Атлантида возвращается книга первая

Фантазия – что это:
потерянная реальность или ещё
не найденная реальность?
Валерий стоял и зачаровано смотрел на видение в зеркале. Перед ним открывалась завеса таинственности, за которую ещё никому и никогда не удалось проникнуть. И узнать древнею и, как казалось, непостижимую тайну.





     Атлантида       возвращается







Фараоны и религиозные деятели Египта, погибшие по причине посягательства на нарушение Правила, будут прокляты, и кто коснётся их праха, тоже погибнет.
 
 

Сибирь

Глава 1

Город был хмур. Второй день моросил дождь, было сыро и холодно, по этой причине людям не хотелось выходить из домов и они отсиживались в тёплых помещениях в ожидании ясных и солнечных дней.
Самолёт из Иркутска приземлился поздно вечером. Огни вечернего Челябинска встретили ночной лайнер вымытыми до блеска фонарями. Жители мегаполиса погружались в глубокий сон, на город опускалась ночь. Ночное такси быстро промчалась от аэропорта, унося с собой одного из пассажиров лайнера, в центр города, там остановилась в одном из дворов. Из машины вышел мужчина, он немного прошёл вперёд в поисках узнать номер дома, Желанный железный прямоугольник с названием улицы и номером, правда, немного поржавевший, оказался на месте, там, где ему и положено было быть. Человек несколько секунд смотрел на табличку, а затем вернулся, рассчитался с водителем и зашёл в один из ближайших подъездов.
Человек, по кличке Кандидат разместился в трёхкомнатной квартире. Комнаты, отделанные под старину, встретили гостя уютом и приятным теплом. В зале и в двух других комнатах вместо современных люстр висели старинные большие лампы абажуры. Было неожиданно встретить их в городской квартире, где жили люди совсем не старомодные. Своей формой абажуры придавали дому вид таинств и интимности. Казалось, вот совсем недавно отсюда, закрывшись одеждами, вышли люди, которые только что общались с духами. Даже чувствовался запах благовоний и, кажется, ещё слышались звуки тихой упоительной музыки.
На стенах расположились картины. Их было много. С самого порога был виден строгий их подбор. Картины висели везде: в коридоре, в зале, в спальнях. Кто–то опытный в этих делах расположил их в сочетании убывания и возрастания: большая картина, средняя и маленькая. Затем в обратном порядке. Выглядело очень впечатляюще. Правда, убранство дома немного портило большое количество различных безделушек. Они находились везде, в шкафах, на столах, подоконниках, на разных подставочках. В прочем, они тоже вносили свою лепту в уют жилища. Оглядев роскошные апартаменты, похвалив хозяев, гость принял душ и стал приготавливаться ко сну.
Утром автобус быстро бежал по шоссе, за окном мелькали деревья и пустоши. Ночной гость сидел на заднем сидении салона небольшого автобуса и предавался воспоминаниям. Ему вспомнилось, в юности, в школьные годы, когда перешёл в старшие классы, он с воспалением лёгких попал в больницу. Времени было много, убивалось оно, то на чтение книг, то на размышления прочитанных в них мыслей. Ему нравились книги, в которых рассказывались захватывающие истории об опасных путешествиях, о страшных пиратов, тайных кладов. Мальчик проглатывал эти истории, не замечая времени. Однажды ему в руки попалась статья о драгоценных камнях. Потом альбом с иллюстрациями ювелирных изделий. На одном дыхании прочёл впечатляющие истории алмазов «Рубин Тамерлана», «Чёрного Принца». В его воображении ярко во всех красках предстал шлем Генриха V, увенчанный этим прекрасным камнем, искорёженное от сильного удара железо и всё тот же – непобедимый красный свет. От рубина – как символа силы. И что-то в парнишке переломилось, алмаз в виде индийской розы магическим таинством стал появляться в его сне, юнец вскрикивал и открывал глаза, но всё тот же переливающийся свет мерещился наяву. Со временем, детские впечатления переросли в настоящую страсть. Еще, будучи в школе мальчик стал изучать камни, в дальнейшем геологию, а с годами превратился в специалиста по минералогии. Работал с камнями, с геологическими партиями исколесил весь Урал, Сибирь и Дальний Восток. Но желание изменить свою социальную напряжённость и дух бесшабашных предков, всё вместе дало знать о себе в тридцатилетнем возрасте. Тогда за перепродажу драгоценных камней иностранцам его вплотную познакомили с уголовным кодексом. Позже, когда ему стукнуло за сорок, он стал часто задумываться над пройденным жизненным путём, и, наблюдая за подрастающим поколением, стал понимать, что алчность приходит к людям не с рождением, а в годы, когда человек научается оценивать прекрасное и видеть ничтожное. Это мимолётное желание владеть, появляется почти у каждого человека. И часто оно попадает на благодатную почву, минута колебания и – чаша весов перетягивает в сторону алчности. Прекрасное и естественное, превращается в посредственное и ничтожное, и оценка их сводится к нулю. Прошли ещё годы и алмаз, имевший название «Чёрный Принц» когда-то поразивший воображение мальчика, стёрся с памяти, а индийская роза сильно потускнела, а в сознании, уже мужчины, представлялись более доступные планы. Коллекция драгоценных камней одного уральского заводчика стала его путеводной звездой. Саму коллекцию он не видел, но как-то в архивах наткнулся на документы о краже гражданином Черепковым во время революции семнадцатого года коллекции камней у своего хозяина. В уголовном деле было указано, что Черепков был арестован, и он вернул камни, но там не было сообщено, всё ли он вернул государству или нет. На этом прекращаются сведения о коллекции. Как ни старался он узнать о камнях, но ничего не получилось. Тогда у него зародилась мысль, что Черепков отдал не всё, всего некоторую часть, а самое ценное оставил себе. Тем более ходили слухи, хоть не прямо, но косвенно подтверждавшие его догадки. Но где? И эта предполагаемая часть с тех пор встала перед его глазами. Звали этого любителя камней Николай Егоров, в преступном мире имевший кличку Кандидат.
Автобус повернул в сторону села Большой Куяш. Кандидат ждал этого момента восемь лет. Тогда, в пятьдесят восьмом, ему не удалось попасть в церковь из-за того, что там был склад. Последующие годы не давали возможности приехать вообще.
«Пускай полежат до удобного момента. Всё равно они никуда не денутся» – Утешал себя владелец тайны клада.
Десять лет назад в одной из гостиниц небольшого сибирского городка, куда Николая Егорова в очередной раз занесла судьба. А читателю можно напомнить, что Сибирь посещают не только учёные, студенты и работяги за длинным рублём. А едут туда также воры в чёрных остроносых штиблетах, в брюках со стрелочками и в свободных пиджаках нараспашку. Много бродяг с засаленными душами, бросившие дома и семьи, потерявшие мечту, они ехали в Сибирь, чтобы там пропасть, в развалившихся хибарах отдать Богу душу, и забылись их имя.
В комнате, на соседней кровати, прямо в верхней одежде лежал мужчина. Он спал, то и дело сквозь сонное дыхание прорывались неприятные звуки храпа. Вдобавок, от него сильно несло перегаром.
– Скотина, развалился, – поморщился Николай вслух.
В ответ эта «скотина» повернулась на другой бок и громко засвистела носом.
Наутро, когда Николай проснулся, то увидел, что сосед лежит на спине с открытыми глазами. Будто безжизненные, с едва тусклым светом, глаза смотрели на потолок, на лампочку, потом перешли на дверь. Как бы силясь понять, мужчина соображал, где это он находится. Наконец, он обвёл взглядом всю комнату и остановился на соседней кровати, где лежал новый постоялец. Глаза приезжего выражали презрение. Проснувшийся сосед с похмелья, был, пожалуй, не мужчина в расцвете сил, а уже старик, лет за семьдесят, но в его телосложение ещё чувствовалась сила. Она как бы застыла. Хотя было заметно, что от постоянного употребления алкоголя, мужчина начал сдавать, застывшая, не растраченная на полезные дела сила сама по себе выходила из тела и распадалась. Лицо с глубокими морщинами, крупный красный нос, в частых следах после угрей, жилистая шея и широкие плечи говорили, что человек много работал на тяжёлых работах. Вдруг мужчина неожиданно приподнялся и сел на кровати, посмотрел на приезжего вчера человека и с какой–то выраженной злостью заговорил.
– Ты что, молокосос, так смотришь на меня? Не нравится моя физиономия? Не смотри. По  развились тут интеллигенты – плюнуть некуда. У, рожа!
          И он замахнулся рукой то ли с угрозой, то ли это был просто жест. Николай, не обращая никакого внимания на его действия, некоторое время с отвращением смотрел на мужика, потом тоже сел на кровати и стал спокойно одеваться. Зная, как вести себя в подобных случаях, чтобы не поднимать шума и завести знакомство, Николай вытащил из–под кровати свою дорожную сумку, из неё извлёк бутылку водки, хлеб, колбасу и всё это поставил на стол. Затем спокойно стал откупоривать спиртное. Сосед, видя такое дело, на удивление быстро успокоился и мирно, без приглашения, уселся за стол, и уже с улыбкой заговорил:
– Ну, брат, ты даёшь. Хороший ты человек. Люблю таких.
          Его жилистые сухие руки жестикулировали в такт речи и тянулись похлопать приезжего по плечу.
– За знакомство, – Николай приподнял свой наполовину налитый водкой стакан, второй поставил перед мужиком, но имени у соседа не спросил.
– Угу, – кивнул головой мужчина и опрокинул свою порцию водки себе в рот.
          Николай разлил ещё по одной. Выпили. Мужчина изобразил гримасу и с трудом выдавил.
– А–а, хорошо пошла.
         Затем он бросил в рот два кружочка колбасы и стал интенсивно их жевать.
Когда выпили по последней стопке, и бутылка стала пустой, сосед вдруг приблизился к Николаю, и, дыша неприятным запахом изо рта, зашептал:
– Земляк, хочешь, я тебе тайну свою открою, – и он, не дожидаясь ответа, стал рассказывать.
         То, что услышал Николай от мужчины, сильно поразило его. Некоторое время он сидел, не двигаясь. «Вот она, его путеводная звезда! Вот в этом мужике сидит!» С восклицанием подумал он. Не поверить никак не мог. Так точно пьяный рассказывал о происхождении камней Солодовского. У него была отличная память. Он описывал владельцев, уточнял время пропажи, количество камней. Затем мужчина вовсе опьяневший, начинал рассказывать заново, стал путаться в событиях, то рассказывал о каких-то друзьях детства, о своей жизни. Иногда его сознание светлело, и он продолжал говорить о коллекции чётко и точно по времени. А потом снова продолжал нести чепуху. Николай его уже не слушал. Он знал, что коллекцию вернули, но почему-то был уверен, что некоторая часть и самая ценная где-то осталась спрятанная. И вот неожиданность, предполагаемая часть коллекции появилась на горизонте. «Конечно, мужик говорит правду и только правду». Нисколько не сомневаясь, думал Николай. Он уже не слушал соседа. Ведь откуда же мог знать какой-то человек в каком–то глухом городке огромной Сибири? А мог знать тот, кто, вероятно, изучал это дело или кто–то знающий мог ему рассказать. В просветлении, мужчина опять правильно и точно называл людей и даты.
– Я, мил человек, единственный, кто знает, что там в стене. В молодости мне приходилось заниматься камешками–то, а вот эти оттуда взять не пришлось. А сейчас уже не могу, стар стал. Был ещё один, кто знал, мой друг детства, Володька. Так он на войне погиб в сорок втором. Это нам старый священник рассказал...
          И пьяный тяжело уронил голову на стол, наполняя комнату звуками храпа.
Остаток дня искатель звезды ходил как в тумане, ничего не замечая вокруг. А в голове, было: «нашёл, нашёл». Бродил по городу, подставляя открытую грудь ветру, стараясь охладить пылающий внутри жар, обдумывая путь навстречу мечте. Но беспокоило одно, что кто–то ещё узнает про камни.
Хотя можно быть вполне уверенным, что этот пьяница не доберётся до них никогда, но где уверенность, что он не расскажет ещё кому–нибудь. И эта страшная мысль, как посаженная в клетку дикая птица, билась в мозгу и не давала покоя. Нельзя допустить, чтобы кто–то узнал об уже присвоенной чужой тайне.
Вечером Николай взял в магазине бутылку водки, и, придя в гостиницу, пригласил соседа на реку, чтобы там опохмелиться на берегу. Тот уже проснулся и собирался навестить своих друзей, а по возможности с ними ещё выпить.
– А зачем на берегу? Мы можем и тут её, вмазать, – запротестовал мужик.
– Пойдём, – уже раздражающе настаивал Николай, – пойдём, на природе посидим.
          Старик ещё не совсем отошёл от утренней выпивки и, слегка покачиваясь, шёл за Николаем. Он–то рассказывал о своей жизни, то кого–то ругал. Иногда касался воспоминаниями Володьки, того, с которым они вдвоём ещё до войны хотели взять клад, но возникали неурядицы, и дело откладывалось. Потом война, лагеря. Вспоминал человека, говорил о слухах тех времён, о собственном поиске клада.
Пили водку долго. Николай специально растягивал, наливал понемногу, ждал, когда сосед совсем опьянеет. Боялся, что одной бутылки будет мало. Но вскоре увидел, что безымянный незнакомец (Николай так и не удосужился спросить его имя) плохо стоял на ногах и, даже сидя, валился на бок. Тогда будущий Кандидат подошёл  ничего к не подозревающей жертве сзади. Мужчина сидел и пытался из пустой бутылки налить спиртное, иногда тряс бутылку, стучал горлышком об стакан, затем смотрел в него, в надежде увидеть сколько налилось. В этот момент Николай набросил на шею мужчины шарф, сдавил и придержал. Мужчина стал неуклюже барахтаться, пытался руками сдёрнуть с шеи шарф, но у него ничего не получалось, руки вяло цеплялись за материю, срывались и беспомощно бултыхались в воздухе. А Кандидат продолжал держать и сдавливать. Мужчина ещё несколько раз дёрнулся, а потом затих. Николай подождал ещё немного, затем отпустил концы шарфа, внимательно посмотрел на умерщвленного им человека, и, убедившись, что тот не дышит, с трудом приподнял безжизненное тело, подтащил его к реке и бросил в воду. Труп погрузился в набегающие волны и исчез в них, а потом, показав спину, медленно поплыл по течению. Наблюдая за ним, Николай вдруг почувствовал, как его самого забило нервная дрожь.
– Нервы сдают, будь они неладны, – проворчал он про себя.
         Но неожиданно, труп задержался на месте и, сопротивляясь воде, повернулся немного, полностью показывая лицо, и вдруг в одном его открывшемся глазе отразилось заходящее солнце. Оно круглым красным шаром застыло в неподвижном оке. Потом, снова под силой течения безжизненное тело поплыло дальше, а ещё несколько минут и его вовсе не стало видно.
Николай в смятении невольно отступил от берега. Перед его глазами стоял глаз убитого с красным солнцем. По спине и затылку опять пробежали мурашки. В какое–то мгновение он вспомнил, как в детстве он и несколько мальчишек издевались над кошкой, а потом несколькими камнями убили её, так им тогда показалось, и бросили её в воду. Кошка, очнувшись, истерично забила лапами по воде, вытягивала вверх голову и жалобно мяукала. Но мальчишки не испытывали жалости и страха от того, что они сделали. А только бросали в кошку камнями, кричали и прыгали от радости.
Но сейчас ему сделалось не по себе от совершившего им преступления, тело продолжало трясти, и он, перебарывая неприятное ощущение, быстро пошёл в гостиницу.
Впоследствии такая дрожь у него часто появлялась в момент подобных переживаний.
Поздно вечером того же дня Николай вылетел из города. Он любил летать только ночью, чтобы меньше видеть людей и лучше разглядывать свет от уже показавшейся на горизонте его звезды.
Кандидат уже два раза обошёл все стены церкви, простукивая молоточком каждый сантиметр, но везде они отзывались сплошным монолитом. Его начинала охватывать злость.
Неужто обманул, пьяница? Нет, не могу поверить обману, – ворчал он про себя. Ведь…
– Ты не смотри на меня так удивлённо. Вижу я, умный ты человек. Вот и решил тебе рассказать. Долго хранил я эту тайну, но нет у меня родни и некому, чтобы передать её, другим никому не говорил, тебе вот решил. Стар, я стал, и жить мне осталось немного. А ты молодой – добьешься своего, – как вчера, Николай слышал голос соседа по комнате.
          На третий раз, простукивая в восточной стене, он наконец–то, услышал долгожданную глухоту. Кандидат был специалистом по геологии и хорошо понимал, что кроется за этой глухотой. Крупное тело кладоискателя от волнения покрылось потом, по спине побежали всё те же проклятые мурашки. Чтобы избавиться от них, Николай прошёлся немного по помещению. Затем вытащил из кармана платок и вытер мокрое от пота лицо, но в тот момент через окно заметил, как в ближайших кустах мелькнула фигура мальчишки. Кандидата опять затрясло, не только от страха быть увиденным, но больше оттого, что кто–то посторонний узнает тайну.
«Надо скорее брать» – решил он.
Через неделю в уютной квартире растворилась входная дверь и человек с большой сумкой, не разуваясь и в плаще, прошёл прямо в зал. Поставил ношу на стол и вытащил из неё несколько свёртков. Развернул самый большой из них и долгое время неотрывно на него смотрел. Затем положил на стол. Развернул ещё несколько свёртков. И почувствовал усталость, его закачала, тело слегка затрясло. Ему хотелось сейчас же сесть, и он в бессилии опустился на стул. Только испарина пота выступила на лбу и по затылку пробежали мурашки. Николай, не обращая внимания на них, сидел и неотрывно смотрел на кучу камней, которые вспыхнули разными цветами от яркого света. Перед ним лежали Солодовские камни.






Глава 2
Позванивая цепями, группа каторжан медленно брела по раскисшей дороге. По сторонам колонны заключённых также тихо шли полусонные конвоиры. Офицеры на лошадях то и дело проезжали из начала в конец колонны, затем обратно и покрикивали то на арестантов, то на солдат и давали указания.
«Трудно сказать, кто стал первым каторжанином в Сибири. Взбунтовавшийся крестьянин или какой–нибудь бедолага дворянин. В настоящий момент это для нас большого значения не имеет. «Хотя история нам говорит, что первыми ласточками в этих краях были ещё в конце шестнадцатого столетия опальные каргапольцы. А затем, свидетели убиения царевича Димитрия – угличане. Но с тех пор, когда предприимчивые новгородцы проникли в Зауралье, глаза и умы чередующихся русских князей стали чаще обращаться в эту сторону. Много в те времена ехало охотников за пушниной. В конце шестнадцатого века, когда произошло утверждение Русского государства в Сибири, московское правительство стало интенсивно переселять туда людей. И к этому времени относятся и ссылки – начало лихорадочной колонизации. Чтобы заселить эту вторую Русь или, как говорили иностранцы, Русь в квадрате, правительство предпринимало разные методы». Если взглянуть глубже в генеалогические древа сегодняшних сибиряков, то будет неудивительно, что у многих предками были поляки, немцы, шведы и ещё бог знает кто. Колонизация такой большой территории проходила с большим трудом. В большинстве эти мероприятия по освоению Сибири не давали положительных результатов. Беглые бродяги и сосланные за уголовные преступления, не знавшие оседлости и при расстроенной экономической жизни, нищете и бедности погибали в большом количестве. Основанные деревни скоро приходили в запустение, и в пустующих жилищах часто возникали притоны воровства и грабежа».
– Ну, брат, открывай шире рот. Смотри, какая пышная деваха пошла, кровь с молоком. Вот бы её! Я бы ей загнул салазки.
– Митуха, может, пива, а? Славный город встречает нас глазами смазливых баб, но хлеб – соли не дают.
         Эти два голоса принадлежали Митьке и Егору. Судимые за изнасилование женщины и разбой, а теперь закованные в кандалы, они шли по улицам Тобольска и наперебой высказывали свои замечания о том, что им встречалось на пути. Жители городка останавливались на деревянных тротуарах и с сочувствием смотрели на арестантов, бросали им узелки с варёной картошкой и луком. Чем, подтверждая, что наши люди всегда жалеют арестантов, будь то политический или уголовник.
Один – тридцатилетний, а другой на два года младше, братья были отъявленными разбойниками. Два средних сына у зажиточного крестьянина росли сами по себе, будто дьявольские подкидыши. Отец с матерью применяли к ним все строгости воспитания, но братья не менялись. У них не было тяги к труду и учёбе. Жениться не хотели, от службы государевой военной, незнамо как, Бог уберёг. Они жили, предоставленные самим себе. С возрастом, проклятые своими родителями и сельчанами, братья вели безрассудную жизнь. То на какое–то время исчезали из деревни, то снова появлялись. Оба здоровые от природы, постоянно похвалялись своей силой, пьянствовали и дрались. Не давали покоя сельчанам, особенно доставалось женскому полу.
«В частности вот такими людьми и пополнялась Сибирь. Они создавали разбойничьи шайки, грабили и убивали. Много гибло ссыльных на пути к месту поселения. Не вынося тяжёлые передвижения партиями, озлобляло и расстраивало их физические силы. Большинство из них пребывало на место окончательно подорванными физически и морально, без охоты и способности к труду. Местное население из простого чувства самосохранения и обычной осторожности выделяло ссыльных в особую группу опасных и подозрительных людей. Хотя в некоторых местах отмечали обычай у крестьян оказывать гостеприимство бродягам и беглым каторжникам. Обычно беглые крестьяне это делали из страха мести, поджога. В ещё большей мере это относится к разбойникам, имевшим крупные шайки, отомстить за своего атамана или товарища. Часто из-за покровительства разбойников бедным.
Как смело, разбойники не попирали закон людской, они не могли не думать о преступлении закона Божьего и страшились своих накопленных грехов. Порой сибиряки заманивали к себе на работу ссыльных и принуждали к тяжёлой работе. Через некоторое время, выкачав все силы из бедняг и не заплатив, выставляли на улицу. С наружным клеймом и презираемые людьми, они лишались возможности обзавестись семьёй и привязаться к новой родине.
Путешественник Семёнов Тянь–Шанский так описывал эту колонизацию:
«Лишённые возможности добывать хлеб законными средствами, обречённые на одиночество, эти мученики свободы направлялись в бега или решались искать более лёгкий и привычный заработок посредством преступлений. К этому манила необъятная ширь малонаселённых пространств и дремучая тайга.
Озлобленные несправедливостью и презрением окружающих, они становились жестокими, теряли остатки совести. С наступлением весны из самых отдалённых уголков таёжной глуши начали тянуться по дорогам и тропам вереницы бродяг, так называемых «полевых дворян». Бороздя по всем направлениям Сибирь, эта многочисленная рать жила нищенством, а большинство – разными тёмными делами. Многие перекрёстки лесных дорог до сих пор изобилуют деревьями, на коре которых вырезаны таинственные каббалистические знаки бродяг, так сказать, их шифр. Таёжный простор и обилие искусных учителей создавали здесь образцовые школы воровства и разбоя. История Томского края и вообще Алтая особенно богата фактами, рисующими степень развития разбоя и грабежей, совершаемых как целыми шайками, так и отдельными бродягами. Во второй половине восемнадцатого века, а, точнее, в 1772 году, были известны шайки Селезнёвых, Белоусовых. На Алтае насчитывалось до пяти разбойничьих групп. Книги волостных судов были испещрены делами о кражах и мошенничества ссыльных, поджогах, грабежах, разбоях, изнасилованиях на дорогах женщин и даже малолетних представляли по большей части дела ссыльных. По своей жестокости их преступления заставляют содрогаться даже крепких нравами жителей Сибири. Вынуждаемые к самообороне, сибиряки, в свою очередь, тоже переходили границу и устраивали облавы. Всё это очень сильно осложняло колонизацию Сибири. Отвоёвывая шаг за шагом у местных племён и девственной природы огромные площади, российское правительство для защиты их стало основывать остроги, крепости, города, которые являлись оборонительными линиями от набегов кочевых народов. Русские силились на вековую вечность».

Но вряд ли Николай Егоров, урождённый Свердловской области, знал о своих предках, начиная с прабабки, Ефросиньи–Волочи Нога. Она была инвалидом с детства. В те далёкие времена, когда два праздно живущих брата ещё на свободе, поймали Ефросинью–Волочи Нога вечером, затащили в баню и изнасиловали. Как обесчещенная и поруганная Ефросинья вопреки всем требованиям и уговорам окружающих, не сбросила плод, а родила здорового малыша с двумя характерами в душе. И вот дьявольский ген – семя предков передавалось из одного поколения Егоровых в другое, пока граница рода не дошла до Николая. Он чувствовал их постоянно, Эта борьба желаний и принципов не давала ему покоя. Образованность, редкое упорство и ясность ума выработали в нём изощрённость. Зависть приносила в жизнь жестокость к людям, любовь и трепет к красивым вещам. После нескольких удачных дел в преступном мире он получил кличку Кандидат от своего учителя и напарника, старого мошенника. Который окольцевал Николая Егорова таким словом, говорящим, что у него всё ещё впереди.
А мы, дорогой читатель, проследим дальше за братьями. Долог и тяжёл был путь в Забайкалье, но будто двужильные, Егор с Митькой с лёгкостью переносили эту дорогу и никогда не теряли чувства юмора. Неожиданно на одном участке таёжной дороги им встретилась группа людей, которая будто ждала их. И когда каторжане проходили мимо, то Митька вдруг в одном здоровом мужике узнал кузнеца.
– Как же так, он уже пять лет должен быть на каторге? – мелькнуло у него в голове.
           А в след им человек, и в правду бывший кузнец, глядел прищуренными глазами.
























Глава 3



Валерий встал с кресла и в волнении заходил по комнате, продолжая:
– Понимаешь, Павел, история – очень интересная штука. Я вот, пока тебе говорил, вспомнил интересный случай, который произошёл в том селе, из которого ты сегодня вернулся. Тебе, наверное, понравилось озеро – не правда ли, оно прекрасное?
– Да, озеро красивое, но что за случай там произошёл? – не удержался спросить Павел.
– Случай рядовой, но для тебя он будет интересен, тем более он связан с озером.
          И Валерий стал эмоционально рассказывать давно произошедший случай. Иногда помогал жестами, тем самым пытался придать словам ещё большую значимость рассказу.
– Однажды летней ночью четырнадцатого года прошлого века утопили девушку. Представь себе, как это было. Далеко за полночь темнота достигла своего апогея. Казалось, что земля опустилась в глубокий котлован, но на самой её поверхности царило печальное спокойствие. Ночь была молчаливой и задумчивой. В этой кромешной тьме очертаний самой церкви не было видно. Только изредка вспыхивали матовым светом купола и позолоченные кресты. Свет, исходящий от Луны сквозь быстро бегущие тучи, то появлялся, то снова пропадал. Казалось, что кто–то невидимый шлёт таинственные сигналы. Они, прочертив полосы в ночном воздухе, ударялись, в светлую поверхность крутых боков куполов храма и, отразившись, летели неведомо куда обратно в темень. А купол, засветившись белым фосфором, медленно гас. Стояла тёплая летняя ночь. Где-то вдалеке наступала гроза. Изредка сверкавшие молнии напоминали отблески сабель. Помимо неё, что-то чёрное и большое зарождалось на горизонте и угрожающе двигалось на спящее село с западной стороны тёмного неба. Где стояли не слишком правильными рядами избы. Казалось, в темноте они как бы ещё больше прижались к земле и съёжились от страха перед опасностью, точно хотели слиться с нею.
Из–за угла небольшого дома показалась человеческая фигура. Она приближалась и вскоре, можно было различить, что фигура женская – шла девушка. При редком появлении пучков света Луны и сабель молний было видно, что на ней надета длинная до самой земли юбка, белая расшитая узорами блузка, а поверх блузы цветастая безрукавка. В руке девушка держала платок, походка её была немного неровной, она шла, покачиваясь. Пройдя через открытые ворота ограды, девушка остановилась у входа в церковь. Образ Святой Богородицы, висевший снаружи на закрытых дверях храма, от света участившихся молний светился и казался живым. В божественном лике чётко вспыхивали зрачки, и белизна глазных яблок светились в темноте – глаза смотрели не мигая. Девушка опустилась на колени и чуть слышно зашептала молитву. Говорила долго, заканчивала одну молитву и тут же начинала другую, точно хотела искупить какой–то грех. Грех, известный только ей, который погнал её в эту тёмную ночь к божьему дому. Просила помощи, защиты. По её щекам текли слёзы, она стала всхлипывать. Красивое, с правильными чертами, лицо, озарённое Луной, казалось бронзовым и на нём ярко горели два глаза–изумруда.
По земле застучал дождь, капли упали на икону и, девушке показалось, что на глазах Матери–Богородицы тоже выступили слёзы. Лик святой заговорил молчаливым сочувствием, и девушка стала ещё усерднее молиться и просить помощи. Иногда опускала голову до самой земли, а потом опять устремляла взор в плачущие глаза святой, точно хотела заглянуть в самую их глубь, а сама продолжала рыдать и без остановки шептать слова молитвы.
Наконец, через некоторое время, удовлетворившись очищением души, девушка встала с колен и отряхнулась. Затем пошла обратно к выходу, подошла к воротам ограды и остановилась. Она не знала, что делать, куда идти, не знала, как дальше жить. Дождь прекратился. Только где-то сверху продолжал бесноваться ветер, а внизу, над самой землёй, подул ночной бриз, и вода в озере заиграла переливами света. Церковь стояла на возвышенности метрах в пятидесяти от берега. Вдоль него росли небольшие заросли. Чуть дальше к огородам были кусты и склонившиеся над водой ивы. Девушка подошла к берегу и по щиколотку вошла в воду. Вода, тёплая, нежная и в то же время приятно прохладная, точно звала к себе. Волны в дремоте набегали на берег и так же медленно отступали назад. Поддаваясь желанию всем телом окунуться в эту воду, она прошла к высоким кустам, нашла небольшой участок пространства между ними, осмотрелась кругом и стала снимать с себя одежду. Затем почему-то стала снимать серьги. Сначала сняла одну серёжку и положила её в кармашек безрукавки, стала отцеплять другую, но защёлка не поддавалась – больно становилось уху. "А пускай будет", – решила девушка. Она аккуратно сложила безрукавку и блузку, и вновь посмотрела вокруг. Убедившись, что никого нет, сняла остальную одежду. Пошла к воде, но на миг задержалась на берегу. Девушка услышала, что где–то плеснулась вода, крики ночной птицы, но испуга не испытывала. «Наверное, рыба играет» подумала она. Опять вспыхнула молния, потом другая. Во тьме обнажённое тело девушке: правая рука, грудь с коричневым соском, родинка на плече и полукруглый овал ягодицы осветились на мгновение. Недавняя трагедия, горе и боль в душе как бы отступили, а может, она задумала недоброе дело, кто знает? Но жизнь брала своё. Девушка невольно залюбовалась собой, потом зашла в воду, присела и окунулась с головой, вынырнула и поплыла, с начала по–собачьи, а потом и вразмашку. Её движения были сильными, при каждом взмахе рук тело немного выходило из воды. Было видно, как при свете луны по коже пробегали серебристые капельки, затем тело опять погружалось в воду. Вскоре берег остался далеко позади. Видит бог, может вот это и есть самое, что ей хотелось сделать. Утонуть в омуте вместе с горем. Проплыв немного, она оглянулась и увидела, что только тёмная водная гладь и небо с редкими звёздами и кривыми молниями окружали её. Вдалеке виднелись очертания церкви. От этого вида и от наплывшего чувства одиночества, ей сделалось не по себе, в душу невольно вкралось чувство испуга, оно стало расти и переходить в страх. Опять плеснула вода. Девушка развернулась и поплыла назад, сделав два–три взмаха руками, вдруг почувствовала, что задела обо что-то ногой. По коже пробежала неприятная дрожь, и сердце страшно заколотилось в груди. Катя рванулась вперёд, но что-то жёсткое ухватило за ступню и потянуло вниз. От страха она открыла рот, но в то же время ощутила, что вторая нога тоже попала во что-то цепкое. Не имея возможности работать ногами, она в бешенстве заколотила руками по воде, хотела закричать, но вода плотной массой заполнила рот… и глаза её увидели, как с неба слетела звёздочка... и на храме вспыхнул крест.
Утром, Глаша прибежала к брату. Вид у неё был растрёпанный, запыхавшись, она с порога спросила:
– Матвей! Ты Катю не видел?

         Тут неожиданно рассказ Валерия прервал звонок телефона.
Павел поднял трубку, несколько раз кивнул тому, что говорилось из трубки, и сказал:
– Есть.
           Посмотрел на Валерия.
– Да, жаль, хотелось бы дослушать, но вызывает начальство, – кладя трубку, с сожалением промолвил Павел.
             -  Хорошо, продолжу в следующий раз, – пообещал Валерий.
Участковый милиционер села Большой Куяш попросил в отделение районной милиции помощь в расследовании кражи, произошедшей в местной церкви. Там, в свою очередь, обратились в областной отдел. Неизвестно почему, но областники, к якобы имевшей место краже, отнеслись серьёзно. Так капитан милиции, следователь областного управления внутренних дел, Павел Петрович Лиходеев получил от полковника, своего непосредственного начальника, дело о краже в церкви. Ездил на место происшествия. Правда, пока всего один раз, но и быть там часто не было большой необходимости. Все эти старинные деревянные дома, почерневшие от времени и лихой погоды, наводили тоску и вызывали жалость. Они как-то неестественно смотрелись под ярким небом. Своей убогостью на лоне красочной природы эти строения выглядели униженными и ничтожными.
– Да тут чёрт ногу сломит, – невольно вырвалось у Павла, когда он впервые перешагнул порог церкви.
Церковь была заброшенной, она стояла недалеко от берега озера на возвышенности. Вокруг неё ещё оставались остатки ограды, с правой стороны находились могилы её первых священников. Обелиски некоторых были повалены и разбиты. На него смотрели серые, обшарпанные стены. Окон и дверей не было, вместо пола – навозный слой.
– Нашли, дурака. Зачем я согласился, что тут искать? – Павел растерянно стоял в центре здания и ворчал, – Да и что тут воровать, навоз, что ли?
            Сквозь большие окна и открытые двери лучи солнца проходили в помещение и всецело там господствовали. Павел отвернулся от прямого луча, который настойчиво целился в глаза и вдруг заметил на одной из стен нишу: чуть меньше метра в высоту, сантиметров шестьдесят в ширину и около полуметра в глубину. Рядом валялись кирпичи, их излом ещё не потерял свежести. В Павле заговорил профессионал, появился интерес и он приступил к осмотру. Да, действительно, в стене была пустота, и закрывал ее, когда-то один ряд кирпичей. По слоям штукатурки Павел определил, кладка закрывавшую нишу была сделана давно. Вероятно, ещё до революции или в гражданскую войну. И кто–то неизвестный недавно её поломал. Что там было, можно было только догадываться. Затем он осмотрел другие изломы стен, но все они были давние и ненужные. Были ещё две небольшие ниши, но первый взгляд сразу можно определить, они очень давние. Через некоторое время, не найдя больше ничего интересного, капитан вышел на улицу, на жар солнца. И опять потерял всякое желание что–либо делать. Потом всё же решил пройтись по деревне, поговорить с людьми.
В жаркую погоду от изб веяло прохладой, и они становились спасительными местами от палящего солнца. Павел с удовольствием посидел некоторое время со стариками на завалинках возле одного из ближайших домов. Поговорил с ними, но никто из них ничего не видел, только слышали о разломе в стене церкви. Потом посидел возле другого дома, с другими стариками, но тоже от них ничего не добился. Затем решил пройтись по селу, посмотреть. Неожиданно возле одного дома к нему подбежал мальчик лет тринадцати и спросил:
– Вы, дяденька, милиционер?
– Да.
– Я, дяденька милиционер, видел, как какой–то дяденька ходил по церкви и стучал молотком по стенам.
Мальчик, по–детски улыбаясь, смотрел на Павла.
– Какой ты молодец, настоящий следопыт, – похвалил Павел мальчика и спросил, – А что дальше он делал?
– А он меня увидел, спрятал свой молоточек и ушёл.
– А куда он пошёл, не видел? Может, в какой дом вошёл?
– Да нет, пошёл прямо по улице. А дальше я не видел, меня мамка домой позвала.
– Ну, хорошо. А описать его внешность ты сможешь? Какой был мужчина, высокий или маленький, толстый или худой?
Кроме того, что мужчина был среднего роста и плотного телосложения, мальчик больше ничего сказать не мог. А затем пытался  рассказывать про деревенские новости, совсем не относящиеся к делу.
Село, Большой Куяш, было довольно большим. Когда в последующий приезд Павел прошёлся по всему селу, то теперь заметил, что среди деревянных и современных типовых домов стояли кирпичные, ещё до революционной постройки здания. Выглядели они плотными, сбитыми, словно выпеченные на сливочном масле, как грибы боровички они стояли в центре села. Рядом с селом было озеро, оно также называлось Куяш. В метрах пятидесяти на насыпном холме стояла церковь.
«Дело было довольно тёмным и неинтересным. Да, и было ли там что? Может ерунда, какая? Обворовали заброшенную церковь. Смешно».
Вернувшись в город, Павел зашёл к Валерию.
– Скажу тебе, Валерка, что озеро мне понравилось. Круглое, оно словно зеркало среди лесов. В то время, когда я там был, ветра не было, и вода была спокойной. Так и тянуло искупаться. А церковь – красавица! Даже в таком заброшенном виде выглядит внушительно, а как величественно она смотрит на село и на людей, – восхищённо высказался гость.
– О, я рад, что тебе понравилось – поддержал тон Валерий, я сам, если ты помнишь, несколько раз ездил в Большой Куяш специально посмотреть на церковь.
В детстве и, даже, более поздние годы юности Валерий не собирался стать историком. Но однажды поспорил с девушкой и проспорил. И тогда в нём вскипела какая–то обида и злость на себя, что не знает о каком–то событии пятнадцатого столетия. Не мог простить себе, что не знал. И вероятно, чтобы доказать и девушке и себе, что он может больше. Не стал оканчивать педагогический техникум, где учился третий год, а сдал экзамены в университет на исторический факультет. Учился успешно. Затем преподавал, занимался научной работой. И никогда не пожалел о выбранной профессии. С Павлом был знаком со студенческой скамьи. Тот учился в другом учебном заведении, но свободное время они всегда старались проводить вместе. С тех пор никогда не теряли друг друга из вида.
– В том–то и дело, что церковь – гордость народа. Эти сооружения всегда были величественными и красивыми. Это особая архитектура для бога и людей. Что снаружи, что внутри, всё должно радовать глаз человека, – после некоторой паузы продолжил диалог Валерий.
– Но само дело, дрянь.
– Почему?
– Не верится мне, что кто–то её обворовал. Может быть, ниша была предназначена для хозяйственных нужд. К примеру, лампадки в ней хранились, какие–то церковные предметы. Но не ценности.
– Прежде, чем ты начнёшь расследовать это дело, я хочу познакомить тебя с историей села. Возможно, тебе покажется всё это не относящимся к делу, но это интересно и, мне кажется, взаимосвязано.
          До революции Большой Куяш относился к Оренбургской губернии, а церковь к Екатеринбургской епархии. Но дело в том, что церковь очень тесно связана с городом Сысертью. Знаешь, наверное, этот городок под Свердловском.
Сысерть – одно из древних поселений в России, возникшее ещё в каменном веке. Недавно учёных поразила находка бумеранг из серпантина, отлично изготовленная и отполированная. Почему бумеранг? Потому, что найденный в Австралии бумеранг, считался самым древним, дошедшим к нам из каменного века. Так вот, такой же возраст учёные дали и Сысертскому бумерангу. И жили здесь, Павел, ананинские племена. Они обитали на месте Сысерти до девятого века, о чём можно судить по роскошным захоронениям у села Ширкун и в Сысерти. В девятом веке арабскими источниками упоминается о поселении башкир и татар на территории Челябинской и Свердловской областях. Что часть аннинских племён смешалась с татарами, и появились племена башкир, сохранившие язык татар с примесью аннинского наречия. Башкиры дали название реке СИС–И ЕР (СЫСЕРТЬ), т.е. ТУМАННАЯ ЗЕМЛЯ. Соответственно, поселение на ней получило название Сысерть.
– Всё это хорошо, но я не пойму, причём тут Сысерть?
– Э–э, дружок, не торопись с вопросом. Дело в том, что первый завод в Сысерти был построен генералом Де Гениным в 1732 году, а в 1759 году владельцем двух заводов – СЫСЕРТСКИМ и близ расположенного ПОЛЕВОГО завода стал статский советник А. Ф. Турганов. Летом 1776 года Тургановым были куплены земли вокруг озера Куяш. Где в том же году, по его приказу, и было построено село Большой Куяш. Часть жителей, он привёз из Сысерти, а остальных из Нижегородской и Пензенской губерний.
– А для чего он построил его?
– Чтобы Куяш стал поставщиком хлеба на заводы Сысерть. Для этой цели в городе был построен элеватор. Хлеб в то время заводчанам бесплатно давали.
– Ого, оказывается, Турганов делал то, о чём Карл Маркс ещё и не начинал думать. Так как его ещё не было на свете.
– Да он организовал подобие коммунизма. Но, продолжу дальше. Как ты видел, в Куяше две церкви. Одна маленькая была построена в 1807 году в честь Рождества Христова. А через пять лет, в 1812 году был выстроен второй храм в честь Покрова Богородицы. Оба храма были закрыты в 1936 году. На большой церкви было семь колоколов. Самый большой из них весил 67 пудов, а самый маленький – 12 пудов. После закрытия церкви увезли всю церковную литературу, вместе с ней забрали посуду из драгоценных металлов и другую утварь, а остальное разворовали, что оставалось мало–мальски ценное.
– Лихое время... Так, если что и было в стенах, то об этом знали священники, которых, поди, уже нет в живых.
– Но кто–то разобрал стену, а там была ниша, которую при желании не так–то просто сделать.
– На этом пока всё, – сказал Валерий. – Вопрос остаётся открытым. Кто и зачем?
         Оба друга некоторое время молчали. Валерий что-то искал среди бумаг на столе. Павел сидел в кресле, вытянув ноги. Затем он потянулся, выгнул спину и сказал:
– А я ведь, Валерка, к тебе пришёл, чтобы услышать продолжение истории про девушку утопленницу.
         Тот кивнул, положил бумаги в стол, удобнее устроился в кресле и продолжил свой рассказ.
– Катя появилась через несколько дней. Может, она всплыла раньше, да никто не заметил. Её нашли в двухстах метрах от церкви. Некогда красивое, а теперь распухшее обезображенное тело, предстало перед глазами сельчан. Было страшно смотреть. И никто не запомнил, как и кто вытащил труп из воды. Только запомнилось, как около неё на коленях сидела женщина, и тупо уставившись на дочь, тихо, точно в безумии, выла. Через некоторое время приехали староста с приставом. Пристав осмотрел тело, затем приказал прикрыть. На утопленнице из одежды не было ничего. Обнажённое тело не имело синяков и ушибов – следов насилия не было. Кто–то из сельчан принёс большой кусок рогожи и им прикрыли мёртвое тело. Затем пристав приказал старосте найти телегу с лошадью, а сам решил вновь осмотреть труп. Он осторожно стянул то, чем была прикрыта утопленница, и зачем-то стал осматривать её голову. Откинул волосы с ушей и заметил на одном ухе серёжку, а на другом не было. Снял её и завернул в платок. Люди, стоявшие вокруг, молча, смотрели на пристава и на его действия, словно что-то выжидали, женщины всхлипывали, утирались платками, мужики тоже потирали руками глаза, пытаясь скрыть выступившую слезу. Пристав сунул платок с серёжкой за пазуху и произнёс.
– Можете везти её домой.
            Катю погрузили на телегу, скрипнули колёса, лошадь, понимая случившееся людское горе, медленно тронулась с места и тихо пошла. Рядом брела обезумевшая от горя мать и неотрывно глядела на тело дочери покрытое рогожей.
В деревне, Глашу, знали давно. Также и дочку её Катю с рождения. Жители относились к ним хорошо, все любили эту трудолюбивую семью. Правда, бедно они жили, хозяйство маленькое. Только и было богатства у матери – дочка.  Высокая и красивая, с косой до пояса. В семнадцать лет она выглядела невестой. Муж Глаши два года назад, как помер. Надорвался на работе, полежал несколько дней и отдал Богу душу. С того времени и начались все беды. Как водится, беда не приходит одна. Не было сил обрабатывать надел, нечем стало кормить единственную корову, дом стал коситься набок. Оставалась одна защита – брат Глаши Матвей. Жил он в той же деревне, только на другом конце села. Жена с ребятишками, крепкое хозяйство и отменное здоровье давали ему положение в сельском обществе. Сестру любил и жалел, и всегда старался помочь ей. А она, чтобы лишний раз не утруждать брата, старалась меньше обращаться к нему, но тоже была внимательна к брату. Что говорить – хорошо жили между собой брат с сестрой, роднились – другим на зависть. А теперь то, что было самое драгоценное, Бог отнял.
Из волости приехал следователь.
В селе было несколько человек, которых судьба как-то связывала с Катей. Двое: Митька и Егор, небезызвестные братья – разбойники часто приставали к ней с весьма понятными намерениями. Кузнец Михаил, парень лет тридцати, безумно любивший Катю с того самого дня, как увидел. Об этом знала вся деревня, сердобольные женщины жалели и сочувствовали парню. Знала и сама Катя, но виду не показывала.
Позже он рассказывал, как встретил её. Может, и раньше видел, но всё как-то мимоходом, не замечал. Год назад это было.
          Фроська стояла и смотрела на детей. Недалеко от неё хорошенькая девочка с белыми волосами до самых плеч в праздничном платьишке держала веточку и тянула её на себя. А с другой стороны за ту же веточку держался мальчик, также красиво одетый. Прилагая неимоверные усилия, каждый тянул веточку на себя. Их славные личики раскраснелись от натуги. Оба пыхтели.
– Отдай, это моя веточка...
– Нет, это моя...
У Ефросиньи защемило сердце. Ей так нравились эти малыши! Она неотрывно смотрела на них. «Как хорошо смотреть, какие славные ребятки», – мелькали мысли в её голове. Но в то же время душа её заныла, сделалось горько, что нет у неё самой таких детишек. И она, пересиливая нарастающую душевную боль, продолжала смотреть на них и улыбаться.
Неизвестно, сколько бы продолжалось борьба за обладание веточкой у малышей, если бы к ним не подошла так же празднично одетая женщина. Она легонько шлёпнула мальчика, потрепала девочку, потом слегка пожурила обоих, взяла их за руки и повела... Народ уже собрался, многие заходили в церковь. Тоненько ударил колокол. Фроська, подтягивая правую ногу, тоже подошла ближе к толпе.
– Смотри, Фроська–Волочи Нога идёт, – услышала она давно привычную фразу.



