История человека, потерявшего свое имя

История человека, потерявшего свое имя. Везде и во все времена

http://www.proza.ru/2016/03/08/2388

Я родился в Древней Греции на острове…это больше не имеет значения, время стирает названия некоторых мест безвозвратно. В те далекие времена мы поклонялись богам, мы любили и почитали их, верили им, делили с ними мир, были ведомы ими, а они нам давали такие силы, о которых нынешний человек не может и подумать. Сейчас вы не верите ни во что, вы утратили имена всех богов, потому то и не обладайте той магией, с помощью которой мы равняли себя с высшими существами.
Моя мать была знахарка, так называли женщин, которые с помощью природы творили чудеса. Я был единственным ее ребенком, и она посчитала важным посвятить меня в тайны мира сокрытого от многих глаз. У нее была настоящая книга заклинаний, сотни рецептов и заговоров хранились на ее страницах, к двадцати годам я не освоил и половины.
В мое время каждый был вправе выбрать ведущего для него бога и поклоняться ему, у нас были культы и в каждом были десятки жриц и жрецов. Я, обладая такими важными знаниями, был легко принят в один из таких культов.  В один жаркий день, когда в храме было всего несколько человек, появилась она. Ее голубые одежды струились волнами под солнечными лучами, пробивающимися сквозь маленькие окна. Черные густые волосы ниспадали водопадом по ее плечам. Она шагала, казалось, не касаясь земли. Легкий поворот головы и она заметила меня, сидевшего на скамье и листавшего выписки из маминой книги. Она одарила меня улыбкой, которая больше никогда не сотрется из моей памяти.
Она стала новой жрицей, ее звали Психея, познакомиться с ней было легко. Она была приятна и ровна в общении. Всегда поддерживала беседу, была образованна и казалась очень серьезной в обществе. Но мы сдружились по особенному и я то знал какая она дикая и взбалмошная на самом деле.  Мы часто убегали в рощи одни, сходили там с ума, наши дни пролетали незаметно. Я и влюбился в нее так же, просто в один день я понял, что она скрашивает каждую секунду моей жизни. Я, конечно, робел перед этим новым чувством, это была влюбленность совсем юного сердца, и я с опаской себя приостанавливал, боясь быть отвергнутым. Но она, как будто прочитав мои сокровенные мысли, начала отвечать на мои неловкие ухаживания. Она дразнила меня, позволяла прикасаться к себе так, что я потом сгорал от стыда. Эта игра увлекла меня на целых два года. Я был доволен положением и был уверен, что время есть, что я успею открыться, ведь я был уверен, что она чувствует то же что и я, и мы можем еще чуть чуть побыть несерьезными в наших чувствах.
Но на любой счастливый период приходит день, который закроет своими грозовыми тучами слишком надолго задержавшиеся улыбки на лицах окрыленных чувствами людей. На одной из прогулок в по-настоящему пасмурный день, она обратилась ко мне с вопросом, почему я задумчив последнее время. Я верил, что в этом вопросе содержится лишь желание услышать уже известный ей ответ. Я взял ее за руку прижал к своему сердцу и сделал ей предложение. Моя Психея вздрогнула, лицо побледнело, улыбка слетела, она аккуратно освободила свою ладонь и села на скамейку. Теперь в задумчивость погрузилась она. Я почувствовал себя дураком, нельзя было так нескромно, без согласия и присутствия ее родителей, ей молодой гречанке преподносить такое вот так вот в парке, на прогулке, будто я слишком уверен в себе и ее ответе. Я все это уже хотел высказать, но она, одарив меня грустной улыбкой, попросила время на раздумья.
С  тех пор как прежде больше не могло повториться.
