Договорняк. Глава 22

     Если бы он только знал, какого «бульдога» разбудил, прокалывая шины моего автомобиля. Для Медведева реальным был только один вариант – это сделал кто-то из членов футбольной команды. А он в этой команде был капитаном. Вычислить этого «деятеля» стало для него делом чести. Он посвятил этому все свои силы и свободное время. Я скептически отнесся к опросу жителей двора, где была оставлена машина. Если кого-то и видели, то только издалека. Мне это ничего не даст. Михаил не поленился и обошёл все квартиры дважды, утром и вечером. Одновременно он беседовал и с членами команды. Ребята были в полном недоумении, так как не могли понять преследуемую им цель. Но и проигнорировать его вопросы не могли.
     Из нашего капитана получился бы неплохой детектив. Он не задавал вопросы в лоб, поэтому большинство из них, до поры, до времени, казались безобидными. Так я и рассказал ему детали ДТП с участием Серебровского. Хотя не планировал. Он, конечно, имел право знать правду о гибели своего тренера. Только в результате родилась проблема. Я очень хотел, чтобы последствия звонка Соколова остались тайной, скрытой за семью печатями. Его вины в случившемся не было, так и незачем ему знать об этом. Михаил согласился со мной. Но он винил Бояринова и хотел немедленно выгнать его из команды. Мои аргументы, что ни один суд не признает его виновным, просто отметались. Роковое стечение обстоятельств. Он же задавал мне только один вопрос:
- А по совести?
     Ответить на него мне было очень сложно. Тем более, что я умолчал о своих сомнениях  относительно изложенных Бояриновым обстоятельств автогола. У меня не было никаких сомнений, что поделись хоть частью известной мне информации и Павел не пробыл бы в команде и трёх минут. На правах тренера Михаил хотел позвонить Бояринову и спросить его, не хочет ли он по-доброму исчезнуть из команды.
- Понимаешь, видеть его каждый день выше моих сил.
- Но это его проблема или твоя?
- А он может видеть жену Серебровского и его детей, ставших сиротами?
- Давай дадим ему возможность перейти в другую команду по-тихому, в межсезонье. Мне не хочется лишний раз привлекать к команде внимание прессы. Итак, мы под колпаком.
- Он лишился моего доверия, да и команды тоже. Мы не можем больше быть в одной связке.
- Но ты пойми, его вина не доказана. Есть же презумпция невиновности!
- Сам виноват! Не пришёл ко мне и не поделился со мной! Я уж не говорю про коллектив.
- Да мало кто способен рассказать о таком!
- Я бы понял его и простил!
- А если нет?
     Мне с трудом удалось уговорить его не предавать огласке эту историю. Мне показалось, что перед решающими играми не стоило взрывать мозг ребятам подобными новостями. Мы оба знали, что правда всё равно когда-нибудь просочится в команду, но пришли к общему мнению, пусть это произойдёт позже.
*  *  *
   Расписание игр было таково, что у команды была целая неделя для того, чтобы отойти от поражения и должным образом подготовиться к играм на выезде. Наши предстоящие соперники занимали места в верхней части турнирной таблицы. Обе команды были с большим опытом выступлений в первой лиге. На спонтанном собрании команды единодушно было принято решение обыграть соперников за счёт максимально интенсивного движения на поле. Грубо говоря, мы решили их «перебегать». Абсолютно все игроки понимали, как сложно будет это сделать. На дворе стоял уже октябрь, и накопившаяся усталость давала о себе знать. Но как сказал мой однофамилец: «Тот ляп, что мы сотворили в последней игре, можно смыть только кровью». Все посмеялись и вместе с тем согласились с правотой утверждения. Но чтобы движение на поле не было бестолковым, мы на тренировках, раз за разом, отрабатывали комбинации впереди и подстраховку сзади. За счёт синхронного движения мы могли добиться успеха и сэкономить силы. Но для того, чтобы сэкономить силы в матче, необходимо было потратить их на тренировках. Это был единственный доступный нам способ победить. После общих тренировок я, передохнув, ехал к своему складу и лупил, и лупил футбольным мячом по его стене. Я понимал, что если бы я делал это на поле клуба, меня ещё больше уважали бы за трудолюбие и, может быть, мой пример подвигнул бы еще кого-нибудь на дополнительные тренировки, но самолюбие гнало меня к складу. Слишком велик был процент моих неудач. Так кое-то из одноклубников может подумать, что я забиваю голы исключительно по везению.

     Футбольная «пахота» не помешала моему мозгу породить неожиданную мысль. Мне срочно надо было ещё раз встретиться с владельцем грузовика. Убивать его, я думаю, не будут, а вот его собственности грозит опасность. И мне срочно нужно предупредить его об этом. Открыв дверь, он не смог скрыть своего удивления:
- Вы? По-моему, я всё честно вам рассказал и мне совершенно нечего добавить.
- Я пришёл не расспрашивать вас, а предупредить.
- О чём?
- О грозящей вашей собственности опасности.
- О чём? О чём? Что может угрожать моей собственности? И какой именно?
     Было немного забавно, но он реально не понимал, какая опасность может грозить его собственности. Такая мысль просто не могла придти в его голову.
