Лицо в ковре

«Чем хуже отношения, тем сильнее катарсис».

Наверное, уже не осталось человека, который хотя бы раз не посмотрел лучший фильм этого года — «Начало». Так что мой отзыв не помешает никому получить его собственное впечатление, потому что писать я буду о своем.

Этот фильм я смотрела четыре раза, и с каждым разом он нравился мне больше и больше.

В первый раз — это был допремьерный пресс-показ — я смотрела его в дождливый пасмурный день, в другом районе, в кинотеатре, где раньше никогда не была (между прочим, это был IMAX, и это был лучший выбор, потому что атмосфера до и после просмотра удивительно совпала с атмосферой фильма: нереальность, дождь, ощущение того, что не знаешь, где находишься). Чтобы не заблудиться, я взяла такси, но из-за дождя на дороге образовалась пробка, и вместо предполагаемого часа мы добирались до кинотеатра все два, и мне оставалось лишь надеяться, что я успею хотя бы на полфильма. Но пресс-показ задержали (в пробках застряло очень много журналистов), и я попала в зал почти сначала — с того момента, где Сайто оказывается в комнате, за окном которой бесчинствует народ, и падает лицом в не свой ковер.

Уже потом я думала, что, возможно, упустила что-то в начале фильма, но нет — ничего проясняющего историю там не случилось. Для меня фильм начался с Сайто и Кобба в той нереальной комнате из сна, — и он остался таким до сих пор.

Вообще, в тот первый раз я приняла весь фильм за чистую монету, как героиня Эллен Пейдж, у которой на лице написана чистота и невинность (кто-то скажет, что это наивность, но это не так), восприняла за чистую монету все, что показали ей ДиКаприо и компания. В одном интервью Нолан говорил, что героиня Пейдж нужна прежде всего зрителю (а не герою ДиКаприо, хотя по сюжету вроде бы и ему тоже), чтобы повести по лабиринту фильма. Сейчас я думаю, чтобы понять фильм и не запутаться в том, где в нем иллюзия, а где реальность, нужно смотреть на него глазами (взглядом) Эллен Пейдж.

Но — хитрый Нолан, как настоящий фокусник (или шаман), внедрил в мое сознание (да и ваше тоже) одну простую мысль — что ДиКаприо на самом деле не вернулся в настоящий мир. Наверняка, многие из вас сходили в кино не раз и не два, чтобы найти для себя подтверждение той или иной теории. Я ходила еще трижды. Но так и не поняла, в реальность или в жизнь вернулся Кобб, упал волчок, или нет, и вообще что должно было случиться с волчком (ведь он был фетишом жены Кобба, а не фетишом его самого).

Сейчас я думаю, что ответы на все эти вопросы — это вопрос веры.

Второй просмотр оказался худшим из всех: я смотрела на картинку взглядом скептика и искала двойной смысл в каждом слове. Я думала: «А что, если все эти герои, которых мы видим в кадре, есть ни что иное, как проекции сознания Кобба, а сам он сейчас спит?». «Что, если он, говоря, что хочет вернуться домой, подразумевает, что хочет проснуться?» «Что, если волчок в конце должен определить, в чьем сне находится Кобб: в своем собственном, или во сне своей жены?» «Что, если он так же, как и она, запутался во снах и ни в чем не уверен?» «Что, если Кобб спит в грязном подвале в Мумбасе, Артур, Имс и Сайто существуют только в его сне, а у Ариадны и Фишера-младшего даже нет прототипов в реальности — он выдумал их для себя специально, чтобы с их помощью попасть в нужный момент сна, к которому не может выйти самостоятельно?»

Ох, дорого бы я тогда дала за то, чтобы Нолан объяснил, что там произошло в его фильме, или хотя бы дал пару подсказок, как сделал это для своего «Малхолланд Драйв» Дэвид Линч.

Но раз номер три и раз номер четыре излечили меня от желания знать все ответы на все вопросы. И я вернулась к своему «Началу»: красивый японец Сайто лицом в искусственном ковре; музыка повторяющихся фраз, от которых мурашки по коже; музыка Ханса Циммера, из-за которой этот фильм можно посмотреть и в пятый, и в восьмой, и в десятый раз…

Я считаю так: Нолан дал нам всем право выбора. Для кого-то «Начало» — это триллер, для кого-то — головоломка, в которой нужно отыскать начало и финал, а заодно расставить эпизоды по порядку, для кого-то — научная фантастика, для кого-то — философская притча. Лично для меня это драма. После «Помни», это самый грустный фильм Нолана, а он знает толк в грустных фильмах.

Иногда я думаю, что «Начало» — это лестница без начала и конца (как та, по которой ходили Артур и Ариадна). Что это — один большой сон ДиКаприо (говорил же он, что сон невозможно идентифицировать: пока ты его видишь, ты веришь, что все реально). Только с той разницей, что ДиКаприо не спит в Мумбасе, а живет рядом со своими детьми, но… как бы во сне. Потому что жена его покончила с собой. Или, возможно, просто ушла. И он, даже живя рядом с детьми, не может быть рядом с ними полностью — из-за разрушающего чувства вины, которое показывает ему во снах такие вот картинки. Кто видел повторяющиеся сны, когда не понимаешь, где заканчивается явь и начинается мучительная полуявь, поймет, что такое возможно.

А иногда (и это чаще) я просто предпочитаю не задумываться. Воспринимаю фильм как то, что нам показали, без какого-либо двойного смысла. Как такую реальную фантастическую историю из недалекого будущего, когда можно будет внедряться в чужие сны и делать там дела. И, знаете, это лучше всего. Потому что неважно, упал там в конце волчок, или нет. Во сне лучше всего отдаться сну. А в жизни — довериться жизни. В любом случае, ДиКаприо попал туда, куда хотел. И Фишер услышал то, что ему было нужно.

Иногда я думаю, что сны забрасывают нас в некую точку отсчета, которая меняет в нас что-то, и откуда мы можем строить новую жизнь в реальности, если просыпаемся и помним о том, что произошло с нами там.

У меня такое было.

Сны дают нам возможность перезагрузить сознание. И возродиться, как Феникс из пепла.

«Пойдем со мной, и мы снова будем молодыми».

8 сентября 2010 года
Киев