Курение

Из воспоминаний моего мужа
Виталия Ивановича.               


Курить я начал рано. Когда? точно не помню, но в 8 лет уже курил. А началось всё так: ещё на улице Туркестанской старший брат Николай напускал мне штаны на сапоги и говорил: «Ну, теперь ты казак, иди и  собирай окурки», и я шёл и собирал. Наверное, с этого и началось, захотелось попробовать самому. Потреблять курево более или менее регулярно начал уже на улице Караваева Роща. Курение в те времена считалось особым шиком и занятием настоящих мужчин. Даже во всех кинофильмах, положительные герои непременно курили.

Курево продавалось, во всех магазинах в виде табака, папирос, сигарет (без фильтра) и даже сигар. Самые ходовые были папиросы « Ракета», « Прибой», « Волна» и сигареты « Памир». Папиросы « Беломор» считались очень «жирными», их курили только начальники. Очень большие начальники курили папиросы «Казбек» или сигареты « Друг». Самый большой начальник « Отец всех народов» говорят, курил папиросы «Герцеговина Флор».

Что касается нас мальчишек, то мы только любовались в магазине на всадника гарцующего на фоне гор «Казбек» или изображение золотистой собаки на фоне красной коробки («Друг»). Ещё продавались сигареты штучно по 30 копеек с золотистым ободком. Иногда мы покупали одну штуку для пробы и курили по кругу. Курить по кругу означало, один курнёт и передаёт следующему товарищу, тот тоже один раз курнёт и передаёт следующему товарищу и т. д. пока не кончится сигарета (папироса).

Запомнился турецкий табак. Его продавали в упаковке величиной со спичечный коробок. Он был очень дешевый, стоил всего 1,20 за упаковку. В ней было две плиточки табака. Если отщипнуть от плитки кусочек, растереть и смешать с махоркой в самокрутке, то разносился очень приятный аромат. Продавался и просто нарезанный табак и пустые папиросные гильзы и даже приспособления для набивки табаком этих гильз. Но не мы и никто из нашего окружения не занимался таким производством папирос.

Кроме папирос, махорки и сигарет парни, повзрослее, курили план. Я не знаю что это такое, но вид его напоминал пасту ГОИ зелёного цвета и сплошной кусочек. Однажды один « взрослый» парень Толька Чашкин по прозвищу Бес и его товарищ пошли покупать план и взяли меня с собой. Где-то далеко от нашей улицы, они постучали в калитку частного дома. Вышел, как мне показалось пожилой мужчина, справился, что нам нужно. Толька-Бес, что-то сказал ему и зашёл с ним в дом. Вышел оттуда и показал напарнику зелёный кусочек размером с ученическую стирательную резинку. « Сколько?» спросил напарник. Пять рублей, - ответил Толька-Бес. Значительная по тем временам сумма.

Мальчишки моего возраста план никогда не курили. После покупки Толька-Бес с товарищем свернули одну цигарку махорки и добавили туда план. Курили они по очереди, мне, разумеется, курить не давали. Когда окурок оказался микроскопический, бросили его на обочину. Я успел схватить окурок и курнуть один раз. Толька дал мне по шее весьма больно и заставил бросить его. Я ничего не почувствовал. Наверное, Толька был тоже в состоянии, не очень сильного опьянения, если у него сохранилось чувство ответственности за мальчика, которому ещё рано курить план.

Мы добывали курево тремя способами: собирали окурки, воровали у родителей, покупали сами. Окурки в Оренбурге называли чинариками. Чинарики собирали всюду, где можно. Крупные курили непосредственно, мелкие потрошили на табак. Затем брали бумажный мундштук из-под папиросы (бывшего чинарика), крутили в ладонях и осторожно стаскивали с него трубочку из курительной бумаги до половины мундштука. В мундштук насыпали табак от мелких чинариков и прутиком или спичкой набивали табак в трубочку из курительной бумаги. Когда табак доходил близко к концу трубочки, её закручивали в узелок, и продолжали набивать дальше, пока она не наполнится до мундштука.

Изготовленной таким способом папиросе, сжимали зубами или пальцами правой руки мундштук, а пальцами другой руки сдавливали мундштук перпендикулярно первоначальному сжатию. Получался угловатый выступ, позволявший удобно держать папиросу в зубах, он хорошо пропускал дым и полностью задерживал мелкие частицы табака, чтобы они не попали в рот или лёгкие. Осталось зажечь спичку, прикурить и с наслаждением затянуться. Ощущения от затяжки, такой чинариковой папиросы очень точно описал Александр Грин: «Как будто в горле поворачивали пилу».