- Дело в том, что на вашей машине, пока вы её обмывали, совершили ДТП и убили человека. И весьма вероятно, что человек захочет избавиться от неё.
- Что значит избавиться от неё? Это не его машина.
- Но на ней, весьма вероятно остались следы ДТП. Преступник захочет уничтожить следы преступления.
- Каким образом?
- Совершить новое ДТП или, что, вероятнее сжечь её. Машина у вас застрахована?
- Да, но страховка покрывает только две трети стоимости.
- Вот поэтому о ней надо позаботиться. 
- А что ж он сразу их не уничтожил? Эти следы.
- Думаю, первоначально у него был план скрыть ДТП.
- А вы, значит, копали-копали и раскопали его? А теперь он хочет сжечь мою машину. Ну, спасибо вам.
- Ну, во-первых, не я же хочу сжечь вашу машину. Во-вторых, если бы не устроили грандиозное «обмывание», то преступник не смог бы завладеть вашей машиной. И в-третьих, я же пришёл вас предупредить.
- И что мне теперь делать?
- Я бы мог предложить вам использовать вашу машину в качестве наживки, но неизвестно как долго ждать от преступника решительных действий. К тому же это всё-таки рискованно.
- Мне-то что делать.
     Владелец шикарного грузовика, похоже, на сто процентов осознал грозящую ему опасность и радость жизни, написанная на его лице, покинула его.
- Я предлагаю перегнать ваш грузовик в тихое место и проследить, чтобы за вами не было «хвоста».
- Вот не было печали… И как скоро вы его поймаете?
- Что поймаю, уверен, а вот дат называть не буду.
     Я действительно был уверен, что развязка не за горами. Я иду по его следу и кончится это тем, что у преступника не выдержат нервы, и он совершит ошибку. Грузовик – это серьезный промах. Хотя, если бы я не стал «копать», то ДТП так и осталось бы простым ДТП.

     39 тур. Конец октября. Осенняя морось. Трибуны полупусты, только самые преданные болельщики хозяев пришли на игру. В этом был хоть маленький, но плюс от наступившей сырой погоды. Всё-таки поддержка болельщиков  это как двенадцатый игрок на поле. В раздевалке ребята пообещали друг другу, с первых минут игры, ошарашить соперника и не дать ему придти в себя до конца игры. Играли мы широко, используя всю ширину поля, часто переводили мяч с фланга на фланг. Это отнимало много сил, но и соперника изматывало. Радовала своей активностью молодежь. Соколов, Борзов и Зайцев буквально заводили команду, агрессивно прессингуя на всех участках поля. Их били по ногам, хватали за руки, толкали в спину, но они не прекращали биться. Невозможно было остаться в стороне и не поддержать молодых коллег. Надежда, что наши усилия принесут свои плоды, росла. Полузащитники хозяев, стараясь избавиться от мяча, раз за разом, делали передачи в борьбу, либо вовсе неточно. Мяч всё чаще оказывался у игроков нашей команды. В конце концов, это закончилось печально для хозяев. Зайцев, получив пас на ход от  Соколова, ворвался в штрафную площадь и, выйдя один на один с вратарем, пробил по воротам. Голкиперу чудом удалось отбить мяч, но Зайцев, молодец, доиграл эпизод до конца. Он догнал отбитый в сторону мяч и мягкой передачей вернул его в штрафную площадь. Виктор был здорово разочарован неудачей Зайцева, но, увидев его желание реабилитироваться, включился в борьбу и набежал на передачу. На тренировках мы отрабатывали такие ситуации много раз, и это принесло свои плоды. Соколов не промахнулся. Голкипер успел вернуться в рамку ворот, но отбить мяч, пущенный в угол ворот, не сумел.
   Мы вышли вперёд, но никто не собирался останавливаться. Мы по-прежнему «возили» соперника по всем участкам поля. Не прошло и пяти минут, как команда добилась повторного успеха. Борзов рванул по бровке так, что трое игроков противника, один за другим отказались от намерения его догнать. Оттянув на себя ещё двух защитников хозяев, Игорь сделал пас верхом в штрафную площадь. Соколов, как под копирку, набежал на эту передачу и вновь пробил в угол ворот. В этот раз удар получился сильнее. Мяч попал в перекладину и от неё отлетел в ворота. Что мог сделать в этой ситуации вратарь? Только с упрёком посмотреть на своих игроков, которые позволили сделать точный пас и прицельно пробить. Девятнадцать минут и 2:0. Всё оставшееся время первого тайма наша команда старалась как можно больше времени контролировать мяч. Мы двигались так активно, словно это мы проигрывали. Наш соперник безуспешно пытался наладить свою игру. Но было заметно, что побывав в нокдауне, он слишком медленно приходил в себя.
   В перерыве и я, и Медведев внушали ребятам, что после перерыва с нами будет играть другая команда. Тренер проведёт с игроками профилактическую работу, возможно, сделает замены. Надо помнить и о том, что 2:0, это, в конце концов, всего лишь 2:0. Мой тёзка бросил клич «Смоем вину кровью!».  Он просто получал удовольствие от судьбоносных призывов.