Психея избегала меня с искусством женщины, которая оскорблена до глубины души. Я не знал чем обидел ее, но все мои попытки просто хотя бы встретить ее взгляд пресекались ею. Если мы сталкивались где-то, она совсем не похожая на себя скромно опускала глаза. На гуляньях она всегда держалась вдруг заинтересовавших ее глупых подружек. А ведь именно она так их называла. Я мучился, сгорал. Моя мать с тревогой смотрела на меня, когда я возвращался из храма и тут же бросался на постель и погружался в горячечный сон.
Но на этом мои душевные страдания не должны были закончиться. Однажды на площади я увидел ее с сыном одного купца. Они шли под руку, это было то, чего  я за годы не мог себе позволить. Руки мои тряслись, я не знал, что она меня заметила, я бежал в наши рощи, пал на колени и касался земли, по которой ходила она своей райской походкой. Я был безумен в своей любви, я был ослеплен потерей. И тут она в свете солнца предстала передо мною. Я протянул руки к ней, но она отпрянула, и тут же превратилась из ангела в демона, карающего меня за мои чувства. Жестокая женщина, она говорила, что не думала, что позволила себе дать мне какие - то ложные знаки. Как лицемерна она была, но от этого осознания я лишь говорил себе внутри, что я буду любить ее еще сильнее, ведь любить несовершенство проще. Оказалась, что она собирается вступить в брак с этим купцом. Я не мог в это поверить. Мне помнится, я грозил ей разными вещами в беспамятстве, я плакал, склоняясь к земле. Тогда ее легкие руки обвили меня, я уткнулся в ее волосы пахнущие сладким дымом, она поцеловала меня в щеку, а потом как дитя оторвала от себя и бросила там.
Когда я исчерпал свое горе, я поднялся и пришел домой уже с новым чувством-гневом. Я не мог верить в то, что в ее душе за эти прекрасных два года не родилось ничего. Я убедил себя, что она не любит этого купца на самом деле, он просто ослепил ее своим фарсом и развязностью присущей этим шальным людям. И конечно я простер свою пылающую злостью душу к матери. И она сказал, что есть способ разлучить ее с женихом и соединить навсегда со мной, но это будет стоить огромной цены.
Моя мать слишком хорошо знала меня, она свернула меня с моей дороги, не знаю специально или нет, но я был импульсивен и легко принял информацию о любых жертвах ради этой обжигающей меня изнутри любви.
Она рассказала мне о ведьме, которая жила в горах кажется уже целую вечность, моя мама училась у нее недолго, и оставила о себе хорошую память, как способная ученица. Мне нужно было лишь сказать, что я ее сын и объявить свое желания. Она должна была мне дать заклинание и рецепт нужного мне зелья.
Чтобы добраться до этой старухи потребовалась целая неделя. Она жила в покосившейся лачужке, где прямо в полу была жаровня, рядом с ней на почерневших одеялах она и сидела. Выслушав меня, в конце рассказа она оскалила свой беззубый рот и пообещала мне исполнить мои желания. А затем последовал рассказ о том, что мне придется сотворить ради своих чувств.
Я должен был убить Психею и ее купца, и в момент ее смерти связать нас узами магии и крови. После того моя душа не будет свободна, пока душа Психеи не ответит на мои чувства взаимностью. Я остановлюсь во времени, я буду как в спячке, целью моей жизни станет поиск моей возлюбленной и ожидания расцвета нашей любви. Я верил в силу этой темной магии, мне казалось, что понадобиться лишь одна ее жизнь, чтобы мы воссоединились.
Поэтому я готов был совершить это убийство, положить свою душу на алтарь своих чувств. Я почувствовал себя богом, который может перекроить мир под себя. Я был опьянен этим осознанием.
