Глава 6. На все воля Божья

 Соглашаясь на предложение погулять, он явно недооценил девчонку. Чертовка за безобидной прогулкой скрыла коварный план затащить его… в церковь. И своей выходкой окончательно испортила ему настроение.

 Ну почему не нашлось другого места для прогулки?!

 Она искусно повела его окольной дорогой, через парк, полный галдящих детей; мамаш, сплетничавших о мужьях, детском питании и методах воспитания, описанных каким-то знаменитым доктором. На них, выбивавшуюся из общей картины парочку, не сразу обращали внимание, но завидев, тут же спохватывались к своим чадам, будто наседки. Сэму нравилось наблюдать за людьми, их реакцией, эмоциями… за Энни. Что-то увлеченно рассказывая, она повела его к большому торговому центру и даже затащила внутрь. Сетовала на отсутствие денег, иначе угостила бы мороженым. Долго водила по ярко освещенным коридорам мимо стеклянных витрин многочисленных магазинов. Видимо, намекала, чтобы он уже сменил гардероб. Оценивающе глядя то на него, то на разодетые манекены, говорила, что ему бы это подошло.

 А то он сам не знает! Такая забавная… Словно обидеть боялась. Как назвать его занудой, так не постеснялась! А сейчас ведет себя так, будто он и правда псих, и не понимает, что одет далеко не по моде.

 Энни даже сама надела расшитый буклированный костюм с юбкой в пол, чтобы больше соответствовать его образу древнего аристократа. Будто от этого на них меньше пялились. Люди, не важно, сколько бы времени ни прошло, всегда опасливо поглядывали в сторону тех, кто хоть как-то выделялся из привычной глазу серой толпы.

 Закончив экскурсию по торговому центру, девушка снова потащила его на улицу, уже освещенную фонарями. Несмотря на его протесты и испортившуюся погоду. Накрапывал дождик, и ветер продувал не очень теплую одежду, но Энни, продолжая мило улыбаться, вела его дальше. Хоть было видно, что тоже замерзла. На предложение пойти домой и выпить чего-нибудь горяченького она снова назвала его занудой, и парень поплелся следом, не смея ничего возразить. Занудой ему быть не хотелось. А вот чувство, что что-то не так, прочно засело в голове.

 Погода, будто издеваясь, испортилась окончательно. Но на все уговоры девушки зайти в церковь, «так вовремя попавшуюся на пути», чтобы спрятаться от хлынувшего дождя, он только раздраженно отвечал «нет». Уж лучше мокнуть, чем идти туда. Можно было и уйти куда-нибудь, но не хотелось выпустить девчонку из виду – вдруг опять придумает что-нибудь интересное, а его снова не окажется рядом!

 Вот Сэм так и стоял на крыльце, чернее тучи, что сейчас поливала город, и терпеливо ждал. Как назло вокруг не наблюдалось ни автобусной остановки, ни какого-либо навеса; магазины уже закрылись, кафе поблизости не нашлось, а до ближайшей станции метро тоже было порядком.

 Только когда погода немного утихомирилась, показалась и Энни.

 — Ну наконец-то! — проворчал Сэм, немного напугав девушку. Он уже подумал, что она сбежала через другой выход, рассказав священнику ужасающую историю про преследование неким психом.

 — Ты здесь… ждал? — взволнованно спросила Энни. Она дотронулась до его одежды, полностью намокшей от дождя, забивавшего под козырек крыльца. — Глупый, еще заболеешь! Пойдем скорее, тебя согреть нужно…

 Он не стал подшучивать над ней – согреться действительно не помешало бы, а своими подколками насчет способов, как его можно согреть, он рисковал ее разозлить. Да и Энни выглядела сейчас такой заботливой.

 Девушка поспешно шла вдоль улицы, хмуро поглядывая по сторонам. Что такого она услышала, что теперь так сердится? Распалившийся интерес, казалось, даже прогнал противную дрожь из тела.

 — Ну как, все узнала, что хотела? — парень поравнялся с Энни и с интересом заглядывал в ее лицо. Девушка ошарашено посмотрела на него, но тут же взяла себя в руки.

 — Ничего я не узнала, — буркнула она.

 Что ж, если до этого он сомневался в коварности милой брюнетки, то сейчас она сама призналась. Проказница! Последний раз, когда его обманом хотели затащить в церковь, была женитьба.

 — А что хотела узнать?

 — Какая разница? — Энни, казалось, даже обиделась. То ли на свою глупость и неудавшуюся хитрость, то ли на него – хотя с чего бы? То ли на священника, который ей что-то сказал. Или не сказал.

 Интересно, о чем они все-таки говорили?

 Сэм, продолжая все так же хитро ухмыляться, и спросил об этом напрямую. Энни честная, Энни ответит.

 — Да ничего он мне не сказал, — девушка обхватила себя руками, поежившись от холода – все-таки успела немного согреться в церкви. — Как заладил: «Молись, дитя», «Это испытание веры», «На все воля Божья»… Что бы я ни спросила! О тебе так вообще запретил упоминать в доме Божьем… — Энни не на шутку завелась, даже не заметив, что перешла на повышенные тона. — Ты же вроде как Дьявол?..