Воровать курево у родителей, вообще-то, было занятием очень опасным, но иногда деваться было некуда. Воровали таким образом:  если отец открывал только уголок от пачки, то после того, как он выкурил несколько папирос и положил пачку на стол или окно, нужно подождать, когда он отвернётся или выйдет и вытащить одну или две папиросы. Но часто бывало и так. Отец откроет пачку полностью и, закурив, скажет: - « О, у меня тут ещё десять штук!» Ну, как тут быть бедному ребёнку, не только две, но и одну папиросу стащить нельзя.

Мой отец курил «Ракету», которые называли «гвоздики» за их толщину. Они были самые дешёвые и самые ядовитые.  «Ракета» в продаже была не всегда, и отец покупал их большими партиями, пачек 10 – 20. Курили они вдвоём с Николаем. В таком случае можно было стащить целую пачку, и отец не всегда обнаруживал это (он думал, что пачку взял Николай), но если обнаруживал, то пинки, подзатыльники и пощёчины (не считая самых обидных ругательств) были обеспечены на два-три дня, причём больше всего доставалось от матери.

В те времена родители очень любили посылать детей в магазин в том числе за куревом, и меня отец посылал за папиросами. В таком случае можно взять тонкую проволочку или лучше иголку и, осторожно вынув и отогнув уголок от пачки, подцепив иголкой мундштук папиросы вытащить её. Затем вставить отогнутый уголок на место. Здесь злоупотреблять нельзя, надо вытаскивать только одну папиросу. Отец заметив, что папиросы стоят свободно, откроет всю пачку и пересчитает их. Недостачу одной папиросы можно свалить на нерадивость работников табачной фабрики, в худшем случае получить один раз пинка под зад.

Гораздо хуже вытащить две папиросы. Упомянутый уже Толька Бес купил своему отцу две пачки «Беломора» и вытащил  из одной пачки две папиросы, а из другой даже три. Отец поймал его на улице, ударом кулака свалил на землю и бил лежачего ногами, затем схватил за шиворот и затащил домой. Что он делал с ним дома, не знаю, но орал Толька на всю улицу.

Зато, с какой гордостью Толька закурил беломорину и рассказывал нам, как бесился пахан увидев, что в пачке не хватает сразу трёх папирос. Но тут раздался грозный окрик откуда-то появившегося его отца: «Ты, щенок! а ну марш домой!». Толька торопливо сунул окурок в траву и побежал домой. Мы не слушали как орал избиваемый Толька Бес, мы с наслаждением докуривали оставленный им окурок по кругу.

Сами покупали курево самое дешёвое и, разумеется, когда были деньги. Покупали «Ракету», «Кино», иногда «Памир», «Прибой» и «Волна». Для курения махорки продавалась специальная курительная бумага. Небольшая прямоугольная пачка в которой было 50 листочков. Каждый листочек на одну цигарку. Цена такой пачки 12 копеек. Махорку мы не покупали (точнее покупали редко) из-за сложности хранения и раскуривания.

Особо хотелось бы остановиться на махорке как основном куреве в 50-тые годы прошлого века. Махорка продавалась на базаре стаканами, называлась самосад и стоила один рубль стакан. Самосад был разный, от очень слабого (презрительно именуемого «трава») до такой крепости, что затяжку невозможно было выдохнуть. Приходилось товарищу колотить по спине.

В магазинах махорку продавали в пачках по номерам. Номер один – крепкая, номер два – средняя, номер три – слабая. Каждая пачка имела массу 50г. и стоила 56 копеек. Называли такую пачку осьмушка (одна восьмая часть фунта). Упаковка была из серо-коричневой мягкой обёрточной бумаги, очень непрочной и невзрачной на вид. Хранили махорку либо в специальных мешочках – кисетах, либо в маленьких кожаных кошелях.
Для курения делали самокрутку двух видов: цигарку и козью ножку.

Цигарку заворачивали таким образом: брали центральную газету («Правда», «Комсомольская правда», «Труд» и т.д., и отрывали полоску шириной сантиметра четыре поперёк текста. Длина полоски зависит от ряда факторов: наличия махорки, количества курильщиков, желания курить и т.д., но обычно сантиметров восемь. Отрывать полоску желательно без картинок и крупных буков, как можно меньше типографской краски. От готовой полоски 4х8 см., надо оторвать ещё узенькую полоску шириной полсантиметра, но так что бы разрыв был не перпендикулярно поверхности бумаги, а под углом, то есть один край заготовки будет более тонкий и иметь слегка рваную линию. Затем от одного уголка (прилегающего к рваной линии) который будет браться в рот, оторвать небольшой кусочек радиусом 5 – 7 мм, это для шика.

