРВЫЙ УЧЕНИК

Шесть дней в неделю новоиспеченный репетитор готовится, решает задачи и тщательно разрабатывает план урока. Из кожи вон лезет, лишь бы не сплоховать, оправдать ожидания. На седьмой день приходит  ученик. 

Первый ученик Юрьны славится  в школе не столь способностями в устном счете, сколь  крутым нравом. Бьет Тоша старшеклассников смертным боем.  Его все мальчишки боятся. И Юрьна,  увидев бычий взгляд  и боксерский бобрик  белокурой бестии, не на шутку  пугается.

Тоша приходит. Садится. Скрещивает руки на груди и молчит, изредка кивая головой,  мол, всё правильно, согласен.  Заставить ученика взять  ручку и решать самому оказывается  делом безнадежным.

Тоша собирается поступать на  геофак МГУ, решает задачи  в уме, и что у него в голове происходит, Юрьна догадаться не может.  Горе-репетитор  верещит без умолку, вертя заблаговременно решенной сложной задачей  перед Тошиным носом. Ученик  кивает  с достоинством  принца  Гамлета, скрестив руки на груди, и молчит.

За  два часа урока  Юрьна полностью обессиливает и теряет  голос. Жизнь в изможденном  теле поддерживает лишь  светлая  надежда  получить гонорар на очередных родительских посиделках в комитете  – целых сто рублей, по пятьдесят за час. Ура!

Но как стыдно брать деньги!  Вот эти, которые отдает в руки  мать Гамлета.  Гетрудой её звали?

Как звали маму мальчика,  Юрьна теперь не вспомнит.  Вспомнит, как страдала за матерей,  тратящих деньги на   своих несознательных чад.


КЛЕВАЯ ТЁТКА

- Ну, здравствуй!

Юрьна  знакомится с  новыми  учениками и проводит первую беседу каждый раз одними и теми же словами.  Объявления на столбах, заборах и подъездах нет, нет,  да и приведут в дом удачу.   Бабушка из второго подъезда приводит  внука – шестиклассника,  чтобы Юрьна  помогала  ему  делать домашние задания.

Розовощекий крепыш, похожий на бодро поднятый вверх большой палец, вступает на Юрьнин порог, раздевается, садится на ученическое место.

- Как жизнь? – интересуется Юрьна.
- Нормально.
- Как здоровье?
- Хорошо.
- Спортом занимаешься?
- Занимаюсь.
- Каким?
- Борьбой.
- Читать умеешь?
- Умею.
- Проблемы есть?
- Нет.
- Домашние задания сам делать можешь?
- Могу.
- А зачем ко мне пришел?
- Делать домашнее задание.
- Ты же сам можешь!
- Нет!  Так нельзя. Надо с вами.
- Доставай задачи.

Вова достает учебник, тетрадь и корпит над задачами. Юрьна  ошибок не видит, так только, по мелочам.  Хороший ученик. Голова хорошая. Не понятно,  зачем его бабушка привела.

- Вова, у тебя в семье кто работает?
- Мама.
- А папа?
- Папы нет, есть бабушка.
- Работает?
- Нет.
- Значит, мама за  троих трудится.
- Да.
- Тебе маму не жалко?
- Почему?
- Зря  деньги на тебя тратит, а ты сам можешь уроки делать.

Вова хмурится, пытается сообразить, жалко маму или нет.

- Давай решим  так. Ты делаешь уроки сам, а деньги оставляешь себе. Маме можешь ничего не говорить. А можешь говорить, сам решай. Я ничего маме не скажу.

- Так нельзя! – мгновенно возмущается крепыш, - так не честно!
- А маму  мучить честно?  Маму, которая честно трудится с утра до ночи?  Она, наверное,  и дома не бывает?
- Не бывает, поздно приходит.
- Ладно, как хочешь. Или  давай так. Решаешь, приносишь мне, я проверяю, деньги пополам.
- Нееет! – возмущается Вова.

Ребенку, даже самому лживому,  странным образом, врать не хочется. Юрьна по своему опыту знает.  Особенно, если  его  заставляют. Тем более, если  врать заставляют чужие, а  надо врать своим. Дети  с шестого класса вообще не любят действовать по указке.

Вова пропускает занятие и на следующем  отчитывается, что сделал уроки сам и получил пятерку.

-  Молодец! – хвалит героя Юрьна.

За два часа до следующего занятия Юрьне звонит Вовина бабушка, чем-то расстроена, говорит сквозь слёзы.

- Можно я к вам сейчас зайду?
- Можно. Заходите,- Юрьне предается тревога.

И вот уже  фирменная бабушка в черном кожаном  пальто,  с модной укладкой на  седых волосах  и слезами на глазах стоит на Юрьнином пороге.

- Простите меня! – чуть не рыдает, - я не могла вам по телефону сказать. Вова больше не придет. Он отказался к вам ходить. Не  обижайтесь, он не только к вам отказался ходить, но и к учительнице английского. Они с  лучшим другом решили отказаться от репетиторов.  От всех сразу! Решили сами учить уроки. Уговоры не действуют.

- Ну, с английским ребята, наверное,  погорячились, а так молодцы. Передайте Вове, что он молодец, что я им горжусь и  жму ему руку.

- И знаете, что он сказал? -  бабушка  просохла, уже улыбаться может, - он сказал, что Ирина Юрьевна клеевая тётка. Вы не обиделись, что я вам рассказала?
- Ну что вы!  Конечно,  нет. Наоборот. Шикарный комплимент! Спасибо!

Клёвая тётка, еще  полчаса  назад мечтала, как пойдет после урока в магазин,  на вырученные деньги  купит продукты и отвезёт их голодному первокурснику Пете.

Клёвая тётка уже никуда не идет и никуда  не едет. Облом. Но комплимент всё равно шикарный,- торжествует Юрьна.

Если дело  и дальше так пойдёт, то со своими  гигантскими успехами в педагогике клёвой тётке придётся тихо  сложить зубы на полку.

Существуют  две подлые профессии – психология и педагогика.   По мнению Юрьны, обе  призваны манипулировать людьми,  лишая  самостоятельности и намертво привязывая к себе.

Придется Юрьне забыть о чести и становиться на пошлый путь. Другого выхода нет.
Но, как же ей не хочется врать!

ЧТОБ МНЕ ТАК ЖИТЬ

«Чтоб мне так жить» - это для Юрьны восторг перед чужими гонорарами. Юрьна склонна к сложению и умножению в уме.  И если умножить количество учеников на стоимость часа занятий,  а потом на количество дней в месяце,  там такие цифры у коллег получаются, что не знает как такое можно себе позволить. И ведь позволяют!

Восторг и зависть. Зависть и восторг. В конце мечта. А  если  бы  я так жила? Тогда бы что?

Не только Юрьну чужие гонорары беспокоят, и восьмикласснику Диме гонорары приходящих репетиторов не безразличны.

- Ирина Юрьевна, а сколько вы в месяц зарабатываете?
- Дима, это зависит.  Сильно зависит, даже считать не берусь. И вообще, примета у меня есть, как только посчитаешь, сколько  за день заработаешь, тут же облом. Моментально позвонят и отменят урок.  И если бы один! Все уроки отменят. Заболеют, уедут, прогуляют или совсем откажутся от занятий.  Обратная примета. Если никто придти не должен, и случайно съешь чеснок,  точно придут. Но мне столько чеснока не съесть, мне вообще чеснок есть нельзя. И о деньгах думать нельзя.

- У моей англичанки урок две с половиной тысячи стоит. Посчитайте, сколько она зарабатывает?
- Урок один час?
- Один час.
- Тогда будем считать, что может к  шести ученикам  успеть за день.  У неё свой автомобиль или на такси ездит?
- На такси.
- Успеет.  Получается   пятнадцать тысяч в день, а в месяц  четыреста пятьдесят. 
-  Полмиллиона!

Юрьну впечатляет сумма.  Димусика не очень. Ученик собирается миллион в месяц зарабатывать, чтобы превзойти маму раза в три,  приблизиться к бабушке-бизнесменке и быть достойным папы, сидящем  где-то высоко, в совете директоров Газпрома.  Диме нужно с детства ставить высокие планки. Дима ставит. Ставит и ставит, только этим и занимается,  уроки учить времени не остается.

- Ну да, почти полмиллиона. За год  маленькую  однокомнатную квартиру  в Москве купить можно. Дима, мы с тобой наверняка ошибаемся. Или учеников  меньше, или не каждый день работает, и за такси не вычли. 

А вдруг каждый день и учеников больше? Нет, ей положительно нельзя считать деньги. Свои, чтобы не сглазить, чужие, потому, что неприлично.

Но светлый образ идеального репетитора  у Юрьны должен быть. И он у неё есть.


АЛЕКСАНДР ЗИНОВЬЕВИЧ

Это имя репетитор слышит на каждом уроке от своего ученика. Ученик мечтает поступить в Архитектурный институт и приезжает рано утром на электричке в Москву  из  Нарофоминска. Там его папа, бизнесмен-строитель, построил  для семьи дом. Большой, хороший, три этажа.

- Тебя папа привез?
- Нет. Я на электричке езжу.

И где только Володин папа Юрьнин телефон нашел?  Неужели на столбе? Или прочитал  объявление в газете «Центр плюс»?

Педагогическая деятельность Юрьны начиналась со столбов. Платная. Бесплатная началась гораздо раньше. Практически со школы. С детей знакомых,  родственников и соседей. Брать с людей деньги Юрьна  не догадывалась и стеснялась, пока окончательно не припёрло.

Припёрло наконец.  Насмотревшись рыночных ужасов  у продавцов соседних палаток  и обессилив, разнося газеты «Центр плюс» по близлежащему району, Юрьна решает завязать с физическим трудом.

Заманчиво стоять без мозгов на свежем воздухе продавцом, но гад хозяин когда-нибудь  да подставит, будешь потом стоять за бесплатно весь месяц, отрабатывать. Статистика, набранная Юрьной,  печальна. Пятьдесят на пятьдесят. Слишком большой риск.

А газеты эти? Полтонны за сутки пешком разнести? За три копейки? И все деньги голодной младшей  сестре  отдать. Бред. И от свинцовой краски не отмоешься. Пальцы черные, лицо черное, куртка. Бред.

Смахнув слезу, под покровом ночи Юрьна выходит на улицу. В одном кармане нарезанные объявления с номером телефона. Веселенькие.  Шрифтом «Комик».  «Математика для школьников и абитуриентов. Недорого». В другом кармане баночка с клеем и кисточкой, воткнутой в проделанную в крышке дырочку. Основательно собралась.

И вперед, по уже  освоенному почтальонкой району.  Теперь с клеем вместо газет.  Ни один столб на пути не обходит вниманием, ни один подъезд. Рыдает и клеит. Клеит и рыдает. Стыдно Юрьне.   Главное, чтобы ни слёз, ни самой Юрьны, знакомые не увидели.

Нет, сама Юрьна никогда бы не сорвала объявление со столба, никогда. Очень удивляется,  что граждане  звонят.  Но ведь звонят! Десять звонков – один ученик. 

Не сразу приходит мысль  давать объявления в газету,  в ту самую, что разносила,  не сразу соображает бывшая отличница, что надо «вкладывать в дело капитал».

Где взял Володин папа  её телефон, Юрьна не знает.  Это мистика, пусть мистикой остается.

К приходу ученика репетитор готовит большую тарелку бутербродов с сыром и ставит чайник.  У неё кроме хлеба и сыра в доме ничего съестного не водится,  а  голодный, замерзший  на утреннем холодке  ученик вот-вот позвонит в дверь.

Юрьне не нужны голодные ученики! Они не соображают ничего. Кормить надо. И отогревать.

- Сколько часов спал? – репетитору не нравится зеленый цвет лица ученика.
- Два
- Опять в компьютерные игры играл?
- Да.
- Что ты творишь! Тебе математику учить надо. А для математики, знаешь, что надо?
- Что?
- Здоровье. Математика – вид спорта. Хорошо есть, хорошо высыпаться и гулять! А чтобы высыпаться, физически  устать надо. Спортом заниматься. Понял?
- Понял.
- И что ты понял? На себя посмотри, в чем душа держится.  У тебя велосипед есть?
- Нет.
- Плохо. Тебе на велосипеде кататься надо.  Или на турнике подтягиваться. Сколько раз подтянуться можешь? Спорим, что ни разу?
- Спорим.
- Сколько?
- Двадцать.

Юрьна таращит глаза  на тщедушное существо.  Поверить не может.

- Врешь!
- Не вру.

Сейчас выведу на чистую воду обманщика, заранее ликует математичка.

- Иди к перекладине.  В коридор. Сейчас проверим.

Ученик покорно идет в коридор и начинает подтягиваться.

- Раз, два… - чудо какое-то, - четырнадцать, пятнадцать! - Юрьну потрясает результат, но виду не подает, - а говорил двадцать! Всё равно молодец. Пошли заниматься. Чай пить будешь?
- Нет, - стесняется парень
- Мне голодные ученики не нужны!  Будешь?
- Ладно, буду.

Пока ученик пьет чай, репетитор узнает, что  на занятие у них есть всего полтора часа. Володе к двенадцати надо успеть к Александру Зиновьевичу на Домодедовскую, к чёрту на куличики. Жаль.  Юрьна готова заниматься и три, и пять часов, не беря лишних денег. Слабоват в математике парень. Тренировать и тренировать.

И опять этот Александр Зиновьевич дорогу перебежал. Репетитор по русскому языку из Архитектурного института. Володя благоговеет перед ним. Обещал помочь с поступлением. Астрономическую сумму заломил, но что делать! Кроме него кто поможет?

Таскается  к Зиновьичу Володя каждый день. Так надо. Юрьна, однако,  сомневается, что у преподавателя русского языка есть возможность помочь с поступлением, очень сомневается в могуществе Александра Зиновьевича. Как бы  тот не обманул старательного мальчишку.

Но как мальчишка его уважает, как боится опоздать! Вот бы меня ученики так уважали, мечтает Юрьна. Мысленно рисует в воображении далекого и  загадочного Александра Зиновьевича. Свой новый непостижимый идеал.

- А как ты занимаешься с Александром Зиновьевичем? – Юрьна горит желанием перенять  секретный опыт.
- Приходим, становимся в очередь.
- Ты не один занимаешься?
- Нет. Нас приходит человек шесть – восемь. Строимся в очередь. Деньги сдаем.
- Сколько?
- По сто долларов.
- А потом?
- Садимся за круглый стол. Александр Зиновьевич включает магнитофон и уходит. Мы запись слушаем. Запись кончается,  приходит Александр Зиновьевич, выключает магнитофон, мы уходим.

- Нифигасе! -  Юрьна не может сдержать восторг, -  и что, просто слушаете, как бубнит магнитофон?
- Просто слушаем.
- Это полезно?
- Не знаю. Наверное, полезно.

Нет, про свой идеал Юрьна хочет знать всё!

- Вы в его квартире занимаетесь?
- Нет. Он живет в Сокольниках, рядом с институтом, и  снимает квартиру на другом конце города, на Домодедовской, специально для  учеников.
- Умно! – опять не сдерживается ехидная Юрьна, - чтобы не убили?
- Может быть, - грустно улыбается ученик.

Нет, не зря говорят, что люди трёх профессий должны работать далеко от дома. Учителя, бандиты и проститутки. Если нарушишь железное правило – клиенты замучат. Учителей – родители.

По опасной черте ходит великий мудрец Александр Зиновьевич. Убивают репетиторов. Даже хороших, даже известных убивают. Недавно в переходе метро одного убили, в спину, ножом.  Знаменитого  на всю Москву репетитора  с сорокалетним стажем.

Рискует   опасливый  трус -  от судьбы не уйдешь.

- Володя, ты весь день теперь голодным будешь до самого вечера?
- Да, пока домой не вернусь.
- Ну ничего, приедешь к Александру Зиновьевичу, он тебя чаем напоит.

Ученик допивает чай и открывает тетрадь.  Задумывается. Смотрит в потолок.   Хмурится. Соображает. Сообразил. Отрицательно водит головой:

- Нет. Александр Зиновьевич чаем -  не напоит.

НЕЖНАЯ СУБСТАНЦИЯ

Деньги водятся у тех, кто их не боится и беззаветно любит. Юрьна не очень любит деньги, точнее сказать, совсем не любит, старается избавиться от непонятной субстанции.  Не то, чтобы как-то специально старается, но получается у неё это гениально.

Пойдет в магазин, наберет продуктов, а на кассе выходит  точная цифра  содержимого кошелька  и всех карманов. До копейки. Каждый раз удивляется своим способностям. Не больше и не меньше,  - ровно!  Если нескольких копеек не хватает,  значит,  не все карманы вывернула. Вот такая гениальная покупательница.

Зная свою гениальность, в магазины ходит редко. А уж если пойдет, точно без копейки вернется. Юрьна этим обстоятельством, как ни странно, довольна. Нет денег – нет проблем. 

И вообще, что такое деньги?  Какая от них радость? Радость  бывает от общения, от детей, от выставок, театров,  от работы, от путешествий. А от денег какая радость?  Никакой связи денег  с  радостью  Юрьне не заметно. Чушь какая-то.

Не складываются у странной  мамаши  отношения с деньгами. Что у неё с ними не так?  Собирает сведения, что нужно делать, чтобы деньги завелись.  Что они любят? Слышала, что деньги любят счёт. Ладно, буду считать. Каждый день.

Сидит по вечерам после учеников, деньги считает старательно. Одна бумажка, другая. А почему их больше не становится?  А иногда совсем нет? Может быть,  деньги что-то другое любят, кроме счёта? Может быть, деньги, как и  сама хозяйка, нежная субстанция?  Может быть, с ними ласковей надо? Может быть о них надо мечтать?

Мысли лучше всего думаются на подъездной батарее.  Выходит  на батарею с горючей палочкой , садится  на тёплое местечко и мечтать начинает. Как было бы хорошо, если бы у неё было много-много денег. Тогда бы она…   А что тогда? Тогда бы на море поехала, или диван купила, или…

Ничего себе! Сколько дел хороших с деньгами можно сделать! И как приятно об этом думать! Юрьна   задумывается, а сколько денег ей нужно для  счастья?  Каждый должен знать, сколько ему для полного счастья нужно. Это еще Остап Бендер правильно заметил.

Упс! Как же давно Юрьна не мечтала! Понять не может, чего  от жизни хочет.  Может быть, новый холодильник и шкаф в прихожую, ремонтик небольшой? А сколько это стоит?  Если еще к морю рвануть?  К морю это слишком… сто тысяч? Нет, лучше -  сто сорк, -  определяет  сумму с запасом на всю жизнь, и уходит спать.

Как же, выспишься! Кто-то в дверь ломится. Негодяй  незнакомый. Вежливый. Сразу  из-за двери послать, или  открыть и послать лично?  Открыть дверь оказывается не мудрым решением.  Послать не удается.  Липкий негодяй еще три часа не отвязывается. Пылесос дурацкий несет, на танк похожий.  На часах три  ночи, а он всё со своим пылесосом по стенам ползает.

- Сколько? – не выдерживает Юрьна, - сколько вам надо, чтобы ушли?
- А сколько у вас есть?
- Сто рублей.
- Мало. Кредит возьмите.
- Сколько?
- Для первого взноса восемьдесят тысяч.
- А для  последнего?
- Всего ничего -  шестьдесят.
- Сто сорок тысяч хотите? – смеётся Юрьна, как точно коробейник угадывает точную цифру её мечты.

Считай, нежная субстанция  мгновенно  отзывается на  Юрьнино внимание и посылает ей пламенный привет с поцелуем.

- Значит так, если вы за три минуты не соберетесь и не уйдете, свои сто рублей не получите, - хозяйка включает счётчик.

Парень  слишком долго возится с многочисленными  частями тела  никому не нужного американского приспособления для отсоса денег у граждан.

- Всё! – радуется Юрьна, - время вышло!

Пустячок, а приятно. Молодой, здоровенный, а таким подлым делом занимается. И платят ему неплохо – сорок тысяч.

Если бы у Юрьны было сорок тысяч, да еще  каждый  месяц! Тогда бы она…  она…  ух,  как счастлива была.

Первый урок - деньги отзывчивы на внимание. Второй урок  преподаст одноклассник Алик:

- Увидел сто рублей на дороге, нагнись и подними. Что тебе стоит?  Деньги неуважения не любят, могут отвернуться.

Юрьне нравится образный язык старого товарища.

- А если они грязные или прилипли к асфальту, отскребать будешь?
- Нет, - смеётся товарищ, -  отскребать  точно не буду.

Да уж,  вспоминает неумеха,  как отскребала сторублевки от асфальта – рынок, газеты, уборка квартир, вязание, шитьё, глажка,  беее... Отскребать дурацкое занятие. Работа должна приносить радость. 

Работа должна приносить радость. А дети  -  самые лучшие люди. Репетитор – два в одном. Буду продолжать.
 

УДАЧНЫЙ ГОД

То густо, то пусто.  Крутись с учениками, не крутись,  всё одно – полгода лапу сосать.  Первые ученики к концу ноября появляются. Настоящий ученик  просыпается только в марте.  А у Юрьны еще и ставки небольшие, раза в три меньше, чем у нормального среднего репетитора. Не заматерела еще, чужие деньги  жалеет.

Зато в апреле – мае ученик может валом повалить. Если повезет. До такой степени, что в конце мая репетитор начнет тихо ненавидеть лучших из людей. И не только от  двоечников, даже от нормально успевающих мутит. Скорее бы на волю.

Живет так и год, и два, а на третий год свершается чудо. В кошельке к концу июня набирается  целая  тысяча долларов!  Невероятное богатство!  Ровно столько, сколько Юрьнин идеал репетитора, далекий, загадочный  и прекрасный коллега Александр Зиновьевич за один урок зарабатывает. Ура!

Юрьна горда необыкновенно. Целое лето продержаться можно, а, если повезет, еще чуть-чуть.

И тут случается самое страшное - надо  расстаться со всеми деньгами сразу. Горе-репетитор рыдает  и рвёт на себе волосы без остановки двое суток.

- Ну почему? Почему? Я не хочу!  Это безответственно! Как я буду жить дальше? Нет! Никуда я не поеду. И вообще, я  ничего не понимаю!
- Надо. Потом поймешь, - утешает безответственный провокатор.

Дальние родственники  Пети вдруг звонят и приглашают третьекурсника в Германию,  к себе в гости.  Звонят  узнать подробности для приглашения, а этот негодяй вырывает   трубку и просит  на пару с сыном и Юрьне приглашение прислать.  Всё происходит  так неожиданно и мгновенно, что Юрьна слова поперек  сказать не успевает.

И вот теперь мечется по квартире, рыдает, ни спать, ни есть не может.

- Ну почемуууу!
- Потом поймешь. А деньги я тебе верну, когда приедешь.

Ага, вернет, знаем мы этих возвращенцев. Родной Петин папа и тот не постеснялся забрать долг за поездку с трехлетним малышом к морю. Полгода честно  отдавала деньги родному папе за родного сына. И какого, спрашивается, пряника она этим занималась? 
 И что ей мешало давным-давно  Англию посетить?  Две милые  английские гостьи-миллионерки наперебой уговаривали еще во времена Петиного папы. Гений  общения каких только людей в дом не приводил.

- На самолетах не летаю, на кораблях не плаваю, в метро не езжу, - отпиралась молодая мать.
- А на велосипеде? – улыбались милые дамы.
- На велосипеде могу.

Слава богу, в Германию на поезде ехать можно. Юрьна и Петя садятся в поезд.


НИКОГДА НЕ ГОВОРИ НИКОГДА

Петя и Юрьна садятся в международный вагон на Берлин.   Кругом праздник. Сияющие улыбками граждане протискиваются с сумками  к своим купе.

И начинается: 

- Мать – перемать… – не могут скрыть  недоумения секунду назад сиявшие граждане.
- Мать – перемать… – попеременно звучит со всех сторон.  Граждане начинают дружно хохотать. Вагон трясется от смеха.

И  Юрьна не может скрыть  оторопи,  купе представляет собой ровно половину нормального советского купе, полки в три этажа, как в казарме.

- Мать - перемать! -  смеётся  горе-путешественница.

Она еще многому удивится.  Впечатления будут сменять друг друга с неимоверной быстротой.  Первое, что Петя и Юрьна узнают, прибыв  в полночь к родственникам в портовый город Росток, что им надо посетить Копенгаген и Гамбург. Самые далекие города, куда можно сгонять из Ростока туда и обратно без ночевки за один день.

А причём тут Копенгаген?  Это же не Шенгенская зона!  Наплевать и забыть. В Данию из Ростока  десять паромов в день уходит, и никто паспорт не спросит. Ничего себе!

Но Гамбург! Город мечты! Неужели они с Петей посидят на скамейке на Рипербане? На улице красных фонарей? Как два приятеля её юности  ровно десять лет назад сидели?

Сидели и жизнь вспоминали, как брали Москву, приехав  из захолустных городов поступать  на Физтех. Как рванули брать заграницу, когда можно стало.  Провинциалы люди  неугомонные. Берут всё что можно, остановиться не могут. Один в Швейцарии программирует, другой в Германии переводчиком работает. Встречаются друзья ровно на середине пути между ними. В Гамбурге. Сидят на скамейке на Рипербане, юность вспоминают.

Эта картинка стоит перед глазами как живая уже  десять лет. Никогда. Никогда ей не посидеть на скамейке на Рипербане. Никогда. 

Пете уже не восемь, а восемнадцать, и по-прежнему нищая Юрьна  чудом оказывается с сыном на той самой скамейке, где сидели друзья её юности,    вдыхает воздух колыбели группы Биттлз.

Никогда? Никогда не говори никогда!

Провокатор, жесткой рукой пославший потерянную Юрьну за границу, оказался прав. Объяснить такое невозможно. 

- Потом поймешь…

Как он прав!  Панцирь, сковавший  Юрьну на долгие годы, слетает сам собой.  Дышится свободно и легко, как в детстве.

Юрьна   с безмятежной  улыбкой опять готова  ждать новых учеников.


О ЧЁМ ДУМАЕТ МОЛОДЕЖЬ

Если задумался взрослый, точно  о плохом думает.  Глубоко задумался -  горюет или  обиды жует. Взрослые способны до бесконечности думать о плохом. Не то, что дети.

Если  задумался ребенок,  то  только о хорошем, о чем-нибудь  приятном.

Взрослый о хорошем не задумывается,  взрослый о хорошем  глупо улыбается.

Ребенок о хорошем  думает  честно, без дурацкой улыбки,  с серьезным выражением  лица.  Поэтому репетитору Юрьне  не дано понять,  о чем ученики с серьезным видом  думают, о задачах  или о постороннем.

- Всё ясно?
- Да.
- Решай.
- У меня вопрос, - заинтересованно оживает   девятиклассник  Валерий, гордый своим нестандартным внешним видом.

Ученик напоминает Юрьне  Исаака Ньютона с картинки из учебника физики.  Ну, точная копия! У Валерия длинные локоны до плеч, и дурацкая привычка засунуть их в рот и жевать с умным видом. Дикая картинка. Ньютон тоже жевал причёску, открывая законы  имени себя?

Странное дело, Валерия  в младенчестве чуть было Исааком не назвали, но  что-то помешало. Может быть,  смутное предчувствие, что вся эта физика-математика ему глубоко фиолетовой  будет.

- Какой у тебя вопрос? Задавай.
- Ирина Юрьевна, как вы   думаете, мне постричь волосы или нет?

Ну,  снова-здорово, опять эта мура.  Из кожи вон лезешь, чтобы проковырять  в мозгу дырочку и впихнуть туда необходимый минимум сведений по математике, а ученик и не думает тебя слушать.  Лыко-мочало, начинай с  начала,  пытайся отключить ученика от мыслей о собственной неземной красоте.

Александр Сергеевич П час назад тоже о чем-то важном с гордым видом  думал. Просто бедствие какое-то стихийное. Что у них в голове? Работать невозможно!

А семиклассница Даша, похожая на принцессу стройной фигуркой и милой улыбкой?  Вот уж думает,  так думает! Отгородится от Юрьны длинной чёлкой и думает над задачей, глядя в тетрадь.  Пять минут, десять, пятнадцать, совершенно не  шевелясь и не меняясь в лице. Пока репетитор не спохватится, что происходит что-то не то. Тронет легонечко за плечо и тихонько, чтобы не испугать, протянет:

- Да-ш-а-а…
- А? – испуганно вздрагивает  заколдованная принцесса.

Репетитор уже  в курсе, что семиклассница - писательница. Пишет роман. Пишет и пишет, родители ничего с ней поделать не  могут. Пишет многосерийный сериал из жизни молодёжи. Небось, очередную серию в уме сочиняет. Бестрепетная девочка. Камни с неба падать будут, уроки идти, двойки сыпаться, а ей и дела нет. Девочка  занята очень важным и  страшно приятным делом.

А Юлечка? Пришла  какая-то странная. Не болтает как всегда.  Полчаса молчит, сидит с загадочным видом. Нос красный, глаза платочком утирает.

- Решай  задачу, Юля! - репетитор не понимает, что происходит.
- Ирина Юрьевна, вы ничего не замечаете? – не выдерживает паузы  яркая красавица с пышными жгучими кудрями.
- А что я должна заметить? – Юрьна старательно ищет  изменений в подопечной, но не находит, как ни старается, -  Юля как Юля.
- У меня глаза зеленые! -  отчаивается  достучаться до училки десятиклассница.
- Так они у тебя всегда зеленые.
- Нет, сегодня особенно зеленые. Я линзы зеленые купила, целый месяц носить буду. Красиво?
- Юля, ты всегда красивая, не сомневайся. Жжёт глаза?
- Жжёт, - смахивает слезу ученица.
- Значит так. Чтобы я тебя на своих уроках с этой красотой больше не видела! Чтобы не рыдала у меня тут.  Мне что, вместе с тобой рыдать?  Юля! Какая же ты глупая!  Ты без линз  гораздо красивее – глаз не оторвать. Поняла?
- Поняла.
- Решай задачу!

Да что же такое!  Сколько у них посторонних мыслей в голове!  Надо вспомнить,  что у самой  в далеком  детстве в голове происходило.

Юрьна пытается представить себя на месте ученика, идущего на  урок. Ясно дело, час просидеть и ни о чём не думать человек не может. И трястись целый час, вызовут к доске или нет, тоже не может. Тем более, на всех уроках подряд.

Значит, направляясь  на урок, ученик заранее  готовится в мыслях,  каким хорошим делом на уроке займется,  о чём приятном будет думать.  Как когда-то давно это делала Юрьна, сначала в школе, потом в институте.

И сама-то была хороша. Вспоминает, как сидела на семинарах по матанализу и все никак не могла взять интеграл, цепенея в задумчивости и вздрагивая, когда Владимир Александрович неожиданно будил  своим ехидным :

- Литвинова, вас что-то интересует?
- Меня? Вы так думаете? -  перекладывая голову с одной руки на другую,  случайно подняла руку.
- Я думаю, что вас, Литвинова, на моих семинарах  вообще ничего не интересует!

Интересует, интересует! Ей  есть, чем тут  заняться! Например, в сотый раз представлять, как  заскользят её  руки к Мишкиным плечам, когда она, наконец, повиснет  у него на шее. Дальше мысль не шла. Этого уже было достаточно, чтобы темнело в глазах.

Что такое поцелуй первокурсница  не знала. Приходилось репетировать в уме одно и то же. И каждый раз терять не то сознание, не то последние остатки сознательности. До сих пор помнит  каждый сантиметр движения своих рук, у  неё  темнеет в глазах, и она улетает в положительную бесконечность при одной мысли об этом.

Видно, задумчивость у молодежи вещь неискоренимая. Пусть думают о своем хорошем пока не повзрослели.

К ИСТОКАМ

Репетиторами не рождаются, репетиторами становятся. Но это только на первый взгляд,   посторонний. Жил человек, жил, работал себе, и  вдруг, бац! -  репетитором стал.  Совсем с работы ушел, или как Юрьна, совмещает полезное  с  приятным.

Без «баца» конечно не обходится, а насчет «вдруг» можно поспорить.  Вспомнить детство  в поисках корней  странного «баца».

Помнит репетитор, как подружки в детстве осуждали, что ей интереснее было  в песочнице с их младшими  братьями, чем с этими  капризными врушками. Ждешь подружку полчаса,  час, пока во двор не выйдет, хочешь, не хочешь, а  посидишь в песочнице  с младшенькими, дожидаючись.

Но,  как же ей не хочется уходить из песочницы, из ясного, всамделишного мира  малышей-мальчишек, в лживый, капризный и чванный мир ровесниц.  Дурочкам по десять лет, а они во двор с куклами выходят, как будто у них младших братьев нет  потетёшкаться.

Юрьна  кукол с ясельного возраста не выносила. У маленькой Юрьны был медведь  и грузовик на веревочке. Не совсем грузовик, картонная коробка из-под обуви.  В неё входил медведь полу-лёжа. Можно было  возить медведя  за веревочку  и в детский сад с ним ходить.

С медведем поговорить можно, причесать, спать уложить, а в трудную минуту посоветоваться, как  жить дальше. Медведь посмотрит на Юрьну серьезным вдумчивым взглядом и даст  совет. Надо медведя посадить, а потом положить,  медведь прорычит ответ. Говорящий у Юрьны медведь, серый с желтыми  строгими глазами.  Настоящий  честный друг.

А с куклой? С куклой  лупоглазой посоветуешься?  Купили первокласснице куклу Варю, она на неё  даже смотреть не захотела. Да и зачем школьнице куклы? Большая уже в куклы играть.

Мама куклу причесывает с умильной улыбкой, платьице гладит, бантики привязывает. Первоклашке надо  куклу в школу  на конкурс  нести – у кого кукла лучше, кто свою куклу больше любит.

А Юрьна всё эту красивую Варю  без омерзения в руки взять не может, только если  двумя пальцами подержать. И врать придется, что куклу эту гадкую любит. Благодаря старательности мамы Варя конечно получит второе место, но от этого первокласснице не легче. На душе скребут кошки.

Юрьна не любит врать. Юрьна человек честный, как те мальчишки-малыши в песочнице.

Может быть и репетитором  со временем станет, чтобы общаться с самыми лучшими и самыми честными из людей –  детьми.


МОЛОДОЙ  УЧИТЕЛЬ

Юрьна честный человек, а годы идут.   Только к десятому классу отличница поймет, что честность и гуманизм разные вещи. Поймет, когда одноклассники окончательно откажутся списывать у нее домашние задания. Сколько можно!  Дуреха готова давать списать каждому, но только с условием, что списывающий  честно поймет решение.  Пока не поймет – не даст.

Один сосед по парте, бедняга,  терпит её педагогические фокусы. Страдает. Уже курит давно, а чувствует себя с ней малым ребенком.

Каким чудом догадается, что поступает не гуманно, не понятно, но в десятом отличница сознательно  перейдет от честности к гуманизму, будет давать списывать любому без никаких дурацких условий.

До этого времени одноклассники не раз объявят ей бойкот за честность. По две недели разговаривать не будут.

- Ир, сорви, пожалуйста,  урок  физики, не готов никто, спасай! – идет сентябрь девятого класса
- Никогда уроков не срывала и не буду, - отказывается  отличница
- А кто срывал уроки физики в восьмом?
- Не знаю.
- Ты  же сама сорвала все уроки, на которых была!

Юрьна пожимает плечами, она честно не догадывается, что срывала уроки.   Просто задавала молодому педагогу не ясные  ей  вопросы, интересовала её физика, что делать.  Бедняга  физик двадцати трех лет   фыркал носом, метался у доски, писал что-то,  мычал   -  ничего у него не получалось.  Звенел звонок, а  никого вызвать к доске  он так и не успевал. 

А уж если вызывал к доске саму  Юрьну,  класс   совсем   расслаблялся. Опять физик фокусничать  начнет, отрабатывать на ней старые педагогические трюки,  можно отдыхать до конца урока.


- Принцип действия трансформатора. Кто будет отвечать?

Отличница тянет руку - желающих нет, все смотрят на неё, надо спасать положение. Выходит к доске. Рисует трансформатор. Рассказывает все, как в учебнике. Первичная обмотка. Вторичная обмотка. Ждет реакции. Николай Васильевич недоволен.

- Как работает трансформатор?
- Я все рассказала!
- Нет, ты ответь, как работает трансформатор!

Повторяет ответ. Первичная обмотка. Вторичная обмотка. Учитель опять недоволен. Уходит в лаборантскую. Ученица остается у доски одна. Ждет. Класс молчит. Через десять минут учитель, наконец, возвращается:

- Так как же, все-таки, работает трансформатор?
- Я все сказала, больше повторять не буду, - ученица принимает жесткую позицию.
- Подумай еще, Ирина! Ты же умная! – опять исчезает. Пятнадцать минут нет. Приходит:

- Ну что, додумалась? Скажешь мне, как работает трансформатор?
- Первичная обмотка. Вторичная обмотка. Как Вам еще-то объяснять?- ученица вот-вот вскипит от ярости.
- Не знаешь ты, Ирина, как работает трансформатор,- искренне опечален педагог,- а я знаю. Учись! Трансформатор работает так:  Ж-Ж-Ж-Ж-Ж! Садись, пять.


УВАЖАЕМАЯ ПРОФЕССИЯ

Хороший человек физик, мальчишки его обожают, такой же честный, как сама  Юрьна, и  очень смелый.
 
Первого сентября в десятом, входя  в класс, остановится у двери и сделает  признание любимому классу,  глядя на ручку двери:

- Два года назад  в вашем классе был один  человек, из-за которого  у  меня подгибались колени, когда я брался за ручку этой двери, чтобы войти в класс.

Всем понятно, кто этот человек. Та самая Юрьна,  без задней мысли срывавшая уроки физики в восьмом классе.

Не каждый учитель  способен на  смелость честного признания, хотя  профессия  учителя и не для слабых людей.

Когда-нибудь Юрьна вспомнит физика, напишет о нем рассказ для одноклассников, каким его помнила, и высшие силы мистическим образом покарают её за вольность, немедленно засунув в шкуру школьного учителя на три недели. Тогда писательница поймет, что учителя святые люди, идущие на добровольное распятие каждый день. Поймет, что школа это не школа жизни, а школа выживания. Что зря она скептически относилась к профессии учителя и сама вряд ли выжила бы в школе. Сражаться один на один или с  бессмысленной  дикой стаей совсем не одно и то же.

Кураж укротителя тигров, точный расчет шахматиста,  реакция футбольного вратаря, острый ум разведчика, артистизм актера на сцене, равновесие трюкача,  балансирующего на проволоке под куполом цирка. Промахи не прощаются. Одно неверное движение, и ты труп.  Адреналина хоть отбавляй. Учителя – наркоманы своей профессии. Больными рвутся в школу.


ДАТЬ ЗНАНИЯ

Юрьна  не то, что с целым классом,  один на один не со всяким учеником справится. Когда все способы  испробованы безрезультатно и репетитор попадает из тупика  в тупик её так и тянет рассказать ученику старый анекдот, признаться, что она, увы, не Ойстрах, и уйти. Был такой известный скрипач. Наш. Его даже Английская  королева  уважала и самолично старинную скрипку подарила.

Анекдот такой:

Приходит мужчина  в цирк  наниматься на работу.  Идет к директору:
- Я хочу у вас работать.
- А что вы умеете?
- Я умею ездить на одноколесном велосипеде.
- Не интересно. Еще что можете?
- Могу ехать на одноколесном велосипеде и играть на скрипке.
- Не интересно. Что еще?
- Могу ехать по проволоке под куполом цирка на одноколесном велосипеде и играть на скрипке.
- Покажите!

Забирается под купол, садится на велосипед, проезжает по проволоке, играет, директор с интересом  слушает, наконец,  музыкант спускается вниз.
- Ну как? Возьмете?
- Нет,   не Ойстрах…

Вот и Юрьна чувствует себя порой «не Ойстрахом».  Слишком много неестественных телодвижений  от неё требуют.