   Тренер хозяев действительно поработал неплохо. Игроки забыли про свои пропущенные два гола и начали второй тайм, играя раскрепощено. Их можно было понять. 0:2 дома ненамного лучше 0:3. За 45 минут очень многое можно исправить, если очень постараться. И они старались, играли широко и мы им в этом помогали. В итоге, одна треть тайма отняла весь запас сил. И когда наш противник уже стал ослаблять давление, произошел несчастный случай. Мой тёзка решил аккуратно скинуть головой мяч вратарю. Только получилось, хуже не придумаешь. Он без всяких шансов для вратаря выручить команду «положил» мяч в левую девятку ворот. Отчаянные апелляции Евгения к судье, что его грубо толкнули, никакого результата не принесли.  Толчок, конечно, был, но не каждый арбитр осмелится отменить гол хозяев. Вдвойне обидный автогол, было жалко Иванова, но это был гол, который вернул соперникам надежду. И они ухватились за неё как следует. Темп игры резко возрос. Первый тайм стал казаться прекрасным сном из прошлого. И виноваты в этом были мы сами. «Вдохнули огонь в затухающий костёр». От усталости и напряжения, у игроков обеих команд сводило мышцы. Но никто не хотел уступать. Вот только всё чаще возникали ситуации, когда для того, чтобы перехватить пас, нужно было сделать резкий выпад, а именно на него и не хватало сил. На этом фоне наш Борзов здорово выделялся своей боевитостью и заряженностью на борьбу. Игорь таскал за собой по два-три игрока. Хозяева с первых минут игры оценили его скоростные качества,  и возможностей сыграть в каком-либо эпизоде один в один у Игоря просто не было. Подстраховка и ещё раз подстраховка. Если и это не помогало, то соперник фолил. Без явной грубости, но раз за разом Игоря валили на газон. За пять минут до окончания основного времени второго тайма благодаря активности Борзова у меня появилась возможность пробить по воротам. Расстояние было не маленьким, 26-27 метров до ворот, но это был шанс. Вратарь поставил стенку из четырёх игроков, лишая меня возможности прямого удара. Я попросил Медведева и Соколова, разыграть вариант с откидкой и жесткой остановкой мяча. Мы втроём стояли у мяча, а разбегаться предстояло мне и соперник понял, что будет удар на силу. Когда Соколов остановил для меня мяч, а я уже набегал на него, вся команда гостей бросилась вперед, пытаясь заблокировать удар. Вот только при этом они бросались под мяч спиной вперёд, лишая себя возможности видеть происходящее. Это подтолкнуло меня поменять решение. Я не стал бить по мячу, а рванулся в штрафную площадь. Это было рискованно, мы не обговаривали этот вариант. От Соколова требовалось с ходу уловить мою мысль и помочь мне. И Виктор не растерялся. Выждал секунду, он мягко послал мяч мне вслед. Никто, даже игроки нашей команды не ожидали этого. Поле было тяжелым и не способствовало нашему замыслу. Но везёт тем, кто везёт. Я оказался наедине с вратарем. Сближаться с ним, пытаясь его обвести,  я не стал и пробил всё-таки на силу. Мне посчастливилось не попасть во вратаря. А поскольку мой удар был силён, то и голкипер не успел его парировать. 3:1. Это уже серьёзная заявка на победу. Оставшееся время мы подобно знаменитым барселонцам катали мяч, используя всё поле. Соперник имитировал активность, но все на стадионе прекрасно знали, что двадцать два игрока на поле еле волочат ноги и просто ждут финального свистка.
- Вот уж никак не ожидал, что из вас получатся такие жесткие тренеры. Даже во времена рассвета своей карьеры я не бегал так много.
     Признание Болотова вызвало взрыв смеха.
- То ли ещё будет, это не последний твой рекорд.
- Ты лучше признавайся, Иванов, это первый гол в твоей карьере? И какой красивый!
- Теперь, когда я понял, как надо забивать голы, можно попробовать забить и чужие ворота!
- Можно, если тебя теперь вообще выпустят на поле.
     Команда сидела в раздевалке и добродушно подшучивала друг над другом. Время шло, а никто не спешил одеваться. Все силы были оставлены на поле.

     Наши голы показали в футбольном обозрении. Это меня сильно удивило. Во время матча я не заметил камеру. Но в конечном итоге её наличие меня здорово обрадовало. Нас представили как серьезный коллектив, а значит, может найтись и серьёзный спонсор для команды. За гол Иванова судья получил двойку. На большом экране было прекрасно видно, как его толкают, и мяч в итоге летит в противоположную сторону. Спасибо телевизионщикам, что хоть доброе имя тёзки отмыли, автогол всё равно не отменят. Больше всего хвалили Борзова и Соколова, задавался вопрос, в какой команде высшей лиги они окажутся. Про себя я уточнял вопрос: «На чьей скамейке запасных они окажутся?» В Премьер-лиге восемнадцатилетним очень редко доверяли. Хватит ли ума и сил ребятам чтобы принять верное решение? Трансляция вызвала в городе вспышку интереса к команде. Болельщики требовали сохранить команду.