 Сэм хохотнул. На это стоило посмотреть: какие вопросы она задавала, какими поставила в тупик самого святого отца?.. «Кто такой Дьявол?» «Может ли он поселиться в ее доме?» «Может ли он быть таким очаровательным?» «Что делать, если влюбилась в Люцифера?»… Похоже, таки надо было зайти, а он снова пропустил много интересного.

 — У священника работа такая – привлекать новых людей.

 — Да, но разве нельзя просто ответить на вопрос? — девушка искренне недоумевала.

 — Энни, он всего лишь человек, такой же, как и ты, — довольная улыбка никак не сходила с лица парня. — Разве что наделенный властью. Знаешь, как раньше церковь заправляла! О, разыгрывала партии получше нынешних политиков! Сколько войн и дипломатических афер прикрывалось верой с подачи церкви. Сколько крови пролилось, и людей было убито «во имя Господа»; неугодных, заклейменных как еретики, неверные или колдуны да ведьмы. А какие суммы денег вращались в церковных кругах! — Сэм сокрушительно покачал головой. — За определенную плату индульгенции выписывали, грехи отпускали, особенно за щедрые пожертвования… — рассуждал он, заложив руки за спину. Наблюдать за развитием религии со стороны было забавно, пока не задумывался обо всей той гадости и грязи, в которую упала неплохая, по сути, задумка. За себя с ребятами было обидно и за проделанную работу. — Однако есть ли у них право на все это?..

 — Мы сейчас не в Средневековье! А эти люди – служители Господа, и действуют от имени Бога, разве нет? И церкви не возводят просто так – а только с благословения высшего начальства.

 — Не того начальства, — многозначительно заметил Сэм, — а таких же людей, только наделенных большей властью среди себе подобных. Энни, церкви – это такие же строения, возведенные людьми. Ты думаешь, они чем-то отличаются от… твоей квартиры, например? — усмехнулся парень. — Они не служат источником связи с тем самым начальством.

 — Тогда, если все так просто и бессмысленно, почему ты не зашел? — удивилась девушка. — Мог же спрятаться от дождя?

 — Не люблю я все эти... божьи домики, — с отвращением буркнул парень. — Понастроили!

 — М-мм, все-таки тебе туда нельзя, — усмехнулась девушка, заложив руки за спину и заглядывая ему в лицо. Вряд ли она заметила, что скопировала и его интонацию, и его походку, и взгляд.

 — Просто противно. Понавыдумывали кучу правил, разных течений на основе своего восприятия единого сборника сказок. Ни один священник не видел Бога, поверь мне. Тем не менее, каждый из них берет на себя ответственность действовать от его имени.

 — Это Библию ты называешь сборником сказок?! — Энни была крайне возмущена.

 — А что это, по-твоему?

 — Законы!

 — Забавные истории с поучительным смыслом, мемуары, которые даже переводят коряво. Иначе откуда бы взялось многоверье, если Бог, вообще-то, один.

 Сэм знал, что говорил, несмотря на иронию в голосе. В свое время ему довелось перечитать гору томов, относившихся к «законам Божьим», и он как никто другой знал, насколько изменялся текст и искажался из-за трудностей перевода на разные языки; как переписывался, чтобы стать прекрасным средством управления. Люди ведь никогда не были равны, с самого зарождения общества.

 — Вот законы природы действуют везде одинаково. Это правила, они нужны любой системе, чтобы та не уничтожила сама себя.

 — А как же заповеди? Ты хочешь сказать, что других законов, кроме созданных природой, не существует?

 — Это тоже законы, но уже внедренные человеком в общество, чтобы оно не развалилось. Та же система, которой нужны правила.

 — Постой, то есть, ты хочешь сказать, что Бога нет, и все выдумки? — Энни смотрела сейчас на него, как на настоящего психа, ляпнувшего отборную глупость.

 — Не перекручивай мои слова, — тут же отреагировал парень. — Я не сказал, что Бога нет. Откуда, по-твоему, я взялся?

 — Ты же говорил, что сам – бог, — девушка хитро прищурилась. Думает, подловила?

 — Я-то бог… но своему начальнику не ровня, — Сэм осекся. Ну вот, дернул же черт за язык! — На меня тоже законы природы действуют, — сразу же нашелся он, надеясь, что Энни не посчитает возникшую паузу подозрительно длинной. И, приняв его за такое же творение природы, не станет продолжать тему. Он бы с удовольствием поговорил еще, да только приходилось все тщательнее следить за словами, чтобы не наболтать лишнего.

 С неба снова заморосили мелкие капли – кажется, сама природа была против этого разговора, сам Бог. Так что нужно было поторопиться, чтобы не намокнуть еще сильнее самому, и не намочить девчонку, успевшую укрыться в церквушке. Энни, также ощутившая начинающийся дождь, пошла быстрее, за Сэмом.