Путь обратно уже с добытым зельем, который старуха помогла сварить прямо у нее, занял еще неделю. Так что когда я, наконец, вошел в город под звездным небом я услышал приятные веселые мелодии. Не понадобилось мне сделать и десяти шагов как я наткнулся на какого-то пьяницу, который счастливо кричал о здоровье каких-то молодых. Сердце мое в плохом предчувствии ёкнуло. И я не ошибся, я вернулся именно в тот день, когда моя Психея собиралась отдать себя этому купцу. Прилив гнева обуял меня от того как легко она решилась быть с ним, не держала его в томлении, как меня. Обман, жестокий обман. Вот чем она была, химерой моей жизни. Но я не могу теперь отпустить это наваждение, я привык к нему как к сладкому дурману, без которого вся жизнь кажется пыткой. Я направился в храм, где хранились чаши для виночерпия молодых. Жрица, которая должна была быть подле них и охранять от сглаза, как я и думал, убежала взглянуть на невесту - женщины слишком предсказуемы и легкомысленны. Две чаши стояли на постаменте, в них уже была налита темная священная жидкость. Я легкой рукой налил зелья, капнул свое крови в чашу с красным рубином, который предназначался невесте и прочел заветные слова. Вино покрылось на секунду дымкой, а потом стало прежним. Я помню это как вчера, такие поворотные воспоминания не стереть ни каким временем и силами из памяти. Я с воспаленным сознанием залез на холм, откуда видна была церемония.
Психея была прекрасна, выглядела как в нашу первую встречу, вся как будто парящая над этим миром. Жених смотрела на нее трепетным взглядом, я вдруг понял, что для него она тоже сокровище. Они были уже муж и жена, главные таинства были совершены,  и вот им поднесли вино. Они выпили и соединились в поцелуе. Он отразился болью на моем лице. Гости начали хлопать, музыканты петь, но тут девушка ахнула и схватила за руку возлюбленного. Он испуганно взглянул на нее, она ответила взглядом полным недоумения. Вдруг у неё изо рта хлынула красная кровь, она полилась по ее белым одеждам. Жених не успел даже крикнуть, как у него из носа тоже заструилась красная жидкость. Все замерли в немой сцене ужаса. Кто-то из толпы крикнул: «Прокляли!»
Психея дрожащей рукой схватилась за рубашку любимого и прижала его к себе. Они сплелись в объятиях, как будто понимая, что им уже не жить. Я не желал наблюдать большего, я поплелся домой.
Там меня ждала мать. Она строго сказала, что я не успел. На что я возразил и сообщил о смерти возлюбленных. Тогда она вскочила и воскликнула, что я совершил ошибку. Она металась по комнате и говорила, что все прошло неправильно. Я был уставшим и не желал слушать ее, на меня уже лег груз вины, моя совесть начала просыпаться.
Я не был на похоронах. Я вообще выбрал затворнический образ жизни. Прошло немало лет. Моя мать старела, и пришло ее время уходить. Перед смертью она, держа меня руку, слезно попросила: «Не иди наперекор судьбе»
Я воспринял это как завет на поиски своей возлюбленной. Тем более что времени прошло действительно достаточно, чтобы она родилась и уже где-то подрастала. А я ведь совсем не менялся, люди стали странно поглядывать на меня когда я появлялся на рынке. Лица моих старых знакомых покрывали паутинки морщинок, а я выглядел так, будто мне все еще двадцать два. Многие начали шептаться за моей спиной, думаю, весь город обвинял меня в тех давних трагических обстоятельствах. Находиться и продолжать жить на моей родине больше не представлялось возможным. Поэтому я собрал вещи и отправился в путешествие.
Много островков было обжито мной. Первый раз я нашел ее случайно. Шел по проселочной дороге, и вдруг мое сердце подпрыгнуло, меня как будто молния прошибла. Навстречу мне шла девчушка лет  16. Мои мысли мгновенно отсчитали прожитые мной года с того рокового дня и все сошлось. Я узнал ее по глазам. Серые, отливающие морской пеной, совсем не свойственные южанке, они глядели на меня с интересом. И конечно стоило бы. Я выглядел как настоящий отшельник, отпустил бороду, одежда износилась, в руках была палка, потому что я много ходил. Но там под бородой было все тоже молодое лицо. Она несла какую-то корзинку, и я решил, что это отличный предлог. Я предложил ей помощь, и она согласилась. В ее доме меня радушно приняли и даже предложили остаться на какое-то время, скорее всего от того, что я прикинулся паломником. Я начал учить ее грамоте, она была не похожа на Психею, но в каких-то манерах и повадках я узнавал, что это она. Душа моя подсказывала.  Конечно, мне не понадобилось много времени, чтобы влюбиться вновь, мне кажется, я уже заочно ее и любил. Так должно было быть. Она на удивление тоже легко сошлась со мной, была не из робких. Ее отец понял, что я ученый человек, и рад был тому, что я все еще у них. Думаю, он мечтал сосватать мне ее.