Храм был переполнен. На дворе стояло лето 1812 года. В этот год закончилось строительство церкви в честь Покрова Святой Богородицы. По этому поводу собралось много народу. Люди приехали не только с ближайших селений, но и из самых отдалённых деревень.
В открытых дверях на пороге стояла девушка с косой до пояса. Чистое и светлое лицо, с розовыми щёчками, как бока спелых яблок, в этот момент, было особенно красивым. Сзади, в метрах десяти, среди народа стоял парень. Это был местный кузнец. Он так бы её и такую красивую, вероятно, не заметил бы. Кузнец собирался уходить, но к нему подошла Ефросинья. Для неё Михаил был самым уважаемым человеком. Только он один понимал девушку и хорошо относился к ней. В ответ Ефросинья не упускала случая поговорить с ним.
– Михаил, я сейчас таких хорошеньких ребят видела.
– Где?...
         Он хотел ещё что-то сказать, но его взгляд вдруг остановился на входе церкви, где стояла Катерина, увидел и залюбовался. Она стояла среди подружек и что-то рассказывала им. Будто почувствовав, что на неё смотрят, подняла глаза. Кузнец от неожиданности растерянно опустил свои глаза, а затем поднял и встретился глазами с её глазами. С этих пор, как увидел её вот такой взрослой и статной, и полюбил.
Четвёртого парня, который нравился Кате, звали Иван. Парнишка её возраста, спокойный и, как ей казалось, очень интересный.
На следующий день следователь допросил всех четверых, но ничего нужного не узнал. Только Иван рассказал, что три дня назад он и ещё четверо, два парня и две девушки, провожали Катю до дома. Возле её дома попрощались, и Катя пошла в свой двор, а они всей компанией направились дальше, побродить по берегу озера.
Неожиданно на допрос напросилась Ефросинья. Своим рассказом она пыталась прояснить положение дела.
Ефросинье было за двадцать. Инвалид детства, она хромала, из-за чего дразнили: Фроська–Волочи Нога. По этой причине парни обходили её стороной
Девушка сказала, что видела, как три дня назад два брата, Матвей и Егор, пытались затащить Катю в дальнюю баню.
Привели братьев, те в свою очередь отказывались от обвинения и даже стали угрожать Фросе. Но девушка продолжала утверждать, что видела, как они её тащили.
– Потом я побежала к кузнецу Михаилу, чтобы рассказать о случившемся происшествии. Кто же ещё с ними может справиться, как ни Михаил. Хорошо, что он был дома. Когда я ему рассказала о беде, он вперёд меня выбежал из избы и бегом к бане, а я за ним. Но, когда прибежали, баня была пуста.
           Допросили ещё раз кузнеца. Он подтвердил слова девушки. Больше никаких фактов по утоплению Кати следователь не выяснил. Братьев арестовали по подозрению в убийстве и увезли в волость. Наверное, дело так бы и осталось не до конца раскрытым. Но как-то к Михаилу в кузницу из соседней деревни пришёл мужик. Ожидая, когда кузнец выполнит работу, он от нечего делать стал глазеть по сторонам. А посмотреть было что. На стенах были аккуратно развешаны разные интересные инструменты для кузнечного дела, готовые мелкие изделия. Углы были завалены ждущими своей очереди поломанными плугами, лемехами, косилками и прочей хозяйственной утварью. Мужику было интересно, он осматривал все углы и, вдруг, у дверей под ногами, в мусоре что-то блеснуло. Поднял, смотрит серёжка. Он вспомнил разговоры мужиков, что у утопленницы была серёжка в виде веточки, что пристав ищет вторую серёжку. Ничего, не сказав Михаилу, мужик вышел из кузницы и сразу к старосте. Тот к приставу. Сличили серёжки – пара. Тут же арестовали кузнеца. Михаил запираться не стал, а рассказал всё без утайки:
– Прибежала в тот вечер ко мне Ефросинья, поздно уже было, и кричит, там Матвей и Егор Катерину твою в баню поволокли. Понял я, страшное дело задумали братья. Но, только пока Фрося ко мне добиралась, пока я добежал, а живу–то я далеко, прошло много времени. Я прибежал первым, а Фрося потом. Но баня была уже пуста. Осмотрел баню и по следам понял, что они с ней сделали. Злость меня охватила, вскипело всё внутри, белый свет стал не мил. Думаю, если сейчас кого увижу из них – убью. Оставил я тогда Фросю, а сам по деревне побежал. Стемнело уже, долго ходил, но никого не встретил. Надвигалась гроза, думаю, сейчас дождь пойдёт и вовсе никто на улицу не выйдет, что делать не знаю. Подошёл к дому Кати, но сквозь закрытые ставни, ни чего не было видно. А постучать, зайти к ней смелости не хватило. Да и кто я ей такой, чтобы ночью заходить? Потом боялся, о чём спросить её, как посмотреть на неё, зная, что она обесчещена. Затем опять долго ходил по улицам. Зачем, уже и сам не ведал. Сколько я так бродил, не знаю. И вдруг увидел Катю. Она шла, покачиваясь, словно под тяжёлым грузом. А я думаю: «Бедная, как же она обесчещенная жить–то будет?» Гады, силком!

У кузнеца вздулись желваки, сжались кулаки.

– При её–то красоте, заклюют бабы, житья не дадут. Парни начнут приставать. Да и братья разнесут: «мол, сама к ним пришла». Докажи–ка, как дело было. Сволочи, у–у, сволочи, – весь, дрожа, скрипел зубами Михаил.
– А я, как я буду с ней жить? И решил: не досталась она мне, то и никому не достанется – облегчу её участь. Сейчас понимаю – глупец... Смотрю, куда она пошла, и я за ней. Катя подошла к церкви и стала молиться. Дождь стал моросить, гроза, а она всё молится. Потом подошла к озеру и, видимо, решила искупаться. Катя разделась и вошла в воду. Недалеко от неё разделся и я, стараясь не шуметь, тихо поплыл за ней. Было очень темно и только при вспышке молнии, я мог разглядеть, где находится Катя. Она отплыла от берега, я поплыл за ней. Потом поднырнул под неё, схватил за ноги и потянул вниз. Захлебнулась она быстро. Потом с берега забрал её одежду и в кузнице сжёг. Но о том, что там серёжка была – не знал. Видать, когда заносил одежду и бросал в огонь, она и выпала.
Через некоторое время его судили и отправили на каторгу в Сибирь. А братьев выпустили. Не смог кузнец доказать, что они Катю изнасиловали. Пятнадцать лет каторги ему дали. А Егор и Митька затаили злость на Ефросинью. Вот и вся история, – закончил свой рассказ Валерий.
– Да, – сказал Павел, – грустная.
Как сложилась дальнейшая судьба кузнеца, можно долго не гадать, а представить себе, как складывается жизнь у человека сильного и волевого. С того самого дня, как объявили приговор, у Михаила пропала вера в людское правосудие. Он считал, что братья тоже должны понести наказание. Правда, через несколько лет их посадили, но совсем за другие преступления. В Сибири то Михаил с ними и повстречался.

– Михась, – обратился вошедший мужик к атаману, – завтра на завод деньги повезут. Охраны десять человек. Ещё две бабы из Питера к мужикам своим возвращаются.
– Хорошо, Хромой. Иди, садись, выпей и закуси.
          Вошедший мужик был, действительно, хромой – результат побега с каторги.
Охранник стрелял в беглеца и попал в ногу. Пуля повредила мышцы и сухожилия, кость осталась цела. Спасли сумерки. Каторжанин сумел спрятаться. Со временем рана зажила, но хромота осталась. Бывший солдат, он был довольно толковым и умел всё узнавать. Вот и сейчас Хромой вернулся с хорошей новостью. Не заставляя себя долго ждать, он прошёл к столу, сел и налил из большой бутыли мутный самогон в кружку.
– Рыжий, – обратился Михаил к конопатому мужику – кликни там Громилу и Тоску.
Рыжий вышел.
          Через некоторое время шесть человек сидели в небольшой комнате и слушали своего атамана.
– Ну что, мужики, деньги идут. Их надо взять. – Михаил положил на стол короткую верёвку, какие–то палочки, камешки и стал объяснять. – Вот эта верёвка–дорога, камешки – валуны, которые есть на подъёме в Горло...
          Затем стал распределять – кто и где должен быть во время нападения и что делать. Мужики, молча, слушали и иногда высказывали свои замечания.
Дорога от тракта к заводу проходила через глухой лес. Обходила сопки, то круто поднималась вверх, то спускалась вниз. По времени – день пути. Опасность подстерегала на участке, где дорога проходила между двух больших скал, тут дорога превращалась в узкое горло: идеальное место для разбойничьих нападений. Путники всегда старались пройти это место засветло. Так и в этот раз, старший урядник, ведущий обоз, поднял людей ещё до восхода солнца. Постоялый двор, где они провели ночь, стал оживать. Через час обоз уже вышел в путь.
Обоз состоял из пяти телег и четверых верховых. Урядник и трое мужчин на лошадях, шестеро солдат составляли охрану. С ними ещё были десять женщин. Несколько женщин присоединились на самом постоялом дворе. Обоз вёз деньги для рабочих и служащих завода. Как только выехали с постоялого двора, сразу же съехали с тракта на просёлочную дорогу, ведущую к заводу. До обеда шли в хорошем настроение без остановок. Урядник с охраной уже рассчитали, что к восьми часам вечера обоз доберётся до завода.
Мужики громко разговаривали и спорили между собой, иногда слышались женские голоса. Они не заметили, как подошли к самому узкому месту дороги, протяжённостью метров пятьсот, под названием Горло. Верховые так увлеклись разговором между собой, что даже не подумали предпринять хоть какие–то меры предосторожности от внезапного нападения. Вероятно, они были уверены, что днём ничего не случится. Неожиданно впереди показался большой бык с колокольчиком на шее. Он мчался навстречу обозу, будто кем–то сильно напуганный. Опасности, вроде никакой не было, просто бык. Никто не знал, что предпринять, стрелять не решались. А бык тем временем уже подбежал к обозу. И так, как дорога в этом месте была наиболее узкой, животное с ходу боком ударило по оглобле первой телеги. От мощного удара лошадь дёрнулась в сторону, телега опрокинулась и, сидевшие в ней люди, и поклажа, всё полетело на землю. А бык продолжал мчаться напролом. Лошади от него шарахались, вставали на дыбы, рвались ремни и постромки. Некоторые телеги опрокинулись, другие развернулись поперёк дороги, перегораживая путь. Бык, пытаясь найти выход, бросался из стороны в сторону пробивал себе путь вперёд. Чем ещё больше вносил сумятицу в остановившееся движение. Мужики закричали, стали отгонять быка. Вдруг раздались выстрелы, и какие–то люди с оружием окружили обоз. Приказали не двигаться и не предпринимать никаких действий. Они быстро разоружили мужчин и солдат, затем всех связали.
У испуганных женщин бесцеремонно отобрали золотые изделия, проверили поклажу,  и их тоже связали. Всё происходило точно по написанному сценарию. Налётчики вели себя уверенно и нагло. Но кончилось довольно мирно, без жертв. Нападавшие захватили заводские деньги, кое-что из товаров. Усадили связанных людей на телеги и отправили на завод. А сами так же быстро исчезли, как и появились.
Михаил так и не дошёл до места своей каторги. Партия каторжан, в которой шёл Михаил, пройдя Тобольск, через двое суток подошла к развилке реки у села Викулово, и тут полил дождь. Он был настолько сильным, что через полчаса дорогу сильно развезло, идти стало трудно, падали люди, скользили лошади.
Ещё раньше Михаил заметил, что одно звено в цепи кандалов было слабо запаяно. Он даже придумал, как можно разогнуть звено. Взять две толстенькие палочки, просунуть в звено и повернуть в разные стороны. Всего-то немного, лишь бы щель появилась в звене, а уж потом просто снять звено. Вот цепь и разъединена. Михаил даже палочки приготовил. И хоть цели бежать он не ставил перед собой (всё ещё был в состоянии растерянности), тем не менее, такая мысль иногда появлялась. А тут случай сам в руки шёл. Как уже говорилось, шёл дождь, идти было трудно, но природе и этого мало. Налетела сильная буря, ветер стал рвать и метать, полетели ветки с ближайших деревьев, несколько больших пихт и сосен медленно повалились на землю. Колонна сбилась в кучу, люди прикрывались кто пожитками, а кто просто рукой. План созрел сразу, Михаил, не раздумывая, вытащил палочки, просунул в звено и с трудом повернул их. Звено разошлось, он разъединил цепь. Никто ничего не заметил. Михаил упал, откатился в сторону, потом, падая и быстро поднимаясь, отбежал от колонны арестантов и скрылся среди деревьев. А вокруг продолжал хлестать ветер, лить дождь.
Михаил продолжал бежать и бежать, остановился только тогда, даже не остановился, а измученный и обессиленный, просто повалился на траву. Дышать было не чем, казалось, что сердце выскочит из груди. Даже дождь не мог остудить его разгорячённое тело. Вскоре буря стала утихать, ливень превратился в моросящий дождик. Но Михаил этого уже не видел и не чувствовал. От усталости он не замечал ничего и словно в полусознательном состоянии провалился глубокий в сон, спал долго, а когда проснулся, дождя не было, светило солнце, стояла тишина. Михаил встал, походил, кандалы тихонько позванивали, всё бы ничего, но звук цепей мог выдать. Чтобы этого избежать решил сделать жгуты из травы и подвязать ими цепи кандалов выше колен. С большим трудом, но ему удалось сделать жгуты, получилось вроде верёвки. Подвязал, идти стало легче. Но куда идти он не знал, просто шёл в одном направлении. Так, с не большими остановками, через день он наткнулся на небольшой домик в лесу. Увидел его издали, и без всяких мыслей об опасности направился к нему. Неожиданно перед ним появились трое мужиков, вооружённых палками. Они, не слова не говоря, набросились на Михаила. С двумя из них кузнец справился легко, вскоре они лежали на земле и корчились от боли, а третий бросил палку и отошёл в сторону.
– Ты что мужик, беглый? – спросил он.
– А ты? – в свою очередь тоже спросил Михаил.
         Таким образом, Михаил познакомился с такими же, как и он, беглыми каторжниками. Со временем Михаил стал главарём большой шайки. Занимались тем, что грабили, воровали, а иногда убивали. Одним из правил Михаила было: не убивать людей понапрасну. Он понимал, что, если будут убитые люди, то крестьяне начнут бояться беглых и выдавать преступников властям. Тогда Михаилу и его людям трудно будет найти убежище в селениях. Да и власти на преступления без убийств особо не разбегутся.
Через неделю после нападения на обоз с деньгами, атаман с пятью товарищами были в селе Верхнеполье. Где узнали, что скоро сюда прибудет партия каторжан. Михаил решил посмотреть на них прежде, чем партия арестантов войдёт в селение, и он с товарищами пошёл навстречу колонне. В двух верстах перед селом они увидели медленно бредущих каторжан. Разбойники подошли ближе к дороге и стали ждать. Когда арестанты поравнялись с ними, кто–то из разбойников крикнул:
– Эй, горемычные, откуда?
– Тамбов, Ростов...
          И, вдруг, перед Михаилом мелькнули знакомые лица. Присмотревшись, к своему удивлению, он узнал братьев – Митьку и Егора. Их глаза встретились – твёрдый взгляд из–под лобья Михаила и глаза братьев, бегающие, беспокойные.
          «Ну что, братья, наша встреча ещё впереди» – подумал про себя Михаил. А сам вслух крикнул:
– Эй, служивые, куда путь держите?
– Алтай, – был ответ.


























Глава 4


– Никак не могу поверить, – сказал Павел, – что кроме этого парнишки никто ничего не видел. Это просто невозможно, средь бела дня ходить по деревне и что-то делать в церкви. И никто не видел.
– Пожалуй, тебе не мешало бы вновь в село съездить, обойти тех, кого ещё не опросил.
– Да, согласен. Хотя, думаю, уже нет смысла.
– Почему?
– Через три дня я должен быть у полковника и доложить о ходе следствия. Возможно, будет ставиться вопрос о закрытии дела.
– Да, понимаю. Успеть, что-то узнать за эти дни трудно. А знаешь, Павел, можно сделать так. Можем попробовать что–либо узнать. Ты поедешь в село, а я поработаю в нашем областном архиве. У меня как раз выходные.
– А стоит ли?
– Рискнём. Только давай начнём сегодня, даже сейчас. Чтобы к завтрашнему вечеру уже у меня здесь встретиться.
          Через день вечером они вновь обменивались собранным материалом.
– Ты представляешь, Валерка, я нашёл человека, который видел его, – с удовольствием сообщил Павел, – старушка одна, которая на следующий день уехала из Куяша, после того, как его увидела. Она ездила к родне и только позавчера вернулась.
– Ага, хорошо. Вот и отлично.
– Она рассказала, что видела человека невысокого роста, плотного телосложения. Ранее он в деревне никогда не бывал. На вид лет сорока, может, немного больше. Волосы тёмные. Но что её удивило и показалось странным: человеку за сорок, плотного телосложения, у таких людей чаще всего вместо волос лысина, или волосы с проседью. А у этого человека волосы чёрные, как смоль.
– Бабуля права. Есть такая группа людей, у которых какая–то часть тела подразумевает, какими должны быть другие части тела. Любые несоответствия сразу же бросаются в глаза.
– Так и я подумал. Возможно, на нём был парик. Бабуля говорит, что если увидит его, то узнает. Попробую с её слов составить фоторобот, а потом его ей показать. А что у тебя?
– Я тоже кое-что нашёл. Запасись терпением. Слушай.
            «Когда первый владелец заводов Алексей Фёдорович Турганов умер 21 марта 1787 года 86 лет от роду. Он был погребён в Санкт–Петербурге, в Александро–Невской лавре. С 21 марта 1787 года заводы достались в наследство его жены и детям его – трём сыновьям и пяти дочерям. Одна из дочерей, Наталья, 29 апреля 1832 года и перепродала вместе с наследственной частью её лейб–гвардии гусарского полка ротмистру Павлу Дмитриевичу Солодовскому, который приобрёл по купчим крепостям паи и некоторых других участников, а всего им было куплено 78 четырнадцати частей. Павел Дмитриевич был большой знаток драгоценных камней. У него самого была большая их коллекция.
До революции семнадцатого года секретарём у него был некий Черепков. И вот когда произошло свержения царя, то этот самый Черепков украл эту коллекцию камней у своего хозяина».
– И ты представляешь, Павел, куда он её умудрился спрятать? В столбы. Да, именно в них, взял столбики, выдолбил в них середины и положил туда камни, закрыл, а сверху оббил железом и вкопал. Возможно, он туда только часть спрятал, а остальные где–то в другом месте. Но, тем не менее, кто–то видел, как он возился со столбиками и доказал это. Черепкова арестовали, он не стал запираться и отдал всё. А может, не всё. Часть отдал, а часть оставил себе. Кто знает? Только вот неясно, куда впоследствии подевалось то, что он отдал.
– Да, интересно. Но какая может быть связь между Сысертью, коллекцией и Куяшской церковью? – выказал непонимание Павел.
– Терпение, мой друг, сейчас начнёшь понимать. Ещё раз запасись терпением.
В «Епархиальных ведомостях» публиковался дневник Его Преосвященства, Преосвященнейшего Митрофана Епископа Екатеринбургского и Ирбитского, по обозрению церквей 1912 года в августе месяце. Он пишет, что «существующие храмы были малы по своим размерам. А население прихода составляло 5473 человека. Там говорится, что церковное приходское попечительство давно было занято мыслью о расширении храма. Уже имелся утверждённый в надлежащем порядке план для постройки. При Куяшской церкви должно быть два штата священнослужителей. Одно время был открыт второй, но вскоре был закрыт за неимением его содержания. Епископа удивляло, что в таком огромном приходе нечем жить второму священнику и псаломщику. Не служит ли это яркой иллюстрацией к тому, что церковно–религиозное равнодушие уже успело свить своё гнездо в приходе. Далее он пробует отвечать на свой вопрос. А если так, то где гарантия тому, что зло не будет прогрессировать, если против него немедленно же не принять соответствующие радикальные меры? Местный священник, высказываясь по поводу открытия второго штата, выражает желание, чтобы было положено казённое жалованье священникам по 600 рублей, диакону 300 рублей, псаломщикам по 200 рублей в год, нарезки земли и т.д. Говоря о шестисот рублёвом жаловании, как о необходимости существования духовенства в Куяшском приходе пастырь увлекается и сгущает краски».
– Это уже что–то!
– Слушай дальше:
«Положение прихода, несмотря на угрожающие симптомы в церковно–религиозном сознании прихожан, не столь безнадёжно и безотрадно. Если за несколько месяцев своего проживания в Куяшском приходе местному священнику удалось убедить своих прихожан пожертвовать в пользу храма 250 рублей и 200 рублей в пользу. И сделать это в такое тяжёлое время, как минувшая голодная зима, то, значит, есть ещё в приходе, слушающие глас пастыря своего, готовые откликнуться на его зов. Следующие обстоятельства как нельзя более подтверждают эту мысль.
В селе Куяшском есть винная лавка и несколько пивных. Священник сделал предложение о необходимости возбудить ходатайство, о закрытии этих лавок. Предложение было заслушано сходом и последний, с редким единодушием откликнулся на предложение, сделав постановление о возбуждении ходатайства о закрытии в селе пивных и винной лавки. Постановление схода было единогласным.
При таком отношении к словам священника в некоторых вопросах приходской жизни плохо верится в то, что будто бы ничего нельзя сделать в настоящее время ни для открытия второго прихода, ни для пользы церковного строительства в приходе. Одно, несомненно: если этим вопросом до сих пор ничего не делается, стало быть, для кого–то он нежелателен».
– Ну, это уже совсем близко.
          Павел встал с кресла, прошёлся и сказал:
– Завтра с утра съезжу опять в Куяш, фоторобот покажу. А сейчас спать.
         Утром Павлу повезло, машина из управления по каким–то делам была направлена в Свердловск, и он проехал на ней до села Большой Куяш. Договорился с водителем, что когда тот будет возвращаться обратно, заедет за Павлом. Поздно вечером, он, когда вернулся в город, не заезжая домой, сразу отправился к Валерию. У того все домашние спали. Валерий в пол голоса пригласил гостя войти. Они расположились на кухне, чтобы не мешать спящим жене и детям.
– Скажу сразу, съездил не зря. Фоторобот, составленный по описанию женщины, оказался очень похожим на человека, специалиста по камням Николая Егорова по кличке Кандидат. Мне как то приходилось, знакомится с его делом. Довольно непростая фигура в преступном мире. У меня сразу же возник вопрос: а для чего такому маститому представителю воровского мира ехать в такую глушь? Значит, он знал, зачем едет.
– Здорово. Всё это очень близко к разгадке, – Валерий от удовольствия потёр руки.
– Да, я тоже так думаю. К тому же, женщина, которая видела и описала Кандидата, опознала его по фотороботу.
– Давай–ка, Павел, ещё раз попробуем соединить цепочку. Черепков украл у своего хозяина коллекцию, одна сторона. Другая сторона: Куяшский священник, приезд Кандидата в Куяш и образование ниши в церковной стене. Если в архивах есть запись о том, что Черепков вернул коллекцию, вот тут-то можно предположить, он вернул не всё. А остальное где-то спрятал. Если это так, то как эта часть попала в церковь? Оговорюсь, если она там действительно была. Значит, Черепков был знаком со священником. И ещё, откуда Кандидат узнал, что там в стене? А ведь его интересовали камни, и он уже ехал за тем, чтобы их забрать.
– В том–то и дело: откуда узнал? Может, когда был в экспедициях по Северу и Дальнему Востоку? Неизвестно. Но, тем не менее, собранного материала достаточно, чтобы сделать доклад начальству. А оно уже решит, как быть.


























Глава 5

Профессор Аверьян Тимофеевич заприметил этого студента давно. Тот учился на третьем курсе, был довольно спокойным и любознательным парнем. Хорошо усваивал знания. Тем не менее, профессор сумел разглядеть за благополучным слоем паренька набор черт человеческого характера, больше присущим людям стремившихся к обладанию, власти и подавлению.
Аверьян Тимофеевич Старобогатов преподавал в Свердловском Горном институте. Учил студентов познавать тайну камня. Самому профессору было около восьмидесяти лет, из которых более пятидесяти проработал на преподавательской должности. Человеком он был незаурядным. Спектр его увлечений и знаний был очень обширен. Когда-то ему много раз ему приходилось принимать участие в разных экспедициях. Ещё до революции он успел объездить чуть ли не полмира, а с возникновением Советского Союза помогал искать для новой власти золото и алмазы. Написал множество монографий и статей на разные темы. Последние годы занимался только преподаванием. Но вот недавно Аверьян Тимофеевич почувствовал, что устал, постарел. Это чувство пришло как то вдруг. Почувствовал, что засиделся в учителях. Да и окружение давно намекало, что, не пора ли старику на пенсию. И вот в этом году старый профессор вышел из состава штатных профессоров. Правда, за ним оставили право иногда по его желанию читать лекции на кафедре. Перед самым уходом в своих группах и группах близких к его тематике, сделал объявление:
– Кто желает заниматься дополнительно минералогией, то можете приходить ко мне домой.
Таким образом, Аверьян Тимофеевич рассчитывал, что молодой человек по имени Николай Егоров придёт к нему заниматься на дом. Действительно, этот паренёк и ещё девять студентов проявили желание приходить к профессору на домашние занятия. На первых порах лекции выливались в регулярную линию. Раза три, четыре в неделю студенты приходили в шесть часов вечера к профессору домой, и его в рабочем кабинете проводились занятия. Занятия были более полными по информации и интересными по содержанию, чем в самом институте. Но вскоре профессор начал болеть, и лекции, то переносились, то отменялись вовсе. Вскоре  нестабильность занятий стала вызывать неудобство и раздражительность у студентов. Затем профессор почему-то стал давать материалы, совсем не относящиеся к институтскому курсу. С начала студенты были в недоумении: почему старик говорит совсем о посторонних вещах? Они даже пытались подсказывать ему, что им надо, но он продолжал делать своё. Вскоре молодым людям перестало нравиться такие занятия и через год практически все прекратили посещать домашние лекции старого профессора.
Но остался один студент, Николай Егоров. Получилось так, как планировал Аверьян Тимофеевич. Ему нужен был этот студент.
Учёба в институте для Николая Егорова подходила к концу. Через два месяца защита дипломной работы. Николаю хотелось на домашних занятиях профессора успеть, больше охватить знаний по подбору и обработке драгоценных камней. И он, не взирая ни на что, приходил к профессору и с упорством продолжал заниматься. Его увлекала огранка, чтобы свет, попадая на узор обточенного камня, зажигал его.
Но однажды профессор попросил Николая прийти во внеплановое время. К тому моменту сам Аверьян Тимофеевич сильно болел, с трудом передвигался.
Он встретил своего ученика лёжа на диване, точнее, профессор полулежал на больших подушках и листал научные журналы по минералогии. Николай сразу заметил, что старик был чем–то сильно обеспокоен. Помимо болезни было ещё что–то, чего он не мог уловить с первого взгляда. Поприветствовав учителя, Николай без слов привычными действиями взялся ставить чайник на электрическую плитку. Положил принесённые печенье и фрукты в вазы и поставил их на журнальный столик. Столик стоял возле дивана, низенький и продолговатый он удачно вписывался в пространство между диваном и креслом. На нём одновременно было удобно пить чай и раскладывать бумаги для занятий. Николай дождался, пока чайник зафыркает, затем разлил кипяток и заварку по кружкам и после этого сел в кресло с другой стороны столика напротив дивана. Аверьян Тимофеевич молчал, то, наблюдая за действиями Николая, то, отворачиваясь к окну, о чём–то напряжённо думал. Подождал, пока молодой человек сядет, и после этого стал говорить:
– Николай, я вижу в тебе сильное желание постичь тайну камня. Но мне кажется, ты хочешь чего-то ещё. Скажи. Что?
         Вопрос застал Николая врасплох. Впрочем, он даже не совсем понял, что хотел узнать у него профессор. В действительности, он и сам не знал, чего хочет в этой жизни, но неожиданно для себя, уверенно поднял взгляд, по–взрослому посмотрел на Аверьяна Тимофеевича и сказал:
– Владеть.
         Их взгляды пересеклись. Профессор кивнул и продолжал:
– Я был уверен, что ты так ответишь. Ты не лукавишь, будем честны друг к другу. Не буду говорить, хорошо это или плохо. Не буду давать оценку. Сейчас важно отметить, что есть в наличии. Моей задачей было узнать, какой ты человек на самом деле, наблюдая за тобой в течение двух лет, я увидел в тебе, кроме внешних благополучных отношений с людьми, и скрытые черты твоего характера. Такие черты, как честолюбие, лицемерие, алчность и желание владеть. Теперь ты сам подтвердил мои наблюдения. О других чертах говорить нет ни смысла, ни времени.
Профессор говорил такие слова твёрдо и уверенно, при этом неотрывно смотрел на собеседника.
– Но уже этих черт характера достаточно, чтобы добиться определённых целей. Ты понимаешь, при определённых условиях твои черты могут повести тебя на обман, ограбление и даже убийство.
          Профессор замолчал. Николай сидел, опустив глаза, но иногда поднимал взгляд и, встретившись с глазами профессора, опускал вновь, смотрел в кружку и молчал. В глубине души он понимал, профессор прав.
– Мы противоположны друг другу, – продолжал говорить профессор, – жизнь я прожил честно. Научился размеренности, уравновешенности. Все мои шаги были ровны и лишены импульсивности.
          Вдруг Аверьян Тимофеевич поднялся с подушек и сел на диване. Приблизился к Николаю, продолжая.
– Любой проект даёт положительный результат в том случае, если его осуществляют люди, имеющие разные полюса. Любое дело – кривая, в которой есть участки, где лучше справляется человек с уравновешенным внутренним состоянием, и есть те, где требуется импульсивность, жёсткость и сила. Жизнь свою я прожил, прошёл её спокойным шагом. Как видишь, состарился, болею и силы мои на исходе. Пришло время передать кому–то мой проект, я выбрал тебя, не спрашиваю, хочешь ты этого или нет. Ты примешь его. Захочешь ли нести этот груз – дело твоё.
          Он опять замолчал, отпил чай и стал говорить дальше:
–  Всё началось довольно давно. До революции мне приходилось участвовать в нескольких больших экспедициях. Благо, тогда можно было выезжать за границу свободно, и к тому же мои родители были людьми богатыми. Я был молод, силён и, так же, как ты, жаден до знаний. Меня интересовало всё. Кроме своего основного направления геологии, достаточно глубоко изучал историю, географию, точные науки. Написал большое количество научных статей. Я объездил много стран.
Три раза мне приходилось бывать в Египте, изучал древние города, пирамиды, храмы. Был в Городе Мёртвых – на кладбище фараонов.
И вот в последний раз (мы шли из Центральной Африки), когда проходили Египет, зашли в город Фивы. Вернее это было небольшое селение. В один из дней к нам подошёл пожилой египтянин и говорит:
– Рус...
И стал протягивать какой–то ящик. На, дескать, посмотри. А сам что-то говорит и показывает на видневшиеся вдалеке развалины какого–то храма. У нас начальник экспедиции немного лучше, чем мы понимал египетский язык. Он спросил у египтянина.
– Что это за ящик и что в нём?
Египтянин стал говорить, ящик в их семье давно, но не знает, откуда он у них взялся. Знает только то, что он уже много времени передаётся из поколения в поколения в их семье. А что внутри?
Он объяснил какие–то рукописи свёрнутые в трубочки. Действительно, когда мы открыли его, в нём были свитки.
Египтянин объяснил, что у него заболел сын. Его надо лечить, а денег нет. Услышал, что пришли русские, и они могут купить ящик со свитками.
В тот момент я был чем–то занят и не очень внимательно слушал его. Разворачивать и читать свитки я не стал, а положил обратно и закрыл крышку ящика. Но чтобы не обижать человека, я хорошо заплатил ему, а свитки оставил себе. Египтянин ушёл довольный. Затем положили ящик к другим вещам, и на какое–то время я забыл о нём. В тот момент, у нас этого добра было много, каждый вёз что-то интересное. Мы собирались, спешили к отъезду. Предстоял трудный путь через пустыню и море. Времени не было, необходимо было выполнить назначенную программу исследований. И даже когда мы вернулись в Россию, о свитках я не вспоминал. По приезду домой, я о них и вовсе забыл. Разгружали багаж работники моего отца.
Как всегда, всё происходит неожиданно. Немного времени спустя, уже дома этот ящик попался мне на глаза среди других старых вещей. Не знаю почему, но в тот момент, будто какая–то сила заставила меня взять этот предмет в руки. Я открыл его и развернул свитки. Письмо незнакомое, иероглифы. Были чертежи, цифры, формулы. Конечно, моя любознательность взяла верх. Желание узнать, что это такое? Заставила меня работать в этом направлении. И на следующий день я обратился к знакомым учёным лингвистам, чтобы выяснить, что это за письменность и что там написано. Записи были сделаны на древнеегипетском языке, так называемом копском языке. Чтобы быстрее узнать, что там написано, стал изучать его сам и расшифровывать записи.
Тут профессор неожиданно прервался и спросил Николая.
– Ты задумывался, Николай, о чём пишут в сказках?
– Сказки как сказки, – пожал в ответ плечами Николай.
– Раньше я тоже так думал, – сказал профессор и продолжал.
– Для того, чтобы разобраться со свитками, мне пришлось пропитать их специальным раствором. Они стали мягкими и гибкими. Для удобства работы я разрезал их на разделы. Получилось около тысячу листов – страниц. Так удобно читать их. За всю жизнь мне удалось расшифровать лишь треть всего объёма страниц.