 Пришлось прервать занятную беседу – тяжелое облако словно распороли острым ножом, и в одно мгновение на город обрушился ливень похлеще прежнего. Но прежде чем удалось найти укрытие, оба таки промокли до нитки. До дома было рукой подать, да очень не хотелось бежать под дождем. В сапогах уже и так противно хлюпала вода, по спине стекали тонкие струйки, нагретые теплом тела, одежда липла и полностью сковывала движения. Проще было переждать непогоду под козырьком подъезда одного из соседних домов.

 Опершись спиной на металлическую дверь, конечно же, запертую предусмотрительными жильцами, Сэм привлек Энни к себе поближе, чтоб она не мокла – места едва хватало для двоих на пятачке, освещенном тусклым фонарем. Девушка не сопротивлялась – она тоже замерзла и все пыталась унять дрожь.

 Прошло еще пару минут молчаливого созерцания стены дождя, размывшей и без того темные краски. Только тогда, как бы невзначай прижавшись к парню, Энни заговорила:

 — Но природу ведь тоже кто-то создал, — похоже, девчонка решила докопаться-таки до истины. — Разве не Бог?

 Упрямица. Решила загнать его в тупик каверзными вопросами? Не с тем связалась!

 — Бог, Бог, — закивал Сэм. Проще было согласиться. Однако разговор приобрел интересное и знакомое ему направление. — Только куда он теперь подевался?

 — А разве он куда-то подевался? — парировала Энни, хитро прищурившись. Она не восприняла этот вопрос всерьез. А ведь он был едва не самым главным, который парень задавал людям уже на протяжении многих веков. Ничто так не проверяет веру, как пророненное зерно сомнения. — И покинул небо?

 — По-твоему, Бог должен восседать где-нибудь в центральном офисе на самом большом облаке или на самой высокой горе, окруженный секретаршами-ангелочками и... — на мгновение он задумался. — Кстати, и что?

 — Он помогает в трудную минуту, — серьезно заявила Энни.

 — Тогда почему в вашем мире столько бед? — Сэм внимательно смотрел на девушку, на то, как меняется ее лицо: лукавую улыбку сменила серьезность, затем некоторая озадаченность и замешательство, потом Энни усмехнулась. Она честно призналась, что не знает ответа, хоть не проронила и слова.

 — Почему вы умираете? — парень задал очередной вопрос. Его спокойный голос увлек девушку так, что она даже перестала дрожать.

 — Это естественный процесс, — все, что она смогла ответить.

 — Тогда почему вы плачете, если это естественно? Для многих это горе – утрата близкого человека.

 — Это эмоции.

 — О да, ваши эмоции – это что-то, — иронично заметил Сэм. — Особенно когда убивают кого-то родного. Ну, или просто убивают... Скажи, разве Бог убивает?

 — На все воля Божья, — поникла девушка. Вряд ли она сейчас заметила, что ответила так же, как ей – священник. Она произнесла эти слова, будто заученное заклинание, которое волшебным образом снимало всю ответственность. Это разозлило.

 — О, я тебя прошу, эта фраза уже настолько износилась, что потеряла свой смысл! Это не его воля, это делают люди. Идеи, как уничтожить друг друга, принадлежат вам самим. А ты снова стараешься переложить ответственность! Он лишь ограничил продолжительность вашей жизни, но наделил вас способностью создавать ее и больше не в ответе за все, что вы творите уже сами. Неужели ты думаешь, что ему, — парень поднял палец вверх, — есть дело именно до тебя, мелкой букашки, коих уже несколько миллиардов наплодилось? Да он уследить за всеми вами не в силах!

 — Разве он не всемогущ? — робко подала голос девушка.

 — Он-то, может, и всемогущ, да только какой смысл ему вас слушать? Он вами уже наигрался. И вы ему больше не интересны – наскучили: мелочные, вечно недовольные грешники, заинтересованные лишь в себе!

 Сэм шумно выдохнул, словно давно хотел сказать то, что сказал, да только потом понял, что таки наговорил лишнего. Между ними повисла неловкая пауза, тишина, не нарушаемая больше даже шелестом дождя. Разговор, как оказалось, пошел по совсем другому сценарию, и парень не решался заговорить, разозлившись на собственную несдержанность. Ничего не приходило в голову, чтобы как-то исправить ситуацию. Оставалась надежда на то, что Энни не воспримет эту болтовню всерьез и вскоре забудет. А ему, если что, удастся убедить ее, что все – не более чем происки «нечистой силы». Дьявол он или кто?

 — А на что же мы, по-твоему, должны обращать внимание? — голос девушки прозвучал как-то глухо и надломлено. Похоже, Сэм был слишком убедителен.

 — Есть хочу, — выпалил парень и покинул более не нужное укрытие, пока была возможность не испортить все окончательно своим внезапным откровением и честностью.

 Никак ее влияние.

 — Эй, не уходи от темы! — выкрикнула Энни и быстрым шагом пошла за ним. Сейчас она была очень зла на него. Скорее всего, Сэму удалось пошатнуть ее восприятие устоявшихся правил. Это всегда неприятно – осознавать, что все то, к чему успеваешь привыкнуть, может быть совсем не так, как говорят.

 — А что, если я есть хочу?! — буркнул Сэм, когда девушка обогнала его и преградила дорогу.