Да будь ты хоть трижды Ойстрахом, но если  приезжаешь и видишь вместо ученика одну и ту же интеллигентную бабушку с чашкой чая, в лепешку разбейся, упейся чая, а знания отсутствующему ученику не дашь.

Юрьна  с первого раза понимает, что приезжать к ученикам гиблое дело, ученики должны сами тратить силы и понимать,  зачем они это делают. После той бабушки много лет репетитор  категорически отказывается ездить  к ученикам. Но времена меняются не в лучшую сторону, наступает момент, когда детей перестают выпускать из дома. Приходится ехать к ним самой.

Еще не раз репетитор пожмет плечами и пожелает родителям всего хорошего на их обидные слова:

- Вы ничего не дали моей дочери, я не вижу результата. Мы прекращаем занятия.

Да ради бога! Юрьна у них уже десятая, а результата всё нет. Какого результата ждут родители, если одиннадцатиклассница таблицу умножения не знает и не собирается знать, не может перемножить двузначные числа в столбик?  Если и не думает выполнять задания? Ищите других Ойстрахов с ней возиться, а Юрьна нет,  она, увы конечно, но -  не Ойстрах!

Дать знания отдельная тема. Репетитор  сомневается, что глагол «дать» к существительному «знания» вообще подходит. Знания можно взять, найти,  своровать,  что угодно, только не дать.

Посадите перед собой лягушку и попробуйте дать ей знания.  Лекцию умнейшую прочтите.  Лягушка даже слушать вас будет не мигая. Ну  и что? Дали  знания? То-то.


СТРАННЫЕ ДЕЛА

Бывает  всё наоборот.  Результата нет, а Юрьну не выгоняют.  Улыбаются и не выгоняют, а результата с точки зрения репетитора нет. В чем дело? И те не выгоняют, и другие улыбаются? Что происходит?

Странные дела. 

А ничего странного! – соображает,  наконец,  горе-репетитор. Родители своих фруктов наизусть знают, вот и улыбаются. Несъедобные фрукты. Родители об них все зубы обломали, наказывали сто раз, гулять не пускали, отнимали дорогие  мобильники, оставляя  старые дешевые, а воз и ныне там, опять двойки.

Родителям двойки не нужны, нужны липовые тройки.  Репетитор придет, домашнее задание сделает, ученик тупо перепишет. За контрольные двойки, а в результате  выйдет тройка. Ура!

И за контрольные можно трояки получать. Не зря же дети в школу ходят. Учатся дети. Как списывать контрольные учатся. Списывают гениально. Отпросятся в туалет и шлют сфотканные задания друзьям, или в интернете решения ищут, и находят. Подумать головой -  даже мысли  нет.

- Дима, как контрольная? – интересуется репетитор.

К контрольной готовились тщательно.  Димусик даже не спал на уроке! Хотя и не писал ничего. Юрьна писала. Ученик фотографировал каждый пример, по ходу решения,  и отправлял друзьям. «За сто рублей».

- Дима! Зачем ты это делаешь? Тебе не заплатят, деньги нужно вперед брать.
- Заплатят! – не сомневается добрая душа

У Димусика своя коммерция. Восьмиклассник считает себя  состоявшимся бизнесменом. Покупает у  друга  чехлы для мобильников по шестьдесят рублей и продает за двести. А тут особый случай - и  на контрольной можно заработать,  и всему классу угодить!

Контрольная сворована заранее. Второй вариант.  Первый стащить не удалось.

- Что за контрольную получил?
- Трояк.
- Дима, ты же всё знал, почему так мало.
- Хорошо, что не двойку! Я вам сейчас всё расскажу! – входит в азарт  Димусик с хитрой довольной мордой.
- Приходим в класс. У всех решения есть, я постарался. Садимся.  Учительница входит, ничего не понимает, все сидят по одному за партой на втором варианте. Пересаживать начала. Я в самом конце сидел, гадал, какой вариант выпадет, когда учительница до меня дойдет. И представляете?  Не повезло. Выпал первый вариант! Одноклассники ко мне повернулись, сочувствуют.
- И что, сам подумал и написал? -  надеется наивная Юрьна
- Я полчаса думал! – Димусик выразительно трет рукой лоб.
- Я полчаса думал, как мне списать. А потом отпросился в туалет, вытащил ваше решение, расправил бумажку. Пришел в класс, сел перед учительницей, будто бы с черновика переписываю, и полчаса ржал.
- Так у тебя же другой вариант был!
- Учителя не замечают, они не помнят, какой вариант давали.
- Дима! Ты мог вполне и  сам  написать контрольную! -  Юрьна, в отличие от счастливого ученика, не довольна.

Но, в каком-то смысле, репетитор за ученика спокойна. Далеко пойдет. Дима, в отличие от других, знает таблицу умножения. Не суетится непрерывно, не хватается за мобильник каждый раз, когда считать надо.
Кроме того, у Димы есть цель – закончить год без двоек и поехать в Сен-Тропе.

- Надо решить домашнюю контрольную, - объявляет ученик.

Достает листочек с условиями задач. Юрьна довольна как слон. Димусик не будет спать на уроке!
Решают вместе. Честно. Ответы пишут. В азарт вошли.

- Ой-ёй-ёй! Что мы наделали! – вдруг соображает ученик, что  школьная учительница не поверит, что он решил контрольную работу сам.
- Теперь, Ирина Юрьевна, надо заново пройтись по задачам и ошибок наставить.

Оставшуюся часть урока вместе ломают голову, как поэлегантнее испортить готовое решение, сделав минимум помарок.

Вот такие странные происходят на свете  дела.

ТУПИКИ И СОМНЕНИЯ

Опять  замучили Юрьну  тупики.  Из одного в другой попадает. Репетитор с мотором едет от одного ученика к другому за рулем старенького жигуленка и терзается сомнениями, вместо того, чтобы  следить за дорогой.
 
Ацкая водительница,  по собственному убеждению, не «водит»  автомобиль, она  на нём «катается».  Периодически озирается по сторонам, пытаясь понять,  куда едет и кто её туда везет.

Высшие силы хранят Юрьну изо всех своих высших сил.  Лишь один раз не уберегут. На пустой улице, в полпервого ночи, на красном светофоре, когда будет возвращаться от ночной ученицы. У Юрьны бывают и такие ученики, ночные. От них и в полвторого ночи может возвращаться.

А тут вроде и не поздно,  машин практически нет, внедорожник сзади пристроился. Стоял, стоял и прыгнул на Юрьнин  жигуль, тот отскочил вперед на три метра. У горе-репетитора полгода шея потом болела. Следи за дорогой, не следи, от обдолбанных наркотиками идиотов  не убережешься.

Едет Юрьна и страдает, когда же  кончатся эти гадкие тупики? Раньше ведь бывали и как-то кончались, и даже неплохо кончались.

Вспомнить любимца Тимофея  с его смс. Не маме первой написал, а ей, что сдал первый экзамен в институте успешно.

Или Антона с букетом разноцветных  веселых гербер, любовно обернутых красной рогожкой, они полтора месяца стояли и не вяли, от души подарил в честь окончания занятий. И поступил-таки через месяц  на бюджетное отделение Плешки. Как Юрьна боялась звонить, чтобы узнать результат, как тянула время! Но позвонила всё-таки, хоть и тряслась от страха.

Трубку взяла бабушка.  Услышав имя,  засмеялась и веселым голосом позвала Антошу. Ученик тоже смеялся довольный своим успехом: – «Экзамен сложный был, медалисты выходили зеленые, по стенке сползали, меньше меня решили». «Молодец, Антон, так держать!» -  напутствовала проблемного малого  успокоенная трусиха.

Это было довольно давно.  И дети были чуть-чуть другие. Но красавица Линочка из соседнего дома,  всего три месяца назад радовалась встрече на улице. Девочка-картинка, принцесса из сказки с  кукольными локонами, чистый гуманитарий, боялась провалить ЕГЭ, а сдала почти на четверку, набрав  вдвое больше проходного балла:

- Ирина Юрьевна, спасибо вам большое!
- Лина, о чем ты говоришь! Ты сама старалась, и у тебя получилось! Молодец!
- Нет. У меня до вас много репетиторов было,  я с ними ничего не понимала, только с вами.

Приятно, конечно, слышать такие слова, хоть и неудобно, и хочется провалиться сквозь землю, но приятно.

А Костя? Тот, что опаздывал сам к себе домой на занятия, а под конец вообще полдня с восьми утра писал смс-ки, сто раз переносил время, а когда Юрьна уже ехала  к нему в  восемь вечера в пробке на сложном перекрестке, отбил смс, что занятие отменяется?   Тот самый Костя, с чьей интеллигентной бабушкой Юрьна чаи гоняла попусту, которому не выдержала и однажды   рассказала анекдот про Ойстраха?

Юрьна  еще пару лет не  успокоится, вспоминая экстравагантную  отмену последнего занятия и себя на перекрестке, перегородившую движение.  Слава богу, что больше к Косте её не вызывали.

Пройдет пять лет и Юрьна опять увидит ту же кухню и ту же интеллигентную бабушку и вздрогнет от ужаса.  Второй раз в ту же реку?

Нет, дважды в одну реку не войдешь. Юрьна за три года  подружится с мамой Кости и младшей сестрой Полиной. Будет заниматься с упорной девочкой, как и брат не рожденной для математики, до полвторого ночи. А Костя, все три года избегавший Юрьну, придет однажды на кухню и пять раз подряд от души поблагодарит горе-репетитора:

- Только вы, Ирина Юрьевна, относились ко мне по-человечески. Другие репетиторы били меня учебниками по голове. Я даже математику с вами полюбил.

Юрьна от смущения будет краснеть и пригибаться всё ниже и ниже, на пятый раз практически сползет под стол с пылающими щеками. А Костя, стесняясь, незаметно подложит на стол её «умную тетрадь», которую хранил все восемь лет.

Теперь эту тетрадь будет нежно хранить сама Юрьна, на добрую память об ученике и пережитом потрясении.

И с Тимофеем, и с Антоном без потрясений не обойдется.  Оба перепугают трусливую Юрьну до полусмерти. Сначала Антон, потом Тимофей.


СОННОЕ ЦАРСТВО

Спящих красавцев и красавиц на Юрьниной кухне перебывало немало, хороших ребят, из серии «вам, Ирина Юрьевна, как больше нравится, когда я сплю, или когда болтаю?».

Нет, они не только болтают и спят, они еще любуются собой в зеркале, висящем над плитой напротив ученического места.  Могут любоваться своей красотой до бесконечности и так, и этак меняя позы, поправляя осанку и вытягивая шеи.

Понять странную сонливость можно. Дети растут, а расти удобнее всего во сне, под монотонное бу-бу-бу  училки. Половина энергии организма в определенном возрасте уходит на работу роста. Клеточки делятся и делятся, а ребенок спит.

Восьмиклассница Юлечка спала гениально. Разбудить окаменевшее создание Юрьна даже не пыталась. Сонливость болезнь заразная. Репетитор рядом с растущей ученицей теряла волю, веки опускались от навалившейся тяжести.  Пробуждались одновременно от еле теплящихся остатков совести, тупо глядели друг на друга и вспоминали, что собрались совсем не для того, чтобы спать.

- Ирина Юрьевна, я должна слушать музыку, иначе опять засну.
- Давай, но мне не интересно, когда ты одна музыку слушаешь, я тоже буду слушать, идёт?
- Идет. Берите наушник.

Идиотская картинка.  Сидят преподаватель и ученица, у одной в левом ухе  наушник,  у другой  в правом. В наушниках группа неандертальцев «Рамштайн»  энергично забивает первобытными кувалдами сваи, а слушатели решают сложные задачи.

Юлечка учится в лицее с продвинутой программой по математике, девочка умненькая, если бы не спала постоянно, одно удовольствие с такой заниматься.

За три года из пухленькой сонной восьмиклассницы с роскошной копной  непокорных черных кудрей превратится в тоненькую зеленоглазую блондинку  неземной красоты с прямыми волосами.

Не только Юрьну поразит превращение одиннадцатиклассницы.  Дочка соседки Львовны восьмиклассница Лиза, столкнувшись с красавицей на пороге, не сможет скрыть восхищения.

- Ух, ты! Это кто такая?
- Это Юля. Очень умная девочка.
- Я тоже так хочу! – у Лизы появляется собственный  идеал ума и красоты.
- Подрастешь – будешь!

И подрастет, и будет. И поумнеет. И тоже покрасится в блондинку. И будет ревностно отслеживать траекторию своего идеала: Как Юля? - первый вопрос Лизаветы на каждом уроке.

Не раз  Юрьна поразится сходству учениц. Обе красотки  весьма томные девицы. Легкая примесь восточной крови в обеих  нет-нет,  да и проявится в специфической бестрепетной вальяжности.

- Лиза! Когда я с тобой занимаюсь, чувствую себя ну, полной дурой!

На  Юрьнины вопросы по математике ученица предпочитает отвечать вопросами.

- Меня спрашиваешь? - поднимает брови Лизавета, - сама не знаешь что ли? - высокомерно удивляется невежда. Лиза с Юрьной на «ты», поскольку знакома с соседкой с собственных пеленок.

Репетитор-соседка, изнемогая от идиотизма ситуации, объясняет ответ.

- Ну, не знаю, не знаю, - критически морщит нос начинающая красотка, как будто именно мнение троечницы что-то значит для  науки математики, бедная математика дрожит перед ней и ждет, не дождется  Лизиного  окончательного  вердикта.

А Лизин идеал ума и красоты Юля однажды  выдаст перл, который репетитор помнит до сих пор.  Ученица решала зубодробительную тригонометрическую задачу.  Успешно решала, без подсказок,  оставалось только поставить в конце выкладок законную единицу.

- Ну, Юля!
- Что ну? – Юля уставилась в тетрадь, не замечая очевидного.
- Ну же, Юля!
- Что, ну Юля?
- Основное тригонометрическое тождество! -  не выдерживает без подсказки репетитор.
- Какое такое основное тригонометрическое тождество? Их много.

Ничего себе, всё знает, всему научили в лицее, уже всё сделала, и вдруг ступор.

- Юля, основное тригонометрическое тождество всего одно! - рисует формулу.
- Это и есть основное тригонометрическое тождество!

Юля скептически разглядывает простенькую формулу.

- Ну, я бы не сказала, что оно такое уж основное, – выдает  свой перл.

Теперь у Юрьны «не такое уж основное» тригонометрическое тождество каждый раз будет вызывать улыбку и воспоминания о давнишней ученице.

СПЯЩИЙ КРАСАВЕЦ

- Сергей Васильевич! Сережа! Помоги, посоветуй, что делать? – Юрьна в отчаянии звонит знакомому репетитору с тридцатилетним стажем, в своё время учившему её сына Петю.

Василич в прошлом победитель международных олимпиад и наследственный репетитор. Дядя Василича знаменит на всю Москву уже лет пятьдесят, а сам Сережа репетиторствует с шестнадцати. Преподает математику и физику на русском и английском. К нему едут со всей Москвы, с Рублевки и из-за границы. Сергей Василич на учениках собаку  съел. Только он может помочь несчастной.

- Понимаешь, бьюсь с учеником, бьюсь, а ничего не получается. Приходит два раза в неделю на три часа, платит, и все три часа спит. А проснется – болтает, не могу остановить. Что делать? Ты как в таких случаях поступаешь? У тебя бывали такие ученики?
- Бывали.
- И что ты делал? Отказывался? Выгонял? Устраивал родителям скандал? Научи, сил  нет терпеть, убила бы! Расскажи, что ты делал? – Юрьна горит желанием перенять педагогический опыт матерого собрата.
- По-разному поступал, в зависимости от обстоятельств. Тут главный вопрос -  деньги позарез нужны или нет? Тебе сейчас деньги нужны?
- Нужны. Позарез. У меня кроме этого снотворного малого постоянных учеников  нет. Спасибо, Сережа! Всё поняла. 

Да уж, придется терпеть. Времена объявлений на столбах прошли, а объявления в рекламных газетах не дают новых учеников. Опять столбы обклеивать? Или квартиры мыть? Юрьна  опять начала  на такие предложения отзываться. 

Навсегда уволиться с работы, где платят зарплату равную половине стоимости проездного билета, страшновато. Наняться менеджером по продажам, гувернанткой, риэлтором, администратором стоматологической клиники, как это успешно делает  бывшая учительница, неунывающая соседка Львовна, Юрьна морально не готова. Лишиться привычного круга общения с астрофизиками  ей будет жаль невыносимо.  Да и заниматься с детьми математикой по большому счету  нравится.

Придется мучиться со спящим красавцем дальше. И ведь хороший парень этот Антон, открытый,  воспитанный, доброты необыкновенной. Лицо ясное. Не хитрец и не врун. Благодарный. Добрая душа ко всем праздникам коробки конфет и сувениры приносит.  Как бы ключик к нему найти?

Антон – единственный результат объявления, размещенного  в сборнике для поступающих в вузы. Крупная артиллерия стреляет холостыми.

Парень по высоте  еле проходит в двери Юрьниной квартиры, каждый раз бережет голову.  И весит прилично,  килограммов под сто. Не толстый, просто крупный. Что-то не задалось со здоровьем. Учился в школе до шестого класса, потом заболели коленки, из школы пришлось уйти.
 
Посещает экстернат и собирается поступать в Плешку. У Антона очень ответственная мать, готовая ради сына на все.  Устроилась на работу в институт, куда будет поступать сын, сдает экзамены на кандидатский минимум, пишет диссертацию.

Юрьне не ясно, почему мама не взяла репетитора в институте, ну, да, это её личное дело. Юрьне надо не об этом думать, надо думать, как разбудить спящего красавца и математикой заинтересовать.

Разбудить  трудновато. Ученик просыпается сам, когда хочет курить. Антон курит официально и смотрится с сигаретой комично – пионер переросток с детским лицом пускает дым колечками. Одновременно заставляет Юрьну слушать какие-то записи какой-то непонятной современной музыки со своего мобильника и делится всяким сокровенным. Парень сидит дома много лет, приятелей у него маловато.  Антон приятельствует с Юрьной.

Приятный парень, почему же Юрьне до трясучки хочется его убить, подло убить спящего большого беззащитного младенца. Нет! Это негуманно! А если проснется? Репетитор и ученик в разных весовых категориях. Известно, чем дело кончится. А убьет – того не лучше – в тюрьму посадят.

Если предположить, что ученик спит, потому что растет во сне, то расти ему  уже некуда. Небось, играет всю ночь в компьютерные игры и приходит к Юрьне отсыпаться после бессонной ночи.  Новая мода  пошла – играть престижно, не у всех детей есть домашние компьютеры.

Каким чудом Юрьне удается в редкие минуты бодрствования ученика всунуть ему в уши математику, неизвестно.  Наступает момент истины – мать просится на урок, проверить, как идут дела  у сына. Юрьна трясется, как осиновый лист.

Антон тоже ощущает ответственность, мать любит и уважает безусловно, боится огорчить.

И начинается. Юрьна кладет на стол самые сложные задачи, задачи с параметрами, заранее насобаченный на них ученик, не моргнув глазом, решает с редкими подсказками репетитора. Мать довольна. Ей хватает полутора часов, чтобы убедиться, что дела идут хорошо.  Сидеть до конца урока смысла нет.  Ответственной матери пора  на работу.

Мать уходит. Голова ученика немедленно падает на стол.  Оставшиеся  полтора часа Антон спит  как убитый.

Проснувшись, рассказывает, что не может спать нигде, кроме своего дивана. В гостях у друзей и родственников ночевать  отказывается  категорически, не хочет страдать бессонницей.

- Но у вас, Ирина Юрьевна, я сплю даже лучше, чем дома. Спасибо вам большое, я так хорошо выспался!

Юрьна однажды горько пожалеет, что пыталась будить Антона и приставать к нему с математикой.  Это произойдет, когда ответственная мама устроит сына на работу в Плешку, в свою лабораторию  лаборантом, чтобы в статусе абитуриента-рабочего ему было проще поступить в вуз.

На повестке дня текстовые задачи.  Антон открывает задачник и начинает читать условие. Ученик не спит, Юрьна довольна.

Но что это? Что он несет? Репетитор не понимает, что за задача такая странная попалась? И текст у неё бессвязный. Какие-то коробки, какая-то лаборатория, кто-то куда-то идет, едет, лаборант №1, лаборант №2?

Юрьна лихорадочно ищет задачу в открытой книжке, цепляясь за слова, произносимые учеником. На правой странице  разворота ни в одной задаче не находит ни словечка, сказанного учеником.  Может быть, на левой странице есть? И там нет. А ученик всё говорит, говорит.

Это конец! – соображает Юрьна, - плохи дела, ученик ненормальный, спятил бедолага. И зачем только мучила  его математикой! Довела до беды. Ему же голову перегружать нельзя ни в коем случае! Что теперь делать?  Скорую психиатрическую вызывать? Делать что? Надо же что-то делать!

А Антон по-прежнему уткнулся носом в учебник, смотрит в одну точку и бубнит, бубнит. Лаборант №2  варит сосиски на электроплитке, бред сумасшедшего.

Репетитора пробирает нехороший озноб. Трогать нельзя. Вдруг буйный? Разнесет тут всё на кухне, сам поранится, Юрьну прибьет нечаянно.

Чем только она думает, Юрьна эта? Ученик в начале урока о чем болтал? О том, что в военкомат ходил и узнал там  интересную новость, что состоит на учете в психодиспансере. Выходит,  зря смеялись, это правда.

Делать-то что? – трясется репетитор. Ну ладно, потряслась, пора уж успокоиться,  выхода нет, будь, что будет, помирать, так весело.

Юрьна улыбается сама себе, делает наивное личико и тихонечко трогает пациента за плечо.

- Анто-ша-а
- А? – вздрагивает раскрасневшийся больной, водит мутными глазами и останавливает бессмысленный взгляд на репетиторе.
- Иди, умойся холодной водой.

Зомби встает и идет с ванную комнату, шатаясь и стукаясь о косяки дверей.

Возвращается бодрый и повеселевший.

- Садись. Решай задачу.

Антон читает вслух условие, слово в слово, как в учебнике. Ура!
Всё просто. Ученик  заснул и говорил во сне. Это же надо так ответственно спать! С открытыми глазами!

Выходит, на учет в психодиспансер ответственная мать поставила сына тайно, чтобы не напугать его и от армии откосить! - с облегчением соображает трусиха.

Репетитор провожает ученика.

- А знаете, Ирина Юрьевна, какой у меня диагноз в карточке в военкомате написан?
- Какой?
- Я прочитал.  Там написано, что у меня патологическая лень!

Ага, лентяй со справкой, не придерешься.

- Это у меня от папы. Мама умная и деловая, с высшим образованием, а папа техникум не закончил, ленивый, на диване сутками валяется. Я в папу пошел. Природа наградила.

Как же дети любят искать свои корни, стволы и ветки! Как любят определять  место, данное природой при рождении! Дети очень вдумчивые люди.

Счастье улыбнется Юрьне. Репетитор всё-таки победит спящего красавца, случайно изобретя элегантный способ будить соню. Действует безотказно.

Как только Антон закроет глаза, Юрьна будет умолкать. Ровно через полторы минуты ученик откроет глаза:

- А почему вы молчите?
- Не хочу мешать тебе спать,- наивно пожмет плечами репетитор.
- Нет, вы говорите! Так не положено!
- Хорошо, - согласится Юрьна.

Ученик опять закроет глаза, а она опять умолкнет. Возмущенный ученик не захочет, а проснется окончательно.

Антон поступит в вуз и принесет  на прощанье букет гербер, который простоит пол лета до осени,  пока вода не испарится.  А милые сувенирчики, подаренные учеником, так и  останутся стоять на своих законных местах и вызывать  нечаянную улыбку.

ТИМОШИНО ГОРЕ

- Ирина Юрьевна! –  не своим  голосом простонал ученик и упал головой в тетрадь, вместо того, чтобы уже, наконец, начать решать задачу.

Репетитор  вздрогнула и уставилась на десятиклассника испуганным взглядом. Любимый ученик,  хитрец и  большой лентяй  Тимоша загоревал более чем натурально.

Обхватив голову руками и пряча лицо, на ноте глубокого отчаяния выдал свою страшную тайну: 

- У меня в семь лет детство кончилось!

Математичка онемела. Горе-репетитору еще  не доводилось видеть богатыря-хоккеиста в  плачевном состоянии. Юрьна не на шутку перепугалась, мгновенно прокрутив в голове жуткие картинки  от внезапной смерти родственников на глазах у малолетки до… даже страшно подумать... до насилия над ребенком! 

Репетитор по своей жизни  знает, как страшно кончается детство.

Но каким молодцом  два года держался! Как стойко  Тимофей переносил личную драму! Виду не подавал! Улыбался! И  не выдержал, прорвало.

Всё приставала к нему с ненавистной математикой, словом обижала, унижала всячески, чтобы за ум взялся, и знать не знала, какие дела  творятся. Нет, чтобы задуматься,  что-то же  мешает  бедолаге учиться?

Какая  уж тут математика, какие задачки?  Горе у человека. Беда. Разобраться, помочь надо.

С чего начать-то? Вопрос наводящий задать?  Поаккуратнее  как-нибудь,  чтобы не травмировать психику  несчастного  сироты-горемыки. Ведь сколько лет прошло, а он, не дитя малое, детина  здоровенный, богатырь, всё  еще горе в душе носит. Что за горе такое горькое?

На эту мозговерть  у Юрьны ушло минуты две гробовой паузы.

- Тимофей,  а как это случилось? -  совершенно потерявшись в догадках,  вкрадчиво полюбопытствовала  сочувствующая и приготовилась слушать, скорбно сложив брови домиком.

Шмыгнув носом и тряхнув головой, Тимофей начал горькую  исповедь.

- Я, конечно,  не верил в Деда Мороза.  Но  верил!  Он прилетал! Мы ему каждый год ёлку ставили, форточку  открывали и  на кухню уходили.  Ждали. Всей семьей. Отец, мать, я, бабушка. Долго ждали. А когда заходили, под елкой лежали подарки. Однажды случайно дверь не вовремя открыл. А там -  мать под елкой. На карачках ползает. И форточка открыта. Так вот, как Дед Мороз прилетал! Скандал то я ей закатил: "Инга Александровна! Что Вы себе позволяете!" Но понял.  Что детство моё. Кончилось.


ПИЖАМА

Когда  кончилось детство у самой  Юрьны, репетитор точно сказать не может. Может быть, детство кончается, когда появляется тайна, о которой никому нельзя говорить? Своя или чужая? Когда появится горе, чужое или своё? Когда появится страх или отчаяние? Когда потускнеет и погаснет радость?

Сначала появилась чужая тайна, Юрьна получила первый жизненный урок и немножко повзрослела. Такой мощный урок, что и теперь физически не может проявить любопытство, находясь одна в чужой квартире. Даже если звонят и говорят - открой шкаф, возьми постельное белье. Не может открыть чужой шкаф.

А дело было так. У Юрьны в детском саду подружка была, Катя, очень они с ней хорошо веселились. У подружки была старшая  сестра, скучная какая-то, и мама, Жанна Ивановна, веселая, она в детском саду театральные постановки, песни и танцы ставила. Всё умела. И на аккордеоне играть умела. Когда Жанна Ивановна приходила в группу, наступало настоящее счастье. Пели и плясали от души, как только в детском саду от души и можно петь и танцевать.

Катя часто приходила к Юрьне в гости. Веселились, хохотали, прыгали, и, устав окончательно, садились пить чай с зефиром и пастилой, приготовленный мамой.

Юрьна у Кати дома ни разу не была. А очень интересно было и очень хотелось побывать у Кати в гостях. Очень-очень хотелось. Так только дети хотеть умеют. Катя ей говорила, вот купим папе новую пижаму, тогда приходи. Каждый раз, когда  приставала с просьбой к подруге, слышала одно и то же - когда купим новую пижаму. А Юрьна ей однажды ответила - что меня-то стесняться, я же настоящая верная подруга, никому не скажу! Катя промолчала.

Однажды по какой-то надобности Юрьна вместе с мамой зашли «на минуточку» к Жанне Ивановне. Может быть лекарство отдать. Мать с дочкой стояли в прихожей. Дальше не проходили и не раздевались. В доме стоял приятный сладковатый запах. Пахло яблоками. Наивная девочка обрадовалась, что её сейчас вкусными яблоками угостят.

А потом Катиного папу  увидела. Бесцветный худой мужчина лет сорока в серой застиранной  пижаме мимо них с мамой как тень прошел и не поздоровался. Запах яблок усилился, стал каким-то тревожным.

Катя молчала. Жалко её папу было, прямо до слез, и Юрьна точно подумала, что никому-никому не расскажет, что увидела в доме подруги, хотя, по правде сказать, ничего не поняла. Чего-то испугалась, о чем взрослых спрашивать совсем не хотелось.

Через неделю папа  подруги умер.

Было больно за Катиного папу, за Катю и за ту пижаму, которую так и не успели купить.

Вот тогда Юрьна самостоятельно догадалась, что любопытство - жестокая вещь. Есть такое у каждого человека, что ему больно будет, даже если узнает самая любимая подруга. Если хоть один человек узнает.

С  тех пор у нее  и появился запрет на любопытство. Ни одной дверцы в чужой квартире не может открыть. Вопросов лишних не задает. И запах горя определяет точно, тот самый тревожный  запах яблок, запах валокордина. А когда кому-то вяжет кофточку, то торопится, старается успеть, пижаму вспоминает.

 
БЕДА

Чужое горе хоть и страшное, но не свое. Своего горя нет, значит всё в порядке. Юрьна волновалась за Катю, не понимала, как можно жить без папы, с неизбывным горем в душе, повзрослев до времени, но за себя была спокойна. Еще целый год. А потом и у неё в доме появился запах горя – тот самый тревожный запах яблок. 

Чего Юрьна совершенно не выносила, так это  родительских ссор.  В воздухе повисала грозовая туча, мрачнело как-то неодолимо. Маленькая Юрьна бросалась к родителям, цеплялась за одежду, висела на ней, пытаясь помирить.

– Папочка, не надо! Мамочка, не надо!   

Всё без толку. Не действовало. Не обращали на ребенка внимания, ругались всё громче. Тогда Юрьна хватала серого друга-медведя, прижимала к себе и уходила в угол. Ей казалось, что родители ссорятся из-за неё, что она во всем виновата и должна стоять в углу, чтобы родители увидели, простили её и помирились.

Опять не помогало, не смотрели родные на ребенка, собой занимались. Во рту малышки появлялся противный кошачий вкус, и начинало тошнить. Юрьна глотала гадкую слюну сколько могла, и наконец сгибалась пополам от рвоты. Вот тогда непутевые родители, наконец, обращали  внимание на дитя.

Ссоры кончалась одинаково – дитя приводили в чувство, и в доме наступал мир. Считай,  маленькая Юрьна жертвовала своим здоровьем  для мира в семье. Хорошо, что родители ссорились редко, иначе Юрьна вряд ли выжила.

Мирить родителей хорошо, но нельзя же болеть-то до бесконечности!

Детские горести  забываются быстро. Приходит новый день, светит солнце, жизнь начинается снова, нормальная детская жизнь. У детей дел полно с утра до вечера, печалиться некогда.

Надо в садик ходить, а потом дотемна во дворе играть, в салки, вышибалы, классики, на велосипеде гонять, пока родители домой не загонят. 

И вот уже школа. Ранец, бантик, форма с фартучком, чернильница, перочистка. После обеда уроки сделать и снова во двор, гулять, гулять, гулять.

Юрьна уже три месяца учится в школе, родителей практически не видит. Папа работает и днем, и ночью, приходит только спать. Трудная у папы работа,  никогда не знаешь, когда домой придет.

Там, на работе, прибор большой, ускоритель, работает без остановки, вот и приходится работать круглые сутки.  Устает очень, даже сказки  на ночь дочери как раньше не читает и не шутит,  как бывало. Теперь Юрьна сама  поет ему колыбельные песни и гладит по голове, пока папа не уснет. Жалеет папу. Ждет допоздна.

Однажды, когда отец придет поздно, между папой и мамой на пороге квартиры вспыхнет ссора. Папа ничего не ответит маме, просто возьмет и упадет лицом вниз прямо в пальто. Будет лежать неподвижно. Юрьна подумает, что папа решил пошутить, сейчас встанет, и будут смеяться вместе, но странная шутка затянулась.

- Папа, вставай, не надо так шутить!

Мама побежит к соседям, соседи вызовут "Скорую". Папу как был, в пальто с закрытыми глазами, перенесут на кровать, придут люди в белых халатах и в доме запахнет яблоками, как год назад в квартире подруги пахло смертью.

Жизнь первоклашки поделится той ночью пополам, на до и после. Утром в школу пойдет совсем другая девочка. Девочка, у которой в семье есть горе, о котором она должна изо всех сил молчать.

Девочка в ту ночь поймет, что семья у неё не такая как у  подруг. Несчастливая. Ненормальная семья. Родители ссорятся и папа страшно болен, может в любой день умереть. Теперь девочка будет жить с тайной и молчать о беде, улыбаться изо всех сил, чтобы никто-никто ничего не узнал.

Будет каждый день притворяться счастливым ребенком, таить от людей взрослую тревогу и печаль.

Откуда ей знать, что «в каждом дому по кому», что не такая уж её семья особенная. Что нормальных семей в природе не бывает, все семьи чем-то ненормальные, и у всех детей своя беда.

Папа у Юрьны физик-экспериментатор, открывает новые частицы.  Папа поправится, его будут показывать по телевизору, но только семьям физиков  известно, какой ценой даются победы. 

Жизнь потечет своим чередом дальше и дальше, со своими радостями и заботами, с новыми друзьями и новыми городами.


АШНИКИ

В четвертый класс Юрьна пойдет в новом городе-новостройке и попадет в лучший в школе класс "А". Город строится для физиков, чтобы делали новые открытия и двигали науку вперед. Строится город и строится огромный подземный прибор, похожий на кольцо метрополитена, – синхрофазотрон.

Юрьна знакомится с новым классом и с удивлением обнаруживает, что дети в нём не такие, как в Дубне или Москве, где школьнице довелось учиться. Дети самостоятельные,  дружные и вольные, совершенно не зависят ни от родителей, ни от учителей. Гуляют  по вечерам не дворовой компанией, а классом.

Кругом леса. Можно уйти далеко в лес, играть в войну в еще не заросших после войны окопах и блиндажах. Если повезет, находить настоящие патроны и снаряды.

Город строится на бывшем рубеже обороны Москвы, есть речка и грандиозная полуразрушенная мельница красного кирпича, вся в пробоинах от фашистских мин. Её через поле и речку далеко видно.

Одноклассники-ровесники  кажутся Юрьне  взрослее её самой.  Может быть, секрет кроется в том, что, в отличие от нее,  у них есть старшие братья и сестры. Юрьна сама старшая сестра, ей всё приходится познавать  своим умом, а они младшие,  впитывают дома готовую мудрость  от старших детей.

Как бы там ни было, с одноклассниками Юрьне несказанно везет. Живут по-настоящему, осмысленно живут. И дружат, и ссорятся, и играют со знанием дела, вдумчивые ребята, знают, что и когда делать. Когда шалить, когда влюбляться. Всё по плану. Всё вовремя.

На экраны выходят новые фильмы – «Республика ШКИД», «Фантомас», «Неуловимые мстители». Образуется много срочных дел – испробовать  известные из истории способы школьной бузы, подбрасывать учителям страшные записки с угрозами и подписью «Фантомас», по вечерам до одури качаться на качелях,  оря песни на весь двор и искоса поглядывая на особ противоположного пола.

У детей, начиная с песочницы, вообще дел по горло – только успевай.

Томный возраст большой, красивой Первой любви, как у Наташи Ростовой, неуклонно приближается, одноклассники чувствуют это, глядя на свои стремительно растущие конечности. Последние глотки младенческой свободы  особенно сладки.

Еще можно  съезжать с ледяных гор на собственном заду, еще не стыдно  прыгать через скакалку, играть в «вышибалы» и «салки», но ашники остро ощущают, что это счастье в старшие классы с собой не возьмешь.

Тема уходящего времени встаёт вопросом – а все ли сделано, какие  подвиги еще не совершены?

Дух  детства, энергичный, заводной, беспокойный, не дает сидеть на месте, толкает к «геройским» поступкам, будоражит кровь, настойчиво сверлит головы одной и той же мыслью - время не ждет!


БИОЛОГИЯ НА МЕСТНОСТИ

И вот уже восьмой класс, пора любви.  Одноклассники достаточно  окрепли морально и физически,  чтобы  пройти  испытание  Первым Высоким  Чувством.
Ашники отчаянно влюбляются в лучших традициях произведений русской литературы из школьной программы а ля Наташа Ростова, Печорин, Онегин, Татьяна и всякие там Тургеневские девушки.
На тайном дереве мальчишек,  пятиствольной сосне на границе леса и поля,  появляются новые записи.  Мальчишки забираются   по стволам и веткам как можно выше, чтобы  увековечить свою любовь. Первые свидетельства любви вырезаны перочинным ножиком   еще в пятом классе.  Девчонкам страшно интересно узнать,  кто  в кого влюблен,  но   и   под страхом смертной казни мальчишки  не выдадут тайны, не проговорятся, где находится их священное  Дерево.
Это слово  звучит  часто – дерево.  Но мальчишки, собираясь в поход к секретному месту,  только загадочно улыбаются и,  следуя  правилам  конспирации,  исчезают  по одному.
Восьмиклассники  переживают поголовно каждый свою сладкую драму на безопасном расстоянии друг от друга. Бесконтактно. Даже смотреть на объект притязаний выше сил.  Сплоховать в такой момент влюбленные боятся смертельно.

Наступает месяц май, все цветет, щебечет и радуется. Только ашники грустят, заранее паникуя,  что придется  отвечать последнюю неприличную тему «про это». Учебник анатомии подходит к концу.

На вопросы о размножении, начиная с пятого класса - с лютиков, жучков  и паучков –  традиционно вызывается отвечать отличник Николай. Что бы делали без него одноклассники, когда  дело доходило до скользкой темы? Даже с курицей невозможно победить смущение, а что будет, когда  дело дойдет до людей?

Учительница проявляет деликатность, просит прочитать параграф самостоятельно.  Ашники  читают и дрожат – на кого падет небесная кара? Колька опережает учительницу, подняв руку:

- Вопрос можно?
- Можно. Что-то не ясно?
- А когда у нас будут практические занятия? На местности?

Задав вопрос, довольный спаситель с первой парты разворачивается корпусом к классу. С простецкой улыбкой  торжествующе озирает испуганных восьмиклассников. Класс  грохнул вместе с ним. Более трагикомичного урока биологии Юрьна  не припомнит.

Отличник Колька в очередной раз оказывается на высоте.

Проведя в  любовном опьянении целый год, «А» класс до такой степени устаёт,  что трезвеет, наконец, и понимает, что забыл сделать самое важное  -  отметить окончание детства!

 
ВЗРЫВ

Девятый класс. Критический возраст поиска смыслов. Одноклассники подросли и поняли, что школа скоро кончится, а ничего великого еще не совершили. Детство пропадает! Кончат школу, а вспомнить будет нечего!

В десятом   некогда. Сейчас в самый раз. Общим решением постановили ударно закончить детство. Нравственные проблемы отложили на потом. Великая цель – оставить хорошую память – затмевала остальные мелкие вопросы.

У ашников уже был неудачный опыт коллективного бегства с урока в конце восьмого класса по той же причине – за что первый аттестат-то получать, ничего ж не сделали? Идея сбежать с урока отвергнута – уже было. Теперь сбегать решили индивидуально. По очереди. Составили расписание.

Ученики образцового девятого «А» класса вышли на улицу. «Салюты», посвященные концу эпохи, полгода гремели по поселку физиков взрывами различной мощности.