     Мы с Мирославой обговаривали не один раз этот вопрос. Она хотела сохранить клуб отца. Но как бухгалтер понимала, что денег её отца хватит на год-два. И сохранять команду есть смысл только при сохранении талантливой молодежи в клубе. Продав сейчас ребят можно продлить жизнь клуба ещё на год-два, а затем наступит неизбежная смерть. В клубе ещё не был налажен механизм воспитания молодых футбольных звезд. Вместе с тем Мирослава была против того, чтобы в клуб пришли спонсоры, отмывающие грязные деньги. Взгляды отца на футбол для неё были принципиальны. Несколько предложений Мирославой было уже отвергнуто, в интернет об этом ушла информация, и список желающих вложиться в клуб резко сократился. Команда продолжала висеть в воздухе. Я как Буриданов осёл не мог принять решение. С одной стороны хотел сохранить интересную команду, а с другой мне было жаль наследство Мирославы. Я никоим образом не претендовал на него, не допускал даже мысли, что эти деньги «дойдут» до меня. Просто мой жизненный опыт подсказывал, что оставь Мирослава их себе, её жизнь будет интересна и финансово обеспечена. При её запросах ей хватит этих денег до гробовой доски и ещё наследникам останется. Эти деньги принесут в её жизнь работу для души, путешествия по всему миру, творческие проекты и многое-многое другое. Мирослава спрашивала меня совета, а я не мог ей его дать. Её отцом был построен прекрасный клуб. Не поддержи его деньгами и он умрёт. А следом растащат на кусочки и то, что построил Максимович. Здания, конечно, останутся, вот только кто и как их будет использовать?
     После оглашения завещания жизнь Мирославы сильно изменилась. Желтая пресса регулярно «мусолила» факт появления в городе богатой невесты. Как результат к ней слетелась стая молодых интересных людей. В их числе был и «золотой» мальчик местного олигарха, и теннисная закатывающаяся звезда, и солист популярного у молодежи вокально-инструментального ансамбля. В меру своих умственных и интеллектуальных способностей они изыскивали возможности находиться возле Мирославы. Для меня Мирослава становилась красавицей по мере развития моего чувства, для остальных красивой её делали прилагаемые к ней деньги. В один из дней, когда психологический прессинг отнял слишком много сил, она призналась мне, что благодарна судьбе за то, что жила с матерью.
- Эти поклонники иногда так красиво говорят и совершают такие красивые жесты, что я готова им поверить. Живи я с отцом, точно стала бы жертвой одного из них.
- Считаешь, среди них совсем нет искренних?
- У большинства из них это уже вторая попытка.
- Вторая? А когда была первая?
- Когда я появилась в офисе своего отца. Но очень скоро они поняли, что я рядовой бухгалтер, а Татьяна Александровна бдительно караулит деньги своего мужа, и исчезли.
- Тогда тебе скорее повезло, что была эта первая попытка.
- Ты ведь любишь меня не за деньги?
- Противная ситуация. Моё чувство желает тебе жизни, в которой не было бы денежных проблем. А лучшим доказательством моей любви было бы, если бы я поддержал твоё решение вложить деньги отца в его детище.
- И к какому решению ты склоняешься?
- Мне не нужны эти деньги, мне нужна ты! А деньги мы сами заработаем.
     И мы их, каждый по своему, зарабатывали. Компаньоны её отца не могли найти замену её отцу. Время шло, а Мирослава продолжала исполнять обязанности своего отца, принимая судьбоносные решения. Возраст Мирославы и недостаток опыта их смущал, но ничто не менялось. Из числа теперь уже её компаньонов никто не соглашался взваливать на себя этот объем работ. Кандидаты со стороны, все как один, называли неподъёмные для компании суммы в качестве оплаты своего труда. Похоже, они считали, что загнанные в угол владельцы согласятся на любые условия.
     В другое время я был бы этому, наверное, рад. А сейчас это начало меня раздражать. Говорят, что в таких случаях помогает алкоголь. Вот только я не мог воспользоваться этим средством. Футбольный сезон ещё не был завершён. Приходилось терпеть. Но мне жутко надоело постоянно ловить себя на мысли, что мой мозг обрабатывает накопившуюся информацию. И ту, что прямо относилась к гибели Максимовича, и ту что, на первый взгляд, не имела никакой связи вовсе. Я открывал глаза, а процесс анализа был уже в полном разгаре. И я не мог его остановить, мозг работал двадцать четыре часа в сутки. Наверное, так и сходят с ума.
     Последние события предоставили моему мозгу предостаточно пищи для размышлений. Я не поверил в искренность желания вдовы Максимовича сотрудничать со мной. Ну не мог я поверить, что она всерьёз рассчитывала нанять меня в качестве детектива. Это было нелогично. Ей не откажешь в интеллекте, и она прекрасно различала возможности агентства и детектива-любителя. С её стороны благоразумнее было прибегнуть к помощи настоящих профессионалов. В деньгах она ещё пока не была стеснена. Поэтому я всё больше склонялся к тому, что Татьяна Александровна сделала обычную попытку узнать, насколько далеко я продвинулся в своём расследовании. И что-то мне подсказывало, что успеха она мне почему-то не желала. А во мне росла уверенность, что я уцепился за хорошую ниточку.  Грузовик, которым воспользовался преступник, поможет мне размотать весь клубочек. Ещё немного усилий и вся мозаичная картина будет собрана. Только, похоже, так думал не один я.