          И вновь обратился к Николаю:
– Я спросил тебя про сказки. Для нас это сказки, а для людей древности это были реальные вещи. По крайней мере, мне хочется в это верить. Сказки пришли к нам из глубины веков, возможно тысячелетий. Вероятней всего, они передавались людьми, ничего не смыслящими в технических вопросах. Из тех, что «смотрят в книгу, а видят фигу». Так что сказки – это «фиги».
          Николай внимательно слушал учителя, но не понимал, о чём идёт речь. Он допил кружку чая, налил вторую.
– Эти свитки были написаны жрецами из храма Солнца, развалины которого находятся сейчас неподалёку от города Фивы. Ты, наверное, понимаешь, что многие жрецы – передовые люди своего времени. Для них идея религий, поклонения идолам было не более чем игра, скрыть своё лицо. А на самом деле они занимались изучением все возможных явлений, пытались применить их для жизни. Жрецы были образованными людьми во всех направлениях деятельности человека. Особенно в техно–энергетических вопросах. Египетские жрецы заранее предвидели, что Царство фараонов в скором времени падёт. Не просто падёт, а уйдёт с политической арены как сильное государство на долгие века, словно в тень. Поэтому они были заинтересованы в сохранении своих знаний. Для них стало жизненной необходимостью сохранить знания, чтобы, впоследствии, ими воспользовались будущие люди. И задолго до начала процесса распада царства, жрецы стали свои знания зашифровывать. Пирамиды, сама архитектура которых включает в себя информацию. Это и карты Таро. Простые карты – один из их вариантов. Делались рукописи, а затем где–то прятались до лучших времён. И вот одна из частей рукописей оказалась в моих руках. Конечно, ящик, в котором они были, более позднего происхождения. Надо добавить, что жрецы научились соединять технический прогресс с общим и индивидуальным душевным полем и с космическими влияниями. Так вот, я понял, многие сказки – это зашифрованные знания древних египтян. Сразу же в первых разделах я наткнулся на работу с зеркалом. Ты, наверное, слышал сказку о спящей красавице. В ней рассказывается, что одна красивая женщина владела волшебным зеркалом и когда хотела что-то увидеть, то приказывала зеркалу показать. Зеркало чудесным образом показывала желаемое.
Если сказать несколько слов о зеркале. То появление его осуществилось, скорее всего, из человеческого жизненного опыта. Я как самый настоящий прагматик склоняюсь, что первым зеркалом стало отражение на водной поверхности. Где человек увидел и узнал себя. Это было открытие. В скором времени оно вошло в мир людей в виде предметов с отражающей поверхностью. Зеркало стало обыденным, к нему привыкли. Но любое открытие несёт в себе две стороны. Помимо того, что человек увидел и узнал себя в зеркале, он стал настойчиво искать в этом отражающем предмете тайну. Возможно, таким образом, человек искал вариант разнообразить свою жизнь. Хотя давным–давно известно увидеть желаемое можно в чём угодно. В камне, в дереве, также в зеркале. Всё зависит от силы мысли, её концентрации. Мозг в самом себе порождает желаемую картину и сам же её воспринимает как полученную из вне. Но для того, чтобы это получилось, нужна хорошая практика. Беда человека в том, он всегда ищет более лёгкий путь развития. Зеркало предстало одним из лёгких вариантов, как обладающая наиболее лучшим эффектом отражения. Его наделили свойством таинственности. Якобы оно скрывает в себе знаки, скрытые от человеческих глаз. Только при определённых условиях эти знаки открываются перед людьми. Было придумано множество магических ритуалов, чтобы видеть знаки в зеркале и считывать с них информацию. Появились специально обученные этому делу люди. Зеркалу стали приписывать невероятные возможности. Что оно может проводить человека в другие миры и наоборот, вызывать души умерших людей.
И ещё много такого не вероятного, о чём нет смысла говорить. Но то, что я приобрёл в Египте совершенно иное и требует внимание к себе.
Аверьян Тимофеевич медленно поднялся, прошёл к шкафу и вытащил из него небольшое зеркальце, а затем протянул его Николаю.
– Вот, Коля, возьми зеркало и прикажи ему показать, например, твоих родных.
            Тот взял зеркало и стал смотреть в него, медленно про себя приказывая. Но ничего, кроме себя, не видел.
– Вот видишь. Сколько ни приказывая и сколько, ни желай, ничего, кроме себя, не увидишь. А в свитках говорится, что можно видеть происходящие события в отражающем предмете (зеркало отражающий предмет), но только через определённое устройство. И видеть что пожелаешь.
            Профессор прошёл к столу, стоящему в середине комнаты. На столе лежало нечто, прикрытое покрывалом.
– Вот, смотри, это тот ящик. Ему много лет, а выглядит хорошо, – сказал он, стянув покрывало.
Николай подошёл. На столе стоял деревянный ящичек размером в два раза больше обычного дипломата.
Аверьян Тимофеевич не спеша, расстегнул застёжки и раскрыл ящик. Затем выложил из него какие–то плотные листы с цифрами и буквами. Разложил их на столе. Сцепил их зажимами.
Получился квадрат метр на метр. На квадрате выделялся круг с надписями.
– Это Круг Времени. Я сделал его по чертежам из свитков. Сами листы из тонкого железа, на них прикреплена окружность, буквы и цифры сделаны из камня. Круг обозначает годовой цикл, буквы показывают месяцы, цифры – порядок. Вне круга, – он показал на квадратики. Они представляют собой небольшие фигуры высотой около трёх сантиметров. В центре углубление в форме пятиконечной звезды, на дне его выделена буква. Эти квадратики я хорошо закрепил.
А это самые важные детали к квадрату, – профессор достал из ящика две фигуры, которые представляли собой вытянутые шарообразные камни на небольшой толстой ножке в форме пятиконечной звезды. Поверхность овалов имела множество граней. Среди них выделялись квадратики, треугольники, ромбы. При более внимательном осмотре можно было увидеть, что вся поверхность овала разделена на десять секторов. В каждом из них были видны сложенные из граней цифры.
Профессор вставил фигуры в углубления.
Они сделаны из горного хрусталя. В рукописях говорится, что был только один мастер, который делал эти фигуры. Были попытки повторить его искусство, но, ни у кого не получилось. Этот мастер сделал четыре фигуры. Почему четыре? Четыре стороны света, поэтому и четыре фигуры. Мне удалось достать две фигуры: восток и запад.
Аверьян Тимофеевич замолчал, походил вокруг стола, поправляя листы и буквы на них, затем с печалью в голосе продолжал:
– Мой отрезок пути пройден. На нём требовалось спокойствие, размеренность, определённые знания, чтобы достать две фигуры и сделать Круг Времени. Моё время закончилось. Сейчас я понимаю, что следующий отрезок времени требует решительности, импульсивности, жёсткости и силы. В тебе это есть. И я хочу передать тебе мои труды по этому проекту.
– Но здесь только две фигуры, – невольно вырвалось у Николая.
– Да, только две.
           И профессор внимательно посмотрел на своего ученика.
– Две остальные фигуры – твоя задача. Их надо будет найти и вставить в эти углубления. Жаль, что я этого не смогу увидеть.
– Тогда система заработает?
– Да, заработает. Но я ещё не всё рассказал. На круг надо смотреть с Юга на Север. Фигура Юг принимающая, она немного другая. На ней также множество граней, только есть ещё дополнительные выступы. Такая же фигура Севера излучающая. Чтобы система заработала, необходима энергия. Жрецы брали свою энергию от Солнца. Обычно Круг Времени устанавливается в башнях. Жрецы делали в стене со стороны юга узкое горизонтальное окно для того, чтобы увеличить время воздействия солнечного луча на Круг Времени. Луч солнца падал на общее принимающее зеркало, а от него в свою очередь исходило три луча они падали на другие зеркала, те, в свою очередь, направляли лучи в фигуры. В свитках говорится, что можно использовать и другие источники энергии. Мои эксперименты по замене энергетического источника это подтвердили. Я сделал вот такие приборы, – он вытащил три небольших устройства. Они представляют собой полукруг из шести зеркал высотой сантиметров двадцать. К краям полукруга закрепляется увеличительное стекло. Оно не много удалёно. В самом центре прибора ставится свеча. Вся идея заключается в том, чтобы собрать отражающие лучи от зеркалец и направить их в увеличительное стекло. А уже через увеличительное стекло на фигуру выходит один сильный луч.
Аверьян Тимофеевич взял один прибор и поставил рядом с фигурой Восток. Зажёг свечу. Через некоторое время свет от свечи забегал по зеркалам. Профессор стал регулировать расстояние от прибора до фигуры. Наконец, выставил так, что лучик от увеличительного стекла попадал на середину фигуры. Через несколько секунд, внутри каменного овала начала светиться точка. Затем она стала расти, заполняя собой весь объём Фигуры. И вдруг, камень засветился. Эффект был подобен бенгальскому огню, только искры не летели. Свет был холодным и ярким. Николай от увиденного широко раскрыл глаза и рот. Профессор продолжал.
– Такой эффект свечения заложен в самой фигуре. Энергия как бы бежит по граням. Вместо свечи можно поставить электрическую лампочку. Когда все фигуры будут найдены и вставлены в эти углубления, ставятся световые устройства и включается энергия. Как ты уже видел, фигуры сначала вспыхивают таким образом. Через некоторое время из каждой фигуры выстреливаются лучи. Таким образом, камни связываются между собой. И через некоторое время (зависит от силы источника) три фигуры: Юг, Запад, Восток выстреливают ещё по лучу в направлении Севера. Спрашивается, почему лучи через время? Мне кажется, дело в гранях. Видимо, какой–то определённый рисунок из граней связан с каким–то внутренним участком, отделом камня. Энергия, проходя по рисунку, попадает во внутренние отделы и там накапливается. После накопления она выплескивается через какие–то точки. Таким образом, фигуры связываются между собой. Но тем временем в других отделах накапливается энергия. Энергия накопилась, выстреливают лучи фигур Юг, Восток, Запад на фигуру Север. Ещё через какое–то время Север выстреливает последний луч. Луч хорошо видно в полумраке. С внешней стороны фигуры Север ставится зеркало. Луч из камня Север выстреливается наружу круга. На его пути ставят зеркало. Но и тогда видений в зеркале не будет. Вспомним сказку. Захотела красавица увидеть в зеркале то и то, и она проявляет желание, отдаёт приказ и зеркало показывает то, что надо ей увидеть. Концентрирует свою мысль. В нашем случае, чтобы увидеть настоящие или прошедшие события в определённое время, в определённом году, надо фигуры выставить так, чтобы нужные цифры смотрели друг на друга по часовой стрелке. Отчёт идёт от Юга – тысячи, Запад – сотни, Север – десятки, Восток – единицы.
Разница с телевизором в том, что телевизор показывает то, что хотят показать другие люди. Телевизор – это вообще достаточно примитивное устройство, а зеркало показывает то, что ты сам хочешь увидеть. Предполагаю, что можно чувствовать и ощущать события, происходящие в зеркале. Для лучшей работы Круга Времени желательно его подогревать. Можно использовать обычный обогреватель снизу.
Николай слушал с большим интересом. Он верил всему, что говорил профессор. Уважаемый и любимый им человек. Авторитет говорил, как не поверить? Однако в сознание начинали проникать сомнения. Прагматичный ум сопротивлялся, он с трудом воспринимал такую информацию. И тогда не верилось, хотя всё было очень и очень заманчиво.
«А если, – говорил Николай себе, – эта система действительно работает, ты становишься хозяином событий. А вдруг это пустышка? Будут потрачена сила и годы жизни».
– Ну вот, – сказал профессор, – кажется, я рассказал тебе всё, что сам знаю по этому вопросу. Для продолжения этой работы я выбрал тебя, Николай. Я отдаю тебе всё это. Мне неважно, поверишь ли ты в то, что услышал или не поверишь. Важно, что ты услышал. Вижу, в тебе уже зарождаются противоречия. Они будут с тобой до тех пор, пока ты не дойдёшь до цели. А если откажешься от работы над проектом, то сожаление о нераскрытой тайне будет мучить тебя всю твою оставшуюся жизнь. Неудовлетворённое желание владеть – это очень тяжело. В тебе есть силы. Ты алчен, жаден, импульсивен. Тебе хочется владеть. Это, может быть, единственный случай, когда для решения поставленной задачи требуются именно такие черты характера. Не могу советовать, что тебе сделать с Кругом Времени, если ты всё-таки дойдёшь до цели, и система заработает. Бог тебе судья. Но знаю, трудно будет от неё отказаться. И ещё.
         Аверьян Тимофеевич замолчал и задумался, видимо, пытаясь что-то вспомнить.
         - За год до революции, я узнал, что одна из фигур находится в России, в коллекции уральского заводчика Павла Солодовского. Это Юг – рубин. Предполагалось, что он должен быть первым камнем – фигурой, которая окажется в моих руках. Но она не стала. Да, эта фигура была здесь, в Свердловске. Дальнейший её путь мне не известен. Может, что в архивах найдёшь. Не буду говорить, как и где я нашёл эти две фигуры. Главное, что они есть.
Затем профессор разобрал круг, сложил его в ящик, туда же поместил световые приборы и фигуры. Затем открыл пространство внутри крышки, показал: там лежали листы.
– Мне пришлось потратить немало фантазии, чтобы поместить всё это хозяйство в одном ящике, – сказал он и кивнул Николаю, – можешь забирать.
Николай взял ящик в руки.
– Советую выучить язык древних египтян и, если хватит сил и времени, расшифровать часть свитков, – сказал учитель и резко добавил:
– Всё, иди. Желаю удачи. Наши занятия закончились, – профессор устало махнул рукой в знак того, что хочет остаться один.
         Николай, обескураженный последними словами учителя, молча несколько секунд, стоял посередине комнаты и держал в руках ящик. Он не знал, что делать. А затем  резко обернулся и опять неожиданно для себя сказал.
– Прощайте.
           Через неделю профессор умер.

Третий день Кандидат лежал в постели. Он был ослаблен и нуждался в отдыхе. На столе в зале камни лежали с того самого дня, как он их принёс. У него не было сил даже посмотреть на них. Николаю никак не хотелось признаться самому себе, что его болезнь – это нежелательный эффект конфликта внутренних переживаний и внешних желаний. В тот момент его жизни переживания и желания были обострены до предела.
Все эти годы после института он ощущал подъём, борьбу, поиск. Николай жил этим адреналином. И вот, основная часть пути пройдена, осталось совсем немного. И это «немного» страшило его, страхи поднимались из неимоверных глубин его существа. Они парализовывали волю, путали сознание. Сильное мужское эго никак не могло с этим справиться. Да, страшно было даже думать. Сделай ещё шаг – и ты станешь свидетелем одной из великих тайн. Подкашивались ноги, трудно сделать последний шаг. Хотелось крикнуть: «Я проклинаю тебя, профессор!»
Материалистический ум бился в мозгу, как птица в клетке. Он до последнего момента не хотел принимать идею тайны. Но другая часть человека, часть червяка, трепетала и желала тайну.
Сколько раз Николай раскладывал Круг Времени, вставлял фигуры, выставлял освещение. Делал это привычно и спокойно, будто всю жизнь этим занимался. Всё привычно, проверено – работает. Но не хватала последней фигуры Юг–Рубин.
Третья фигура попала к Кандидату с большим трудом. Ему дорого пришлось за неё заплатить. Это была большая и целенаправленная работа, без всяких случайностей и опрометчивых выводов. Работа заключалась в просмотре всех каталогов коллекций по минералам, которые он мог в то время достать. Сам Николай работал геологом и был близко к подобной литературе, к людям работающих с камнями. Желание владеть из теоретических планов быстро перешло в практическое русло. Помимо своей основной работы он стал заниматься поиском, обработкой и продажей драгоценных камней. Его бизнес расширялся, налаживались связи с другими теневыми дельцами по всему Советскому Союзу. Также появились нелегальные каналы за рубеж. Вот через эти каналы он узнал, что третья фигура находится в коллекции небогатого бразильца. Восемь лет ушло, чтобы камень – Север появился у него.
И вот недавно, всего несколько дней назад, Николай взял в свои руки четвёртую и последнюю фигуру – камень Рубин из бывшей коллекции уральского заводчика Петра Дмитриевича Солодовского, на поиски которого потрачено было почти две жизни.
Круг Времени Николай несколько модернизировал. Вместо свеч он поставил маленькие электрические лампочки, снизу сделал обогреватель.
Подготовка к первым испытаниям Круг Времени заняла несколько минут. Все части и детали были разложены и расставлены как надо. Окна зашторены. Николай стоял и смотрел на творение разума древних. Его материалистический ум делал последние попытки образумить человека.
– Сказка есть сказка и больше ничего.
            Затем Николай решительно зажёг свет в приборах. Через какое–то время вспыхнула одна фигура, потом другая, третья, четвёртая. Вместе с этим в комнате появился звуковой фон. Он был как бы незаметным, но почему-то пугающим, наводящим тревогу. Звук шел, будто ни откуда, источник отсутствовал. Наконец появились лучи, связавшие фигуры между собой. Николай в волнении подошёл к фигуре Юг и стал почему-то думать о комнате. Он смотрел в зеркало напротив. Но видел только себя и то, что перед ним и больше ничего. Шли секунды, минуты, а он смотрел на самого себя. Его тело стало напрягаться, охватывать злость, зубы заскрежетали, он замычал. Хотелось крикнуть: «Профессор, ты... Вся жизнь... Обман...»
Но тут Николай увидел, что видение в зеркале поехало. Он быстро подбежал к нему, зачем–то заглянул за зеркало, а затем ладонью провёл по стеклу, там, где было видение. А зеркало продолжало показывать комнату. И что поразительно, центр комнаты и углы были видны одновременно. Тут Кандидат сообразил. По инерции он выставил из Фигур нынешний год и думал про комнату. Так получилось желание. Что пожелал, то и получил.
В большом волнении он прошёл вокруг стола несколько раз. Сознание никак не хотело принимать это чудо. Оно боролось, сопротивлялось, кричало: «Такого не может быть! Это бред!» Зеркало продолжало показывать комнату вопреки всем придуманным человеческим законам. Не веря своим глазам, что происходит, Николай подошёл к розетке и отключил световые приборы. Изображение в зеркале остановилось. Стало тихо, Николай стоял, невольно сосредоточив внимание на изменении ощущений. Обычный поток мыслей остановился. Недавний страх перед неизвестным стал переходить в простой интерес, обыденность пропитывала тайну, превращая её в серую массу впечатлений.
Когда через несколько минут, Кандидат вышел из забытья, то уверенно взял электрическую вилку и воткнул ей в розетку. Приборы включились. Эксперимент продолжался. Кандидат встал напротив Юга и вслух дал команду: «Что делается сейчас на площади Революции?» и сосредоточился на этой мысли.
Через некоторое время появилось видение, и в зеркале стала видна вся площадь Революции. По ней ходили люди, играли дети. Вот проехал мальчик на велосипеде. Неожиданно Николай уловил, что в звуковом фоне появились отдельные звуки. Прислушавшись, он стал различать голоса людей, шум машин.
Разум начал сдаваться, тайна принята. В голове крутились варианты практического использования Круг Времени. Тут ему в голову пришла сумасшедшая мысль: «А что делали мои предки по отцовской линии в 1820 году, к примеру, сентябрь месяц?»
Быстро выставил год и мысленно произнёс желание. В зеркале возникло видение: дорога, по её сторонам густой лес, по ней медленно брела колонна арестантов. Позванивали цепи, шаркали ноги, скрипели телеги. Конвоиры ехали на лошадях. Ещё одним открытием для Николая стал звуковой фон, он передавал звук так явно, что казалось, что все эти люди рядом. Николай чувствовал их, ощущал тяжесть их положения. Зеркало показало всю колонну, потом остановилось на двух мужиках. Они шли о чём–то тихо переговаривались.
– Ну, что будем делать, братка? – говорил один.
– Уходить надо, незачем гнобить себя на каторге,– говорил второй.
         Зеркало настойчиво показывало только этих двух мужиков, и больше никого.
«Ничего себе, у меня предок–то уголовник. Или два их? Ладно, с ними потом разберёмся», – подумал про себя Николай и выключил освещение.
Потом он вдруг подумал про церковь – интересно, что там после его посещения делается. Скорее всего, у него сработал эффект вора, желающего вновь прийти на место «преступления» и заново пережить чувство, когда он вынимал камни из ниши. Выставил фигуры, включил свет, изъявил желание. Зеркало показало церковное помещение, полностью залитое солнечным светом. Хорошо было видно, как какой–то человек рассматривал обломки кирпичей и что-то говорил про себя.
– Так, так, интересно, – процедил Николай, – надо проследить, кто это такой.
          Через два часа кропотливой работы Кандидат был в курсе положения дел в расследовании о краже в церкви.
– О, да тут целое следствие. Кто же надоумил их открыть уголовное дело? Будто обворовали голые стены в церкви, – проворчал он, – лихо работают, ребята.
Он узнал, кто такой Павел и Валерий, и на какой стадии находится расследование. Был очень удивлён, что милиция уже знала о нём, его имя.














Глава 6.


Эту ночь Валерий долго не мог заснуть. Ворочался, в голову лезла всякая чушь. Иногда хотелось встать, что-то сделать, но лень не давала вылезти из–под одеяла. И он продолжал ворочаться, и про себя ворчать. Его фантазия боролась с многогранность вариантов расследования. Один за другим они вспыхивали в сознании и, как искры, гасли. Ему хотелось встать и самому бежать, доказывать правоту дела.
А, может, они действительно правы. Кто и зачем выдолбил в стене заброшенной церкви нишу? Кому, какое дело, что кто–то долбит стену? Зачем тратить время и силы неизвестно на что? Зачем отрывать людей от более важных дел.
Потом этот поток мыслей перебивался другим: «зачем человек по имени Николай Егоров, большой специалист по камням и спекулянт, появился в том месте? Именно его видели в церкви. Значит, был какой–то интерес».
Его ночные проблемы были связаны с Павлом, а точнее, с тем, что тот ему сообщил.
Два друга встретились днём в выходной. Оба любители футбола, они решили посмотреть матч местных команд. Зрительные трибуны были наполовину пусты. Большого шума не было, и никто не мешал им разговаривать. Видя, что Павел расстроен, Валерий спросил:
– Что случилось?
– Да так, ничего серьёзного. Только начальство приказало закрыть дело о краже в церкви.
– Ничего не понимаю, – перебил Павла Валерий, – ведь полковник столько говорил о важности этого дела.
– Позавчера, когда я пришёл к нему с докладом, он даже слушать не стал. Объяснил тем, что есть дела важнее какой–то мнимой кражи в заброшенной церкви.
Потом оба долго молчали. Говорить не хотелось. Следили за игрой футболистов. Первым молчание прервал Валерий:
– Знаешь, Павел, чем отличаются такие дела от уголовных? Тем, что они о кладах, о древностях. Это своеобразная точка отсчёта. Можно идти по следу вперёд, можно – назад. Такие дела вносят в нашу жизнь удовлетворение от своей работы. Ты вырастаешь от рутинного следователя к следователю века. Это приятно.
          Полковник, Василий Петрович Рогожин, был непосредственным начальником Павла. Он руководил отделом уголовного розыска.
Две недели назад генерал–лейтенант, начальник областной милиции вызвал к себе Василия Петровича и спросил:
– Скажи, Петрович, что ты думаешь о случае в селе Большой Куяш? Говорят, там церковь обокрали.
           Полковник некоторое время молчал, крутил что-то в руках, затем сказал:
– Возможно, клад. Просто так долбить стену – не вижу смысла.
            Генерал сидел, развалившись в кресле, слушал собеседника и одновременно о чём–то думал. Затем потянулся, сел прямо и сказал:
– Давай–ка, Петрович,  направь туда одного из следователей. Пусть проверит. Видишь ли, официальная церковь просит разобраться. Говорит, что этот случай – чёрное пятно для них. Будто в революцию священники золото в стену замуровали. Надо проверить и представить дело так, что ничего не было. Возможно, там и так ничего не было. Понимаешь, местных районных следователей к такому делу привлекать нежелательно. Проговорятся родным, соседям. Слух недобрый пойдёт. А приезжий следователь, из города, походит, посмотрит и авторитетно заявит: «Ничего не было!». Заметку в местную газету дадим. Церковь успокоится, а народ ничего не поймёт. А то знаешь, как может быть... Люди начнут рыть могилы священников, обвинять их, стены в церкви ковырять. Кощунство. Но ты пока следователю не говори ничего. Может, что и найдёт, чтобы не работал спустя рукава. Я вот скоро в отпуск пойду, а затем на учёбу по партийной линии в Москву на пару месяцев. Когда вернусь, тогда и доложишь.
Несколько дней Кандидат почти не выходил из квартиры. Работа с Круг Времени заняла его настолько, что он потерял действительные ориентиры настоящего дня. Он как мальчишка увлёкся перестановкой фигур, изъявлением желаний и смотрел подряд всё, что приходило в голову. Потерял ощущение времени. Пока не стал приобретать опыт отличать реальность от событий в зеркале. Стал упорядочивать поступающую информацию, раскладывать её в несколько линейных систем. Прежде всего, его интересовало, насколько шагов от него находится милиция. Сам он, в свою очередь, постоянно фиксировал все шаги следствия.
Отпуск и учёба генерала были как раз кстати. Николай понимал, что начальник областной милиции решил провести лишь поверхностные следственные мероприятия и сказать обществу, что никакой кражи не было. И дай Бог. Но, если всплывёт имя Кандидата, то, естественно, обществу скажут одно, а сами будут вести следствие дальше. И Николай решил опередить события. Так как его имя уже говорилось. Несколько дней потратил на изучение голоса генерала и попробовал сам говорить его интонациями. Продолжал тренироваться до того дня, когда генерал отъедет в санаторий. За час до самолёта, когда начальник областной милиции был на пути в аэропорт, Кандидат набрал рабочий номер телефона полковника Василия Петровича и поприветствовал его:
– Алло, Петрович, день добрый.
          Через неделю, в день отъезда генерала в отпуск, Василию Петровичу позвонили, говорил генерал.
– Алло, Петрович, знаешь что, ты это дело о краже в церкви закрой. Чего там искать? Народ ведёт себя тихо, что нам голову ерундой забивать всякой.
          Голос в трубке был немного другой, но темп речи и решительность были те же.
– Товарищ генерал, – поинтересовался полковник, – голос у вас не такой, приболели?
– Да, ерунда, Петрович, простыл. Вот сейчас в санатории подлечусь. Так что закрывай это дело. Лучше пусть более важными делами займётся твой следователь. Ну, бывай, – попрощался голос в трубке.
– Приятного отдыха.
         Так дело о краже в церкви села Большой Куяш было закрыто.

Алтайский край встретил вновь прибывших каторжан первыми осенними холодами. Осень только входила в свои права, но трава уже потеряла свежесть. На открытых местах она поблёкла и стала ложиться. Начиналось господство ветров. Под их силой гнулись высокие деревья. На них колыхались и шумели жёлто–багряные облака листвы. Отрываясь кусками, они разлетались в разные стороны.
Пройдя крутой поворот дороги, которая спускалась немного вниз, арестанты увидели, что оказались среди больших гор и скал. Каменные исполины угрюмо смотрели на путников, зашедших в их владения, и молчали. Люди шли и невольно оглядывались по сторонам. Незнакомый край вселял страх. Когда ветер завывал особенно сильно и протяжно, чувство тоски по родному краю возрастало у каторжан особенно сильно. Каждый солдат и арестант, чувствовали, как щемит в груди, душа просилась домой.
Но оклик старшего урядника возвращал узников в «кандалы», под холодный ветер. «Эй, подтянись! …» – каторжане, поёжившись от холода, прибавляли шаг.
Ещё в начале пути два брата, Егор и Митяй, начали обдумывать план побега. Все уже понимали, что путь их подходил к концу. Оставалось пройти ещё один населённый пункт, а за ним полдня дороги – острог.
Офицер, возглавлявший охрану колонны, рассчитывал засветло дойти до поселения Верховенка и сделать в нём ночлег. Но в его планы неожиданно вмешалась природа. В полдень пошёл небольшой дождь. Затем стало моросить, отчего дорогу развело, идти стало трудно. Грязь налипала на обувь, на колёса телег. Холодный ветер пронизывал насквозь, сковывал движения. Люди плелись, с трудом передвигая ноги. Крики солдат не помогали. Всё замёрзли и устали. Офицер, посоветовавшись с сопровождающими его людьми, решил найти укрытие и расположиться на ночлег. Вскоре под одной из скал они нашли подходящее безветренное место и расположились там. Солдаты спешились, телеги расставили полукругом. Несколько арестантов начали рубить сухие ветви и разжигать костры. Стало теплее. Как озябшие воробьи люди жались к огню, каждый пытался пристроиться поближе, повернуться то одним боком, то другим. Через некоторое время от одежды каторжан пошёл пар, но они продолжали сидеть у костров и греться. Ещё через какое–то время постепенно отогревшиеся бедолаги отползали от огня, подкладывали под себя всё, что было из одежды, садились, перекусывали, чем было, и тут же засыпали.
Солдаты тоже грелись у костра, выставив часовых, ели и ложились спать. Двое арестантов остались следить за огнём. Они то и дело подбрасывали в костры поленья и мычали какую-то бесконечную и заунывную песню. Вскоре все уснули, стало тихо. Лишь было слышно, как потрескивали дрова в костре, да встряхивались лошади. Вскоре и они успокоились. Тишина наваливалась всё сильнее. Только чёрное небо с яркими звёздами смотрело на спящих людей.
Утром проснулись рано. Офицер махал руками и отдавал распоряжения.
Меж двух гор поразительно красиво поднималось солнце. В нём ещё не было той обжигающей силы, как днём, а лишь ласковые тёплые лучи касались земли. Люди быстро поднимались, щурились от яркого света, одевались и складывали вещи. Вдруг прозвучала тревога. Один из солдат подбежал к офицеру и доложил.
– Пропали два арестанта.
Все всполошились. Офицер приказал солдатам проверить кандалы каждого каторжанина, а несколько солдат отправил в погоню, осмотреть лес вблизи дороги. А колонна продолжила движение. Вскоре солдаты, посланные на поиски, вернулись ни с чем.
Два брата, Егор и Митька, бежали несколько часов. Точнее, шли. Темнота и густая тайга не позволяли быстро двигаться. Братья шли, поднимались, падали и снова шли дальше от дороги. Вскоре небо начало сереть, затем сделалось светлым. Они увидели, что находятся среди пологих гор, полностью заросших лесом и кустарником и скал, причудливыми формами, поднимавшимися над землёй. Под одной из таких скал беглецы решили передохнуть и осмотреться. Наломали веток и легли на них. Спали недолго: через три часа они вновь пустились путь. К вечеру вышли к реке, утолили прохладной водой жажду и помылись. Но перейти на другую сторону не решились – река была неширокой, но быстрой и глубокой. Хотелось, есть и спать. Они долго шли вдоль берега, и вдруг увидели столбы дыма. Впереди ниже по течению показалось селение, до него было вёрст шесть – семь. Но Егор с Митькой решили переждать ночь в горах, они понимали к селу подходить нельзя, там могут быть выставлены засады. Пожевав ягод с кустов, и какие–то стебли, братья стали искать место под ночлег. Обогнув несколько скал, они вышли к небольшой пологой горе. Склоны её заросли невысокими деревьями и кустарником, ближе к подножию лежали большие валуны. Уже совсем без сил, беглецы решили расположиться у края большой горы под одним огромным камнем, вокруг которого росли большие кусты.
Егор первым подошёл поближе. Солнце уже скрылось, сразу стало холодно. Ветер пронизывал до самых костей. Камень, казалось, рос из земли, Егор похлопал по нему рукой и раздвинул кусты, чтобы посмотреть, где можно заночевать, как вдруг из глубины кустов дохнуло теплом, так отчётливо, что он отпрянул. В спину дул холодный ветер, а в лицо пахнуло тёплым воздухом. Не раздумывая, Егор заполз, вглубь кустов, лишь бы согреться, и увидел небольшую расщелину в горе, именно она дышала теплом.
– Митяй! – крикнул он брату, – давай сюда! Здесь можно переночевать.
          
            Сибирь – это спящий медведь.
Сюда везли людей, чтобы остудить их пыл, заглушить все желания и стремления. Дикость и необустроенность этих земель, в полной мере способствовали этому. Люди, попавшие сюда из цивилизации, вскоре становились такими же дикими, как и сама Сибирь. Они переставали видеть красоту и чувствовать любовь, на передний план выходили примитивные природные инстинкты, один из них – инстинкт выживания.
В банду Михаила вошло ещё несколько человек. Трое – молодые парни, ещё двое – мужики постарше. Парни бежали с каторги, а мужики ушли из поселения, куда их два года назад привезли силой из Центральной России за мелкие преступления. Жизнь в поселении была тяжёлой, люди умирали от голода и непосильного труда.
Михаил в своей банде пользовался непререкаемым авторитетом. Кроме медвежьей силы, он обладал благородством, честностью и справедливостью. На редкость необычной природной сметливостью. Хотя в большинстве своём его сметливость расходовалась на разбои. Он как генерал разрабатывал планы налётов и краж. Больше всего в своей банде он не любил обмана и подлости.
Все члены банды располагались на трёх заимках, каждая из которых находилась верстах в десяти от больших поселений. Несколько раз на эти заимки наведывались жандармы, но никого не заставали и служители закона уходили восвояси с пустыми руками. Разбойники постоянно передвигались, то уходили вглубь лесов, то растворялись среди жителей поселений и там занимались своими тёмными делами.
Часто для больших сборов все собирались в заброшенном поселении верстах в тридцати вниз по реке.
Вот и теперь они съехались туда же, уже двадцать человек. После полудня, когда, наконец, прибыли последние – Громила и Тоска, все собрались в большой комнате. Мужики расположились, кто, где сумел. На столах разложили еду, поставили самогон. Кто хотел, подходил, выпивал, закусывал.
По сложившимся правилам слово первым брал всегда атаман. И сейчас Михаил, не вставая с места, громко сказал.
– Други мои! Божья воля привела нас сюда. Намечается большое дело. Недавно прибыл наш человек с Верховья.
          Верстах в тридцати выше по реке Чулым стоял небольшой посёлок купца Ерофеева. Это был даже не посёлок, а несколько наскоро сделанных домов. Рудник на скорую руку. Один из домов был конторой.
«Жители» посёлка занимались тем, что мыли золото в реке и разрабатывали золотоносную жилу верстах в пяти от посёлка. Михаил, знал, Ерофеев добывал золото незаконно.
– Человек сообщил, что в сейфах приказчика набралось три пуда золота, и что сам Ерофеев едет в Верховье, чтобы забрать золото. Так вот, давайте подумаем, как нам забрать золото у купца.
          Все долго молчали. Выпивали, закусывали. Дымили самокрутками. Но вот поднялся Хромой и сказал.
– Думаю, надо взять сейф из самой конторы.
Но тут с разных сторон разбойники, перебивая друг друга, стали кричать.
– Ты про охрану забыл, – крикнул кто–то.
– Её надо отвлечь.
– А вот если...
– Да ты что, Олух...
– Лошадей гнать – часа хватит...
            Голоса слышались из всех углов. Разгорячённые самогоном мужики вскакивали с мест, кричали, махали руками, доказывая каждый своё. Михась, то слушал их, то тоже вступал в словесную баталию.
В конце концов, сошлись на том, что банда разделится на группы. Первая группа выманит приказчика и охранников из конторы тем, что на рабочих, на руднике напали бандиты. Будут стрелять. Вторая группа из двух человек выйдет к подъезжающему купцу, и сообщат ему, что на золотоносные копи напала банда. А третья группа, тем временем, когда приказчик с охраной будут на пути к руднику, проникнет в контору и выкрадет сейф.
Несколько дней спустя, вся банда собралась недалеко от Верховья. Первый разведчик, посланный в селение, вскоре вернулся назад и сообщил.
– Приказчик и десять охранников в конторе.
          Второй разведчик, следивший за Ерофеевым, незадолго до нападения подъехал и объяснил Михаилу, через какое время купец Ерофеев может быть перед развилкой реки.
Время нападения выпало на полдень. По их расчётам, купец должен быть уже перед развилкой. Тогда пять человек во главе с Громилой и Тоской быстро направились к руднику. В то время на руднике находилось десять рабочих и двое охранников. Когда Громила и Тоска подошли поближе к небольшому строению, возле которого охранники отдыхали на траве, залаяли собаки. Спящие охранники встрепенулись, но было поздно. На них неожиданно навалились неизвестные люди, быстро разоружили и связали. Собаки поначалу набросились на пришедших, но затем, на удивление всех, быстро успокоились и разлеглись на траве. Люди, работающие на самих копях, оставили работу и с испугом стали смотреть на приближающихся к ним вооружённых людей.
– Не бойтесь нас,– сказал Громила,– мы не будем вас убивать.
          Рабочих собрали возле заимки, связали и усадили на землю. Где–то вдалеке громыхнул выстрел, знак начала операции. Тогда Громил выстрелил в ответ из берданы. Затем кто–то из своих выстрелил ещё и ещё раз.
Тем временем Хромой с одним шустрым парнишкой выехали навстречу купцу Ерофееву. Как только обоз купца появился вдалеке, Хромой спрятался среди деревьев, а парнишка на лошади поскакал навстречу, крича.
– Эй! Давайте быстрей! Там на рудник бандиты напали! Меня приказчик послал.
          У него был такой испуганный вид, не было сомнений, что что-то случилось. В подтверждение его слов вдалеке со стороны рудника послышались выстрелы. Ерофеев, сидевший в телеге, быстро вскочил на лошадь, шедшую рядом с ней, и закричал.
– Может, успеем.
           Вскоре он и несколько сопровождающих его солдат на лошадях скрылись в лесу. Обоз остался без охраны и без хозяина. На пяти телегах осталось несколько женщин и двое мужиков.
Всё складывалось так, как и планировал Михаил. Огромное удовольствие он получал именно от этого, от осознания себя быть нужным, руководителем, полководцем, а не просто от махания оружием. Ему хотелось постоянно ощутить то чувство свободы, которого ему так не хватало в деревне. Он планировал, выслеживал, распределял людей и нападал. Жил местью. Ему хотелось, во что бы ни стало, найти братьев и отомстить за поруганную Катю. Он ведь до сих пор любил её. Сибирь не убила в нём это чувство, а, наоборот, он жил с ним и с ним хотел умереть.
Как только приказчик, находившийся в конторе посёлка, услышал выстрелы со стороны рудника, он и ещё восемь его людей вскочили на лошадей и поскакали к рудникам. В этот самый момент, Михаил, с остальными людьми, ждавшими, когда отъедут вооружённые люди, выскочили их своего укрытия, забежали в контору и связали двоих оставшихся там охранников. Сейф с золотом, деньги, какие были продукты, что-то из вещей, напавшие быстро загрузили в телеги и погнали прочь из поселения навстречу обозу.
Михаил знал, Ерофеев – человек грубый и скорый на расправы. Получив известие о нападении на рудник, он не станет ждать, пока обоз доберётся до посёлка, а бросится на защиту своего имущества. Так случилось и сейчас, когда Михаил выезжал из верховья, купец был на полпути к руднику.
Через некоторое время к Михаилу и его товарищам присоединились остальные члены банды. Все вместе, все двадцать человек, они выехали навстречу обозу. Трогать его не стали, а проехали мимо, экономили время, опасаясь, погони. Правда, они всё же свалили сзади себя поперёк дороги пару больших деревьев.
          Цель самой операции была известна лишь одному Михаилу. Трагедия, совершённая его руками много лет назад, постоянно мучила его, раздирала душу. То он считал себя правым, что избавил Катю от позора, и ругал предрассудки, проклиная многовековую тяжесть тёмных традиций, жертвами которых стала Катя и он сам. То проклинал себя, искал оправдания тому, почему он лишил её жизни.
«Почему, почему, – ругал себя Михаил, – я не мог остановить себя? Чего испугался? А ведь можно было остановить её и себя. Сказать: “Милая, жизнь не кончилась”». Когда он увидел братьев в арестантской колонне на дороге, то не удивился, а почувствовал облегчение. В тот момент ему показалось, что только месть снимет этот груз с его души.

