Подрывными работами занимались каждый вечер. Взрывали все: хлопушки на растяжках в подъездах учителей, привязывая их к дверным ручкам учительских квартир, самодельные бомбы в лесу, пускали ракеты из старой фотопленки, и наконец, выкрали и сожгли классный журнал.

Досталось и молодому учителю физики. О том, что готовится подрыв, в классе знали человека три, не больше. Для всех было неожиданно.

Гоголь как всегда бегал по проходам между парт, периодически со скрипом разворачиваясь на каблуке. Когда он в очередной раз развернулся в середине класса, сверкнуло пламя, и раздался оглушительный взрыв. Он стоял на одной ноге, задрав другую и подняв руки. Орлом. Минуты две. В дыму. Класс замер в шоке.

- Кретины! - наконец отмер учитель и убежал в лаборантскую.

Бертолетова соль, добытая из  хлопушки, не подкачала. Физика с химией сработали. Давление каблука учителя оказалось достаточным для химической реакции с выделением кислорода. Опыт прошел удачно. Кто-то выучил на радостях формулу вещества и реакцию. Жаль, что никто не сказал  спасибо за такие старания!

Одноклассники  сидели одни еще пол урока до звонка, оглушенные, в полной тишине. Осмысляли разнообразные гуманитарные аспекты успешно проведенного эксперимента и гадали о том, что им за это будет.  В это время по классу из рук в руки переходил листок с  освещением научной стороны вопроса – формула химической реакции взрыва. Урок прошел плодотворно.

За «кретинов» вечером того же дня учитель получил отзыв – плакат: «С людьми надо помягше, а на вещи глядеть поширше!». Любимый ученик Николая Васильевича  лично приклеил отзыв клеем «Момент» к обитой дерматином двери в его квартиру.

Карательных мер ни  со стороны учителя, ни со стороны руководства школы не последовало. Гоголь своим молчанием убил двух зайцев сразу - проявил гуманность и оставил класс с грузом вины за содеянное навсегда.

Взрыв был стихийным, но изменил процесс преподавания физики в лучшую сторону. Учитель существенно сократил педагогические монологи и вернулся к своей непосредственной обязанности – изложению предмета.

Едва ли стоит стирать пыль с весов истории, проводить взвешивания, пытаться понять, что перевесит – идиотизм  глупой выходки одноклассников или странноватость уроков физики молодого учителя. Жизнь любит расставлять все по своим местам, действуя «на глазок», без точных замеров и завесов. Что тогда, по-видимому, и произошло.

У молодого педагога ближайшим пунктом биографии ясно вырисовывалась перспектива стать хорошим учителем. Конечно, ашники  были гадами, но и они изрядно поучаствовали в историческом процессе, в становлении, так сказать, настоящего учителя. Придали процессу ускорение. Выражаясь фигурально – «обстреляли новичка». Энергия взрыва хлопушки оказалась достаточной.

Как показало время, отметить окончание детства было мудрым решением. И если бы ашники вовремя не подошли к проблеме со всей ответственностью, не надурачились вволю, то не встречались бы через сорок лет с прежней радостью, и вспомнить  по большому счету было бы нечего.

Ничего нового они, конечно, не изобрели. Всё, что сделали, - честно следовали заветам классика, лишний раз подтвердив нестареющую мудрость слов Александра Сергеевича:

"Блажен, кто смолоду был молод, блажен, кто вовремя созрел..."

Встречаясь значительно повзрослевшими, одноклассники испытывают непередаваемое  словами блаженство и про себя мечтают, чтобы минуты общей благости длились вечно.


КОГДА КОНЧАЕТСЯ ДЕТСТВО?

Так, когда же всё-таки кончается детство? Юрьна привыкла основательно  разбираться в вопросах.

- Игнат, скажи мне, пожалуйста, у тебя детство кончилось? – репетитор пристает с вопросом к девятикласснику, вспоминая свой 9 «А» и его праздник окончания детства.

- Да, кончилось.
- А когда это произошло?
- Год назад.
- Как это было, если не секрет?
- Не секрет. Год назад  летом  начал читать Кафку.
- А потом?
- Еще Кафку.
- А дальше?
- Дальше Сартра.
- И что? Детство кончилось? Что кончилось? Радость?
- Радость кончилась.
- Значит,  детство кончается, когда кончается радость?
- Выходит так.

Игнату можно верить. Вдумчивый парень. Как и Юрьнины одноклассники в свое время, играет на гитаре. У них с другом Валерием-Ньютоном есть своя группа, аппаратура, репетиции. Читают Сартра и Камю, пишут музыку, стихи. Уроки делать им недосуг.

Эстеты. Купили старинные печатные машинки и стучат на них, сочиняют рассказы. Курят иностранные сигареты «оттуда». Знают, что курил Сальвадор Дали. Покупают фирменный табак и крутят самокрутки.

Гордятся нетипичным внешним видом. Носят такие же длинные кудрявые патлы, какие носили одноклассники Юрьны в старые добрые времена.  Одноклассники копировали битлов, Игнат с Валерием  копируют Джимми Мориссона. Продвинутые ребята.  Им будет, что вспомнить. Всё путем, если не считать треклятой математики.

Но всё равно, верить Игнату и Валерию можно.

- Валерий, у тебя детство кончилось?

Ученик молчит.

- Как ты считаешь, когда кончается детство?
- Никогда.

Может быть, Валерий прав? Что-то в этом есть!

- Меня вообще никто всерьез не воспринимает, - вдруг горюет продвинутый курящий гитарист, поклонник Моррисона и Кафки.

Выходит, зря всё лето давился Сартром, каждый день по строчке читал. Курить начал! И нате, взрослым не считают.

- И правильно делают! Если тебя воспринимать всерьез, получится, что ты отпетый негодяй.
- А может быть я и вправду негодяй?
- Да не морочь себе голову, какой из тебя негодяй? - Юрьна смеётся.
- Хочу быть негодяем. Вырасту и стану негодяем! - стоит на своем обиженный малый.

До чего же детям внимания не хватает! До чего же любви хочется! Любили бы  детей как надо, негодяев бы меньше было.

- Ксюша, у тебя детство кончилось?

Одиннадцатиклассница пожимает плечами.

- Не знаю. У моих одноклассников точно нет. Учительница поставила на голосование вопрос, где живет единорог, на радуге или в воображаемом мире? Проголосовали за радугу.
- А ты?
- Не знаю. В одиннадцать лет задумалась, что детство должно уже кончиться. Живу, живу дальше, и понимаю – ничего не изменилось и сейчас не меняется.  Какая была, такая и осталась.
- Может быть, человек никогда не меняется?
- Ну да.

Окончательную точку в вопросе ставит бабушка Игната - литературовед, вдова художника и мать архитектора.

- Людмила Анатольевна, скажите пожалуйста, когда кончается детство?

Людмила Анатольевна задумчиво прищуривается и после недолгой паузы отвечает  твердо и категорически:

- Никогда! Если у человека кончилось детство, то полноценным человеком его считать нельзя!

ЛЮБИМЫЙ ПОЭТ.

Нет, не Пушкина выбирала Юрьна своей юной душой из двух поэтов, погибших на дуэли. Лермонтов был ближе, понятнее. Школьница сострадала всей душой страданиям так и не познавшего зрелости гения и учила  наизусть стихи, не входящие в школьную программу:

Прощальный поцелуй однажды
Я сорвал с нежных уст твоих
Но в зной, среди степей сухих
Не утоляет капля жажды.
Дай бог, чтоб ты нашла опять,
Что не боялась потерять

Юрьна не сомневалась, что страдал поэт несправедливо. В  красавчика с эполетами и огромными черными глазами школьница была ностальгически влюблена.

А как рисовал! Гораздо лучше молодой красивой Юрьны. Вот бы  мне так уметь рисовать,  подумывала отличница, прикидывая, как утешила бы поэта, живи  в те времена. По мнению Юрьны,  красотки, не удостоившие вниманием кумира, были пошлыми бездушными  дурочками.

Эх, как  же не справедлива история, разводящая  за грани   веков людей, созданных друг для друга!


ПОРУЧИК ЛЕРМОНТОВ

Двоечника Лешу репетитор любит всей душой. Курчавый светловолосый девятиклассник с симпатичной мордахой импонирует Юрьне спокойным ясным характером. От него веет настоящей мужской надежностью. Спортсмен, гитарист, надежда учителей в школьных делах, заботливый сын и брат. Редко встретишь в пятнадцатилетнем юноше  личность, а еще реже несомненный человеческий талант.

Только для одного вида спорта несправедливая природа не дала Лёхе ни малейших данных. Для математики. Тренеру Юрьне ситуация ясна, как на ладони, а желание восстановить справедливость бьет через край.

По всему по этому Алексея репетитор принимает по первому зову о помощи, но каждый раз как можно позже. Чтобы оказался последним из  учеников, приходящих  к ней на кухню  подтянуть математику,  чтобы после его ухода   не поглядывать нервно на часы, а  спокойно проветрить помещение полчаса как минимум.

Проветривается помещение плохо. Приходится открывать входную дверь.
И вот в такую открытую дверь однажды входит соседка Львовна:

- С открытой дверью живете? –  очаровательно улыбается гостья, раздевается и, как обычно, крутится у зеркала.

Демонстративно вытягивается в струнку и оглаживает  талию. Долго и грациозно, чтобы все жильцы квартиры, высунувшись в прихожую на звук, успели  восхититься  изысканным чудом природы. Ритуал такой.

Ритуал неизбежен  и производится в  любом присутственном  месте, там, где присутствуют зеркала и люди. Театры, цирки, рестораны и прочие академии наук не исключение.

Хозяйка про себя морщится, внешне не выдавая ехидного отношения к ритуальным действиям подруги. Львовну знает лет двадцать. Наизусть знает, со всеми прибабахами. Небось опять новая  любовь накрыла соседку, сейчас придется выслушивать восторженные охи и ахи в сторону очередной пассии.

У Юрьны свой интерес в дружбе.  Легкомысленная  Львовна парит над действительностью, создавая вокруг атмосферу жизнерадостной легкости. Трудно   представить скрытую внутри железную волю, практичность  и знание жизни. Умный совет  может дать с ходу, а сложную ситуацию  разрулит в миг. Практикующие психологи вечно  ходят за Львовной по пятам, стараясь  перенять хоть  каплю элегантных манер  и житейского ума  красотки.

Парадокс, а не женщина.  А  всё от любви к мужчинам. Мужчин Львовна любит восторженно и романтично, много и одновременно. Знает в них толк и пользу.  Проблемы  шикарной дамы решают  многочисленные поклонники,  беззаветно  и пожизненно влюбленные в птицу Феникс,  взмывающую всё выше и выше на крыльях любви,  не забывая о собственных детях и делах насущных.
 
- Дверь не пора закрыть? – на что-то намекает  гостья.
- Уже можно. Проветрилось уже.  Ты понимаешь, Львовна, ученик приходит. Замечательный парень. Но такой…  душистый! Проветривать приходится.

- Юрьна! – пытливо смотрит Львовна на пострадавшую, - а ты знаешь, почему Лермонтова женщины не любили?
- Даже не догадываюсь. Дурами были?
- Поручик Лермонтов был маленьким, -  гостья   морщит нос, - и вонючим.
- Врешь! Откуда  знаешь?
- Ты не забыла, что я по образованию историк? – парирует Львовна.

Ну да. Внешность обманчива. Подруга  успевает читать в десять раз больше одуревшей от математики Юрьны.  Даже в этом Львовна  уникум. Каких только нужных и не очень нужных сведений не  завалялось  в её легкомысленной голове!

- Точно знаешь? -  Юрьну не устраивает такой поворот дел с когда-то беззаветно любимым  поэтом.
- Точно. Чай пить будем? - улыбается подруга.
- Будем. У меня  сыр есть. Можешь мыть руки.

Уличенная однажды в куртуазной  хитрости, Львовна опасается мыть руки без разрешения. А как еще  можно деликатно заставить тугодумку  пригласить  гостью к столу? Только  красиво, с достоинством, тщательно мыть под краном каждый намыленный в отдельности пальчик, под взглядом хозяйки, мрачнеющей от мысли, что в холодильнике пусто.

После этого исторического эпизода достойный во всех отношениях ученик Юрьны получает домашнее прозвище  Поручик Лермонтов, а сама репетитор  сильно  сомневается, что  смогла бы полюбить поэта, сведи их история в одном месте в одно время.


ЩЕКОТЛИВАЯ ТЕМА

Поручики встречаются обоего пола. Приходят и  «душистые» поручицы. Одну такую поручицу  домашний кот Вова,  ни с того ни с сего,  укусил  при первой встрече, чего ранее себе не позволял.

Кот у Юрьны мирный, не кусачий, наоборот – лизучий и благодарный. Если его  погладят, непременно  отблагодарит - полижет гладящую руку.  Как и другие коты,  Вован наделён острым чувством справедливости, просто так не сердится, только по делу.

Ответственный и порядочный кот выражает своё фи единственно верным способом - точным попаданием струи внутрь вонючего ботинка. Обувь поручиков Юрьна вынуждена подвешивать в прихожей за шнурки на высоте, не досягаемой коту в прыжке.

Заниматься с поручиками одна нервотрепка.  Кот возмущенно орёт.  Приходится  выпроваживать питомца и накрепко закрывать кухонную дверь. Не помогает. Усатый орёт еще громче,  с разбегу  без устали кидаясь на дверь своим героическим, справедливым кошачьм телом.

Репетитор боится, что Вован или сам разобьется, или разобьет стекло и поранится. Кота запирают в комнате. Но ор возмущенного животного  и глухие удары в дверь ясно слышны  из-за двух закрытых дверей. Просто не урок математики, а  кошачьи пытки какие-то.  За что бедному чистоплотному Вовочке такие душевные муки?

А Юрьне они  зачем?  Репетитор изводится урок за уроком вопросом, поговорить  с учеником на щекотливую ароматную тему, прочесть лекцию о гигиене или промолчать? Ну, не может она в лоб сказать поручикам, что те   некрасиво  пахнут.  Смелости не хватает. Да и не её это дело, не преподавательское – родительское.

Куда смотрят родители? У них обоняния нет? Ума или времени объяснить подросшему ребенку простые, но важные правила общежития? Совести нет, чтобы уберечь своего подростка от чужих несправедливых косых взглядов?  Дети хорошие, а сидеть с ними рядом невыносимо.

В случае с Алексеем Юрьна подозревает, что мать ученика бьется над проблемой, как одеть, обуть и прокормить  двух  детей без мужа, для педагогической лирики у неё сил и времени не остается. И одет Леша бедно, одна курточка, один свитер, одна пара брюк и кроссовок круглый год. Ну как тут репетитору решиться на неприятный разговор?

Был бы приятелем сына, тогда непременно поговорила, точно так же, как однажды посадила Сашу рядом с Петей и прочла мальчишкам лекцию о гигиене. Но, одно дело Сашкец, старинный приятель, домашний друг, а другое дело -  чужой человек.

Юрьна пахучую тему на себе проходила, до сих пор щеки горят, как вспомнит прошлый стыд. Одного позорного раза хватило. Мама Юрьны, по-видимому, была безответственной в той же мере, что и мать Алексея, не очень-то внимательно принюхивалась к собственной дщери.

Как ни странно, свой печальный опыт школьница прошла именно у репетитора.
Во времена Юрьниного школьного детства слово репетитор было под запретом. Ходить к репетитору считалось преступлением - позором и мещанством.

Товарно-денежные отношения частных лиц при социализме карались тюремным сроком. К репетиторам не ходили – шмыгали темными  вечерами, чтобы  знакомые не заметили и сплетню по городку не разнесли. Вдруг, из комсомола исключат?

Наивная отличница не подозревала, что половина её класса по вечерам именно этим занималась – к репетиторам шмыгала. Видимо, конспирация у одноклассников была на высоте.

Мама Юрьны, сходив однажды на родительское собрание и пообщавшись с родителями, добыла секретные сведения.  Пришла загадочная, говорила шепотом, сообщила, что договорилась с самой Нинель Ароновной, что лучшая учительница математики  в городе примет дочь и  проверит знания  отличницы.

Юрьна обрадовалась и испугалась одновременно. А как же комсомол? Её не выгонят?  Пришлось маме выдать дочери страшную тайну одноклассников и объяснить правила конспирации.

На свой единственный  в жизни урок  у репетитора отличница трусила  обходными путями по окраине городка, опушкой леса и пустырями, перелезая через заборы с конспиративным молочным бидоном в руках. В бидоне лежали ручка, карандаш и тетрадь.

Счастье улыбнулось Юрьне, знакомые по пути не встретились. Хороша была бы отличница, объясняя им, каким образом забыла дорогу к молочному магазину.

Второго урока не было. Нинель Ароновна сообщила маме, что одного занятия достаточно и необходимости в уроках нет.

Школьнице тоже было достаточно одного занятия с репетитором, чтобы понять два важных правила -   математические определения следует учить наизусть, а чулки стирать.  До сих по не может забыть, как поджимала пальцы ног  и прятала под стул подальше от педагога, в надежде, что уважаемая учительница не учует  позорного  запаха псинки. 

От тапочек девятиклассница опрометчиво отказалась. Тапочки спасли бы положение. Но тогда школьница не выучила бы правила номер два про чулки. Высшие силы знали, что делали! У высших сил с юмором все в порядке. Высмеют один раз, на всю жизнь запомнишь.

Вспоминая собственный опыт в щекотливом вопросе, репетитор не торопится говорить с учениками на скользкую тему. Ответственности на себя не берет. Целиком и полностью полагается на расторопность высших сил.

МАГИЯ И ЖИЗНЬ

По мнению репетитора, математика – это просто. Математика наука честная, никакой магии в ней нет. А двоечник это такой человек, который кроме волшебства в предмете ничего не видит. Числа отдельно. Таблица умножения отдельно. И магия, магия, магия.

Без волшебной коробочки числа  у них не умножаются и не делятся.  Без волшебной коробочки у них вообще ничего не делается.  У них ум выносной, наружный, отдельный от головы,  в виде мобильного телефона.

Это у теперешних учеников. У прежних  калькуляторы были. Тогда стихийное бедствие только начиналось, каких грандиозных масштабов достигнет, знать никто не знал. Калькулятор еще можно было отобрать, дорогой телефон – нельзя.

Вот тут то и появились первые ученики, не знающие таблицу умножения вообще! Ага, в одиннадцатом классе таблицу умножения не знать?  Бред сумасшедшего. Ты ему про интеграл, а он два на три умножить не может, за телефон хватается.

Эй, милок, у тебя на экзамене мобильника не будет!  Как это? А так - отберут. А я пять мобильников возьму - все не отберут. Ну, мечтай, мечтай! Тебе металлоискатель проходить придется, и в туалет без сопровождающего не пустят. 

Родители возмущены бесчинством тюремного обращения с детками на экзамене.  Юрьна им сочувствует, конечно, а про себя думает, что и родителей неплохо бы выпороть за то, что   вовремя  не пороли  своих чад за незнание таблицы умножения.

Тише, Юрьна, успокойся. Это факт. И нечего возмущаться. Друзья-ученые, живущие за границей, тоже удивляются, что у  тамошней молодежи нет  связи чисел с реальностью. Кончилась связь. Числа отдельно, жизнь отдельно.

Для молодых за числами теперь не стоит ничего! Задают им вопрос, а они быстренько потыкают пальчиком в волшебную коробочку и выдают правильный результат. Знать не знают, что в математике магии нет, что наука эта честная, нормальная, что своей головой запросто работать можно.

В математике магии нет, а в теперешней жизни магии для Юрьны хоть отбавляй.
Упрямый боец Александр Сергеевич П  репетитора урок за уроком просвещает разным волшебным штукам.

Задачку по геометрии решали. Решали, решали, почти всё решили. Один пункт остался. В нем нужен был косинус нестандартного угла. Юрьна по-простому посоветовала плюнуть и не  решать. Типа, тут таблица Брадиса нужна, а у тебя её нет. А что нужно? Косинус сорока восьми градусов.

Саша взял в руки планшет, повернул экраном к Юрьне,  а там  натурально большими буквами написано – КОСИНУС 48 ГРАДУСОВ и нужная цифра. Юрьна глаза выпучила.

- Это как?
- Что как?
- Как ты это сделал? Я не видела. Когда  ты успел вопрос  буквами набрать?
- Я не набирал.
- А как это получилось?
- Сказал и всё.
- Повтори.

Ученик стёр информацию и произнес вслух – «косинус сорока восьми градусов».
Фигак! А на экране уже ответ. Ничёсе, какие дела творятся. Волшебство!

Репетитор в  диком восторге,  в таком диком, что даже не делает правильных выводов, что при таких делах объяснить ученику, зачем надо учить уроки, невозможно, да и самой в принципе понятно, что незачем. Задал вопрос мировому разуму - разум ответил. Если электричество в розетке есть.

Под большим впечатлением репетитор покинула симпатягу-бойца.  Но пока живая. На следующем уроке ученик Юрьну добил:

- А вы знаете, что  сейчас уже можно приложение для мобильного телефона купить? За сто двадцать девять рублей? Подносишь мобильник  к задаче, наводишь камеру, и на экране появляется полное решение  с ответом.
- Ничёсе! Всего за сто двадцать девять рублей?
- Да.
- Не может быть. Слишком дешево. Это должно дорого стоить. Может быть, каждая задача сто двадцать девять рублей? Странно.
- Не странно. Я  всё точно знаю. Один раз купил приложение и всё.

И если ученик считает такую жизнь совершенно нормальной, реальной и обыденной, если никакой магии в ней не видит, то репетитор наоборот, кроме магии не видит вообще ничего … хорошего.

БЕЗУМНЫЙ ДЕНЬ

Не всегда люди способны правильно оценить своё состояние, не всегда. Особенно те, кому  перевалило за двадцать пять.  Раза  два. Ох, не всегда.

И, если  удалось  с честью вынести  испытания предыдущего дня, это вовсе не означает, что ты чудесным образом вдруг вдвое помолодела, сил у тебя вагон, как у спринтера, догоняющего поезд, и что испытания  нынешнего дня ты снова  вынесешь  с честью.

Успешно вынеся испытание накануне, приняв по печальному поводу две смены гостей,  Юрьна вернула квартиру к первоначальному догостевому виду, отмыв тарелки, вилки и задвинув по местам тяжелые предметы.
 
Осталась довольна  и горда собой,  что удалось выжить.  А раз так, то решила продолжать геройствовать, не сбавляя  темп.

С утра натощак рванула по казенным делам, каталась по Москве полдня и возвратилась со зверским аппетитом. Подкрепилась остатками салатиков и устремилась дальше.
 
Смекнув, что все три сегодняшних ученика живут в одном месте, куда ходит троллейбус, что трудностей с поздней парковкой автомобиля можно избежать, оставила машину на стоянке. Полетела к остановке общественного транспорта.  Полетела -  сильно сказано, скорее побрела по инерции, шустрой  мыслью обгоняя собственные нетвердые шаги.

Первый троллейбус принял Юрьну охотно, второй, на пересадке,  решил  не пропускать. Удивилась, что карточка перестала работать, но обошлось, водитель пропустил её в среднюю дверь.

Насколько  «хороша» и как устала, репетитор поняла только на уроке. Юрьна с учеником заснули дружно и одновременно. При этом она не переставала говорить и писать, а он не переставал поддакивать. Прямо с закрытыми глазами.
 
В очередной раз очнувшись от звука собственного голоса и пытаясь сосредоточиться на  выкладках в тетради,  горе-репетитор  обнаружила, что иксы и игреки  опутаны нитями корявых кружочков  произвольно гуляющей авторучки.

Это не дела, подумалось Юрьне. Попыталась открыть глаза пошире. Вытаращиться  получилось, сосредоточиться нет. Рядом мирно сопел во сне  Александр Сергеевич П, неплохой в сущности парень, они все хорошие, когда спят.

Чувство ответственности одновременно вывело компанию из забытья ровно в минуту окончания занятия. От души распрощались, пожелав друг другу всего только самого хорошего.

Юрьна точно знала направление движения и двинула в сторону соседнего дома по проезжей части, других частей там нет. Тем более, что, как автомобилистка, даже без руля считала себя полноправным участником движения. Опять обошлось.
 
Стыдно за провальный урок не было. Сил на стыд не оказалось, остатки ушли на смех. Внезапными для самой себя  приступами  Юрьна давилась от смеха, пугая встречный транспорт.

Следующего ученика попросила немедленно поставить чайник, смеясь, что иначе все это плохо кончится.  Урок прошел плодотворно. Удалось не уснуть. И даже что-то там решить.

Оставалось спуститься на два этажа, выпить очередную чашку чая с домашним «наполеоном», что-то там проделать с логарифмами и отчалить в сторону троллейбусной остановки.

Карточка опять не сработала, опять путешественница объяснялась с водителем по поводу неправильного  поведения карточки, краем сознания печалясь, что  с карточкой придется что-то там делать, восстанавливать и всё такое.

В этот момент взгляд упал на  красный кружок пониже того места, к которому так упорно  и безуспешно уже в двух троллейбусах  прикладывала карточку.

Юрьна не знает в точности,  что испытал Колумб, открыв Америку, но открытие, что прикладывать карточку надо к другому месту, на тот момент казалось ей не менее великим и принесло  несказанную радость.

В десять вечера, не веря собственному счастью, мученица наконец оказалась на пороге своего дома и немедленно рухнула в постель.

В её возрасте даром ничто не дается, переоценить  силы  проще простого,  восстанавливаются они неважнецки.  Юрьна чувствует себя в каком-то смысле героиней, хоть и  глуповатой истории, совершив  свой маленький подвиг.

Отоспится, и снова ринется в бой.

СТРАСТЬ К НАЖИВЕ ИЛИ ЛУЧШЕЕ ЛЕКАРСТВО

Хронические неудачи в попытках улучшить благосостояние однажды навели Юрьну на мысль, что  по-видимому,  у неё что-то не так в голове, установки неправильные, и она жертва неправильной цепочки.

Какая у неё цепочка связей? «Работа – удовольствие – деньги». Работа должна приносить удовлетворение, а потом  деньги.  Первого - хоть отбавляй, последнего - хоть плачь.

Можно списать на тяжелые времена в стране, а можно  подумать, как у других? Как другие справляются?  Работа скучная, денег полно, на лице сияет улыбка, под окном - иномарка.

Как это у них получается? Чему радуются? Что, просто деньгам? И всё?
Значит,  правильная цепочка короче? "Работа – деньги"? И тогда  ни гад-начальник, ни  бабы-дуры, ни тупая работа счастью  не помеха?

Нет, это не для неё. А если попробовать? Получать удовольствие просто от денег? Укоротить цепочку и попробовать начать радоваться?

А попробую, решила Юрьна. Возьму волю в кулак, и будет мне счастье.  Люди так живут?  Живут.  Значит,  и я смогу.

Моглось как-то не очень. В конце рабочего дня в очередной частной фирме лицо Юрьны озарялось  двойным счастьем: во-первых, наконец уже можно смываться с постылого рабочего места, во-вторых, там, дома, ждет второе счастье – придет заниматься двоечник.

Как же горе-репетитор полюбила двоечников во времена мытарств по частным конторам!  Нежно, трепетно, всех сразу и каждого  в отдельности.  Даже странно было вспоминать, как ненавидела их  раньше к концу учебного года, в  мае. До тошноты ненавидела. До дрожи! До мальчиков кровавых в глазах.

Ан, нет.  Оказалось, что в  ненавистных двоечниках и есть её настоящее счастье. Счастье оно такое, имеет неприятную привычку осознаваться,  когда проходит. Слава богу, двоечники не проходят, их во все времена хватает.

Не трудно догадаться, что именно счастливая улыбка в конце рабочего дня становилась главной причиной  изгнания тайного репетитора из очередной частной фирмы. Гады начальники обладали орлиным оком и собачьим нюхом на подозрительное поведение сотрудников. А что может быть подозрительнее  счастливой улыбки в присутствии начальства? Ничего.

Таким образом, попытка укоротить цепочку «работа – радость – деньги» до «работа-деньги» и по-простому радоваться деньгам с треском провалилась. Не далось Юрьне простое человеческое счастье, не взрастала в её душе страсть к наживе, загибалась на корню, как ни поливай.

Но что страсть к наживе – полезная штуковина, что это хорошо, Юрьна для себя твердо решила, запомнила и не стремилась огульно охаивать  в чужих людях. Может быть,  для них эта самая страсть лучшее лекарство от  болезней и депрессий. Всё может быть.

Вот, подступит депрессия или немочь какая, надо будет вспомнить о  лекарстве и полечиться.

А пока репетитор знает только одно проверенное  снадобье от всех болезней – математику. Сколько раз бывало -  едет к ученику в плачевном состоянии, боится не доехать со скачущим давлением и к концу занятия чувствует себя  совершенно здоровой. Возвращается домой полной сил.

Да и ученики волшебным образом здоровеют. Из  обморочных  и зеленых превращаются в бодрых и розовощеких. И даже насморк у них проходит!

Каждый  ученик Юрьны твердо знает три вещи.  Во-первых,  что математика наука  простая, знаешь три правила, честно выполняешь, и всё получается. Во-вторых,  что главное в математике? В математике главное – сидеть прямо. Сам посуди, входишь в класс, смотришь на учеников. Прямо сидит –  отличник, согнулся - двоечник,  вариантов нет.  И третье, математика полезна для здоровья – лучшее лекарство от всех болезней.

- Ну что, как твой насморк? – собираясь уходить,  интересуется репетитор у ученика, в начале урока истекавшего соплями.
- Прошел! – удивляется Валерий-Ньютон-Моррисон.
- Я же говорила? Что математика это... – смеётся Юрьна,
- Лучшее лекарство! – соглашается исцелившийся больной.

Конечно, репетитор рискует, опрометчиво направляясь к ученикам в неважном самочувствии вместо того, чтобы принять таблетку и  отдыхать на любимом диване пока не отпустит. Зачем терять время? И какая разница, где находиться, приняв таблетку, дома или еще где. С людьми и болеть веселее.  Не так страшно.

Вот опять ковыляет к автомобилю, стараясь не упасть, голова со вчерашнего вечера кружится. Едет медленно-медленно, старается не крутить головой, вцепилась в руль крепко-крепко, как будто это что-то меняет.  Приехав, жалуется интеллигентной бабушке Игната на головокружение.

- Ирина Юрьевна, как вы могли! Вы же в таком состоянии  за руль сели! Зачем вы это сделали? – с ужасом смотрит Людмила Анатольевна.

А что ответить-то? Искать оправданий в собственной непутевой голове?  Юрьна  ищет и ничего умней не  находит, чем  честно признаться «меня гнала страсть к наживе» и добавить, что «на миру и смерть красна».

Репетитор лукавит.  Отправляясь в путь, она  возлагала надежды на лечебные свойства математики. Но на этот раз высшие силы благоволят  ей  в лице ответственной Людмилы Анатольевны, спасительнице с неведомой волшебной таблеткой. 

Домой больная возвращается повеселевшей, с возрожденной  верой в завтрашний день и  дальнейшее светлое будущее.

Как ни крути,  выходит, что математика для репетитора действительно лучшее лекарство, а страсть к наживе мощный воспитатель воли.

В ОЖИДАНИИ ЭЛЕКТРИЧКИ

Репетитор с мотором как обычно преодолевала пространство за рулем старенького авто по пути от одних учеников к другим, когда её застала фантасмагорическая картина.

Ярко светило  солнце, синева весеннего неба улыбалась веселыми облачками, и надрывный протяжный звук давно забытого тембра настиг автомобилистку.

Юрьна вздрогнула, пригнулась и машинально начала озираться, стараясь не выпустить руль и не врезаться в иномарку, едущую впереди.

Что это? Слева, в непосредственной близости, метрах в пятнадцати за решеткой ограждения показался  огромный, черный, настоящий живой паровоз, гордо сверкая  блестящими сочленениями белого металла. Грандиозная штуковина! А как мощно крутит высокие колеса   сильными  стальными руками! Красив, нет слов. Мощь и изящество в одном гигантском организме.

Чугунный красавец поравнялся с Юрьниным жигуленком весь опутанный живописными клубами пара, порциями вылетающего из  труб на крыше, символизируя то развевающиеся кудри дикой белоснежной шевелюры, то гирлянды великолепных усов.

Считанные секунды они ехали рядом, нереальный экспонат из прошлого и изумленная водительница.

Он один или с прицепом? Что везет? Обыкновенные вагоны электрички везет необыкновенный механизм.

Чудище набрало скорость, и с пронзительным утробным свистом скрылось из виду. Уф…

Интересно, интересно, а на чём  работает мастодонт, на мазуте, на угле? Но пора возвращаться к реальности – зажегся зеленый светофор.

Тем же днем, поздним вечером, отработав смену с последним учеником, изрядно уставшая, репетитор села за руль, чтобы ехать домой.

Трогаться с места не хотелось. Вообще шевелиться не хотелось, хотелось просто перенестись  на любимый диван без усилий и траты времени. Раз и всё. Нуль-транспортировка, как братья Стругацкие обещали. Обещали, да не сделали.

Юрьна включила зажигание и стала смотреть в окно, пока разогревается двигатель.

Черный московский вечер, трасса огоньков фонарей, редкие звезды на темном небе, серое прямое полотно асфальта. Полное ощущение перрона в ожидании ночной электрички.

Они снуют где-то рядом, невидимые небесные электрички. Появляются нежданно, подхватывают  не сведающих  граждан, уносят с собой в пустоту. 

Ведь и сейчас, сюда, наверняка летит электричка, летит безмолвно и неодолимо. Судя по обилию высотных домов рядом и светящихся окон в них, по статистике ей есть кого забрать.

Специально ждать электричку не имеет смысла. Она придет внезапно, и  придет наверняка. У неё своё расписание и свои резоны. Когда и где подхватит, знать не дано. В каком обличье явится?

За мамой прилетали белые лебеди, за отцом комета Хейла-Боппа. Еще совсем недавно, всего три месяца назад, небесная электричка сделала короткую остановку в её квартире, на маленьком пятачке в комнате мужа, унеся из жизни человека, пишущего формулы за рабочим столом.

А сегодня этот странный, нереальный паровоз промчался мимо. Что хотел сказать? О чем заставить задуматься? О жизни, о смерти?

О том, что жизнь хоть и длинное, но всё же конечное время в ожидании электрички?

Пусть пока думает о жизни. А электричка? Электричка подождет. Главное о ней не забывать.

НЕ КРИЧИТЕ НА МЕНЯ!

- А теперь представь на минуточку, что ты вырос, у тебя родился сын, и он ведет себя так же, как ты. Что бы ты сделал?

Александр Сергеевич П мрачнеет и свирепо раздувает ноздри:

- Зарыл бы.

Это будет не скоро, а пока педагогические натиски родителей и репетиторов  разбиваются о незыблемую скалу щенковатого девятиклассника в мелкие жалкие дребезги.

- Опять вещи разбросал? Быстро приберись и начинай заниматься!
- Не кричи на меня! Извинись!
- Вот еще, -  слабо отбивается мать.

Саша важно задирает бровь:

- Хорошо. Потом извинишься.

Комната сына военно-морского отца напоминает каюту корабля.   На серо-голубых обоях угадываются волны, картина с парусником украшает стену, грандиозная конструкция письменного стола похожа на  панель управления океанским лайнером.

На картине буря, в каюте полный штиль. Собранные в теплую компанию заботливой рукой хозяина, на подоконнике мило дружат игрушки. Капитан нежно, по-отцовски, баюкает на руках мини-таксу Бусю в полосатой распашонке с завязочками на спине:

- Девочка моя!

Сколько любви во взгляде   добродушного  пройдохи. 

- Брось собаку! Садись заниматься!
- Не кричи на меня. Извинись!

Мать забирает животное и направляется к выходу, не похоже, что собирается извиняться.

- Потом извинишься, -  тоном терпеливого педагога не сдается сын.

Всё. Дверь закрыта. Теперь роль боксерской груши переходит к репетитору. Саша готов отрабатывать приемы активной самообороны на всем, что под руку попадется, без устали и до самозабвения.

Ученик весьма изощрен в пыточном искусстве, наивная Юрьна не сразу соображает, что происходит, стабильно ловится на чепуху.

Репетитор объясняет тему, Саша молчит. Слушает? Как бы не так! Выжидает паузу, чтобы сразить математичку новым изобретением:

- Не кричите на меня!

Юрьна торопеет от неожиданности и замолкает. Может быть, увлеклась и случайно  повысила голос? Пока репетитор мучается рефлексией, забыв, о чем говорила,   решает, извиняться или нет, сама не понимая за что, ученик переживает минуты торжества, упиваясь победой.

Так происходит  несколько раз подряд, превращая урок в дурную бесконечность. Юрьна открывает рот. Ученик вопит. Юрьна умолкает.

- Решай сам, - наконец находится училка, - я буду молчать.
- Нет! Вы должны  объяснять! Говорите!
- Это ты должен. Решать. А я ошибки исправлять.

Исправишь, как же. В сотый раз услышишь набившую оскомину скороговорку:

- Нееет! Я правильно решил! Я всегда всё правильно делаю! Я всё знаю! Я никогда не ошибаюсь!

Ну, что тут скажешь? Бои без правил. Движение сопротивления математического фронта. И если бы упорный боец был единственным. Они через одного такие. И у каждого свои отработанные приемы. Всеобщая репетиризация учащего населения терпит крах, натыкаясь на строптивых неучей.

- Ты понимаешь, что делаешь? Я к тебе с давлением приехала.  А если ты своими штучками меня до инфаркта доведешь? И я умру? Прямо здесь? И не увижу, как ты позорно завалишь  экзамен! – горюет больная, - Издеваться не надоело?
- Я? Издеваться? – глаза ученика округляются в неподдельном изумлением.
- А ты что думаешь?... Что ты меня развлекаешь? - вдруг осеняет горе-училку.

Саша утвердительно кивает. Вот те раз! А попробуй не чокнуться, если ты ученик, к которому в дом приходит репетитор. Ну, пришел, родители захотели, самому не надо. И кто ты? Ученик или хозяин? Если ты хороший хозяин, то гостя надо развлекать. Однозначно.

Если плохой, то гостя надо гнать. Репетитора? Гнать? У всех репетиторы будут, а у тебя нет? Ты будешь не как все? Твои  родители бедные, и семья плохая? Нет уж, дудки, пусть нанимают репетиторов. Пусть доказывают деньгами, что любят родное дитя.

Детям нужна уверенность в своем благополучии, им нужна любовь, хоть какая, хоть уродливая, а нужна. Внимание нужно, а где взять, если родителям некогда? Можно  взять у репетитора, он точно никуда не денется, полтора часа рядом сидеть будет.

И если смотреть на вещи с этой стороны, то Александр Сергеевич П и не думает издеваться над  Юрьной, он с ней дружит, как умеет. В дружбе что самое интересное?  От души повеселиться и подраться на славу.

Саша дерется. То изловчится, вильнет задом и стукнет  Юрьнино катающееся кресло своим креслом на колесиках, то локтем толкнет,  отвоевывая пространство стола, и хитро поглядывает, оценила училка его усилия или нет?

В самоиронии бойцу не откажешь. Выучив уловки юной  бестии, репетитор стоически молчит. В полной тишине ученик время от времени комически  вскрикивает  «Не кричите на меня!» и таращится на Юрьну, приглашая вместе посмеяться старой шутке. В конце концов, переходит на рэп в переложении на веселенький мотивчик:
 
- Э, - не-кри-чи-те на меня, -А?  Ы,-не-кри- чи-те-на меня,-А!

Да уж, нескучный малый. Юрьне его энергии порой на уроках с другими учениками не хватает. Сидит рядом эдакий кататоник в глубокой депрессии, заниматься не хочет, молчит, не шевелится, не дышит, уж лучше бы как Саша изображал оркестр ударных инструментов.