Однажды в погожий день мы гуляли по равнине, она собрала венок и, подскочив ко мне надела его на мою голову, обвив затем мою шею руками и прижавшись к моей груди.
Она просила меня не уходить, она призналась в своих трепетных девичьих чувствах, это была еще не любовь, но девчушка сказала, что я ей бесконечно дорог и что-то внутри нее растет и цветет. Я был окрылен, я не мог поверить, что так легко обрету счастье, ради которого мне пришлось платить смертью.
Глупец! Сразу после этого признания моя нимфа заболела, и в четыре дня скончалась. Я остался жить с ее родителями. Мое сердце еще долго никуда меня не толкало.
Прошло много ее жизней. Судьба неизбежно отнимала ее у меня. Как только я трогал ее сердце, она умирала, исчезала, ускользала. Но я слепец не желавший видеть в этом закономерностей. Я многого не замечал, как и соперника, который все чаще вторгался в мои попытки быть со своей единственной.
Годы начали идти для меня незаметно. Мир менялся, мне все было интересно. Я вел дневники, потом сжигал их, ведь я не существовал. Я забыл свое первое имя, потому что сменил их десятки. Между своими поисками я старался быть в гуще социальной жизни, ведь я думал каждый раз, что это может быть последние годы молодости.
Осознание и раскрытие первой тайны пришло для меня внезапно. Я уже давно жил за пределами своей давней родины. В той жизни она была куртизанкой. Все по знакомой схеме, я как человек без зрения, на ощупь, по стене чувств каждый раз приходил к ней. Вот и в этот раз нашел ее, руководствуясь лишь толчками моей интуиции. Я стал ее постоянным клиентом. Я, наконец, овладел ее телом, помню, что тогда я жил в эйфории. Даже долгое время мне казалось, что я начал стареть. 
Однажды я решил предложить выкупить ее из борделя. Она подняла свои томные глаза, и серьезно заявила, что у нее уже есть возлюбленный. Сначала был шок. Я не понимал, что она была лишь в статусе моей собственности, которую я оплатил. Но чувств она не испытывала никаких. Я вдруг понял, что она обслуживает десятки мужчин, они трогают ее, проникают в нее, используют ее. Как и я. Она стала мне противна. Я не желал быть с ней. Но очень желал увидеть этого загадочного соперника, который сумел пленить сердце той, у которой уже не было вкуса жизни. Она с радостью согласилась,  утверждала, что он не богат и не сможет ее обеспечивать, но она действительно любит его. Она возвела меня в статус своего друга и устроила нам встречу. Я узнал его почти сразу. Как и у моей желанной у него изменились лишь некоторые черты лица, но взгляд, тот взгляд, который я успел заметить в ту ночь, был отпечатан на его лице. Меня всего затрясло. Я убежал с того вечера, как громом пораженный. Я понял, что он всегда был рядом. Я знал это, просто знал. Свою теорию я скоро легко доказал. Он действительно теперь с завидным постоянством появлялся там, где была она.