 — Стой! Ты говоришь, что сам – бог, но тут же называешь Богом не себя, — зеленые глаза полыхнули огнем, в голосе зазвенела сталь. Такой парень Энни еще не видел: она едва не впервые смотрела ему прямо в глаза, не пряча взгляд. — Говоришь, что нет ничего, кроме законов природы, но не отрицаешь, что и они созданы Богом, так же, как и ты. В то же время утверждаешь, что он не с нами, потому что мы, видите ли, ему надоели, — иронизировала девушка. — Но отчего-то тебя сильно беспокоит, что мы «вышли из-под контроля» и творим, что нам вздумается; обидно за созданные детища, будто свои собственные. И мы снова возвращаемся к тому, что ты называешь себя богом.

 Энни прекратила свою эмоциональную тираду, но продолжала глядеть на Сэма. Кажется, действительно злилась. Она хотела получить четкие правдивые ответы, и прямо сейчас. Но Сэму нечего было сказать – Энни уже сама все сказала, причем абсолютно правильно.

 — Кто ты?

 — Ты живешь со мной уже несколько дней и только теперь спрашиваешь, кто я? — удивился парень. — Энни, ты безрассудней, чем я думал.

 — Во-первых, это ты со мной живешь, — девушка недовольно сверкнула глазами, — а во-вторых, я задаю себе этот вопрос все время.

 — Но ты же не знаешь ответа наверняка, правда? — насторожился Сэм. Девчонка постоянно путалась, называя его то психом, то дьяволом, то ангелом, то богом – не хотелось, чтобы в своих суждениях она приняла одну из точек зрения со всеми стереотипами. Ведь все эти характеристики соответствовали его сущности, и в то же время – ни одна.

 — Нет.

 — Тогда какой смысл спрашивать у самой себя?

 — Потому что ты как всегда отшутишься или уйдешь от ответа.

 — Тогда зачем спрашиваешь сейчас? — усмехнулся Сэм.

 Энни тяжело вздохнула, пытаясь скрыть раздражение.

 — Я всего лишь хочу убедиться, что не сошла с ума.

 — Не сошла. Тебе легче?

 Девушка недоверчиво покосилась на Сэма.

 — И это мне сказала моя галлюцинация, призрак, ангел-хранитель или сам Дьявол во плоти, мой внутренний голос, совесть или просто псих, которому я, тем не менее, должна поверить.

 — Ого! — улыбнулся Сэм, искренне удивившись. — Я правда подхожу на роль кого-то из них?

 — Или простой человек, решивший ради смеха поглумиться надо мной, все-таки нездоровой женщиной.

 — Я польщен… А в некоторых видах сумасшествия есть свои плюсы…

 — Какой ты, к чертям, бог?! — разочаровано хмыкнула Энни и, закатив глаза, зашагала к дому, до которого они успели дойти, так и не услышав в ответ ничего вразумительного. Обиделась.

 Парень же не хотел упускать момент. Он просто восхищался тем букетом эмоций, который ему подарила эта забавная брюнетка за последние несколько часов, и никак не мог прийти в себя. Вряд ли Энни понимала, какой подарок преподнесла ему. Обычно разговоры о Боге, вере и церкви превращались в нравоучения и слепое пересказывание вдолбленных в голову «истин». Кто-то, наоборот, начинал отрицать существование высшей силы, рьяно доказывая, что прав, потому что не получил желаемого. Чаще всего встречались только две полярные точки зрения, без каких-либо компромиссных вариантов и более гибких взглядов, хоть мир и изменился немного, стал раскрепощеннее в суждениях. Обычно он только слушал, ехидно ухмыляясь, и только наблюдал, но никогда не говорил сам. Практически никогда не удавалось просто порассуждать на эту тему без риска быть презираемым и отвергнутым. Открыться самому. Сэм не ожидал от себя той речи, которую выслушала девушка, даже не перебивая. И он словно вдохнул полной грудью. Он чувствовал.

 Весело хмыкнув, парень поспешил за Энни. Девушка подарила ему хорошее настроение, с его стороны было бы свинством оставить все как есть. Она получит свои ответы, пусть не столь четкие, как ей наверняка хотелось бы, но еще немного пооткровенничать не повредит. Ссориться с ней было невыгодно.

 — Я не говорю, что его нет. Не говорю, что он ушел или никогда не придет, — заговорил парень, догнав Энни уже у самого дома. Девушка выжидающе взглянула на него. — Система дала сбой, причем, довольно давно, но исправить ее – это создать новую, уничтожив старую. Думаю, он просто не хочет этого, иначе уже давно сделал бы так. Думаю, он все еще надеется, что сложная, саморазвивающаяся, полностью автономная система в состоянии прийти в порядок без его вмешательства. И пока его нет рядом, Бог – это то, что у тебя внутри, детка, — Сэм легонько ткнул пальцем в область сердца девушки. — Твои поступки, решения, твои мысли...

 — То есть душа? — предположила Энни. Он задумался.

 — Может быть.

 — То есть человек сам себе бог? — девушка открыла дверь, впуская в дом и своего гостя. Словно и не злилась только что.