Девятиклассник обладает гениальной способностью издавать пять разных звуков одновременно, тряся головой, шевеля ушами, дрыгая ногой, стуча креслом о стол и напевая одновременно:

- Упс, упс, упс... Ты-дыщщь! Упс, упс...А-а... А-а... Упс, упс...

- Еще попукать не хватает! - Юрьна в восторге, - сможешь?

Малый умолкает, соображая, сможет или нет? И будет ли это прилично? Он же воспитанный мальчик! Решает не пробовать:

- Упс, упс, упс... Ты-дыщщь! А-а... А-а... Не кричите на меня!... Упс, упс...

ДРУЖБА

Репетитор согласна дружить с учениками.  Совсем не против дружить, если предмет дружбы – математика. Если радость от  решенной задачи и горесть  от неподдающейся  – общие.  В хорошем настроении предмет идет на ура. Можно запивать задачу чаем, закусывать сушками и бодро и весело решать, решать, решать. Это в идеале.  В половине случаев идеал достижим.

Остается другая половина. Ученик склонен «дружить»  о чем угодно, только не  «о математике».  Сокровенного и не разделенного у детей вагон и маленькая тележка.

Поругалась  с мамой -  получила «по щам»,  подрался с отцом - в школу не пустили,   вчетвером покусали одноклассника -  друг укусил, смотрите, все зубы отпечатались, в театр сходил,  отпраздновал день рождения  в бане с приятелями, отдельный кабинет снял, назюзюкались так, что попариться забыли, пришлось второй сеанс заказывать.

Купил  дорогого игрока в футбольной компьютерной игре, выиграл олимпиаду по истории, первое место взял, стихи написал,  хорошие, хвалят,  по пешеходной зебре на Красной площади прошел -  в мороз, без пальто и ботинок, в носках, берете и шарфе -  так же, как Маккартни на известной фотографии группы «Биттлз»  шел по зебре босиком,  сейчас видео покажу.

Тренировки ежедневно по восемь часов, летаю на коньках каждый день, это счастье, колечко с сережками подарили, красивые, в планетарий с классом пойдем, вдохновение пропало, роман не пишется. А Петра Мамонова знаете?  Сейчас найду ролик. Как относитесь к Сартру?  А к Кафке? А что курил Сальвадор Дали знаете?

Куча интересного в жизни, какая уж тут математика!  Пока пар не выпустят, заниматься невозможно.

Юрьна терпеливо смотрит на часы. Ладно, пусть делятся сокровенным.  И побыстрей. Пять минут достаточно.

Это репетитор так думает. У Валерия-Ньютона-Мориссона другое мнение. Он уже опоздал на урок на полчаса, как всегда  полчаса мать обзванивала друзей в поисках чада, потом обедал полчаса, как всегда  голодный очень, уже чай пьет с шоколадкой,  осталось полчаса от урока. А поговорить?  Культурно пообщаться? Показать себя "интересным человеком"?

Нет, ученику на самом деле  кроме «поспать наконец»  ничего  не хочется.  Валерий замер в позе кататоника на полу-жесте, отбросив руку и откинув голову. Как-бы думает. Юрьна ждет.

- А кстати!

Ну вот, началось!  Сейчас точно будет что-нибудь не в тему.

- А кстати, как поживает Александр Сергеевич П? – Валерий оживает.
- Передайте ему привет от Валерия Сергеевича Х! – ученик доволен своей шуткой.

Энергичные выходки коллеги-девятиклассника вызывают у него неподдельное восхищение, сам бы на такую дурь не отважился, имидж скучающего красавца не позволяет.

И правда,  такие разные, а как похожи! Близнецы-братья. Что один сопротивляется знаниям с большим энтузиазмом, что другой.

И не важно, кто из них читает Сартра,  а кто в игрушки играет, кто пыхтит весь урок как человек-оркестр, издавая пять разных звуков одновременно, дрыгая ногой, тряся головой и подвывая, а кто  может бесконечно молчать, застыв в неестественной театральной позе. Суть одна.  Нежелание, а может быть, физическая  неспособность сконцентрироваться на предмете урока.

Можно называть это инфантилизмом, можно депрессией, можно вступить в порочный круг полумер или нанять  своему чаду дорогущего психолога, которого еще поискать придется, психологи с подростками работать отказываются.

Можно согласиться с мнением профессионалов и относиться к подросткам как к больным  по определению людям. 

У Юрьны есть "хороший" рецепт против подростковой болезни.  Пороть по вторникам. Если не поможет, добавить четверги.  Что-то не встречала она в книгах про старые времена слова "депрессия".  Может быть, розги лечили заболевание на ранней стадии?

Нет, самой еще раз пережить юность Юрьне совсем не хочется,  такое только в страшном сне привидеться может.  Но она точно знает, что мозг не может думать две мысли сразу, а значит, занимаясь математикой, подросток лишен возможности жевать сопли  депрессии  хотя бы полтора часа.  Дело делать и занимать мозги - всё лучше, чем таблетки горстями  глотать.

И внимания человеческого многим детям не хватает, приходится репетитору с этим фактом считаться. И еще с тем фактом, что из каждого такого ученика получится взрослый, найдет свое дело, возможно, станет хорошим профессионалом, примеров масса. Плохая учеба в школе не всегда показатель  будущей неуспешности.

По всему по этому, Юрьна  не торопится закатывать ученикам и их родителям истерики, хлопать дверью, "уходя навсегда",  и заниматься прочей "педагогической" мурой.

Воспитание в задачу репетитора не входит.  Со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Дать знания? Всегда пожалуйста. Не надо? Это ваш осознанный выбор, тратить попусту время и деньги. Для чего вам это нужно, сами разбирайтесь.   

Наняли репетитора «как у всех»? Передали ответственность чужой тете, чтобы она за вас мучилась?  Дудки.  Мучиться Юрьна не согласна. Да. Неприятно.  Очень неприятно попадать в дурную бесконечность  не достигая намеченной цели.

Слава богу,  половина учеников вполне вменяема, вот с ними заниматься – большая радость. Даже не верится, что в течение часа  можно ощутить  такой контраст. Еще полчаса назад полное отчаяние, а  теперь неподдельное счастье. Не работа, а отдых.  Душа поет.  Чудо какое-то!

Если бы не  эти ученики-спасители,  Юрьна долго не протянула.

Нет, детей она любит. И тех и этих. Всех. Просто любовь получается разная.  Бывает радостной, бывает трудной.

- Ну что, Ирина Юрьевна, любите меня из последних сил? Был бы свой убили? – Валерий возвращает Юрьне её собственные слова. И как это ему удается запомнить всё, что она говорит?  Это граничит с большим уважением.

Добрый в сущности малый. Однажды даже сказал, что  если будет не с кем поделиться, готов в любое время  выслушать, помочь советом. Наверное,  сам знает, как бывает трудно один на один с проблемами. Доброй души парень.

Но сегодня репетитор не в настроении, не  в состоянии поддерживать легкий трёп, силы кончились, да и ждет она уже целый час, когда же наконец ученик соблаговолит уделить внимание математике:
 
- Нет.  Своим я тебя даже и представить не могу.

Ученик погрустнел. Наверное, обидела.

- Ты знаешь, я обнаружила, что могу спокойно терпеть фокусы учеников ровно шестьдесят минут. Точно по часам. Но на шестьдесят первой минуте могу сорваться.  На той неделе сорвалась.  Поступила непедагогично. Пришлось матери ученика в этом признаться.

- А что вы сделали?

- Ничего особенного. Александр Сергеевич П дурил целый час, под конец все-таки решил одну задачу. Я ему говорю – решай следующую, а он завелся как заигранная пластинка -  «А что не так? А что не так?». Всё так. Решай. «А что не так? А что не так? А что не так?». Чувствую, сейчас взорвусь. Убить могу. Взяла и молча  перечеркнула крест-накрест всё, что он нарешал.   Процарапала бумагу насквозь. Что делать? Листок испорчен. Пришлось выдрать и порвать на части.

- Александр Сергеевич П о-очень удивился. Но дурить не бросил. Стал нанизывать клочья на ручку и изображать, что этой конструкцией пишет.  А что можно писать, когда ничего не видно? Меня опять нехорошо замутило. Отобрала ручку, собрала  клочки бумаги, смяла и засунула ему за шиворот. Он опять о-очень удивился. Тут урок кончился.

-  Ухожу, мать догоняет, за дверь со мной вышла. «Что с Сашей? Он какой-то не такой». Честно во всем призналась. Повинилась, что поступила непедагогично, обидела.  Мама ответила, что Саша  такое с юмором воспринимает, не  мог обидеться. Нет,  мне кажется, что обиделся! Позвала Сашу, вышел красный как рак.  Попросила прощения, типа,  я так не могу, давай мириться. Мирились на мизинцах. Пришлось погладить по голове, сказать, что он самый умный и талантливый. Но всё равно,  голова потом гудела, как трансформаторная станция.  Думаю, что у Саши тоже. Следующий урок пропустили.

- И знаешь, я поняла, что  терпеть целых шестьдесят минут больше не смогу.  Вчера только сели заниматься, Сашка локтем мой локоть со стола начал спихивать, как обычно. Он один раз меня толкнул, а я, ни секунды не раздумывая, десять раз, пока он со стола не свалился. «Ирина Юрьевна! Так не честно! Всего вторая минута пошла! До шестидесятой далеко, а вы уже?!».

На лице слушателя  недоумение.

- Нет,  руки я не распускаю. Только локти,- смеётся рассказчица.

Валерий удивлен не меньше Саши:

- А вы же говорили, что чужих детей бить и обижать нельзя, даже трогать нельзя, в тюрьму посадят?
- Вот и Саша мне об этом напомнил. Я подумала, подумала и решила:  «Пусть сажают! И вообще, у тебя свидетели есть? То-то!  Даже в суд пойти не можешь».

- Нет, тебя я трогать точно не буду, - на всякий случай обещает репетитор, -  мы с тобой взрослые люди, это  только с Сашей приходится играться как в песочнице.  Ну что, открывай вариант, будем заниматься?

Валерий под большим впечатлением, совершенно проснулся, можно приступать к задачам.

Юрьна очень надеется, что ей больше не придется "водить дружбу" со своими трудными любимчиками.

Надеется, что Валерия Сергеевича Х  переведут в театральную школу, в более подходящее место, туда, где ему будет  не скучно жить и учиться.

Александр Сергеевич П  будет сам ездить на курсы, потому что его мама решила больше не развращать ребенка приходящими репетиторами, не продлевать неразумное детство до бесконечности.

Время сделает своё дело, расставит всё по своим местам.   Каждый ученик найдет своё место.

Репетитору очень хотелось бы в это верить, потому, что всем ученикам  она желает настоящего человеческого  счастья, без дураков.

СЧАСТЬЕ

Это только кажется, что без счастья можно жить.  Условно  -  можно. Но совсем недолго, практически  –  нельзя. Если у вас нет счастья, то  либо вы его не замечаете, либо  в ближайшее время по вам отзвонит  колокол.

Счастье.  С - Часть – е.  Ты часть чего-то. С - частью. Есть не только ты, но и другие части тебя снаружи. Когда теряешь важную часть, вдруг узнаешь, как много она для тебя значила, какой незаменимый кусок души отрублен судьбой.

И ты  инвалид, калека. И поправить ничего нельзя. Это судьба. Но инвалиды тоже живут.

Жить надо, пока стучит сердце. Надо жить. И надо растить в душе радость. Из чего попало, из чего угодно, как угодно растить, растить, растить, пока не затянется рана, пока не наладится дыхание, пока не окрепнут  предательски ослабшие ноги, неверно ступающие  по земле, как по тонкому льду - пробуя  опору на прочность,   считая каждый шаг. 

Всё внове, всё заново, с чистого листа. Учиться видеть, дышать, ходить, говорить, улыбаться. 

Понимаешь, что  родился заново, опять беспомощен и нем, но  на этот раз родился  в уже изрядно изношенном теле. Странное ощущение. Тебе снова дали жизнь.  Зачем? Это дар, дары принимают безусловно, вопросами не задаются.

Внезапная смерть мужа,  непредсказуемая и   невосполнимая  утрата  самого близкого человека, постигла Юрьну, когда ничто не предвещало  беды.

Репетитор нашла в себе силы сделать необходимые звонки и отменить занятия. Чтобы не сойти с ума твердила одну и ту же фразу - «Ничего не поменялось, он уехал в Дубну, он вернется, он обязательно вернется, все нормально, ничего не случилось, ничем не поможешь,  главное не свалиться самой, он уехал в Дубну, он вернется, он  обязательно вернется».   

В состоянии шока репетитор  уже на следующий день  выехала к ученикам, понимая  остатками  сознания, что оставаться одной нельзя ни в коем случае, надо   совершать привычные действия, другого пути нет.

Дома  ждал  старый   слепой  верный  кот, честно служивший  хозяйке без малого двадцать лет,  теперь её единственная опора. Честный кот отдавал Юрьне последние капли своей любви,  урча из последних сил, хозяйка приносила еду и вытирала лужи по всей квартире раз двадцать в день.

Периодически усатый пугал Юрьну, падая с дивана и лежа на полу не шевелясь  по полдня. Регулярно хозяйка звонила в ветеринарку узнать, не страдает ли кот и не пора ли прекратить мучения.  Регулярно договаривалась о времени безжалостной смертельной процедуры, а кот тем  временем вставал и шел.   

Подлая хозяйка подхватывала на руки безвольную тряпочку, прижимала  к себе и, укачивая как младенца, регулярно рыдала – «Не бросай меня,  Вовочка, кот мой ненаглядный! Малыш мой ласковый! Солнышко моё пушистое!»

Наконец, решила показать животное доктору  и получить окончательный вердикт.   Доктор поставил простой и  жесткий диагноз  -  «Ваш кот очень хочет жить!»  За это не убивают.  Оставалось безусловно  уважать выбор родной хвостатой души.

Дни шли за днями.  Скорбные дела, вперемежку с тревогой за домашнего любимца, выезды к ученикам, уроки на собственной кухне, день ото дня, день ото дня. Семь дней в неделю без выходных. Юрьна изо всех сил старалась не уронить и не разбить собственный сосуд, не слечь и не стать обузой для сына.

В какой-то момент поняла, что силы на исходе, не хватает воздуха, дышать нечем. Срочно нужен глоток свободы и хоть какая-то радость. 

Решение среди зимы рвануть на дачу пришло внезапно. Заболели ученики, позвонили и отказались от занятий. Юрьна  моментально сообразила, что в четыре часа  будет свободной, быстренько отзанималась с единственным оставшимся учеником и села за руль. 

Познания в математике позволили провести точный расчет времени авантюры.  До полуночи успеет обернуться, сгонять туда и обратно. Кота трясти в машине нельзя и оставлять одного на ночь тоже нельзя.

Высшие силы  пошли навстречу авантюристке. И даже с особым рвением.  Уже в девять вечера, обойдя угол  собственного дома и заходя в подъезд, Юрьна моргала глазами, пытаясь  понять, как ей это удалось? Всего за пять часов триста километров и целых сорок пять минут на даче? Мировой рекорд для открытых помещений.

Какой животворной идеей внезапно осенило автомобилистку, она ощутила,  не доезжая до дачи километров десять. Родные просторы, леса,  поля, до боли знакомые с детства. Как же  сильно этого не хватало! Как расправились легкие, как хочется дышать!  В душе зазвучала песня, на лице засияла улыбка.

Вот так улыбаясь,  законопослушная водительница остановилась перед пешеходной зеброй.  Абсолютно счастливый  гражданин  переходил дорогу.  Школьник с ранцем за плечами. Переходил - слабо сказано. Нос счастливчика  смотрел строго вверх, на лице сияла улыбка. Он не шел, не бежал, нет. Он бодро подпрыгивал на каждом шагу, размахивал руками и пел.

Ух ты! Невероятная картинка. Неужели и я когда-то так  же весело пешком ходила? Каких-то  … цать  лет  назад?

Наверное, у мальца день рождения или праздник какой.

Но что это? На следующей зебре картина повторилась. И на следующей, и на следующей.  Дети идут домой из школы? И что, они  все как один счастливы?  Мне повезло, или они постоянно такие?

Юрьна вспомнила, что кто-то ей говорил, что дети мало чем отличаются от взрослых.  Такие же люди. Различия в цифрах. Ребенок смеётся четыреста раз в день, взрослый от силы четырнадцать.

И если забыл, что такое счастье,  тебе прямая дорога с вопросом к детям.

- Скажи мне,  пожалуйста, есть в жизни счастье? -  Юрьна решила  разобраться,  что такое счастье, и начала приставать к ученикам. 

Куда пропала радость, без которой ни заснуть, ни проснуться, ни жить  физически не возможно? Где искать? В чем она прячется?

Ответы  поразили разнообразием.  Первые опыты прошли неудачно.

- Не знаю. Может быть,  где-то и есть, – Валерий-Ньютон-Мориссон  не  слишком уверен, что счастье существует.

Приятель Валерия Игнат наоборот вполне уверен, что его нет и быть не может.

- О! Ко мне с тем же вопросом  кришнаит  в метро пристал.  Есть в жизни счастье?  Книжку какую-то в руках  вертел, всунуть хотел. Я ему с ходу лекцию на полчаса закатил по Сартру. Кришнаит  попятился и позорно бежал.

- И что сказал Сартр?
- Если коротко, счастья нет.  Сартр всех людей не любил. А в первую очередь - себя.
- Сартр?  Себя не любил?  Это же мой портрет! – Юрьна нашла родственную душу, почитать Сартра что-ли? Так по нему выходит, что счастья быть не может, не годится товарищ.

Да и у Валерия с Игнатом,  у   покафканных и осартревших  до времени гитаристов-позёров-поэтов,  правды не найдешь, такие же зануды, как сама репетитор.

Не в пример друзьям, общая приятельница одноклассников Марго человек разумный.

- Счастье в том, чтобы состояться.
- В чем состояться?
- В жизни, в любимом деле. Добиться успехов.
- А кем ты будешь?
- Архитектором. Занимаюсь на курсах в институте.

- Ксюша, скажи, есть в жизни счастье?
- Это как? – выпускница удивлена неожиданным вопросом.
- Понимаешь, мне счастья не хватает. Вот, радости какой-то хронически не хватает. В чем радость? У тебя? Счастье в чем? Есть в жизни счастье?
- Понятно, - старательная ученица  подняла глаза к потолку, думает, и наконец , улыбается, -  Есть! Счастье в кислородном коктейле!
- А это что такое? В аптеке нашей продается? Для детей готовят?
- Да. В баре в аптеке.
- Спасибо, Ксеня, ты мне помогла!

- Настя, есть в жизни счастье?
- Есть!
- А в чем оно?
- Поесть! – не сомневается вечно голодная худенькая восьмиклассница, - а еще лучше вкусно поесть.

- Даша,  скажи пожалуйста, есть в жизни счастье?

Даша  молчит.

- У тебя каникулы скоро. К бабушке поедешь?
- Поеду.
- И будешь там свой роман писать?

Лицо Даши просветляется улыбкой.

- Буду!
- Это счастье?
- Счастье!

Девятиклассник Денис, в отличие от ровесников Игната и Валерия, человек простой. В отличие от них, занимается честно и честно делает домашние задания, без болтовни и глупостей.

- Денис, скажи, есть в жизни счастье?
- Ну, есть
- А в чем оно?

Парень  растерянно улыбается и пожимает плечами.

- Как в чем? Во всем.
- Во всем?
- Ну. Да.

- Евгения, у тебя счастье есть?

Младшая сестра Игната, как и  её брат,  совершенно уверена в ответе, но прямо противоположном.

- Есть.
- В чем счастье?
- В разном. Например, родные не болеют – уже счастье.

Ничего себе, дети растут  в одной семье, а какие разные мнения! Юрьне невдомек, что девочке в роддоме сделали обширную операцию,  и вопрос о её жизни с первых дней зависел от неё самой. Цена здоровью известна ей не понаслышке.

- Жить будет?
- Будет бороться – будет жить.

Младенцу повезло родиться с бойцовским характером, и теперь  родителям приходится с девочкой считаться.  Но ведь жива осталась сама! И сама будет счастлива, потому что привыкла бороться сама.

Разобраться, что делать с неоднозначной информацией, Юрьне помогает сосед по лестничной клетке.

- Саш, представляешь, задаю ученикам вопрос, есть ли счастье, а они кто в лес, кто по дрова, то не знаю, может  есть, может нет, то  точно нет, то в счастье в кислородном коктейле, то во всем.
- Не знают - богатенькие?
- Вроде того, не бедные.
- Я тебе, Юрьна, вот что скажу. Тем, которые не знают, автомат в руки и в окоп. Живо разберутся, где счастье.
- Хорошо сказал, спасибо Саша! – смеётся соседка.

Приз за лучший ответ Юрьна бы с удовольствием  вручила восьмикласснице Лизе.   Для Лизы получать награды дело привычное, вся стенка увешана медалями. Ученица член сборной страны по фигурному катанию, трудится по десять часов в день, даже с температурой на лед выходит, так надо, хоть  двадцать минут покататься, чтобы колени не болели.

В семье трое детей, старший учится в Лондоне, семья мало сказать обеспеченная, но даже девятилетний братик самостоятельно ездит каждую неделю  загород на соревнования по шахматам. Трудиться и быть  с малолетства самостоятельной  для Лизы – норма.

Посмотрев с мобильного телефона  ученицы запись  прыжков и вращений на тренировке, Юрьна в большом восхищении. Если бы она каждый день могла  так летать и кружиться на льду, то чувствовала  бы себя невероятно счастливой, не сомневается репетитор.

- Лиза, в жизни счастье есть?
- Есть! – воодушевляется спортсменка.
- Летать на  коньках?
- И это тоже! И семья есть – счастье, и здоровы все – счастье, самой готовить вкусные блюда – счастье, на море съездить, в горах на лыжах кататься – счастье, в школу ходить, на тренировки, с друзьями встречаться, всего не перечислишь.
- А вы знаете, что в счастье самое главное?
- Что самое главное? – недоумевает репетитор, неужели ученица знает какой-то важный секрет?
- Самое главное в счастье, что его – много!

Вот это да!

Может быть, правда, что  если у вас нет счастья, значит вы его просто не замечаете? Ведь и Юрьна обычно только в карете "Скорой помощи" вспоминает какое это великое счастье - просто мыть посуду.

ПРИВЕТ ОТЛИЧНИКАМ ОТ ТРОЕЧНИКОВ

Молодая мамаша Юрьна  в своё время знавала одну троечницу. Та с нескрываемой обидой сетовала ей, что знать не знала, что надо хорошо учиться, родственники не нашли минутки рассказать. Знала бы и училась хорошо. Но не знала и за хорошими отметками  не гналась.

Училась на тройки, не напрягаясь. Двоек не хватала, не дура же она в самом деле двойки получать. Тройка есть, и все в порядке.

В момент доверительного разговора на Юрьниной кухне, бывшей троечнице было двадцать лет, красоты неописуемой блондинка, нигде не работала, тусовалась с автослесарями.

Бывшая отличница Юрьна с теми же автослесарями тусовалась, а куда от них деться, если они каждый вечер у неё до ночи сидели. Пили чай, кофе, ели пироги, которые программистка астрофизической лаборатории  после трудового дня пекла ежедневно и подавала на красивом подносе.

Смотрели на взятом у кого-то на время видеомагнитофоне чудесным образом добытые кассеты с лучшими фильмами всех времен и народов, пили чай и говорили обо всем.

Автогонщики-автослесари, программисты - Юрьна с мужем, троечница-блондинка и заслуженный артист балета. Танцор блондинку нежно называл "Моя Клаудиа Кардинале".

Тема починки автомобилей крепко связала компанию. При социализме починить автомобиль было большой проблемой. Артисты балета и программисты любили по ночам гайки  с автослесарями крутить. Задумывали на этом деле деньги зарабатывать, строили планы.

Однажды Юрьна своими глазами наблюдала, как собирают автомобили из ничего. Там главное найти ровное место, расстелить брезент и точно рассчитать расстояние между осями. Оси ровно положить на брезент, дальше само пойдет.

К вечеру следующего дня под окнами Юрьны стоял отличный белый жигуль-семерка, с номерами и документами. И только отличница раззявилась покататься, как семерку продали. Ну и ладно, не было ничего и осталось ничего - верное равенство.

И тут социализм внезапно кончается,  девяносто первый год, путч, начинаются чудеса. Праздную блондинку  весть о путче застает на отдыхе в Коктебельском доме творчества. Клава срочно садится в самолет, летит в Москву, пересаживается в миниавтобус, подаренный заслуженным артистом, и прямиком на автомобильный завод АЗЛК, одна, агитировать рабочих идти на баррикады. Ничего себе поворот! Не ожидал никто.

Как никто не ожидал, что семья программистов одновременно распадется и тусоваться станет негде.

Проходит двадцать с лишком лет, в интернете  вороватые демократы почем зря ругают непримиримую к ворам судью со знакомой фамилией заслуженного артиста балета и знакомым именем блондинки. Забавное совпадение, улыбается Юрьна, и успокаивается.

Как же, успокоишься! Скандально известная судья уже судит проворовавшуюся на всю страну красотку из Министерства обороны.

Юрьна интересуется у бывшего супруга, не знает ли тот, кто из старой компании чем занимается, продолжаются ли знакомства? Бывший программист, а ныне адвокат, сообщает, что часто встречается по работе с Клавой - судьей Краснопресненского суда.  Так это действительно она!

А если бы Клава в детстве знала, что надо хорошо учиться? Что-нибудь путное из неё вышло? Судила бы она теперь воров-миллионеров?

Эту теорему еще нужно доказать, ведь из отличницы Юрьны кроме горе-репетитора так ничего и не получилось.

Да и могла ли она знать, что  жизнь особа переменчивая, и троечники в ней далеко не последние люди, когда сочувствовала на своей кухне красавице блондинке, горюющей по поводу среднего школьного аттестата.

Хотя знаки были. Были знаки!


ЗОЛУШКА ИЗ БОЛЬШОГО ТЕАТРА

Его звали Вася. Или Юра. Когда как, в зависимости от настроения и обстановки. Оба имени были как-бы официальными. Вася - производная от фамилии, Юра - имя. Юра по имени Вася. Юрьна поначалу недоумевала и путалась, потом привыкла.

Необычный гость появился  в квартире программистов вместе с автослесарями, когда маленькому Пете трёх лет не было. Балетная стать,  одухотворенное лицо, романтичная шевелюра - точь в точь такой, какими мысленно представляла себе танцоров балета хозяйка. Спокоен, скромен, молчалив.

Юрьна потеряла дар речи. Это сюр какой-то. Неужели она так сильно мечтала в детстве стать балериной, что мечта через много лет привела в её дом настоящего живого артиста балета? Да еще и ровесника, танцующего на сцене Большого театра главные партии? Это точно сюр.

Волшебный принц сидел в её кресле и молчал. Небожителю с планеты Балет хозяева представлялись такими же  диковинными инопланетянами, каким он сам казался людям с планеты Математика. 

В голове Юрьны калейдоскопом замелькали кадры её несбывшейся сказки,  отчаянно желанной когда-то судьбы. Значит, если бы всё сложилось, как мечталось, она теперь тоже могла танцевать в Большом, и тоже могла быть заслуженной артисткой? Или не могла? Могла или не могла? Нет, надо остановиться. Если не сложилось, то сложиться  не могло, значит не хватало каких-то важных исходных данных - кое-как успокоила себя программистка.

Заслуженный артист балета тем временем уже увлеченно играл с Петей в машинки и детские настольно-напольные игры, которые во времена социализма отличались гораздо большей занимательностью, чем теперешние виртуальные.

Вася играл азартно и стабильно выигрывал в каждой новой игре. Однажды сразил Юрьну  наповал. На коробочке величиной со спичечный коробок  красовался верблюд на фоне пирамид.  Внутри головоломка. Сопроводительный текст сообщал, что если вы за полчаса не соберете пирамиду, то вам прямая дорога в погонщики верблюдов.

Прошло полчаса, час, два, Юрьна прибегла к расчетам, изрисовала кучу бумаги пирамидами, пытаясь сообразить, как разместятся в ней шарики головоломки, вспомнила формулу объема пирамиды, все впустую, пирамида не получалась, хоть  плачь.

Три полоски спаянных друг с другом шариков.  Два подряд, три и три.

Юра-Вася появился своевременно и спас страдалицу, предварительно поинтересовавшись, что это у неё глаза на мокром месте? Юрьна поделилась горем.

- Давай!
- Что?
- Головоломку свою давай.

Юрьна собрала обломки пирамиды и положила на раскрытую ладонь танцора, переживая своё новое качество  погонщика верблюдов.

Вася сжал  кулак и  разжал.

- На!

На ладони лежала идеальная пирамида!  Секунда, ушедшая на решение задачи, превосходила мировой рекорд, приведенный в описании головоломки.

Ну дела, восхитилась Юрьна, высшая математика бессильна перед удачей.

Когда Вася перестал быть гостиным гостем и стал гостем домашним, перестал  молчать и начал говорить, хозяйка узнала, что везет ему не только в детские игры.

Однажды, находясь на гастролях во Франции,  пересек границу  княжества Монако со ста долларами в кармане,  собранными  вскладчину по пять у  кордебалета Большого театра.  Более крупными суммами оголодавшие на чужбине танцоры не располагали и отдали последнее, надеясь с помощью Васиного везения дотянуть до конца командировки.

Вася зашел в   казино  Монте-Карло,   сел за рулетку, выиграл сколько хотел и тем же вечером раздал друзьям по пятьсот долларов,  честно  поровну разделив выигрыш.  Радости  приятелей не была предела.

- Ты не боялся проиграть последние деньги  товарищей?
- Нет. Я ехал выигрывать, а не проигрывать.

Чудеса.  Истории из жизни солиста труппы, рассказанные им самим в дружеской компании любителей крутить гайки,   превосходили границы реального  и   сильно смахивали на чудо.

В конце концов,  компания общим решением постановила, что негуманно таить от современников невероятные приключения  солиста балета и историю его феерического восхождения на балетный Олимп,  пора  писать книгу. 

Проблем с изданием за границей не будет, для этого существуют верные иностранные поклонницы артиста, следующие за ним по всему миру и посещающие спектакли с его участием.

Идею  издания будущей книги  своего кумира  две изящные дамы-миллионерки  благосклонно одобрили и  в скором времени запатентовали законным образом. Положили патент в банк. Осталось книгу написать.

Написать  историю Золушки из Большого театра.  Судьба солиста балета как нельзя  более  соответствовала бы названию. 

Судьба мальчика из рабочей семьи,  которого на просмотр в  Ленинградскую балетную школу  привела за ручку мама, пообещав сыну  купить  его заветную   мечту  -   настоящий футбольный мяч, ставшего  со временем звездой и единственным танцором, кому Юрий Григорович доверил станцевать все заглавные  мужские партии в своих балетах.

В Большой театр  Юра попал после победы на Всесоюзном конкурсе артистов балета.   

Приехал в Москву, зашел в Большой театр, попросил известного репетитора его потренировать.  На вопрос «зачем», ответил, что приехал выигрывать конкурс. От такой наглости  педагог опешил и согласился репетировать бесплатно.  После чего танцор пошел на конкурс и взял, как обещал, первую премию.

Всё, как  потом произошло в казино Монте-Карло. Приехал выигрывать и взял выигрыш. Пришел  брать первую премию и взял.

В каком-то смысле Юра–Вася имел вторую национальность, причем  ту же самую, которой любил похвастаться Юрьнин муж Миша. Они оба были англосаксами.  А если верить Марку Твену,  когда англосаксу что-нибудь нужно, он просто идет и берет.

Англосаксы почесали репы и уселись писать книгу.  А как её писать-то? Мишка уже участвовал в написании  первой книги соседа с двенадцатого этажа - читал главы,   немножко был в курсе и решил собезьянничать.

Сосед,  журналист, а  в прошлом футбольный вратарь,  трудился над   книгой о  знаменитом в ту пору вратаре - звезде советского футбола - таким образом: ставил магнитофон и вел с ним беседы.

Англосаксы раздобыли магнитофон и уселись беседовать. Но вот беда, интервьюер-программист в  тонкостях  балетного ремесла ничего не смыслил,  скорее  мешал процессу, чем помогал, машинистки для перевода  магнитофонных записей  на бумагу стоили дорого, а результат  походил на бред сумасшедшего.

Англосаксы  взяли паузу и разошлись в разные стороны. Танцор пропал на некоторое время, затем явился с большой амбарной книгой, от корки до корки исписанной  аккуратным мелким  почерком. Вручил бывшей отличнице, чтобы  та прочитала и исправила ошибки. Специально писал карандашом, чтобы  удобней было  исправлять.

Юрьна уже была в курсе, что будущего заслуженного артиста после восьмого класса за плохое поведение чуть не отчислили из балетной школы. Вася, несмотря на романтичную внешность,  имел крутой нрав и собственные представления о справедливости.

Диплом заслуженного артиста получал дважды. Первый диплом порвал сразу, в момент вручения, на глазах невежливого министра культуры союзной республики. Тот еще легко отделался!

Чиновник из Моссовета  на собрании труппы Большого театра схлопотал у него по роже, употребив унизительное слово "голубые" в адрес танцоров.

Вася молча встал со стула, молча прошел к сцене,  молча  дал негодяю в морду, молча вернулся на место и молча сел на стул.

Вежливый Вася грубости не выносил с детства и привык восстанавливать справедливость без лишних слов.

Провинившиеся школьные учительницы-предметницы от его справедливых выходок воем выли и сошлись с балетными педагогами стенка на стенку.  Те терять талантливого ученика не хотели. 

По  результатам  сражения вышло,  что отчислять из школы не будут, но с категорическим условием, чтобы на  уроках по общеобразовательным предметам больше не появлялся.  Таким образом, Вася оказался под полным запретом получать  знания за старшие классы и сомневался в своей грамотности.

Зазнайка-отличница взяла карандаш, ластик, открыла амбарную книгу  и…

И зачиталась.  Более интересного чтива она в своих руках еще не держала. Мало того,  текст  был написан великолепным живым языком, по-доброму корректно в отношении реальных действующих лиц, без единой грамматической ошибки, знаки препинания  проставлены идеально.

Только в двух местах  редактор  задумалась, было, исправить оборот речи и уже взялась за ластик, но как ни билась,  у неё получалось гораздо хуже. Оба раза пришла к выводу, что автор использовал лучший оборот из всех возможных.

Нельзя передать словами шок, который пережила бывшая отличница со всей своей глупой  заносчивой гордыней. Такого не может быть! Толстенная тетрадь, и ни одной ошибки! У автора, не посещавшего уроки последние два года в школе!  Откуда такое возможно? Абсолютная грамотность и литературный слог у танцора и бывшего хулигана?

И тут Юрьна вспомнила, как однажды болтала с ним и задала вопрос, знает ли он, куда попадет после смерти?  Атеистку этот вопрос для  самой себя  волновал. Нет, после смерти ничего не будет, конечно, а если  вдруг будет?

- Куда ты попадешь, знаешь?
- Знаю, туда, - танцор  поднял  указательный палец  вверх.
- Точно знаешь?
- Точно.
- А почему ты в этом уверен?
- Потому что я оттуда, - и опять направил  указательный палец  вверх.

Ну что тут скажешь? Бывают на свете чудеса.
Теперешней, уже повзрослевшей Юрьне ничего другого не остается, как передать пламенный  привет  зазнайкам отличникам  от  скромных троечников.

СЛАВНЫЙ БАТЮШКА

Так ли уж важно получать в школе хорошие отметки?

Гарантируют они успешную счастливую жизнь отличникам, или в соревновании  победят троечники, не растратившие себя на школьном этапе?

К кому своенравные  высшие силы проявят благосклонность, глядя с небес, кому  отдадут  предпочтение? 

Не всё в этой жизни зависит от человека, многое, но не всё.

Не будем  понапрасну тревожить гениев, получавших в детстве двойки. Гении статья особая, подражать им бессмысленное занятие. Где они, и где мы, обычные люди?

Гениев  трогать не будем,  обойдемся простыми гражданами, с ними тоже порой  происходят чудеса.

Даже умудренным в педагогике профессионалам трудно  заглянуть в будущее слабого ученика.

Мог ли знать  Юрьнин свёкр, заслуженный учитель и директор школы,  что однажды на проселочной дороге по пути к даче  случайно  встретит своего бывшего ученика Андрюшу,  рыжего богатыря и двоечника, в черной рясе с крестом на шее? 

Учитель и ученик будут  весело беседовать, радуясь встрече, а проходящие мимо старушки  кланяться ученику в пояс, не смея подойти за благословением. 

Учитель узнает новое имя ученика – отец Пантелеймон, но не  сразу догадается, что  он и есть тот самый знаменитый батюшка, к кому  издалека стремятся со своими бедами верующие, прознав о чудодейственной силе его молитв.

Мог ли знать учитель, что именно он, отец Пантелеймон, а в недавнем прошлом  тихий двоечник Андрюша, примчится, бросив дела, за сто километров, чтобы проводить в последний путь любимого учителя?

Будет бежать в развевающейся рясе по кладбищу и успеет в последнюю секунду. На краю могилы одним жестом скомандует  открыть уже заколоченную крышку гроба, раздаст свечи и  прочтет  молитвы над телом учителя-атеиста. 

После кладбища  осенит  благодатью поминки  в стенах  родной школы, сидя во главе стола с учителями, когда-то ставившими ему двойки, и  теперь  внимающими  славному батюшке с большим уважением.

Мраморную доску с портретом Учителя укрепят на стене у дверей школы. Учитель по-прежнему  каждый день будет встречать у школьного порога учеников, веселых и грустных, маленьких и больших, отличников и двоечников.

ЗВАНЫЙ УЖИН


В конце прошлого столетия в квартире молодой мамаши Юрьны состоялся званый ужин  с иностранцами.  В голодном девяностом, в разгар горбачевской антиалкогольной кампании.

Чудом раздобыли шампанское, две баночки крабов и вилок капусты. Соседка Львовна из четвертого подъезда помогла хозяйке порезать капусту для крабового салата.

Сама Юрьна находилась в жутком ступоре от внезапно свалившейся новости, даже кроме того, что терпеть не могла резать капусту, не умела потому что, а надо еще и красиво. 

У хозяйки натурально тряслись руки. В её положении испортить единственный кочан капусты было бы катастрофой.

Муж-англосакс сподобился уведомить  жену о предстоящем важном событии  в доме  утром в день приема, положив на стол две  баночки консервов, и смылся на работу.

Легкомысленная Львовна, парящая над действительностью в облаках собственной неземной красоты,  явилась на зов пропащей поразительно быстро и мгновенно приступила к спасению.

Нет! Львовна не суетилась.  Красивые женщины не суетятся ни при каких обстоятельствах. С очаровательной улыбкой любуются капустой, ножиком, разделочной доской, а главное - идеальным маникюром своих порхающих пальчиков.

Наблюдая красоту и достоинство помощницы, Юрьна немного успокоилась и продышалась. Отвлеклась на восторженный монолог об очередной пассии всегда  свежей и влюбленной спасительницы.

Львовне был нужен собеседник, Юрьне успокоительное, каждый получил своё.

Полюбовавшись идеальным результатом и огладив руками свою идеальную талию, Львовна покинула подругу.

Красивые женщины появляются в нужном месте в нужное время, задерживаются  ровно  столько, сколько нужно, и ни минутой дольше. Разве что чуть-чуть повертятся у зеркала перед уходом.

Юрьна осталась в квартире одна.

Прием, внезапно объявленный на жилплощади молодой мамаши, долженствовал происходить на высшем международном уровне. Почему не нашли более приличного места, Юрьна не помнит.

Может быть, взыграла широта души мужа (помочь другу в беде) и такой же ширины гостеприимство друга, артиста балета, жена-балерина которого гостей  своего мужа принимать  у себя не собиралась. 

Юрьна бы тоже вряд ли сподобилась потчевать в домашних условиях табун поклонниц благоверного, пусть даже и иностранных, если бы таковые имелись.

