День и ночь - сутки прочь

                А много ли в сутках часов? Всего двадцать четыре. Как это мало, даже если от сна отрывать по кусочку драгоценного времени! И, в конце концов, остаётся масса недоделанного, невыполненного. А как жалко оставлять все дела "назавтра". Как будто "завтра", не такой резиновый день, как  "сегодня". Но планы есть планы. Они воплощаются в дела, которые обязательно надо выполнять.

               Сутки мои обычно начинаются с семи утра. Но это, официально, а если, неофициально, то они и не кончаются вовсе. Во сне я вижу сюжеты своих ненаписанных стихов и рассказов, заранее зная, что все мыслеобразы, увиденные ночью, растворятся с первыми минутами пробуждения. Даже жалко становится. Да и вижу я всё ранее задуманное задом наперёд, но с убеждением, что так и должно быть, и это самый верный, исчерпывающий вариант. Словно, кто-то свыше диктует мне творческие решения.

               После завтрака я обычно сажусь за компьютер, и мои дела продолжаются, а что ещё делать пенсионеру? Я знакомлюсь с почтой, отвечаю на комментарии читателей к моим произведениям.  Размещаю в творческих группах свои новые стихи или рассказы.

               А потом, мне приходится идти за продуктами в магазины, навещать девяностолетнюю тёщу, ещё полную сил и энергии. Любимое занятие тёщи – переставлять мебель в квартире. Потом, она несколько дней «умирает», а затем, всё повторяется сначала. И никакие уговоры на неё не действуют. Вот такая она «упёртая».

               Где бы я ни находился, чем бы ни занимался, мысли мои продолжают работать. Каждое слово моего рассказа или стихотворения прокручивается в голове. Я рассматриваю разные стилистические варианты, обдумываю способы написания произведений и развития их сюжетов.

                Зато позднее, придя домой из магазинов, мне удобнее работать над новым материалом. Я чуть ли не до вечера усердно сижу за компьютером, пока полушария мозгов, сильно разогревшись, не начинают тереться друг об друга, а строки на мониторе не расплываются перед глазами. Тогда я крепко сжимаю веки, надеваю очки «Супер Вижн» и, в состоянии полудрёмы, сижу часа полтора, откинувшись в кресле. Однако, при появлении свежих мыслей, иногда  приходится вскакивать, и записывать их в тетрадь.

               Вечерами я  смотрю какой-нибудь «тупой» фильм, про «ментов и бандитов», с постоянными перестрелками, убийствами и погонями. Но просмотры – инициатива моей супруги. Ей всё равно, поэт я, писатель или ещё кто-либо, могу я творить произведения под бормотание телевизора, или обязан отвлечься и отдохнуть. Подобные "отдыхи" мне не очень-то нравятся, и, после просмотров, я снова сажусь за компьютер.

               И снова ночные видения ненаписанных произведений, театрализованная демонстрация  сюжетов к ним, кем-то читаемые строки новых стихотворений. Утром, как обычно, подъём в семь часов, с продолжением начатых дел и началом следующих…

                Однако сутки от суток отличаются. Они не могут быть однообразными, как и вся наша, насыщенная событиями, жизнь. Вчера я сидел, в основном, дома и занимался творческими делами, а сегодня я утро посвятил саду-огороду. Подъём, как и обычно, в семь часов, завтрак и… на автобус. Ходит он по расписанию. Но, для того, чтобы "захватить" мягкое кресло автобуса, надо выйти пораньше из дома, что мы с супругой и делаем.

              Автобус набивается битком. Остаётся только "сверху солью посыпать". Дышать нечем. Кругом стоит гвалт, споры из-за мест, встречи подружек-старушек, расставшихся сутки назад, обмены рецептами консервирования огурцов, помидоров, перца, способами их выращивания.

              Через полчаса мы с облегчением выпрыгиваем на своей остановке. И через двадцать минут мы на своём участке. Стоит только миновать берёзовую рощу, представляющую собой холмы и глубокие впадины, густо заросшие разными травами.

              На даче у меня нескончаемые дела. Разборка старых, полусгнивших строений, , сортировка досок, разбивка новых грядок,  заготовка колышков, для подвязывания саженцев, сжигание ненужной древесины на золу. Она хорошо идёт на удобрения.

             А по вечерам приходится заниматься поливом. Кроме всего прочего, я обрезаю старые и сухие ветки на плодовых деревьях, но это, весной и осенью.  Дел хватает, и творческие мысли уходят на задний план, зрея в новый комок информации.

              К вечеру силы покидают физически неподготовленное тело, словно, по нему  проехал гусеничный трактор, размяв все сухожилия и размолов все косточки. Чувствуешь себя тестом, из которого Бог собирался слепить человека, да что-то у него не «срослось». Видимо, мало ему было семи дней. Еле-еле добираешься до постели и падаешь замертво, в ожидании ужина.

              Зато, какая там природа!  Весь день кукушка методично отсчитывает годы твоей оставшейся жизни. Выходит, что ещё ох, как много! Ворон мало, больше сорок, но они такие смешные, в своём поведении, говорливые и лукавые. А сколько разноголосых птиц! Вот что значит, живая природа, и ты в ней далеко не главная фигура. А всего лишь созерцатель, а иногда – истребитель.

              Когда я разбирал завалы под баком с водой, то обнаружил там лежанку ёжика. Он только один раз показался на глаза, и то, в прошлом году. Как залез под бак, так мы его больше и не видели. Зато, трава кругом кишит множеством ящериц, серых и зелёных. Водятся лягушки. Одна из них, утром, запрыгнула в таз для полива огурцов, и не хотела оттуда выпрыгивать. И страха предо мной никакого не проявляла. Видимо, понравилось плавать.

             А ещё, в прошлом году, осенью, к нам явился хомячок, коричнево-чёрной окраски, с котёнка-подростка. Такой хорошенький. Свёкла ему наша понравилась. Изрядно отведав сладкого корнеплода, он ещё и кладовую свою пополнил. Нора у него была под нашим домиком. Но удрал. Запах олифы не понравился. Ей мы доски для коробов грядок обрабатывали. И правильно сделал, что удрал, хотя, меня бы на него рука не поднялась. Жалко же!

             Доканывают жара и комары с мошками. Правда, появились первые стрекозы, тощие, как молодые девицы, с ногами от ушей, строго соблюдающие диету. Этих стрекоз мы называем "китайками". Мордочками они на китаянок смахивают.  Но разве они способны управиться с такой оравой кровососущих тварей?  И зачем их Боженька придумал?

             Местность наша, садово-огородная, Сухим Логом называется, и её постоянно обходят стороной дожди. Случаются они только иногда, и то в малом количестве, когда ветер дует с востока. Один раз, в прошлом году, прошёл мощный ливень. Мы с супругой как раз попали под это уникальное явление.
 
            Сутки мои кончаются глубокой ночью, когда усталость покидает измученное тело, а луна прячется за горизонтом, оставляя после себя закатное зарево. Зато ярче сияют звёзды, словно крупные светящиеся горошины, или маленькие фонарики. Даже цветовые переливы их видны. В городе не так. А здесь — степь бескрайняя…

20.06.16г.