Глава 7

Неожиданно Валерий вышел на человека, который знал Аверьяна Тимофеевича. В Горный институт, где учился Николай Егоров и преподавал Аверьян Тимофеевич Скоробогатов, Валерий пришёл как специалист по минералогии. Там он узнал, что старый профессор умер в начале пятидесятых. Об этом ему рассказала пожилая женщина, преподаватель философии. Она некоторое время работала со Скоробогатовым и помнила Егорова.
– Последние полтора года Николай занимался на дому у профессора. Я почему-то уверена в том, – вспоминала она, – что их объединяло какое–то общее дело, но я не знаю какое.
          В доме Старобогатовых тоже помнили Николая – застенчивого, неразговорчивого парня. Вечно долго разглядывавшего коллекционные камни профессора. Внучка Марина, женщина уже средних лет, рассказывала: «За несколько дней до своей кончины дедушка и Николай заперлись в кабинете и долго разговаривали. Потом Николай вышел оттуда расстроенным, в руках у него был какой–то деревянный ящик. Обычно Николай всегда прощался, а в тот раз был словно сам не свой. Ушёл, не попрощавшись. Что это был за ящик и что в нём было, не знаю. Через неделю дедушка умер, а Николай больше никогда не приходил».
Несколько дней Валерий не находил себе место, мучился вопросом, что за ящик передал профессор Егорову. Перебрал массу вариантов, но, ни на одном не остановился. Своими поисками и мыслями он, в конце концов, решил поделиться с Павлом:
– Это уже как болезнь, – посетовал он сам на себя, – так и хочется, так и тянет расследовать дело о краже в церкви.
         Павел рассмеялся и пошутил:
– Тебе, Валерка, надо к нам в органы идти работать. Хороший из тебя следователь получился бы.
– Да, сам от себя этого не ожидал. Дела, связанные с историей – это интересно. Но только не уголовные.
– Кому–то ведь надо ковыряться в непростых человеческих отношениях. Но ты с чем–то ко мне пришёл. Вижу. Так не тяни. Рассказывай.
– Сразу хочется покаяться. Виноват, но веду собственное, частное расследование. А если понадобится, могу ли рассчитывать на помощь и защиту.
         Павел кивнул и проговорил:
– Понятно, но, сейчас, с чем пришёл?
– Я был в Горном институте. Естественно, там ещё помнят Николая Егорова. Рассказали о профессоре минералогии. Одна из старых преподавателей сообщила, что студент Егоров и профессор Скоробогатов были связаны каким–то делом. Егоров некоторое время учился на дому у профессора.
Потом я побывал дома у профессора. Общался с его внучкой Мариной, которая рассказала ещё более интересную историю: перед самой смертью профессор передал Николаю какой–то ящик.
– Интересно, что это может быть?
          Оба замолчали. Думалось о своём. История всегда пробуждает мысли о прожитых ранее жизней. Появляется желание окунуться в те времена, прожить ушедшие жизни. Столкновение реального и нереального вызывает у людей отрешённость. То пустота в голове, то мысли быстро бегут, сменяют друг друга. Заставляют задуматься о вечном.
Первым заговорил Павел:
– Сысерть, Черепков, Кандидат, теперь и профессор Скоробогатов – цепочка удлиняется. Может, Черепков был знаком с профессором. Может, они вместе воровали коллекцию у Солодовского. И тогда перед смертью Старобогатов рассказал Кандидату, что часть коллекции находится в стене церкви. А ящик зачем?
– Вполне может быть. А знаешь, Павел, навещу–ка я ещё раз эту внучку профессора и узнаю, с кем в молодости дружил Аверьян Тимофеевич. Может это, что даст.
– Валяй, – согласился Павел, жаль, я не могу, занят.
            Через несколько дней, друзья встретились вновь.
– Ну, как результаты? – спросил Павел.
– Марина вспомнила только одного человека. Тоже профессора, лингвиста. Сама она его не видела, но помнит, что Аверьян Тимофеевич в молодости часто к нему ездил. Он живёт в Ленинграде.
– Не густо. Зачем же он к нему ездил? Так, в гости, может. Ведь оба профессора. Или дела, – Павел начал рассуждать вслух, – дело официально закрыто. А то можно было бы съездить. Хоть город посмотреть.
– Я уже об этом думал, – сказал Валерий, – и решил, что сам съезжу. Посмотрю город за себя и за тебя.
– Завидую, – Павел встал с кресла и стал прощаться, – извини, надо бежать. Как приедешь, – сразу ко мне.
          Они попрощались, Валерий ушёл. Следом за ним из кабинета вышел Павел и направился к начальству на совещание.
Спустя четыре дня, Валерий Викторович Герасимов, взял неделю отпуска за свой счёт и на самолёте вылетел до Москвы. А там, решил он, до Ленинграда на поезде.
В доме по адресу, данному внучкой профессора, его встретила пожилая женщина. Она как-то мягко, совсем бесшумно широко открыла дверь и остановилась на пороге, и молча, стала смотреть на Валерия. В её больших глазах не было ни удивления, ни интереса. Она стояла и точно изучала пришедшего человека. Впервые секунды от её спокойствия Валерий даже растерялся, но, быстро справившись с собой, спросил:
– Здесь ли живёт профессор Сивашко?
На лице женщины появилось выражение удивления. Её большие карие глаза ещё больше расширились, они смотрели, не мигая.
Ей было где–то лет шестьдесят. В красивой яркой кофте и длинной до пола юбке она выглядела тонкой и изящной. Чувствовалась её природная интеллигентность и такт.
Она выдержала довольно большую паузу, а затем спокойно произнесла:
– Он умер, молодой человек, вот как уже двадцать лет назад.
          Валерий почувствовал, как земля уходит из–под ног. Им вдруг завладело отчаяние. Действительно, как это он не сообразил – ведь профессор – ровесник Аверьяна Тимофеевича. Раз тот уже давно умер, так и этот тоже должен был... Он ведь мог быть ещё старше и умереть раньше.
– Как я, дурья башка, об этом не подумал? – проворчал он на себя.
          Последний шаг, последняя ниточка обрывалась, и вот он, кажется, уже никогда не узнает, что было там, в стене Куяшской церкви.
Он опустил глаза. А затем вновь их поднял и, смотря в глаза женщине, вслух выразил свои мысли:
– И в правду, как же я не подумал, ведь он же наверняка ровесник Аверьяна Тимофеевича или даже старше его. Понятное дело, его уже давно нет в живых.
– Так вы с Ура–ала! И знали Аверьяна Тимофеевича, – уже удивлённо протянула женщина.
– Да, знал, – неожиданно соврал гость, - но, простите, какое это сейчас имеет значение? Прошу меня извинить.
         Его голос потерял силу и уверенность. Валерий уже, было, повернулся назад и сделал шаг от двери. Как женщина окликнула его:
– Молодой человек, может, я смогу вам чем–то помочь?
– Валерий остановился, подошёл к двери и вновь посмотрел в большие глаза женщины, и признался:
– Знаете, честно говоря, я и сам не знаю, о чём у вас спросить. Меня интересует то время, когда был жив профессор Сивашко и к нему приезжал Аверьян Тимофеевич. Чем они занимались и что, кроме совместных научных исследований, их связывало. Всё как то глупо – ехал и не знаю, зачем…
– А вы проходите в квартиру, там и поговорим, – пригласила хозяйка Валерия.
Он прошёл, снял плащ, повесил на вешалку и разулся. Хозяйка пригласила его в гостиную и усадила в кресло.
– Фёдор Герасимович и Аверьян Тимофеевич были знакомы с детства, Только Фёдор был старше Аверьяна на три года, – стала рассказывать хозяйка и представилась.
– Моё имя Елена Даниловна. Племянница Федора Герасимовича. А ваше имя?
– Извините, не представился, – привстал гость, – Валерий Викторович. Преподаватель  университета.
– Росли они вместе, – продолжала Елена Даниловна, – учились в одно время и в одном университете, только на разных факультетах. Рассказывали, что ещё до революции они много путешествовали. А потом Аверьян Тимофеевич вдруг уехал в Свердловск и остался там. Как-то странно. Взял и уехал. Никто не знал почему?
На кухне засвистел чайник, и хозяйка ушла готовить чай. Вскоре в гостиной появился поднос с угощением. Валерий взял булочку с маслом, ему хотелось есть. Елена Даниловна взяла чашку с чаем и чуть-чуть пригубила, и продолжила рассказывать дальше:
– Да, действительно, поначалу Аверьян Тимофеевич приезжал часто. Возились с какими-то текстами. Сама я, конечно, не знаю, что это были за тексты и для кого. Иногда они вместе куда-то уезжали. А потом, когда им было уже за пятьдесят, Аверьян стал, редко появляться у нас. Мог приехать раз в три, пять лет. Говорил, что начал болеть, тяжело ездить, возраст своё берёт. Он всегда чём-то долго разговаривал с Фёдором Герасимовичем. Но незадолго до своей смерти Фёдор Герасимович позвал меня к себе и говорит: «Лена, вот пакет с бумагами. Спрячь его подальше и никому не показывай, и не рассказывай о нём. Я тебя очень прошу, отдать его только человеку, который придёт от имени Аверьяна Тимофеевича».
Но прошло уже много лет. Нет уже ни Фёдора, ни Аверьяна, тут приходите вы, человек, знавший профессора Скоробогатова. А знаете, я чувствовала, что вы необычный. Вы каким-то образом связаны с тем, что оставил мне Фёдор Герасимович, с этой самой папкой. Я уже не молода, и за всю мою жизнь пришли только вы, единственный человек, знавший Аверьяна Тимофеевича. Возможно, мне осталось недолго и другого такого гостя не будет. Кому я тогда оставлю бумаги?
Елена Даниловна поднялась, пошла в другую комнату и долго там возилась. Потом появилась с толстым пакетом в руках и положила её на стол перед Валерием.
– Теперь это ваше.
         Некоторое время Валерий смотрел на пакет, затем перевёл глаза на хозяйку, как бы спрашивая разрешения. Затем осторожно развязал бечёвку, развернул плотную бумагу. Там оказалась простая картонная папка с белыми завязками. Валерий медленно развязал их и открыл папку. Потом перевернул чистый лист. На следующем посередине листа было написано: «Глаз Идола».

 






Глава 8

Полковник Василий Петрович Рогожин сидел за своим рабочим столом, раскладывая папки и бумаги, необходимые для совещания. Через полчаса у него должны были собраться начальники отделов. Он хотел заслушать доклады по трём серьёзным делам: убийство, мошенничество и шантаж. По первоначальным следственным мероприятиям казалось, что это разные преступления и их оформили в отдельные дела. Но в дальнейшем следствие показало, что это одно преступление. И он хотел обсудить, что необходимо предпринять, чтобы ускорить работу следствия.
Неожиданно зазвонил телефон, и Василий Петрович даже вздрогнул от резкого звонка, но затем уверенно поднял трубку. Звонил генерал:
– Алло, Петрович, привет!
– Здравия желаю, товарищ генерал–лейтенант, – удивлённо протянул в ответ полковник.
– Ну, как у вас обстановочка? Справляетесь?
– Да, укладываемся в сроки. Товарищ генерал, вы же на учёбе? – спросил ещё растерянный Василий Петрович.
– Так учёба закончилась на две недели раньше. Тем лучше. Сейчас я пока дома. Петрович, не спрашиваю про общее положение дел в отделе, но ты мне скажи, есть ли что по делу о краже в церкви.
          Несколько секунд Василий Петрович сидел, соображая, что ответить. Подумал, что, может, генерал забыл.
– Ты что, Петрович, молчишь? – спросил генерал–лейтенант.
– Олег Николаевич, вы, наверное, забыли, но перед самым отъездом сами сказали, чтобы я закрыл дело.
Теперь молчал генерал.
– Василий Петрович, давайте–ка откладывайте все дела, да срочно приезжайте ко мне.
Как бы ни был Валерий жаден до старины, её тайн, секретов, бумаги, которые передала ему Елена Даниловна, он ни трогать, ни, тем более, читать, не стал. Не посмел, посчитал, что нечестно будет по отношению к Павлу первому познакомиться с находкой. Это надо сделать вдвоём.
Не успел он с дороги зайти домой, поцеловать жену и детей, как его супруга сказала:
– Звонил Павел, просил, как только ты приедешь, сразу к нему зайти.
           Не откладывая, Валерий тут же позвонил. Павел, как оказалось, дома и ждёт его.
– Павлик, привет! Ты хотел меня видеть?
– Алло, Валерка, здравствуй, – ответил бас из трубки, – да, приезжай сейчас.
           Валерий быстро принял душ, перекусил на скорую руку, взял сумку с папкой и отправился к Павлу.
          Павел был женат и имел двух дочерей. Его супруга Лиза и девочки часто ездили за город, к тёще, благо жила она не очень далеко от города. А сегодня они как раз уехали, Павел остался один.
Он радостно встретил друга, усадил в зале, приготовил чай и присоединился к Валерию. Чувствовалось, что он был взволнован, не знал, с чего начать.
– У нас, Валерка, ЧП, – наконец сказал он.
           Валерий ничего не ответил, а молча, смотрел на Павла и ждал, что он скажет дальше.
– На самом деле дело о краже в церкви никто не говорил закрывать, – продолжил он после небольшой паузы.
– Как так? – тень удивления пробежала по лицу Валерия, – ты же говорил, что полковнику позвонил генерал, ваш начальник, и приказал закрыть дело. Это ли не официально? А остальное дело формальности.
– Я тоже так думал. Так думал полковник. На самом деле генерал не звонил, а звонил кто–то другой от его имени. И позвонил в такое время, будто знал, что генерал едет в санаторий и затем его два месяца не будет в городе.
            Валерий присвистнул от удивления.
– Естественно, вызвали меня, – говорил дальше Павел, – попросили показать дело и материал, который мы с тобой успели наработать за время следствия. Конечно, я показал фоторобот Кандидата. После генерал приказал вести следствие дальше, но об этом никто не должен знать. Так что про дело о краже в Куяшской церкви знают только четверо: генерал, полковник, я и ты. Такого ещё никогда не было. Неслыханная дерзость. Возможно, кто–то из сотрудников или из окружения генерала. Кому–то, видимо, очень нужно было закрыть это дело. Ну да ладно, с этим разберёмся. Ты как съездил? Рассказывай всё. С чем приехал? Кого видел? Как город? – Павел забросал Валеру вопросами.
         Валерий молча, встал, вышел в коридор, взял сумку, вытащил из неё пакет и положил его на стол:
– Вот.
– Что это?
– Не знаю. Не читал. Считаю, не имею права один читать эти бумаги.
– Спасибо, – поблагодарил Павел, и, придвинув бумаги к себе, посмотрел на Валерия.
          Тот взглядом дал согласие.
Павел развязал бечёвку, снял бумагу и раскрыл папку. Затем медленно перевернул первый лист. На втором было написано: «Глаз Идола».
– Читай ты, Валерка, тебе это ближе, – Павел придвинул папку Валерию.
– Хорошо, – сказал тот и перевернул лист.
         Следующий лист был отступлением. В нём говорилось:

        «Я, профессор Аверьян Тимофеевич Скоробогатов, имею в своей собственности египетские свитки, приобретённые в 1910 году в Фивах, в Египте. После их обработки специальным раствором, я разрезал свитки на части по разделам. Получилось девятьсот семьдесят листов. Третью часть всего объёма листов я перевёл на русский язык полностью, а две трети в общих чертах.
Для того чтобы решить задачу, поставленную передо мной информацией из этих листов, я поступил следующим образом. В первой части задачи человек в моём лице должен был разобраться в текстах, по чертежам составить Круг Времени и начать поиск главных деталей (компонентов). Детали – это каменные фигуры высотой до двадцати сантиметров и шириной до семнадцати сантиметров. Вся трудность заключается в том, чтобы найти эти фигуры. За многие годы поисков мне удалось разыскать только две: фигура – Восток, фигура – Запад.
Во время этой работы я понял, что для обычного, уравновешенного, умеренного человека в одиночку решить такую задачу невозможно. Тогда мною было принято решение найти человека с ярко выраженными определёнными чертами характера. Отождествляющего себя с сильными мира сего. Надеюсь, что путь к этой цели ещё больше пробудит в нём алчность, силу и упорства во имя удовлетворения своего главного желания – желания владеть. С помощью этих черт характера он сможет выдержать напряжение этой работы. Вопреки прагматичному уму такой человек будет стараться, во что бы то ни стало, достичь цели, какой бы фантастичной она ни казалась. Скоро ему будет передан сделанный мной Круг Времени и оригинальные листы на древнеегипетском языке. Принцип работы Круга Времени я изложу ему устно.
Во второй части задачи переведённую на русский язык, третью часть от общего объёма листов я передаю в руки профессора Фёдора Герасимовича Сивашко, проживающего в городе Ленинграде, чтобы впоследствии листы попали в руки людей, понимающих временные процессы. Представляю перевод:
Перевод был выдержан в сухом научном стиле. Видимо профессор был человеком прагматичным и его не интересовали божества, святые и восхваляющие речи о них.
«Мы, четыре жреца Храма Солнца в городе Фивы, Самуил, Рувим, Дометит, Дориан, исполняем волю жреца Гарона. Вывести знания жреческой касты из устной традиции в тексты и этим породить новый вид передачи информации путём письма. Негодование по этому поводу высказывали многие наши жреческие касты. Нарушалась давняя традиция, начатая ещё со времён Атлантиды. Её тайные знания, пришедшие к нам в устной форме, в нашем царстве также передавались из уст в уста.
Много веков назад жрецы первых династий предсказывали сроки падения Египетского Царства, говорили, что рухнет оно в начале нашего века. Мы уже и сами замечаем, что конец недолог – столько сейчас происходит необъяснимых явлений. В связи с этим нам поручено вложить наши знания техноэнергетической направленности в тексты.
Другая группа жрецов работает на биоэнергетическом направлении. Третья группа жрецов трудится над духовно–энергетическим потенциалом.
Содержание знаний в текстах никогда не считалось у нас их лучшим существованием. У нас смеялись – для дураков. Понятное дело. Мозг терял интенсивность работы, память переходила от работы с символикой к накачиванию пустых знаков. При этом могут образовываться завалы мусора из знаков и заглушаться отделы переработки информации. Появится такое новое понятие, как Надежда. Надежда на письмо, на тексты. В связи с этим нарушается связь сознания с подсознанием».
Профессор перевёл даже шутку.
«Представляем, как вы будете блуждать с факелом при ярком свете солнце, пытаясь найти эту связь. Дураки, ха – ха.
Из уст в уста, помимо слов, передаются чувства, ощущения, сила и вес информации. Что позволяет видеть её объём, её многогранность.
Тексты – это крайняя необходимость. Пропасть, всегда существующая между людьми знаниями и людьми, добывающими себе хлеб руками в настоящее время очень большая. Признаёмся, в этом наша вина. Знания всегда были под секретом. Поэтому нет людей за стенами храма, способных понять наши знания. Это одно, второе – нет гарантий, что при распаде царства эти люди останутся в живых. Погибнем мы, погибнут они. Поэтому решено было вложить знания в то, что сохранится дольше людей. Мы не знаем, кто и когда прочтёт эти тексты. Сможет ли правильно применить информацию. Не скроем, что задача довольно трудна – представьте себе шар и постарайтесь вместить его в плоскость. Нашедшим будет трудно разглядеть в плоскости буквы информации и извлечь её оттуда.
Со времён Атлантиды у нас хранились, и хранится несколько предметов, оставшихся от атлантов. Одними из таких предметов – это камни внеземного происхождения. Тёмные по цвету, достаточно плотные по структуре и тяжёлые на вес.
Жрецы первых наших династий, живших во времена атлантов, получили от них информацию, что эти камни имеют способность собирать информацию из окружающего мира, точнее, из энергоинформационного поля. Накапливать в себе и сохранять. Атланты передали также схемы, чертежи и способы применения этих камней. В чистом виде камень может только собирать информацию, впитывать в себя и всё. Пользы от этого никакой нет. Для того чтобы извлекать информацию, было придумано устройство под названием «Круг Времени». Честно сказать придумано оно было ещё атлантами, но было повреждено. Жрецы восстановили.
«Круг Времени» – это устройство, позволяющее получать информацию из камня и превращать её в видения, а, точнее, научиться видеть прошлое, настоящее и будущее. Жаль, конечно, что наша наука ещё не научилась видеть события напрямую. Возможно, это вопрос времени. А пока мы пользуемся тем, чего уже достигли - это лучше, чем ничего.
Кроме того, видения показывают события во всей полноте красок и звуков. Но это, тем не менее, не реальные события, а фантом. То есть видения отстают от реальных событий на несколько шагов. К примеру, человек хочет видеть комнату, в которой он живёт. И тогда всё равно он видит фантом комнаты, на минуту – две видения отстают от реальности. Чем дальше время фантома от реального времени, тем больше времени разрыва. Сама история – это фантом. Так что вопросы по этому поводу излишни. Такое смещение не мешает видеть события в будущем – в этом случае события происходят в тонкоматериальном мире, а видение покажет фантом этих событий. Для нас разница во времени в будущем значения не имеет, главное – получить информацию.
Думаем, что можно посчитать разрыв во времени, но это отдельный вопрос.
Более интенсивно камень работает тогда, когда на него воздействует тепло. Для улучшения работы камня «А» вокруг надевается камень «В», по которому проходит световая энергия. Она должна двигаться, бежать – в этом её сила.
Перед жрецами встала трудная задача. Предлагались варианты. То выдолбить в камне «В» пространство и поместить туда камень «А». Но тогда световая энергия не будет двигаться. После длительных экспериментов мы нашли решение, и довольно удачное. Для этого камень «В» разрезается на множество кусочков. На каждом кусочке делаем по два – три выступа для того, чтобы эти кусочки могли цепляться друг за друга. Каждый кусочек камня пронумеровали. Таким образом, поочерёдно сцепляя все кусочки камня «В «вокруг камня «А». Помимо сцепляющих внутренних граней, все кусочки имеют одну, две, а то и три грани, выступающие наружу. Для того чтобы световая энергия, падая на одну грань, отражалась на другую, с другой на третью и т. д. Получается эффект бега по окружности камня «В». А тепло световой энергии поступало вовнутрь, в камень «А». Количество наружных граней разное у каждой частички. Это зависит от того, в каком месте она находится. Вдобавок, в общем поле рисунка мастер закладывает какой–то определённой рисунок или цифру».
Павел встал с кресла, прошёлся по комнате, потёр руками виски.
– Валерка, давай остановимся на этом, – попросил он друга, – голова не работает.




























Глава 9


Когда Михаил взглядом провожал партию арестантов, в которой шли братья, вместе со злостью у него зрел план наказания этих злодеев. «Здесь-то у меня руки развязаны», – говорил он про себя.
Нападение на рудник Ермолаева было началом этого плана. Но, во-первых, необходимы были средства, во-вторых, ещё предстояло найти Егора и Митьку на Алтае.
За несколько лет своей разбойничьей жизни Михаил стал ещё более солидным и важным. Приобрёл вид умудрённого жизненным опытом человека. Теперь он походил на зажиточного крестьянина или купца средней руки. Хорошо одевался, всегда была у него под рукой пара или две пары лошадей.
Немногие из его людей знали, где живёт Михаил. Знали только самые приближённые: Громила, Тоска и Хромой, самые преданные ему люди.
Когда-то волна несправедливости заставила их покинуть отчий дом и привела в Сибирь. Обиженные и угнетённые, они сопротивлялись, как умели. Так их жизненной стезёй стал разбой. У всех троих было немало грехов, загубленных душ и насилия за плечами. Не счесть числа проклятий на их головы. Но своего атамана они уважали и дорожили дружбой с ним.
Михаил жил на краю большого поселения в доме зажиточного крестьянина. Посторонним он представлялся братом хозяина дома. Часто видели Михаила помогающим хозяину возить дрова и заготавливать сено. Ни у кого не возникало подозрений о том, кем на самом деле являлся этот человек, чем в действительности занимался и на что жил.
Денег Михаил не копил, но после каждого дела у него оставалась довольно большая доля. Так и в этот раз, когда его шайка вновь собралась на одной из заимок, чтобы разделить награбленное.
Немало на широких просторах Сибири было заброшенных домов и поселений, куда десятилетиями не ступала нога представителя власти или правоохранительных органов. Такое положение дел было крайне благоприятным для беглых каторжан.
Михаил понимал, что деньги должны находиться в жёстких руках, поэтому до дележа никому не позволял прикасаться к награбленному.
Однако каждому участнику разбоя Михаил определял хорошую долю, оговорённую с ним заранее, а также сверх этого: что-то из дорогих вещей, драгоценных камней или ювелирных изделий, например, перстень с камнем, ожерелье или шубу.
При таком порядке не возникало недовольства и ссор между членами банды. Подарок поддерживал уважение к атаману, веру в его справедливость.
Вот и сегодня Михаил расплатился с каждым за проделанную работу. Во время дележа он не позволял, есть, и, тем более, пить самогон, чтобы никто не отвлекался и помнил, что получил.
Михаил всегда старался наградить каждого наличными деньгами, а не драгоценными камнями или золотом, чтобы впоследствии ни у кого не возникало проблем с реализацией «зарплаты».
Таким образом, порядки в банде сохраняли жизнь и свободу многих её членов. Все были довольны, никаких возражений и обид не было.
Остальное награбленное, что оставалось после дележа, атаман оставлял себе. Эти средства, он всегда использовал к подготовке к очередному делу. Покупал лошадей, телеги или подкупал нужных людей.
Когда делёж был завершён, атаман встал со своего места и осмотрел присутствующих.
Михаил был человек ростом около двух метров и плотного телосложения с русыми волосами, широким лицом и довольно приветливым его выражением. Что подкупало многих людей, ещё не знавших его на самом деле. Он был спокойным, выдержанным, знал цену слову, говорил медленно, с расстановкой.
– Ну, братки,… кто хочет жить и дальше так, как мы живём сейчас?
         Все встрепенулись. Кое–кто из мужиков даже привстал.
Какое–то время в помещении воцарилась полная тишина. Чувствовалось напряжение, вызванное словами атамана.
– Мы не понимаем, о чём ты говоришь, – донеслось из одного угла.
– Скажи всё, как есть, – послышалось из другого угла.
– Братья, – снова начал Михаил, – мне придётся оставить вас на какое–то время. Дело зовёт меня на Алтай. Вот я и спрашиваю, кто из вас хочет жить так же, как жил до этого дня? Может, есть среди вас тот, кто хочет домой, к родне – того не держу. Кто, может, ещё куда хочет?
Придётся мне надолго уехать, и, боюсь, трудно вам будет. Со мной уйдут три моих помощника – Громила, Тоска, Хромой. Когда назад вернёмся – один Бог ведает. Не знаю, кого оставить вместо себя на время нашего отсутствия. Хочу, чтобы по жребию было. Без обид.
          Михаил посмотрел на мужиков. Никто не выказывал желания уйти.
– Атаман, может, нам всем хочется с тобой пойти? – крикнул маленький, худой мужичок по имени Хлыст.
– Думал я об этом, браток. Опасно – не хочу вас под плаху подставлять. В раз ведь жандармы учуют, быстро опять в кандалы закуют. Так что всем нельзя. Пока нас не будет, будете жить как живёте. Но без атамана тоже нельзя, разбредётесь, кто куда, погубите себя. Хочу предложить вместо себя одного из двух: Хлыста или Лихого.
– Михась, избавь меня от этой напасти, закричал Хлыст, крестясь и приговаривая: «Чур, меня, Чур, Спаси и сохрани», – Я жаден непомерно, погублю себя и других.
          Все засмеялись.
– Ну ладно, братки, раз Хлыст не желает, пусть будет Лихой.
Человек, которого звали Лихим, совсем не оправдывал своего прозвища. Скорее, напротив, в жизни он был расчётливым и осторожным, как и Михаил, выдержанный, знающий цену своему слову. Просто так языком не молол. Был на редкость прижимист и каким–то образом удерживал вокруг себя людей.
Но в деле Лихой превращался совсем в другого человека. В него точно бес вселялся, он бесстрашно вступал в рукопашную схватку с любым человеком – будь тот на коне или пеший. Быстро находил решения в трудных ситуациях, отчего и получил своё прозвище Лихой.
Сейчас он, вальяжно развалившись на полу у стены, молча, смотрел на мужиков.
          Лихой сам не знал, хочет ли он быть атаманом или нет. Хотя бывали моменты, когда в глубине души он примерял на себя роль предводителя. Иногда ему казалось, что Михась делает что-то не так, но молчал.
Так как Хлыст снял свою кандидатуру стать атаманом, голосование теряло смысл, но чтобы поддержать традицию и соблюсти порядок, его решили провести.
– Короткая палочка – нет, длинная – да, – дал команду Михаил.
           Не спеша, мужики стали искать среди дров и мусора щепки, палочки, обломки веточек. Отламывали нужной длины и бросали в шапку. Перед этим Михаил положил её на стол.
Процесс жребия заключался в том, что человек, желающий сказать «нет», брал палочку не более половины своего указательного пальца, а желающий сказать «да» – отмерял полную длину указательного пальца.
Палочки подсчитали. Длинных палочек оказалось больше.
– Лихой будет вашим атаманом на время моего отсутствия, – сказал Михаил и, немного подумав, добавил,– а если не вернёмся – всегда.
Месяц назад атаман поделился своей проблемой с помощниками. Да и как тут быть? Тяжело держать в груди давнюю боль, а у него не было людей ближе его помощников. У каждого из них была своя боль. Кто как мог, так и рассказывал о себе.
О том, почему Михаил попал в эти края, они знали давно. А вот о том, что он встретил здесь своих врагов, – совсем недавно.
Через несколько дней, Михаил передал все дела Лихому. Рассказал, как и что, отдал небольшую часть наличных денег и сокровищ.
– Это на дела, – сказал он.
На следующий день рано утром все четверо: Михаил, Тоска, Громила и Хромой, попрощавшись с бандой, откланялись в пояс и отправились в путь.

Наутро следующего дня Егор и Митька вылезли из пещеры. Стоял туман, солнце только начинало показываться из-за гор. Было прохладно. Братья, поёживаясь и ругаясь, направились к реке. Им надо было помыться и напиться. Вскоре они были возле неё. Холодная вода взбодрила их и отогнала остатки сна. Сильно хотелось, есть, в животах урчало.
– Егор, надо идти в село, – сказал Митька, – а тот тут с голоду можно подохнуть.
– Хорошо, только заложим расщелину камнем, как было. Авось сюда ещё придётся вернуться, – ответил Егор.

Михаил шёл со своими людьми по следу братьев точно по оставленному ими запаху. Со своими помощниками он проехал все сёла, через которые проходила партия арестантов. Расспрашивая всех подряд на своём пути. Даже нашли то место, откуда Егор и Митька бежали в ту холодную ночь.
Передвигались в карете, в которую было запряжено четвёрка лошадей. Ехали без опаски. Документы имелись у всех. При случае Михаил представлялся как купец, а люди с ним его помощники. Брат да сват.
Преследователи без труда проезжали все кордоны. Село под названием Челман, на которое они вышли чисто случайно. Потому что по ошибке свернули с одной дороги на другую. Она привела их Челману.







Глава 10

Каждый социально–политический строй внутри своей структуры помимо приверженцев и фанатиков к самим себе, порождает у большинства людей противоречия и межличностный конфликт. Отдельно взятый человек только тогда может нормально себя чувствовать в данном социальном контексте, если его раздирает внутренний конфликт
Часто в конфликте участвуют. С одной стороны, морально–этический кодекс данного социального строя. С другой, подсознательный набор критериев, принципов и индивидуальных генных наслоений. И такое состояние человека считается более чем нормальным. На поводу своих интересов и желаний человек суетится, спешит, пытается ухватить всё и сразу, и двумя руками. В добавок, окружающая обстановка ещё сильнее способствует этому и стремится ещё сильнее втянуть человека в круговорот социально–политических игр. Каждая минута тратится на подражание кумирам, поклонение идолам, сочувствие политическим идеям. Реже, в конфликт, вступает, непогрешимая сторона – Духовная. Её изначальное предназначение уравновешивать, гармонизировать отношения. В скорее её саму захлёстывает эмоциональность, и она скатывается до уровня выяснений отношений.
Трудно сказать, в полной ли мере понимал Николай Егоров своё стремление стать обладателем драгоценных камней или изделиями из благородных металлов. Или же он обходился только поверхностным взглядом на жизнь. Семейная жизнь у него не сложилась. Супруга не выдержала необузданного влечения и страсти мужа к минералогии. Через пять лет совместной жизни с ним она взяла ребёнка и уехала к родителям. Больше Егоров с женой не встречался.
Николай был современным человеком, и также не избежал внутреннего конфликта. То ему казалось, интересен сам процесс поиска. Он входил в боевое состояние, оттачивал нюх, планировал и действовал. То его захватывал конечный результат. Он строил планы, как распорядится ценностями. Мозг лихорадочно выбрасывал, на–гора, один проект за другим. Затем наступал приступ вины. Время её господства могло длиться, от нескольких дней, до двух, трёх месяцев. В этот период Николай обрушивал свой гнев и на процесс и на конечный результат. Ему хотелось вырваться из–под их влияния и жить как-то по-другому, стать свободным от идей и желаний. Но когда в очередной раз понимал, что не знает, как жить по–другому, то невольно опять становился равноправным членом общества раздираемого всё тем же внутренним конфликтом. Следующая волна понимания говорила, что нет ничего ценнее, чем материальная ценность, иначе не выжить, и Николай стремился вновь приобретать и увеличивать объем материальности.
Труднее всего человек поддаётся изменениям. Ещё труднее изменить его тогда, когда человек живёт в стабильном обществе. Можно допустить изменения, когда рушится стабильность, и люди попадают в безвыходное положение. В такой момент, человек может пойти, по руслу животных инстинктов. Какой инстинкт окажется сильнее, в том направлении и направится человек.
Николай Егоров, живущий в стабильном обществе, естественно, не желал идти на изменение своей сущности. Долгие годы он потратил на поиск камней, коллекций, кладов, в его сознании отложилось и укрепилось понятие как клад. Оно заполнило всё поле сознательного мышления. Став обладателем Круга Времени, тем инструментом, которым владели древние люди другого времени, другой цивилизации. А сейчас, он, единственный в современном мире, владеет и только он один и больше никто. Но Величество инструмента не проникло в его душу, в сердце. Николай, каким был таким и остался. В нём не пробудилось желание одарить человечество этим инструментом. Он думал совершенно о другом, в его голове уже давно грезились планы добывать клады. Под влиянием его идеи Величество инструмента опускалось до уровня лопаты. Как только Николай существенно освоил принцип работы Круга Времени, то первым делом задумал составить карту тех мест, где могут находиться клады.
Кандидат хорошо понимал человеческую психологию. Был уверен в том, когда нарушатся стабильность в обществе, люди пытаются сохранить свои материальные ценности для того, чтобы затем воспользоваться ими. Доверить некому, остаётся спрятать. Одним из ближайших времён нестабильности была Октябрьская революция семнадцатого года. Первоначальной отправной точкой был город, в котором он жил, это Свердловск и рядом с ним прилагающие территории. Время событий определил от начала настоящего века и до конца двадцатых годов. Годы, когда противоборство двух идеологий были самыми активными. В это время одни люди пропадали ни за грош, а другие люди лихорадочно пытались прятать своё и чужое добро.
С помощью Круга Времени он определял богатые семейства тех времён, и проникал в внутреннею идиллию их семейной жизни. Становился невидимым членом семьи. Всё, что там творилось и как им жилось, ему приходилось видеть, чувствовать и пропускать течение их жизни через себя.
Работа была невыносимо тяжёлой. Оставаться равнодушным на события, происходящие в зеркале, он не мог. Его чёрствость и прежняя жестокость во время сеанса улетучивалось прочь. Психологическое состояние семейств, втягивало его в сопереживание, в соучастие. Было тяжело понимать, что это реальность. Пускай, что эта реальность было когда–то, но это реальность. Люди в ней любили, ненавидели, работали и умирали. И всё это происходило перед его глазами. Николай удивлялся тому, какими разными могут быть люди. И как они такие разные могли жить под одной крышей. Напряжение семейных отношений действовало на него очень сильно. Вместе с ними ему приходилось любить и ненавидеть, беспокоится и радоваться. Даже как–то раз поймал себя на мысли, что, только будучи в таком состоянии можно увидеть разницу между игрой актёров и реальной жизнью. Игра актёров приносит удовлетворение, насыщает, а реальность жизни изнашивает, истощает. Всю эту тяжесть людских отношений Николай пропускал через себя. Порой забывал, зачем он это делает. С каждым разом эти контакты больше и больше его затягивали, что терялась ощущение настоящей реальности. По этой причине ему сложнее становилось выходить из немого общения с событиями в зеркале. Иногда ему хотелось прекратить эти контакты совсем, но каждый раз его невыносимо тянуло обратно к общению. Такие переходы из одной реальности в другую очень сильно действовали на психологическое и эмоциональное состояние. Вся нервная система было напряжена до предела. Она была не готова к таким скоротечным переходам психических состояний.
Зеркало, которое Николай поставил в метре от фигуры Север, было большим. Это было второе зеркало. Первое, наполовину меньше, однажды, будучи в сильно раздражённом состоянии, он его разбил. Кандидат плохо помнил, как это случилось, только отрывками.
Несколько вечеров он наблюдал за семейными отношениями в одном семействе. Где мужчина (видимо брат) буквально терроризировал женщину и её маленького сына, упрекал, что она нажила ребёнка не понятно с кем, и не хотел делить с ней наследством их родителей. И на этом основании выгонял её из дома. А все, что было у них на двоих, он хотел отставить себе. Она просила брата, умоляла, плакала, стояла на коленях, чтобы он разрешил ей жить в доме. Но мужчина был не преклонен и не хотел ничего слушать, и продолжал гнать свою сестру из дома. Сопереживание за женщину и злость на мужчину в какой–то момент у Николая достигла предела, и он, не отдавая себе отчёта, что он делает, совершенно отключился от настоящей реальности, подскочил к шкафу, в котором находились камни из коллекции Солодовского, схватил один из них и кинул в зеркало. Звук разбивающего стекла и падающих осколков подействовали на него отрезвляюще, заставили встрепенуться и прийти в нормальное состояние. Он огляделся, потряс головой, соображая, что натворил. Затем отключил систему Круга, сел в кресло, укрылся пледом и уснул. После этого случая Николай болел два дня. Похудел, осунулся, плохо спал. Но его опять потянуло к зеркалу. Пришлось покупать второе. По какому–то для себя непонятному желанию, он купил его намного больше первого.
Тем не менее, его работа по поиску кладов двигалась вперёд. Со временем, он научился выстраивать защиту своего психического состояния и, был в состоянии продолжать контакты. Почти все семейства в годы массовых волнений пытались спрятать свои драгоценности. Прятали, где могли и в чём могли. В надежде впоследствии воспользоваться ими.
Первый клад, который Кандидат отметил крестиком на своей карте, находился в Свердловске, на краю города возле одного частного дома. Сразу же возникла необходимость проверить, удостоверится, что показало зеркало. Когда он приехал в нужный посёлок, то к своему удивлению больших перемен не заметил. Без труда нашёл дом, где может находиться клад, прошёлся возле дома несколько раз, посмотрел, что находится рядом с домом. Затем несколько дней подряд с помощью Круга Времени потратил на то, чтобы выяснить, когда хозяева бывают дома, а когда отсутствуют. Затем приобрёл лопату, немного изменил внешность и в одно тёплое утро подошёл к дому, убедился, что хозяев в нем нет, прошёл в палисадник, и стал без опаски копать землю. Никто из прохожих не обращал на него никакого внимания. Все спешили по своим делам. Минут пять он копал яму. Работал не спеша, спокойно. Время от времени отрывался от работы, вынимал из кармана платок и вытирал им пот на лбу и на шее. Затем складывал платок, прятал и опять брался за работу. Через время возле фундамента дома, на глубине двух штыков лопаты почувствовал что-то твёрдое. Будучи совершенно спокойным, до этого момента, у него вдруг опять учащённо забилось сердце, сильный пот пробил, стало жарко, но Николай продолжал копать. Расширил яму и извлёк из неё железный ящик, завёрнутый в полотно. Материя сильно погнила, а ящик оставался целым и прочным.
Таким образом, это было очередное испытание Круга Времени. Инструмент не врал. После этого случая Кандидат несколько месяцев усилено занимался составлением карты по местонахождения кладов. Обычно работа начиналась в средних часах вечера и заканчивалась после полуночи. Когда глаза уставали от яркого света фигур. Окна в комнате, в которой проводилась работа, чтобы не проникал посторонний свет, было плотно зашторено. Если бы кто-нибудь неожиданно попал бы в эту комнату, то был бы зачарован происходящим процессом. Перед ним предстал бы человек, в белом халате, колдующий возле сияющих огней и линий, что-то бормоча и отмечая на топографической карте.
Работа велась достаточно скрупулезно. Кандидат пытался пройти по всем населённым пунктам области. Когда он это сделал, то решил масштаб территории исследования расширить. Он хотел охватить весь Урал и двинуться на Запад. По первоначальному замыслу Николай хотел обойтись одной картой. Но кладов было так много, что пришлось составлять несколько карт. Весь процесс был довольно прост и заключался в следующем. С помощью видения в зеркале он проникал в нужное ему время и место, прослеживал события, находил семью в период их трагического времени. Затем на карте отмечал, куда они прятали клад. В одну тетрадь записывал город, посёлок, улицу, дом и что-то ещё из близко находящихся приметных объектов. Своеобразные приметы. А на карты наносил координаты: широту, долготу и время.
И, также, записывал их, но в другую тетрадь.
Кандидат делал это с той целью, что адреса могут исчезнуть. К примеру, время разрушит постройки, изменится местность. А это хоть какой–то шанс найти клад. Естественные координаты в любом случае и с точностью укажут, где находится клад. Николай предполагал, что после окончания работы с этим временем нестабильности, поместить карты и тетради в разные места.
Кандидат работал с завидным упорством. На место ребяческого увлечения и простого интереса появилась непомерная жадность. Она начала заполнять всю его сущность. Сам того, не подозревая, он отдавался ей все цело. Числу идей, как воспользоваться сокровищами, не было предела. Одна из которых, на его счёт, была довольно интересна: продавать местонахождения кладов. Клады, которые не слишком богаты своим содержанием. Чтобы самому не марать руки. Через свои каналы преступного мира он мог бы продавать места. Если клад в действительности находился и извлекался, то ему отходил процент от общей стоимости.
Голова шла кругом, Николай всё больше понимал, что возможность инструмента было безгранична. И от мысли, что он может стать самым богатым человеком на земле.
Николай мечтал. Если представить срез земли в каком–нибудь городе, на глубину, скажем, метров пять. И провести исследование этого среза, можно найти разные слои времён жизнедеятельности человека. Так и в этом варианте сделать срез истории, и проследить в каких временах и местах происходили бурные события, связанные с революциями, с восстаниями. Где была смена правительственных династий. Обычно, о таких временных слоях, в одном случае, писалась история, книги. А в других случаях, существует скрытая история в виде кладов. Такая история пряталась в землю и слух о ней из поколения в поколения передавалась в случаях, мифах, легендах. Перед ним открылось бы огромнейшее поле кладезей. Ему давно хотелось узнать, где находится царское золото? Что находится в курганах–захоронений скифских царей? По сведениям древних летописей и современных раскопок говорилось о больших богатствах, спрятанных в них. Ему хотелось проверить много других громких сведений об утерянных сокровищах.
Но вместе с этим будущим экономическим благополучием его беспокоила мысль: «Куда девать сокровища из кладов, которые будет добывать сам?»
Пару недель назад. В один из вечеров ему вдруг стало интересно, что же дальше происходило с его предками–арестантами. Видение в зеркале показало братьев, Егора и Митьку, в тот момент, когда партия арестантов расположилась под скалой, спасаясь от холодного ветра. Второй вечер Николай посвятил им совсем немного времени. Но нашёл своих предков, когда те брели по лесу в поисках ночлега. Вместе с ними он наткнулся на расщелину в горе. Вход расщелины был заложен камнями, несколько из них упали со своих мест. Чувствовалось, что из глубины горы шло тепло. Как специалист по минералогии и структуре горных слоёв он понимал, что пещера спускается глубоко в низ. Возможно, она близко подходят к ядру земли. И вот когда у него возник вопрос, где размещать сокровища? Естественно, подумал об этой расщелине. Довольно долго Николай обследовал квадрат территории, где находилась расщелина. Составил список более заметных примет. С помощью них он ориентировался по сторонам света, вывел широту и долготу. С поездкой решил не затягивать. Николай давно уже чувствовал, что устал. Нужно было сменить обстановку, разгрузится. Таким образом отдохнуть. А тут как раз возникла необходимость.
Уже, через несколько дней Кандидат с рюкзаком за спиной брёл вдоль реки Катунь в предгорьях Алтая. Он видел, что за полторы сотни лет здесь ничего не изменилось. Всё тот же холодный ветер, пожелтевшая трава. Кандидат шёл размеренным шагом, хорошо выдерживал ритм на подъёмах. Время подходило к обеду, когда он, наконец, вышел к предполагаемой горе. Узнал её сразу. Будто сам когда-то здесь бывал. Узнал по большому камню. Хотя сейчас камень, казалось, ушёл вниз и ещё больше оброс высоким кустарником.
Как полтора столетия назад его предки без раздумий зашли под камень в заросли обогреться, так и Николай, не раздумывая, шагнул в них. Он знал, зачем шёл. Действительно, чуть дальше в глубине кустов увидел очертание расщелины. Само отверстие было завалено камнями. Но они не мешали, чтобы можно было определить, что в расщелину мог свободно пролезть человек. Неизвестно от чего у Кандидата чувство спокойствие и умиротворённости вдруг сменилось на волнение, тревогу. Его даже ударило в холодный пот. Он не любил это состояние и постоянно ругал себя за такую природную слабость. Сердце застучало сильнее обычного. Он снял рюкзак и выглянул из кустов, проверить, нет ли кого рядом. Убедившись, что всё спокойно, опять вернулся на место, раскрыл рюкзак и извлек из него колбасу, хлеб и термос с чаем. Минут пятнадцать ушло на обед. Столько же отдыхал. Затем встал, сложил всё обратно в мешок. И тихо стал выбирать булыжники из расщелины. Он складывал их недалеко, ведь они понадобятся снова. Перед ним открылся вход в пещеру, из неё потянула теплом. Затем вынул из рюкзака фонарь и прочную тонкую веревку, свёрнутую в клубок. Один конец её привязал за камень, обмотал вокруг толстых стволов кустов, а сам клубок положил в боковой карман рюкзака. Когда он это сделал, повесил рюкзак на плечо, подошёл к расщелине и, не испытывая страха, в неё вошёл. В этот момент Кандидат опять стал спокоен и настроен к работе, не было ни чувство страха, ни чувство одиночества. Он просто шёл в неизвестность. Эта известность его манила. Тепло, которое немного сильнее ударило в лицо, было приятным и нежным, Николай держал рюкзак на плече и медленно шёл вперёд. Иногда приходилось идти, низко сгибаясь. Раза два полз по пещере. Он продолжал двигаться вперёд, а клубок в рюкзаке раскручивался, оставляя за собой тонкий шлейф нити.
Перед самым спуском не упустил такого момента, как запомнить время на часах. Чтобы узнать, сколько времени потратится от спуска до результата. Около получаса потребовалось, чтобы можно было понять, что звук от шагов стал расширяться. Это означало, скоро будет большое пространство.
 