Вечером следующего дня намечалась торжественная презентация  в Большом театре  благотворительного фонда «Русский балет», созданного  приятелями-англосаксами, программистом и танцором, из ничего за два месяца. 

Англосакс, кто не помнит Марка Твена, это такой человек,  для которого не существует препятствий. Если англосаксу что-нибудь нужно,  он просто идет и берет. 

Цель  англосаксов  – помогать  нищенствующим на пенсии  танцорам, прославившим Страну Балета – была гуманней некуда, отвертеться от страждущих не представлялось возможности. 

Возглавить  фонд согласился  Юрий Григорович. В Москву  съехались иностранные артисты,  чтобы принять участие в концерте на сцене Большого театра в честь открытия, к ним подтянулась и вся околобалетная международная тусовка - поклонники и поклонницы.

Очень ждали  гениального Рудольфа Нуреева,  велись переговоры,  но приехать  он не смог, уже не танцевал, дирижировал.

Дирижер уже имелся. Менять главного дирижера Большого театра на больного гения было бы некорректно, а главное, негуманно. Гуманисты-англосаксы поблагодарили звезду балета и успокоились.

Не будем о грустном, вернемся к Юрьне.

Хозяйка мысленно пересчитала гостей по головам, чтобы разделить  на нужное количество порций чудом сохранившийся в морозильнике кусок мяса из  заказа, выданного на работе к  Новому году.

1. Английская миллионерка, Клер,
2. Немецкая миллионерка, Мериэт,
3. Испанская этуаль (это не ругательство, а название балерин элитного  класса) Исабель, 
4. Друг-Вася, Заслуженный артист балета, англосакс,
5. Жена друга-Васи, балерина,
6. Друг друга-Васи, муж жены друга друга-Васи, программист, англосакс,
7. Жена друга друга-Васи, хозяйка дома Юрьна,
8. Генри – сын немецкой миллионерки, подросток.

Итого – восемь человек. Своего малыша Юрьна отправила к бабушке на соседнюю улицу еще утром.

Истощенный организационным марафоном Вася явился за три часа до приема, помог собрать и поставить обеденный стол и уснул, свернувшись калачиком в кресле, предварительно поинтересовавшись, не нужна ли еще помощь.

Юрьну до глубины души тронула  предупредительность виновника торжества, но от помощи отказалась категорически -  муж не приучил, а капуста уже порезана.

Трогательно предложила Василию расправить усталые балетные конечности на диване. Тут уж пришла очередь категорически отказаться Васе.

Когда спящий красавец проснулся в кресле, стол был накрыт, и до прихода гостей оставалось полчаса. Кроме грустного Васи и Юрьны никого в доме не было.  Поинтересовалась о причине грустной морды.

Вася спросил совета, что ему делать. Молоденькая сослуживица-балерина грозилась свою жизнь порешить, если женатый Вася не сдастся, десять раз звонила, выбирала способы. Ссориться с юной невесткой директора театра было опасней некуда. Вася страдал.

- Сколько ей лет? -  задала контрольный вопрос.
- Двадцать.

Юрьна вспомнила свои двадцать, и что творилось с её ровесницами. Как с цепи срывались. Не в восемнадцать, девятнадцать или там в двадцать один. Ровно в двадцать.

Страшная цифра. Прямо какой-то дикий сучий возраст беспощадной  конкурентной борьбы за самцов. До полного стирания налета благопристойности, до потери лживой видимости дружеских отношений с особами своего пола и нарушения последних правил приличий.

У двадцатилетних подруг нет. Только конкурентки. Лучшие подруги расстаются.

- Двадцать говоришь? Не отвертишься. Против лома нет приема. Сдавайся! -  ехидный, но единственно верный совет в безвыходной ситуации.

Забегая вперед, надо заметить, что сдача бастиона не уберегла от ущерба недвижимости, Васина дача сгорела от рук двадцатилетней возлюбленной дотла. Одно хорошо – отвязалась наконец.

И вот, гости пришли, обменялись подарками с хозяевами, расселись по местам, держа в руках кукол в национальных костюмах Российских губерний, специально закупленных Юрьной в центральном "Детском мире" в достаточном количестве.

Шампанское разлито, надо говорить тост. Кивает головой Васе, сидящему во главе стола, давай-давай Вася! Вася дал.

Нехотя встал с бокалом в руке, подумал-подумал и, окинув взглядом  иностранных гостей, произнес проникновенный тост:

- Надоели мне все эти бабы!

Выпил шампанское и  сел. Добавить Васе было нечего. Со стола немедленно исчезла ваза с крабовым салатом. Голодный муж Юрьны и его голодный друг Вася, решили расправиться с ним, не делясь с компанией.

Набрав очередную порцию салата в свои тарелки, приятели-англосаксы тут же прятали  вазу на диване за спиной хозяина. А что вы хотите? Голодное  время, не до приличий.

Вежливые гостьи-иностранки мило улыбались, будто-бы "не поняв" смысла тоста и "не заметив" исчезновения съестного. Может быть, у русских, с их загадочной душой и прочей достоевщиной, так принято?

Юрьна побежала в подъезд, срочно вызывать по таксофону скорую помощь –  свёкра, отца англосакса и  гения общения, заслуженного учителя, владевшего немецким языком. Домашнего телефона не было.

Импозантный свёкр, два метра с бородой и горящим взором, не заставил себя долго ждать, явился и спас положение.

Читал стихи Гёте и Гейне, развлекал разговорами. Ситуация разрядилась.  Напряглась только один раз.

К тому моменту раскрасневшиеся от мороза Вася с миллионеркой-немкой уже вернулись домой. Во дворе дома в ту пору существовал огромный котлован, края которого служили удобными горками для местных детей и их родителей. Даже бабушки с дедушками не могли устоять перед искушением вспомнить детство.
 
Особенно крутые спуски заливались водой. С них съезжали  на картонках, ногами вперед, головой вперед, как получится. Редким смельчакам удавалось съехать на ногах и не упасть.

Визгу и счастью не было предела. Вот такими счастливыми и вернулись  с мороза гости. 

Наступило время чаепития. Милые блондинки-миллионерки, верные поклонницы Васи, следующие за ним по всему миру, загадочно улыбаясь, положили на стол глянцевый журнал с красивой обложкой.  Журнал презентации созданного ими благотворительного фонда. Для детей богатых родителей.

Нет, понять можно всё! Особенно, если тебе переведут слова гостей три раза, два раза с немецкого и один с английского.  Но как понять то? Если своего ребенка кормить нечем, а призывают помогать  чужим богатым детям!

Юрьна вскипела:

- Как вы можете! Вам бедных детей мало?

Милые дамы разулыбались еще милее.

- Ты не понимаешь, Ира! Богатые дети, дети бизнесменов, самые несчастные дети.  Родители заняты, им некогда, они работают. Дети живут в закрытых интернатах круглый год, родителей не видят. Это самые не обласканные, самые не развитые, никому не нужные дети.

- Всё равно не понимаю! – упорствовала хозяйка.

- Бедные дети живут в семьях, впитывают культуру дома, получают тепло от близких, навыки общения, домашнего труда, видят окружающий мир.  Это умные, приспособленные к жизни дети.

А наши кроме забора не видят ничего. Мы хотим организовать для них экскурсии в музеи, поездки в разные города, походы в театры и консерватории, спортивные походы, построить спортплощадки и спортзалы.

Генри согласно кивнул, глупо  хихикнул и расплылся в беззащитной улыбке, моргая наивными добрыми глазами. За весь вечер подросток не вымолвил ни словечка, а ласковая мама называла двенадцатилетнего сына  не иначе,  как «my  stupid»  -  глупенький мой.

Юрьна с удивлением поняла, что даже её четырёхлетний малыш на месте втрое старшего Генри смотрелся бы гораздо увереннее, если бы не отправила  его с утра к бабушке.

Много лет прошло с того званого вечера, многое изменилось.  Может быть,  изменилось и благодаря стараниям создательниц странного  благотворительного фонда, стремлению сдвинуть проблему с мертвой точки.

Хозяйка хорошо запомнила тот вечер, ведь и она тогда чуть-чуть поумнела. 

У милых   миллионерок, почти миллиардерок,  причем урожденных, было чему поучиться в последующие три дня -  великолепной форме в любое время дня и ночи, доброжелательности, улыбчивой галантности и невероятному самообладанию.


HOW ARE YOU?

Ранним утром англосаксы свозили гостей в Суздаль, совершили экскурсию  по Москве, погуляли по Красной площади с заходом в Кремль, осмотрели музеи и соборы, и отправили гостей отдыхать. Вечером,  вместе с Юрьной, заехали за дамами в гостиницу и направились в Большой театр на торжественное открытие собственного фонда.

То ли Юрьна устала со вчерашнего дня, то ли выучки не было, но за дамами-миллионерками угнаться не могла, ни в каком смысле. 

Такое впечатление, что не они, а именно  она ездила в Суздаль и провела весь день на ногах. Они успевали обойти автомобиль и открыть ей дверцу на остановках, галантно улыбаясь в шутливом поклоне. Остальные двери перед очумевшей Юрьной открывались сами при помощи тех же дам, лет на десять старше её.

Полдня соображала, в чем пойдет на презентацию, решила равняться на гостей. Надеть их подарок - шитое золотом черное болеро, чтобы выглядеть точь-в-точь как они у неё дома.

Куда там! Не угналась.  Клер и Мериэт, скинув шубки, оказались в шикарных платьях с гипюровыми декольте, пышными юбками из парчи с серебряным шитьем и кринолинами. Туфельки из того же материала достойно завершали картину.

Одна в изумрудных тонах, другая  в гранатовых. Две копии, две куклы-блондинки с осиными талиями. Наши соотечественницы цепенели при виде их. В дверях застревали. Пройти мешали.

В очереди в дамскую комнату наоборот, дружно кинулись врассыпную от неожиданности, Юрьна про себя веселилась от души. 

У нас же в театры ходят в том, что и на работу, этикет не соблюдают, да и какой этикет при такой нищете? Но уступить свою очередь в туалет – высшее признание, кто понимает в длине  женских очередей в служебные помещения театров.

Концерт прошел блестяще, важные персоны во главе с министром культуры сказали важные речи со сцены, Вася красиво станцевал с испанской этуалью Исабель, все, как и было задумано.   

Переместились в соседнее здание гостиницы «Москва» на банкет – фуршет. Стулья стояли только в фойе зала, Юрьна с дамами присели в ожидании начала действа.

Вы видели, как положено садиться в юбках с кринолинами? Хитрое искусство, надо сказать, тем более, сделать  сложный маневр с дугами из китового уса элегантно. Там или элегантно, или вообще никак.

Технологию требуется знать в совершенстве, иначе рискуешь полностью потерять обзор за вставшей дыбом выше головы юбкой и предоставить на обозрение инженерное устройство изделия.

Перед Юрьной такой проблемы не стояло, да она бы и не справилась.

Настроение компании было отличным, если не учитывать одного маленького  "но". Очень маленького, но жутко противного, до омерзения. 

Васина книга – автобиография, написанная им  по просьбе друзей и верных иностранных поклонниц-миллионерок собственноручно, без единой грамматической ошибки, замечательно интересная по содержанию, утерялась при транспортировке безвозвратно.

Клер и Мериэт, сами профессиональные писательницы, одобрили идею издания книги, взяли на себя труд и расходы по реализации проекта, запатентовали как положено книгу на свое имя и положили патент в банк. Оставалось книгу доставить.

Эх, англосаксы, что же вы наделали!  Поторопились, не стали ждать Васиных гастролей в Лондоне и передали рукопись с оказией - некой  доброй француженкой Сьюзен,  в просторечье Су. Оказия книжку присвоила, отдавать отказалась, как её ни увещевали. Воровка французкая. Кто же знал, что так получится?

Издать книгу  француженка не могла, не вступив в конфликт с законом, патент на книгу ей не принадлежал, а вернуть, признав себя воровкой, не захотела. Книга пропала навсегда.

Вернемся к дамам, ожидающим начала банкета и занятым приятной болтовней. Дамы живо реагировали на происходящее, а в какой-то момент,  вдруг, хором встали,  почтительно склонили головы, чинно присели в глубоком реверансе, придерживая пышные юбки, и, с улыбкой, дружно поприветствовали какую-то  свою знакомую:

- How Are You, Su!

Тетка  шарахнулась от них как от огня, едва кинув через плечо:

- Hi!

И суетливо скрылась в толпе. Фигура стриженной "под мальчика" беженки со спины ничем не отличалась от нашей колхозницы в  сапогах,  морщинистой юбке до колен, туго обтягивающей значительных размеров бедра, и в такой же неряшливой кофточке.

- Это кто? С кем вы поздоровались?
- Это Су.
- Та самая?
- Да, это она.
- Как  вы смогли c ней вообще-то здороваться, тем более первыми? Она же вас обокрала!

Подругам было искренне весело, своей чинной вежливостью они явно достигли желаемого результата.

- Ты не понимаешь, Ира! Это бизнес! Никогда не можешь знать, с кем тебе в будущем придется иметь дело. Надо быть вежливыми.


ЗОЛУШКИ

Милые миллионерки, Клер и Мериэт, произвели на Юрьну сильнейшее впечатление умом и манерами. О  неутомимом трудолюбии Васиных поклонниц еще только предстояло  узнать. Спустя полгода,  муж напросился к ним в гости в Лондон. 

Упрямец не принял возражений, сообщение о ремонте в доме и отсутствии электричества его не остановило. Его вообще мало что останавливало. И Юрьна тоже не сочла нужным чинить препятствия, когда попросился на волю. Проку от него в доме  всё равно не было, одни внезапные нагрузки на психику и лишний физический труд.

Англосакс прилетел в  Англию и заявился в гости во всей красе, в элегантном костюме. Миллионерки-золушки в заляпанных краской комбинезонах  с изодранными в кровь руками встретили как всегда  приветливо. Застал  за работой, подруги отдирали со стен старую краску.

-  Что вы делаете! Как вы можете! Вы же миллионеры! Не стыдно? Наймите рабочих, у вас же есть деньги!
- Нет. Рабочие это дорого.  Сто долларов в час.  Это только для квалифицированной работы, - кое-как успокоили гостя хозяйки-трудяги.

Тратить незаработанное их отучили родители. Обе в свое время сбегали из дома, уходили в хиппи, обеих лишали наследства. Жизнь научила работать.

Отличный вкус помогал зарабатывать на жизнь. Покупали старый особняк, перестраивали по собственным дизайнерским проектам, облагораживали территорию, сажали деревья и жили в особняке два года.

Два года писательницы занимались любимым делом, вдвоем  писали книжки. А потом все начиналось сызнова. Продавали дом дороже, чем приобрели, покупали новый старый дом, ремонтировали и жили на разницу в цене.

Ну что тут скажешь?

Почему-то вспоминается советский лозунг, его раньше на плакатах большими буквами писали, а чаще выкладывали на серых стенах заводов красным кирпичом на века, кое-где в глубинке еще остались - «СЛАВА ТРУДУ». Лучше не скажешь.

Что касается самой Юрьны, то благодарность урокам, случайно полученным от нежданных гостей, программистке пришлось ощутить в полной мере довольно скоро.

И так же, как они, мило улыбаться, под недоуменными взглядами знакомых, стоя за прилавком на рынке, разнося газеты, убирая чужие квартиры и сидя администратором на кассе в обшарпанном подвале какой-то там "Империи пиццы".

В отличие от знакомых, она точно знала, что и миллионеры, и члены королевских фамилий не гнушались физического труда, взять ту же принцессу Диану в юности, а с трудящимися миллионерами была знакома лично.  Так что…


СЛАВА ТРУДУ, ДОРОГИЕ ТОВАРИЩИ!

- Слава труду – какие слова хорошие! – поделился грандиозным  осознанием  Костя.
Ученик находился под большим впечатлением от поездки с мамой на каникулах в глубинку, туда, где еще остались  облупившиеся  лозунги советских времен на воротах и стенах,  те самые,  до отвращения набившие оскомину поколению его родителей. 
Свежий взгляд молодого человека  прочел старую надпись на воротах как   откровение.
Мама ученика и репетитор переглянулись.
- А ведь действительно –  слова замечательные…  если правильно  читать, - начала рассуждать мама-профессор.
- Ну да… слава  труду,  как  сути и  основе бытия…, - сделала  робкую попытку  продолжить мысль  репетитор, совершенно забыв, что задолго до неё  мысль  уже додумана Вольтером:
 « Труд избавляет человека от трех главных зол — скуки, порока и нужды »
Хорошие слова, теперь  это особенно ясно, когда труд перестали уважать окончательно, воспитывают детей  паразитами, не ценящими труд собственных родителей, не понимая, чем дело для них же и обернется.   Репетитору тоже достается от новых реалий, как же иначе?
- Скажите,  это правда, что  нужно  много задач на одну тему решать, или можно не решать? – задает наивный  вопрос ленивая выпускница, пытаясь вывести  обманщиков-взрослых на чистую воду.
- Ты, когда ходить училась, много раз пыталась? – задает наводящий вопрос репетитор.
Ученица молчит, соображает. Представляет себе, как ползала бы теперь, если   в детстве ленилась.
- Ага…  ясно… буду решать.
-  Домашнее задание сделал? Всё получилось?
- Нет. Не получилось. Но я старался!
- Извини за сомнительное сравнение, ты, когда в туалет идешь, ты стараешься или дело делаешь? Если  дело не сделать,  через три дня помрешь от заворота кишок, в курсе?  И знаешь, что говорят психологи?
- Что?
- Что на могилах  у девяноста процентов людей можно писать одно и то же -  «Он старался».  Ну что, будем делать или стараться?
- Понял, будем делать.


Теперь  пора вспомнить,  что творится с детьми перед экзаменами. Страшное дело!  Девятиклассники зеленеют и трясутся,  даже самые наглые, у одиннадцатиклассников другая беда.
Как к выпускным экзаменам дело идет, каждый раз одна и та же история. Влюбляются с перепугу.  От любви маются, жалуются. Кто ночь с бомжами проведет в тоске, кто рыдает неделю, с поразительной регулярность, по часам, вместо того, чтобы за учебники плотней засесть.
 Совершенно не понимают, что причина их великой несчастной любви – банальный страх перед экзаменами, а спасение  в учебе.  Ромео и Джульетты прямо косяками идут.  Экзамены для любви – лучшее время! Время высокого и трагического чувства страха.
Юрьна училась прилично, только это и спасло от несвоевременной романтики.  От романтики спасло, от страха нет.  Отличница  Юрьна тоже тряслась перед экзаменами, как осиновый лист. Знает эту муку. Пытается вправлять мозги очередным поколениям  идущих  на плаху. 
- Вот представь себе, что идешь на экзамен, - приступает к объяснениям правил поведения на экзамене репетитор.
Ученик белеет,  как полотно,  уже не стучит, а отчетливо лязгает зубами, вот-вот свалится в обморок, значит представил, Юрьна довольна. Можно продолжать.
-  Ты идешь на экзамен делать то, что  тысячу раз честно делал на уроках, и прекрасно знаешь, как это делается.   Ты идешь делать привычное дело. Твоя задача показать, как ты умеешь  делать знакомое дело, и всё. Согласен?
- Д-д-д…
- То есть, ни с чем неожиданным ты точно не встретишься, но все равно боишься.  Тогда возникает другой вопрос.   А, кстати, скажи мне,  пожалуйста, ты дома  посуду моешь? Или мама моет?
- Я мою.
- Это очень хорошо, иначе трудно объяснить.  Значит, ты моешь посуду, моешь регулярно, это твоя домашняя обязанность.
- Ну да.
- А скажи, пожалуйста, когда  ты  подходишь к раковине, чтобы помыть посуду,  ты  очень сильно боишься, руки у тебя трясутся?
- Нет, - ученик смеется,  представив дикую картинку, как трясется, подходя к раковине.
- Тогда представь на экзамене, что просто пришел мыть посуду,  делать привычное дело.  Твоя задача – хорошо помыть посуду.  Показать всем, как хорошо умеешь мыть посуду.
- Да.
- А ты все равно боишься, и это мешает сосредоточиться на задачах.  Тогда скажи тому человеку, который внутри тебя боится, что он твой враг и гони его прочь.  А уж если и тут не получится, задай себе вопрос, ты пришел сдавать экзамен или бояться?  Если пришел бояться, покажи окружающим как  здорово умеешь бояться, пусть увидят какой ты молодец.  Все боятся, а ты лучше всех! Грохнись в обморок, потеряй сознание, не мелочись, уж бояться так бояться, на всю катушку.  Понял?
Ученик веселеет. Раз все боятся, то и самому не так страшно.
- А напоследок я подарю тебе  волшебный талисман – знак Меркурия.  Это талисман моего сына.   Десятиклассники на Последнем звонке выпускникам дарили  - на  удачу.  Надо класть под подушку, чтобы быть умным. Проверен. Работает.  Держи.
Репетитору  каждый год приходится изготавливать талисманы, копируя Петин на ксероксе. От руки копировать боится, вдруг талисман потеряет силу? Это все лирика, конечно, но помогает.   
Новая проблема  появилась у  репетитора, как морально готовить  детей к экзаменам в эпоху посудомоечных машин и приходящих домработниц?   Половина детей пока еще знает, что такое мыть посуду, им можно объяснить, как не бояться, но другая половина совершенно безнадежна. 
У теперешних учеников  домашних обязанностей и привычки к повседневному труду нет, а жаль,  жизнь  репетитора Юрьны была бы намного проще . 

МАМА-РОКЕР
Как уже говорилось, репетитор Юрьна в прошлой жизни была «китайским землекопом, склонным к размышлениям».  Мифического  прошлого материнского опыта у неё не было, а склонность к рассуждениям была, от чего не мог не пострадать её сын Петя.

Склонность к рассуждениям с появлением младенца обострилась до клинической стадии.  Молодая мать думала и сомневалась, сомневалась и думала непрерывно. Непонятно было всё. Мозг кипел.
 
Хотелось  понять, как сделать так,  чтобы   её  малыш  рос  счастливым  ребенком и испытал как можно меньше тех горьких минут, которые в  её детстве  слагались в часы.
 
Никаких «вырастешь - узнаешь», никаких «иди поиграй, посмотри телевизор,  не мешай взрослым разговаривать», никаких «постой в углу - подумай», пусть  Петька привыкает быть равноправным членом общества, набирается ума от старших и учится разговаривать с людьми.

Особенно сильно маленькой Юрьне не нравилось «вырастешь - узнаешь», это  же сколько  придется ждать!  Молодая мамаша постоянно находилась в напряжении мысли, тщательно  контролируя свою речь.

Юрьна старалась объяснить  каждое новое слово, не дожидаясь вопросов малыша.  Мозг родительницы  неустанно прокручивал файл словарного запаса Пети, и,  обнаружив пробел, тут же его восполнял.
 
На любой вопрос сына непременно следовал ответ, доступный пониманию ребенка.  При таких делах  мамочке приходилось изрядно  попотеть.  Усилия стоили того! Не давая себе отчета в  происходящем, Юрьна переписывала своё детство.

Большой вопрос, кто кому должен. Петя Юрьне, или всё наоборот?  Уже тогда, в Петином детстве, она начала  испытывать  благодарность сыну за уникальную возможность,  данную его рождением  – начисто переписать  биографию и стать, наконец, счастливым человеком. 

Дарственная надпись на титульном листе увесистого  тома  сказок Туве Янссон, подаренного  второкурснику в день рождения,  красноречиво об этом  говорит:

«Пете Литвинову в день рождения на добрую память в благодарность за семнадцать лет знакомства. Мама.»

Юрьна сомневалась во всём. Не сомневалась  в единственном. В том, что она невероятно нежная  и трепетная мать.  Как же она ошибалась!

Родители! Если вы не сомневаетесь, что лучшим способом  воспитываете родное  дитя, вспомните Юрьну! Она тоже не сомневалась.

Подросший Петя  однажды поведал, что понимал с её слов. Трехлетний малыш поинтересовался однажды, что его мама делает на работе, и чем занимается её начальник.  Начальник и работа  были для Пети очень важными взрослыми словами. Малыш хотел знать, что они означают, и как слова связаны с мамой, полдня отсутствовавшей  в доме.

Юрьна  честно рассказала, что начальник считает  звезды, имея в виду сложные расчеты взрывов сверхновых звезд на  монстрах советской науки, вычислительных машинах типа БЭСМ-6, занимавших  целый этаж вычислительного корпуса.  Прогресс   шел семимильными шагами.  Предшественник БЭСМ-6, вычислительная машина БЭСМ-4, заняла бы два этажа.

Про вычислительные машины  мамаша тоже не преминула  рассказать, и про сверхновые звезды, как они бабахают, ничего не забыла, попутно интересуясь, всё ли понятно. Петя утвердительно кивал.

Умный малыш понял, чем занимается начальник мамы. В душе Пети он навсегда остался романтиком, сидящим на крыше и считающим звезды.

В душе Юрьны любимый начальник тоже остался навсегда.  А кто кроме него мог  вправить ей мозги?

Молодая мать поделилась бедой. Три месяца полуторагодовалый  сын, записанный  ответственной матерью в детский сад, сопротивлялся как мог.  Полдня в садике и месяц дома с температурой. Это продолжалось три месяца. Сотрудница поделилась с начальником бедой.

- Вы отдали Петю в ясли?  Ира!  Как вы могли так подло поступить с собственным сыном? – программистка увидела любимого  начальника разгневанным  впервые за пять лет  работы.
- Вы надругаетесь над собственным ребенком! Это недопустимо!  Дети – это же самые лучшие люди!

Слова запали в душу,  начинающая мать исправилась, немедленно забрав сына из ненавистных яслей. Петя победил.

В душе Пети астрофизик  мирового класса остался романтиком, в душе  Юрьны  спасителем сына от гибели.  Эх, если бы она в те времена крепко задумалась, правильно ли живет.

Юрьна продолжала сомневаться во всем, кроме того несомненного факта, что является  нежнейшей матерью своему сыну. В незамутненную душу  программистки-родительницы  сомнения  вкрались   лишь однажды. И это было настоящим шоком.

Каким образом попала в группу китайской гимнастики, Юрьна теперь не упомнит.  Предводитель стаи оказался  азартным малым. Двадцатилетнему маэстро  китайской гимнастики тайцзи-суань,  чемпиону по бальным танцам и прочим красивым  боевым искусствам,  гимнастики было мало.

Занятия длились по шесть часов вместо трех, вплоть до последней электрички метро.  Витя носится по всевозможным  семинарам,  не пропуская театральных, чтобы испробовать на подшефных  новые  телесно-ориентированные новости. Три часа уходило на новости, китайская гимнастика подождет.

То самое упражнение, заставившее Юрьну посмотреть на себя иначе, называлось «укачивание  младенца». Выглядело проще некуда. Там обязательно под тихую музыку надо.  Группа делилась ровно  пополам на «детей» и «мам».

Пополам не получилось.  Ведущему пришлось принять участие в общем действе. Разделились пополам.  «Дети» сели на пол,  обняв руками колени,  закрыли глаза  и остались  в позе эмбриона. «Мамаши» остались стоять позади.

Им предстояло под тихую музыку  сеть на пол, окружить ногами эмбрион, обнять руками, нежно, едва касаясь, снять дитя  с  точки опоры и предоставить свою твердую опору. Под тихую музыку   укачивать  родное дитя.

Всего делов то! Юрьна совершенно не сомневалась, что она в этом деле главный специалист! Нежней её в целом мире матерей не найдется.

И вот погас свет, заиграла тихая музыка, представление началось. Тут надо добавить, что дети и мамаши выбирали друг друга по зову сердца, минут пять ушло,  чтобы окончательно определиться.  Каждый играющий знал, с кем имеет дело и был в некотором смысле спокоен за свою жизнь.

Но  главный фокус игры   предполагал обратное.  Основная  мамаша растопырила пальцы на руке, чтобы обозначить  число шагов по кругу. Тихо ступая, мамочки переместились относительно детей.  Юрьне очень  понравилось, что путем обмана  её ребенком  оказался  ведущий Витя.

Уж как она старалась проявить нежность! Не передать словами.  С упоением укачивала Витька,  пусть получит  незабываемое удовольствие. Предводитель стаи  по-человечески ей был очень симпатичен.

Закончилась музыка, «мамаши», тихо ступая,  вернулись на исходные позиции, началось обсуждение.  «Дитятки»  делились  впечатлениями.
 
Витек был последним оратором, его речь  зазнайка ожидала с нетерпением, но готова была ждать  приятных слов сколько угодно,  и даже  была согласна нарушить правила игры и  признаться, что именно она была той самой -  самой нежной мамой. Нежная мать не сомневалась, что её ожидает  триумф и   терпеливо его ждала.

Витя почесал репу. Предыдущие ораторы своих мамаш  хвалили.  Ведущий  мешкал,  не в силах подобрать  правильные слова. И, наконец, заговорил. Юрьна сияла, как тульский самовар.

- Даже не знаю, как сказать.  Мне досталась не мать, а  какой-то рокер. Я чуть не умер от страха.

Мама-рокер  пригнулась, стараясь прикинуться незаметной ветошью,  отвергнув мысль когда-либо признаться в содеянном.


ПЕДАГОГИКА И ЮРЬНА
 
Свои педагогические эксперименты времен Петиного детства  мама-рокер  вспоминает с улыбкой.  Каждый  помнит  свои педагогические потуги,  и что из них вышло в те времена, когда росли их  собственные дети.
 
Советов категорически не дает, понимая, что в  задачи  репетитора это не входит,  а  номера, прошедшие  с собственным  сыном, с другими детьми не пройдут.

 И сами они другие, и нужно им совсем другое. Всё, чем может помочь,  -   поднять настроение,  рассказав какую-нибудь  свою историю.

В тупиковых ситуациях  частенько  помогает  неожиданная   реакция воспитателя, приводящая  к  разрыву шаблона в  голове воспитуемого. 

 Следующие две  истории повествуют именно об этом, о том, как Юрьне случайно повезло успешно  справиться с затяжными проблемами сына методом «разрыва шаблона». 

Дело было так.
Первый персональный компьютер появился в доме, когда домашние компьютеры были еще редкостью. Петин папа подарил эту габаритную штуковину сыну, чтобы тот играл в игры на компьютере, а не на приставке к телевизору, как другие дети.   Петя  чуть не умер от счастья.  У него есть то, чего нет у его друзей!

Шестиклассник проникся бесконечной благодарностью к беглому папаше и  по шесть часов в день старался  угодить  ему дистанционно, сидя за компьютером и набирая мастерство.

Старался отчаянно! До чирия на попе  с последующими больницами. Организм  не выдерживал  нагрузки. Уроки теперь приходилось делать до полвторого ночи, что давало дополнительную нагрузку на  голову,  весь  организм, в особенности тяжело пришлось бедной  детской попе.

Петя, как добрый сын, ни секунды не сомневался, что играть в игры – отныне  его главная  святая обязанность,  сыновний долг, а уроки дело второе. А как их не делать, если ты отличник? Вот и сидел полночи за уроками.

Долго такие дела продолжаться не могли. Отказала попа,  исколотая знакомым хирургом из второго подъезда.  Кое-как зажила,  ни с того ни с сего  заболел живот.   Петю отправили на месяц в больницу.

Юрьна носила передачи и писала сыну письма каждый день. Мобильных телефонов еще не было, а карантин по гриппу был, увидеть страдальца никакой  возможности не представлялось.

У окошечка для передач скапливались такие же мамаши. Дежурный врач вытряхивала из пакетов содержимое и отправляла обратно, попутно читая лекции о вреде попкорна, «Фанты» и всяких там шоколадных подушечек, рекламируемых  телевидением, на корню  продавшимся подлым  иностранным производителям.

Петя вышел из заточения перед  Новым годом.  Зимние каникулы прошли незаметно, и вот  настал последний день свободы.

Петя и Юрьна вышли погулять по снежку на набережную Москвы-реки. Гуляли недолго. Петя запросился домой, жалуясь на головокружение.   Заболел,  встревожилась мать, сколько  болеть-то можно!  Опять в Скорую звонить?

Дурная бесконечность. Это не выход. Мамашу начать бить нехороший озноб.
Петя пришел домой, снял зимнее пальто, ботинки,  лег на диван, позеленел и умолк.  Растормошить беднягу даже и пробовать не стоило. Решила ребенка не трогать,  пока не сообразит, что  с ним делать.

Решая  внезапно возникшую задачу,  мозг программистки бешено  заработал в аварийном режиме и, спустя мгновение,  выдал  ответ.  Спорный. Но другого  решения задачи у нее не оказалось,  и Юрьна приступила к действиям.

Всё!  Финита ля комедия. Никакой жалости и разговоров  о самочувствии, дудки! Подлая мамашка подкралась к  бледнолицему сыночку с  добреньким личиком.  Понять, каких проблем в школе  так панически боится сын, кто обижает и что там происходит, времени не оставалось.

- Петя! – мило улыбнулась  вражеская мать, -  ты машинки любишь?
- Да-а, -простонал умирающий, машинки стоили дорого, а каждая новая уменьшенная копия прославленного заграничного автомобиля приводила мальчишку в трепет.
- Я вот  что решила.  Буду тебе платить за каждый день в школе. Пять тысяч рублей. В конце недели поедем и купим тебе новые машинки.

Счет  в те времена шел на миллионы, машинка стоила  десять тысяч, Юрьна жила на деньги, которые дедушка давал Пете. Петя деньгами не интересовался, даже не прятал. Мамаша свободно распоряжалась наличностью, покупая продукты. Источник  для обеспечения финансовой стороны авантюры имелся.

Услышав  слова мамы, правильный отличник Петя  оторопел, глаза умирающего округлились  в неподдельном  изумлении. Где это видано, чтобы  детям за учебу платили деньги!

- Понимаешь ли, Петя, даже взрослому человеку, если он давно не был в коллективе, трудно   снова к нему  привыкать.  А ребенку привыкать  еще труднее.  Вот за это я и буду платить.

Петя набрал воздуха, чтобы прокричать -  «Нееет!», но Юрьна опередила противника, импровизируя на ходу.

- Это не всё. За каждую  отметку будешь получать, сколько заслужил.  За пятерку – пять тысяч, за четверку – четыре, за двойку – две, за кол – одну.

Бедный   Петя чуть не задохнулся от возмущения, а мамашка продолжила бесчинствовать, не ослабляя натиск.  Мозг родительницы,   включив в параллель второй процессор,  выдал очередную плодотворную идею.

- Если кто-нибудь  из ребят в школе тебя обидит, плачу пятнадцать тысяч.

Всё! Петя окончательно потерял дар речи, можно продолжать «разговор» - еще одна  шахматная мысль  рвалась наружу.

- И последнее. Если  деньги, которые ты честно заработаешь,  от меня  не спрячешь, пеняй на себя.  Честности от меня  не жди. Если найду,  возьму и потрачу, даже спрашивать не буду, ты меня знаешь.  Ну как? Согласен?

Пётр надулся и  промолчал, будучи не в силах   вымолвить   ни слова,  или хотя бы  отрицательно помотать головой.

Молчал весь день.  В обморок падать передумал,    мозг  бедняги  сам собой переключился на внезапно  свалившуюся проблему.    Больше мамаша новой темы не касалась.

Утром школьник благополучно добрался до входной двери, ни на что не пожаловался,   в обморок не упал.  Юрьна порадовалась за сына,  заперла за ним дверь и занялась делами насущными.

Перед возвращением школьника  нагрянула с визитом его бабушка и заняла мамашу разговором. Юрьна услышала звонок в дверь, встретила сына и вернулась к свекрови продолжить беседу.

Петя долго раздевался, вошел в комнату с серьезным видом, поздоровался с бабушкой, взял  ничего не понимающую маму за руку и повел в коридор.

- Давай!
- Что давай? – Юрьна начисто забыла вчерашний разговор.
- Что обещала, давай.
- Извини, я забыла.  Оценки  ставили?
- Нет.
- Кто-нибудь обидел?
- Нет.
- С меня  пять тысяч?
- Да.
- Получай. Молодец!

Всю неделю мамаша расплачивалась с сынишкой  сразу по  возвращению из школы на пороге квартиры.

- Оценки были? Обижали?
- Нет.
- Правду говоришь? Подумай, может быть, всё-таки кто-то обидел?
- Нет.

В конце недели поехали покупать машинки.  Петя остался доволен. На следующей неделе  Юрьна снизила таксу за посещение школы до одной тысячи, сын не возражал. К концу недели  мать и дитя  дружно забыли о деньгах.

Жизнь наладилась.   Юрьна поклялась сыну, что,  несмотря на то, что  выплаты за посещение школы и за отметки  отменяются,  поскольку Петя уже привык к школе, но если кто-то   в дальнейшем  когда-либо его обидит,   честно отдаст  пострадавшему обещанные деньги. Такса остается прежней. Пятнадцать тысяч.

Петю никто так ни разу и не обидел, до самого окончания школы.  А  кто бы мог обидеться, одновременно соображая, сколько на этом заработает? Вот и Пётр не смог. И теперь не может.  Предложение остается  в силе.

Юрьна до сих пор не может понять, каким чудом  её  столь  гениально осенило в  драматический  момент  жизни.  Правда, к тому времени у неё уже имелось одно не менее гениальное изобретение в педагогике.


ЛЕКАРСТВО ПРОТИВ ГРУСТИ


Юрьна вспоминает историю. Приходит с работы, а её  второклассник лежит на диване бледнее полотна, молчит, в потолок смотрит, печально так.  Заболел  похоже.

Разволновалась очень. Щупает лоб, живот. Сует градусник.  Тридцать тять градусов ровно. Не дышит почти. Беда! Пульс не прощупывается. А у самой пульс  с перепугу из ушей выскакивает. Скорую вызывать?

Выясняет, что случилось:

- Данька с Сережкой приходили, поиграли, на улицу позвали. Я не захотел. Обозвали тормозом, дали в морду и ушли.
- Давно ушли?
- Три часа назад.
- Грустишь? - посочувствовала подлая мамашка, приближаясь к страдальцу с маленькой подушечкой за спиной, и треснула сыночка по лицу.

Малыш сильно удивился, судя по размеру глаз, и уже было начал обижаться. Тогда еще раз треснула посильнее и кинула ему подушку для оборонительных действий. Реакции опять не последовало.

С третьего раза обозлился,  наконец. Драка не на жизнь, а на смерть продолжалась минут десять.

Грусть как рукой сняло. Градусник показал  тридцать шесть и шесть.

Так было изобретено и проверено лекарство против грусти.

Тех, кто после описанных событий сомневается,  не опасно  ли такому  «страшному» репетитору отдавать своего ребенка учить математике,  успокою.  Юрьна хорошо знает, что «чужих детей бить и обижать нельзя, даже прикасаться нельзя – в тюрьму посадят», а «сражения на подушках» патентованные психологи не только  не  запрещают, но даже  рекомендуют.

МАТЕМАТИЧЕСКИЙ ЧАЙ И АБСОЛЮТНОЕ ЗЛО
- Знаете, Ирина Юрьевна, когда  я  была школьницей и  ходила  домой к репетитору по английскому языку, моя преподавательница каждый раз готовила для меня что-нибудь вкусное, то пирог испечет, то кекс, и обязательно кормила перед уроком. Для неё это было железным правилом.  Мне кажется, она очень верно поступала, знания с едой лучше усваиваются.

К словам Полининой мамы-профессора стоит прислушаться,  опыт обучения студентов  у неё огромный.  Полина и Юрьна пьют чай  за  большим кухонным столом,  попутно решая  задачи, мама за соседним столиком пишет свои статьи, одним глазом следя за новостями на экране маленького телевизора. 
Обстановка  расслабленная и рабочая.  Никто никуда не торопится,  можно перекинуться словечком, это не помешает девочке трудиться.