За все эти столетия я  почти не встречал колдуний или колдунов. Практиковать свои способности я почти не мог, но мамину книгу хранил бережно и с трепетом. Спустя века наступило время, когда я почувствовал себя старым внутри. Я одряхлел, истощил себя. Мне нужны были ответы, и я решил вернуться на родину.  На месте нашего городка выросла роща, все было заброшено. Я отправился в горы, и каково было мое удивление увидеть очень знакомую мне хижину. У ее входа на одеяле, которое, казалось, осталось ни больше, ни меньше, а все таким же затрепанным, сидела она. Та самая старуха. Приоткрыв один глаз, она одарила меня беззубой улыбкой.
Она утверждала, что ждала, когда же я догадаюсь вернуться к ней за ответами. И она готова была поведать мне все. Ее интересовал мой рассказ о том, как я совершил ритуал. Сидя там, рядом с ней мне показалось, что я вернулся во времени, и я снова в своем древнем архаичном полном сильной и мощной культуры мире. Суеты жизни ушли, прикрыв глаза я задумался, как хорошо было бы сейчас спуститься с гор и оказаться у своего домишка, где мама будет ждать на ужин. Но вместе мечтаний мне пришлось в подробностях все рассказывать. Она всплеснула руками и засмеялась. Потом резко прогнала улыбку с затянувшего морщинами лица. Оказалось, что тот факт, что молодожены завершили ритуал бракосочетания, изменил условия заклинания. Черная магия крови схлестнулась со светлой магией любви. Они уже произнесли клятвы, и теперь нас всегда будет трое, он будет искать ее, так же как и я, но ему будет помогать судьба, а мне моя страсть, пока одна из сторон не победит в душе древней Психеи. Я был злом. И, услышав этот приговор от старухи, я изменился. Я понял, что теперь я должен по настоящему бороться за сердце моей любимой. И все средства будут хороши. 
Первую встречу, о которой вы оба знайте это встреча в России. Я действительно убил его. Я бы не сделал этого, скорее всего, если бы не ужасно повторившаяся ситуация. Мы были друзьями все втроем. Я узнал его чуть лучше, постарался представить, что он другой человек. Ангелина была так похожа на Психею, та же кокетка с внимательным взором и легкой походкой. Когда я признался ей, она сказала, что они уже помолвлены. Я рассмеялся ей в лицо и ушел. Потом меня обуяли чувства и я начал преследовать ее, я искал у нее ответа, но она притворилась испуганной ланью и потребовала, чтобы я исчез из их жизни. Я сделал все, что она хотела. Но когда встретил ее тогда на улице, все вспыхнуло в моем разрушенном сознании с новой силой. Я понял, что могу обрести власть, с моим опытом жизни взобраться на какую-либо должность, расположить кого нужно уже не было чем-то сложным, перестало быть даже задачкой.
В то утро мы арестовали его. Отвезли за город. Он стоял на коленях и не проронил ни слова. Он был горд, самолюбив. Лишь бросил мне в лицо, что она никогда не будет моей…
Она ушла за ним чудовищным способом. Я корил себя. Убивал себя.  Сложно поверить, но до этого живя, то на энтузиазме, то на страсти, то на злости, я никогда не пытался прекратить свою жизнь самому. В этот раз я решился. Руки дрожали, когда я возвел курок. Прямо в сердце, чтобы выгнать эту боль. Я нажал и на какое-то время я обрел покой. Приятная темнота негой обволакивала меня. А потом холодный свет вернул меня назад. Лишь шрам на груди, да красная лужица рядом. Мои боги исполняли то, что я поручил им своей магической формулой и кровью.
Я потерял ее и не мог найти. Это изматывала меня. Если раньше я верил, что нужно лишь дождаться знака, то теперь вся жизнь моя была оголенным нервом ожидания. Один раз я наткнулся на нее в обличье мальчика, тогда я даже не испытал никакого укола в сердце. Это действительно была случайная встреча. Это испугало меня. Мне стало страшно, что я, возможно, теряю с ней связь.