     Когда на протяжении многих лет тебя  постоянно встречают у порога, независимо от того, сколько раз на дню ты возвращаешься в свою квартиру, всякое нарушение ритуала вызывает удивление. Ему на смену пришла обеспокоенность, поскольку кошка не вышла ко мне, даже тогда, когда я её позвал. Я услышал только какой-то странный писк. Это породило во мне недоумение. Что это с ней? Прятаться от кого-либо у неё не было привычки. Всего лишь пару раз она ушла под кровать, когда к ней чересчур назойливо стали приставать гости. Какую угрозу для себя она учуяла в этот раз? В квартире никого не было. Или… кто-то был? Эта мысль, пришедшая ко мне из каких-то закоулков моего сознания, поразила меня. Мы все считаем, что наш дом – наша крепость. Я взглянул на ключи, они были несложной конфигурации. Отсутствие следов взлома на дверях ни о чём не говорило. Вот я и прислушался, остановившись на пороге квартиры. Этажом выше ругались супруги. Происки Амура соединили двух человек с итальянским темпераментом. Бетонные перекрытия приглушали шум ссоры, но не слышать их было невозможно. Кто-то из соседей принимал душ, вода падала на дно ванны, и это тоже было хорошо слышно. В моей квартире стояла относительная тишина. Я осмотрелся вокруг, все вещи были на своих местах. Когда ты долго живёшь один, у каждой вещи появляется своё место в квартире. Всё было как всегда.
     Всё… если не считать, что моя «сожительница» не вышла меня встречать. Что-то же заставило её где-то спрятаться? Что? Или кто? Повторно всплывшее в голове предположение ошеломило меня. Я стоял в коридоре, слушал тишину и гнал из головы нелепое опасение, но оно зацепилось за что-то в моём подсознании. Очень скоро это что-то напомнило мне, что я частным образом исследую обстоятельства гибели Максимовича и тем самым ворошу муравейник. А потом оно же напомнило и о том, что я до сих пор не знаю, кто же в моей команде «заказал» меня на самой заре моей карьеры. И в меня медленно стал заползать страх. Если кто-то проник в мою квартиру, то точно не для того, чтобы выпить со мной чашку кофе. В течение длительного времени во мне формировалась мысль, что двух людей из моего окружения убили. Рождение мысли о том, что настала моя очередь, было сродни удару обухом по голове. Меня тут же словно обдало холодком. Реальный страх, липкий и противный, словно пот пополз по моей спине. На короткий миг я испытал даже что-то похожее на панику. Захотелось стремглав покинуть собственную квартиру и вернуться с подмогой. А потом я подумал, хорош же я буду, когда никого не окажется в квартире. Моя квартира не на первом этаже, следов взлома никаких, и только кошка посылает мне какие-то неясные сигналы. Уж точно буду смешон, если не сказать больше. И это остановило меня. Страх быть обсмеянным оказался сильнее страха смерти. Я ещё раз осмотрелся и тут мой взгляд упал на ботильоны Мирославы в обувной тумбочке. Как они там оказались? Плаща нет, самой Мирославы нет, а обувь есть. Как такое возможно? Не ушла же она осенью босиком! Я принюхался и услышал запах духов Мирославы. Он стал для меня настолько привычен, что первоначально я не придал ему значения. Курить – здоровье губить! Я обрадовался, что эта человеческая слабость мне не свойственна. Её отсутствие позволило мне определить, что запах духов был свежим, не вчерашним. Итак, обувь есть, её запах есть, а где же она сама? Моя Джулия с первого дня знакомства проявила симпатию к Мирославе и никогда от неё не пряталась. Пусть я окажусь параноиком, но что-то во всём этом было не так.
     Я бросил взгляд на родную квартиру в поисках предметов, которые можно было использовать в качестве оружия. Но что можно было найти в коридоре у нормального человека? Ничего! В моей голове вновь  стремительно закружились колёсики. Убить меня можно было и в подъезде. Но там могли оказаться неожиданные свидетели. Можно было давно выскочить из комнаты или кухни в коридор и всадить в меня несколько пуль. Но этого тоже не было сделано. Значит,  пистолета с глушителем у моего гостя нет. И если он где-то затаился в моей квартире, то скорее всего рассчитывает, что я подставлю ему спину или затылок. Если в случае с Максимовичем  преступник приложил немало усилий выдать всё за несчастный случай, то и в моём случае у него может быть та же цель. Мои хоромы были невелики, и спрятаться в них практически невозможно. Кухня хорошо просматривалась, да и комната тоже. Оставались только ванная комната и туалет. Я стал изучать эти варианты. И тут я рассердился на себя! Как же я сразу не обратил своего внимания на столь очевидный факт, что дверь туалета закрыта. Она у всех людей закрыта, но только не у кошатников. Вот и я всегда оставлял её открытой для того, чтобы моя Джулия могла воспользоваться унитазом. Сколько времени и сил я потратил на то, чтобы научить её пользоваться этим плодом цивилизации. Мирослава прекрасно об этом знала! Она бы дверь не закрыла.
