Олег

   Авантюристы. Меня притягивают люди, которым не хватает жизни, - беззаветные романтики, что умеют ускорять время, заводить приключения, раскручивать события. Да кого они не притягивают, люди действия с горящими глазами?! Не дадут хандрить, рассмешат, растормошат, уговорят на сборы в незнакомую дорогу.

   Олег пришёл к нам в этом сезоне - копия Михаила Евдокимова! Такой же ширококостный, с лицом, не разменивающимся на мелкие черты. Бреется раз в неделю и к выходным отпускает ухоженную бородку полумесяцем; с понедельника же - гладко выбрит и ухожен, с безукоризненной улыбкой и сверкающим золотым зубом: широкое доброе лицо со здоровым румянцем выгодно подчёркивает голубизну русских глаз. Вот такой изменчивый Олег - гроза мужчин и радость женщин, мировой парень.
   В этот сезон к нам пришли несколько новых сезонных рабочих, отличных от постоянных, приобрётших профессиональный забитый облик рабочих по благоустройству. Приехали на работу на иномарках, уверенные в себе, не пресмыкающиеся перед деспотом боссом, готовые на всё, ничего ещё не узнавшие о работе на убой. Кризис, банкротства, порождают несостоявшихся дельцов на безрассудные затеи.
   У вас в городах есть дворники на "Мерседесах"? Представляете, подъезжает престижный авто к парку и оттуда выходит причупыреный владелец, переодевается на специально приобретённом коврике и достаёт из багажника метлу с совочком. У нас есть один такой - отец преуспевающего спекулянта, носитель советских традиций в багажнике "Опеля". В ЖКО работает.
   Быстро раскусили наши дела бывшие бизнесмены. Не по нраву им пришлось лакейство и заискивание, насаждаемое нашим руководством, неприемлемо для них встало бесправие подчинённых. Будто сами они только недавно не измывались над своими наёмниками, ни во что не ставили законы о труде. И недели не протянули - разбежались. Олег остался.
   Босс признал в Олеге родственную душу, взял того к себе в фавор, поставил на престижную работу - вальщиком. Большое искусство требуется от обрезчиков деревьев в городе, специальные знания и даже - некие эстетические начала. Олег пока справляется, не бузит. Умеет работать - сам-то из деревни.
   Мы вальщиков называем "бандерлогами" за то что они на верхотуре по деревьям лазают. Ребята не обижаются, правда в отместку нам, наземным, от них приходится терпеть ответное прозвище. Я его не назову! Знаю вас, "Прозаиков"! После вас прилипнет "псевдоним" - не отстанет!

   И так, я свою задачу выполнил - представил Олега. Дальше пускай он сам ведёт рассказ о себе, а то я уже надоел всем своими заумными измышлениями, большими вставками философских пластов в свои гениальные произведения. Олег, он ещё тот болтолог! Заговорит - не отцепишься. Так что - слушайте! Советую. Не пожалеете.

                ***

   Времена тогда были стебанутые, дырявые. Всяк творил, что вздумается, и никто ни за что не отвечал.
    Кирюха Валерка, Валет, тогда в деревне жил; немного постарше меня. В тюряге который год чалится по сей день. Предков его, бабку с дедом, грабанули. Подпёрли дверь колом: "Будешь орать, звонить - подпалим"! "Урал" с гаража вытащили, что нашли ценного, погрузили под завязку, да дёру. Да что там ценного у деда могло быть? Цветмет один. Мотоцикл жалко, который уже год на ходу был.
   Дед в расстройстве. Никогда по жизни не спускал насмешек над собой, в авторитете ходил. А тут сделать ничего не мог, лажа такая случилась. Даже выстрелить не вышло - ружьё в сарайке хранил. Хорошо, что ребята не добрались, сохранилось ружьишко. Для дела...
   Умер дед от расстройства, а вслед за ним и бабка через срок недолгий.
   Грабителей не нашли. Кому это надо было тогда?! Да и искать их особо не стоило: все знали, чьих рук это дело. Валет подстерёг их и положил в порядке выстроенной очерёдности. Вот и чалится уж который год. Виновен, не виновен? Какая по нашей жизни справедливость! Только вот жизнь хорошего человека ни за что по самой молодости перечёркнута.
   Вот такие были времена. А вы говорите - жизнь у вас дерьмовая. Бывает и хуже. Так что дышите в две дырочки и радуйтесь, что никто не зарится на ваш тощий зад и не отбирает свободу на речке топится.

   Я в те времена школу заканчивал. Перед выпускным как-то...
   Серёга - сын участкового. Чмошник законченный! А тут стал всем печаткой хвастать (перстень, используемый иногда в качестве кастета). Здоровый! Самый раз по вражескому по носу! Ходит гоголем, выпендривается! Перед девчонками выкаблучивается. Ну, я ребят подговорил, подошли по-дружески, в кружок взяли, поговорили. Как бока мяли, никто не видел, и следов не оставили. Перстенёк тот я себе оставил.
   Мать меня после этого дела от суда отшила. Перстень вернуть пришлось. Не знаю, что она там..., но эти, менты, на мировую пошли.
   На самый выпускной, наши все на танцах, - подкатывает воронок, и трое ментов меня в машину заламывают: поговорить. Заметелили по всем ментовским законам, да и вытолкали на глазах у всех, побитого и облажавшегося.