Я ушел в себя. Шли войны, переделы мира, я грустью вспоминал идиллию своей первой жизни. Уехал в Португалию. Там сначала жил в деревеньке, никто не замечал меня, я никого не замечал. Тысячу раз я задавал себе вопрос: может стоит остаться здесь навсегда? Найди себе жену, это будет для тебя легко, ты изучил всех женщин кроме одной, так может нужно именно от этой отказаться? Но я как проклятый своими же мыслями всегда возвращался к ее лицу, которое я даже не мог забыть. Я мог миллион раз уже стереть из памяти ее образ, но как впечатанный в сознание,  он не мог быть выскоблен ничем.
Какое-то время я жил в городе, заработал репутацию, и тогда случайно наткнулся на старика, от которого весь я пришел в волнение. Я решил уцепиться за это чувство, вновь оказался на волне азарта и поиска и не прогадал. Да у него была молодая дочь, я был уверен, что это она. Я все устроил, все шло так гладко. Я ждал нашей встречи как самой торжественной минуты в жизни. Разве я мог думать о препятствиях. Молодая девушка, живущая под игом строгого отца, нет нет, она как цветок под стеклянным колпаком хранилась для меня. Каково же было мое удивление, когда она убежала от меня, заявив, что уже влюблена. Я был зол, негодовал, я знал, кто вмешался в мои планы. И тут как будто сама земля ответила на мою злость, вся затряслась, как и я в гневе. Это было землетрясение. Я надеялся ее спасти, искал ее, когда вернулся к дому, он уже был разрушен, но я чувствовал, что она еще жива. Так и было, ее маленькая ручка тянулась из под обломков, я попытался, но не смог. Она умерла подле меня. А я был бессилен.
Весь мой рассказ фантастичен не только потому, что все изначально было замешано на магии и вере в высшие силы. Сама невозможность выдержать то, что выдержал я, может поразить. В это нельзя поверить. Я бы сам не  поверил, мне кажется, даже сейчас не верю, что моя душа еще теплится. После смерти той ее сущности я действительно нашел себе невесту и прожил с ней какое-то время. Но я был так строг к ней, я буквально ломал ее под себя, она была кротка и легко поддавалась. Но этот излом сильно покорежил ее психику, и она закончила в доме сумасшедших. Тогда то я и устроился в университет, это была лишь скорее надежда обрести еще одну попытку в поисках невесты. Я решил свернуть на этот путь. Но в итоге снова оказался на дорожке с моей Психеей. Но в этот раз все было иначе. Она была моей. И я не собирался ее отдавать. Я узнал в ее дружке моего соперника, поэтому разоблачение и скандал были мне на руку.   Я все  подстроил, а она подумала на своего друга. Оставалось лишь увезти ее, и я знал, что тогда все будет на моей стороне. Но самолет упал, обстоятельства были таковы, что я ничего не мог изменить. Я был в шоке, рвал и метал. Но я был уверен, раз я смог один раз, то возможно сила обеих магий ослабла и мне нужно лишь поднажать. И в новой попытке снова успех. Я снова с изощренным коварством выставил ее друга плохим и заполучил ее. И снова она ускользнула.
С тобой Оливия это была последняя попытка. В этот раз я решил, что я расскажу тебе все, покажу. Я думал, если ты увидишь нашу связь сама, ты поверишь в нас. Но я снова не смог исключить из этого уравнения силу первой истиной первоначальной любви. Я человек, потерявший себя, я не личность, я призрак, следовавший за вами. Я хватался за тебя, за Психею, но мои руки не могли удержать ничего, кроме своего слепого желания. Но все изменилось, ты, именно ты Оливия, показала мне, что Психеи больше нет. Я принимал все тех девушек за нее, но это была обманка, иллюзия, которую создал мой мозг, рожденный в окружении культов и магии. Я мог в это верить, потому что таково мое изначальное и неизменное сознание. Я остался древним человеком, а Психея менялась, росла, обретала новые черты. Ты Оливия не она, но я открыл для тебя нужную дверь. Хоть что-то хорошее я сделал, соединил человека с его душой.