Глава 11

Павлу почему-то не хотелось возвращаться к чтению перевода. Внутри у него что-то яростно сопротивлялось. А снаружи проявлялось пассивность и вялость.
Ему казалось, что это чистой воды фантастика, какое–то детство. Хотя это работа профессора, учёного. И следовало бы отнестись к ней серьёзно и проявить активность. Но у него ничего не получалось, к истории он относился иронично. Тем более он был завален своей срочной работой. А друг его, Валерий, наоборот любил копаться в бумагах, книгах, газетах. Сопоставлять даты, события, цифры. Здесь он чувствовал себя как рыба в воде. И вот сейчас, когда фаза расследования требовала ознакомления с переводом. Валерий с завидным терпением ждал, когда у Павла сменится настроение, и они опять вместе начнут читать. Только через неделю им удалось собраться вместе.
– Вот, Валерка, мучаюсь вопросом. Рассказывать об этой папке начальству или нет? Как ты думаешь? – спросил Павел друга.
Валерий сидел, молча, перелистывал страницы в папке. Он не знал, что ответить. Но вслух сказал.
– Думаю, надо подождать. В–первых, необходимо самим до конца ознакомится с содержимым папки. Только потом предъявить начальству. А во-вторых, её просто нет.
– Хорошо, спешить не будем. Время покажет.
Наконец, Валерий, нашёл место, где они в прошлый раз остановились читать, и стал читать.
– Когда все части вырезанные из камня, между собой будут сцеплены вокруг внутреннего камня, то последняя часть соединяющего камня является ключом. Ключ камень вставляется последним и тогда, вся конструкция из камней кусочков будет собрана окончательно. Каменная оболочка уже не может рассыпаться на отдельные части. О высоком мастерстве мастера говорило то, что части плотно, впритирку подходят друг к другу. На взгляд не определить, что это отдельные части. Кажется, всё сплошное, а грани просто вырезаны. Найти ключ–камень не сложно. Сделать прямоугольную рамку с натянутыми диагоналями. Затем рамка подставляется к фигуре. Размеры рамки должны в точности соответствовать крайним точкам фигуры. Рамка приставляется с южной стороны. Перекрёсток диагоналей покажет ключ–камень. Выступ у ключа по конфигурации прямоугольный как рамка, только во много раз меньше. Чтобы разобрать конструкцию надо зажимом вытащить ключ. Затем каждая частичка спокойно вытаскивается из своего гнезда. Стоит помнить, что конструкция из сцепленных между собой камней предназначена для передачи света тепла к внутреннему камню. Для этого каждый маленький вырезанный камень имеет свойства раструба. Когда на внешнюю грань попадает луч. Он разделяется. Одна часть луча проходит по сердцевине камня и там, через такую же внутреннею, как внешняя грань, луч отражается на другие внутренние грани. Таким образом, свет отражается от одной грани к другой, как бы бежит по внутренней окружности. Свет это тепло. Тепло со всех сторон поддерживает одинаковую температуру в камне. Остальная же часть луча, не прошедшая вовнутрь каменной конструкции, отражается на внешнею грань, наклонно–вертикальную под углом 30 градусов. Затем от этой грани свет отражается на такую же другую грань, потом на следующею и следующею. Поразительным фактом, на который не было объяснения в свитках. И я также не смог сделать определённых выводов по этому поводу. Это то, что луч, отражавшийся от одной наклонно–вертикальной грани к такой же другой с каждым отражением увеличивает силу, энергию.
– Давай отдохнём, Валерка, – попросил Павел, – ты же знаешь, как я отношусь к этим вещам. Устаю.
         Валерий перестал читать и отодвинул папку, а затем быстро обратно пододвинул к себе и сказал.
– Вот что, Пашка, я сейчас сам быстро пробегусь по тексту. А потом в общих чертах тебе расскажу.
         И не дожидаясь ответа, стал перелистывать страницы то вперёд, то назад. Выражение его лица сделалось сосредоточенным. Было видно, ему очень интересно.
Павел, пока Валерий разбирался с переводом, вскипятил чайник, налил кружку себе, так же кружку с чаем поставил перед Валерием, принёс вазу с печением.
Валерий, не отрываясь от чтения, стал отпивать чай и жевать печение. А Павел, попил чай и, недолго думая, чтобы не мешать другу, завалился на диван и заснул.
Прошло довольно много времени, пока, наконец, Валерий оторвался от перевода старого профессора. Он ещё некоторое время смотрел перед собой. Затем встряхнулся, напрягся и расслабился. Увидел, что Павел спит, тихонько посвистывая носом.
– Павел, – позвал он друга, – давай просыпайся. Кажется, дело проясняется.
           Павел открыл глаз, потянулся и поднялся. Быстро прошёл в ванну и ополоснул лицо. Затем вернулся и сел напротив Валерия, готовый внимательно слушать друга.
– Вот, слушай, – сказал тот, – ты же знаешь сказку: «Спящая красавица». Где женщина, считавшая себя самой красивой, пользовалась зеркалом, которое имело способность показывать ей то, что она пожелает видеть. В её случае она следила за соперницей. Так вот в этой части перевода (я просмотрел только половину) идёт полное описание принципа работы инструмента, в котором зеркало может показывать видение по желанию. Инструмент называется Круг Времени.
– Телевизор древний что ли? – недоуменно спросил Павел.
– Нет и да. Телевизор показывает, что хотят показать другие люди. А здесь с помощью Круга Времени человек может реализовать свои мысли в видения.
          Павел молчал. Его разум никак не хотел принять такую информацию. Он не доверчиво посмотрел на друга, стараясь понять: все ли с ним нормально?
           А Валерий продолжал.
– Можно предположить, что профессор Аверьян Тимофеевич Скоробогатов, сделал такой Круг Времени. Но у него не хватило нескольких главных деталей. Не знаю, каких, но искать их или сделать, у него не было, ни времени, ни сил. Думаю, что это так. Если бы Круг Времени заработал, то об этом узнал бы весь учёный мир. Наверняка узнали бы и мы. Судя по отзывам о нём в институте, человек он был честный. Но инструмент у него не работал. А работа–то довольно странная и предъявить её не законченную он не мог. В лучшем случае могли посмеяться, сказать, что глупец. В худшем, объявить сумасшедшим и даже посадить. Ты же знаешь, как это было и есть сейчас, и как у нас любят общественное мнение. И вот в конце своей жизни, понимая, что уже сам он ничего не успеет сделать, решил передать свою работу одному из своих студентов, а именно Николаю Егорову.
Как мы с тобой знаем, сейчас это крупный специалист по драгоценным камням и большой спекулянт по кличке Кандидат. Можно также предположить, что этот Николай Егоров или Кандидат нашёл недостающие детали и запустил в работу Круг Времени. Если это так, то он превратил сказку в реальность. Может видеть всё, что захочет. А так же можно предположить он в состоянии следить за нашими действиями.
            Павел невольно привстал с кресла и в волнение прошёлся по комнате.
– Как же так возможно следить за кем хочешь с помощью какого–то мифического устройство? Трудно поверить, что такое может быть.
– Не знаю. Если верить профессору, то можно.
– Что же получается, Кандидат может спокойно следить за нашими действиями, не выходя из своей квартиры. А мы, ищи его, бегай как савраски. Так, так, – он задумался на секунду, а может, это он позвонил полковнику и сказал, чтобы дело закрыли.
После этих слов Павел и Валерий невольно уставились друг на друга. Будто не виделись много времени, а сейчас встретились.
– А это же мысль, – первым очнулся Валерий, он и звонил. Кто же ещё мог быть заинтересован в этом?






























Глава 12


При въезде в селение карета Михаила остановилась. Все сидевшие в ней задумались над вопросом: «Куда?». Вдалеке виднелась группа людей, и Хромой направил лошадей в их сторону. Михаил смотрел по сторонам, стараясь запомнить расположение домов. Подъезжая ближе к группе, они увидели, что это женщины. Михаил мельком окинул взглядом их и стал смотреть вдаль, потом опять на них и тут неожиданно вздрогнул. Взгляд выхватил знакомый профиль лица, Михаила дёрнуло точно током, он увидел Катю. Да это стояла она – живая и невредимая. У него бешено заколотилось сердце, он даже привстал.
– Остановись–ка, браток, – попросил он Хромого.
А сам, не отрываясь, смотрел на женщин. А они при виде подъезжавшей кареты повернулись навстречу. Михаил сидел и не верил своим глазам. Стояла Катя. Только чуть повзрослевшая, коса короче, когда-то стройная фигура стала немного шире, но было всё тоже лицо, любимые глаза, лёгкие морщинки легли вокруг них. Михаил застыл – на него смотрела Катя.
 Его спутники смотрели на него. Они понимали, что что-то случилось. Раз так их атаман смотрел на женщину, но что именно, им было не ясно. Неизвестно, долго ли продолжалось это состояние, только Громила осторожно сказал.
         – Михась, ехать надо.
         Михаил, не говоря ни слова и не отрываясь взглядом от женщины, слегка тронул за плечо Хромого.
Тот дёрнул поводья. Карета тронулась, а Михаил, чуть слышно забормотал.
– Не может быть. Не может быть.
Братьям не везло. Дни становились холоднее. Встречи с местными жителями не приносили положительных результатов. Они не знали, что недавно в округе было несколько убийств, и люди боялись чужаков. И никого не подпускали к себе.
В прочем, в самом начале своего арестантского пути, им удалось, договорится с кузнецом, который ставил на кандалы заключённых железные заклёпки. У того для этой цели были тайно изготовлены заклёпки из двух частей. Братья ему хорошо заплатили. Кузнец сделал так, что внешне заклёпки выглядели как настоящие. Но на самом деле их свободно можно было снять руками и раскрыть кандалы. Егора и Митьку давно прельщала Сибирь. Слух о разгульной жизни сибирских разбойников давно витал в уральской глубинке. Рассказывали, что там можно без особого труда добыть драгоценности и золота. Но самое главное, закон. Который контролировал каждый шаг в деревне, а в сибирских лесах его почти не было. Для таких людей как Егор и Митька, неприспособленных к труду и к семье, слухи о богатстве ещё больше пробуждали в них преступную романтику. А тут сама судьба вела их в богатый край.
Сложность была в том, что поселений на Алтае в то время было мало. К тому же они находились друг от друга далеко. Негде было затаиться, переждать времена. Но однажды им всё-таки повезло. В один из дней они набрели на заброшенную заимку и поселились в ней. Судя по всему, в заимке давно никто не жил и даже не было свежих следов посещения людей.
Питались братья тем, что найдут в лесу, пытались заниматься охотой, а иногда воровали. Только однажды им удалось выследить бричку, которая выезжала из селения. С одной из возвышенностей, которая находилась в пару вёрст от селения Шелкан. И если ещё залезть на дерево, было хорошо видна половина поселения. Егор и Митька видели, что возле одного крайнего дома стояла бричка и на неё загружались мешки. Затем женщина села с одной стороны брички, а мужчина с другой и они поехали по дороге в лес. Братья знали, что дорога, по которой ехала бричка, вела в другое селение, находившееся в пяти верстах. Егор и Митька решили быстро выйти наперерез. Где бегом, где быстрым шагом они направились к дороге. Вскоре дошли до того места, где дорога близко проходила к деревьям. Братья спрятались. Когда бричка поравнялась с ними, они выскочили из укрытия. Первым Егор с камнем в руке набросился на мужчину и ударил того несколько раз камнем по голове. Почти одновременно с ним Митька устремился к женщине. Он увидел её оцепеневшую от страха. Широко раскрытые глаза и руку для защиты. Она открыла рот, но крика не было. Митька, не помня себя, камнем ударил её прямо в висок, потом ещё и ещё несколько раз по голове. Опомнился лишь тогда, когда камень вылетел из руки, а женщина лежала на земле без движений. Недолго думая, братья затащили тела убитых вглубь леса, а сами сели в бричку и прямиком, где возможно, устремились в лес дальше от дороги. Ехали долго, специально петляли, чтобы спрятать след. Только к вечеру они добрались до своего жилья.
После этого разбойного убийства братья неделю не отлучались со своего места.
Осень всё больше входила в свои права. Начались первые заморозки.
Крупу, что была в мешках, они быстро съели. На очереди была лошадь, которую тоже думали пустить в пищу. Егор и Митька не были приучены к ведению хозяйства. Все их желания и действия укладывались в один день. О дне, следующем, не думали. В отличие от Михаила они сильно проигрывали. Тот как стратег просчитывал все шаги далеко вперёд, он думал, чем питаться сегодня и завтра, и послезавтра. Где спать самому и своим людям. Любил, чтобы было несколько мест ночлега. А составить план грабежа, налёта такой, что его можно вносить в учебные пособия по уголовному праву.
Ничего этого у Митьки с Егором не было. Это были простые лоботрясы.
Через неделю они решили встретиться с людьми. Двух мужиков и женщину они встретили на подходе к селению. Те несли на плечах несколько жердей и о чём–то переговаривались. Когда две стороны сблизились, мужики бросили жерди и схватились за топоры.
– Кто такие? – крикнул один из них.
– Мы из села … – соврал Митька.
– Я что-то там вас не видел, – сказал второй мужик. Беглые вы, наверное. Тут недавно мужик и баба пропали. Не ваших ли рук это дело?
          Разговор явно не клеился. И Митька решил закончить общение и быстрее уйти.
– Мы вас тоже там не видели. Идите своей дорогой, а мы своей, – сказал он.
Михаил со своими помощниками уже три недели жили в доме одного крестьянина. Занимались тем, что ездили по округе, смотрели и проявляли интерес что-то приобрести, но всё что-то тянули, не приобретали. Вели деловую жизнь. Михаил искал. Разговаривал с людьми, пытаясь узнать о беглых.
Это они нашли убитых мужчину и женщину. Несколько дней перед этим они договорились с одним мужиком, что он проводит их до селения, которое находилось за «хребтом». Выехали утром. Михаил со своими людьми в карете запряжённой парой лошадей. И мужик с семьёй на бричке.
За это время, пока Михаил находился в селение, поисков братьев не давали положительных результатов. Сельчане поговаривали, что, дескать, в лесу есть беглые. Но кто они и как звать не знали. Михаил начинал нервничать, иногда его охватывало отчаяние, что в пустую, тратит время. Но быстро справлялся с минутой слабости и продолжал поиски.
Что в лесу есть беглые, он и так знал. Бегущих от произвола властей было много. И все, чтобы выжить, занимались тем, что работали на местных жителей, а многие воровали и разбойничали. Его злило, что задача, которую он перед собой поставил, не решалась.
Под стук колёс он думал обо всём этом. О Кате, братьев разбойников, о мести. О том, как жить дальше. Не разбойничать же до конца жизни. О той женщине, которую встретил в первый день приезда. Он думал о ней постоянно. А как она похожа на Катю! В его душе всколыхнулся тот слой чувств некогда принадлежавший Кате. Поднялся на поверхность и стал расти и заполнять всё собой.
Его спутники видели, как изменился в последние дни их атаман. Они понимали, дело в женщине, в той женщине, что встретили они в первый день на дороге. Но спрашивать не спрашивали, знали, что Михаил об этом скажет, когда посчитает нужным.
А Михаил уже любил её. Любил, пока, что, не зная имени. И ещё он чувствовал, сила мести ослабевала. Все эти мысли одна за другой быстро проносились в его голове под стук колёс. Затем возвращались, чтобы вновь теребить душу.
Михаил сидел, отвернувшись в сторону леса, смотрел и думал. Смотрел на деревья, стволы сосен, кустарники один за другим оставались позади. Вдруг в одном месте он увидел камень.
– Хромой, остановись–ка, – попросил он товарища.
         Карета остановилась, Михаил сошёл на землю и поднял камень. Кровь на нём была не то что свежая, но ещё не потеряла красно–бурый цвет. Михаил смотрел на него и понимал, что что-то случилось. Ему об этом сказала его интуиция, его многолетняя волчья жизнь Его спутники тоже сошли на землю. Стали ходить, смотреть вокруг, в надежде найти что-то ещё. Заходили в лес, смотрели среди зарослей. Нашли ещё один окровавленный камень. Громила ушёл в другую сторону дороги в лес. Вскоре он закричал оттуда:
– Эй, здесь убитые!
          Все быстро подбежали к нему. Действительно, на траве среди деревьев лежали убитые мужчина и женщина. Открытые места мёртвых тел были объедены. Зрелище было неприятным. Мужик, что вызвался быть их проводником, нет переставая, крестился и говорил:
– Дальше не поеду. Плохая примета. Приставу сообщить надо.
         Трупы трогать не стали. Мужик развернул бричку и вместе с семьёй поехал обратно. А Михаил с помощниками остался на месте, подождать людей. Кроме того, он хотел ещё раз проверить то место, где трава была сильно примята. Будто кто–то с дороги свернул в лес. Недолго думая, они свернули по следу на своей карете в лес.
Обычно в упряжке было четыре лошади, но сегодня обошлись двумя. Поездка–то обещала быть недолгой. По этой причине Михаил бесстрашно решил въехать в лес. Карета с парой лошадей с лёгкостью проходила по лесному пространству. Земля была ровной. След, по которому они шли, то терялся, то появлялся вновь. Сгущенность деревьев объезжали.
Михаил чувствовал, это братья, он шёл на их запах. В нём всколыхнулась сила мести.
Заимку они увидели издалека. Из отверстия крыши, шёл дым. Громила из тайных мест кареты вытащил две берданы. Одну отдал мужику по прозвищу Тоска, а другую оставил себе.
Никто не знал, почему мужика прозвали Тоской. Он и сам затруднялся ответить. Мужик он был обычный, подвижный, не лез наперёд с умными мыслями. Был честным и ответственным человеком.
Карета ближе подъезжала к заимке. Около неё никого не было. Но дым показывал, что в жилище есть люди. Когда подъехали совсем близко, то вдруг под колесом кареты с треском сломалась сухая ветка. Звук получился такой резкий и сильный точно выстрел. Тут же из строения выскочили два человека. Это были Егор и Митька. Михаил узнал их сразу. Они ещё не поняли в чём дело, и какие–то секунды стояли в растерянности. Оглядывались, смотрели по сторонам, пытаясь определить, что случилось. Михаил на ходу соскочил с кареты и побежал вперёд к своим заклятым врагам. Было заметно их не малое удивление, когда они увидели бегущего к ним Михаила. Но когда братья заметили, что за Михаилом ещё трое мужиков, то бросились в рассыпную, в разные стороны. За Митькой побежал Громила и Тоска. За Егором Михаил. Чуть позже Хромой остановил лошадей и побежал на помощь атаману.
Вскоре, со стороны, где был Митька, грохнули два выстрела. А Михаил продолжал бежать за Егором. В руке атамана был его любимый нож, добытый в рукопашной схватке у одного купца. Видимо, тот приобрёл его в одной из восточных стран. Прямое, длинное и широкое лезвие. Ручка, набранная из драгоценных камней, удобно сидела в руке.
Фигура Егора то и дело мелькало среди деревьев. Потом послышался крик, и Егор пропал из виду. Михаил подбежал к тому месту, где пропал Егор и увидел большую яму. На дне её, на острых кольях лежал Егор. Несколько кольев прошло сквозь его тело, но он ещё был жив, а только дёргался и хрипел. Егор медленно умирал.
Подбежал Хромой.
– Ух, ты! – невольно вырвалось у него, когда он увидел распростёртое тело на кольях.
– На большого зверя вырыли яму, вот зверь и попался, – сказал Михаил.
Развернулся и пошёл к заимке. Вслед за ним двинулся Хромой. Когда они подошли к дому. Громила и Тоска вовсю шурудили в нём, осмотрели все углы, перевернули всё что можно.
– Порешили мы того двумя выстрелами, – деловито сказал Громила.
– А другой в яму с кольями для зверя попал, – ответил в тон ему Хромой.
– Вот и всё, кончилась эта жизнь, – многозначно произнёс Михаил.
Вскоре, после этого события из селения исчезли Михаил и женщина похожая на Катю. Никто не знал, куда они подевались. Только трое его друзей понимали, что с ним происходит. Они так же понимали, вечно разбойничать нельзя. Ведь надо же когда-то и жить.
Перед самым отъездом Михаил вытащил из другого потайного места кареты сокровища, что у него были. Разделил всё на четыре части. Каждому дал по части. Часть оставил себе.
Тяжело было расставаться, но каждый понимал – начиналась новая жизнь.











Глава 13

Когда Николай вышел на просторное место. Луч фонаря то и дело выхватывал из темноты железные конструкции, стеклянные шары, бутыли, трубы. Мебель, ящики и что-то ещё, что он не мог сразу разобрать – что это?
– Вот это да! Какое наследство оставили мне предки! – воскликнул Николай от удивления.
Хозяйкой здесь была мёртвая тишина. Она уже давно и бесповоротно завладела всем: огромным залом, невидимым сводом, неровными стенами, каждым уголком, каждым предметом, что находились здесь. Тишина окутала собой всё толстым слоем как ватой.
Николай осторожно шёл по залу. Звук шагов гулким эхом разлетался во все стороны. А затем тонул в вечной глухоте, заставляя гостя настораживаться. Это был ещё не страх, но фантазия уже рождала в сознание невиданных чудовищ, страшных существ. Можно было ожидать, что в каждую секунду из вековой темноты они накинутся на него. Независимо от разума тело напрягалось, шея и руки затвердевали. Но Кандидат бесстрашно шёл вперёд и удивлённо смотрел по сторонам, силясь разглядеть на возможное расстояние луча света от фонаря, что там в темноте. Ему казалось, что он попал в некое подземное царство. Из которого давным–давно ушли все живые существа и оставили всё как есть.
Такого он ещё не видел. За всю свою геологическую практику ему приходилось бывать во многих пещерах Советского Союза. Видел красоту и причудливость естественной природы. Иногда встречались росписи древних людей и хозяйственные их предметы. Но ничего подобного, что видел сейчас, не встречал. Все возможные догадки быстро пробегали в его голове. Но, ни одна из них не привлекла внимания.
Тут он вспомнил, что для освещения пещеры взял с собой несколько факелов. Они были собственного изобретения. Время горения их было во много раз дольше обычных.
Когда он зажёг один из них, стало светлее. Внимательно осмотрел, что было перед ним: два больших каменных куба, лавка, два табурета стояло рядом. Поднял голову, и волна испуга пробежала по телу. Прямо над головой находилось непонятное сооружение, что-то отдалёно напоминающее люстру. Казалось, что она сейчас рухнет и придавит. Но, присмотревшись, Николай увидел, что оно висела на толстой цепи. Цепь уходила вверх, в темноту и там пропадала. Сооружение находилась на высоте немного выше человека с вытянутой рукой. Николай с интересом, насколько это возможно в свете факела разглядывал сооружение. Вдруг заметил, что в нём есть гнездо, куда можно вставить факел. Недолго думая, он пододвинул к себе табурет, взобрался на него и вставил факел в гнездо. Удивительным образом, будто чудо произошло, сооружение засветилось. Площадь освещения многократно увеличилось. Темнота отступила. Выполнив эту работу, Николай расслабился. Он уже не чувствовал страха, а только приятное волнение от ожидания увидеть что-то ещё интересное.
– Наверное, ещё должны быть такие люстры, – сказал он вслух.
         Так и есть, на определённом расстоянии друг от друга висело ещё несколько таких световых устройств. Николай, не спеша и деловито, зажёг четыре штуки. Большой каменный зал осветился почти полностью.
Посередине его, прямо в самом центре стоял большой прямоугольный стол. Вернее, это была каменная площадка с ровной поверхностью. Она то и служила столом. Практически вся его поверхность занимала непонятная огромная конструкция из железа. Внутри которой были помещены четыре больших стеклянных шара. Между собой они были соединены стеклянными и железными трубками. Часть труб, выходящих из шаров, уходили куда–то вверх, в стороны. Там соединялись с железными ёмкостями.
Стеклянные шары были заполнены какой–то жидкостью.
Да, здесь было чему удивляться. Николай подошёл к столу и рукой провёл по поверхности. На ладони остался слой пыли. Продолжая с удивлением рассматривать непонятное сооружение, он стал вытирать руку об одежду, очищая её, от пыли. А сам двинулся вперёд. Сделал несколько шагов вокруг стола и вдруг на что-то наткнулся и чуть не закричал от страха. Прямо перед ним сидел скелет в одежде. Верхняя часть туловища: руки и на них голова лежали на столе. Нижняя часть находилось на табурете. Это была потрясающая картина. Казалось, он сейчас выпрямится, посмотрит на гостя и спросит:
– Зачем пожаловал?
          Какое–то время, Николай стоял в оцепенение, его тело словно затвердело, он не мог ни двинуться, ни шелохнутся. Его охватил страх.
Пришельца можно было понять. Огромный зал, совершеннейшая тишина и не одной живой души рядом. А тут скелет человека. Страх в такую минуту вырастает до неимоверных размеров. Но к чести Николая он быстро справился с испугом и вышел из состояния оцепенения.
Часто в таких или подобных ситуациях ему помогал юмор. Может быть не такой весёлый и острый, а неуклюжий и плоский, но всё же юмор. Страх перетекал в сарказм, и становилось легче. Спадало внутреннее напряжение. Юмор внутри себя, без слов. Вот и сейчас через минуту он опять деловито рассматривал скелет и сооружение на столе.
– Ну, предки, и шутки у вас, – ворчал он про себя, – до инфаркта чуть не довели, бродяги.
            Рядом со скелетом находилось несколько толстых тетрадей. Николай осторожно взял одну из них, отряхнул пыль и открыл её в том месте, где была большая закладка.
Текст был написан старославянским шрифтом. Но прочесть и понять, что там написано можно было.
– Чувствую, что сегодня умру. Силы на исходе. Ходить не могу. Прошло полгода, как я остался здесь один. Это был мой выбор и сделал я его сознательно. Мои опыты по изменению структуры металла закончились. Практическим путём мне удалось создавать благородные металлы из неблагородных. В тетрадях, первой и второй, изложены мои теоретические предложения. Мысли зародились ещё в молодости. Тогда они казались через, чур, смелыми и нелепыми. Вся жизнь ушла, чтобы подтвердить смелость моих мыслей. В третьей и четвёртой тетрадях я пытался утверждать практической возможности их. И на конец, в пятой, в последней тетради, я говорю, что возможно создавать благородные металлы из неблагородных.
Я ухожу и оставляю свой труд людям.
Кланяюсь. Простите меня все.
Число Месяц Год
            Николай взял остальные тетради, отряхнул их от пыли. Нашел среди них тетрадь под номером один и открыл первую страницу. В ней говорилось.
– Я Магистр естественных наук Карл Густович начинаю эксперименты по облагораживанию металлов.
         От вдруг накатившего внезапного волнения Николай не мог читать дальше и закрыл тетрадь. Чувство радостного возбуждения, словно волна поднялась из глубины его существа и вырвалась наружу. Ему захотелось дико закричать от переполнения чувств. Но вовремя остановился. Только восторженно оглянулся, но вокруг не было никого, только спящее царство. Диковинные сооружения угрюмо молчали. Холодный свет струился из люстр. Не с кем, было, поделится радостью.
– Вот ведь оказия, какая, никак не могу привыкнуть к тайнам великим, – с досадой проворчал он.
           Дальше читать тетрадь не стал, а положил тетради назад на стол.
Затем продолжил осматривать огромный зал. Ходил и удивлялся человеческой мысли. По стеклянным и железным трубам она растекалась в разные стороны огромной лаборатории и растворялась в темноте.
Он ещё раз осмотрел световые устройства. Они были выполнены в виде шаров, но из отдельных элементов. Элементами были продолговатыми камни горного хрусталя в виде раструба. Принцип передачи света был такой же, как в Фигурах Круга Времени. Только в этом случае свет шёл не снаружи внутрь, а из центра шара наружу. Внешние грани располагались так же, как в Фигуре, свет отражался от одной грани к другой. Элементы горного хрусталя были сцеплены между собой металлическими полосками. В центре шара отверстие, проходящее снизу вверх, в нём находилось гнездо для факела. Свет от факела попадал на внутренние грани, проходил по центру элемента и выходил на внешние грани. Свет, отражаясь от одной грани к другой, увеличивал свою мощность и распространялся наружу. Становилось светло.
С левой стороны от стола Николай дошёл до края зала, здесь свод плавно переходил в стену. Он заметил несколько проёмов неправильной формы. «Вероятно, это были входы в другие залы» – подумал он». Но вглубь не пошёл. Там было темно и соваться туда жутковато туда».
– Ладно,– вслух высказал своё решение он,– полный осмотр сделаю в следующий раз.
          Затем вернулся к столу, долго смотрел на стеклянные шары, стараясь определить, что за жидкость в них находится. Даже постучал по одному из них. По цвету в каждом шаре жидкость была разная.
Николай потёр стекло, это было видно по осадку на дне шаров.
В одном был золотистый, в другом серебряный, в третьем зелёная жидкость, в четвёртом коричневая. Немного постоял, подумал, что это могло быть, но ничего путного в голову не приходило.
– Ну что, коллега, сказать ты не можешь, а спросить не у кого. Так что до скорой встречи. Жди в гости – обратился Николай к скелету.
          И прикоснулся к нему рукой. В ответ скелет повалился на бок и с грохотом упал на пол. Череп покатился по пыльному полу, издавая неприятные шуршащие звуки. Кисти рук рассыпались на мелкие кусочки, и они как шарики разлетелись в разные стороны.
От такого ответа коллеги Николаю сделалось вновь не по себе.
Он с широко раскрытыми глазами уставился на рассыпавший скелет.
– Надо идти назад, – опять сказал Николай самому себе.
           Затем по очереди затушил факелы в люстрах. Стало темно. С одним зажженным факелом он подошёл выходу, взялся за оставленную им веревочку и по ней стал выходить на поверхность
День был на исходе. Солнце опускалось между гор. Дул холодный ветер. После экскурсии по тёплой пещере Николай сразу же озяб, долго ёжился. Он спешил, необходимо было до темноты выйти к населённым пунктам. Быстро заложил камнями вход расщелины, закинул рюкзак за плечи и скорым шагом пошёл обратно туда, откуда пришёл.
































Глава 14


Две недели Павел думал, что делать? Естественно, по картотеке узнал адрес Николая Егорова, его место работы. Правда, тот уже давно по неизвестной причине уволился.
С одной стороны, он верил, что существует Круг Времени. Ему становилось не по себе, когда представлял, что какая–то преступная личность может за ним следить. Павел чувствовал себя, словно в аквариуме и его рассматривают со всех сторон. Каждый раз он испытывал неприятное ощущение, когда раздевался перед сном, посещение ванной и туалетной комнат. Близость с женой стала каторгой. Но самое ужасное было то, что не с кем поделится со своей проблемой, Официально обращение к врачу могло закончиться неизвестно чем: в лучшем случае, отстранение от дела или вообще увольнение с работы. В худшем, могли поместить в психиатрическую клинику.
Даже собственной супруге он ничего не мог сказать по этому поводу. Боялся потерять в её глазах свою мужественность. Перестал бы быть как хозяин дома, как сильное мужское плечо.
Другу своему он тоже не мог раскрыться. Страх выглядеть в его глазах ненормальным, был сильней всего. Он боялся этого. Страх сковывал. Он заставлял уходить вглубь самого себя.
С другой стороны, Павел не верил. «Удачная фантастика, вот и всё» – оптимистично думал он. Но это неверие не избавляло его от неприятных чувств и страха. Жизнь продолжала быть невыносимой.
Валерий тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Но он легче переносил тяжесть своих мыслей.
Павел боялся напугать Кандидата. Конечно, можно было арестовать его на квартире. При случае, если тот будет дома. Если не будет, то выставить засаду и ждать, когда тот появится. Но после долгих раздумий, понимал, что любые действия могли привести к отрицательному результату.
Любая попытка могла быть прослежена Кандидатом. Тогда Кандидат скроется совсем, вместе с ним потеряется Круг Времени.
В подтверждение существования инструмента однажды зазвонил телефон.
– Да, капитан милиции Павел Петрович слушает, – сказал он.
– Капитан, привет, – сказал голос в трубке, – ищешь меня?
         Павел сразу понял, говорил Николай Егоров. В этот момент капитан мгновенно и бесповоротно поверил в существование Круга Времени. Даже поёжился от чувства, что он и в правду живёт в аквариуме и за ним, действительно, следят. Но старался оставаться спокойным, а в ответ спросил.
– Николай Егоров, он же Кандидат, не ошибаюсь ли?
– Да. Что звоню. Искать меня нет смысла. Каждый шаг ваш вижу, – продолжал говорить голос в трубке.
– Хорошо ли работает Круг Времени? – опять задал вопрос Павел.
         И сразу же после вопроса услышал в трубке короткие гудки.
– Какой наглец, – процедил он сквозь зубы.
         В его глазах засветился огонёк. В нём стал пробуждаться бойцовский дух. Он быстро собрался и поехал в управление.
Через полчаса Павел уже разговаривал с коллегами. Затем созвонился со Свердловском, с городским отделом внутренних дел. Попросил разрешения и помощи в задержании Николая Егорова по его домашнему адресу. Затем попросил своих помощников узнать с кем мог контактировать Кандидат в Челябинске. Тоже самое, он попросил сделать и свердловских коллег. А сам взял служебную машину и на ней отправился в Уральскую столицу на задержания. Такими оперативными действиями он пытался заставить Кандидата волноваться. Как–то напугать его, чтобы тот вылез из своей норы и начал что-то делать, предпринимать. Таким образом открыть себя.
Действительно, когда Николай вернулся из поездки по Уральским горам и стал открывать дверь квартиры, в которой он жил. Вдруг вышел сосед и сказал.
– Приходил участковый и расспрашивал где хозяин и кто сейчас здесь живёт?
Это был первый удар, который Кандидат не ожидал.
– Эх, дурак! Зачем звонил, выпендриться захотел, – ругал он себя вслух, – я где–то его пропустил.
         Он никак не мог понять, откуда милиции известно о существовании Круга Времени. Он был уверен, что это была лично его тайна и только его. И тайна профессора Аверьян Тимофеевича Скоробогатого. Который уже много лет назад как умер. Но у того была не полная тайна, а у меня полная и только моя.
Николай знал, что у Павла есть друг Валерий, но сильно не интересовался им. Так как считал, что тот не представляет опасности. Знал, что Валерий преподаёт историю, а чем ещё занимается, ему было не интересно. Тем более в последние месяца работа по нахождению кладов отнимала почти всё время, и по этой причине не мог часто следить за действиями Павла и Валерия.
Его работа по составлению карт шла полным ходом. Время работы увеличилось до рассвета. Оставалось совсем немного.
«Ещё пару ночей и всё», – предполагал он.
Появление милиции встревожило его. Но, как известно, беда одна не приходит.
В следующий вечер, он как обычно включил систему и начал работать. что-то его беспокоило, но что понять не мог. Ещё утром, заметил за собой необъяснимую раздражительность, не понятно по какой причине всё валилось из рук, то спотыкался, то ещё что–то.
Наступила полночь. Николай порядком устал и уже собирался выключить Круг Времени и собрать карты. Но вдруг понадобилось несколько раз зачем–то выходить из комнаты и заходить обратно. Чего раньше он никогда не делал. Во время хождения из комнаты в комнату не помнил, закрывал за собой дверь или нет. Так был, увлечён работой. Но когда зашёл в очередной раз и не закрыл за собой дверь, а сразу нагнулся над картой и стал в ней чертить линии. Затем выпрямился и повернулся, чтобы закрыть дверь, то вдруг в окне противоположной комнаты, дверь которой тоже была открыта, увидел человеческий силуэт и лицо, смотрящее на него. От такого вида Николаю сделалось жарко, кровь ударила в голову. Он быстро подскочил к двери и захлопнул её. Выключил систему. Схватил большой камень в шкафу из коллекции Солодовского и выскочил из комнаты. «Если что, я его камнем по голове, – мелькнуло у него в голове. Но человека за окном уже не было.
Это был второй удар. Николай понимал, его спокойствию пришёл конец. С одной стороны, милиция. С другой стороны, либо это был просто вор. Домушник, форточник, и он видел, что здесь происходило. Либо за ним следят его оппоненты, стараясь выяснить, что он делает. Удар был настолько сильным, что реальная мечта стать самым богатым человеком рушилась. Он чувствовал, что друзья по преступному миру жаждут, чтобы он открылся и поделился.
«Надо что-то делать. Давай шевелись самый богатый человек» – приказал Николай самому себе.
         Прежде всего, прямо сейчас решил разобрать Круг Времени. Осторожно вытащил из гнёзд Фигуры, завернул каждую по отдельности в плотную материю. Первыми в ящик положил листы Круга Времени, затем на них положил Фигуры и световые устройства. Для того, чтобы всё лежало плотно и не двигалось со своих мест для уплотнения положил несколько полотенец. И закрыл ящик.
Пару лет назад он внёс свою лепту в усовершенствования ящика. Покрасил его в коричневый цвет, приделал крепкие ручки. Теперь со стороны ящик казался обычным чемоданом. Затем собрал второй чемодан: книги, несколько тетрадей и вещи первой необходимости. Когда уже выходил, на улице начинало светать. С двумя чемоданами он вышел из дома и, спустя пять минут, садился в первый трамвай до вокзала. А там, успевал сесть на первую электричку в сторону уральских гор.