Красавица  Полина очень трудолюбивая девочка с  идеально прямой осанкой кандидата в мастера конного спорта, а её красавица мама очень умная женщина. Пока  Юрьне кажется, что она просто мило проводит время, мама решает проблему, как помочь не созданной для математики дочери пройти непростой этап  в жизни как можно комфортнее и продуктивнее. И вместе им это, в конце концов, удается.

Занятия начинаются поздно вечером после трудового дня, ни у Полины, ни у Юрьны, ни у мамы лишних сил уже нет. Глаза ученицы периодически стекленеют, она начинает делать катастрофические ошибки, репетитор  улыбается.

- В сон клонит? Давай, поспи прямо тут, за столом, отодвинь учебники и спи.

От таких занятий проку  нет,  только попусту  мучить упорного ребенка,  Полина всё равно не уйдет спать, пока не допишет домашнее задание. Пусть поспит за  столом, однажды решает Юрьна и оказывается права! Через пятнадцать минут ученицу не узнать,  усталость как рукой снимает, умыться холодной водой,  и можно работать  дальше.

Результат оправдывает  оригинальный подход к  ведению уроков. Если в восьмом классе  маме девочки отчетливо намекают, делайте что угодно, но ваш ребенок не должен сдавать математику ни при каких обстоятельствах, то в девятом Полина  с запасом получает на экзамене тройку, а на ЕГЭ всего пару баллов не добирает до четверки.

И это Полина?  Цепеневшая при виде цифр? Чистый гуманитарий? Мечта поэта? Феечка, которой все равно,  что ответить на вопрос  по математике,  правду или чушь, главное, делась это с максимально умным видом, не теряя достоинства и красоты.
 
У девочки  большие успехи в гуманитарных науках,  игре на фортепьяно, театральном  мастерстве, для уверенности в себе вполне достаточно. И всё же, перед экзаменом слова ученицы  Юрьну удивляют:

- Какая хорошая наука математика!  Все просто и ясно, не то, что в  ЕГЭ по литературе и обществознанию.
 
После экзамена признаётся, что в отличие от других предметов не только  не  боялась сдавать математику,  но шла на экзамен как на праздник!

Так-то вот. А всё этот математический чай. Пить чай с учениками  Юрьна догадалась  еще в начале репетиторства.

 Приходит  отстающий ученик или ученица, до смерти напуганная в школе математикой,  сидит, проглотив аршин, ни дышать, ни думать не может.  Ступор у бедняжки. Пока не развеселишь или чаем не напоишь, заниматься бессмысленно.

У себя дома Юрьна урок за уроком терпеливо предлагает чай, точно зная, пока  ученик будет отказываться от живительного напитка, с мертвой точки дело не сдвинется. Главное, чтобы первая чашка быстрее оказалась на столе перед мертвой царевной или мертвым царевичем.

Дома у учеников приходится идти на хитрость,  просить хозяев налить себе чаю, а ребенку чашку  принесут автоматически.

Одно плохо,  пока ученики  смелеют,  Юрьне приходится выпивать слишком много чая, а  без конфет и сушек чая не бывает!   Репетитору надо срочно что-то делать.

-  Надо тренировать волю, - решает  Юрьна, - кто главный враг? Сам себе главный враг. Требуется победить. Что-то не сильно получается, но жизнь без борьбы и победы – полная ерунда, по большому счету, Маркс правду говорил.

Репетитор  усиленно тренирует волю. Прямо на учениках тренирует. Они уже знают, что без математического чая задачи не решаются. Чай на стол!

 Чай на столе. А сухари? И вот они, эти подлые сухари, оказываются на столе.  Юрьна вгрызается в них своей неугомонной математической мыслью. Остается два сухаря. К этому моменту  Арсений уже съедает пачку овсяного печенья и, как математический эстет и подлинный ученик многоуважаемой Юрьны, обращает внимание на сухари.
Что делать? Юрьна, собрав волю в кулак, отодвигает сухари поближе к ученику. Пауза. Что-то там решили.  Ученик приобщается к математическим источникам Юрьниной мысли. Остается один сухарь:

- Ирина Юрьевна, вы будете есть сухарь?

- Нет! - вопит Юрьна, - буду тренировать волю, и вообще, детей объедать, бить и обижать нельзя, особенно, если дети чужие - в тюрьму посадят. Мне худеть надо.

- А пополам?

- Нет!!!

Юрьна гордо задирает нос, в надежде, что искушение преодолено.

Ученик, хитрюга, замолкает, пишет что-то в тетради, а написав, молча двигает в сторону Юрьны пол сухаря. Юрьна съедает заначку и уходит домой в двойственном самочувствии, не вполне довольная. Ну ладно, три сухаря честно слопала, за три решенные задачки, но последним пол сухарям никакого оправдания нет!

Оправдания, конечно же,  нет, есть  утешение.  Редкий ученик после занятий с ней не меняет своего мнения.

На первом уроке   каждому новому ученику  репетитор задает стандартный вопрос:

-Ответь мне,  пожалуйста, математика, это как? Это хорошо или плохо? Только честно.
- Математика  это… плохо,
- Это  очень плохо!
- Математика  это зло,
- Это Абсолютное Зло!

Юрьна  сражается с Абсолютным Злом, на  борьбу нужны силы, ладно уж, пусть грызет свои сушки, пока ученик не скажет ей,  наконец:

- Математика это хорошо! Это очень хорошо. Прекрасно! Математика самая простая наука на свете!

СИНДРОМ МЯУШКИ
Когда вы упорно боретесь с отстающим учеником, чтобы тот начал  честно понимать вашу науку, позабыв  свои уловки и  хитрости, вы даже представить себе не можете, какое страшное зло  можете причинить невинному человеку своим  безответственным добром.

Вы выбиваете твердую почву из-под ног уверенного в себе человека. У него  давно есть надежный способ обходить препятствия без ваших глупых честных глупостей. Сто раз подумайте, стоит ли так смертельно рисковать.

Был у Юрьны замечательный  ученик Богдан, напомнивший ей  собственную, далеко  не глупую мысль времен студенчества.

Ученик пришел  где-то на  восьмом году репетиторской карьеры, к концу года, подготовиться  к выпускному экзамену по математике.    Юрьна в те времена не сомневалась, что уже может выпускать справочник   классификации двоечников, насмотрелась изрядно.

Были тихие двоечники, робкие, хитрые,  простоватые, сонные, бодрые, лживые,  честные - распознать двоечника труда не составляло. Если ученик преданно смотрит в глаза учителю,  ловит каждое слово, пытается  угадать  его мысль и при этом вслух  старательно комментирует свои действия,   значит перед вами именно он – двоечник.

Не обольщайтесь, что отстающий пришел за знаниями и хочет что-то понять со  своей старательной мордой. Цели у него другие.  Оттачивать мастерство своего привычного обмана. 

Сделать  театральную паузу, дождаться с умным видом, когда учитель не выдержит и подскажет,  что делать дальше. Написать слово в слово, как тот сказал, громко комментируя каждую букву, и опять «как-бы задуматься». И так до бесконечности.

Юрьна научилась обрывать  комментарии с первой же попытки, требуя  немедленно закрыть рот и работать молча.  Догадалась не с первого раза, но догадалась.  Открыл рот – точно двоечник.

Двоечник в понимании Юрьны это человек,  ловко избегающий знаний, а двойка в дневнике, тройка или четверка, не имеет значения. Богдан был из хорошистов-отличников.

Ученик открыл рот, Юрьне стало все ясно, попросила рот закрыть, а ученик рта закрывать не стал, предпочел  взамен погордиться своими отметками в школе и тем, совершенно невероятным, фактом, что параллельно одиннадцатому классу в школе учится на втором курсе  какого-то там института.

- Семью восемь?- задала контрольный вопрос репетитор.
- Сорок шесть, - не засомневался выскочка.
- Хватить врать, учи таблицу умножения!
- Я не вру! – обиделся новый ученик, - землю ем.

Юрьна покосилась взглядом на землю в цветочном горшке на подоконнике, но решила не проверять зазнайку на вшивость. Такого наглого  двоечника  у неё еще не было!

Прямо конфликт в сознании, а не ученик! Во-первых, наглых двоечников еще не видела, во-вторых,  Богдан был точной копией её сына Пети. Рост, худоба, светлый чуб на ту же сторону, цвет глаз, черты лица – до миллиметра.

Рядом сидел её сын Петя, но не  ответственный скромный  отличник,  а  лодырь, бахвал и врунишка, как такое возможно?  Этого не может быть!  Физиогномика против.  Такого не бывает.

Весь урок Юрьна боролась  с собой, пытаясь плотнее  прикрыть  никак не закрывавшийся от изумления рот.

Ну ладно, надо вести занятие и давать домашнее задание.  Когда в пятый раз ученик решенного задания не принес, репетитор взбунтовалась:

- Ты понимаешь, что со мной творишь? Я тебя люблю, а ты ни разу даже домашнего задания не сделал?  Ты  подлый лентяй!   Я теряю веру в Человечество!

Богдан присмирел, а Юрьна удалилась, дав ученику паузу подумать. Там, в удалении, репетитор поняла, что ей придется изрядно попотеть.  Если дело не сдвигается с мертвой точки,  то, пока не вложишь  в ученика энергию,  дурная бесконечность не отступит.

Финита ля комедия!  Никаких учебников! Только самые простые примеры,  чтобы отрабатывать темы с нуля до самой глубины мозгов.  В учебниках их нет, сама буду писать. 

Как решила, так и сделала. Домашнее задание теперь состояло из элементарных упражнений,   уроки тоже из них.


Богдан уже начал что-то понимать,  но вдруг объявил, что занятия прерываются, будет заниматься сам, придет еще один раз перед самым экзаменом. Очень жаль, но такова жизнь, деньги на деревьях  не растут,  увы, Юрьне это по себе хорошо известно.

Ученик пропал на месяц и пришел в последний раз. Юрьна его не узнала. Решал без ошибок, но  от наглости не осталось и следа, мальчишку бил нехороший озноб.

- Что ты трясешься? Ты же теперь всё знаешь! Это раньше тебе надо было бояться, когда не знал.
- Раньше я совсем не боялся.

Пора уходить, Богдан встал, а  двинуться с места  не смог, его трясло всего целиком, вместе преданными глазами,  с последней надеждой смотревшими на Юрьну.

Ничего себе, подумала хозяйка, синдром Мяушки все  еще действует? Надо парня спасать.

- Ты постой пока, не уходи, или сядь посиди, я знаю, что тебе поможет!  Подожди, я скоро.

В руках ученика ходуном ходила маленькая бутылочка рыжей  «фанты», Юрьна достала Петин талисман,  скопировала на ксероксе и склеила половинки.

- На, держи! Это очень мощный талисман. Мой сын с ним все экзамены в школе и институте на пятерки сдал.  Надо класть под подушку, чтобы быть умным. Понял?
- П-п-п, - кивнул бедолага и  протянул ей самое дорогое, что в тот момент оказалось в его портфеле - маленькую недопитую бутылочку «фанты» - знак большой человеческой благодарности.

Ученик ушел сдавать экзамен, а у Юрьны на столе  остался стоять один из  самых драгоценных подарков  в её жизни  – прощальный подарок ученика.

Пока счастливый Богдан не позвонил сообщить ей, что набрал на три балла больше, чем мечтал, притронуться к  бутылочке репетитор не могла, боялась сглазить.

Так закончилась эта история.  А история синдрома Мяушки будет жить вечно.

История такая. Эх, как бы покороче рассказать! Слишком много забавных подробностей. Нужна только суть, а коротко не получится.

Зимняя сессия, за окном  минус двадцать пять, Юрьна приезжает к старинной подружке отдохнуть вечерок после очередного экзамена. У Мяушки тоже идет  экзаменационная сессия.

Студентки-одноклассницы  учатся в разных институтах. Обе  гордятся давнишним знакомством на соседних кроватках в яслях. Знакомы с нуля.

Данные друг другу при рождении, они одинаково  ощущают ответственность перед  уникальным  историческим фактом. 

Только этим и  можно объяснить, почему  Юрьна,  в те времена Коша,  поддалась осуждающему взгляду Мяушкиных  печальных глаз,  там, в прихожей, надевая  на ногу сапог,  застуканная при попытке к бегству.

- Понимаешь Коша, мне нужна в доме хотя бы одна живая душа, хоть кошка.

Кошки у Мяушки нет. Элегантная Мяушка в красивом  китайском халате до пят стоит, прислонившись к косяку,  и   обнимает радиолу.

- Я не могу  одна,  даже в ванну с собой приемник беру.

Коша прослезилась,  согласилась быть кошкой и сняла сапог. Пришлось остаться!  В сумочке предусмотрительной студентки лежала тетрадка с лекциями к следующему экзамену.

Времени терять не придется,   прочесть тетрадь  можно за  сорок восемь часов, это известно, осталось четыре дня, успею. 

Попытаюсь смыться завтра, решила жалостливая одноклассница. Подружки разошлись  по разным комнатам спать.

Ну да, от Мяушки смоешься!  Размечталась! Еще в детском саду над ней верховодила,  такое с годами не проходит.

- Ко-ша!  Вставай, я знаю, что ты не спишь! – доносится сонный голос подруги из соседней комнаты, - твоя очередь готовить вермишель! Вставай!

Как она догадалась? Ведь  уже час, с восьми утра,  старается не дышать и не шелестеть страницами. Времени в обрез, только проснуться, взять в руки тетрадь и читать до двенадцати ночи, пока тетрадь сама не упадет. Какая вермишель? Какая очередь?

А такая.  По Мяушкиным законам питаться надо  три раза в день, по часам.  Нормальное трехразовое питание. Утром вермишель с маслом, в обед  вермишель с сыром, вечером деликатес - вермишель с кетчупом!

Варить по очереди. Вечером ходить  в магазин за  следующей пачкой вермишели по тридцать три копейки. Пачки хватает на день. Две пачки за раз покупать нельзя. Ходить по одному нельзя,  только вместе, полное равноправие сторон.  Всё по-честному,  рубля на три дня хватит.

Лишь однажды подружки позволят себе шикануть  на последнюю мелочь  и купить пакетик замороженных персиков. Два персика,  четыре дольки.  Дележка по справедливости не составит проблему.

Две  длинноногие  феечки модельного типа,  которых  мамы  называют не иначе как   «глистами в обмороке» и «кильками в сарафане»,  сварят компот и устроят  праздник своим тощим   организмам. Обед с компотом!

Ждать, пока компот остынет,  нет  сил.  Изобретательные  феечки отыщут медную  проволоку, гвоздь и чугунную пепельницу.  Прибьют к раме гвоздь,  чашки привяжут проволокой  к гвоздю и выставят   на мороз за окно. 

Дожидаясь момента своего счастья,    будут засекать время на секундомере и раз ровно  в  полторы минуты высовываться за окно,  проверять температуру чашек, можно есть, или еще горячо.

Если бы  сердобольная  подруга  Мяушки могла знать заранее, что  ей предстоит по вечерам!   Сбежала бы сразу.

В пять часов вечера часов  рабочий день Мяушки кончается, режим дня. У Коши еще семь часов работы, а приходится отрываться,  идти в магазин, потом  стоять и варить вермишель. 

Ровно в семь поэтичная  Мяушка садится в кресло напротив  с томиком стихов  и  читает  вслух, отлично читает, заслушаешься, и вкус на стихи  у неё отменный. Слушать некогда совершенно, но приходится слушать.

- Смотри на меня, Коша! Убери тетрадь! Хорошие стихи? Правда?
- Правда, -  согласно блеет Коша, одним глазом косясь на формулы в тетради. Когда же кончится эта мука, заниматься не дают!

Они обе были разгильдяйками. И обе Иринами.  Коша со всей ответственностью отличницы  училась только во время  сессии, Мяушка  и в сессию не училась, жила нормальной жизнью, принимала гостей, играла в преферанс, полагаясь на счастливое стечение звезд.

Они обе были разгильдяйками.  Но Мяушка была честной разгильдяйкой, а Коша лицемерной. Поэтому именно Мяуше благоволила Фортуна, на экзаменах ей везло, а Коше приходилось трудиться.

- Коша,    иди  сюда,  в мою в комнату. Я без тебя работать не могу.  Ты должна вдохновлять  меня личным  примером.

Ничего себе! Коша привыкла заниматься в положении лежа на диване, а придется сидя на стуле. Она, чего греха таить, иногда покуривает, это модно в те времена, но табачного дыма в помещении не выносит  абсолютно, а Мяушке  дым сигарет не мешает.

- Ириш, я не могу, ты  будешь курить,  у меня голова варить не будет.
- Что-нибудь придумаем. Откроем форточку.
- Форточка не спасет, надо открывать окно. Замерзнем.
- Не замерзнем, у меня второй спальника есть,  я тебе спальник дам.

Ага, на улице минус двадцать пять! Так продолжается три дня. Окно нараспашку, Коша в спальнике до ушей и вязаной шапочке  у окна за секретером, Мяушка в спальнике и шапочке за круглым журнальным столиком.  Пишет,  пишет свои длиннющие шпаргалки, первый раз в жизни, раньше даже этого делать не трудилась.

Задает  вопросы, интересуется! Тервер Коша сдала годом раньше, может объяснить непонятные места. Мяушку распирает от гордости за свой честный труд.
За два дня ей удается изготовить  идеальным круглым почерком шпоры, переписав в них учебник,  сложить аккуратными  гармошками, перевязать резиночками, положить под пресс,  и она совершенно не понимает, что ей делать дальше, опыта не имеет.
Опытная Коша понимает, что подруга финишировала слишком рано. Целые сутки до экзамена –  от ожидания с ума сойдет.

- Ириш, теперь нужно прочесть шпаргалки еще раз,  завтра с утра займешься, -  на время обезвреживает опасную  подругу Ириша номер два.

Наступает  утро, день, вечер. Мяушку не видно и не слышно, Коша довольна, а зря!

- Коша-а-а… – вдруг раздается стон подруги из неожиданного места.

За журнальным столиком в кресле её нет,  звук идет из другого угла комнаты. Мяушка лежит на диване в позе трупа,  глаза в потолок,   руки на груди,   и мерно стонет.

- Ириша,  что с тобой? Ты вся дрожишь! – у Мяушки зуб на зуб не попадает, говорит с трудом.
- Где у тебя  градусник? Я температуру измерю.
- Там… – стонет подруга, указывая направление слабым движением глаз.

Температура тридцать шесть и шесть.

- Объясни, что ты чувствуешь?
- Я ум-м-мираю…
-  А чувствуешь что?
-  Ч-ч-чувствую, что ум-м-мираю. К-к-коша, я б-б-боюсь…
- Скорую вызывать?
- Н-н-не надо.
- Ладно, тогда  давай вставай и иди варить вермишель.
- Нет, Коша, очередь твоя.

Вот,  ведь умирает, а помнит.

-  Пойду  сама варить, не умирай пока.

Ириша номер два уходит на кухню, ищет кастрюлю. Литровая кастрюля занята, в ней лежит изюм. Другой нет. Варить не в чем, переложить изюм некуда, съесть нереально. Коша находит выход.

- Мяушка,  изюм хочешь?
- Хочуу… - благодарно стонет  Ириша номер один,  и, как сиротинушка из приюта,  преданными глазами смотрит на Иришу номер два,  пока та выжидает паузы, чтобы  подруга успевала проглотить изюм.  Она его не жует. Глотает. Горсть за горстью. Пол кастрюли! Все, дело сделано.  Можно варить вермишель.

Псевдо-отличница Коша, наконец,  понимает, что произошло с подругой. Та  в сессию не училась никогда  и  потому никогда не боялась.  Пока ничего не знаешь - «море по колено».  Знаешь – трясун обеспечен.

Что же выходит,  даже самый смелый лентяй на свете, если  в кой-то веки  честно потрудится и у него останется лишнее время,  тоже  начнет бояться? Лучше этого не видеть! Врагу не пожелаешь. 

Утром Ира номер один уйдет на экзамен, Ира номер два уедет, наконец, домой.

Той  самой, единственной честно заработанной  пятеркой  Мяушка будет гордиться всю жизнь, а Коша на всю жизнь запомнит, как  опасно заставлять  лентяев учиться.















ЖАЖДА СЛАВЫ



Нельзя сказать про репетитора Юрьну, что она сильно жаждет славы.  Не сильно жаждет. Можно сказать, что и не жаждет совсем. Юрьна тёртый калач,  на жажде славы  собаку съела.

Слава дело такое, неоднозначное. Прославиться конечно прославишься, но как? Пятьдесят на пятьдесят. Большой риск, причем вероятность опростоволоситься, как ни крути, странным образом преобладает.

Юрьна стала мыслящим человеком довольно рано, в детском саду, а всё эта самая жажда славы виновата. 

В три года малышка ни секунды не  сомневалась,  что станет главной звездой на новогоднем представлении.   Юрьну переполняло чувство гордости за папу и маму. Мама и папа расстарались изготовить самый лучший наряд к празднику.  В те времена  родители сами шили костюмы детям, а Юрьне, в добавок ко всему, еще и тапочки вручную шили, красивые, удобные, каждый раз новые – ноги  у детей  растут быстро.

Счастливая  Юрьна крутилась дома перед  зеркальным шкафом  без устали, предвкушая победу.  А как может быть иначе?  У неё же самый лучший костюм на свете. Костюм ёлочки. Весь увешан блестящими новогодними шариками и мишурой, на голове колпачок со звездочкой, а главное – светящиеся разноцветные  электрические лампочки!  Папа  конструкцию придумал. Кругом провода, и батарейка  внутри. Кнопочка снаружи.

И настала минута торжества!  Лампочки не включились. Как Юрьна ни билась с кнопочкой, не включались лампочки. Облом. Взрыднула малышка основательно, рёв стоял на весь детский сад. Воспитатели и нянечки  сбежались   утешить несчастную, но  Юрьна была безутешна.

Ну и что, что хвалили увешанные игрушками крахмальные пелеринку и юбочку из  окрашенной в разведенной  зеленке  марли, главное  в костюме – лампочки!   А лампочки  гореть не хотели.  Горе горькое! Вот тебе и праздник. Вот тебе и поруганная севшей батарейкой жажда славы.

Случай реабилитироваться представился года два спустя, в первом классе. Юрьна ходила на занятия по фигурному катанию и лучше всех делала «ласточку». За это её и поставили в первый ряд, в самую середину, чуть впереди всех, когда пришел репортер местной газеты, чтобы сделать фотографию для газеты.

Юрьна сто раз на катке лучше всех на «ласточке» прокатилась, пока фотограф пленку заправлял. Наконец, отдали команду к старту. Юрьна разогналась впереди всех, конек запнулся о кусочек проволоки, фигуристка продолжила движение по  намеченной траектории на коленках, обгоняемая дружной ватагой «ласточек».

Снимок удался!  Кусок газеты Юрьна хранит до сих пор, как участница событий.  На снимке фигуристка осталась запечатленной в веках.  В самом углу.  На заднем плане. Юрьна точно знает, что это она. А приходится врать, что она впереди, в своём знаменитом красном капюшоне едет выпрямив ногу  назад, руки в стороны.

Теперь одна Юрьна  знает, что капюшон у нее без тесьмы был, а с тесьмой у Зойки Чувило, одноклассницы,  той, что впереди на снимке. А кто теперь докажет, что это не Юрьна?  И кто вспомнит, что врать научили родители?  Обрекли честную девочку на муки совести пожизненно?

Слава, вранье, муки совести  -  в душе первоклашки спаялись воедино, но надежда честно прославиться не угасла.

Очередной случай представился ближайшим летом. Тут надо добавить, что Юрьна с малолетства славилась тем, что пела красиво -  выше  и громче всех, солировала на концертах, а Гагарин уже слетал в космос,  появились соответствующие песни, одну из которых певицу пригласили исполнить по местному городскому радио в прямом эфире:

«Заправлены в планшеты космические карты
и штурман уточняет в последний раз маршрут,
давайте ка ребята присядем перед стартом,
у нас еще в запасе четырнадцать минут.
Я верю, друзья, караваны ракет
промчат нас вперед от звезды до звезды,
на пыльных тропинках далеких планет
останутся наши следы!»

Отличная песня, кто  понимает. Тогда вся страна понимала. И Юрьна спела именно эту песню.

Нет, первоклашка не сплоховала. Сплоховал баянист. Испугался чего-то и не в той тональности начал играть. В правильной тональности заиграл, в  той, что в нотах.  А договаривались и репетировали петь на терцию  выше! У певицы там красивее голос звучал, в полную силу, и давиться на нижних нотах не приходилось.

Баянист играет  вступление, Юрьна молчит и знаки делает. В прямом эфире. Что выше надо. Он снова начинает, и опять не туда. Юрьна опять молчит. С третьего раза понимает, что горбатого могила исправит, надо петь  как получится, тем более, что из-за стекла ей уже давно кулаки показывают. Надо рисковать и петь. А что еще делать то?

И взяла на октаву выше, чем баянист с перепугу наяривал. И вытянула ведь! Но не так красиво, как полагалось по плану. Очень на баяниста зла была.

Вышла на улицу, а на неё уже пальцами показывают. Слава дело такое, уж настигнет,  так настигнет.

Папенька её пение по радио слушал, под большим впечатлением остался:

- Ира, у тебя оказывается очень высокий голос? А я и не знал. Прямо… пискант!

Добрый папенька эти слова с большим уважением произнес, Юрьне в голову не пришло  обидеться. В папиной любви дочь не сомневалась, точно обидеть не мог.

А осадок остался, что могла бы и лучше спеть, но не вышло. Что-то не то с  пресловутой славой происходило, неправильное. 

Окончательную точку на славе Юрьна поставила к концу пятого курса, приняв решение завязать с честолюбием навсегда, пусть другие мучаются. Точного числа не помнит, только год и месяц.

Бетонная плита упала с плеч дипломницы, задышалось значительно легче. Жить стало веселее и проще.

Нет, свершения были, конечно, и на руководящих постах довелось побывать. Но Юрьна, определив себя однажды человеком дела, а не славы, предпочитала быть серым кардиналом, управлять событиями, оставаясь в тени. С неё  довольно, что  дело сделано на отлично, а кого похвалят, не важно.

Завязать с честолюбием было столь же мудрым, сколь и провальным решением  в её судьбе.  Нет честолюбия – нет дерзаний, нет дерзаний – нет достижений, нет достижений – есть нечего. Тупик.




ПОЗА ЖЕРТВЫ


Родительское воспитание – страшная сила.  Веришь родителям, не веришь,   бунтуешь,  сопротивляешься, и вдруг понимаешь через много лет, что точно  исполняешь их волю.

Редкий родитель способен разумно смотреть вперед, в направлении будущего  ребенка,  занятый решением  повседневных проблем и удовлетворением  собственных амбиций.  Точно так же, как  редкий ребенок способен вырваться из пут родительского лекала.

Юрьну воспитывали скромной отличницей. Чтобы пахала честно, а гордиться достижениями будут родственники, самой нельзя, не положено.  Скромная отличница – это кто?  Бессловесная золушка что ли?  Так она в результате будет отлично мыть подъезды с честно заработанным дипломом о высшем образовании. Чем они думают, родители эти?

Навязывают собственные шаблоны, забирают ответственность себе, вместо того, чтобы отдать  законному владельцу и отпустить на свободу, как принято у американцев.  Четырнадцать лет -  колледж подальше от родительского дома -  и  забудь про семью, строй свою жизнь сам. В этом что-то есть!

В педагогике Юрьна  не смыслит, советов не дает. Но со времен  первого курса университета всем тем, кто жалуется на родителей, говорит одно и то же,  резко пресекая нытьё:

- Тебя кормили до восемнадцати?  Вырастили? Скажи спасибо и живи дальше. Кроме благодарности не должен испытывать к родителям ничего.

Да уж, в  семнадцать лет Юрьна  была чрезвычайно  мудрым человеком. Жаль, что люди с возрастом глупеют. 

Помочь  пропащим способны только высшие силы. Нет-нет, да и наведут порядок.

- Любишь ты, Литвинова, стоять в позе жертвы! -  ни с того ни с сего резюмирует жалобы Юрьны начальница отдела таможенной фирмы, вместо того, чтобы начать жалеть  несчастную секретаршу-программистку-тайного репетитора.

Юрьна явственно представляет себе малопристойную «позу жертвы», вот же гадость,  некрасиво то как, и опять умнеет.

Нет, классики  правы всегда. Классиков надо слушать. И Тургенев был прав, Иван Сергеевич. Юрьна до сих пор наизусть помнит афоризм, старательно переписанный в восьмом классе в дневник красивым почерком:

«Ничего не может быть хуже и обиднее слишком поздно пришедшего счастья. Удовольствия оно все-таки вам доставить не может, а зато лишает вас права, драгоценнейшего права — браниться и проклинать судьбу».

Дневник на этой фразе как начался, так  и закончился. Благие намерения кончаются быстро. Вести дневник  Юрьна  очень хотела, девочка она или нет? Раз девочка, положено вести романтический дневник.  Ага.  Буду вести дневник. Сама с собой разговаривать… как дура. Бред собачий. Лучше задачки порешаю, удовольствие хоть получу.

Дневник закончился, а слова запали в душу.

«Драгоценнейшего права — браниться и проклинать судьбу».  Похоже, для русского человека это право дороже счастья.

Жизнь сложилась по Тургеневу. Браниться и проклинать, проклинать и браниться. Да надоело уже! Проклинать и браниться. Есть занятия повеселее.

Нет, классиков слушать не надо.  Что они могут, классики? Ну, заметили, ну, сказали, ну, обобщили, и что? Дальше то, что делать? Дальше сам с усам.

Эх, Юрьна-Юрьна, если хочешь быть счастливым, будь им. Козьма Прутков, простак простаком, а ведь умную вещь сказал. Буду счастливой, решила Юрьна и пошла клеить объявления на столбах:

- «Математика для школьников и абитуриентов, недорого»  - веселеньким шрифтом «Комик».

Ловись рыбка, большая и маленькая!

Занималась заря новой капиталистической  жизни…

«Если хочешь быть счастливым, будь им.
 Если хочешь быть красивым, поступи в гусары.
 Кто мешает тебе выдумать порох непромокаемый?» (Козьма Прутков)

«Что за охота мечтать … о своем счастии? ... Оно как здоровье: когда его не замечаешь, значит, оно есть.» (И.С. Тургенев)




МИША ПТИЦЫН БОЛЬШОЙ РАЗГИЛЬДЯЙ!


- Вот возьму  и пропечатаю тебя, опозорю на весь свет,-  грозит  репетитор Юрьна, совершенно выбившись из сил привлечь внимание ученика к задаче.

Голова у семиклассника есть, где-то там наверху, соображать есть чем, мозги в порядке, но как  ухитриться их задействовать?  Непомерно долговязый для своих лет ученик хитер, почище наивной Юрьны. Если вдруг забудется и опрометчиво решит сходу пару примеров правильно, тут же заметит ошибку и заведет привычную шарманку.

Сделает вид, что совершенно ничего не понимает, бухнется  в угол стола  головой к стене, изображая  застигнутого врасплох обиженного таракана, и замрет, категорически не откликаясь на звуки.

Вы тараканов помните? Кто не помнит, объясню. Это такие домашние насекомые. Вроде жуков. Если ночью включить на кухне свет, а в доме  тайно живут тараканы,  то все,  выползшие в поисках воды и пищи на ночную охоту, все как один, замрут, прижав длинные рыжие усы вдоль тела.  Головой в стену упрутся. Сопят. Думают, что их не видно. Мыслящие существа!  Вроде нас с вами, но шустрее.  Пока снимешь с ноги тапок и прицелишься – разбегутся куда ни попадя, только их и видели.

Юрьне очень хочется снять тапок и треснуть им по  стриженной  макушке Миши Птицына.  Жаль, что репетитор тапок не надевает и снять ей нечего.  Приходится вступать в дипломатические переговоры.

Раз уж опять урок пошел насмарку, можно расслабиться и пуститься в лирику:

- Ты знаешь, Миша, а я записки про своих учеников пишу.
- Зачем?
- Чтобы от вас, неучей, совсем  не чокнуться.
- И про меня напишите?
- Нет, про тебя пока нечего писать. Не интересно. Не заслужил еще. Не удивил ничем.
- И книжку издадите? Я бы купил.
- Ну, я об этом еще не думала.  Может быть. Не знаю.
- А напишите про меня, напишите! Как-нибудь так: «Миша Птицын большой разгильдяй!». Больше ничего не надо. Просто - Миша. Птицын. Большой. Разгильдяй - и всё.
- Миша Птицын  большо-о-ой разгильдяй! - ученик готов смаковать фразу до самозабвения.

Трудно спорить. Большой. Не в каждую дверь в высоту пройдет. 

Блаженная улыбка расплывается на Мишкином лице.  А попробуйте  подойти к зеркалу, произнести магическую  фразу: «Я мерзавец!»  и не расплыться  в  добрейшей улыбке.  Не получится.

Юрьне этот трюк давно известен. Сама придумала. Случайно. Когда муж нотацию не по делу читал, два часа без остановки.  О чем можно по делу два часа говорить? Третий час пошел, а Юрьна всё слушала, слушала, никак понять не могла, зачем она это делает. Сидит как вкопанная и слушает, дела домашние стоят, а она вынуждена сидеть. И вдруг осенило:

- Остановись, пожалуйста, на секундочку. Можешь?
- Могу.
- Скажи, пожалуйста, «Я мерзавец».
-  Вот еще. Зачем это?
- Просто так,  для меня,  жалко что ли? Тебе ведь не трудно? Прервись на секундочку, скажи, а потом продолжишь говорить.
- Ну,  ладно. Я мерзавец.
- Спасибо! Можешь продолжать.

А продолжать он уже не мог. Физически. Лицо зануды невольно осветилось  добрейшей улыбкой. Взгляд приобрел осмысленное выражение. Негодования и хмурости след простыл, а главное, «мерзавец» совершенно забыл, о чем два часа нудил.

В блаженном состоянии человеку говорить не хочется, ни о плохом, ни о хорошем,  вообще ни о чем. Счастливому человеку слова не нужны. Юрьна порадовалась результату и пошла заниматься домашними делами.

Вернемся к ученику.  Семиклассник себя любит. Очень любит. Это его нормальное состояние и главное дело жизни. И сам себя любит, и  окружающих заставляет себя любить  всеми правдами и неправдами. Хитростью и шантажом. В этом деле Миша виртуоз высшей марки. Злиться на него даже в голову не приходит. Права была мама,  предупреждая, что сын у неё очень обаятельный, с ним построже надо.

Юрьна и построже две вещи несовместные. Построже Юрьна не умеет, а задеть за живое – всегда пожалуйста:

- Решай!
- Не буду.
- Хорошо. Сколько времени  осталось? Полчаса. Буду спать, если не возражаешь.  Через полчаса получу деньги и уйду. Ты думаешь, что у взрослых совести больше, чем у детей?  Зря думаешь. Взрослые не лучше детей, точно знаю, не обольщайся. У тебя совести нет, готов пускать родительские деньги на ветер, а я чем лучше? Такой же живой человек, как ты. У тебя совести нет - и у меня её нет. Всё честно. Мне-то что? Была умной, умной останусь. Решил остаться дураком? Имеешь право. Уважаю твой выбор. Оставайся. Мешать не буду.
- Не хочу дураком, - осеняет лоботряса, - ладно уж, давайте решать.

Пару минут решает без ошибок, задирает нос, одобряет себя восторженным:  «Умный парень!», чувства юмора и артистизма ученику не занимать, и вдруг лепит катастрофические ошибки. Михаила раздирают противоречия. 

Сосредоточиться на объяснениях Юрьны ученик не способен. А как же его собственные цели? Он же должен морочить головы окружающим и получать от этого удовольствие! Он же мастер своего дела! Кого хочешь переговорит. Как же так? Тянуть до последней минуты, лишь бы провалить урок! Эх, Мишка, Мишка, залюбили родные катастрофически, как тебе дальше жить?

Родительский дом пронизан, светится, дышит любовью. Люди, звери, экзотические деревья в кадках. Не квартира – филиал рая. 

Папенька Адама из рая прогнал? Первочеловека? Прогнал. Первоотец. И правильно сделал. И  Мишу из рая выгонят. Судьба у людей такая. Это будет еще  не скоро. А пока рай. Пока детство. Пока есть кому парня любить.

А как не любить добродушное существо? Юрьну свежим коктейлем собственного производства потчует. Молоком с бананом. Божественный напиток. Хозяин гостеприимный. Знает, как с людьми разговаривать по-взрослому. Приспособлен к жизни.  По всей Москве самостоятельно разъезжает, родители отпускают, удержать невозможно.

А Савелий? Голубой полосатый кот с мудрыми глазами, которого добрый Мишка снял с дерева в новогоднюю ночь и приютил дома  в теплой компании жизнерадостного низкорослого пса Хаммера и королевски вальяжной ангорской кошки Таси? Как же Савушка, уютный, как вся Мишкина жизнь? Это всё не в счет? И пятерки по литературе в дневнике у матерого прогульщика не в счет?

И куда его? Гулящего семиклассника метр девяносто? Тринадцатилетнего? Он же только с виду большой, Юрьна каждый раз путается, говорит как со взрослым, забывая, что ученик совсем еще сопляк, только выше её на две головы, а так - младенец младенцем.  Какой с него спрос? С семиклассника?

И как ему  на второй год в седьмом классе оставаться? С таким-то ростом. Муки мученические! До девятого класса из школы не отпустят - прав не имеют. Всеобуч. Тюрьма-каторга еще целых три года. На работу тоже не возьмут – паспорта нет.

- Миша, ты опять подрос?
- Да. Почти два метра. Если точно, то метр девяносто девять.  Не забудьте сказать маме, что я  сегодня хорошо занимался.
- Маму любишь, расстраивать не хочешь?  Врать придется. Ладно, совру.

Входит мама и слышит конец разговора.

- Как мой?
- Как всегда.

Мишка отворачивается от Юрьны, молчит обиженно.

- Отлучаешься от компьютера на сутки!

Так вот в чем дело! Маму любит, расстраивать не хочет? Как бы не так! Юрьна улыбается своей наивности.

- Мужу зарплату не платят. Копейки собираю, чтобы вам заплатить.
- Если Миша будет приезжать ко мне сам, готова заниматься бесплатно, - не выдерживает репетитор.
- Может, перерастет как-нибудь, образумится. Что делать? Посоветуйте!

Юрьна уже изготовляется произнести свое коронное «пороть по вторникам, если не поможет, добавить четверги», уже открывает рот, но мама её опережает:

- Я знаю, что вы хотите сказать. Мне уже советовали не кормить. Одна мама практикует. А я не могу не кормить.  Как его не кормить? Фашисткой стать?

Юрьна  вспоминает, что, входя в дом,  как всегда заметила на семейной кухне большой противень с пирожками, ждущими своей очереди попасть в духовку,  и задумывается, а что, если и  вправду не кормить? С голодухи, может быть, и уроки сделает? Или гулять не пускать?

- Нет. Запретить гулять невозможно. Вы же сами видите, какой он.

Что делать-то?

Караул!

Теорема «Миша Птицын большой разгильдяй» верна.
 
Других мнений нет.
Что и требовалось доказать.

Счастья тебе, чудо гороховое…




ЕГОРИЙ



Дети очень забавные человеки. Точь в точь, как Юрьна в детстве. Такие же тщеславные и ищущие одобрения. Ничего не меняется!

Что Миша,гулящий семиклассник метр девяносто девять, со своим «Умный парень!», что его антипод семиклассник Гоша, постоянно пребывающий в победном настроении хорошист, с собственноручным «Молодец!» красной ручкой после каждого решенного примера:

- Какой молодец? Ты видишь, что натворил, перенес переменную и знак не поменял! – смеется репетитор.

Отличный парень. Заниматься  с таким одно удовольствие. Гоша задорно рвется к знаниям и радуется успехам.  И не беда, если Юрьна  мгновенно не откликнется  на Гошино «Я молодец?».  Можно поменять синюю ручку на красную и расписаться самому.  Сам с усам.