   Я год уже в армии службу оттянул. Замполит вызывает: "Ты что это на гражданке отчебучил? Что выставился невинным? Знаю я тебя, баламута! Собирайся в два часа и кати до дому! Повестка в суд тебе пришла".
   Вызвали меня, как потерпевшего. Вот я охренел тогда! Представляешь? Участкового судили!
   Он вырос за этот недолгий срок, наворовался, нализался высокопоставленных задниц. Баллотироваться вздумал в депутаты. А кто ему во власть вылезти даст? Наверху только законченное дерьмо выживает. Нашли добрые люди компромат на нашего избранника. Нашлись и свидетели - почти все мои одноклассники. Все подтвердили, что блюститель закона легко в зверства пускается, несовершеннолетних избивает. Короче, дал я показания на благодетеля. Засадили мента на пару лет. Я из армии вернулся, он ещё в тюряге бока мял. Не видать ему больше ни власти слащавой, ни погон ментовских!

   После армии я быстро поднялся. Магазин мне предки подарили - не последние люди в деревне! Женился удачно. Родичи жены тоже помогли неслабо. Вскоре у меня три магазина было, всю торговлю в деревне держал.
   Да какой из меня торгаш?! Всё дело в свои руки тёща с женой забрали. Да и хрен с ними! Мне этот дебит-кредит по ширинку! Таксовать стал, чтоб без дела не сидеть. Машина у меня хорошая была!
   Деньги к деньгам липнут! Слышали, кто на последнем празднике, юбилей "Ники", приз в 200 000 выиграл? Оптовик медовый! Ему эти деньги, что для вас десятик решкой под урной.
   Короче, вёз я как-то шныря одного. Даже облика сейчас не вспомнить. После него на седушке пакет остался с пачками банкнот (сумму озвучивать не следует, полагаю). Я месяц прождал. Не говорил никому. Вдруг заявится. Так больше и не встретил растяпу. По всему, зашкерили его по злобе. Таких делов просто так не спускают. Перестарались, видать.
   Деньги эти в самый раз мне пришлись тогда. Машина барахлила - отремонтировал. Компьютер своевременно обновил. Да это мелочи всё! Траты на бытовуху встали незаметными. Основную сумму в дело пустил.

  Я вообще фартовый! Сколько раз выигрывал! Друган мой игровыми автоматами заведовал! Был другом... Да если бы он мне тогда дал ещё одну игру в долг...! Я чувствовал - та партия моей была!
   Эта стерва ушла. Хорошо ещё, что за магазины судится не стала. Я бизнесом почти весь долг перекрыл. Мне ещё немного с кредитами расплатиться, и я снова на ноги встану.

                ***

   Я на работу пешком хожу по лету. Хорошо думается по утреннему свежачку, и не мешает ничего - ни компьютер, ни телевизор, ни жена сварливая. Да вот последнее время нагоняет меня Олежка на машине: его новая жена из Пригородка на работу подвозит. Эта услуга для меня, на работу с шиком, - ни в зависть, ни в радость. Но всё равно приятно: какое-никакое, а внимание от хорошего человека.
   -Что там слышно, Олежка? Опять работу делать будем? Всё одно и то же! Никакой фантазии у наших руководителей. Хоть бы выпить придумали, поговорить. Хоть какое разнообразие.
   -Не расслабляйся, Игорёха! У нас ещё вся неделя впереди. Работы непочатый край.
  Ты лучше послушай, что наши учудили на Троицу. Гулять умеем! Не то что вы, городские. Интеллигенция, туда же вас!
   Ребята машину угнали нашего местного гаишника. Пять бухих в умат пацанов влезли в чужой "Опель", и погнали за водкой: в нашем магазине за праздники кончилась. До моста доехали на удивление без особых происшествий, если не считать вконец перепуганную деревенскую живность. Там их и удалось остановить.
   Шофёр и ещё один, ухарь, доказывают перед гаишниками свою правоту с пьяными честными глазами. Оставшиеся трое, в машине, заводят её и чухают с места! Наплеванто на законо! Ездить не могут, и на полной скорости, с крутого бережка прямо в реку! К чему им мост?
   -Простили? - наивно понадеялся я, вспомнив охранника Бородач в исполнении Галустяна. - А что? Ребята же свои, земляки.
   -Вас только прощать! Вы из неприятностей не вылезаете, - жена Олега недовольно затормозила перед нашей летней рабочей базой.

   Наш человек, Олег, из рабочих! Уж я-то знаю! Ну, если не из рабочих, то из крестьян уж точно! Хозяйственный и умелый!
   Так почему же таких талантливых ребят государство наше великое на ерундистику всякую толкает? То они бани какие-то подозрительные открывают, то гостиницы. Потакают им в этих бестолковках, поддерживают частный бизнес.
   Они самолёты строить смогли бы, богатства залежные нашей Родины открывать, поднимать. Да всё бы встало им по плечу! Почему же они не нужны стали в деле государственной важности, почему им бизнес какой-то предлагается? Не нужный никому, иностранный, рискованный стёб - этот бизнес.
   Людей коверкаем русских.