         Люди, живущие в экстремальных ситуациях, со временем от этой жизни получают огромное удовольствие, и не при каких условиях не поменяют свой образ жизни на другой. Одним из штрихов их деятельности и довольно полезных это неосознанное культивирование чувствительности. Со временем их чувствительность становится способной чувствовать тонкие изменения явлений в окружающем мире, которые не дано другим людям. Мы её называем интуицией или шестым чувством.
Николай Егоров имел такую способность – тонко чувствовать.
Быстрые сборы и спешное покидание квартиры спасло его сразу от двух неприятных встреч. Ранним утром, около восьми часов, двое мужчин поднялись на третий этаж и стали звонить в дверь, где жил Николай. Минут пять они топтались около неё в надежде, что кто–то выйдет. Затем поднялись на лестничную площадку выше и расположились возле окна. Закурили, тихонько переговариваясь, стали ждать. В надежде, что кто–то выйдет из этой квартиры, но в место этого послышались шаги, и какой–то человек стал подниматься по лестнице снизу вверх. Показалась милицейская фуражка и форма. Вверх по лестнице поднимался участковый, который уже приходил днём раньше. Участковый несколько раз позвонил в туже дверь, но никто не открывал. Тогда он позвонил в дверь соседней квартиры. Через минуту за ней послышались шаги, бренчание ключей и она открылась. Вышел мужчина, вечером разговаривавший с Николаем и на вопрос участкового: «где жильцы соседней квартиры?» ответил:
– Да, был жилец вечером. А сейчас не знаю. Правда, я слышал утром шаги, дверь хлопнула и всё.
          Участковый поблагодарил мужчину и стал спускаться вниз. Через минуту он разговаривал дворничихой, она сообщила.
– Какой–то мужчина рано утром с двумя чемоданами вышел из этого подъезда к трамвайной остановки.
          Со своей стороны участковый попросил дворничиху, если тот человек появится, то необходимо сообщить в милицию. И ушёл.
Сразу же после участкового двое мужчин, что звонили в дверь квартиры Кандидата, спустились с верхнего этажа и тоже ушли.
Они слышали, что говорила дворничиха.
Местный уголовный авторитет Гаврила, хорошо знавший Николая Егорова. Прежде часто они вместе промышляли драгоценными камнями. В своё время у них была обширная сеть по передвижению драгоценностей. Это он помог Николаю выйти на след третьей Фигуры, содействовал в переправке этого камня через границу в Союз. В последнее время потерял Кандидата из вида. Он хорошо понимал, если человек скрывается, то значит, он чем–то занят или уже что-то получил и не хочет делиться. Подозрения в отношении Кандидата у него зародились давно. «Темнит он что–то, – думал Гаврила, – три месяца о нём ни слуху, ни духу. Замышляет, видать, что–то». Узнал через своих осведомителей в милиции, где живёт Кандидат, и попросил двух ловких парней проследить за ним. Через неделю поздно ночью парни пришли к нему с хорошей новостью.
– Гаврила, мы не решились бы ночью к тебе припереться, – стал говорить Колян, сминая слова в предложениях.
            Так звали одного из двух парней, второго звали Витёк.
– Сегодня Витёк спустился с крыши посмотреть в окно, где живёт Кандидат, что там делается. И увидел в одной из комнат какую-то штуку, четыре больших светящихся камня. Зеркало, которое показывает. И Кандидата, который что-то отмечал на карте. Витёк через открытую форточку слышал, что он говорил про клады. Мы, почему пришли сейчас ночью. Когда Витёк следил за Кандидатом, то тот тоже увидел Витька.
– Ну да, конечно, когда висишь на верёвке, невозможно быстро спрятаться, – обиженно заметил Витёк.
– Мы думаем, Кандидат может уйти.
– Ладно, пацаны, и на этом спасибо, – успокоил их Гаврила, – а пока идите спать. Я решу что делать
           Вскоре он уже звонил по телефону, с кем–то разговаривал. В итоге рано утром двое крепких парней пришли к дому, где жил Кандидат и звонили в дверь его квартиры. Но никто не открыл. Видели и слышали, как приходил участковый к Кандидату, как участковый разговаривал с дворничихой. Она сообщила про мужика с чемоданами. Парни то понимали, это был он. Когда они пришли к Гавриле с пустыми руками и рассказали, что Кандидат скрылся. В ответ Гаврила стал ругаться, грозить, что найдёт и выпотрошит его.
            Несколько месяцев Николай Егоров был занят тем, что ходил по магазинам. Покупал какие–то вещи, предметы хозяйственно быта. Ездил по близко находящимся к Свердловску и Челябинску городкам, привозил оттуда какие–то механизмы, материалы. Никто не знал где он жил и на что. Причём он сам ни кем не интересовался и никто ему не был нужен. Покупал и куда–то отвозил.
Кандидат знал, что его ищет милиция, и его друзья по преступному миру. Пользоваться Кругом Времени не было возможности. Но для того, чтобы подготовить место для работы, надо было его найти. И он его нашёл.
Каждый день для общения с миром он смело изменял внешность, что трудно было его узнать. Безбоязненно передвигался по городкам.
Резкая активность Павла дала свои результаты. Воспользовался правилом: «самая лучшая защита это нападение». Хоть он не смог арестовать Егорова, но чувствовал, что тот в растерянности, панике и предпринимает какие–то шаги, которые могут открыть его. Также заметил за собой, что не чувствует себя открытым, уже не видит себя в аквариуме, стало легко жить.
Валерий находился не удел. Впрочем, он изучал труд старого профессора Аверьян Тимофеевича Скоробогатого.
Казалось бы, жизнь у Павла и Валерия пошла своим чередом. Но перед ними оставался открытым вопрос: «Как быть? Сообщать ли начальству о существовании Круга Времени или нет? «Если сообщать, тогда где доказательства? Показать перевод старого профессора. Но тогда где оригинал с чего переводили. В таком случае сам перевод является гипотезой и не более. Если не сообщать, то это преступление – сокрытие важных фактов. Карается законом. Был ещё человеческий фактор. Павел представлял насмешки со стороны начальства, сослуживцев. Уж сколько шуток они смогли бы придумать – не счесть.
– Вот как бывает, – говорил Павел другу, – начали тянуть с простой кражи в церкви, да ещё заброшенной, а вышли на фантастическую машину Времени. В лучшем случае все посмеются. Работа следователя должна основываться на фактах, без предвзятости, эмоций. Но в нашем случае, думаю, не стоит выходить в народ со своей гипотезой. Мы сейчас в таком положении, в каком был профессор Скоробогатов. В роде бы что-то есть, а что не понятно. Боюсь, мы не выиграем. Это затея может закончиться, либо моим увольнением, либо ещё хуже помещением меня в клинику.
Когда думаешь обо всём этом, становится не по себе. Я же следователь, моя работа заключается в объективном понимании человеческих взаимоотношений. Оставить эту информацию себе, значит, расследование будет не полным и воздействие на преступный мир окажется не эффективным. Преступники будут торжествовать, с помощью такого инструмента они могут опережать нас. Ни на один или два шага, а на несколько десятков шагов. Это развал всей юридической системы в целом. Крах.
– Да, Павел, мы в тупике.
Но однажды. Где–то, через полгода, Павлу позвонили и сообщили, что в областной морг поступил труп. По внешности очень подходящий под приметы Николая Егорова. Павел в этот же день выехал на опознание. Действительно, им оказался Николай Егоров по кличке Кандидат. Павел почувствовал разочарование. Лучше бы это был не он. В один миг все действия: активные и пассивные опрокидывались напрочь. Главный подозреваемый по делу о краже в Куяшской церкви мёртв. И вместе с ним в небытие уходил Круг Времени. Но успокаивало одно, что никто не будет следить за ним самим. Павел попросил принести одежду погибшего. Большой надежды не было, что он там может что-то найти. Но формальность требовала.
Когда одежду принесли, разложили на столе. Павел внимательно осмотрел её, затем проверил карманы. Извлёк из них носовой платок, ручку, спички, блокнот и несколько билетов на один и тот же номер электропоезда до одной и той же станции. И также три билета на автобус.
Он спешил. Ему показалось, что за ним следят. Длиннополое пальто мешало идти. Шаг получался короткий. До светофора было далеко, и Николай решил перейти дорогу напротив института.
Осенние дни в этом году были на редкость солнечными. Люди впитывали тёплые лучи большими глотками, стремясь наглотаться больше солнечной энергии перед погружением в зимнюю страду.
Николай остановился, посмотреть на право, яркое солнце ударило по глазам. Он прищурился, стараясь разглядеть появление машин. Но желание спешки не позволило до конца выяснить есть ли по близости машины или нет, и сделал шаг на проезжую часть, второй, третий.
Такого визга тормозов Николай никогда не слышал, и не понял, что это такое и что случилось. Только почувствовал удар, подлетел, перевернулся в воздухе и глухо упал на асфальт, сильно ударившись головой о твёрдое покрытие дороги. Длиннополое пальто расстегнулось, Николай лежал в неестественном положении. Широко раскинулись ноги, руки неестественно согнулись. Первый, подбежавший к нему человек, увидел, как в открытых глазах погибшего отразился красный шар солнца.









Глава 15

Демидов увидел человека, которого ещё его отец привёз из Германии. Перед ним стоял седой человек с длинными волосами. Узкой лентой перехваченные на лбу, как обычно делают мастера, работающие с камнем или с огнём, чтобы волосы не мешали в работе. Иссохшее тело уже не имело силы. Лицо, долгие годы, не видевшие солнце, было белым, тусклым как восковая свеча, но ввалившиеся глаза смотрели твёрдо, прямо в упор. В полумраке они блестели особенно, словно в них собралась вся энергия тела. Казалось, они смотрели и пронизывали насквозь всё, что видели перед собой. Вот и сейчас глаза старика смотрели в самую душу собеседника.
– Акинфий Никитич, у меня от сюда нет дороги. Всю сознательную жизнь я провёл здесь. Забыл что там наверху. Позвольте остаться и умереть, – сказал тот.
На Алтай инкогнито приехал сам Акинфий Никитич Демидов. Цель приезда была, чтобы закрыть небольшой заводик по изготовлению монет из серебра, и секретную лабораторию, о которой знали всего несколько человек. Забрать на Урал мастеровых и старого немецкого мастера по имени Карл Густович.
Акинфий Никитич в сопровождении двух помощников спустился в гору к старому мастеру. Он с трудом узнал в длинноволосом старике человека, когда-то энергичного, с быстрыми движениями и редким умом.
– Здравствуйте, батенька, что со мной сделается, гора силы даёт, – ответил немец, освобождаясь от объятий.
          После недолгого разговора с Карлом Густовичем Акинфий Никитич оглядел огромный зал, от удивления пощёлкал языком. Прошёл вглубь в одну из сторон, обо что-то постучал и проговорил вслух слова восхищения. Затем вернулся и сказал:
– Вот, Карл Густович, я хочу забрать вас с собой. Вы друг нашей семьи, хочу, чтобы вы были поближе к нам. Вам уже много лет, здоровье и силы на исходе, вам требуется забота, а лабораторию необходимо закрыть. Затем, он немного помолчал и продолжил:
– Откроюсь вам, Карл Густович, Императрица Елизавета хочет отнять мои заводы себе. Но про этот завод и тем более о лаборатории ей ничего неизвестно. Если дознается, отберут всё, а меня сошлют на каторгу, а не будет этого завода и лаборатории мне легче будет защитить остальную собственность. Тороплюсь, уже сегодня надо вывести от сюда всех рабочих и мастеровых, и взорвать главный вход в гору.
          Карл Густович ни сколько не удивился сказанному Демидовым. Он давно свыкся с мыслью, что останется и умрёт здесь, и ответил отказом на просьбу Акинфия Никитича.
Демидов, в свою очередь, не стал упрашивать старого немца. Во–первых, это было не в его манере. Во–вторых, он хорошо понимал старика. Там, куда он хотел его забрать, все чужие, а как среди них жить ему? А тут его дом, его дело, его мир. Но всё же предложил:
– Как знаете, Карл Густович. Запасы еды и питья у вас будет достаточно. Я прикажу, чтобы к вам человек приходил. Вдруг, какая помощь. Захотите уйти, с человеком можете выйти из горы через маленькую пещеру.
         В ответ старый мастер ничего не сказал. Они, прощаясь, обнялись.
Оба прослезились. У молодого Демидова глаза только немного покраснели. Они смотрели на старого человека с горечью. Ему вспомнился отец. Вот так когда-то он также в последний раз смотрел в глаза своего родителя.
Глаза Карла Густовича смотрели на молодого заводчика и смотрели сквозь него. Из них выступили две капли слезы похожие на жемчужины и остановились на краю глубоких глазниц.
Демидов ещё раз обнял старика и ушёл. К Карлу Густовичу подходили мастеровые его ученики, долгие годы, работавшие с ним. Узнавали, что он остаётся, прощались и плакали. Он был им как отец. Мастеровые уважали его и любили, а теперь прощались навсегда.
Кланялись старику в пояс и по одному уходили из горы.
Через какое–то время, когда все ушли, прогремели два взрыва. Гора вздрогнула. С наружной стороны её рухнул большой свод. Проход завалился крупными горными обломками.
Как только осела пыль после взрыва, Акинфий Никитич подошел на место бывшего входа в гору, осмотрел завал и увидел, что между глыбами зияют большие ниши. Подумал: «надо набросать камней в них». И крикнул одному из помощников:
– Порфирий, прикажи рабочим набросать камней между глыбами.
           А внутри горы, в самом её центре Карл Густович ещё некоторое время стоял и смотрел туда, куда недавно ушли все люди. Потом огляделся вокруг. Теперь уже не было того привычного рабочего шума, разговоров, только одна тишина окружала его.
– Рано или поздно всё заканчивается, – тихо сказал он в пустоту.
            Затем заменил в люстрах факелы и сел за стол делать записи.
Карл Густович не боялся одиночества и несколько не беспокоился о своей дальнейшей судьбе. Он продолжал работать. Ему, оставалось, сосем немного, чтобы, наконец, найти свой философский камень и с ним выйти к людям. В прочем это не так было уже важно. Важно было найти. Каждая минута для него была дорога. Он старался использовать всё время оставшейся у него жизни для работы.
Правда, вскоре заметил за собой, после того, как все ушли, появилась печаль, она  незаметно подкралась и вселилась душу. Дни сменялись один за другим, но старый немец не замечал время. Когда работал, обо всём забывал, а стоило отойти от рабочего стола и заняться бытовыми делами, начинала одолевать тоска.
В тридцатилетнем возрасте Карл Густович, магистр естественных наук, специалист по геологии и металлам приехал сюда по приглашению уральского заводчика Никиты Демидова. Вернее, тот его уговорил, много обещал, сулил. Говорил, что будут хорошие условия, место применения его таланта. И в правду, когда молодой Карл приехал в первый раз на Алтай и спустился в гору и увидел громадное пространство, был очарован увиденным. Его удивлению не было предела. Огромный зал, никогда не виданные им железные конструкции, механизмы повсюду произвело на молодого Карла такое сильное впечатление, что он, не раздумывая, решил здесь остаться и работать. Счастье своё он видел в поиске философского камня. Съездил домой в Германию, советовался с родственниками, затем приехал опять и приступил к работе. Под влиянием своей мечты магистр рьяно взялся за опыты, работал, не жалея себя, до изнеможения.
Первые годы часто выходил из горы, исследовал окрестную местность. Даже несколько раз ездил в Германию к родным. Но всегда возвращался и продолжал работу. Когда пошли первые ему необходимые результаты, перестал выходить из горы, а затем вовсе прекратил общаться с миром. Так вокруг него сложился подземный мир, его мир.
Когда первый Демидов отправил своих людей на Алтай. У него не было большой уверенности, что там что-то получится. Но он не любил отступать от задуманных планов. Заводчик руководствовался простой логикой.
Если в Уральских горах есть железо, то в Алтайских горах тоже оно должно быть.
Через полгода посланные представители вернулись назад. Они сообщили, что нашли несколько мест, где можно добывать железную руду. Вернее воспользовались находками местных жителей.
– И ещё, – Порфирий замолчал, видимо думал, говорить или нет. Затем решил, да, говорить, – там, местные жители сказывают, что в одной из гор дух Огня живёт. У них даже легенда есть. И не дожидаясь, что скажет хозяин, стал её рассказывать.
«В давние времена, когда Бог создал Огонь и Воду – брата и сестру. Смотрел на них и радовался. Дружно брат с сестрой жили. Их отношения между собой были ласковыми и нежными. Больше всего любили они играть и резвится. Во время игры Огонь и Вода сливались вместе и становились одним целым. Вода не гасила пламя, а Огонь не испарял Воду. В игре они изображали фигуры животных, растений, рельеф местности. Бог видел эти фигуры и создавал их живыми, настоящими.
Но когда появился человек – всё изменилось.
Сказал Человек Огню – ты горишь.
А Воде сказал – ты сырая.
Огонь и Вода поверили подстрекателю и его «правде» и обиделись друг на друга. Вода стала обжигаться и гасить Огонь, а Огонь жечь и испарять воду.
Увидел Бог, что делают с собой Огонь и Вода, и спросил.
– Что вы делаете с собой? Вы же брат и сестра. Любите, друг друга, а не мучайте себя.
– Я горю, – сказал Огонь.
– А я сырая, – Вода сказала.
– Откуда вы узнали об этом? – спросил Бог.
– Нам человек сказал, – ответили они.
Рассердился тогда Бог и лишил Человека милости своей, и выгнал его из райского сада. А чтобы Огонь и Вода не мучили друг друга – разъединил их. Воду разлил по земле, а Огонь в гору заточил.
С тех пор не могут рядом жить Огонь и Вода».
Порфирий замолчал. Он смотрел на хозяина, ожидая увидеть какую–нибудь реакцию. Но тот сидел в глубоком кожаном кресле, молчал. Казалось, даже задремал, склонив голову на бок.
– Мы узнали, что об этой горе знает один старик.
– Ладно, хватит мне сказок, – устало махнул рукой хозяин, – ступайте отдыхать.
           Спустя несколько месяцев Демидов вспомнил о легенде, о духе Огня. «Что же это за гора?», «Дух Огня, что это может быть и как его использовать практически?» подумал он.
          Вскоре Акинфий Никитич снарядил ещё одну группу для первых проб выплавки железа. И наказал старшему Порфирию.
– Сделай легенду былью, Порша. Торопись, дед вечно жить не может. А то некому будет показать, где находится гора.
         Группа людей из трёх человек медленно двигалась на лошадях по тропинке среди каменных глыб Северных Саянов. Двое молодых мужчин, третий старик. Ехали цепочкой. Первый молодой, в середине старик, а второй молодой замыкающий.
Летний день был тёплым. Ярко светило солнце. Старик, по имени Матвей, уже несколько лет, не отлучавшийся из дома дальше своих ворот, теперь браво ехал на лошади и с удовольствием вдыхал горный воздух. Он был как никогда рад неожиданному повороту судьбы, когда несколько дней назад к нему приехали неизвестные люди и спросили.
         – Не тот ли он старик, который знает, где находится гора, в которой живёт дух Огня?
         Он ответил утвердительно, что он и есть тот, кто знает. Молодые люди сдержанно улыбнулись и закивали головами. А затем попросили показать, где находится гора. И даже обещали заплатить.
И вот сейчас дед Матвей ехал на лошади в сопровождении двух вооружённых людей и радовался, не деньгам, которые обещали ему эти люди, а самому путешествию. Солнцу, птицам, горам, ветру, что развивал его седую бороду. Он думал: «Перед смертью хоть ещё раз посмотреть на мир за воротами».
Все трое ехали и пристально всматривались в склоны гор. В пути путешественники были уже почти целый день. Изрядно устали, кони часто стали оступаться. Но наказ Никитича не позволял расслабиться. Наконец через какое–то время путники подъехали к большому камню, лежащему у подножья горы. Он почти весь утопал в высоких зарослях. Сам камень был не маленький – с человеческий рост. Но среди зарослей казался небольшим. Камень в виде буквы Г.
Основание прочно стояло на склоне горы, а верх камня образовывал как бы навес. В непогоду под ним можно было спрятаться.
Таких глыб лежащих вокруг среди деревьев и кустов было много. Одни больше, другие меньше. Но верховые на лошадях остановились именно возле этого камня, на который указал старик.
– Это здесь, – сказал дед Матвей, в этих зарослях есть расщелина. Она ведёт вглубь горы.
– Ты сам, дед Матвей, был внутри горы? – спросил один из молодых людей по имени Григорий.
          Старик долго молчал. А затем стал говорить.
– Много лет прошло. Мне тогда было немного больше двадцати годков. Я охотился в этих местах, как всегда один. Мог тогда по нескольку дней к ряду на охоте бывать, и ничего со мной не было.
          И вот однажды, охотясь в этом месте, мне надо было переждать непогоду. Я как раз возле этого камня проходил. У него, видишь, такой вот изгиб, под которым можно спрятаться. Он меня и приманил. А дождь вот–вот сейчас польёт. Зашёл туда, смотрю, а дальше в кустах среди травы, земли и листьев видно несколько камней уложенных в рядок. Я ногой раздвинул землю и траву, вижу, ещё открываются камни. Тогда нагнулся, больше землю разгреб и понимаю, камни что-то закрывают. Я тогда вытащил один камень, смотрю за ним темно. Видно пещера, а из неё, чувствую, тепло идёт. Я камни разобрал и туда залез, дождь переждать. Но сначала вглубь не полез, страшно стало. А когда дождь перестал, я вылез, место заметил и ушел. Но никому не говорил
Когда на следующий раз пришёл. Принёс с собой факелы, верёвку. Её привязал к стволам кустов и стал спускаться вниз. Долго ли я шёл, а где полз, не знаю. Только когда почувствовал, что пещера расширяется, остановился. Зажёг факел, осветил место, где нахожусь, как вдруг рядом со мной мелькнуло что-то тёмное и большое, точно пробежала, а в вдалеке светил огонь. Я страшно испугался и закричал и, не помня себя, побежал по пещере обратно назад. Когда выбежал, быстро вытащил верёвку и заложил расщелину камнями. Даже не знаю, зачем заложил и не помню, как я это делал.
          Его спутники засмеялись.
– А штаны то, как у тебя были, а дед Матвей? – пошутил Порфирий.
– Вот ты-то спустись туды, я тогда погляжу, какие у тебя будут штаны, – сердито ответил тот.
– Ладно, не серчай, отец. Ты лучше скажи, много ли народа знает, что в ней дух Огня живёт? И действительно это так. Али врут, – спросил второй молодой по имени Григорий.
– Не знаю, думаю, что про эту гору говорят. Но никто не знает точно, какая это гора, только я знал, а теперь и вы. А легенда тоже не зазря. Только уже никому она не интересна и мало кто знает её.
– А ты говорил кому–нибудь, что был здесь в этой пещере?
– Нет, боялся. Что дух Огня придёт и накажет. А когда состарился. Под пьяную лавочку иногда сказывал, а никто не верил
         Все трое спустились с лошадей, и подошли к камню и кустам. Первый вглубь зарослей, пере крестясь, вошёл дед Матвей.
– Лезьте суды, – закричал он оттуда.
         Молодые люди не заставили себя долго ждать, полезли за ним.
– Вот ведете расщелина, – стал показывать дед, – а камни были здесь. Я только заложил и засыпал землёй. С тех пор, вот вижу, после меня здесь никого не было.
           Он подошёл ближе к расщелине, очистил землю и откинул несколько булыжников. Образовалась небольшая дыра.
– Вот какое тепло идёт, – сказал дед Матвей, – и засунул руку в отверстие.
            Молодые люди тоже подошли по очереди засунули руки в дыру. Действительно изнутри горы чувствовался тёплый воздух.








Глава 16

Последнее время Валерий жил под большим впечатлением от перевода профессора Скоробогатова. Он только недавно закончил его читать, а теперь переосмысливал полученную информацию. Перевод был сухим, без всяких лишних слов о религии, воспевании и возвеличивании имён, времени. Но был насыщен философскими идеями, математическими выкладками и геометрическими чертежами. Но больше всего его заинтересовал абзац, обведённый рамкой. В нём говорилось: «Правило запрещает с помощью Круга Времени выходить назад за порог истории Египта».
С начало Валерий не предал этому никакого внимания. Читал перевод дальше. Затем вернулся и долго размышлял, что это может быть. Естественно возник вопрос: «Почему? «Валерий был историком до мозга костей. Считал, что история наука всех наук, и всегда рьяно защищал свою науку. А тут оказывается в Египте, где цивилизация была на очень высоком уровне. Где зарождались многие современные науки, религии. Существовало правило – ограничение: не выходить назад за порог истории Египта. В какой–то момент размышлений его осенила мысль: «А возможно это самый главный и важный абзац в переводе «Значит, перед так называемым порогом Египта, было что-то такое, что пытались скрыть. Валерий прокручивал в голове всё, что знал о Египте. Даже заглянул в научные работы известных авторов по Египту. Но ничего подобного не нашёл. Удивляло так же, что профессор, умный и опытный человек и не сделал ни каких комментарий по этому поводу. Только рамкой обвёл вокруг странного абзаца. Возможно, он тоже не нашёл ответа. Дальше в переводе о Правиле ничего не говорилось. Так возник вопрос «Почему? Откуда взялось это Правило? Кто его придумал?». Оставалось одно, искать Круг Времени. И тогда попытаться найти ответы.
Павлу Валерий решил ничего не говорить. Не было повода и не было случая. Он, прежде всего, хотел найти ответ. А потом рассказать Павлу.

– Противоречия усиливаются тогда, когда появляется тревога. Чем сильнее тревога, тем больше противоречий. Это первый вестник разлада. Мы стоим в начале пути усиления тревоги. Нас ждут ужасающие противоречия. Правило нарушено и уже давно, – тихо проговорил свой короткий монолог Верховный жрец.
Он в задумчивости опустил голову, и взгляд его остановился на рабочем столе, на груде папирусных свитков, на перьях, на красках. Это был Верховный жрец города Фивы, и звали его Гарон, человек, давно состарившийся и больной. А сейчас он отрешенно смотрел на все эти предметы и не видел их. Его взгляд проходил сквозь них и уходил в детство, и в далёкую юность. Он вспомнил, как отстраивались Фивы, возводились храмы, административные здания. Радостные лица людей. Рабочая суета благотворно действовала на каждого человека. Возникающие противоречия рождали смысл и качество жизни.
Гарон сидел в мастерской, где работали молодые жрецы. Согнувшись под тяжестью своих мыслей, он думал, что, прожив много лет, состарившись, и только сейчас понял разницу между противоречиями возрождения и противоречиями упадка. Как много разного они вносят в человеческую жизнь.
– Почему Вы, Гарон, должны были подчиняться Правилу? – взволновано спросил Рувим, – разве нельзя было отказаться от его действия или противостоять ему?
– От Правила нельзя и не отказаться и не противостоять ему. Мы хранители Круга Времени обязаны подчиняться Правилу и защищать его.
          Гарон с сожалением оторвался от приятных мыслей. Ему вспомнились юные лета. А сейчас опять был готов отстаивать защиту Правила.
– Мы защищаем Правило от людей и людей от Правила. Но сейчас изменить уже ничего нельзя.
– Лучше погибнуть, чем жить под Правилом! – восторженно воскликнул Дометит.
– Ты что ещё надумал, охлади свою горячую голову, малец. Умереть, много ума не надо, – строго ответил ему старый жрец.
           Его строгость больше походила на шутку, чем давление опытного человека на юношу.
– Так всё равно же все погибнем, – вступился за своего товарища Дориан.
– Я же сказал мы в начале пути! Каждый из вас ещё успеет умереть своей собственной смертью. Но сейчас, на вас, молодых и сильных, возлагается миссия сохранения наших знаний. О том слое знаний, которые ещё не открывались другим уровням жреческих линий, тем более простым людям.
– Это же глупо не воспользоваться опытом и историей других цивилизаций. Потому что Правило запрещает. Где логика? Когда наше царство стоит на пороге развала и гибели. А история и опыт это шанс для сохранения царства и вы не воспользовались. Почему?
          Верховный жрец встал со своего места, оглядел  молодых людей. Ему хотелось накричать на них, на эту глупую молодёжь. Но этого он не сделал, раздражение, как быстро началось, также быстро прошло. В глубине души ему нравилось их наивная уверенность, смелые вопросы. Гарон не знал, что ответить. В прочем, он не знал и ответа. Что он мог им сказать?
Да, он был идейным защитником Правила, так его воспитали. Но в глубине души старый жрец хотел, чтобы кто будет после него, боролись с Правилом. Хотя понимал бороться с Правилом невозможно. Ему опять вспомнилась молодость. Тогда в его голове возникали такие же вопросы. Но высказать вслух не хватало смелости. В те времена за любые мысли подобного толка строго наказывали. Да, как, всё-таки изменилось время. Сейчас молодые жрецы прямо в лицо высказывают, что хотят и не боятся наказания, гибели. А он тогда, в молодости, так и не решился на подобный шаг, боялся наказания.
Гарон стоял и смотрел на молодых людей. Они смотрели и ждали ответа.
         – Я вам ничего не могу ответить. Были попытки нарушить Правило. Но всех смельчаков постигала гибель. Теперь нет Круга Времени и ничего уже не изменить. Наказание идёт, а я последний защитник и должен защищать Правило. Чтобы люди выбросили из головы о существовании Круга времени и не начали его искать. В этом моя работа.
         Молодые жрецы молчали, о чём–то задумались. Каждый из них сидел на своём рабочем месте. Но работа оставалось не тронутой. Они не знали, что делать. Было видно, что ответ их не удовлетворил.
– Но это тупик, – поднялся с места Самуил, – гибель от развала царства и гибель, если нарушить Правило. Зачем тогда что-то делать. Где смысл. Надо вновь собрать Круг Времени.
Между старым Верховным жрецом Гароном и этими молодыми жрецами была дружба. Конечно, она не возникла вдруг, и выражалась больше в общении. Но когда в этих молодых людей он увидел себя. Старик, невольно, потянулся к ним. Они болели теми же вопросами, какими когда-то в юности болел и он. И вот сейчас на склоне лет, вот он словно снова молодой и вместе с ними искал ответы на вопросы. Его тянуло к молодёжи, по этой причине старый жрец часто заходил к ним в мастерскую. И каждый его приход оборачивался диспутом, спором. Затрагивались довольно интересные темы. Иногда он раздражался, когда не мог найти правильного ответа на вопросы, но в быстро отходил. Он заряжался их энергией, ему нравилась их внутренняя свобода. Они тоже в ответ, они словно сыновья, радовались ему и охотно, не боясь, высказывали что хотели. И в свою очередь впитывали от него, старого человека, опыт и знания.
А сейчас старый жрец продолжал стоять и, не зная, что сказать.
– Прежде всего, нас погубит отсутствие страха, – наконец, ответил он.
         И вышел из мастерской.
         
         Полгода назад Верховный жрец города Фивы Гарон, поставил перед четырьмя молодыми жрецами Самуилом, Рувимом, Дометитом и Дорианом задачу: изложить в текстах знания, наработанные за период существования царства Египетского и знания, относящиеся к секретным сферам. Работа второй части было скрытой, и о ней никто не знал.
Молодые люди с удовольствием взялись эту за работу. Это была достаточно образованная молодёжь своего времени. Они хорошо ориентировались в истории Царства Египетского, знали точные науки, имели познания в астрологии и в области религии. В принципе, расчёт Гаронна был сделан на их молодость. Только им было под силу выполнить такую большую работу. Сочетания молодости, образованности и желания работать делали своё дело.
Жрецы работали поочерёдно Самуил и Рувим подготавливали папирусы, а Дометит и Дориант выводили на них иероглифы. Затем менялись. Таким образом, каждый из молодых жрецов, владел всеми операциями изготовления текстов на папирусах.
Оставшись одни, молодые люди взялись за работу. В скорее помещение мастерской наполнилось стуками, скрипом.
Работали они четыре дня в неделю. Остальные три дня проводили в играх или в беседах со старшими жрецами, или просто отдыхали. Старшие жрецы знали, что молодёжь работала с папирусами, но что именно эта молодёжь делала, точно никто не знал. Предполагали, что идёт работа, записывались знания о мироустройстве, правлении фараонов, сельскохозяйственные и прочие. Советовали по этому поводу, учили. Отсутствовало всякое давление. Приказание Гарона. Таким образом, молодые жрецы не чувствовали зажатости и способны были проявлять в работе творчество. Что было необходимо в их работе.
– Мне кажется, что Аменхотеп не правильно поступает, – сказал Самуил, оторвавшись от работы, – устраивает большие праздники. Сколько средств на них уходит, а народ страдает.
– Благополучие порождает бесцелье, – поддержал его Рувим.
          Наступило молчание, все напряжённо работали.
Всю информацию для решения поставленной задачи давал сам Верховный жрец Гарон.
– Вся история Египта основывается то на противоречиях между фараонами и жреческими кастами высшего ранга – иерофантами, то в плодотворном сотрудничестве между ними. Когда между фараонами и жрецами возникают противоречия – царство приходит в упадок. А когда противоречия проходят, наступает время сотрудничества, царство возрождается, наступает время расцвета. Строятся храмы, пирамиды, оборонные укрепления. Но всегда шла тайная борьба за овладения Глазом Идола.
Молодые люди всегда внимательно слушали своего учителя. Они впитывали каждое его слово. В душе каждого из них уже зарождалось что-то непонятное и ноющее. Ещё не осознаваемое для ума чувство борьбы. Но пока что молодость мешала понять все тревоги, страхи, напряжение сопутствующею борьбу.
– Долг каждого жреца – иерофанта защищать Глаз Идола. Раньше защищали, чтобы им не завладели, а сейчас, чтобы его не собрали вновь. Это нормальное состояние отношений между фараонами жрецами. Никогда этот инструмент ещё не был в руках фараонов. Правда, иногда им удавалось близко подходить к нему, но они не владели. Завладей им, фараоны могли бы сосредоточить в своих руках все силы земных законов и космических влияний. Этого допустить было никак нельзя. Миром правит полярность. При этом соблюдается равновесие, гармония. Стремление владеть Глазом Идола это рок каждого фараона. Если вспомнить первых фараонов. Один из них фараон Менос – царь Верховного Египта. Казалось, что бы ему ещё надо было. Сильный, энергичный человек. Сумел объединить два царства, стал единоличным правителем. Но поддался силе рока и взялся за поиски инструмента. Поступал он довольно хитро. С начало сближался со жрецами, потакал их желаниям. Несколько городов превратил в святилища, а сам стремился узнать, где находится Глаз Идола. Дальнейшие фараоны: Аха строитель, Хуаджи, Хотемсехемум желали иметь этот инструмент. Все они заканчивали жизнь, только начав свои действия к обладанию им. В истории много белых пятен, целые слои эпох выпали из повествований, но каждый из фараонов тех времён желал иметь Глаз Идола.
Правило пришло к нам от атлантов. Вместе с ним Египту от атлантов перешло несколько инструментов, назначение которых мы не совсем знаем. Один из них Глаз Идола. Единственный инструмент, которым мы научились пользоваться. Остальные инструменты остались без дела. Все они находятся у нас. Возможно, тайна их предназначения когда-нибудь откроется.
Вопрос, почему Атлантида погибла? Остаётся закрытым. На него наложен запрет. Защитой запрета стало Правило, нарушить которое карается смертью. Часто произносить название Глаз Идола тоже запрещено. Я думаю, для того, чтобы не возбуждать излишнего любопытства у людей. Самым действенным и ценным в инструменте это неизвестный нам камень. Имеюший необыкновенную способность одновременно воспринимать электромагнитные волны человеческого мозга, психического поля Земли и Космических влияний. Одна из практических способностей инструмента заключается в видении мира любого времени: прошедшего, настоящего и будущего по желанию. Получение необходимой информации из времени.
Главные детали – это четыре фигуры, (неизвестный камень в каменной оболочке).
Каждая фигура, определённая сторона света: Север, Юг, Восток, Запад. На каждой фигуре порядок чисел от 0 до 9. Что позволяет их устанавливать на платформе в желаемом порядке получения нужного года по солнечному круговороту. Затем идут световые полукруги, с вставленными в них отражающими элементами. Когда на элемент попадает луч света, он отражает его. Полукруг позволяет собирать отражающие лучи от элементов в пучок на небольшом расстоянии от световых полукругов. Этого расстояния достаточно, чтобы в пучок лучей поставить Фигуру. Фигура получает многократный усиленный луч. Она начинает светиться. Поверхность Фигуры состоит из множества граней. Луч, попадающий на любую грань, мгновенно отражается на другую, третью и так пока все грани по кругу Фигуры не начнут получать и отражать лучи. Внутренняя сторона каменной оболочки такая же, как и внешняя состоит из множества граней. Если на внешней стороне каменной оболочки есть свет, то через каждую мелкую каменную деталь проходит свет. Внутренняя сторона тоже начинает светиться. Таким образом, вся поверхность неизвестного нам камня одновременно со всех сторон получает тепло и энергию. После этого момента происходит удивительное. Из каждой Фигуры начинают исходить лучи друг к другу. Затем из Фигуры Юг, Восток и Запад исходят лучи к Фигуре Север. А из Фигуры Север исходит луч наружу Круга Времени. Если поставить на пути луча исходящего из Фигуры Север большой плоский отражающий предмет (зеркало). Можно шар или куб кристалла, горного хрусталя. В их случае видение будет внутри предмета.
Гарон замолчал и стал смотреть перед собой. Это был его любимый стиль изложения информации. Таким образом, он сам отдыхал и внутри себя формулировал дальнейшую речь. А для слушателей было время подумать и впитать услышанное.
Через минуту, Гарон поднял голову и продолжал.
– Инструмент Круг Времени для каждого фараона явился роком. Каждый из них желал владеть им. Они желали владеть временем, что, в действительности, сделало бы их богоподобными.
– Сочувствую им, – неожиданно вмешался в речь старого жреца Рувим, – тяжело становится рабом такого желания. Не хотелось бы такой участи.
– Мы, жрецы–иерофанты, считаем, что постоянная неустойчивость фараонской политики это существование Круга Времени. Мы пришли к выводу, что этот инструмент стал препятствием. Его присутствие стало нарушать равновесие. Образуется очень большая амплитуда подъёма царства и огромное падение вниз. В какой–то определённый отрезок времени инструмент сделал своё дело. Он помог создать институт фараонов и дать толчок к движению. Заработали два потенциала. В последние пять столетий проблемы осложнилась тем, что некоторые группы жрецов религиозных фанатов пытались единолично завладеть инструментом. Началась борьба между династиями жрецов. Таким образом, опасность развала царства ещё не катастрофа. Катастрофа случится тогда, когда падёт жреческая централизованная идеология. Пол столетия назад здоровая часть жрецов–иерофантов. Вернее круг руководителей, те которые ещё не попали под желание владеть Кругом Времени единолично, решили избавиться от этого инструмента. Не уничтожить, а разбросать по миру. Две Фигуры Север и Юг разослать в разные стороны сухопутным путём. Фигуры Запад и Восток отправить морским путём в другие земли. Платформу и световые полукруги уничтожить. Но для того, чтобы Круг Времени не пропал совсем для человечества, мы решили оставить описание инструмента и описание принципа его работы. Я, Верховный жрец–иерофонт города Фивы. Последний из оставшихся в живых жрецов–иерофантов, которые знали о существовании Круга Времени. Этой работой я заканчиваю свою миссию передачей информации о Круге Времени и заканчиваю свой земной путь. Тем, чем вы сейчас занимаетесь в настоящее время, это спасаете мир. Но оставляете маленький шанс человечеству. Когда оно, возможно, будет иметь устойчивое сознание, другие жизненные ценности. Людям будущего останется найти Фигуры, по описанию ваших текстов сделать платформу и собрать инструмент в рабочее состояние, и воспользоваться его способностями.