- Умница-красавица! – не забывает поощрять одиннадцатиклассниц  Юрьна.

А что делать? Дети без похвалы не живут, как былинки без воды чахнут.

Прав был первый учитель Юрьниного сына Пети, когда пожаловалась ему на современных детей:

- Ты знаешь, Ир, что самое удивительное? Всё меняется, не меняются только дети. Дети во все времена одинаковые.

Юрьна удивилась очень, но запомнила слова   уважаемого  профессионала, взяла на заметку, решила при случае  проверить.

Вернемся к ученикам. Один крепкий девятиклассник-разгильдяй, который приходит к Юрьне  раз в неделю постонать, как устал, как плохо себя чувствует, как хочет спать, заныть, что мозг может думать ровно сорок пять минут, а уже сорок шестая пошла, и в очередной раз сорвать занятие, год спустя с начала знакомства вдруг явился странно-молчаливый, вот-вот от гордости лопнет.

Вместо привычного нытья торжественно объявил, что взял первое место на олимпиаде по физике в Физтехе. Полная неожиданность. Юрьна попросила повторить текст три раза и  каждый раз погромче.

Повторил. Добавил, что по математике взял второе место,  Юрьна ехидно прокомментировала,  что теперь совершенно спокойна за отечественную науку, раз уж такие титаны за неё взялись, а ученик полез в мобильник искать фотку диплома для  пущей убедительности.

Хитрая бестия! Нашел способ сорвать урок новым способом. Юрьна ему - решай задачи! А он в мобильнике ковыряется, диплом ищет. И так весь урок. То стонет как устал, то в мобильнике ковыряется. Очаровашка!

Почему-то весь вечер после него чувствовала себя счастливой, смеяться хотелось.  Ага, уходя, на пороге, нокаутировал окончательно, сообщив, что в сентябре занял второе место на конкурсе пианистов в Германии.

 Фигак! Пока Юрьна думает, что он  безнадежный бездельник, ученик живет полной жизнью. То-то морда у него хитрая очень.

Дети - это самые лучшие люди, однозначно!

А неделей раньше Юрьна встречала ученика такими словами:

- Ну, здравствуй, счастье моё! Проходи, Егорий! Разувайся. Рада тебя видеть! Пока разуваешься, расскажи мне сразу, как устал, как не выспался, что у тебя болит. Чтобы  потом не отвлекаться. Хорошо?

- Ну да, не выспался. Болит всё. Вчера с утра до десяти вечера в футбол играли, сегодня еле встал.

Урок по обыкновению был сорван. Не совсем сорван. Пределы посчитали, штук двадцать, и занялись приятным трёпом. Юрьна проговорилась, что про особенно запомнившихся учеников пишет на досуге рассказы.

- Почитать дадите?
- А зачем? Ты их и так почти все знаешь, я тебе про своих учеников рассказывала, когда такие же фокусы выделывал.
- И про меня напишите?- насторожился Егор, пришлось успокоить.
- Про тебя вроде и писать нечего. Пока ничем не удивил. Там видно будет, может быть, со временем удивишь.

О разговоре забыла, на следующем уроке  даже в голову не пришло связать  прошлый разговор  с заявлением о победе в олимпиаде, не до того было, все мозги на удивление ушли.

И только после урока с Мишей Птицыным, пожелавшим прославиться самым большим   разгильдяем на свете и занять законное место в Юрьниных опусах, репетитор, наконец,  сообразила, что случилось с разгильдяем Егорием. 

И этого накрыла жажда славы!

Прославиться захотел. Нормальные дела. Юрьна в детстве тоже бы не отказалась.  Но чтобы так! Чтобы сразить наивную математичку одним ударом  наповал – это высший пилотаж!

Эх, если бы Юрьна умела направить здоровое детское тщеславие в русло математики! Вот тогда!  Тогда! Тогда  можно было бы  о ней говорить, как о настоящем профессионале.






ЛИЛЯ



- И обо мне напишите? – с надеждой смотрит ученица.

Да что же такое! Даже скромная выпускница Лилечка и та хочет, чтобы о ней узнали.  Что происходит?   Прямо эпидемия какая-то жажды славы!

 Вдруг,  это и не жажда вовсе? Вдруг, что-то другое?   Вдруг,  не «узнали», а «услышали», и не «о ней», а «её»?  Услышали, расслышали  пребывающую в смятении  душу  ученицы,  не созданной  для математики,  а рожденной   петь?

У ученицы уникальный голос,  ходит на  занятия по вокалу, делает успехи. Глубокий  теплый голос   звучит  уже профессионально, а Лиля понимает, что  одним голосом в этой жизни не прожить, придется осваивать  какую-нибудь постылую профессию. Кто услышит её душу?

Кто услышит  душу её  отца, замученного борьбой за выживание чужом  городе? Десять лет скитаний по чужим квартирам с семьей, бежавшей от погромов на родине.

-  Вы бы присели на стул, папочка, отдохнули,   на вас смотреть больно, как вы устали.

Отец приводит  свою дочь договориться о занятиях, остается стоять в дверном проеме кухни, опершись о косяк и прикрыв веки.

Какой уникальной чуткости дочка   родилась у  ответственного папы, удивляется репетитор. Чуть услышит о чужой беде, сразу слезы выступают.  Слушает Юрьну, улыбается своими огромными глазами,  щеки блестят от слез, а всего-то и рассказала ей,  что утром едва не погорела от тлеющей проводки, вовремя спохватилась.

Уникальный голос и уникальная способность сострадать у  красивой девочки, и неясные перспективы в ближайшем будущем, беда. Надо её веселить, однозначно, чтобы не закисла совсем. Юрьна рассказывает о «жажде славы», обуявшей её учеников. Лилечка улыбается.

- И про меня напишите?

Вот тебе и раз!  Такая скромная девочка, и туда же?

- Лиля, хватит болтать, решай задачи! Папа тебя любит, из кожи вон лезет на репетиторов зарабатывает, а ты его огорчаешь,  работать не хочешь.

- Да, папа меня очень любит. Он очень добрый. И очень скромный. Очень.  А когда  приходят гости, у папы настоящий праздник.  Надо видеть, как он радуется! Принесет стулья, рассадит всех поудобнее и меня зовет:

- Лиля, пой!

Нет, в этой жизни у каждого,  даже самого замученного человека, есть своё настоящее счастье, есть минуты настоящей радости. А уж жажда славы это, или что другое, каждому  решать самому.

Маленькая тёплая звёздочка Лиля.
Пусть услышат твой голосок там, за облаками!



ОЙ  ЧТО ДЕЛАЕТСЯ!

Гоша отличный парень, оптимист.   Испортить жизнь семикласснику не  могут  ни пятерки, ни двойки.  Что бы ни сыпалось на Гошину голову, Гоша пребывает в отличном настроении. Встречает репетитора с улыбкой, провожает с улыбкой и с улыбкой мчится   во двор гулять.
 Правильный ребенок. Правильный ребенок должен  всё делать от души.  Гулять от души, учиться с удовольствием. Не погуляв с удовольствием трудно с удовольствием учиться, Юрьна по себе знает.
Особенно трудно учиться детям в  школе современной.  С удовольствием, без удовольствия, нет разницы.  Просто  трудно.  Бюрократы таких штук напридумывали,  что ни детям, ни учителям не весело.
Весело только таким несгибаемым людям, как семиклассник Гоша.
- Как успехи? – репетитор отвечает  на улыбку  хозяина,  гостеприимно  распахнувшего  дверь.
- Отлично! – Гоша победно выпячивает грудь, - десять двоек по русскому за один день! – заливисто смеется.
- Мировой рекорд? -  изумляется Юрьна.
- Нет. Есть товарищи,  которым  двадцать двоек поставили. Но совсем без двоек сегодня не ушел никто.
- Горюешь? – сомневается репетитор.
- Да нет. Я обнаружил  странную  обратную  пропорциональную зависимость  настроения от количества двоек.  Те, кто получили по одной,  плакали, очень расстроились, такие как я равнодушно отнеслись, а те, у кого от пятнадцати до двадцати, смеялись.
-  Сегодня у нас  траурный урок? – тревожится репетитор.
- Да какой траур.  Подумаешь, у учительницы нервный срыв, с детьми не справилась,  тоже мне причина для расстройства, -  наводит ясность мама.
Правильная у Гоши мама, папа тоже правильный, повезло с родителями, а самое главное, что   у Гошиной гимназии  очень  правильный гимн,  а ученик  четко следует   его инструкциям:
Пятнадцать  пятнадцать – улыбки и смех!
Пятнадцать пятнадцать – удача, успех!
Пятнадцать пятнадцать – как жизнь хороша!
Пятнадцать пятнадцать – ликует душа!
Отчего ликует душа  учительницы по русскому  языку столь прекрасной школы,  не ясно,  возможно,  от отсутствия  логики.  Взяла и завалила на устном экзамене семиклассницу из параллельного класса,   влепив  ей  двойку за правильный ответ.
 Девочка знала ответ на оба вопроса билета. В середине ответа на первый вопрос  учительница прервала её и задала вопрос из другого билета. Девочка  на него ответила, но продолжить  ответ на первый вопрос  своего билета  не смогла,  экзаменатор   не позволила.  Смело поставила двойку и попросила выйти из класса.
Оценим логику.  Раз ученица  не догадалась, что вопрос из другого билета  как-то связан с вопросом её билета, то, хоть и рассказала правильно, но раз сама не догадалась рассказать, то заслуживает двойку.  И это  не всё!  Это только начало. Дальше   бардак с числами.
По логике педагога, за первый вопрос билета двойка,  в среднем со вторым вопросом тройка не выйдет, и слушать дальше не имеет  никакого смысла.
- Она считать  умеет? – пытается осмыслить ситуацию Юрьна, - два плюс пять это  семь, а  пополам выходит три с половиной, все нормально, даже не учитывая правильный ответ на половину первого вопроса.  У учительницы нервный срыв?
- У неё каждый день нервный срыв, - улыбается пострадавшая.
Нет, перед такими мощными  явлениями природы математика бессильна, однозначно.
- Мама не пробовала сходить в школу и порядок навести?
- Нет.  Да там известно, что скажут:  не нравится – уходите из школы.
Уходить? Из такой прекрасной школы? В такую же прекрасную? Лучше на экзамен три раза сходить, дешевле встанет.
В интересное время живем! Во время самопишущих  классных досок – трансформеров  в экран дисплея.  Можно не вести урок, а из интернета показать.
Опять же электронные дневники, новое изобретение. Хорошая штуковина. Родители каждый день в курсе отметок своего чада  с точностью до второго знака после запятой, а также в курсе номеров заданий на дом.
Если не гикнется смартфон,  ноутбук и не  сломается вайфай, то все очень  здорово! А если гикнется?
Если училка забудет опубликовать домашнее задание? Если наставит двоек во время  длительного отсутствия ученика по болезни? У всех бывают  ошибки, учителя тоже люди. Бывают больные  ошибки  взрослых на здоровые детские  головы. 
А бюрократы еще одну штуковину зверскую придумали.  Теперь же тетради не проверяют, оценки взять неоткуда. Решили размножать отметки при помощи  коэффициентов. За ответ у доски коэффициент – единица, за контрольную – от трёх до пяти. Получил двойку за контрольную, глядь, а их уже пять в электронном журнале, в лепешку разбейся, не исправишь.
Родители, сбившись в боевые отряды,  поначалу пытались  бороться со злостными учительницами, иногда помогало, но уже устали от бесконечных войн и  привыкли пасовать перед новой педагогикой.
Грустно. А ведь хотелось весело рассказать. Не получилось. Очень жаль.
- Ирина Юрьевна, здравствуйте! Вы можете говорить? –  репетитор с мотором снимает трубку мобильника,  медленно двигаясь в пробке.
- Здравствуйте. Могу.  Говорите.
- Это Елена, помните, я вам в начале  года звонила договориться о занятиях, а вы подсказали пойти в школу и выяснить, почему отличнику-шестикласснику  предлагают взять репетитора.   Вы оказались правы! Спасибо вам большое! Нет,  учительница не хотела сама  заниматься с сыном за деньги, нет.  Дело  в другом. Её отругал директор. Зашел  к ней на внеклассный урок и увидел всего одного ученика.  Пригрозил понизить разряд, раз к ней никто не ходит. А приходят  только слабонервные дети,  если угрожать  им плохими отметками.
Юрьна в курсе, что бюрократы придумали «внеурочку» -  учителей обязали вести  внеклассные занятия,   детей раньше пяти часов из школы не отпускают и заставляют ходить на дополнительные уроки.
- Помню  и вас, и ваши проблемы. Вот и хорошо, что все само собой разрешилось, и вам не нужно тратить деньги.
- Да, не нужно, но на факультатив придется ходить обязательно, учительница настаивает.
- А на факультативе дети узнают что-то новое?
- Нет, они просто сидят в тишине и делают домашнее задание.
- Глупость какая, - возмущается репетитор.
- Я спросила учительницу, может быть, всё-таки,  репетитора  нанять  полезно? Она ответила, что её занятий  вполне достаточно, репетитор не нужен ни в коем случае.
- Учительница сама поняла, что сказала? Если её уроков достаточно, то зачем ходить  на факультатив?
- Спасибо еще раз, Ирина Юрьевна!
- Вам спасибо, что позвонили. Рада за вас. Успехов!


ЛЕТЯЩИЕ КИРПИЧИ
Прав был первый учитель   сына Пети! Тысячу раз прав!  Юрьне в жизни несколько раз крупно повезло, а уж встретить  гениального педагога – невероятное везение.   А Петьке-то,  как повезло!
Первый учитель  и теперь звонит  своим питомцам, чтобы поздравить с днем рождения. А питомцы  по важным вопросам, по привычке, обращаются к нему.
Александр Игоревич родился первого сентября – пришлось стать гениальным педагогом.  От судьбы не уйдешь.   
Учитель заслуживает отдельной песни, а Юрьна слегка охрипла, боится дать петуха и опишет ситуацию вкратце, в связи с текущим  моментом.
Слова, запавшие в душу  молодой мамаши,  были сказаны на родительском собрании в первом классе сына  и звучали так:
 - Моя задача – научить ваших детей читать, писать и считать. Это я вам гарантирую.  И выработать у них характер типа «летящий кирпич», чтобы ни одна дура-учительница не  смогла довести   до слез  в дальнейшем.  И  еще, запомните,   что сажать   детей  на  свои колени вам придется  до десятого  класса. Это им необходимо.

Юрьне так понравились слова, что не поленилась в начале второго класса сынишки  зайти в школу, найти учителя и поинтересоваться, когда  же будет второе родительское собрание.

Учитель пожал плечами, сказал, что собраний больше не будет, все в порядке и добавил:

- Тебе что,  дома делать нечего? Иди щи варить.

Три года начальной школы проблем  у детей и родителей не возникало. Педагог брал всю нагрузку на себя. К каждому уроку разрабатывал новый  подробный план,  до последнего слога и цифры, поминутно,  хотя пятнадцатилетний опыт позволял этого не делать. Домашних заданий не задавал,  дома требовалось просто  открыть тетрадь и прочитать записи последних уроков.

В конце недели передавал родителям через детей полный отчет на маленьком листочке - таблицу рейтингов одноклассников по всем контрольным работам за неделю, чтобы родители были в курсе состояния дел у ребят.

  Что же касается самих «летящих кирпичей»,  то начиная с шестого класса, они проводили время на днях рождения  Пети следующим образом. Наедались всякой всячины, напивались «кока-колой», доедали торт, допивали чай, отодвигали чашки  и резко мрачнели. Пауза гробового молчания:

- Слабонервных родителей просим удалиться…. Анекдоты от Александра Игоревича!!!
 Юрьна, конечно, уговорила сыночка, чтобы тот  рассказал ей хотя бы один анекдот, и смеялась,  как больная, но что-то ей подсказывает, что учитель готовил детей к самому худшему.

ГОРЕ НЕ БЕДА
Если вы думаете, что ваш ребенок самый строптивый на свете, то вы еще не видели  строптивых.  Далеко ходить не надо, они рядом, только руку протяни.
- Вашего сына грозят выгнать из школы? –  удивляется  репетитор.
Разговор происходит в Консерватории.  Юрьна приглашена мамой ученика на концерт, чему очень рада, сто лет музыку не слушала. Любит это дело. Есть грех. Любит репетитор классическую музыку. Бывает.
 В компании присутствует  еще одна  мама бывших учениц, общая подруга, которая и познакомила  двух беседующих дам.
Для Юрьны полная неожиданность, что бестрепетный  Егор, тот самый победитель всевозможных олимпиад и конкурсов,  - первый кандидат на вылет из школы. И тут первый! Молодец! А как ни спросишь – всё нормально.
Ненормально у мамы Егора.  У мамы ученика вместо квартиры  третий месяц  арена боевых действий.  Стойкий малый  строит баррикады и  держит круговую оборону.  Сначала из дома сбежала мама, потом выгнали  строптивого «ребеночка»  к старшей сестре, чтобы поостыл.    Поостыл, но незначительно. Мама в квартиру возвращаться опасается, хоть та пустой стоит.
- Точно выгоняют? – сомневается репетитор.
- Точнее некуда!
- Ну и пусть выгоняют, -  смеется Юрьна.
- Как это? – торопеет мать.
- Нормально, как еще? У меня такие ученики были.  Племянник вашей ближайшей подруги, которая в соседнем ряду сидит. Его в десятом  классе выгнали из школы. И ничего. Нормально.  Работает теперь  в банке на хорошей позиции,  институт закончил.  Всё путем.
Мама примолкает,  а Юрьна продолжает речь.
- Там интересная история приключилась.  Однажды  Боря со старшей сестрой-первокурсницей поехал  из своих Мытищ в Москву, в  театр. Загулялись после спектакля по центру Москвы и опоздали на последнюю электричку.  Решили попроситься переночевать у родного  дяди, он как раз в центре и жил.  Позвонили.   Дядя  им отказал и предложил подняться к нему, чтобы  взяли деньги на такси.
Дружные брат с сестрой решили не подниматься, деньги не брать, а побродить  ночь по Москве и дождаться первой электрички.  Гордые ребята оказались.  Не всякому бедному родственнику приятно брать деньги, которые он  не сможет отдать.
Дядя-бизнесмен предложил очень разумное решение, конечно, и дети забыли в тот момент, кто им купил квартиру в Мытищах, или как раз не забыли, не известно.
Неизвестно о чем беседовали  дружные родственники, гуляя по Москве в июньскую ночь, какую думу думали, какие судьбоносные решения принимали, но очень похоже, что  Борис  именно в эту ночь  решил, что никогда не будет бедным и, чтобы вырваться из  унизительной нищеты,  сделает   всё возможное.  Для себя, сестры и матери.
Сестра в то лето подрабатывала на Горбушке, продавала Си-Ди диски, брат увязался за ней, все посмотрел, все понял и организовал свое предприятие.  Школьник снял квартиру и по ночам с наемным сотрудником печатал диски.
До своего престижного лицея, поступить в который  на общественных началах  помогла Юрьна,  первое время еще доходил, чтобы  тут же свалиться на парту и спать.  Потом начались  прогулы. Выгнали. Пошел в школу рабочей молодежи. Туда  он просто не ходил,  пока не наехали бандиты,  и не пришлось закрыть предприятие.
Вот тогда, а дело уже шло к выпускным экзаменам, зашел в школу. Вызвали к директору написать объяснительную записку о прогулах. Зашел. Объяснил на словах.  Директор понял и посетовал, что ученик к нему  слишком поздно зашел, он помог бы разобраться с бандитами на раз. Сам из бывших. Такие дела.
Выпускные экзамены проходили приблизительно так. С девяти утра Борису  звонили из  двух школ сразу.  Умоляли придти на экзамен.  Мама будила сына,  но до одиннадцати тот  категорически отказывался вставать.  С горем пополам часам к двенадцати, к часу, наконец,   добирался  до  школы. Сажали в отдельный кабинет, давали экзаменационное задание. Боря  его честно выполнял при помощи   мамы и сестры. Мама диктовала сочинение по телефону, сестра решала по телефону  задачи. 
Аттестат в кармане. В институт поступил и возобновил свое предприятие.  Накануне первого экзамена решил заехать к Юрьне позаниматься.  Опоздал на два часа. Заснул в троллейбусе, да и  ехал  не в ту сторону.  Пришел. Сел.  Заснул. Проспал два часа. Протер глаза, посмотрел на часы, понял, что пора уходить, выложил  деньги за урок и ушел. Юрьнины протесты, что брать деньги за  урок, которого не было,  совесть не позволяет, не принял. Борис тоже имел совесть, а главное, имел   честным трудом заработанные  собственные  деньги,  и гордость за то,  что впервые  заплатил  за урок сам.  Мужской поступок покорил репетитора  окончательно.
Гордый парень заработал на иномарку, другую и вдруг сообразил, что если и дальше так дело пойдет, останется без диплома. Взялся за ум, засел заниматься. Диплом получил. Работает в банке.
А вы говорите, что вылететь из школы  - это страшное горе. Нет. Это горе – не беда.



ЗАНЯТЬСЯ МАТЕМАТИКОЙ

Утренний аврал в офисе. На часах десять тридцать.

Звонки, документы, печати, подписи, факсы. Факсы, печати, подписи, звонки, документы. Ни разогнуться, ни отвлечься. Не снимешь трубку с первого звонка – увольнение.

У секретарши Юрьны  голова кругом идет, а тут еще  собственный мобильный телефон звонит.  Как некстати!  Мычание в трубке.

- Говорите громче, плохо слышно. Что вы хотите?
- Я хочу девушку.
- Какую еще девушку?!
- Блондинку.
- Я брюнетка и этим - не занимаюсь.
- Но вы же сами дали объявление в «Экстра-М»!
- Во-первых, не в «Экстра-М», а  в «Центр  Плюс».  Во-вторых, протрите глаза, прочтите  внимательно.  И больше мне - не звоните! – отбой.

Подпольный репетитор   прячет мобильник в сумочку.  Опять звонок:

- Извините, пожалуйста, это я вам только что звонил. А можно узнать, чем вы занимаетесь?
- Можно. Я занимаюсь математикой. С детьми. Если вы ребенок и вам нужна математика, я с вами займусь. Если нет, то больше мне - не звоните!
- Я учил математику…в школе…  а  заняться математикой...  с женщиной…?!... Это  интэрееесно!!!

 В точку попал  непутевый клиент. Заняться математикой  для Юрьны высшее блаженство, глоток свободы после рабочего дня.

Это  тебе не таможенные документы заполнять  под  злобным взглядом  хозяина фирмы,  не тащиться   три часа в день по пробкам  для того, чтобы восемь часов чувствовать себя  идиоткой на тупой работе. Это гораздо интересней!

Заняться математикой – это счастье. Что может быть лучше радости решения трудной  задачи?  Кто может быть милее, чем дети? Любые? Даже двоечники, и те приятнее любого взрослого.

Юрьна  отважилась выйти из дома и ступить в неизведанное капиталистическое настоящее, в надежде слиться, наконец, с социумом,  «ходить на работу», зарабатывать на жизнь «как все».

Но вот беда, от нетворческой  работы  программистку мутит, дорога отнимает последние силы, а крохи, которые согласны платить новые капиталисты, с трудом позволяют сводить концы с концами.

Программиста не убьешь! Юрьна ухитряется урвать минутку и написать  программу, другую для  сотрудников конторы.  Сослуживцы втихаря   пользуются программами, не докладывая начальству, но это случается так редко, что  она готова с радостью отозваться на  зов о помощи от случайных учеников.

Нет-нет да и раздастся звонок по старому объявлению в газете. Вдруг медсестре срочно требуется освоить тройные интегралы. Тройные так тройные. Хоть какие! Для души Юрьна после работы освежит в памяти что угодно, учебники дома на полке.

Каким чудом ей удалось за два занятия научить медсестру брать интегралы, Юрьна не помнит.  И имени её не помнит. Помнит, что  миловидная блондинка оказалась на редкость  смышленой  девицей,  а заниматься с ней было большим удовольствием.

С не меньшим удовольствием занималась с военным  лётчиком, отцом двух детей. Задумал  уйти в гражданскую авиацию, а с  высшим образованием   не берут! Надо прятать диплом подальше и поступать в летное училище со школьным аттестатом, опять вспоминать школьную программу в тридцать четыре года.

Времени в обрез, через пару месяцев наступит казенный срок тридцать пять, и прощай  мечта!

Нет, в авиации как раз любят людей постарше, семейных, надежных, не свистунов каких-нибудь щенковатых,  те исчезнут без предупреждения, и где их искать? В авиации семейных любят, но в училище берут только до тридцати пяти.  Надо успеть.

Юрьна с симпатией смотрит   на  подтянутого уравновешенного  папашу двух дочерей -  любителя велосипедных  прогулок всей семьей. Трусиха понимает, что с Михаилом ей  уж точно   не страшно  будет подняться в небо.  Побольше бы нашей авиации таких Михаилов!

И Оксан побольше.  Молодой матери двух сыновей тридцать два, а  ей  хочется детишек растить и одновременно  получать  второе образование. Командировки мужа не помеха. Семья  уезжает за тысячи километров  от Москвы в Приморский край. Юрьна с Оксаной решают онлайн-контрольные по Скайпу. 

В Приморье жарко. Репетитор видит на экране монитора ученицу  уже не в комбинезоне, как привыкла  наблюдать  её  в Москве, когда автомобилистка приезжала   к ней на велосипеде,  чтобы не терять время в пробках. Теперь ученица сидит под вентилятором в шортах и маечке, младший  двухлетний сынишка висит у неё на шее и канючит, а мать  сосредоточенно пишет формулы.

Юрьну радует молодая смена,  упорно идущая к цели.  Смотрит на таких, и жить хочется. Репетитор радуется, что и она может им немножко помочь, занявшись  с ними  математикой.


ТАЛИСМАН

Оле восемнадцать.  Оля приходит к Юрьне по объявлению в справочнике для поступающих в вузы. Тот, кто видит её впервые, мучается, вспоминая, где уже видел это лицо? Оля привыкла к недоумению в глазах окружающих  и молча выводит на экран монитора заставку с фотографией Анжелины Джоли.  Совпадение  идеальное.

Копия Анжелины Джоли зарабатывает на жизнь тяжелым трудом. Зарабатывает на себя,  репетиторов, лекарства и операции для больной мамы, танцуя  по ночам в казино шесть дней в неделю с восьми вечера до восьми утра. Откуда берет силы после бессонной ночи   решать задачи,  Юрьна понять не может.

Олин день расписан поровну на работу и решение задач. Ночью танцы. Днем задачи. Решает и решает. Решает в одиночку, решает с Юрьной. Решает и решает.

Пока её товарки, танцовщицы казино,  шалеют от больших денег, спиваются и подсаживаются на наркотики, Оля решает задачи.

Красивая девочка  ставит перед собой великую и почти недостижимую цель поступить в институт. Железная воля юного существа вызывает восхищение. Оля не  сдается, преодолевая житейские трудности и истерики непонимания трудной науки.

Кочевая жизнь ребенка в семье военнослужащего, переезды из города в город, переводы из одной школы в другую закалили  Олин характер, но не способствовали приобретению знаний.

Напряжение, с которым живет ученица, приводит к  срывам.  Оля рыдает при виде логарифмов. Рыдает отчаянно,  как будто от проклятых логарифмов зависит вся её жизнь!

И логарифмы сдаются. Оля  радуется каждому встречному логарифму, как родному,  и поступает в институт.

Нет, не в тот, куда звала мечта, не в Керосинку, поближе к газовой трубе,  деньгам и счастливой жизни, там всё  заранее куплено восточными людьми,  знания не помогут.

К экзаменационному столу  за  билетом, как это  положено,  с паспортом,  вызывают всего трех абитуриентов из тридцати. У остальных  листочки уже лежат на столах.  Оле остается только посмеяться своей простоте и наивности.

Абитуриентка сдает паспорт, берет билет, садится  на свободное место  и не знает,  смеяться ей или плакать.   Это же не экзамен, а катастрофа   всей её жизни! Тем не менее,  комизм ситуации не дает ей пасть духом. Оля  забирает документы и идет в нормальный,  приличный  технический вуз. 

Высшие силы благоволят упорным.  В МИРЭА  будто специально для Оли объявляют последний набор на курс вечернего отделения.  Вечерние отделения вузов закрываются, но для Оли небеса делают исключение.

Четыре года учебы вопрос о роспуске курса встает снова и снова, на пятый год его распускают. Трех студентов, оставшихся после всех передряг  от двух групп вечернего отделения, переводят на очное обучение.  Улыбка фортуны. Оля получает диплом о полном высшем очном образовании.

Оля  уже давно не танцует в казино. Тяжелый физический труд снижает умственные способности, она это поняла еще на этапе подготовки  к поступлению в вуз.  Работать по ночам  до бесконечности невозможно, истощение наступит, когда его не ждешь.

Совсем не работать Оле не дают обстоятельства и принципы.  Зарабатывать мало тоже непозволительно.  Надо  есть, пить, одеваться, обуваться,  обеспечивать себя и маму, здоровье которой становится всё  хуже. Мама пока работает, но зарплата у нее мизерная,  и ей всё чаще приходится лежать в больнице и отдыхать в санатории.

Оля учится и работает. Меняет одну хорошо оплачиваемую работу на другую и, наконец, находит работу по душе в рекламном агентстве.   Знания, которые дают в техническом вузе,  приходятся как нельзя кстати.  Теория вероятности и  математическая статистика – необходимые инструменты в  её работе.

Работа и  учеба, а как же молодость и любовь?  Непостижимым для Юрьны образом Оля находит время  для личной жизни. К двадцати годам опыт у ученицы  больше, чем накопился  у репетитора  за всю её  жизнь.

Олиной выдержке можно позавидовать. Говорить о себе не любит. Чуть нахмурится, ни слез, ни истерик. По скупым словам Юрьна  догадывается, что юное существо пережило драму первой любви к  мало подходящему объекту, после которой трудно остаться нормальным человеком и заставить себя верить людям.

Ученица узнает из желтой прессы, что её  бывший возлюбленный и публичный подонок намеревается жениться. Дата свадьбы назначена. Настроение у Оли портится. Юрьне хочется развеселить  ученицу.

Оля горюет, что негодяй так и не выполнил своего обещания привести её на телевидение.

Может быть, как-нибудь исхитриться и утешить ученицу, засунув  её  в телеящик? Юрьна звонит сыну Пете спросить, как это делается?

- Оля хочет в телевизор? Не вопрос. Сейчас позвоню кому надо.

Через полчаса в руках у ученицы нужный телефон молодежного канала. Петя уже снимался в тематической передаче в главной роли, и каналу нужны новые лица.

Через два дня Оля снимается в роли главного персонажа передачи. Тема символичная - "Жениться или не жениться? Свадьба - за и против."  У героини берут интервью и интересуются её мнением по сопутствующим вопросам. Ведущий, героиня, контр-герой, вопросы из зала. Свободная беседа и острые зигзаги.

Оля смотрится потрясающе! Говорит свободно и уверенно. У девочки врожденный талант держаться на публике и она это знает. Ей есть, что сказать, и говорит она умело.

Помня свой панический страх сцены, Юрьна волнуется за ученицу, отправляя на съемку, а Оля не только ничего не боится, предчувствие радости переполняет её. Ученица летит, едва касаясь земли.

Со съемок приезжает к Юрьне такой блаженно счастливой, какой репетитор не видела её никогда. Красавица упивается своим долгожданным счастьем.

Юрьна берет в руки фотоаппарат, чтобы увековечить ученицу в минуты  блаженства. Фотографии получаются отменные.

Умением держаться и красотой Оля производит  неизгладимое впечатление на режиссеров. Её просят сняться еще раз для рекламного ролика к теме передачи, в образе невесты в свадебном платье.

Ольга в телевизоре, да еще и в потрясающем свадебном платье в день свадьбы своего врага! Символично. Не мудрено, что свадьба негодяя по каким-то причинам расстраивается.

Несмотря на свой небогатый личный опыт, Юрьна  повторяет Оле те  же самые слова, что говорит  всем своим ученицам:

- Запомни,  для девочек самое важное  - карьера. Не удивляйся.  Сначала карьера, а потом любовь.  К правильной жизни приходят правильные мальчики. Начнешь с любви, притянешь к себе черти-что. Ни семьи нормальной не будет,  ни работы.  На глупую  идею  большой любви   я полжизни  потеряла.  Смотри  на меня  и учись.  Дурью бы не маялась, была бы сейчас  кандидатом наук, интересным делом занималась.

Как в воду глядела репетитор.  Именно на работе ученица находит достойного претендента в женихи. Жаль только, что замечает его симпатию не  в лучший  момент жизни.

Беда не приходит одна. Судьба без устали испытывает волевую девочку на прочность.  Умирает мама,  не дожив до сорока пяти. В двадцать три  Оля остается полной сиротой.   

Одновременно дом военного ведомства на окраине Москвы,  в котором прожила двенадцать лет,  переводят на баланс города. Жильцов  выселяют на улицу.  Вместо трехкомнатной квартиры у Оли остается только штамп в паспорте о московской прописке  с адресом Министерства обороны в центре Москвы. Ни номера дома, ни номера квартиры.  Номер воинской части, номер  в  списке членов семей военнослужащих, и всё.

Оля берет ипотечный кредит, покупает квартиру в ближнем Подмосковье, надеясь с помощью своей немалой зарплаты выплатить кредит за небольшой срок,  перевозит  мебель на новую квартиру, не успевает перевести дух, как её  предупреждают об увольнении  с работы. Конкуренция в рекламном бизнесе бешеная.

Подходит срок первого платежа по кредиту. Платить нечем. Жить не на что. Шок. Ступор.

Бывшие сослуживцы стараются помочь Оле найти  работу в других рекламных агентствах.  Не теряя ни дня, она переходит  на новую работу.   Через месяц на другую, третью. Теперь уже она выбирает,  где  и с кем ей  лучше работать. Квалифицированные специалисты на дороге не валяются.

Шок постепенно проходит, страх остаться без работы отступает.  Оля, наконец,  замечает, что бывший начальник помогает ей не  только из   дружеских побуждений,   он  испытывает к ней  нечто большее.   Оля открывает глаза и видит -  успешного, симпатичного, чуткого, спортивного  молодого парня,  а разве это не  то, что она так долго искала?

Юрьна  иногда звонит Оле  узнать, как живет бывшая ученица,  радуется её успехам.

Почему-то  репетитору  кажется, что, если  у  ученицы  с несгибаемым характером всё  складывается хорошо, то и у неё самой тоже  всё будет хорошо. Оля  её талисман.

БОЛЬШАЯ КАТЯ

Репетитор перебирала папки с решениями задач, накопившимися за  годы работы, когда из одной из них вывалился листочек с  машинописным текстом  и косой размашистой надписью синей шариковой ручкой чуть пониже  - «что-то мне уже кажется, что это фигня на постном масле… не умею делать дарственные надписи Т__Т  роспись»

Юрьна  прочитала рассказик и улыбнулась, вспоминая, как  заставляла  Катю  написать что-нибудь  на память, а упрямая ученица по  своему обыкновению артачилась. 
 
Занятия оборвались внезапно. Ученица  пришла в положенное время, прошла на кухню, не снимая дубленки,  сообщила, что пришла в последний раз, и осталась стоять, не в силах развернуться и уйти.

Репетитор пожелала ученице всего самого доброго,  пригласила приходить, если появится нужда, пообещав, что занятия будет вести бесплатно, что хорошо понимает,  что с деньгами бывают затруднения, и в таких случаях, вспоминая свои трудности времен выпускного класса сына,  готова сделать исключение.
А Катя  молчала и не уходила.   

Ну что с ней делать? Привязалась к ней ученица, прикипела душой. Да и Юрьне   будет не хватать Кати. Но что поделаешь!  Ученица окончательно решила, что математика ей, как  гуманитарию,  совсем не нужна, а свою законную тройку на экзамене за девятый класс получит свободно. И уговаривать её глупо. Жаль.  Голова у ученицы, как говорится, светлая, смекалки не занимать, могла бы и пятерку свободно получить, если бы не упрямилась.  Очень жаль.
 
Юрьна попрощалась с Катей еще раз, а  девятиклассница  как стояла, так и  продолжила стоять,  беда! Сейчас обе расплачутся! Надо что-то делать.

- Ты как хочешь, можешь стоять,  я на лестницу  иду, курить, ты меня расстроила.
- Я с вами!
- Надеюсь,  ты не куришь?
- Нет. Не курю и не пью. Я ранняя.  Всё  перепробовала и  бросила.

Девочке  исполнилось  четырнадцать.   Она была на голову выше  Юрьны,  в свое время  бравшей  главные призы в главном  детском соревновании  - росте.

Девочка  окончательно  вытянулась в длину  в десять лет, что создавало дополнительные возможности и такие же трудности.
 
Природа щедро наградила её белокурыми волосами и сногсшибательной фигурой - ногами от ушей, узкими плечами, узкой  талией и крутыми бедрами, достойными кисти художника.  Рубенс с Тицианом  много потеряли, не  сойдясь с Большой Катей  во времени и пространстве.

Читать научилась в три года и изрядно испортила зрение, запоем читая книжки. Очки добавляли  Катюше  солидности лет на десять-пятнадцать  вперед.
Граждане отказывались понимать, что перед ними совсем еще ребенок, и  тащили  в свои молодежные компании, где пришлось попробовать сигареты и спиртное. Не понравилось. «Фанта» лучше.

- Катя, а ты, может быть,  и наркотики  пробовала? – поинтересовалась однажды Юрьна и получила в ответ устный рассказ  под названием «Пай-девочка на стреме».

Как всегда, Катерину зацепила случайная компания и увлекла в парк Сокольники, где собирались пить водку и курить наркотики.  Водку долили  в бутылки  «Фанты» и приступили к задуманному. 
Показать паспорт  девочка им не могла,  так как у неё еще не водилось паспорта, но цифру своего возраста  на всякий случай озвучила, чем несколько разочаровала молодежь. Выдали бутылочку всамделишной «Фанты» и поставили в кусты на стрему.
 
Малолетняя подслеповатая    Большая  Катя  честно стояла на наблюдательном посту, но отвлеклась и не сразу заметила приближение милиционеров. Кричать не стала,  махнула  рукой и дала деру.

- А сигнал твой компания заметила?
- Не знаю,  не до них было, мне  смываться было надо.
- Зачем? У тебя же простая газировка была, и вообще, ты  же от них далеко стояла?
- А кто будет разбираться, что у меня в бутылке?  С ними я или нет?  Нет уж, спасайся, кто может.
- Ты их потом видела?
-  Нет.  Случайные знакомые, зачем они мне?  Убежала и всё.

Катины рассказы можно было слушать бесконечно.  Они были на редкость познавательны.  Речь  блестяще начитанной девочки была поставлена отменно,  словарный запас  много  превышал  стандартный,  мыслила Катя не по годам зрело,  а парадоксальные сравнения не  раз  приводили Юрьну  в  восторг.

Остроумная ученица ни разу ни улыбнулась, выдавая  шедевры с  таким серьезным   строгим  видом,   что  комизм ситуации доходил до абсурда. Чудо-ребенок, вундеркинд.

Юрьну интересовало мнение ученицы по разным вопросам и однажды   перед занятием поставила ей  на пробу диск с впивавшейся в сознание романтичной дребеденью.

При первых же звуках Катюша нырнула вглубь  воротника своей черной водолазки, натянула воротник на макушку и крепко зажала конец в кулачке, оставив торчащий  хвостик. Свободной рукой делала знаки, немедленно прекратить безобразие.
Юрьна прекратила.

- Ну как?

Катюша нехотя вылезла из воротника, подозрительно озираясь на то место, откуда шла опасность.

- Это может сравниться только с горячей водой.

Юрьна непонимающе подняла брови.

- Когда её отключают, - пояснила  ученица.