     Кто-то чужой находился в моей квартире, и этот кто-то закрыл приоткрытую дверь. Не факт, но этот кто-то мог находиться именно в туалете. В принципе, он мог находиться и в ванной комнате. Вариантов немного и с какого-то надо было начинать. Одновременно с решением действовать в голову пришла и разумная мысль. Если в моей квартире никого нет, то значит, я никому и не причиню вреда. Я взял в левую руку стоявший на тумбочке у входа баллончик освежителя воздуха, снял ботинки и на цыпочках подошёл к туалету. Правой рукой резко повернул ручку двери и рванул её на себя, а левой запустил добрую струю «морского бриза» внутрь. Я не был до конца уверен, что внутри кто-то есть и поэтому был немало удивлен, когда из туалета вывалился крепкий мужчина с прижатыми к лицу руками. Он инстинктивно прижал ладони к лицу, полусогнулся, и мне было очень удобно приложиться кулаком правой руки к его виску. Чистый нокаут. Самый лёгкий в моей практике.
     То что, я обнаружил на полу рядом с мужчиной, меня сильно разозлило. Это был прут толстой арматуры, обмотанный мягкой резиной. Было несложно догадаться, для кого он предназначался. Не стоило терять времени. Я вытянул ремень из брюк незваного гостя и крепко связал его руки за спиной. Этого мне показалось мало. Из ящика письменного стола я достал круг скотча и основательно лишил подвижности и ноги мужчины. После того, как я решил проблему безопасности, необходимо было оказать первую помощь и незваному гостю. Он очнулся и тут же заскулил. Может положить его в ванну, да промыть глаза? Не хотелось упрёков в неоправданной жестокости. К тому же из ванны самостоятельно он точно не вылезет. Но она оказалась занята, в ней лежала Мирослава. У неё в ногах сидела испуганная Джулия. Под головой Мирославы уже скопилась лужа крови, и промывать глаза мне мгновенно расхотелось. Меня охватил страх. Страх потерять любимого человека. Я протянул руки, собираясь достать Мирославу из ванны, но в последний момент подсознание напомнило мне первую заповедь врачей: «Не навреди». Я присмотрелся, кровь на голове засохла, а дыхание девушки было ровным. И тогда я направил свои усилия на вызов «скорой помощи». Дозвонился я достаточно быстро, подробно объяснил дежурной, какого рода помощь нужна,  сообщил свой адрес и свои данные. Со звонком в полицию я решил немного подождать. Мне захотелось наедине пообщаться с визитёром.
     Мирослава была без сознания, но дышала ровно, и я не стал её трогать. Доставать её из ванны лучше было вдвоём. В коридоре раздался стон, и это напомнило мне о моём варяге. Он был мне хорошо знаком. Это был мой одноклубник. Закаленный спортом боец. Мне повезло, что так легко удалось с ним справиться. Мой «головной компьютер» не единожды выдавал его кандидатуру, но каждый раз я отвергал её. Я не видел серьёзных причин, из-за которых он мог бы подвергнуть риску собственную жизнь. Но то, во что  мне не хотелось верить, оказалось жуткой правдой. И покушение на убийство Мирославы наглядно это доказывало. Передо мной лежал мой коллега. Человек, вместе с которым я потел на футбольном поле. А теперь он пришёл ко мне. Не сказать пару комплиментов и не попить чаю. Он пришёл меня убивать! Прут арматуры отвергал иные варианты. И если Рим спасли гуси, то меня кошка. Пожалуй, стоит сходить в магазин и купить ей настоящего мяса. Заслужила.
     Как бы я ни был зол, мне не хотелось уподобляться моему гостю. Стакан холодной воды в лицо облегчил его положение.
- Чёрт, как больно щиплет глаза!
- А чего ты ждал? Тебе грех обижаться, ты получил самый теплый приём. Даже немного горячий…
- Развяжи мне руки, дай вымыть глаза.
- Сейчас прибудут медики, они окажут тебе профессиональную помощь, а мне будет во всех смыслах спокойнее, пока ты связан.
     Глаза моего гостя приобрели угрожающе красный цвет, и я плеснул в его лицо ещё пару стаканов холодной воды.
- Дай мне промыть глаза. Ты же знаешь меня!
- Как оказалось не слишком хорошо, чтобы доверять. Поэтому мне хочется узнать тебя получше.
     Я незаметно достал из кармана сотовый телефон, включил диктофон и задал наивный вопрос:
- За что ты хотел убить меня?
- С чего ты взял? Я хотел просто поговорить с тобой.
- И поэтому не поленился изготовить это незатейливое смертельное оружие.
     Я угрожающе помахал куском арматуры перед его лицом.
- Я нашёл его по пути к твоему дому.
- Эту сказку ты будешь рассказывать в полиции. Ключи от моей квартиры ты тоже нашёл? Кого ты хочешь ввести в заблуждение: судью, следователя или меня? Похоже, ты ещё не осознал пикантность ситуации, в которой оказался. Ведь я ещё не решил, что с тобой делать. Что ты предпочитаешь – вывалиться случайно из окна или погибнуть в очередном для нашего клуба ДТП? А может поступить проще – вывезти тебя к реке и сделать отличный подарок голодным рыбкам?