Глава 17


Гибель Кандидата не принесла душевного облегчение для Павла о краже в Куяшской церкви.  Оставался открытым вопрос: что делать? Сообщать ли начальству о Круге Времени или нет? В своей работе он считал, что честность должна быть превыше всего. После некоторых раздумий решил все следственные материалы открыть перед начальством. Подумал и наметил, в какой день это сделать. Но все его планы расстроил случай. После которого вся жизнь Павла круто изменилась.
Почти два месяца до этого он занимался расследованием одного убийства. Дело двигалось с большим трудом. Открывавшиеся факты мало, чем помогали. Постоянно возникали препоны. Всё это время Павел был весь на нервах. Постоянная не проходящая раздражительность мучила. И вот несколько дней до того дня, в который он собирался предоставить следственные материалы о краже в церкви села Большой Куяш начальству, в деле об убийстве открылся один неприятный момент. В котором оказался, замешан родственник одного из больших чиновников города. Павел немедленно доложил об этом начальству. От туда доложили выше. Ответ не заставил себя долго ждать. Ему предложили либо закрыть дело совсем, либо исказить факты и найти стрелочника, которого можно было осудить. И предупредили: будешь упорствовать, уволят по статье или посадят.
Удар судьбы был достаточно сильным. Рушилась вся благополучная и размеренная жизнь. Уютный его рабочий кабинет становился чужим. Супруга, узнав о случившимся, с тревогой смотрела на него. Она всё понимала, но не могла и не знала чем помочь мужу.
Под ударом оказалось всё. Прежде всего, честность. Он всегда с убеждением боролся за это качество. И вот сейчас для неё наступил экзамен. Его непосредственный начальник полковник Василий Петрович Рогожин тоже ничем не мог помочь Павлу. При встрече с ним он опускал глаза и проходил или старался говорить о вещах не связанных с этим делом. Так прошло около двух недель. Рогожин первый обратился к Павлу с советом.
– Что, Паша, тяжело.
         Тот кивнул, но промолчал.
– Паш, ты вот что, взвесь, – Василий Петрович сел напротив капитана и продолжал говорить, – закроешь дело, можно работать. Но по опыту своему знаю, проблемы на этом не закончатся. Не закроешь, тебя уволят со статьёй. Ты подумай, может по собственному желанию. Потом будет возможность, устроится опять в органы. А уволят по статье, постовым не возьмут.
После этого разговора с полковником, Павел посоветовался с Валерием. Тот сказал то же самое, что говорил Петрович. В скором времени, на основе этих разговоров Павел подал заявление на увольнение по собственному желанию.
Вскоре он устроился на работу грузчиком в один из центральных магазинов города. График работы два дня через два. Первое время было не привычно. Мучило и раздражало всё. В нём играла честолюбие, обида давила, хотелось бить и крушить всё подряд. Но постепенно время сделало своё дело. Через пару месяцев он стал успокаиваться и даже начал подумывать вернуться в органы, но на другую должность более спокойную. А чтобы время даром не терять решил частным образом довести дело о Николае Егорова до логического конца. Поискать Круг Времени. Когда увольнялся из органов, то сдал не все следственные материалы. У него осталось три билета Кандидата на электричку в сторону Уральских гор. И так же три билета на автобус вглубь горных массивов. Про перевод профессора Павел никому в отделе не говорил.
По автобусному маршруту имелось только три остановки. Расположены они были на большом расстоянии друг от друга. «Что могло там интересовать Егорова? – в который раз Павел задавал себе этот вопрос и сам же отвечал, – конечно, прежде всего, селения или горы». Там и там можно было спрятать Круг Времени. Если в горах, то только в пещерах. А Егоров был геологом, мог знать пещеры и в одной из них спрятать инструмент. Но тогда как им воспользоваться? Если в селениях. Павел хорошо знал психологию преступников. У всех развита подозрительность, недоверие. С другой стороны, местные жители тоже подозрительно относятся к приезжим, чужим.
Павел знал, что у Егорова никто из родственников в этих селениях не проживает. Да и вообще раньше он здесь никогда не был. Тогда где Егоров мог останавливаться и спрятать Круг Времени? С его подозрительностью в селениях, мало вероятно. Остаются горы, пещеры. Но в какой именно? Павел редко бывал в горах, тем более в пещерах никогда не приходилось бывать. И не представлял, какие они могут быть внутри. Вспоминал, что видел на картинках. Свисающие наросты в виде больших сосулек. Кажется, они называются сталактиты. Но прежде надо было найти пещеру. Где и сколько их вообще. Знатоки могут подсказать самые изученные, обитаемые. Но, возможно, что есть пещеры не открытые и их много. Это как игла в стогу сена. В другое время Павел, может быть, и поленился лазать по горам, а сейчас желание поиска, на удивление самому себе, было очень сильным. Он не стал откладывать. Дождался очередных выходных. Ещё на один день договорился с напарником. Тот выйдет за него. Получается три дня. Утром после смены сразу поехал на вокзал, там сел на электричку. Доехал на ней до конечной остановки. Затем пересел на автобус и на нём проехал до последнего населённого пункта. Дальше шли одни горы. Переночевал у добрых людей. А утром с восходом солнца проснулся, позавтракал и двинулся в горы. Шёл просто так, без определённого маршрута, на авось.
Два часа двигался по извилистой тропинке вверх. Несколько раз его тропинку пересекали другие тропинки. У него было желание пару раз свернуть на какую-нибудь из них. Но не сделал этого, а продолжал идти вперёд. Потом всё же свернул на другую тропинку, ведущею почти по горизонтали куда-то вниз к подножью. Уже к вечеру на крутом склоне одной из гор он увидел большое отверстие. «Как и что меня вывело на эту пещеру» – впоследствии думал он. А сейчас, поддаваясь любопытству, он решил посмотреть, что там. Подошёл и заглянул. Из глубины веяло прохладой. После жары, по которой Павел шёл целый день, он ощутил минуту блаженства и инстинктивно вдохнул в себя прохладный воздух. Пещера была достаточно просторной. Одновременно могли идти, не сгибаясь, сразу два или три человека. Он безбоязненно прошёл вглубь. Внутри пещера то сужалась, то расширялась, рельеф стен был неровный. Но что его удивило, в пещере было достаточно светло, чтобы идти, не спотыкаясь и не наталкиваться на стены. Раньше ему никогда не приходилось бывать в пещерах, и предполагал, что в них кромешная тьма. Вскоре он нашёл этому объяснение. Через несколько десятков метров, увидел свет, подошёл поближе, это был ещё один вход. Любому человеку, пришедшему сюда, не было необходимости зажигать дополнительный свет, а спокойно пройти из одного конца в другой. Даже разглядеть стены, свод пещеры, дорожку под ногами. Не так отчётливо, но можно было. В то время, когда Павел находился внутри пещеры, солнце садилось, и прямые лучи проникли вглубь её, что-то ему подсказывало это здесь. Но где здесь? Как тут можно было спрятать Круг Времени? Короткая пещера имела вход и выход, и больше ничего. Прямые лучи солнца хорошо освещали её внутренний рельеф. Павел вдруг увидел, что дорожка, по которой ходили люди. От входа, в который он заходил. Около десяти метров вглубь пещеры была широкой и лучше утоптанной. Было видно, что по ней много ходили. А дальше как будто обрывалась и становилась более узкой, и менее утоптанной. «Почему так?» – подумал он. Солнце уже садилось ниже, лучи в пещере становились короче, а затем вовсе пропали. Вместе с ними пропала дорожка. Её просто не стало видно. Павел почти бегом добежал до места, где дорожка должна была сужаться, и остановился в недоумении – дорожка была одинаковой, что налево, что направо. Солнце уже совсем село, в пещере стало темнее. Павел посмотрел вокруг себя, зажёг спичку, но свет от неё рассеивался в темноте. Нагнулся, пытался увидеть что под ногами. Но там ничего не было видно. Стены почти полностью пропали, ноги ступали куда попало.
Так, ничего не найдя, он вышел из пещеры. Осмотрелся, перспектива идти назад в село ночью в темноте не радовала. Но завтра вечером надо было быть на работе и идти было необходимо. Спасла луна, которая точно по заказу освещала все горы. Только к утру, Павел вышел к поселку, из которого отправлялся в горы вчера утром. Успел на первый автобус, а затем на электричку в город.
Через несколько дней у Павла и Валерия совпали выходные, и они вместе отправились в горы. Надо добавить, что время года была весна. Прошло, полгода после гибели Кандидата и только весной друзьям выпала возможность продолжить расследование. Май выдался жарким. После холодной зимы и промозглого марта майская жара было равносильно божеской благодатью. На этот раз Павел знал дорогу к пещере. И они уже в середине дня были около неё. Предполагалось, что шли с ночевкой. Предусмотрели всё: еду, одежду, на чём спать.
– Да, Пашка, ты прав, светло как днём, – сказал Валерий, первым вошедшим в пещеру.
         За ним вошёл Павел. Некоторое время они ходили по ней и осматривали стены, углубления, выступы. Они дошли до другого входа, затем обратно.
– Вот если стоять здесь, на середине, и смотреть на вход, в который мы вошли. И в него будет светить солнце, то можно заметить сужение дорожки, – объяснил Павел.
         Но видно ничего не было. Полумрак не позволял отчётливо разглядеть дорожку.
Павел подошёл к выходу, а затем медленно шёл обратно вглубь к середине пещеры, пытаясь определить сужение, Вокруг стоял равномерный полумрак. Павел пытался изменить фокус, то наклон головы, включал фонарь. Им освещал, что было под ногами, стены, но результатов никаких не было.
– Не понятно, что мы здесь ищем и что найдём. Но чувствую, в этой дорожке есть какая–то тайна, – высказал свои мысли Павел и тут же предложил, – Валерка, давай, подождем, когда солнце начнёт садиться. А пока можно отдохнуть, перекусить.
          Друзья вышли из пещеры, расположились на небольшой ровной площадке. Разложили еду, коврики, спальные мешки.
– Благодать, какая! – воскликнул Валерий.
– Да, хорошо, что мы выбрались из города, если ничего не найдём, то хоть чистым воздухом подышим, – ответил ему Павел.
          Он нарезал хлеб, колбасу, разлил чай по кружкам из термоса. Валерий развернул и расстелил спальники. Затем, не спеша, поели и развалились на приготовленные пастели. Часа два они валялись, то дремали, то разговаривали. А когда солнце начало садится, Павел с Валерием поднялись и, так же не спеша, сложили вещи по рюкзакам.
Вскоре они опять были в пещере на противоположном входе и стали ждать, когда солнечные лучи проникнут вглубь пещеры. Потом прошли до середины пещеры.
И вдруг, словно чудесное явление, со стороны западного входа стало светлеть. Лучи солнца, будто живые, входили внутрь. Они медленно двигались по выступам, впадинам. Освещали, словно прощупывали все изгибы стен, и устремлялись глубже и глубже, будто хотели разглядеть, что там в глубине.
Павел стал внимательно смотреть на дорожку и увидел сужение. Быстро подошёл к тому месту и поставил на него рюкзак. В этот момент лучи остановились, а затем стали отступать и в какой–то миг пропали совсем. В пещере стало темно. Валерий ни на шаг не отступал от своего товарища. Он подошёл к одной стене пещеры, руками ощупал её. Не знал, почему и зачем он стал это делать. Вероятно, в этот момент им руководила интуиция прирождённого исследователя. Она его вела, но он сам этого не понимал, а руками продолжал ощупывать стену. Затем перешёл к другой стороне. Полумрак стал переходить в темноту. Валерий стал поспешно исследовать стену. В одном месте он увидел разность тонов тёмного цвета. Один цвет темней и немного удалён, другой серый и был ближе. Валерий протянул руку и провёл ею по стене. Тут же перед ним шершавая серая стена обрывалась.
– Павел, включи фонарь, – попросил он друга.
          Когда фонарь загорелся и Павел направил луч на стену, то друзья увидели в стене проём в полметра шириной. Тут они поняли: весь фокус заключался в том, что один край проёма заходил над вторым, как бы внахлест. В самом проёме стояла деревянная дверь. Ёе почерневшие от времени доски сливались со стеной так, что в полуметре от неё ничего не было видно. Сплошная стена.
– Хорошо, что сегодня чистое небо. Солнце открытое, – сказал Валерий, – а то время было бы потрачено зря.
Он взял у Павла фонарь и, немного волнуясь, толкнул дверь. Она не поддавалась. Он надавил сильнее, дверь с тоненьким скрипом подалась вперёд. А Валерий оглянувшись на Павла, шагнул в проём стены. Павел поднял рюкзак и осторожно пошёл вслед за Валерием. Метров десять они шли по извилистому ходу под наклоном вниз. Затем внезапно перед ними открылось небольшое круглое пространства. Павел в дополнение к свету фонаря зажёг факел, и живой огонь осветил пространство вокруг.
– Удивительно, – заметил Валерий, – привычнее, когда в пещере свисают или стоят сталактиты, а здесь ничего нет.
         Друзья двинулись дальше. Помещение, в котором они оказались. Заканчивалось выходом в другое помещение, более просторный зал. Тут они увидели что искали, но никогда не видели в глаза. Не много в стороне от входа на столе, сделанного из железных труб, находилось необычное устройство. Квадратное поле по форме, с четырьмя стоящими каменными фигурами на нём. От устройства в сторону тянулся электрический кабель.
– Ну вот, это то, что мы искали – Круг Времени, – сказал Павел и потрогал рукой одну из фигур.
– А зеркало где? – деловито спросил неизвестно кого Валерий.
          И стал освещать фонарём стороны зала.
Он уже давно внутренне освоился с существованием инструмента, что при виде его ни сколько не удивился.
– Значит, вот где Кандидат решил, освоится. В прочем, место не плохое. Но как быть без электричества? – стал размышлять Валерий, – Давай, Павел, дальше пойдём, посмотрим, что там ещё есть.
          Рядом с железным столом стояло ещё два деревянных стола и четыре стула. На одном столе лежали книги, на другом находилась кухонная посуда. А метров двух от столов топчан с постелью. Она была аккуратно заправлена.
Непонятно откуда доносился негромкий шум, напоминающий движение воды. Друзья решили идти дальше по направлению кабеля. Он привёл их в ещё одно помещение, где протекала небольшая подземная вода. Её поток издавал шум, но дальше этого зала он почти не выходил. Протока воды занимала треть помещения, а перед ней была большая ровная площадка. На ней стоял двигатель. По всем правилам он был установлен на железной платформе, на пружинах с резиновыми прокладками, а она крепилась к каменной площадке. От выхлопной трубы двигателя выходил шланг и спускался в воду. Вернее, он свисал совсем близко к воде. Чувствовался приток воздуха. Воздух шёл вместе с водой и с ней уходил.
Рядом с двигателем находилось несколько канистр. Видимо в них был бензин.
– Вот это да! По–видимому, это автономная электростанция, – присвистнув, высказал свою мысль Павел.
– Как один человек мог всё это сюда привезти? – изумился Валерий.
         Павел ничего не ответил, а только сказал.
– Попробую завести.
         Он обошёл электростанцию вокруг. Нашёл, где расположена ручка стартера, Проверил бензин в баке, масло в картере. Убедился, что всё в норме. Взялся за рукоятку и несколько раз дёрнул её в низ. Двигатель судорожно дёрнулся и застыл. Тогда Павел ногой два раза резко надавил на ручку, и двигатель дёрнулся, затем ещё раз и ещё и задрожал мелкой дрожью. Это означало, двигатель заработал. Шланг от выхлопной трубы шевелился как живой. Неожиданно ярко над головой вспыхнула лампочка.
– Серьёзно человек готовился, – удивлённо протянул Валерий.
         Где–то в протоке всхлипывал шланг, выпуская дым, который куда–то уносила вода.
Павел и Валерий вернулись к Кругу Времени. В том зале тоже горел свет. Они внимательно осмотрели помещение. Но ничего нового не нашли кроме большого зеркала в деревянной раме. Оно стояло в глубине зала прикрытое тёмным материалом. «Видать, Кандидат ещё не успел пользоваться Кругом Времени в пещере», – подумал Валерий. Он взял зеркало и, согласно прочитанной инструкции в переводе по пользованию инструмента Круга Времени, поставил зеркало напротив Фигуры Север. Теоретически он представлял, как работать с Кругом Времени, но на практике всё может быть по–другому. Он ещё раз внимательно осмотрел инструмент. Убедившись, что всё находится на месте, сказал Павлу:
– Будем пробовать.
          Тот  не ответил. Только кивнул.
Валерий выставил в нужный год Фигуры и включил световые устройство, а сам встал напротив Фигуры Юг. Минуту думал, что хочет увидеть. Затем вспомнил о доме, о семье.
         Валерий был человеком достаточно здравомыслящим. К естественным событиям или к сверхъестественным он относился одинаково. Если бы вдруг перед ним выскочил бы чёрт, то Валерий, скорее всего, не испугался бы, а с интересом стал изучать его. А если бы ему сказали, что сейчас выскочит чёрт, но он всё никак не появлялся, Валерий стал бы, мучатся вопросом: «почему чёрт не появляется». Его не смутило бы: возможность существования чёрта вообще.
Когда Фигуры соединились между собой яркими лучами. И луч от Фигуры Север устремился в зеркало. В зеркале появилось видение. Оно поехало. Валерий узнал свою квартиру. Супруга находилась в кухне и что-то делала на столе. Дети были в детской. Прямо на полу они разложили игрушки, коробочки. Играли в магазин.
Вдруг зазвонил телефон, супруга вытерла руки о фартук и подняла трубку.
– Да, слушаю, – сказала она.
– А, это ты, спустя несколько секунд, опять воскликнула женщина. Да, вчера он с Павлом в горы отправились, обещали завтра к вечеру быть.
          Валерий и Павел стояли и с вытаращенными глазами смотрели на зеркало.
– Наш телевизор по сравнению с этим инструментом орудие первобытного человека, – первым высказался Павел.
– Да, теперь я понимаю его ценность. Кандидат мог бы владеть полной информацией о ком угодно. Если бы захотел.










Глава 18

– Если вы думаете, что жрецы–иерофанты это кучка стариков священнослужителей. То глубоко ошибаетесь. В прочем, правда, нас всего два десятка по всему Египту. Со своей идеологией, опытом. Остальные жреческие касты занимаются религиозной работой. В целом они похоже друг на друга. Линии образуют много полярность. Такое положение дел мешало движению вперёд, развитию. Воз тянулся в разные стороны. Для того, чтобы вызвать движение вперёд необходимо полюса только двух разных потенциалов. Движение могут создавать грубая сила и сила духовной мысли. Борьба между ними или сотрудничество – всё это движение.
Для поддержания и укрепления своего статуса жреческим династиям необходимы были средства. Жрецы не имели войска, оружия. Но перед грубой силой фараона им необходимо было иметь свою силу. Такой силой был Круг Времени. Им владели только жрецы–иерофанты. Этот инструмент давал больше возможностей, чем любое войско. Он мог показывать прошлое, настоящее и будущее время. Инструмент способен переносить людей и предметы в пространстве в любое из времён.
Жрецы–иерофанты с помощью Круга Времени хотели создать для себя колонию с сырьевыми ресурсами, чтобы материально поддерживать жрецов, занимающихся религиозной работой. Вся идея заключалась в создании колонии на удалённом расстоянии от Египта. Почему? С одной стороны, где местное население живёт в поле многобожия. Предполагалось, что его легче будет направлять в канву единобожия. С другой, чтобы фараон был не способен претендовать на эту колонию из-за её удалённости.
Насколько хватало географических знаний у жрецов того времени. Настолько они могли осмотреть земную поверхность. После долгих поисков, жрецы–иерофанты остановились на северной стороне Больших гор (горы Гималаи, Саяны) расположенных в центре самого Большого материка (Евразия). С помощью Круга Времени в одной из гор жрецы нашли большие пустоты. В одной из пустот проходила подземная река. В другой стороне горы близко подходила внутреннее тепло земли. Таким образом, в горе было самое главное: вода и тепло. Идеальные условия для экспедиции.
Первые и последние жрецы в тех горах появились тысячу лет назад. С собой они переместили множество инструментов для хозяйства. Железа и прочей утвари необходимой для жизни. Первоначальной задачей было обжить гору, создать в ней мастерские и железоплавильный цех. Общим планом являлось создания центра, откуда можно было выходить в контакт с местными племенами. Цель была одна – подчинить местные племена единой религиозной мысли. Бог Ра должен стать центральной религиозной фигурой в их сознании. В дополнении к религиозной работе предполагались магические эффекты для закрепления в сознании аборигенов религиозных идей. Таким образом создать колонию, которая бы держалась не на страхе, а на божественном огне Бога Ра.
Предполагалось, что при таком варианте будет легче управлять людьми. Разработать систему жертвоприношений. Где, в место тел живых существ, аборигены обязаны будут нести золото, серебро, драгоценные камни. Но прежде объяснить им, что это такое, какого вида и цвета.
Первый из влиятельных жрецов, который согласился на такое самопожертвование, переместится в далёкие горы, был жрец Дихон. Мужчина огромного роста, плотного телосложения и громовым голосом. Непреклонный сторонник Бога Ра. Он и ещё пятьдесят жрецов, двести военных и тысячу рабочих появились в этой горе тысячу лет назад.
– Давай их сюда, – устало сказал Дихон.
Он сидел в деревянном кресле, наклонившись над маленьким столиком, и рассматривал небольшую груду камней.
Вот уже двадцать лет Дихон вместе с другими священнослужителями и рабочими людьми жил в горе и возле неё в предгорьях Больших гор. Дихон был здесь отцом и богом, братом и сестрой.
К нему подвели пятерых аборигенов. Четверо маленького роста. Один, на голову выше других. Все одетые в звериные шкуры, лица с узкими глазами, скуластые, к низу заканчивались небольшими бородками. Узловатые кисти рук дикарей сжимали короткие палки. Аборигены кучкой стояли посередине большого зала и с испугом оглядывались по сторонам. При каждом скрежете металла работающих машин они со страхом устремляли свои взоры туда, откуда шёл звук. Кругом работали железные машины, громко шипело, от куда–то вырывался пар.
– Мы не верим в твоего Бога Ра. Скажи, Дихон, где он живёт? Покажи, – крикнул долговязый абориген.
Его спутники тоже что-то промычали в знак единодушия.
– Дед мой, мой отец. Их деды и отцы, – он указал палкой на тех с кем пришёл, – верили в Гром и Молнию. Это на небе. В силу самого большого лесного зверя на земле. Огонь не может быть богом. Его силу вода может забрать. В нём нет души, которая может на небо лететь.
Дихон, ни слова не говоря, встал и подошёл к небольшой печи с изогнутым горизонтально дымоходом. В ней горел огонь. Не заметно для пришедших он взял из рядом стоящего ящика щепоточку какого–то порошка и кинул в печь. Через пару секунд из дымоходной трубы вырвался язык пламени. Красный огонь рявкнул в сторону гостей и тут же скрылся обратно в утробе печи. Аборигены при виде длинного пламени застыли от страха, а затем, опомнившись, быстро о чём–то между собой заговорили. Только один долговязый не заговорил со своими спутниками, даже не посмотрел на них. По его лицу было видно, что ему тоже страшно, но старался скрыть это. Руки его сжимались. Он стоял и с расширенными глазами смотрел на печь.
Дихон прошёлся вдоль этой группы людей и стал зычным голосом говорить и кричать.
– Огонь нас породил. Он в каждом из нас. Человек, лишенный огня помрёт страшной смертью. Огонь даёт пищу и силу. Да уверуем в его могущество, в Бога Ра. Да одарит он милостью своей. Не оскудеет рука его дающая хлеб и силу.
          В такт своей речи старый жрец резко взмахивал руками, Затем опять подошёл к ящику взял оттуда горсть порошка. И ещё несколько раз взмахнул руками и бросил порошок в печь и закричал.
– Покажи свою силу Бог Ра.
         Из прогнутой трубы, с воем вырвалась волна пламени. Она почти дошла до аборигенов. Те в ужасе упали на колени и склонились до пола, головы прикрыли руками. Среди шума слышно было, как они по щенячьи заскулили от страха. Только один долговязый стал яростно бить палкой по горящему языку. Язык дыхнул в него жаром и скрылся в печи, а абориген отскочил пару шагов назад и приготовился к отражению следующей атаки.
           За двадцать лет пребывания Дихона и его людей в этих землях многое изменилось. Во-первых, для самого Дихона, он научился управлять нравами местных жителей. Во-вторых, аборигены, прежде верившие в то, что больше и сильнее, значит оно великое и могущественное, но попавшие под воздействие служителей Богу Ра меняли своё мировоззрение и склонялись перед могуществом Огня. В каждом вновь созданных поселениях вокруг горы на открытых местах были установлены красочно разукрашенные изображения Солнца. Оно крепилось на треножнике высоко над землёй. Каждое утро начиналось с того, что люди в этих поселениях, проснувшись утром, выходили из своих жилищ. И собравшись возле этих изображений, поднимали к верху руки и восхваляли Солнце, свет, идущий от него, его тепло. Каждый человек, должен был одет, в светлую одежду. Раз в десять дней священнослужители разжигали большой костёр, символизирующий солнце. Люди одевались в светлые одежды, становились вокруг костра. Протягивали к нему руки и прочитывали молитвы. По окончании молитв, один из священнослужителей обслуживающих костёр, несколько раз выкрикивал заклинания. И незаметно для окружающих бросал в костёр мешочек с магическим порошком. В костре появлялась яркая вспышка, и наружу вырывался язык пламени.
Всё таинство огнепоклонства заключалось от массы магического порошка и прочности материала, в который помещали порошок. Когда в обычные дни ритуал огнепоклонства не требовал большого воздействия на местное население. Мешочки делали из непрочной ткани, в который насыпали порошок. В костре такой мешочек просто превращался в яркую вспышку. Для большого эффекта, Дихон гордился своим изобретением. Он научился склеивать порошок. Получалась твёрдая масса. Долгими экспериментами он вывел необходимое количество разных мер порошка для получения разных эффектов воспламенения. В одних случаях Дихон пользовался порошком, в других, твёрдой массой из порошка. Чтобы вызвать более сильный эффект воспламенения делали мешочки прочными. Тогда происходил взрыв. Иногда такой силы, что горящее дерево разлеталось в разные стороны.
Таким образом, посредством молитв люди общались с огнём. В случае если огонь принимал молитву, то из костра вырывался только язык пламени. В случае если огонь был не удовлетворён почитанием к нему, то происходил взрыв. Горящие куски дерева разлетались и падали на молящих людей. Аборигены в страхе падали на землю и не смели шевельнуться.
Священнослужители внимательным образом смотрели за поведением молящихся людей. Во время кульминационного момента, когда огнепоклонники были под воздействием страха. Начинали выкрикивать заклинания и громко читать молитвы.
Затем начинался поиск виновных. Или же передавали благосклонность Бога Ра к людям.
Но не всё так гладко протекало, как хотелось бы. Первоначально местное население вообще не хотела понимать и принимать идею Священного Огня. Дихон не знал, как им это объяснить. Затем пошёл на хитрость. Он приказал сделать из железа и камня печь и поставить её недалеко от горы.
Он вспоминал. В день, когда они расширили проход и вышли наружу горы. Их встретило яркое весеннее солнце. Листва на деревьях только–только начинала распускаться. Полотно из зелёной травы покрыло всё вокруг. Радостно кричали птицы. Дихон вышел первым. После подземного полумрака он долго щурился от яркого света.
Яркость красок природы и яркое солнце пробудили в его сознании воспоминание о детстве, проведённое в живописном уголке Египта. Возле одного из многочисленных рукавов дельты Нила. Он словно шагнул в детство.
Но с высоты своего возраста он с удовольствием смотрел на эту красоту.
«Как жизнь прекрасна» думал он. А вслух сказал:
– Да осуществится наше задуманное предприятие под этим священным солнцем. Чтобы тепло лучей помогали нам и берегли нас.
         Его спутники, вышедшие вслед за ним, разбрелись кто куда. Дихон с удивлением наблюдал как взрослые мужи, словно дети бегали и прыгали по зелёной траве и что-то кричали. «С чего начинать, не знаю?» думал он, оглядывая округу. «Но с чего-то надо».
Первые дни они не видели людей. Дихон стал опасаться, что может, здесь людей вообще нет. Потом они появились. Несколько человек в звериных шкурах, маленькие и некрасивые. Они стояли на склоне соседней горы и смотрели на людей, вышедших из горы, не решаясь, приблизится и заговорить. Затем скрылись в лесу.
Чтобы заявить о себе Дихон приказал на определённом расстоянии от входа в гору поставить печь сделанную из железа и камней. Конструкция печи была довольно необычной даже для многих жрецов. Дымоходная труба печи изгибалась змеёй. Долго регулировали высоту. Чтобы печь не упала, её закрепили в центре треножника.
Вся затея была в том, чтобы привлечь местное население к общению. Для этого в трубе печи было сделано несколько отверстий и регулирующих заслонок. При необходимости они могли закрываться или открываться. Когда в печи огонь горел слабо, то это была обычная печь. Дымовая труба была сделана так, что имела способность улавливать поток воздуха. Воздух проходил через печь и нагревался и уже в трубе вместе с дымом, проходя, сквозь ряд заслонок и несколько отверстий в стенках трубы, и на выходе превращался в звук. Эффект звучания усиливался, когда увеличивалась сила ветра. А когда в топку добавляли дров, пламя усиливалась, увеличивался поток горячего воздуха и делали регулировку, для того, чтобы труба могла издавать воющий звук. Это было необычным явлением. Когда среди горных массивов и многовековой тишины, где всегда был слышен только крик птиц и шелест листвы, вдруг появлялся душераздирающий вой. А чтобы изменить звучания трубы, закрывали другие отверстия и открывали закрытые, передвигали заслонки, звук изменялся, становился мягче и приятней. Печь словно говорила. Уловка Дихона заключалась в том, чтобы воющим звуком привлечь аборигенов к себе, сделать первый шаг. Был придуман ритуал. Он начинался с того, что несколько человек дули в небольшие трубы. Означающие начала действие ритуала. Затем подключался вой печи и священнослужители, одетые в белые одежды, начинали ходить вокруг печи и читать молитвы. Время от времени они вскидывали руки и кричали заклинания.
Через какое–то время эти действия принесли первые плоды. Из леса опять появились люди в звериных шкурах. Было видно, что среди них находились женщины и дети. Пришедшие с интересом смотрели на людей в белых одеждах ходивших вокруг воющей печи.
Дихон приказал поставить столы и разложить на них продукты. Гости стояли и долго смотрели на действия жрецов, на столы, на продукты, лежащие на них. По их виду было заметно, что всё это они видели впервые. Затем одна из женщин, осмелившись, быстро подошла к одному из столов и схватила хлеб, понюхала его и отбежала назад. Через минуту она с удовольствием жевала его, подала кусок мужчине и кусок ребёнку.
Ещё через какое–то время они все вместе подошли к столам, взяли, что понравилось и отошли обратно. Затем исчезли в лесу и в этот день больше не появлялись. На следующий день аборигены пришли вновь, их уже ждали столы с продуктами. На третий день такого общения Дихон решил заговорить с ними. Он взял горящий кусок дерева, подошёл с ним к аборигенам и пальцем показал на огонь на дереве, а затем показал на солнце и сказал.
– Бог Ра, Бог Ра, Бог Ра.
          Аборигены внимательно и с большим интересом смотрели на действия Дихона. А один мужчина довольно точно, подражая звукам голоса жреца, сказал.
– Бог Ра.
          И показал сначала на огонь, а потом на солнце.
Примерно через месяц вместе с людьми в белых одеждах вокруг воющей печи стали ходить местные жители. Подражая крикам священников, они тоже кричали непонятные им слова.
Дихон допустил вольность. Если бы кому–то вздумалось сравнить религиозное учение под знаком Бога Ра в самом Египте и учением, которое создал Дихон в предгорьях Больших гор также под знаком Бога Ра. То был бы немало удивлён существенными различиями этого религиозного учения. Но что не сделаешь ради благих целей.
Так началось освоение земель в Северных предгорьях Больших гор самого Большого материка. вместе с успехами пошли первые выступления против огнепоклонства. Часто, кое–кто из мужского пола аборигенов, открыто выступал против жрецов. Иногда они валили печи, то набрасывались на священнослужителей. Положение спасали солдаты, они отгоняли зачинщиков, били их. Но всё обходилось без крови, а жрецы, как, ни в чём не бывало, спокойно из-за дня в день продолжали своё дело. Помимо религиозных действий, система поклонения огню прочно входила в быт местных жителей. Священники учили аборигенов разводить домашний скот, осваивать земли, выращивать на них зерновые культуры и делать хлеб, и прочим техническим хозяйственным делам.
Но не забывалась сама цель. Священнослужители умело пользовались искусственными проявлениями Огня. Они внушали вновь пришедшим к Богу Ра членам, чтобы умилостивить силы Огня, дикари должны были приносить золото и серебро. Бог Ра так же мог принимать и драгоценные камни и изделия из них.
Со временем печь отошла на второй план, а жрецы стали использовать просто костёр и магический порошок. Метод жертвоприношения был довольно прост. Принесённые драгоценности ложились перед костром на низенький столик. Совершался ритуал священнодействия. Если на столике было мало камней, то костёр взрывался. Это означало, что Бог Ра недоволен, он негодует. А если принесённого было достаточно, то костёр отзывался маленькой вспышкой. Бог Ра доволен. Когда ритуал заканчивался, и люди расходились, после чего священнослужители спокойно собирали золото и камни. Никого из аборигенов и никогда не интересовало, куда деваются принесённые им дары. В их сознание не существовало понимание ценность камней, золота. Они жили слишком естественной жизнью. Для них более важным делом была пища и одежда. Жрецам постоянно приходилось объяснять, что нести.
И те несли.
Таким образом, местное население попадало под влияние Бога Солнца Ра. В самом Египте были довольны деятельностью Дихона. В горе, в специальных отведённых местах, он складывал собираемые драгоценности. Тут же рядом в мастерской делалась первая грубая обработка. Часть отправлялась в Египет, а остальные драгоценности складывалось в хранилище.
Жрецы–иерофанты, их ведущие линии создавали для себя огромную колонию, простирающеюся необжитыми лесами от Больших гор на Север до холодных морей, и длинных гор на Западе. Змеёй пролегающих от холодных морей Севера до пустынных земель Юга.
Дихон понимал. Чтобы взять всю эту территорию под свой контроль, система огнепоклонства должна совершенствоваться. Через определённые промежутки времени он вводил всё новые и новые ритуальные элементы для почитания Огня.


Валерий продолжал удивляться вновь открывавшейся ему информацией. С большим интересом проводил сеансы с Кругом Времени. Для этого он использовал весь свой летний отпуск. «Как оказывается скудна наша история» – сокрушался Валерий каждый раз, когда узнавал новое из хорошо забытого старого, из ушедших времён. Его друг, Павел, меньше проявлял интерес к работе с инструментом, того больше интересовало настоящее время, реальная жизнь. Он всё никак не мог, успокоится по поводу несправедливого ухода с должности следователя, и пытался восстановиться на прежней работе. По этой причине он мало бывал в пещере. Так что Валерию было удобно, он без помех мог подолгу проводить сеансы. Жить тем временем, чувствовать, что чувствовали, в прошлом. Болеть тем, чем когда-то болели люди в древности.


Дихон и десять ближайших его помощников расположились вокруг каменного столпа, служивший им столом. Помощники знали, когда их собирали в таком полном составе, значит должно произойти что-то важное. Они не ошиблись в своих догадках.
Дихон встал со своего места и сказал:
– Соратники. Да пусть будет вечно Солнце. Будет вечен Бог Солнца Ра. Мы служим ему, мы преданы Огню, – он сделал паузу, оглядел присутствующих, – но время выдвигает перед нами новые задачи. Наши позиции здесь укрепились прочно. Местное население медленно, но твёрдо идёт по пути поклонению Огню. Аборигены работают на нас. Мы верхняя точка. Но не следует забывать для чего мы сюда пришли. Эффект пирамиды.
В строительстве пирамида воздвигается с основания, или с четырёх углов. А процесс обладания, завоевания происходит с одной точки. От верхней точки идёт развитие линий расширения предполагающих охватить пространство. Последним этапом будет создание платформы пирамиды. Внутри которой, территории и местное население станет подвластно нам, и будет работать на нас.
         Валерий стоял и с удивлением смотрел в зеркало. В голове мысли бежали одна за другой.
– Да, – говорила одна мысль, – то палка о двух концах. Все ведущие настоящие религии выходили с одного места, а охватили большие территории. Теперь вспомни, Валерий, компании по физическому завоеванию мира исходили также из каких–то определённых точек. Александр Македонский – Македония, Монголия – Чингисхан, Наполеон – Франция. А что от них осталось? В подтверждении мыслей он услышал.
– Первый вариант строительства имеет шанс стоять долго, вечно. Во втором варианте зависит от умения манипулировать идеями.
– Идея, идеология, это главная, везде и всегда, – говорила третья мысль.
         Дихон сделал паузу. Он не спал почти всю ночь. Думал, как разрешить надвигающие противоречия. Дело в том, что он уже давно стал замечать в высказываниях некоторых жрецов мысли о главенствовании в колонии. Даже об овладении Кругом Времени. Дихон решил опередить возможных противников. И совместить начала момента развития пирамиды с началом за защиту равновесия. Раздробить ядро заговорщиков. Таким образом оттянуть на какое–то время надвигающие противоречия. Он надеялся, что к тому времени, может, удастся найти другое более эффективное решение.
Каждый из приглашённых на совещание жрецов высказывали свои мнения, свои предложения. Долго спорили. Наконец, через три часа совещания жрецы выдвинули ряд задач.
Для того чтобы больше охватить территорию влияния могущества Священного Огня, было решено создать три группы. Во главе каждой должно стоять три священнослужителя. Одна группа направлялась на Запад, вторая на Восток, на Север третья, и на расстоянии одного дня пути от горы заложить первые городища. Которые должны стать центрами распространения учения Бога Солнца Ра. На расстоянии уже двух дней пути создавать ещё городища и т.д. Сама гора включала в себя две функции. Как четвёртый угол пирамиды и как верхняя точка.
Понадобилось больше года, когда в каждой группе набралось по нескольку сот человек желающих исполнить волю Священного Огня. Тогда то и было принято решение к их отправке. Первая отправилась Западная группа. Навьюченные животные, люди в звериных шкурах, с мешками за спинами двинулись в путь к неизвестности. Они не знали и не думали что там. И что с ними может случиться. Они горели желанием – пронести философию Огня сквозь тёмные дремучие просторы. Вслед за первой пошла вторая Восточная, за второй Северная третья.

Валерий взялся за голову.
«Как же так, – думал он, – мы передовая цивилизация. Но получается так, что люди древности были гораздо умнее наших царей. Они видели шире и глубже. Значит, территории под сегодняшним названием Сибирь интересовала определённые силы и в древности. Они пытались сделать её своей колонией, своим сырьевым придатком. Но вопрос: «Как это они делали?» Цари наши с помощью огня и меча, и на крови, а Египетские жрецы с помощью идеи могущества Огня объединяли местное население. Сейчас нам известно, что на территории Урала и Западной Сибири были найдены очаги огнепоклонства. Возможно, это остатки от групп, поклоняющихся богу солнца Ра. Ушедших с Алтая на развитие линий Пирамиды. Оказавшись в изолированном состоянии, они образовывали поселения и жили. Но постепенно идея огнепоклонства затухала. Поселения приходили в упадок».

Одним из любимых способов изложения своей речи старый жрец использовал ходьбу. Гарон прохаживался из одной стороны помещения в другую и говорил. Ходьба помогала ему извлекать из глубины сознания необходимую информацию и выстраивать её в правильную линию. И ещё, он считал, больше ходить полезно для здоровья.
– Наш разговор ведётся не для записей. Нельзя оставлять следы неудачи в истории. Нельзя, чтобы эпоха Круга Времени переходила из одной истории в другую и будоражила умы людей. В нашем случае необходимо забыть прошлое, связанное с этим инструментом. В надежде, что кому–то в далёком будущем удастся собрать все Фигуры и по вашим текстам воссоздать Круг Времени. Инструмент начнёт свою работу с чистого листа, без истории. А если это будут люди достаточно разумные, то они с помощью Круга Времени войдут в наше время и станут нашими немыми собеседниками.
Мы надеялись, что ещё сохранится здоровая часть жрецов–иерофантов, которая будет способна противостоять желанию. Но этого не произошло. Это были тяжёлые времена. Вслед за фараонами жрецы один за другим попадали под влияние Желания. Оно словно проказа медленно пропитывала собой сознание человека. Пока не овладеет им полностью. Каждый жрец желал владеть Кругом Времени и нарушить Правило.
Желание убивало в человеке страх перед гибелью. Но поразительным стало то, что ещё никто не делал попытки заглянуть в будущее. Может, никому не было интересно или же это тот же страх потерять цель жизни в завтрашнем дне. И оно гораздо сильнее Желания заглянуть в давно прошедшие дни. Кто знает?
– Для жрецов, которым было суждено вести группы развития, не стало неожиданностью. Они хорошо понимали принцип развития Пирамиды. Для этого они и появились здесь. Знали, что кому–то придётся возглавлять группы и начать линии развития. Но в суматохе, в мыслях о желании первенства, забыли о том, где находятся и что им предстоит делать. И когда Дихон объявил о начале создания Пирамиды. Он застал их врасплох. У них не хватило духу противостоять приказаниям Дихона. И часть жрецов противников без ропота отправились в путь.
– Пирамида означает собой самый идеальный принцип мироустройства. Верхняя точка символизирует правителя. Нижние точки представляют собой платформу Пирамиды. Каждая точка это какая–то жреческая династия (каста). Между династиями постоянно идёт борьба за право быть ведущей этой точки. Династия, утвердившаяся на точке, имеет право совместно с другими ведущими династиями выдвигать и утверждать законы. Влиять на действия правителя. Как они считали, что такой принцип способствует движению, т.е. к большему пониманию мироустройства и практическому его применению. Таким образом, образуется самая устойчивая фигура – Пирамида. Верхняя точка (правитель) встречает внешние силы и работает с ними. Нижние точки платформы регулируют внутренние проблемы.
Если исходить из понимания энергий. Энергия  вселенной,  кем–то направляемая, поступает в верхнею точку пирамиды. Проходит внутрь её, а четыре точки платформы собирают с поверхности земли определённый вид энергии и направляют её в центр пирамиды. Происходит соединение двух видов энергий в середине Пирамиды, энергии вселенной и энергии земной, и происходит Работа. Появляется новый вид энергии (трансформированная). Если это действительно происходит, то вселенная открывается перед землянами, все её миры.
На первый взгляд мироустройство по принципу Пирамиды довольно обычный вариант. И применяется он везде и всюду. Люди живут, государство живёт и все довольны. Но на самом деле это довольно сложный на практике вариант. Одна из попыток реализовать эту работу с помощью идеи Бога Солнца Ра. В этом заложен сам смысл. Пробуждение, собирание и появления новой энергии. Без работы с этой идеей начинается быстрый распад принципа Пирамиды. Другими словами наступает катастрофа. Чтобы этого не произошло необходимо постоянная работа с идеей Бога Солнца Ра. Вся проблема заключается в том, что эта идея постоянно подвергается нежелательным изменением. В виде возникновение религиозных течений поклонения Огню, но всегда направленных разрушить в целом принцип Пирамиды. Когда платформа сложена и начинают проходить религиозные ритуалы по восхвалению Священного Огня. Но никому ещё не удалось сделать так, чтобы этот вариант заработал полностью. Ни одному фараону, ни одной жреческой касте. Принцип Пирамиды к нам пришёл из Атлантиды. Мы стали заложниками, рабами Пирамиды. Должно быть, это кому–то выгодно там где–то во вселенной. Правило запрещает узнать. Мы работа и от этого никуда не деться. Если предположить, что существуют более развитые миры. Каждому миру для поддержания своей жизнедеятельности необходима энергия. Тогда они пытаются взять её у менее развитых миров. Если не самим добывать энергию, то можно использовать живых существ низших миров. В их сознание подбрасывается ряд идей. Под влиянием вложенных программ, живые существа начинают работать. Любая идея имеет рождение, жизнь и смерть. Естественно, количество изъятие энергии разное. С начало меньше, затем определённая норма. Но самый её пик, когда идея распадается, нейтрализуется. В это время выброс энергии в обществе очень большой, одновременно с этим происходит настройка программы новой идеи. Получается цикличность. Масштабы Вселенной нам земным людям неизвестны и не ведомы цели внеземного плана.
Такие же процессы мы можем наблюдать в обычном обществе, семье, в любой группе. Везде цикличность. Мы живём в то время, когда нам постоянно навязывается идея эффекта Пирамиды. И как бы мы не старались отступить от этой принципа. Мы не сможем это сделать. В подтверждение моих слов вы можете обратить своё внимание на захоронение умерших фараонов. Они сделаны в форме Пирамиды. Даже сейчас, многие жрецы и богатые люди сооружают себе будущие захоронения в этой форме. Она у всех в сознании.