 — Ну, знаешь, ваши как-то слишком много значения придают этому выражению. Сразу считают, что имеют право бесчинствовать, — усмехнулся Сэм, поднимаясь за Энни на второй этаж. — Хотя каждый знает, «как можно» и «как надо». И какая между ними разница.

 — А ты сам разве так не делал? — сверкнула глазами девчонка, словно видела его сейчас насквозь. Он сдержанно улыбнулся.

 — Не будем обо мне, — Сэм застенчиво потупил взгляд в пол, почесав в затылке. Прекрасная память подкинула несколько воспоминаний, о которых лучше бы умолчать. К счастью, Энни была занята ключами и замком и не стала допытываться.

 — Мы слишком мало живем, чтобы понять эту жизнь, — заговорила девушка уже в квартире, раздеваясь. Слушая ее, Сэм последовал ее примеру – уж очень хотелось избавиться от мокрой одежды. — Нам отведено только несколько десятков лет, чтобы что-то успеть.

 — Натанцеваться, напиться до блевоты, переспать с первым попавшимся или с каждым попавшимся, заработать больше всех денег, жениться, там, выйти замуж, нарожать кучу детишек, а то вас мало; и потом всем хвалиться, что ваша жизнь удалась.

 Сэм знал, что где-то слишком иронизирует, где-то преувеличивает, но в целом видел примерно такую картину, когда наблюдал за людьми. Большинство придерживалось именно такого сценария, повторявшегося из поколения в поколение.

 — Зато есть, что вспомнить в старости, — грустно улыбнулась Энни и полезла в шкаф за сухой одеждой.

 — Это сумасшедшую гонку? — удивился парень. — Потому что кто-то решил, что так надо, что это престижно и необходимо. И остальные делают так же, ибо «здесь так принято».

 Энни обреченно опустила руки и закатила глаза.

 — Ты бессмертный, а требуешь дать ответы на извечные вопросы! Как будто я могу знать, что делать и как жить!

 — Я не прошу дать ответы на извечные вопросы, — негромко сказал Сэм, подойдя ближе к Энни. — Мне просто интересно, что ты думаешь по этому поводу. А их нет. Ответов нет. Потому что слишком много вариантов. И нет единственно верного, — парень снова усмехнулся. — Поверь, иначе это было бы скучно.

 — Да уж, в твоем стиле, — закивала Энни и вручила ему полотенце.

***

 Впечатление от вечера осталось хорошее. Несмотря даже на то, что они попали под дождь, замерзли, и он едва снова не побывал в церкви против своей воли. Горячая вода сняла всю усталость и раздражение, и Сэм блаженствовал в теплой ванне, потеряв счет времени. Опомнился, только когда Энни постучала в дверь.

 — Эй, я понимаю, что ты безумно красив и все такое, но хватит уже там любоваться собой. Я тоже хочу помыться.

 — Дай мне еще десять минут, — попросил парень, проведя ладонью по уже колючей щеке. Слегка отросшая щетина снова требовала к себе внимания.

 Сэм хмыкнул. Кажется, у Энни какая-то особенная ванная – совсем недавно он сам точно так же стучался в эту дверь, когда ему показалось, что девушка засиделась здесь. Сэм даже успел подумать, что она попыталась что-то с собой сделать и немного заволновался. Что, если негодница оказалась настолько изобретательной, что даже его бессмертие не помогло? Впрочем, когда она все-таки вышла, он не стал указывать на то, что Энни по-прежнему скучна и предсказуема – девушка старательно прятала слегка поцарапанное запястье.

 Безумно красив… Сэм довольно усмехнулся своему отражению. У девочки определенно есть вкус. Но, несмотря на то, что подобные комплименты он слышал в свой адрес уже не раз, было приятно такое услышать именно от Энни. Вроде одни и те же слова, а вызывали у парня совсем другие чувства. Даже проклятия в ее исполнении звучали как-то по-другому, потешно и вовсе не обидно.

 Аккуратно зачесав свою светлую шевелюру назад, Сэм долго осматривал прическу, и только убедившись, что она близка к идеалу, обвернул полотенце вокруг бедер и, в последний раз улыбнувшись своему отражению, открыл двери ванной – в таком виде уже, пожалуй, можно показаться. Жаль только, что одежда еще не высохла. Хотя…

 Девушка уже переоделась в свободные домашние брюки и толстовку и суетилась на кухне, готовя ужин: резала овощи для салата, что-то помешивала в кастрюльке, раз за разом подбегая к холодильнику. Его, ослепительно прекрасного бога в человеческом теле, величаво вставшего в дверях ванной, она заметила не сразу. Видимо, мешал полумрак, заполнивший комнату. А наконец-то взглянув на него, Энни вдруг рассмеялась, но лишь для того, чтобы за смехом скрыть свое смущение. Она определенно оценила то, что увидела. Что ж, ему хватило и мимолетного румянца, на мгновение окрасившего щеки девушки.