- Ты не сделаешь это! Тебя совесть замучит!
     Голос моего собеседника был лишён уверенности и говорил мне, что он, хотя бы частично, поверил мне. А почему бы и нет? В моём голосе было достаточно холода, и он прекрасно понимал, что я догадался обо всём. Пробитая голова Мирославы подтверждала самые смелые предположения. Наши отношения с Максимовичем были сложными, но не заметить взаимную симпатию было невозможно. А о моих отношениях с Мирославой не знал только ленивый. При сложившихся обстоятельствах рассчитывать на мою жалость не приходилось.
- Я попробую договориться со своей совестью. Думаю, она пойдёт мне навстречу.
- Меня будут искать. А ты будешь первым подозреваемым в моём исчезновении.
- Это почему же? Кто меня свяжет с твоим исчезновением? Ты же не написал признание в полицию?
- Мой заказчик догадается. И, я уверен, сообщит в полицию. Хотя бы анонимно.
- И тем самым выдаст себя? Не будь так наивен.
- Он захочет от тебя избавиться. И если ему не удалось это сделать с моей помощью, то он сделает это с помощью полиции.
- Так назови мне имя своего заказчика. Пока ещё жив… В качестве свидетеля ты мне интересен. А в любом другом я не испытываю к тебе ничего хорошего. Если ты смог убить двух хороших людей, то и я смогу казнить одного мерзавца. Тебе стоит поторопиться с выбором.
- Я не убивал Серебровского. Никто не убивал его. Это был несчастный случай. И я к нему не имею никакого отношения.
- Кто в это поверит после убийства Максимовича?
- Ты же прекрасно знаешь, что это был несчастный случай!
- Знаю, но никому не скажу. А откуда об этом знаешь ты?
- Мне сказала об этом вдова. Там был очевидец.
- И ты знаешь кто?
- Нет, но его знает Татьяна Александровна.
- Она может и не сказать об этом следователю.
- Скажет. Она умеет прислушиваться к веским аргументам.
     Его убежденность говорила мне о том, что у него есть компромат на неё.
- Зачем ты заставил Бояринова забить гол в свои ворота?
- Я его не заставлял. Просто попросил.
- Пригрозив перепродать его долг. Зачем?
- Это бизнес. Меня тоже попросили серьёзные люди.
- А команда?
- А что команда? В высшую лигу нам не выйти, а в первой нам вполне комфортно.
Наши юные звёзды скоро перейдут в престижные клубы. Вы с Медведевым найдёте других. И все в команде окажутся в плюсе.
- Даже Бояринов?
- Он сам виноват! Разбить такую дорогую машину! Зачем надо было так гнать? Мог бы и уступить. Если в марках машин не разбирается, то хотя бы «крутой» госномер мог бы и разглядеть.
- А в каком плюсе наш капитан?
- А что капитан? Да нам всем лучше зарабатывать деньги в первой лиге. Выйди мы в высшую, и две трети из нас выставят за ворота.
- Так ты выходит наш благодетель? Что ж ты тогда хозяина-то убил?
- Это не моя инициатива! Меня заставили!
     Голос его сорвался. Все реакции его тела говорили о том, что он не обманывает. И я был склонен ему поверить.
- У тебя всё равно был выбор.
- Какой? Оказаться у разбитого корыта? Ты думаешь, Максимович тихо отпустил бы меня? Я удивляюсь до сих пор, как Золотов жив остался. Борис Романович был же больным фанатом футбола! Он же столько своих денег в него вбухал!
     Сказано это было с большим чувством. Похоже, он знал, о чём говорил.
- И ты столкнул его в кювет.
- А что мне оставалось делать? Или он в кювете или я…
     Он замолчал. Мне показалось надолго. И вдруг заговорил с надеждой в голосе.
- Слушай, дело ведь закрыто. Зачем его ворошить. Максимовича уже не вернуть. От его смерти все выиграли. Жена и дочь получат наследство. Ты и капитан у руля команды. Молодежь получила свободу перехода в серьёзные клубы. 
     Убеждать он умел. Даже голос от волнения сорвался. Трудно было ему не поверить. Вот только друзьями я не торгую.
- Ну, это пусть суд решает. Максимович вот-вот вычислил бы тебя, и ты решил от него избавиться.
     Мой собеседник как-то сразу обмяк, но слабо возразил:
- Да не он меня вычислил. Если бы не длинный язык Бояринова, то никто и никогда бы и не вычислил.
     Он в это свято верил. А я верил в то, что сколько верёвочке не виться, конец всё равно будет.
- А Мирославу за что?
     В моём собеседнике вновь проснулась энергия.
- Это чистая случайность. Я никак не ожидал её обнаружить в квартире. А она вдруг решила ударить меня табуреткой. И если бы не моя реакция, то ударила бы. Я её инстинктивно оттолкнул, и она ударилась о косяк железной двери. Спроси её, Мирослава подтвердит мои слова!
     Конечно, спрошу, вот только когда? В коридоре раздался шум, прибыла бригада скорой помощи.
- Так кто твой заказчик?
- Ты ещё не понял что ли? Супруга Максимовича. Испугалась развода. Боялась остаться ни с чем. Как только меня не шантажировала. Садиться в тюрьму мне совсем не хотелось. Только теперь получилось, что вытаскивал из болота хвост, да весь увяз.