Юрьна порадовалась единомыслию с молодым поколением и немедленно отнесла диск  в  мусоропровод, брезгливо держа эту гадость двумя пальцами.

Соскучиться с Катюшей было нельзя, работать тоже. Это не могло  продолжаться долго. Занятия закончились.
 
Юрьна улыбнулась, вспомнив последний кадр.  Через пару месяцев репетитор заметила знакомую  длинноногую девичью  фигуру на перроне метро.  Катя деловито   шагала размашистой походкой в тех же светлых брюках и той же черной водолазке.

Юрьна крикнула – «Катя!», подходящий поезд заглушил звук голоса, догнать ученицу было нереально. Да и зачем?  Девочка хорошо  знает чего хочет, и обязательно  добьется цели. Юрьна стояла и улыбалась вслед   стремительно уменьшающейся   фигурке, мысленно желая удачи.

Репетитор второй раз   перечитала  забавный  рассказик Кати и опять задумалась,  вспомнила первый кадр  знакомства.  Воспоминания,  подобно  котам,   гуляют сами по себе, приходят и уходят когда хотят, нарушая последовательность событий.  Последний кадр всплывает раньше первого. А первый тоже был неплох!

Когда же это было? Это было, когда в Интернете появился первый репетиторский сайт.
 
Время неумолимо идет вперед,  прогресс настигает граждан, как  те  ни пытаются  увернуться,  как  ни стараются продолжать  жить  привычным испытанным  способом. И вот уже   дряхлые старушки носят в карманах сотовые телефоны и разогревают обед в микроволновке.

Наконец, появляется репетиторский сайт.  Ассоциация репетиторов предоставляет услуги поиска репетиторов и  учеников. Юрьна регистрируется и начинает  честно ждать звонка. Ждет месяц.  Второй.  Надеется! Звонков нет. Видно, граждане еще не сориентировались, что можно искать репетиторов в интернете.

Первый звонок поступает  года  через  два, когда Юрьна давно забывает, что где-то там, когда-то там, зачем-то  там регистрировалась.

Судя по голосу, с ней говорит важная дама средних лет.  Заламывает  цену, о которой  репетитор  не решалась и  мечтать.  Строгим  протокольным тоном  задает вопросы, Юрьна, не без трепета, на них отвечает. Договариваются провести пробную встречу. Назначают день и время.  Юрьна пытается узнать, как зовут будущую  ученицу, но так и не получает внятного  ответа,  важная дама бурчит  что-то непонятное.



А ГДЕ РЕБЕНОК?

 В назначенное время раздается звонок в дверь. Юрьна открывает,  пропускает посетительницу в помещение и остаётся  стоять у двери в ожидании замешкавшейся  ученицы

- Здравствуйте! Проходите,  пожалуйста.

 Дама в  дубленке проходит  и смотрит на Юрьну откуда-то сверху  через очки   брезгливым подозрительным  взглядом. Её явно что-то не устраивает.

- А почему вы  не закрываете дверь? – настораживается  гостья.

Юрьна высовывается за  дверь в поисках  ребенка,   которого ей привели заниматься. За дверью  никого нет.

- Вы что же,  одна пришли? – недоумевает репетитор.
- Одна.
- А где ребенок?
- Чей ребенок?
- Ваш.
- У меня  детей нет.
- А с кем   я буду  заниматься?
- Со мной.
- Ничего не понимаю.   Мне сказали, что я буду заниматься с девятиклассницей. Где девятиклассница?  Почему ребенка не привели?
- Я девятиклассница.

Юрьне сомневается, не сошла ли она с ума, и вообще, что происходит? Надо взять себя в руки и не показывать виду,  что  испугалась, решает репетитор.

- Раздевайтесь и проходите на кухню.

Тетенька снимает  дубленку и проходит на ученическое место, продолжая с подозрением поглядывать на репетитора.

- Скажите, с кем я по телефону разговаривала, с вашей мамой?
- Со мной говорили.  На маму надежды нет,   ей дела доверять нельзя, простых вещей  не умеет. Приходится самой разбираться.
- Понятно. Можно на ты?
- Можно.
- Как тебя зовут?
- Катя.
- Катя. Скажи, Катя,  цену за урок ты сама назначила? – цена вдвое превышала разумную.
- Сама.
- И ты сможешь  её платить?
- Смогу.
- Уверена? Кто у тебя в семье работает?
- Мама.
- Кем, если не секрет?
- Мама соцработник.

Юрьна понимает, что девочка проявила излишнюю самостоятельность, не посоветовавшись с мамой, а с деньгами в семье туго.

- Извини, Катя, я не могу столько  с тебя брать. Давай снизим цену.

Репетитор пытается снизить цену вдвое, ученица протестует. Снижают в полтора раза  и увеличивают время урока, на это ученица согласна. Крепкий орешек!

- Скажи, пожалуйста, ты до меня с кем-нибудь занималась? Репетиторы были?
- Репетиторы? Ну, можно и так назвать.  Я занималась с Бонифацием.
- А почему не продолжаешь с ним заниматься?
- Потому что он со мной не справился.
- Бонифаций, это имя?
- Нет, это я  его так  называю, он кудрявый  и рыжий.
- Как лев Бонифаций из мультфильма?
- Да.
- Ну ладно, приступим,  я тебя немножко протестирую - Юрьна выкладывает перед ученицей листок с формулами, которые требуется дописать, а сама  начинаем заполнять «умную тетрадь».

Ученица смотрит на листочек и ничего не пишет.

- Если чего-то не  знаешь, просто пропускай, думать не надо.
- Я забыла вас предупредить, - напрягается ученица, - мне нужно было  это  сделать сразу, чтобы вы понимали.

Юрьна недоуменно смотрит на новую ученицу.

- Вы должны понимать, что я чистый гуманитарий, и математика мне не нужна. Мне нужно сдать ГИА.
- Хорошо. Я поняла.  Пиши формулы, не тяни время.
- Я ничего не буду писать.
- Хорошо. Я буду формулы писать, чтобы ты их  вспомнила. Формулы сокращенного умножения устроены следующим образом, - Юрьна кладет перед Катей «умную тетрадку» с теорией и начинает объяснять.
- Нет, - протестует ученица, -  не надо ничего объяснять, я же вам сказала, что математика мне не нужна.

Юрьна в шоке. Строптивая девица попалась.

- А  чем мы будем заниматься и как я проверю твои знания?
- Будем решать тесты.
- Хорошо, - соглашается репетитор и достает сборник тестов ГИА.

Ученица довольно быстро ставит галочки, как ни странно безошибочно, и доходит до примеров, которые без знаний формул сокращенного  умножения решить нельзя. Но и тут ученица, немного подумав,  ставит галочку где надо.

Юрьна предпринимает попытку вернуться к формулам и объяснить, как решать такие примеры. Ученица опять не хочет её слушать.

- Я правильно решила?
- Правильно. Только расскажи, как ты это сделала, не зная формул.
- У меня есть свой способ.
- А именно?
- Вместо букв ставлю числа.
- И все получается?
- Получается.

Гениальный ребенок!  Сама догадалась. Именно так Юрьна учит проверять готовое решение. С тестами номер проходит, с задачами, где нет готовых решений, номер не пройдет.

- И все-таки, формулы надо знать, - репетитор делает пятую попытку  договориться.
- Ну,  вы прямо как Бонифаций,  он тоже пытался заставить формулы учить. Я думала, он один такой глупый, не понимает, что мне  математика не нужна.

Юрьна начинает  молча закипать, пишет пример в тетради и просит ученицу его решить.

- Не буду, - Катя прячет руки за спину и крепко сжимает пальцы.
- Решай! – настаивает репетитор.

Катя разжимает кулачки, берет ручку, пишет под примером – «Не буду!». Прячет руки за спину.  Юрьна  пишет -  «Решай!».   Непреклонная школьница опять  ставит своё «Не буду!», так продолжается до конца страницы.

- Катя! Ты как себя ведешь! – возмущается училка, - Это что за безобразие?
- Нормально себя веду, прилично, я же не бью тарелки о вашу голову.

Юрьна торопеет.

- Как это?
- О голову предыдущего репетитора,  Бонифация,  я била тарелки.
- И поэтому он отказался с тобой заниматься?
- Нет, отказалась я - он со мной не справился.
- И кто этот несчастный?
- Это мой старый приятель.
- Очень старый?
- Девятнадцать лет.
- Чем занимается?
- Математик. Учится на программиста в семинарии. У него вся семья православные,  он и мама-программист, вместе в церковном хоре поют.  Утром поют, днем мама в позе лотоса читает мантры, вечером опять поют в хоре.

Юрьна мысленно представляет поющего кудрявого сына и маму, читающую мантры, и начинает  трястись от смеха. Катя строгим взглядом меряет смешливую училку:

- Так вы считаете, православие головного мозга это болезнь?

Юрьна записывает понравившуюся фразу, ученица отбирает листок и вычеркивает лишние слова. У Катерины не забалуешь.

Трудная девица.  Зря репетитор   на провальном первом  уроке надеялась, что на втором уж точно справится со строптивой ученицей.  Справиться с Катериной невозможно.

Это же надо, какая самостоятельная  и ответственная девочка! Сама решила заниматься и сама же  срывает уроки!  Прямо  кризис в сознании.
 
С  путаницей в собственных мозгах  ученица  разобралась довольно скоро,  всего за месяц.  Доказала себе, что тройку на экзамене получит свободно, большего ей не надо,  и занятия прекратились. А может быть, как нельзя кстати, закончились деньги, не суть.

Юрьне до сих пор жаль, что умная голова ученицы так бездарно пропала для математики.  Пятерку девочка получила бы легко. Жаль.

Репетитор в третий раз  перечитала  забавный  рассказик Кати, подарок,  оставленный на память о знакомстве, сложила в папочку, убрала на место и  долго еще улыбалась, желая девочке счастья.

КАК БОЛЕТЬ, ЕСЛИ ВЫ -  ПРИЛИЧНАЯ ЖЕНЩИНА
(автограф ученицы)

Если у Вас высокая температура, то нужно ходить по квартире согнувшись  в три погибели, шумно вздыхать, тяжело дышать и бояться прикосновения холодного к телу, так как от этого все покрывается мерзкими мурашками и случаются судороги.

Если у вас есть возможность не выходить из дома, то Вы просто обязаны целыми днями спать, валяться в кровати и бездельничать, читать  книжки, сидеть в интернетах или даже смотреть телевизор, пить чай и поглощать булочки. Помните, что основная Ваша цель – показать всю тяжесть Вашей болезни, всю невыносимость Ваших страданий. Именно тогда у вас появится возможность саботировать окружающих.

Если вы продули, потянули или защемили мышцу, то Вас обязательно будут растирать холодной мазью с ментолом. Во время этого процесса приличной женщине должно хохотать, кричать «Щекотно!» и махать ногами (можно даже зарядить растирающему пяткой в лоб, но не увлекайтесь, это дурной тон).
При боли в горле нужно съедать от двух до четырех упаковок с мятными леденцами в день, но знайте меру, а не то Вам грозит ожог слизистой, приступы удушья и непрекращающийся поток слез.

Но самой сложное в сложившейся ситуации – уснуть. Так как вы спите до двух часов дня, то, когда  Вы ложитесь  в полночь, уснуть решительно невозможно.
И вот, Вы легли. Вам скучно? Действуйте – раскидайте ноги-руки по кровати под немыслимыми углами и меняйте позу, которая должна быть совершенно неудобной, ежеминутно; изворачивайтесь, словно хотите дотянуться пяткой до уха; вертитесь, путаясь в простынях-одеялах; выходите на кухню попить молока; шуршите фантиками от леденцов, которые предусмотрительно положили в прикроватную тумбочку. Если уснуть всё еще не получается, то можно поломать глаза, читая передовицу с мобильного.

Один из важных вопросов – спите Вы один или с кем то. С одной стороны, в одиночестве можно шуршать и вертеться в свое удовольствие, не опасаясь получить внушительного тычка под ребра. С другой стороны, если вам повезет и тот, с кем вы спите, тоже страдает от  бессонницы, то с ним можно поболтать о чем-нибудь непринужденном.

Когда Вы уже окончательно достанете тех несчастных безумцев, что решились за Вами ухаживать , это будет сигналом к тому, чтобы выздоравливать. Это делается достаточно легко и непринужденно, а с выходом на работу или учебу у Вас на ближайшие две недели появится железное оправдание Вашему безделью – «Я болела!»






СТАРАЯ ГАЗЕТА

Эта славная история  началась  то ли в конце бесславной эпопеи мытарств  по частным конторам, то ли во время неё, то ли после  -  Юрьна теперь не упомнит.

Помнит, что  репетиторские сайты в Интернете еще не пользовались спросом, а  тираж  рекламных газет, где когда-то давала объявления  о частных уроках  математики,  стремительно  падал, сходя  на нет.

Автомобилистка  выезжала из Москвы,  неспешно двигаясь  в пробке по направлению к даче за рулем старенького жигуленка   в  привычной компании  домашнего  кота Вовочки.

В пересчете кошачьих лет в  человечьи  кот и хозяйка сравнялись в возрасте,  что  не позволяло Юрьне  воспринимать животное  чем то меньшим,  чем человек, а иногда даже большим.  Хозяйка не сомневалась, что образцово-показательный Вовочка  гораздо умней её.  А как красив!

Черный с белой грудью и белыми лапками в третьей балетной позиции. Не кот, а сама грация. Второй десяток давным-давно разменял, но больше трех лет даже ушлые ветеринары не дают. Свеж, подтянут, бодр и прыгуч.

Свой восторг питомцем Юрьна  привыкла выражать одними и теми же отточенными   годами  словами, держа сопротивляющееся создание мертвой хваткой  и глядя  ему в глаза:

- Вова! Ты являешь собой непревзойденное сочетание ума и красоты!

Непревзойденное сочетание уже неделю билось с хозяйкой в попытках донести до неё простую мысль.  Вовочка орал,  ругался, звал в коридор, доводил до двери – всё впустую! Если хозяйка у тебя недотёпа, то это навсегда.

Кот  выбился из сил, смирился, замолчал, подумал-подумал и решился на отважный поступок.  Запрыгнул на холодильник и влез в  стоящую на нем  корзину  перевозки. 

Перевозку кошачий ненавидел всей своей кошачьей душой.  Чтобы засунуть  кота в перевозку приходилось изрядно попотеть – поискать его в  щелях  под мебелью, за мебелью,    под покрывалом, за подушкой,  под подушкой,  под батареей, за батареей, найти,  схватить обманом или силой, не обращая внимания на кровь и царапины, и затолкать  за решетку  тюремной клетки.

Каково же было изумление хозяйки, когда, вернувшись  из магазина,  с порога увидела  Вовины глаза,  выразительно глядящие на нее сверху из перевозки.

- Вовочка! – чуть не присела от неожиданности Юрьна,  сообразив, наконец,   причину странного поведения  питомца.
 -Так ты на дачу хотел! Милый мой, хороший! Прости меня, пожалуйста! Я тебя не поняла! Солнышко моё пушистое, умница моя!

Быстренько собрав  вещички,  побросав в багажник  и водрузив  самоупакованного   кота на переднее сидение,  Юрьна села за руль.

Летнее солнце клонилось к закату, бросая последние  лучи  на Вову, гордо возлежащего в перевозке с видом победителя, компания ровесников медленно двигалась в пробке. 

Справа впереди показалась    высотка  родного  МГУ, слева  новое здание цирка.  Раздался звонок мобильного телефона:

- Я вас слушаю.
- Здравствуйте! Я звоню по объявлению. Скажите, вы еще даете уроки математики?
- Здравствуйте!  Да. Уроки даю. Кто у вас - девочка, мальчик, какой класс, какая отметка в школе?
- Ой, как хорошо! Я уж думала, что объявление просрочено. Знаете,  я должна вам признаться, ведь я не целую газету нашла,  а только обрывочек старой газеты. На даче.  Даже не знаю,   какого  года  выпуска.
- Ну-ну, на даче нашли, я вам верю, -  улыбается Юрьна , -    признавайтесь  уж честно, что  нашли  на даче  в туалете, -  не может не съехидничать   репетитор.  В трубке слышен ответный смех.
- Давайте сделаем так. Я сейчас долго говорить не могу, я за рулем. Сохраните мой телефон и позвоните в сентябре.
- Конечно! Хорошо! Всего вам доброго!
- Всего доброго! До свидания.

О смешном звонке  к сентябрю  Юрьна забыла и не думала вспоминать, хорошо зная статистику: десять звонков – один ученик.  Не вспоминала бы и теперь, если бы  звонок не  нарушил  статистику с точностью до наоборот, чудесным образом   обеспечив учениками на  учебный год через несколько лет.

Не вспоминала бы  так тщательно,  любовно, во всех мелочах, если бы   с тех пор ничто  не поменялось в её жизни, если бы не хотелось  хоть на минуту окунуться в уютную атмосферу недавнего  прошлого.

Вернуться туда,  где  были живы муж и кот,  где ученый за письменным  столом  работал над своими формулами по четырнадцать часов в день,  изредка выходя попить чаю и накормить Юрьниных учеников шоколадками.

Где репетитор на кухне трудилась с учениками,  а  ответственный математический кот Вовочка сновал между кухней и кабинетом,   помогая трудящимся.   То уляжется на клавиатуру компьютера, где муж производит сложные расчеты, то заберется на колени ученику и смотрит в его тетрадь. 

 У Вовы много  забот, не то что у других домашних котов, им бы есть да спать,   а ему спать некогда, надо следить за порядком  и учить гигиене  излишне пахучих  подростков.  Иногда вонючку и укусить не вредно, и пустить струю в его вонючий ботинок, чтобы подумал и исправился.  Дел у Вовы хоть отбавляй…  было...  Теперь уже – было.

Неужели все  это никогда не повторится?   Не верит Юрьна, ждет, что откроется дверь  и муж войдет на кухню,  расскажет ученику математический анекдот и угостит пирожным,  Вова  запрыгнет ученику на колени и замрет, проверяя решение в тетради. И опять всё будет уютно и хорошо.

А тогда все  было хорошо. Летнее солнце клонилось к закату, освещая последними лучами кота, гордо лежащего на переднем сидении с видом победителя.   Справа красовалась высотка  МГУ, слева здание нового цирка.

На середине отрезка  между ними виднелось здание родного факультета, символизируя Юрьнину жизнь – нечто среднее  между математикой и цирком.

Прикинув на глазок координаты своего автомобиля относительно высотки, Юрьна обнаружила существенный крен в сторону цирка и улыбнулась.

Раздался звонок мобильного телефона,  еще раз напомнив,  что от великого до  смешного, туда и обратно, один шаг,  и  никчемный обрывок старой газеты,   найденный кем-то в сомнительном месте,  может кому-то   принести удачу.

ЮБИЛЕЙ

- Ирина Юрьевна, вы помните, когда я к вам первый раз пришел? – мечтательно произнес Тимофей.

Лирические настроения  нападали на ученика непосредственно перед решением задач,  как только брался за ручку. Оттянуть  позорный момент провала в  борьбе с треклятой наукой Тимофей считал своей  святой обязанностью. Тянул до последнего.

Нет, он не трясся от страха при виде цифр, как современные двоечники, страдающие новой болезнью под названием «число-фобия» и не выучившие к выпускному классу таблицу умножения. Его не бил крупный озноб.

Тимофей держался стойко, по-мужски. Таблицу умножения знал, а если забывал, шустро складывал числа, заменяя умножение сложением. С вычислениями у ученика было все в порядке, видно с первой учительницей ему крупно повезло.

Лирические отступления ученика  нужно было  записывать дословно. В них нельзя было  менять ни словечка, чтобы не испортить красоты. 

Ученик ценил слово и знал в нем толк.  У богатыря-хоккеиста имелся врожденный лингвистический  дар. Если Юрьна пыталась налету записать обрывок фразы,Тимофей  тщательно редактировал текст, исправляя неточности.

Как у него получалось создавать шедевры,  с ходу или путем долгой шлифовки, Юрьна не в курсе. Но слово своё Тимофей ценил и не давал сохранять небрежно.

Любимый ученик вызывал у репетитора неподдельное уважение  - сын, бесконечно любящий родителей, трепетно опекающий мать, помощник отцу в мужских делах, большой симпатяга, спортсмен, прирожденный  лингвист, мудрец,  самостоятельная личность  с мопедом.

Это тебе не  современные девятиклассники, которых родители боятся выпустить  из дома. Девятиклассник свободно колесил на мопеде по Москве и  окрестностям по поручениям семьи и своим делам. 

Цены бы ему не было, если бы высшие силы к другим талантам добавили способности к математике.   Не добавили. Ученик в глубине души страдал от  несправедливости, но виду не подавал,  унывать не собирался, и отстаивал свою честь на родительских собраниях и педсоветах.

- Мне, Ирина Юрьевна,  на педсовет ходить понравилось! Не то, что на родительское собрание. Там и поговорить можно. Вот я русичке на педсовете  и говорю:   «Марьванна! Что Вы себе позволяете? Как Вы можете! Тут директор сидит, завуч, а вы  - врете!  Вам самой-то не стыдно?» Она сидела – вся красная. Видно совесть проснулась, ххех!

Конфликт был затяжной, о чем говорили частые опоздания к Юрьне.

- Извините, меня русичка после уроков оставила. Я ей говорю, что к репетитору опаздываю, а она: «Будешь сидеть!» Ну, посидел  сорок минут, потаращился на нее. И что? К вам опоздал – неприятно.

В  морозные январские дни  некоторые школы закрылись.  Тимошина – нет.  Мороз стоял за тридцать. Ученики и учителя сидели в куртках и шубах. Бывалый хоккеист Тимофей в тонком свитере у окна основательно промерз. Стал тянуть руку – хотел сходить в гардероб за курткой. Учительница отказала ему два раза. Сама сидела в шубе. С третьего раза зябкое создание встало и пошло в гардероб без разрешения.

Вернувшись,  ученик нашел дверь класса запертой. Стучал, рвался учиться,   получать образование, утолять жажду знаний. Очень не сразу, но своего добился -   учительница испугалась, что крепкий малый сорвет дверь с петель. Результат утоленной жажды знаний – с родителями на педсовет.

Пришел с матерью. Мать робела. Тимофей ободрял:

- Не трясись, ты со мной.  Посмотрим, кто кого.


В  педагогическом таланте  ученика Юрьна убедилась на собственной шкуре.  Тимофей легко отучил  от употребления вредных словечек, комично копируя  репетитора.

Только Юрьна  скажет сомнительное слово – ученик начинает  его смаковать, произнося на разные лады и пробуя на вкус.  Брать в копилку или не брать? Юрьна заливается краской стыда.

- Мать? – хитро поглядывает на Юрьну Тимофей, беря ручку, и опускает  голову к тетради, - перема-а-ть!

Как же стыдно!  Юрьна не знает ни одного матерного слова,  а «мать - перемать»  привязалось намертво  как самое сильное  выражение  для возмущения  непонятливостью учеников.

Общение с Тимофеем облагородило Юрьнин лексикон, а сама репетитор надеется, что и ученику общение пошло на пользу, сняв  стресс от страшной науки  и развив  навыки в решении   задач.

- Ирина Юрьевна, вы помните, когда я к вам первый раз пришел? –  загадочно щурится ученик.
- А зачем это тебе?
- У нас юбилей! Я к вам два года хожу.
- Ты что-то путаешь, не может быть так много. Точно не помню  сколько, помню, что твоя мама позвонила летом, а появился ты в декабре. Помню, что мама нашла моё объявление на обрывке газеты в смешном месте, больше ничего не помню.
- А я помню, как пришел в первый раз!  Неужели не помните? Я вошел, заглянул в каждую дверь, все проинспектировал, осмотрелся  и понял - я здесь надо-олго задержусь!
- Что ты хочешь этим сказать?  Мне что, в «Пятерочку» за шампанским бежать? – шутит репетитор.
- Приду пьяный от репетитора – мать не поверит! Ххех! – довольно хмыкает Тимофей.

- Я сегодня раньше уйду – дела.
- Какие  еще дела, заниматься надо!
- Культурная программа. Родителей в баню веду. Сеанс заказал. Они там еще не были. А я был. На разведку ходил. Семнадцать лет с друзьями праздновал. Ели, пили, назюзюкались так, что попариться забыли. Вспомнили, а уже поздно.
- Немытыми ушли?
- Нет. Пришлось второй сеанс заказать.
- Пьяным париться вредно! Ты не знал?
- Не знал. 
- Ругали?
- Не, не ругали.  Мать дверь открыла, стою - никакущий, а она – ну,  хохотать! Чуть не падает, приседает и хохочет,  остановиться не может, хохочет и хохочет.  До кровати дополз и уснул. Утром проснулся  – трубы горят, голова разламывается.  До портфеля дотянулся с закрытыми глазами,  там у меня банка пива осталась. Нащупал, открыл,  только к губам поднес – мать входит. Бросилась на меня с кулаками. Колотит по голове и кричит:"Не будешь у меня  пить! Не будешь пить! Не будешь  пить!" Чуть не убила. Пришлось минералкой отпаиваться.
- А русичка твоя как? Марьванна? По-прежнему достает?
- Нет её. Ушла, то ли в отпуск, то ли совсем. Два месяца нет. Нового учителя дали. Молодого.  Домашних заданий не задает, тетради не проверяет, всем хорошие отметки ставит.  Вздохнули мы. Гуляем  весь день до ночи. Из школы   приходим – и во двор. Счастливые! Гуляем   месяц,  второй пошел,  а мы всё гуляем.  Как-то раз портфель дома бросил - и гулять. Вышел из дома, остановился  у подъезда, дальше не иду - не могу. Смотрю и вижу – опять этот двор, опять друзья,  одно и то же, одно и то же, никакого разнообразия.  Противно стало. Что я - подневольный,  гулять каждый день?  Плюнул, ни с кем не поздоровался, развернулся и домой пошел. Достал учебник по русскому языку, сел и стал правила читать. Отлегло.

Ну да, про себя улыбается  Юрьна, природа не любит пустоты,  вот и Тимофей дошел до истины опытным путем,   но  как артистично подал своё  осмысление! Вдумчивый малый.  Философ. Уже два года знакомы. Юбилей.

МОЯ

Новые времена. Интернет. Репетиторские сайты. Фейсбук, знающий всё про всех. Ходи по ссылкам и вспоминай былое.

Вот знакомое лицо ученицы. Лиза. Статус – счастлива.  Вот Тимофей.  Женат.  А это фото Лявочки со станицы Лизы – крепкий малыш с пытливыми глазами Тимофея. Юрьна надеется, что бывшие ученики счастливы вместе.

А тогда, когда Тимофей пришел  на третий год уже не девятиклассником, а одиннадцатиклассником, репетитор поразилась изменениям в облике ученика. Ни тебе широченных штанов, ни длинных волос - брючки-дудочки и короткий бобрик.

- Это что такое? – удивилась Юрьна.
- К взрослой жизни готовлюсь.  Скоро в институт. Привыкать надо.
- Понятно, - согласилась репетитор, которой ничего в юношеской моде ни до, ни после  понятно не было.

Только теперь стало видно то, что скрывал подростковый наряд – богатырские плечи и накачанные мышцы  хоккеиста.

Дни шли за днями. После новогодних каникул Тимофей явился непривычно торжественный.

- Садись заниматься! – скомандовала репетитор.

Ученик садиться не торопился, стоял, подбирая слова, чтобы сделать  официальное заявление.

- У меня событие! – наконец, заговорил подопечный.

Юрьна заморгала, пытаясь угадать, что такого экстраординарного могло произойти  в жизни ученика за две недели отсутствия.

- Инга Александровна тебе братика или сестричку  родила? – первое, что пришло в голову, - ты теперь старший брат?

- Не угадали! – не спешил сдаваться ученик, видно, событие у него в жизни состоялось  покруче рождения братика.

- Ну, я не знаю, Тимофей, сдаюсь, говори уже! –  подтолкнула на откровенный разговор нетерпеливая математичка, - раз уж  начал – говори!

- Пошел на новогодний бал в школе и влюбился.
- Поздравляю! А она?
- Тоже влюбилась. Теперь мы вместе.
- А кто она?
- Моя? … Хорррошаяя! – мечтательно зажмурился влюблённый.
- В этом я не сомневаюсь, и всё-таки,  кто?
- Десятиклассница из нашей школы.
- Ты её раньше видел?
- Не, не видел. Увидел  на балу и влюбился.  И она влюбилась.  Умная! Не то,  что я. По математике пятерка. Я вот, что решил. Я её к вам приведу. Не всё же вам с отстающими заниматься? Пусть к вам походит, ума наберется. Вы не против?
- Конечно,  нет. Буду рада. Приводи.

Умная Лиза превзошла в разгильдяйстве самого Тимофея.  Хватала  математические знания налету и о будущем не сильно тревожилась.  Пришла раза три и исчезла, пообещав на следующий год приходить на занятия регулярно.

Тем не менее,  произвела на Юрьну положительное впечатление своей бронебойной  бестрепетностью в сочетании с огромными удивленными голубыми  глазами.  Светловолосая ученица была чудо как хороша. От нее  исходило   ощущение  надежности и  житейского ума, чего у отличниц прошлых лет не наблюдалось.  Складывалось впечатление, что Лиза совершенно уверена в будущих успехах, жизнь её состоялась на много лет вперед.

Что способствовало уверенному мироощущению ученицы? Мама-бизнесмен, спортсмен-отец или бабушка – модель модных журналов советских времен, не ясно,  но она уж  точно  гораздо лучше разбиралась в современных реалиях, чем репетитор, и давала ей ценные житейские советы.

Юрьна тихо радовалась счастью Тимофея. А с каким уважением он произносил её имя! «Моя приходила»? «Моя». «Моя». Сколько  трепета  звучало в этом слове!

Воистину, чтобы стать  хорошим семьянином, надо родиться в дружной семье, с молоком матери впитать уважение к  женщине и ценность семьи.  Ученик с первой минуты держался так, будто бы не только всё для себя решил, но и  жениться успел. Да…

Ах, да... Тимофей… Год спустя репетитор получила  от бывшего ученика смс: «Здравствуйте, Ирина Юрьевна! Это Тимофей.  Мне  в институте экзамен по математике автоматом поставили. Ххех!»

Не  с мамой первой поделился,  с репетитором.

Тимофею? Экзамен-автомат? По математике? Юрьна на радостях любимчику три сообщения послала с поздравлениями и пожеланием так держать.

Повзрослел Тимоша…

А в начале учебного года первокурсник поделился  еще одной  радостью, привезя на занятие подружку не на мопеде, как раньше бывало, а на голубом Форде – подарке родителей к восемнадцатилетию.  Поставил под окном репетитора, чтобы удобней было полюбоваться.

И ничего, что Юрьне  с её стареньким жигуленком до Форда как до луны, пусть у нового поколения жизнь начинается по-новому, а она будет  радоваться их счастью.


ТИМОФЕЙ И ВСЕ-ВСЕ-ВСЕ

Такого благодарного ученика, как Тимофей, у Юрьны ни до, ни после не было, и теперь уже точно не будет. Времена благодарных учеников канули в Лету.

Прощаясь, любимец щедро отблагодарил репетитора, снабдив учениками на год вперед.

Симпатичную улыбку Лизы Юрьна видела не  слишком часто.  Вместо себя подружка Тимофея стала регулярно присылать ей своих одноклассников.

Первой пришла очаровательная задумчивая Алёна с косыми прядями пепельных волос, при виде которой ученики Юрьны из других школ теряли дар речи. На улице снег, дождь, грязь, мороз, а Алёна в  одной и той же беленькой курточке и белых ботиночках – будто по земле вообще никогда  не ступала  и не собирается.  Девочка с картинки из модного журнала,  да еще и отличница.  Но, поначалу, заставила  репетитора поволноваться.

- Алёна к вам приходила? – поинтересовалась делами подруги  Лиза.
- Приходила.  Запуталась с адресом. Звонила три раза. Уже рядом с домом была и еще сорок минут проплутала. Пришла вся в слезах. Рыдала отчаянно. Еле успокоила. Сели заниматься.  Всё нормально было, и вдруг опять в слезы! Что с ней, ты не знаешь?
- Не обращайте внимания, она у нас плакса. Я её с детского сада знаю.  И в школе с первого класса вместе  учимся.  У неё всегда так было. Одни пятерки, а как к доске выйдет, встанет и плачет.  И в первом классе плакала, и теперь плачет. Учителя с ней ничего сделать не могут. Стоит и красиво плачет.

Может быть, учителя и правда ничего с Аленой  поделать не могли, а у Юрьны ученица  через пару уроков разучилась плакать совершенно и не на шутку осмелела, вступая с репетитором в споры  на математические темы, чему Юрьна была  несказанно рада.

Вслед за  Аленой пришел Дима, потом Роман с любимым словечком "Жара!", для обозначения всяческих математических и не математических ужасов. И, наконец, появился Григорий, чем-то  неуловимым напомнивший Юрьне отличника Кольку из её детства - первую любовь.

Нет, не отметками напомнивший, где отличник и где троечник? Но бестрепетность и снисходительная улыбка те же. Как  репетитор ни пыталась разозлить ученика обидными словами, тот только улыбался, глядя всепонимающими глазами сенбернара на мелкую глупую болонку. 

Ребята познакомились  в одной группе детского сада и производили впечатление дружной компании.

Все как на подбор оптимисты и рослые  красавцы. И не важно, какая отметка по математике была в школе, это  не влияло на манеру держаться по-взрослому  -   вежливо, предупредительно  и с достоинством.  Кто их этому научил?
 
Юрьна привыкла  слышать при встрече -  «Как поживаете, Ирина Юрьевна?»,  и не вздрагивать от неожиданности. У учеников  из других школ  с манерами было похуже, те вообще с трудом здоровались.

У птенцов подрастают крылья – так  и просилось на ум.  Они не ходили, они летали от избытка молодых сил. Опрятные в любую погоду -  в чистой обуви и с ясной  улыбкой.

Лица с картин Ботичелли, сияющие внутренним светом, воплощение юности.  Юрьна любовалась их молодостью и  невольно вспоминала свою юность, свои крылья, своё сияние и свою дружную компанию «ашников»,  с детского сада и до седых волос не потерявших  друг друга из виду. Эти ребята  тоже вряд ли потеряются.

Учебный год  закончился, прошли выпускные экзамены, дружные ребята приехали к репетитору с тортом отпраздновать  благополучное завершение надоевших  школьных забот и выход на долгожданную  волю во взрослую  студенческую жизнь.
 
Не возникало  ни тени сомнения, что впереди их ждет новое счастье,  и им так же хорошо вместе, как когда-то было хорошо вместе «ашникам» из Юрьниной юности.

Они  и теперь встречаются каждое лето  в том самом  месте, где  собрались  в  судьбоносный момент жизни.  На турбазу  на берегу Оки  тогда  подтягивались из Москвы  выпускники 10 «А» по мере  поступления в вузы, один за другим,  чтобы вместе пережить счастье. Две недели счастья - золотое время.

Дружный школьный класс – большая редкость и большое  везение.  Тимошиной Лизе с одноклассниками повезло, как когда-то повезло их  репетитору.   

Юрьна с улыбкой вспоминает обрывок старой газеты с объявлением, случайно попавший в руки маме ученика и принесший удачу. Вспоминает любимца и желает  большого счастья Тимофею и всем-всем-всем его друзьям, кого привел репетитору в награду за проведенные вместе годы.

ТОЛЬКО ЛЮБИТЬ

Была у Юрьны  выпускница, она её к ЕГЭ по математике репетировала, жуткая разгильдяйка, но обаятельная  такая разгильдяйка, симпатичная, умненькая и упрямая. Знала, чего хотела. Заниматься не хотела, ей бы только поболтать и похихикать.  В этом они с Юрьной весьма преуспевали к взаимному удовольствию.

Строгая мама, полковник милиции,  ни разу не застукала преуспевающих на месте преступления.  Лишь однажды  ученица взорвалась смехом такой оглушительной силы, что взрывной волной чуть не снесло  комнатную дверь. Прибежавшую на шум перепуганную  мать удалось нейтрализовать, попросив принести два стакана воды.

Смех смехом, а репетитор  в такой экзотической  обстановке  ухитрялась решить штук двадцать задач и каким-то чудом объяснить их  веселой подопечной. Это было не просто, тем более,  что, не являясь профильным предметом, математика не считалась достойной  пристального внимания. Если все силы уходят на нужные предметы, почему бы максимально  весело не отдохнуть на ненужном?

Каждый раз, подходя к  подъезду и читая надпись на асфальте метровыми буквами "МАША, ТЫ МОЁ СЧАСТЬЕ!",  Юрьна невольно улыбалась, представляя, как  это «счастье» её за полтора часа болтовней замучит.

- У вас перед подъездом надпись на асфальте, случайно не тебе писали? –  догадалась горе-репетитор,
- Мне, - просияла Мария.
На каком-то уроке, окончательно выбившись из сил в безуспешных попытках привлечь внимание к задаче, Юрьна  изрекла, что ученица  уникум, что она удивительная  и её можно только любить. Маша очень возгордилась и немедленно побежала сообщить маме, какая она по мнению преподавателя исключительная и что её можно только любить.

Может быть,  до сих пор гордится. Потому что Юрьна  не уточняла, почему именно  можно «только любить».  А потому, что  ничего другого не остается, никакой другой каши с ней, хоть убейся, не сваришь.  Эта девочка всё равно будет делать только то, что захочет. А хочет она стать врачом. Очень хочет. Значит,  будет врачом. Скорее всего, хорошим.

Вспоминает Юрьна Машу, надпись на асфальте вспоминает и улыбается.

Есть в жизни счастье!
И любовь есть.
Потому что не переводятся дети, отстающие в  математике, неутомимые борцы против знаний.
А значит не переведутся  и  те, кого Юрьне еще предстоит «только любить» всей душой.
КОНЕЦ

   ОГЛАВЛЕНИЕ
1. Новые времена
2. Вы меня не любите?
3. Юрьна и Иммануил 
4. Триста шестьдесят градусов
5. Тяга к знаниям
6. Вы не про меня говорите?
7. О, дивный новый мир!
8. Чего хочет молодежь
9. О Когде
10. Ярослав Внуков
11. Никитушка
12. Бал
13. Китайский землекоп
14. Выложиться и забыться
15. Семья дебилов
16. Как надо жить
17. Преступная мать
18. Первый ученик
19. Клёвая тётка
20. Чтоб мне так жить
21. Александр Зиновьевич
22. Нежная субстанция
23. Удачный год
24. Никогда не говори никогда
25. О чем думает молодежь
26. К истокам
27. Молодой учитель
28. Уважаемая профессия
29. Дать знания
30. Странные дела
31. Тупики и сомнения
32. Сонное царство
33. Спящий красавец
34. Тимошино горе
35. Пижама
36. Беда
37. Ашники
38. Биология на местности
39. Взрыв
40. Когда кончается детство?
41. Любимый поэт
42. Поручик Лермонтов
43. Щекотливая тема
44. Магия и жизнь
45. Безумный день
46. Страсть к наживе или лучшее лекарство
47. В ожидании электрички
48. Не кричите на меня!
49. Дружба   
50. Счастье
51. Привет отличникам от троечников
52. Золушка из Большого театра
53. Славный батюшка
54. Званый ужин
55. HOW ARE YOU
56. Золушки
57. Слава труду, дорогие товарищи!
58. Мама-рокер
59. Педагогика и Юрьна
60. Лекарство против грусти
61. Математический чай и Абсолютное Зло
62. Синдром Мяушки
63. Жажда славы
64. Поза жертвы
65. Миша Птицын большой разгильдяй!
66. Егорий
67. Лиля
68. Ой, что делается!
69. Летящие кирпичи
70. Горе не беда
71. Заняться математикой
72. Талисман
73. Большая Катя         
74. А где ребенок?
75. Как болеть, если вы – приличная женщина
76. Старая газета
77. Юбилей
78. Моя
79. Тимофей  и все-все-все
80. Только любить!