 — Я приготовила сухую одежду – тебе должно подойти, — пряча взгляд, Энни указала на кровать, где лежали сложенные джинсы майка и рубашка в клетку. Наверное, что-то из гардероба Джейсона. Сэм кивнул и вальяжно прошел к ней на кухню, игнорируя предложенные вещи.

 — А что на ужин? — спросил он.

 — Еда, — отшутилась Энни. — Ты не мог бы одеться?

 — Ты ждешь гостей?

 — Нет, но… — девушка не знала, что ответить, было очень заметно, что все мысли сейчас путаются в ее голове. Она очень старалась не смотреть на него.

 — Я тебя смущаю? — парень подошел довольно близко, так что Энни попятилась, пока не вжалась в кухонную тумбочку.

 — Оденься, пожалуйста, — коротко бросила девушка и умчалась в ванную.

 Сэм довольно захихикал. Что-что, а нравиться женщинам он умел. Ладно, так и быть, лучше одеться, не то девчонка совсем не будет знать, куда деваться.

 Стоило парню заняться сервировкой стола по уже почти сложившейся традиции, как вернулся неожиданный гость, блудный парень Энни. Ошарашенный, он так и застыл в дверях, вытаращившись на Сэма. А тот, учтиво поприветствовав звереющего на глазах автомеханика, громко заговорил:

 — Энни, дорогая, а ты говорила, что не ждешь никого…

 В тот же момент девчонка вылетела из ванной, будто ошпаренная, и совершенно бледная.

 — Джейсон… — робкий шепот сорвался с ее губ.

 Сэм понял, что сейчас может стать свидетелем очень неприятной сцены. Хорошо, если этот недалекий просто скандал закатит, но ведь и ударить может – Энни же слишком слабая и хрупкая, чтобы дать сдачи. Ей-то ничего не будет, боль пройдет, но бить женщин как-то некрасиво. Так не хотелось участвовать в предстоящем конфликте, но если придется, Сэм быстро поставит на место этого здоровяка. Вернее, уложит. Парень осторожно подступил ближе, чтобы в случае чего оказаться рядом с девчонкой.

 А ведь знал, что нужно было хотя бы промолчать. Конечно, вряд ли это помогло бы – само присутствие предполагаемого соперника вывело Джейсона из себя. Он же как раз из собственников, что не дадут жизни тому, кого считают своей вещью. А Энни еще и подыгрывает тем, что постоянно идет на уступки, прощает, унижается и позволяет унижать.

 — Кто это? — прорычал Джейсон.

 — Никто! — выпалила девчонка и, ловко подскочив к Сэму, принялась подталкивать его к выходу. — Уходи, — тихо заговорила Энни, поспешно выпроваживая парня за дверь и не обращая внимания на его попытки что-либо сказать. — Пожалуйста, уходи…

 Перед самым носом хлопнула дверь. Сэм даже опешил. Вот это наглость – так бесцеремонно обращаться с богом! Но парень и с места не сдвинулся – голос Энни был полон тревоги. Вряд ли, конечно, она сейчас переживала за его безопасность. Привыкшая угождать этому идиоту, она наверняка примется извиняться и оправдываться.

 Сэм прислушался. Несмотря на закрытые двери, приглушенный диалог, тем не менее, был неплохо слышен.

 — Я спросил кто это?

 — Это… мой знакомый, — несмело ответила Энни.

 — Да ну!
 
 — Что я, по-твоему, не могу иметь в знакомых парней? — в голосе девушки промелькнула сталь. Неужели милая кошечка умеет выпускать когти?

 — На нем моя одежда! — завопил Джейсон.

 — Мы попали под дождь, и я дала ему твою одежду – из того, что ты даже не носил никогда!

 Сэм хмыкнул. Нет, все-таки оправдывается. Она неисправима! Дальше слушать было неинтересно, поэтому парень отошел к окну в конце коридора, где уже приходилось ждать однажды. На таком расстоянии слова были непонятны, но общее настроение моментально вспыхнувшего скандала без труда можно было уловить. Особенно четко звучали взаимные оскорбления. Энни оказалась сама хороша – ловко отбивала выпады Джейсона в свою сторону не менее хлесткими ответами, хоть однозначно проигрывала матерому автомеханику и в матюгах, и в унизительных сравнениях. Когда слова закончились, в ход пошло что-то тяжелое, со звоном разлетевшееся в квартире. Как правило, после посуды или все утихало, или кто-то срывался: Джейсон мог ударить, а Энни, если что, по привычке попытается сбежать и свести счеты с жизнью.

 Но долго думать Сэму не пришлось, как и что-либо предпринимать. Открылась дверь, и почти что в коридоре прозвучало яростное:

 — У тебя ума, как у ракушки, а ты будешь указывать мне, что делать и как поступать?!

 Джейсон уже был на пороге, а Энни прокричала ему в ответ из глубины комнаты:

 — Ты живешь в моей квартире. Я имею полное право!

 — Иди ты к дьяволу! Стерва!!!

 — И пойду! — парировала девчонка. — С ним в разы интереснее!

 Сэм усмехнулся, уверенный, что Энни говорила о нем.

 — Пришибленная!

 — Придурок!