     Мой одноклубник не увидел на моём лице понимания и потерял надежду на спасение, а потому утратил желание со мной разговаривать. Я отправился встречать врача. Мужчина был в возрасте и немногословен, это меня обнадёжило. Он молча выслушал меня, обработал рану на голове Мирославы, перебинтовал её. Затем мы вдвоём вытащили её из ванной и положили на носилки. Мой пленник слёзно просил развязать его, и врач хотел было пойти ему навстречу, но я воспротивился.
- Вы видели, что он сделал с девушкой, а вот его орудие насилия.
     И я указал рукой на кусок арматуры.
- Он божий одуванчик, пока связан. Так пусть им и остаётся.
     Врач с любопытством изучил самодельное орудие насилия и молча согласился с моими доводами. Он осмотрел глаза, обильно закапал в них лекарство и вернулся к Мирославе. Лентами надежно закрепил её на носилках.
- Вы вызвали полицию?
- Упустил из виду. Звоню.
     Я стал звонить в полицию, а врач и фельдшер вынесли Мирославу из квартиры.
У меня появилась возможность продолжить свой допрос. Но для начала необходимо было смыть кровь с рук. В ванной комнате я обнаружил под раковиной маленькую связку ключей. Это были ключи от автомашины с маленьким пультом управления. Принадлежали они, скорее всего, насильнику. Я взял их, собираясь передать следователю.
     Опергруппа приехала неожиданно быстро, очевидно им сообщил о вызове дежурный работник скорой помощи. При появлении сотрудников полиции Болотов, а это именно им оказался мой незваный гость, стал громко взывать о помощи. Раз за разом он громко повторял, что пришёл в эту квартиру по моей просьбе, никого не трогал и подвергся нападению с моей стороны. При этом демонстрировал ссадину на левом виске. С его слов моя агрессия была вызвана приступом ревности. Мирослава же получила травму случайно, когда попыталась разнять нас. К тому же оттолкнул её я. Связку ключей от моей квартиры в его карман брюк положил тоже я, происхождение арматурного прута он не знает. Линия его защиты была изложена предельно ясно, и я осознал, что Георгий весьма и весьма неглуп. И тогда я решил повременить с передачей ключей от автомашины следователю. Вдруг мне удастся найти в ней что-то интересное.
     Каждому из нас следователь дал возможность устно изложить свою версию случившегося. Он позвонил в дежурную больницу и узнал о самочувствии Мирославы. Ничего хорошего ему не сообщили, девушка по-прежнему была в бессознательном состоянии. Дальнейшее общение с прибывшими сотрудниками полиции не обрадовало меня. Никто не хотел слушать мою историю о гибели Серебровского, а затем и Максимовича, аргументируя это тем, что оба дела закрыты за отсутствием события преступления. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что попытка моего убийства грозит превратиться в заурядный конфликт на почве личных неприязненных отношений. Пока они не допросят Мирославу, веры мне не будет. А поскольку лично я не пострадал, и моё имущество тоже не пострадало, то я могу запросто превратиться в подозреваемого. Такая перспектива меня вовсе не устраивала, и я стал самым подробным образом описывать все предшествующие события в своём заявлении. В результате услышал только недовольное «вы бы ещё от царя Гороха начали!» Следствием моего кропотливого труда стал повторный звонок в больницу. Мирослава находилась на операционном столе и  до следующего дня общаться с ней не будет никакой возможности. От отчаяния у меня возникло желание дать следователю прослушать запись на сотовом телефоне. Однако вовремя вспомнил о высказанных мною угрозах, которые мне самому могли причинить серьёзный вред. Меня попросили не покидать город без разрешения следователя, на что я ответил, что нас ждёт выездная игра. Следственно-оперативная группа покинула мою квартиру и прихватила с собой Георгия. Я не сомневался, что его тоже допросят и отпустят. Следовательно, времени у меня было в обрез. Коль у меня есть возможность осмотреть машину Болотова, грех этим не воспользоваться, только бы не наследить. Автомашину Георгия, как я и ожидал, мне удалось обнаружить в одном из соседних дворов. Я надел предусмотрительно прихваченные медицинские перчатки и осмотрел её. Ничего интересного, кроме конвертика с DVD-диском я не обнаружил. Он был аккуратно приклеен скотчем к верхней части бардачка автомашины. Я обнаружил его случайно. Охватившее меня разочарование заставило меня заглянуть туда, куда я изначально не планировал залезать. Узнать его содержимое на месте не было никакой возможности, и я прихватил его с собой. По дороге домой я пришёл к выводу, что, пожалуй, будет лучше сделать копии с диска и аккуратно вернуть его на место. Пусть Георгий ничего не знает о моей находке и не беспокоится. Через десять минут копии были сделаны, и диск был возвращен на прежнее место. А потом родилась мысль вернуть и связку ключей. Пришлось доехать до следователя и передать ему ключи. Я попенял, что осмотр моей небольшой квартиры был проведен не слишком тщательно. Ответом мне послужило документирование передачи мною обнаруженных ключей в полном соответствии с требованиями закона.