Наш смертный грех Глава V

Очнувшись рано утром, она почувствовала легкий ветерок по ее почти оголенному телу. Он проносился и задевал ее словно ветер, треплющий верхушки деревьев. На лице Габриелы чуть видно выступали капельки пота, она промокнула их сухой салфеткой, которую нашла недалеко от своей руки. Рядом немного согнувшись, и расправив руки по швам, лежал Лоренсо. В этот момент он выглядел прекрасно: светлые темные локоны взвившиеся по всей голове свисали и ложились на перину, алый рот был немного приоткрыт, а по закрытым векам тайком пробирались лучи солнца, выглядывающие из  неприкрытого шторой окна. Она хотела дотронуться до него, ей казалось, что его красота такая простая и открытая в один миг исчезнет и раствориться в пределах этой комнаты и появится тот отвратительный, лживый, своим притворством одурманивающий Габриелу Лоренсо. Но пока эта комната хранила аромат свежего утра и рассеивающегося сна вчера еще чужих людей.

Габриела немного привстала и расправила запутавшиеся в комок волосы. Вместе с ней, встрепенувшись, открыл глаза Лоренсо тихо приходящий в себя и разъясняющий сам себе о том, как он здесь очутился. Он притронулся к своей тяжелой, сонной голове и ненароком повернулся на другой бок, отчего застал на себе взгляд Габриелы.

-Доброе утро, - ели слышно проговорил он. Надеюсь, я не стеснил вас своим присутствием. Простите, если…

-Bonjour – ответила Габриела, откинув свой немного воспаленный взгляд на Лоренсо.

– Я…я совершенно не помню того, что случилось вчера.- в растерянности сказала она.

-Вам было не по себе, - ответил Лоренсо, поднявшись в сидячее положение и облокотившись на спинку кровати спросил: «Вам лучше?»

-Вполне, - утвердительно выпалила Габриела.

Солнце уже вовсю раскидало свои лучи по всей земле, нагревая и собирая утреннюю росу, словно фермер свой урожай. Нависло молчание, но в комнате было шумно: с обратной стороны двери уже хлопотали прислуги, выполняя все свои утренние поручения и невольно стуча каблучками об мраморный пол. Габриела думала обо всем, что случилось в последнее время, но прежде всего она думала о Лоренсо. Что же ей сказать, когда придет maman?Что же ей ответить о прошедшей ночи? Зная Франческу, Габриела ожидала огромнейшего скандала и истерик по поводу того, что ее слова вовсе не будут соответствовать действительности maman. Тогда она, разозлившись на непокорность дочери, выдаст ее за какого-то первого прибывшего из чужих земель короля или еще хуже – обручит ее с этим ужаснейшим Карлом Хельги – мальчишкой, вовсе не соответствующий ее вкусам. Так не лучше уж Лоренсо? Не лучше уж прекрасная Франция с закатами и рассветами, с ароматами кофе, сирени в палисадниках и одобрением матери? Ах, это лучше всего грядущего! Это лучше – слепая любовь, которая полна притворства и ханжества может наполниться положением при дворе и отнюдь другими чудесными вещами, кроме самой любви. Быть может это и есть любовь – такая простая, выгодная обоим с какой-то бесконечной туманностью в глазах? Быть может, любовь больше всего внушает отвращение, нежели страсть? «Нет, нет, лучше прогнать любовь» - думала Габриела. Лучше всего жить с радостным ощущением довольства родителей и не перечить их желаниям. А любовь…Возможно, она придет в самый неожиданный момент и тогда заберет с собой все нажитое, скрытое в сердце. А пока, пусть теряется среди губ жаждущих и прикосновений влюбленных. Жизнь так бесконечна без любви…

С этой мыслью Габриела взглянула на томящегося рядом Лоренсо. «Ах, Лоренсо,- думала она. Прости меня, за все страдания причиненные мной. Я так несчастна, так несчастна…» Она дотронулась до его волос и осторожно провела по ним. Его губы пылали неистовой влагой, и она прикоснулась к ним.

-Лоренсо, - чуть слышно молвила Габриела. Кажется, я знаю, что такое любовь…

И она поцеловала его. С такой искренностью исповедывающегося жреца, с такой невыносимой легкостью и печалью в глазах. Она полюбила его, как только могла полюбить.