 Парень вылетел из квартиры, хлопнув дверью, но встал как вкопанный, увидев, что «соперник» преспокойно стоит у окна всего в нескольких метрах от него. Разъяренный, словно бык на корриде, Джейсон подскочил к Сэму, нахохлившись.

 — Ты кто такой вообще?!

 Несмотря на свой довольно внушительный рост, Сэму он казался ниже. По крайней мере, парень не воспринимал заносчивого человечишку серьезно. Он вообще его не воспринимал. Но, бросив ленивый взгляд на парня Энни, произнес:

 — Дьявол…

 Джейсон растерялся от такого ответа и лишь спустя мгновение обрел дар речи.

 — Психи, — резюмировал он и зашагал по коридору, громким топотом высказывая все свое негодование.

 Спустя несколько минут Сэм осторожно заглянул в квартиру. Убедившись, что Энни успокоилась, и ему в голову не прилетит ничего тяжелого, парень зашел внутрь. Девчонка монотонно чикала ножом овощи, шмыгая носом.

 Похоже, салат будет пересолен чьими-то слезами.

 — Ну наконец-то, — Сэм выдал свою дежурную улыбку, подходя к Энни. — Смею предположить, что это был последний скандал в вашей совместной жизни, или вы всегда так ругаетесь?..

 — Замолчи… — донесся тихий рык.

 — Вы определенно друг друга стоите.

 Энни вдруг резко обернулась, явно оскорбленная услышанным, и, взглянув на него глазами, полными слез, произнесла:

 — Я думала, ты ушел.

 — Ну что ты, и пропустить все веселье? — лучезарно улыбнулся Сэм. — Знаешь, я уже давно не слышал такой профессиональной перепалки. Прямо в каждом слове слышен талант скандалить! Соседи не просят выступить на бис?

 — Замолчи! — Энни взмахнула рукой, не выпустив нож. Острая сталь недобро блеснула.

 — Заставишь? — парень покосился на острие ножа, сейчас направленное на него. — Если решила меня убить, почему медлишь? — флегматично заметил он, даже не шелохнувшись. — Кстати, нож в таком случае лучше держать за рукоять лезвием вниз – проще будет нанести удар. Все же мышцы и сухожилия – для этого потребуются усилия, чтобы достать до самого сердца. Да, и целься выше. А еще можно развернуть лезвием от себя и перерезать мне горло, чтобы меньше болтал. Правда, тогда забрызгаю тебя своей кровью – оно тебе надо?.. — Энни ошарашено смотрела на него, не в силах заговорить или пошевелиться. Сэм был уверен, что девушка в подробностях представляет то, о чем он сейчас говорил. — Что?

 — Ты так говоришь, будто не о себе. И тебе вовсе не было бы больно, — наконец едва слышно проговорила она.

 Больно? Он немного задумался.

 — Скорее, неприятно. Хорошая девушка – и убийца. Кроме того, я всего лишь покину эту смертную оболочку, а у тебя на руках останется труп, — его лицо вдруг озарила улыбка. — О, а это идея! Интересно, как ты будешь избавляться от моего тела?

 Стоявший неподвижно, Сэм вдруг качнулся вперед на все еще выставленный перед ним нож.

 — Нет!!! — завопила Энни, резко убрав руку в сторону.

 Парень разочарованно замычал, как капризный ребенок – сорвалось! А могло получиться довольно забавное зрелище. Правда, тогда его занятное приключение среди людей пришлось бы прекратить – в этот раз он серьезно рисковал. Но в риске была своя прелесть, а Сэм был уверен, что максимум, на который способна Энни – это поранить его.

 Раны – это не так страшно, раны заживут.

 Энни нервно отбросила нож, и он отлетел куда-то под шкаф, а она принялась мерить шагами комнату, взявшись за голову.

 — Я монстр, — тихо шептала она. — Убийца.

 Девушка села на кровать, растерянно потупившись в пол.

 — Ты остановилась,— спокойно заметил он, присев рядом. — И пока еще никого не убила. Убийца, как правило, доводит начатое до конца. Ты себе этого не позволила.

 — Я могла убить тебя!

 — Уверена?.. — скептически усмехнулся Сэм. Кого Энни и могла убить, так это заносчивого блондина, достававшего ее своими язвительными высказываниями. Но не его – он же бог. Да и вообще, будь она способна убить, парень, возможно, не стал бы блефовать.

 Кажется, Энни вспомнила эту маленькую немаловажную деталь, потому что не без облегчения выдохнула и усмехнулась.

 — А тебя вообще как-то можно убить? – спросила она.

 — Да, так я тебе и сказал! — заулыбался Сэм, и засмеялись оба. Напряжение в комнате спало, Энни немного успокоилась.

 Привычным движением парень бросил подушку на диван – уже поздно, пора было спать.

 — Зачем ты вернулся? — вдруг спросила Энни. Девушка, несмотря на отсутствие истерики, выглядела очень подавленной.

 — Я не уходил никуда… — удивился Сэм. Только спустя мгновение он понял, почему она задала этот вопрос. Вряд ли Энни имела в виду сегодня.