Взять приготовленный кусочек газеты в левую руку так, что бы надорванный уголок был справа, а тонкий край сверху и, удерживая его указательным пальцем сверху, а большим и средним снизу, правой рукой насыпать щепотку махорки в канавку, образовавшуюся при лёгком сжатии пальцев левой руки. Щепотка должна зависеть от желания курить. Указательными пальцами левой и правой рук разровнять махорку и большими пальцами обеих рук завернуть её. Когда  от внешнего края газеты останется полоска около сантиметра шириной, провести по ней языком, смочив слюной и приклеить к поверхности цигарки указательным пальцем правой руки; щепотью левой руки удерживать цигарку за кончик, что бы не просыпалась махорка.

У правильно скрученной цигарки газетные строчки должны точно сойтись друг с другом, и ширина склеиваемой части только немного заходила за её толщину. Прочная, надёжная и удобная для курения цигарка готова, остаётся взять её в рот, зажечь спичку, прикурить и с наслаждением затянуться. Кто внимательно прочитает описанную методику и немного потренируется, может с успехом поступать работать на «Мосфильм» каскадёром по сворачиванию цигарок.

Козью ножку сворачивают так: оторвать клинообразную полоску газеты поперёк текста. Длина тонкой части клина определяет длину мундштука. Если нужен длинный мундштук и маленькая трубка, то узкая полоска клина должна быть длинной а широкая короткой. Если нужен короткий мундштук и большая трубка, то наоборот. Приготовленную полоску газеты навернуть на указательный палец правой руки широкой частью внутрь. Затем с помощью левой руки стянуть её, одновременно подкручивая. Получится длинная и узкая воронка. Тонкий конец воронки взять в рот и вращать его по  ходу скручивания, что бы кончик заклеился слюной. Откусить часть кончика, что бы воздух свободно проходил сквозь воронку. Отмерить необходимую длину трубки, сплющить в этом месте воронку и одновременно согнуть перпендикулярно сплющиванию так, что бы образовался седлообразный сгиб, иначе трубка не будет держаться под прямым углом к мундштуку и будет плохо пропускать дым. Попробовать ртом свободно ли проходит воздух, если да, то насыпать махорки, если нет, то исправить сгиб.

Махорку насыпают так: в ладонь левой руки насыпают щепоть махорки и, держа правой рукой заготовку за сгиб, осторожно наполнить трубку. Черпнув два три раза махорки трубкой, зажать тремя пальцами левой руки махорку в ладони, большим и указательным пальцами левой руки слегка помять трубку, утрамбовывая насыпанную махорку и так далее пока трубка не наполнится. Заделать края трубки так чтобы махорка не высыпалась, и взять готовую козью ножку в рот. Ссыпать остатки махорки с ладони в кисет, пачку или просто карман.

В это время для шика, повернуть губами мундштук так чтобы трубка, набитая махоркой повернулась вниз, и все видели, что махорка не высыпается. Достать спички, прикурить и с наслаждением затянуться на зависть всем окружающим.

Кроме номерной махорки, была ещё махорка высшего сорта. Пачки были такие же, но надписи напечатаны красной краской. Поэтому её называли «красной махоркой». Цена красной махорки 61 коп. за осьмушку. Производила её Саранская махорочная фабрика. «Красная махорка» была столь высокого качества, что из-за неё г. Саранск гремел на весь Советский Союз. Курить её было одно наслаждение. Моя тёща Куприна Екатерина Максимовна воевала на Волховском фронте и рассказывала, что даже там бойцы с восхищением говорили о «красной» Саранской махорке. В конце 50-х годов фабрику закрыли и создали там почтовый ящик   выпускавший счётчики Гейгера.

В завершении «поэмы» о куренье, следует добавить, что за исключением папирос  «гвоздиков» и самых дешёвых сигарет все виды курева (папиросы, сигареты, махорка) издавали приятный табачный аромат. В настоящее время даже от дорогих сигарет исходит такое зловонье, что не понятно чем их набивают. Если оторвать фильтр и попробовать курить без него даже очень дорогую сигарету, то любой непритязательный курильщик с омерзением отбросит её.
 К сожалению, я искурил свой «воз» табака и 18 июля 1990 года бросил курить, прокурив сорок с лишнем лет.

Далее - Деньги
http://www.proza.ru/2016/06/22/332