 Зачем он вернулся после их встречи на мосту? Зачем вернулся, когда она его выпроводила? Зачем остался, когда она его об этом не просила? Зачем…

 Он и сам не знал, почему возвращался к самой обычной, неприметной женщине, такой же, как и миллиарды по всему свету; с обычными мелочными проблемами, довольно стандартными взглядами на жизнь… Он мог выбрать для своего маленького эксперимента любую другую. Более обеспеченную – и не ютиться в тесной квартирке, ночуя на старом неудобном диванчике. Более красивую и смелую – не зацикленную на собственных проблемах и самоубийстве. Свободную, с которой было бы в разы веселее провести время среди людей… Энни не была какой-то особенной, а всего лишь первой встречной. Но, видимо, в этом и была ее уникальность: девушка ни к чему его не обязывала, ничего не требовала и принимала таким, какой он есть – кем бы он ни оказался.

 Жаль, что кроме него это больше некому оценить. А она этого идиота так хочет удержать…

 — Ты думаешь, он бы остался?

 — Не знаю. Но не мог бы ты оставить меня одну сейчас.

 — Энни, ночь на дворе! — возмутился Сэм. — Имей совесть!

 Но девушка не шелохнулась даже – похоже, действительно верила, что смогла бы удержать своего парня. Того, кто к ней давно охладел, если вообще что-то чувствовал. И винит во всем его.

 Обидно.

 — Будешь рыдать? — попытался пошутить парень.

 — Да, — серьезно ответила Энни. Голос немного дрогнул. — И хочу делать это без посторонних.

 — Как хочешь… — парень пожал плечами, облегченно вздохнув. Очень не хотелось сейчас исполнять роль жилетки, в которую будут плакаться. Ладно, если бы для дела – он бы потерпел, приходилось уже. Да и то, старался избегать плаксивых барышень. Сейчас он тем более чувствовал бы себя неуютно, успокаивая рыдающую девушку. Не хотелось наговорить лишнего. Язык-то без костей.


 Хелен подняла глаза, когда дверь негромко захлопнулась.

 Ушел. Ну и ладно. Не будет доставать ее своими насмешками.

 Все, чего хотелось – это покоя. Девушка чувствовала себя полностью истощенной, даже не стала прибирать разбитые тарелки, которые в порыве гнева швырнул Джейсон.

 Хорошо, что только тарелки. В тот момент она думала, что парень ударит ее, но, к счастью, все обошлось. Настолько злым Хелен еще не видела Джейсона. Никогда бы не подумала, что «тощий хмырь», как он назвал Сэма, так его разозлит одним своим присутствием.

 Зачем он вернулся! Джейсон снова ушел. Теперь наверняка – так они еще никогда не ругались.

 Хелен ненавидела и себя. Ее будто кто-то подменил, и девушка совершенно не следила за языком. Говорила все, что приходило в голову, не обдумывая последствий собственных слов. И получала от этого какое-то странное удовольствие. Освобождение.

 Какую теперь цену придется за это заплатить!

 Хелен обессилено упала на постель и свернулась клубочком, поджав ноги. Слезы сами текли из глаз, рыдания с воем вырывались из горла.

 Это конец.

 «На все воля Божья», — повторяла про себя девушка, но от этого почему-то не становилось легче. Неужели блондин прав, и эта фраза уже совсем потеряла смысл?..

 В чем могла быть воля Бога? Чтобы она таки исполнила задуманное – своей же рукой прервала собственную жизнь? Ведь больше ничего не оставалось - Хелен была загнана в угол, особенно теперь. Разве он, великий и всемогущий, любящий и всепрощающий так поступает со своими любимыми творениями?.. Ей было не понять.

 Совершенно опустошенная, девушка поднялась с кровати и, медленно передвигая ногами, закрыла дверь на замок и выключила свет. Пора было спать, ведь утром ей нужно зайти в магазин за расчетом. Темнота накрыла Хелен, спрятав и вновь выступившие слезы.

 Вряд ли она заснет.

 Девушка на ощупь добралась до кровати, захватив с дивана подушку Сэма, и рухнула на постель.

 Надо же, «подушка Сэма»…

 Зачем он вернулся…

 Обвинявшая во всем своего нового знакомого, девушка вдруг засомневалась. Это Джейсон вернулся. А Сэм был здесь, поддерживал, когда ей было плохо, когда хотелось покончить с собой несколько раз! Пусть это выглядело как издевки и подтрунивание, но он был рядом, когда ее парень развлекался где-то, оставив Хелен на произвол судьбы. Даже сейчас Сэм не ушел, когда она так бесцеремонно вытолкала его за дверь.

 Она его выгнала. Как вообще посмела?! Как она решилась так говорить с ним?! Пусть бы ночевал здесь… Что, если он не простит сегодняшних выходок и, покинув квартиру, Сэм ушел и из ее никчемной жизни? Она останется совершенно одна, один на один со своими неприятностями.

 Хелен уткнулась лицом в подушку, обхватив руками, как мягкую игрушку. На мгновение ей даже показалось, что она ощутила едва уловимый запах. Запах блондина, ее знакомого дьявола с ангельским характером.