Валерий затаил дыхание, боясь пропустить хоть слово. Он вспомнил, «что Пирамиды существуют в Мексике и в бывшей Месопотамии и в других странах. Тут же его осенило. Все здания, даже простой дом, конструкция которого сходится к верху в одну точку. Всё это эффект влияния Пирамиды. Само общество во всех его проявлениях устроено по принципу Пирамиды. Библейская Вавилонская башня. Структура власти, общественные организации, научные работы, литературные произведения. Во всём вложена идея Пирамиды. В структурах происходит концентрация энергии. Её рождения, жизнь структуры и её смерть. В момент наивысшей точки жизни происходит наибольшая концентрация энергии, а затем её выброс. Структура разваливается или теряет свою актуальность. Затем происходит перегруппировка частей структуры и создаётся новая структура. И так до бесконечности: рождение и смерть. Но где же наша наука. Ведь Гарон говорит о той самой энергии, которая существует в полой конструкции пирамиды. Люди, изучающие эту энергию, были поражены её действиями. Экспериментаторы помещали в центр пирамиды тупое лезвие и замечали, что лезвие становилось вновь острым. Такая энергия чудодейственно влияет на прорастание семени и на сам рост растения. Возможно, ещё много происходит других феноменов, о которых замалчивают. Если бы наука серьёзней подошла к изучению этой энергии, то бесспорно результаты были бы ошеломляющие. Применить её в промышленности, это был бы переворот. Вот тебе и Емеля по щучьему велению. Так, так, но, а как же дома с плоскими крышами. Неужели это деформация идеи Пирамиды. Будто обломанный меч, нож. Это как животное без хвоста или человек без головы. В таких домах происходит омертвение человеческой души».
          
           – Мы не знаем, когда закончится Вселенская программа идеи Пирамиды. Но точно знаю, её смерть принесёт много бед. К сожалению, другой идеи мы не знаем.

У Валерия в голове мелькнуло. «В нашем понимании это конец света. Ведь же говорят, что до нашей цивилизации были ещё цивилизации, и они погибли. Погибли без остатка. Так что следующая или нынешняя цивилизация начинала с каменного топора. И это страшно. Так сколько нам осталось?» Он почувствовал в впереди пустоту.

Дихон как человек был довольно сильным духом. Крепкое массивное тело. Громовой голос. Эти два качества помогали ему добиваться любой поставленной цели. К сорока годам он добился определённых высот в религиозной практике. Но вдруг в какой–то момент своей жизни почувствовал, что идти дальше некуда. Знал, что было позади. Он этот путь прошёл, выстрадал и завоевал. Но также уже знал, что может быть впереди. А будет всё то - же самое, но ничего нового. Идти было некуда. Пропало стремление, цель. Тело стало мучиться от недостатка напряжения. И когда стал вопрос о создании колонии, Дихон, не раздумывая, предложил свою кандидатуру возглавить экспедицию. К тому времени он остался один. Супруга умерла. Сыновья создали свои семьи и пытались подсидеть отца. Он устал от мелочных домашних дрязг. Так что его ничего не держало в своём обществе.
Тело и ум требовали действий и усилий. Верил он в Бога или не верил он и сам не знал. Вера, это был его образ жизни. Выполнял всё, потому что все вокруг выполняли. Он верил, потому что все вокруг верили. Другого образа жизни Дихон представить себе не мог.
Жрецы–иерофанты, руководители проекта, вынашивающие планы по созданию колонии единогласно поддержали кандидатуру Дихона. Часть священнослужителей, так же как и Дихон, добровольно пошли на этот шаг. А остальные жрецы, собранные за провинности, и поставленные перед выбором, принудительно вошли в экспедицию. Военные шли за деньги. Каждый солдат через три года службы мог расторгнуть договор. Такая поблажка делалась только им. Делалось это во избежание опасности вооружённого восстания. Рабочие набирались по принуждению. У многих были семьи. Жёны и дети вместе с мужьями отправлялись в далёкие земли.
Борьба за место руководителя колонии началась через пятнадцать лет начала проекта. Противники из числа принуждённых священнослужителей вынашивали планы очернить Дихона перед руководителями проекта в Египте. Затем сместить его и поставить на освободившееся место угодного им человека. И дальнейшими делами по работе с колонией реабилитировать себя. Зная это, Дихон постарался поставить во главе ушедших партий именно тех священнослужителей, которые пытались претендовать на его место. Таким образом, он давал им какой–то пост и этим удовлетворить их честолюбие. И убрать их подальше от себя.
Физически Дихон был человеком очень сильным. Достаточно хорошо владел оружием.
Это был риск. «Но сама жизнь борьба» думал он. «Какая разница, как и где, умирать».
Прошло двадцать лет. Он оставался всё таким же сильным и энергичным. Открытые выступления начались, после того как не пришли очередные сообщения от партий. Предполагалось, что связь между партиями и горой–центром должна осуществляться посыльными. В количестве десяти человек группы посыльных должны были курсировать от местонахождения партий до горы. Ещё один вид связи осуществляться с помощью Круга Времени. В таком случае полную информацию по жизнедеятельности партий получали руководители общего проекта в Египте. Они могли наблюдать за всеми партиями в очередном порядке и могли знать, что там происходит. Но из-за постоянных внутренних проблем в царстве жрецы–руководители были не в состоянии влиять на работу групп. А всё практическое руководство шло от Дихона. Сообщения из Царство передавалось только тогда, когда в гору–центр отправлялись посыльные. Это большой недостаток для связей между партиями. Чем больше увеличивалось расстояние между ними, тем труднее становился путь для посыльных. И вот когда в определённое время не пришли посыльные. Они не появились и не через неделю и не через две. Этим неудачным положением неминуемо воспользовались противники. Несколько жрецов выступили с открытым текстом недовольства против Дихона.
– Дихон, мы недовольны тобой. Ты допустил много ошибок. Почему не разрешил сделать форпост, в двух днях пути, а сделал в три дня пути. Это очень далеко. Мы тревожимся за братьев наших. Посыльных нет. Значит, что-то случилось, – это говорил жрец Анаксис.
          Невысокий худощавый человек. Всегда чем–то недовольный. Это он из двух десятков священнослужителей собрал протестующею группу. Дихон понимал, что допустил вольность. Распорядившись, первый форпост сделать в трёх днях пути отсюда. Таким образом, он подвергал опасности сами группы. Но это он делал исключительно в целях сохранения внутреннего мира. Чтобы дальше отделить от себя заговорщиков. Теперь он видел, что семя раздора прорастало и стало расти.
Дихон предполагал создать форпост, в двух днях пути отсюда. Но немного позже и поставить там своего человека. Но всё что-то не получалось, и он откладывал, а теперь видел, что опоздал. Неудачи сыпались одна за другой. Дихон злился.
– Значит так надо. Форпост, в двух днях пути отсюда сделает следующая группа, – резко ответил он.
– Какая следующая группа? Пока она соберется. Наши братья все погибнут. А мы ничего знать не будем, – закричал жрец, стоящий рядом с Анаксисом.
          Тут внезапно донёсся звук труб, призывающий к вечерней молитве. Противоборствующая сторона смолкла. Её члены быстро о чём–то зашушукались. Затем все вместе развернулись и ушли. Жрецы спешили переодеться и занять свои места в вечернем ритуале огнепоклонства. Вслед за ними отправился Дихон.
Обе стороны, Дихон и его сторонники, и противоположная сторона во главе с Анаксисом понимали война войной, а религиозная работа не должна прекращаться ни на минуту. Было опасение, если хоть один из местных жителей усомнится в ценности идей Бога Ра, то разрушится вся система огнепоклонства. Тогда погибнут все.
Вечерняя служба прошла без напряжений, в обычном рабочем ритме. Обе стороны вели себя, как ни в чём не бывало. После молитв все разошлись по своим местам. Один готовить оборонительные укрепления, а другие вырабатывать тактику нападения.
На кон ставилось место Дихона. Главного человека колонии. Драгоценности, лежавшие мёртвым грузом, шли не в счёт. Их не было куда употребить. Оставалась Власть.
Наутро Анаксис со своими сторонниками вновь пришёл к Дихону.
– Дихон! – обратился он к старому жрецу, – мы не довольны твоим правлением. Мы думаем, что ты намерено, сгубил людей. Раз от них нет вестей, значит, они погибли.
К Дихону подошли его сторонники. Две стороны, одинаковые по численности стояли напротив друг друга. Но, ни одна из них не шла на активные действия.
– Ты нам перестал нравиться, – только закричал высокий беззубый жрец по имени Хинон, – мы перестали тебе доверять.
          Дихон давно ждал этого момента, ему стало даже легче, когда противники открыли своё истинное лицо. Он стоял, гордо вскинув голову, и твёрдым взглядом смотрел на пришедших. «Выдержать бы первый удар, – думал он, – а там может помощь, какая придёт из Центра». Затем он ещё больше выпрямился, казалось, даже стал выше. Громким голосом позвал солдат. Военные подбежали и окружили жрецов.
– Я прикажу сейчас вас порубить на куски.
– Ты этим ничего не добьёшься, Дихон, – закричал Анаксис, – мы требуем сделать перевыборы на твоё место.
– Я тут с первого дня экспедиции. Я вас набирал сюда. И я являюсь бессменным Верховным жрецом этой колонии. Только смерть заставит отдать мои права.
– Вот именно, Дихон, нас сюда выслали силой. Ты нас принуждал под страхом смерти отправиться в эти земли. Теперь пришёл наш черёд.
В Египте сменился фараон. Умерший правитель правил более десяти лет. Он успел сделать много хорошего. Расширил территорию царства, создал сильную армию. При нём развилось с сельское хозяйство. И вот его не стало. На место правителя заступил его сын. Молодой и неопытный человек, неуравновешенный и неустойчивый, и к тому же слабый физически.  Его слабостью пользовались различные светские и религиозные группы. Каждая из них пыталась заинтересовать молодого фараона и перетянуть на свою сторону. Во дворце пошли волнения, часто случались стычки. Египет, не имевший, твёрдой руки правителя стало трясти. Неугодные и слабые партии бежали из страны. Чёрные дни настали и для приверженцев Бога Солнца Ра. Их свет стал закрываться тучами. Бог Амон начал оттеснять прежние религиозные идеи. Жрецы–иерофанты ушли в тень. Некоторая их часть подверглась гонениям и погибла. Но группа руководителей по созданию колонии осталась в полном составе. Началось время выживания. Главное выждать время и набрать сил. А затем начать работы по восстановлению прежних своих позиций. Здесь шла ожесточённая борьба за власть. Противоборствующая сторона сильно теснила жрецов–иерофантов.
Работу с Кругом Времени пришлось приостановить.
Дихон о происходящих процессах в царстве ничего не знал. Но, он был человеком мудрым, и хорошо понимал, если нарушается связь, значит, что-то произошло. Какие–то трудности. Скорее всего, это смена власти. Появляется другая сильная идеология. Естественно, старый жрец, надеялся, что скоро все трудности пройдут, и руководители проекта выйдут с ним на связь. Но время шло, никаких сообщений из Египта не поступало.
Дихон ждал. Противоборствующая сторона наседала. Каждый день происходили мелкие стычки. Положение усугубляло всё ещё отсутствие информации от развивающих линий. Он понимал, стоило проявить слабину и всё, что он построил, начнёт рассыпаться. Обойтись слишком жёстко и предать смерти несколько жрецов он тоже не мог. Каждый жрец был на счету, их даже не хватало. А работы становилось больше. Не кому будет проводить ритуалы. Опять - таки,  упадок религиозной мысли, проявление слабости Бога Солнца Ра. Такого допустить никак нельзя. И как назло из Египта никаких сообщений.
Анаксис тоже понимал Дихона. Он знал, что тот не предпримет против него и его сторонников оружие. И на руку было то, что центр молчал, и Анаксис стремился быстрее воспользоваться этим временем.
И вот один из дней, он и ещё двое жрецов, и двое солдат, после утреннего ритуала незаметно пробрались в гору и спрятались в одном из залов. Анаксис хотел воспользоваться тем временем, когда Дихон после утренней службы ложился отдыхать. Вот в этот момент Анаксис и задумал убить Дихона.
Спрятавшиеся слышали, как Дихон вошёл в большой зал, отдал какие-то распоряжения и прошёл в один из маленьких залов, служивших ему спальней. Убийцы ещё некоторое время подождали, затем вышли из своего укрытия, и зашли в зал, где спал Дихон. Они не успели сделать несколько шагов по помещению, как Дихон проснулся и быстро вскочил с ложа. В его руках уже был короткий меч и пика.
Анаксис и двое жрецов первыми набросились на Дихона, пытаясь поразить его мечами. Но тот стал проворно отбиваться, даже ранил одного из нападавших. Но в битву вступили остальные вошедшие. Дихон, отражая удары, стал отступать, бросать в нападавших всем, что попадало под руку, и яростно размахивать мечом. Кричал и звал охрану. Затем запрыгнул на одну из каменных возвышенностей. Ещё немного Анаксис, жрецы и двое солдат окружили его.
– Дихон, – закричал Анаксис, – уйди добровольно, не откажешься, убьем тебя.
         Анаксис хотел что-то сказать в ответ. Как неожиданно в зал забежало много солдат. Среди них начальник охраны Арон, так звали этого человека, отвечающего за безопасность руководителя колонии. Он несколько раз ударил Анаксиса мечом, тот, обливаясь кровью, упал замертво. Остальные солдаты набросились на жрецов и двух солдат. Через пять минут всё было кончено, священнослужители лежали рядом с Анаксисом, исколотые и порубленные.
Дихон стоял на возвышенности, держа в руках короткий меч и пику, и смотрел на происходящую сцену. В его голове уже неслись мысли краха многолетнего труда. Тут и сожаление, и горечь, и злость на людскую алчность. В прочем, он понимал, что те, кто его сюда послал, были алчными и преследовали свои цели. И он сам был таким и те, которые сейчас убитые лежали у его ног были такими же алчными. Жизнь борьба.
В эту минуту он не знал, что делать. Где друг, где противник понять было трудно. Он стоял на возвышенности и хотел, было спуститься с неё и отдать распоряжения, приказания, но что-то останавливало его. Сомнения разом улетучились, когда он увидел, как Арон направил на него меч и солдаты, стоящие за ним, также подняли оружие. Арон твёрдым взглядом смотрел на Дихона и молча, стал приближаться к нему. Дихона словно парализовало, он ещё никогда не видел таких глаз у своего начальника охраны. В них была смерть. И не подумал, что надо поднять оружие и продолжать защищаться. А в голове мелькнула: ещё пару мгновений, и его жизнь оборвётся.
Но вдруг что-то громыхнуло. Непонятный звук вдруг появился где-то рядом, затем он перерос в устойчивый рокот и почувствовался запах какого-то газа. Вместе с ним появился дым, он быстро заполнял все помещения. Стало невыносимо жарко, дышать было нечем. Солдаты побросали оружие, руками схватились за горла, начали сильно кашлять и плеваться. Один за другим повалились на пол, и изгибаться в предсмертных судорогах. Арон тоже повалился на убитого им Анаксиса, заходясь в тяжёлом кашле, стал дёргаться. На него упал Дихон, с пеной во рту, неестественно изогнувшись.
Вслед за газом и дымом все пустоты в горе стали наполняться пламенем. Трудно было понять, откуда оно появилось. Но огонь сжигал дотла всё, что встречалось живое на его пути.
Через некоторое время все кто были в горе, погибли, от тел остались одни кости, а затем и они превратились в пыль.
Молодые жрецы заворожено смотрели на Гарона и, затаив дыхание, слушали его. Но сами, в эту минуту, они были не здесь. А в мыслях и переживаниях находились в горе и вместе с остальными корчились и умирали от удушливого газа.
Гарон продолжал рассказывать:
– Огонь через большой проход вышел наружу. Его длинный язык был виден за много километров от горы. Сама гора задрожала, обвалился главный ход. Люди, что были рядом, в страхе разбежались.
          На следующий день находящиеся поселения под знаком Бога Ра прекратили своё существование. Люди побросали жилища, и ушли в лес. О дальнейшей судьбе групп ушедших на развитие линий Пирамиды нам ничего неизвестно.
Надо полагать, они тоже погибли. На этом закончилось создании колонии посредством огнепоклонства.
Гарон замолчал, затем взял свежий свиток, только недавно вышедший из–под рук Рувима.
Молодые жрецы, внимательно слушавшие своего учителя. Как только он замолчал, зашевелились. Расслабляясь от напряжения, свойственно слушателю и зашептались между собой. Старый жрец рассматривал иероглифы, понюхал краску. Он с удовольствием вдохнул её запах. Ему опять вспомнилось детство. Когда учился выводить иероглифы, то ему очень нравился запах травы, которая входили в состав краски. Название этого растения он не помнил, но запах остался в его сознании навсегда. Со временем состав краски менялся. Искали лучшие компоненты, чтобы иероглифы, написанные такой краской, сохранялись на века.
– На этом закончилась жизнь колонии, создаваемая с помощью Круга Времени. В скором времени представители Бога Солнца Ра сумели выйти на передовые позиции Египетского Царства. Но было поздно, поиск ушедших групп не дал результатов.
– Гарон, где находится эта гора? – спросил Дориан.
– Как я уже говорил в Северных предгорьях Больших гор.
          И продолжил.
– Но что там было из железа осталось. Там так же осталась часть собранных драгоценностей и золота. Впоследствии жрецы смогли забрать драгоценности, но возрождать колонию не стали. Вкратце могу рассказать о последних днях колонии.
Магический воспламеняющий порошок был приготовлен в большом количестве. Такая масса было необходимо не только для работы в ближайших поселениях. Но и для ушедших партий. Об их жизнедеятельности уже несколько раз сообщали приходившие связные группы. Они рассказывали, что каждая из партий остановилась в четырёх днях пути от горы, а не в одном или в двух днях пути, как предполагалось изначально и стали создавать поселения. Строить дома, расчищать участки земли для выращивания культурных растений, разводить домашний скот. Всё складывалось довольно хорошо.
Но для того, чтобы поддерживать силу идеи Бога Ра, необходимо было постоянно проводить ритуалы почитания Солнца. Для них всегда требовался магический порошок. Им то и предназначался порошок. Но почему-то связные группы не пришли в назначенный срок. Не появились они ни в следующие дни и недели. Среди людей, живущих вокруг горы, начались волнения. Пошли толки, что ушедшие партии были истреблены местными воинствующими племенами. О коих уже давно рассказывали местные жители. Что, якобы, эти племена двигаются по направлению горы. Такие разговоры жестко пресекались. Среди жрецов также, но в тихую, велись разговоры о гибели партий. Но к своей чести священнослужители держались в рамках, не допуская развязности в словах, сдержанно переносили напряжение ожидания.
Только активизировалась оппозиция. Ей было на руку такое положение. И они могли выступить в любой момент.
Тайну изготовления магического порошка знал только сам Дихон. Какие нужны были компоненты и их пропорции, он в эту тайну никого не посвящал.
Сложившаяся обстановка ожидания не позволяла разгрузить хранилища с порошком. Его просто некуда было отправлять. Дихон понимал, это было опасно. Ещё в Египте были случаи самовоспламенения порошка. Так могло случиться и здесь.
Неделю назад он приказал рабочим в пустующих залах подготовить несколько мест под порошок. Чтобы из главного хранилища перенести часть порошка в новые места. Таким образом, он хотел снизить опасность самовозгорания порошка. Вечером старший надсмотрщик над рабочими доложил, что места подготовлены. Можно было переносить.
Но Дихон решил сделать это утром, после ритуала и отдыха. С вечера у него болела голова, да и вообще общее самочувствие было неважным. Поэтому он не стал заниматься переносом порошка. Утром головные боли прекратились, но тело сильно ломило, мучила болезненная вялость. После ритуала он лёг отдохнуть. Лежал, уснуть не получалось, дремал и думал. Мысль о том, что магический порошок может взорваться в любое время, тревожила. Затем она перебивалась другой мыслью. Каждодневные стычки с противной стороной выматывали. Он не знал, что делать. Власть требовала силы и выносливости.
Хотелось просто уснуть и не проснуться. Но вдруг сквозь дремоту он услышал стук и шаги нескольких ног. Дихон быстро нащупал рядом лежащий короткий меч и пику, и вскочил с постели.
– После этих событий небольшая группа жрецов в руках, которых был Круг Времени. Втайне от руководящей группы объединилась с одним из фараонов, и они пытались заглянуть назад за порог истории Египта. Этим они нарушили Правило. С тех пор идёт наказание. Первыми погибли первые нарушители, фараон и жрецы. Смерть стала преследовать всех, кто попадал под власть Желания нарушить запрет. Более того, что фараоны и религиозные деятели, погибшие по причине посягательства на Правило, будут прокляты и кто коснётся их праха, тоже погибнут.

У Валерия от услышанного удивленно расширились глаза. Это была сенсация. Кому как не ему не знать, что описано много случаев. Когда в Египте ещё во время раскопок начинали погибать члены экспедиции, которые непосредственно соприкасались с прахом. Затем на протяжении ещё какого–то времени погибали другие археологи. Было замечено, число погибших много в тех случаях, когда археологи открывали захоронения видных жрецов.
«Значит, действительно, Правило существует, и груз наказания не снят» со страхом подумал Валерий. Он даже поёжился от такой мысли.
Но тутже он вспомнил, что были сведения об экспедициях, с членами которых ничего не происходило. Они так же вскрывали гробницы, саркофаги, возились с мумиями. Увозили их, вместе с ними забирали золото и предметы из захоронения. И ничего с ними не случалось. Возникали ссоры, вопросы. Одни говорили, что мстят сами мумии, что потревожили их покой. Другие говорили, случайность, третьи ссылались на неизвестные микробы. В общем, разговоров было много. Но теперь, то ему стало ясно, всё заключается в существовании Правила. В подводном камне в виде Желания нарушить Правило. Значит, если фараоны и жрецы при жизни попадали под власть Желания, они погибали. Что самое поразительное, Желание нарушить запрет оставался в их прахе, и несло смерть. А те фараоны и жрецы, которые при жизни были не во власти Желания. То, соответственно, их прах не нёс никакой опасности.
Когда Валерий дошёл до такой мысли, он чуть не запрыгал от радости до потолка. Его вывод тянул на серьёзную научную работу. И стоило бы за неё взяться, но сейчас ему было не до этого. С ним что-то случилось. Валерий чувствовал, что что-то хочет, но что именно, не знал и не мог понять это чувство. С каждым днём он чувствовал, что какое–то Желание растёт в нём. Заполняет всё его существо. Он стало мешать жить. Ценности, которыми дорожил и жил прежде, начали вытесняться и пропадать. Внутренняя борьба между жизненной базой и непонятным Желанием приносило мучения и страдания.
– А что если, – воскликнул он однажды утром, проснувшись после тяжёлой кошмарной ночи, – это Желание непосредственно исходит от самого Круга Времени и связанной с ним и информацией о нём. Неужели это Желание, под власть которого попадали некогда фараоны и жрецы Древнего Египта? Теперь я представляю, какую бурю внутри себя им приходилось выдерживать. А если у человека под рукой власть. Трудно представить, сколько они погубили народа, чтобы достичь желаемого.
Вся трудность от чувства Желания заключалась в том, что его не получалось очертить, конкретизировать. Тогда, как он понимал, можно было бы решить проблему.
Но почему я всё понимаю? Однажды неожиданно подумал Валерий. Почему? Ведь говорят то они на древнеегипетском языке, а я понимаю. Может быть, я жил в те времена? А может я и есть в прошлом Гарон? Один из последних представителей так называемого Старого цикла, который принимал участие и в работе, и в нейтрализации Круга Времени. А теперь Гарон, пройдя ряд перевоплощений, становится мною. И я, Валерий Викторович, в прошлом Верховный жрец Гарон, в настоящее время становлюсь создателем Нового цикла по практическому применению Круга Времени. Что делать? Может быть, это так проходит время принципа Пирамиды. И с помощью Круга Времени в мир будет внесена новая парадигма. И он, Валерий, предстаёт как родоначальник новой идеи. Но, а сейчас пока находится в поле идеи, из которого пытается найти выход. Что же надо такое понять? Может быть, с начало понять нынешнее время. Дать оценку, которая поможет начать работать над созданием Нового цикла. Оценка всегда порождает цель. Значит, получается, что самое ценное в жизни, это цель жизни. Если умирает идея, умирает цель.
Уже чувствуется, что идея Пирамиды исчерпывает себя. Она перестаёт работать. Человек больше живёт вехами. Переход от одного события к другому. Ему кажется это и есть цель. Что на самом деле не так. Может быть, я родился в это время, чтобы помочь человечеству смягчить переход с одного цикла в другой. Представить себе страшно, какая предстоит большая, огромного масштаба, работа.
«Ну, хорошо, – в нём заговорил Валерий сегодняшний, – Желание желает, а Правило запрещает заглянуть назад за порог Древнего Египта. Ну, а я то, тут причём, человек новой формации, которому не интересны те цели и стремления прошлого. Почему Желание прошло в меня?
Валерий чувствовал себя кроликом, идущим в пасть удава. Его существо разделилось на части. Одна часть сопротивлялась Желанию, другая часть перебывала в растерянности, и не было сил сопротивляться. Третья часть хотела пойти по решению тех жрецов, которые, в своё время, решили избавиться от Круга Времени. Такая внутренняя борьба отнимала все силы. День за днём Валерий всё больше слабел. Ощущение тревоги и страха бесконечно преследовали его. Желание нарушить, как паук высасывала последние силы. Он мучился от противоборства. Желание толкало скорее узнать Правило. А Правило давило, страшило.
И вот, на конец, обессиленный до изнеможения, он решил нарушить запрет Правила и заглянуть в древность – во времена Атлантиды.
Время было полдень. Солнце стояло в зените. Оно нещадно жгло землю. Августовская трава уже начинала желтеть. По ней чаще стал пробегать ветерок. Он будто играл с ней. Со всех сторон доносились крики птиц, стрекот кузнечиков. Но для Валерия, находившегося уже несколько дней в середине в одной из Уральских гор, вся эта красота не имела значения. Словно в тумане он проделывал все подготовительные работы. Решительно завёл двигатель электростанции.
В протоке подземной воды послышались выхлопы газов. Он щёлкнул двумя выключателями, повернул ручку возбуждения тока в электрическом щитке. Прошёл в зал и остановился перед Кругом Времени, постоял, подумал и включил световые приборы. Можно было начинать нарушать Правило. Но сначала решил в последний раз заглянуть в мастерскую к молодым жрецам.
– Гарон, а как перемещались люди в пространстве с помощью Круга Времени? – спросил Дометит.
– Все перемещения возможны только при круговом вращении энергии. При таком действии нейтрализуется земное притяжение. Для этого необходимы дополнительные зеркала, чтобы создать круговое движение энергоинформационного потока. Надо поставить ещё четыре отражающих предмета в дополнение к первому. Получится круг из пяти зеркал диаметром три метра. Круг ставится немного дальше от инструмента. Зеркала ставятся под углом так, чтобы луч от Фигуры Север, попадающий на первое зеркало по часовому кругу, мог отражаться во второе, со второго в третье и т.д. по всем зеркалам. Образуется движение энергии по кругу. В этот момент человек руководящий Кругом Времени, изъявляет желание. Одновременно, он должен представить в своём сознании воображаемое место, в которое хочет переместить человека или предмет. И сосредоточить внимание на круге. В энергетический круговорот поступает информация. Чем сильнее и чётче мысль оператора, тем сильнее движение энергии по зеркалам. Перемещение зависит от скорости движение энергии. Тогда круговорот становится энергоинформационным. Происходит перемещение. Оно может происходить как с одной стороны, так и двухстороннее. Это довольно сложная процедура, человек, который управляет инструментом, должен иметь большой опыт в работе по управлению энергетикой. Не каждый способен удерживать сразу две точки. Одна это точка перед Кругом Времени. Другая, куда перемещать. Тогда между ними происходит перемещение. Если вдруг в сознание управляющего этим процессом проходит другая, посторонняя мысль. Вторая точка уплывает, и перемещение может произойти неизвестно куда.
Гарон замолчал, затем поднял голову и стал говорить дальше.
– Человек всегда ставится перед выбором, – сказал он. И пристально посмотрел в лица молодых жрецов, – прежде всего выбор между смертью и жизнью. Хочется человеку или не хочется, но ему всегда приходится выбирать. Выбором начинается жизнь и выбором жизнь заканчивается. Любая ситуация это выбор. Каждый день это выбор. Просыпаться или не просыпаться. Есть или не есть. Работать или не работать. Предпочтительней всегда делать выбор в пользу движения вперёд. Стоит отступить от выбора, то вас всегда будет преследовать чувство сожаление об утраченном шаге вперёд. Позже выбор назовут судьбой. Фортуной. Могу сказать одно, в моменте судьба пропадает смысл выбора. Человек будет слепо двигаться по кем-то написанному судьбоносному руслу…
Валерий отключил световые приборы, видение в зеркале пропало. Его уже не интересовало, что дальше скажет Верховный жрец. Он чувствовал силу Желания. Затем выставил Фигуры на нулевой год, изъявил желание и сосредоточился на нём. В зеркале долго ничего не появлялось. Даже исчезла обычная способность – отражать. Зеркало стало молочно–белым. Через минуту что-то тёмное замелькало в нем. Всё чаще и чаще. Мелькание сопровождалось звуками, будто они исходили из трубы. Иногда звуки прерывались, становилось тихо, то вдруг подобно взрыву они появлялись снова. Валерий весь напрягся в предвкушении, что ещё мгновение и тайна за семью печатями откроется.
Но вдруг раздался сильный грохот, и зеркало разлетелось на мелкие кусочки. Валерий почувствовал, как мощная волна ударила в него. Он словно пёрышко подлетел и всем телом ударился о стену пещеры. Сознание помутнело, взгляд стал терять чёткость. Предметы начали расплываться и терять правильные очертания. В какой–то миг сквозь туман в голове он увидел, что у входа в помещение стоит человек. Потом всё пропало, сознание покинула его.




























Глава 19


Гаврила был человек с открытой душой. Его не радовали деньги и не привлекали ценности. По воле судьбы то и другое он имел всегда. Постоянным потоком деньги и ценности прибывали, и так же потоком убывали. За свои пятьдесят лет он успел половину своей жизни отсидеть в тюрьмах. Остальное своё жизненное время он тратил на реализацию противоправных дел, чтобы опять сидеть в тюрьме. Его влекло не владение богатством, а оно использовалось как средство ощущение свободы. Больше всего на свете Гаврила любил свободу. Постоянная погоня за этим ощущением заставляла сопротивляться, бороться, идти против толпы.
С Николаем Егоровым этого человека связывала не дружба, а дела. Познакомились в то время, когда молодой специалист по минералогии, геолог, искал сбыт невесть каких драгоценных камней. А утверждающий себя в преступном мире Гаврила был в очередном отпуске от мест заключений. Однажды встретившись, они поняли, что нужны друг другу. Они увидели, что им не хватает. Гаврила ничего не смыслил в камнях, а Николай не имел волчьей хватки. Вот так в тесной упряжке они проработали вместе много лет, но так и не сблизились душами тесно.
А просто получали желаемое от дел. Один как средство для свободы, а другой как материальное средство. С возрастом каждый сделал себе имя и положение.
Как погиб Кандидат Гаврила узнал от своих знакомых патологоанатомов из областного морга. Ещё они ему сообщили, что некий капитан милиции следователь областной милиции Павел Лиходеев интересовался обстоятельствами гибели Егорова, вещами, что были при нём в момент смерти.
– Чтобы это могло значить? Что было нужно капитану? – вслух говорил себе Гаврила.
Это был очень проницательный человек. По минимальной информации мог полностью восстановить картину прошедших событий. Событиям, которым ещё предстояло произойти. Когда к нему пришли парни. Гаврила посылал их последить за Кандидатом, узнать, чем он занимается. Через две недели молодые люди пришли и рассказали, что нашли, где точно живёт Кандидат. Три ночи следили за ним, но так и не поняли, чем он занимается по ночам. И что у него есть большие светящиеся камни и зеркало, которое показывает. По выражению лиц парней Гаврила видел, что они несколько не удивлены. Возможно, им показалось, что зеркало было напротив телевизора, и отображала изображение. А светящиеся камни разновидность настольных ламп. Но он понимал, это что-то другое. Но что? Ещё в бытность совместной работы. Он способствовал Кандидату переправлять через границу большой камень из горного хрусталя с множеством граней. Ещё удивлялся, что в Союзе нельзя было найти горный хрусталь? Но Кандидат тратил большие деньги, для того, чтобы выкупить именно его у разорившегося бразильца. Это настораживало. Он видел этот камень. С толстой ножкой в форме пятиконечной звезды. Значит, куда-то должна вставляться. Держал в руках. Обычный горный хрусталь с множеством правильных граней. Ничего особенного.
Гаврила ещё раз подробнее расспросил Витька о светящихся камнях, как они были расположены и на чём. Он вспомнил слова Кандидата.
– Этот камень для того, чтобы можно было смотреть в древность, а древность могла смотреть на нас.
          К тому же, Кандидатом интересовалась милиция. Зачем? А не по поводу ли этих странных светящихся камней. Видимо, им что-то известно.
Гаврила подключил связи с милицией. В скорее выяснил, что имя Николая Егорова фигурировала в деле о краже в Куяшской церкви. Дело вёл Павел Лиходеев. Но затем дело почему-то закрыли. Почему? Это ещё больше настораживало. Гаврила узнал, где живёт бывший следователь Лиходеев. Про его друга Валерия. С этого времени они попали в поле его зрения. Гаврила стал лично за ними следить, когда те за чем–то выезжали в горы. Ему не хотелось, чтобы кто–то из его окружения был в курсе о светящихся камнях.
Павлу и Валерию не приходило в голову, что кто–то может за ними следить. Советское общество было так далеко от детективных историй, что даже подумать было смешно. Они вели себя свободно, беспечно. Иногда Гаврила с ними садился в электричку, в автобус и они вместе проезжали до конечного пункта. Ведь в лицо то, они его не знали. И вообще не знали о его существовании. Доходило до того, что в пещеру Павел и Валерий заходили с одного конца, а он с другого. Пару раз Гаврила появлялся в пещере раньше их и прятался. Потом заходили они и где–то пропадали. Гаврила ничего не мог понять, куда они исчезали? Много раз он проходил пещеру с одного конца в другой, а понять ничего не мог. Никаких ходов больше не было. Чтобы решить эту задачу, он поступил довольно просто. В очередной приход в пещеру он взял с собой кусок тёмной материи. Приложил его к стене и отошёл. В трёх шагах от неё, никаких изменений в рельефе стены не произошло. Тёмная материя терялась в сумеречном свете пещеры. Его мысль была такая, чтобы прийти раньше Павла и Валерия. Спрятаться ближе к входу, в который обычно они заходили, под тканью и ждать когда те войдут. Выбрал для себя удобное время. Приехал в горы, обстроился с ночлегом. Прошло два дня, когда появились Павел и Валерий. Гаврила увидел их, когда они только подходили к горе. Он быстро собрал вещи, спрятал, а сам спрятался под материей у стены. Сквозь небольшие вырезы ему было виден вход. Через некоторое время Павел и Валерий вошли с западной стороны. Негромко разговаривая, они пошли по пещере. Прошли мимо места, где спрятался Гаврила.
– Вот от этого выступа пройти десять и слева будет проход.
          Валерий хлопнул о небольшой треугольный выступ. Через десять шагов, было слышно, как что-то открылось, а затем захлопнулось. Как только стихли шаги и разговоры двух друзей, Гаврила скинул материю и подошёл к тому месту пещеры. Руками стал ощупывать стену. В одном месте он почувствовал, что часть стены не холодная, каким бывает холодным камень. Провёл рукой по ней и понял, что это дерево. Гаврила не стал ждать, когда выйдут Павел и Валерий и после них войти в проход. Он лучше рассмотрел место, где он находился и отправился назад. Ему было понятно, там есть что-то такое, что хотели спрятать от глаз людских бывший следователь и историк.
Гаврила был человек идейный. Вся его преступная деятельность основывалась на идеях. Он не хотел идти в ногу с обществом. Каждый шаг его был вызовом. Вызовы сводились к одной большой идеи достичь абсолютной свободы. Но он не знал, как это сделать и что может получиться. Сближала его с Кандидатом то, что они разные люди. Кандидата интересовала способность Гаврилы манипулировать деньгами и драгоценностями. Гаврила чувствовал, что Кандидат связан с какой–то тайной.
Когда он выстроил всю цепочку последнего года жизни Николая Егорова, его гибель и интерес милиции к нему. Вывод привёл его к вот этой пещере, из которой, он только что вышел. Гаврила уже знал что делать. Решил выстраивать события сам. Знал, как войти в пещеру, в проход и мог, прямо там встретится с Павлом и Валерием в присутствие тайны. Через пару недель он опять выехал в горы. С собой взял рюкзак с продуктами и спальным мешком. Предполагалось, что путешествие может занять несколько дней.
Добрался до пещеры, внутри её нашёл треугольный выступ. От него отсчитал десять шагов. И нащупал стену из дерева. Толкнул, она не поддавалась. Тогда он с усилием нажал на неё, и дверь отодвинулась. Гаврила зажёг фонарь, осветил им дверь и проход, ведущий вглубь горы. Затем медленно и тихо стал пробираться по проходу. Неожиданно вдалеке увидел свет, и он тут же отключил свой фонарь. Пошёл ещё осторожней. Вскоре услышал, что где–то там ходит человек. Гаврила насколько это возможно ближе подошел к входу в помещение и увидел Валерия. Тот продолжал ходить, что-то говорить, переносить какие–то вещи. Затем сел за стол. Послышалось бульканье жидкости. По помещению быстро распространился аромат чая. Валерий стал медленно его пить и одновременно просматривать какую-то книгу.
Затем он встал, отложил книгу и отставил кружку с чаем и сказал вслух.
– Ну что, пора приступать к эксперименту. Правило меня ждёт. А я желаю нарушить Правило.
          Гаврила застыл и решил посмотреть, что будет дальше.
Валерий тем временем щёлкнул выключателем. В световых устройствах зажглись лампочки. Пучки лучей устремились к Фигурам. Затем произошло чудо. У Гаврилы расширились глаза. Фигуры засветились ярким холодным светом и между ними появились светящиеся линии. Затем ещё лучи, они устремились к одной из Фигур, а из неё тоже появился луч и он в свою очередь направился в зеркало.
Валерий стал вдруг взволновано ходить вокруг стола. Было видно, что он сильно возбуждён. Затем подошел к одной из Фигур, встал напротив неё и стал говорить.
– Хочу, чтобы время нулевого года появилось передо мной. Время до порога истории Египта.
          Было слышно, как дыхание его участилось, и пот выступил на лбу.
В зеркале долго ничего не появлялось. Потом оно стало светлым, затем тёмным. Изредка появлялись световые всполохи. Послышался глухой звук точно из трубы. Всё стихло. И опять сильный звук. Зеркало колыхнулось и с резким треском разлетелось на мелкие кусочки. Гаврила заметил или это ему показалось, когда зеркало взорвалось, то из него вылетел прозрачный сгусток и ударил в Валерия. Тот подлетел и всем телом ударился о стену.
Пару секунд он распластанный висел на стене, а затем скатился на пол и застонал. Гаврила выскочил из укрытия и подбежал к Валерию, чтобы помочь. Тот открыл глаза и сквозь пелену увидел подходящего к нему человека и лишился сознания.
Очнулся Валерий в постели на топчане тут же в пещере. Рядом ходил человек, то он подходил к столу и возился с кухонной посудой, то подходил к Кругу Времени и рассматривал его. Валерий хотел пошевелиться, но боль в правом плече и в бедре не давало этого сделать. Он застонал, пытаясь двинуть ногой. Человек немедленно отреагировал тем, что подошёл, посмотрел лежащего на топчане Валерия и сказал:
– Что, брат, тяжко?
          Валерий открыл глаза. Перед ним стоял массивный человек с широким лицом и добродушно улыбался. Проницательный взгляд его, казалось, смотрел в самую душу. Валерий закрыл глаза, потом открыл опять. В надежде, что это галлюцинация, но человек был и пристально смотрел на него. Даже более того, когда Валерий попытался приподняться, тот помог ему сдвинуться и усадил на топчан. Так, чтобы Валерий мог спиной опереться на деревянный щит, приделанный с боку топчана. После этого человек сказал:
– Меня зовут Гаврила. А вас, как я знаю, зовут Валерий Викторович Герасимов. Вашего друга, бывшего следователя, капитана милиции Павел Петрович Лиходеев. И раз уж я здесь, то мне известно, что вы здесь делаете.
– Откуда вы взялись? – с трудом промолвил Валерий.
– Наш общий друг, – продолжал говорить Гаврила, – и товарищ, Николай Егоров по кличке Кандидат. Которого вы не видели, а я его знал как облупленного. Погиб трагической смертью. После себя он оставил некое устройство, которое вы нашли, а я нашёл вас. Считаю, что я тоже являюсь наследником этого устройства, – и шуткой добавил, – как будем делить наследство?
– Я вас не знаю, и знать не хочу. И ничего вы не получите, – уже твёрдо заявил Валерий.
– Меня это не волнует. Главное, я нашёл, что искал. И желаю продолжить эксперимент, который вы только что неудачно начали. Мне кажется, что вы, Валерий Викторович, от своего друга что-то скрыли. Не хочу вбивать между вами клин, а предлагаю меня и вашего друга в вести в курс дела. Чем вы тут занимались?
          Валерий молчал. Да, действительно, он не рассказал Павлу о Правиле. И неизвестно как тот может отреагировать. И тут же подумал. А Гаврила не промах. От него так просто не избавится. Но тут же за собой заметил, что чувствует облегчение. Не было тягостного внутреннего напряжения. В место него лёгкость и ясность сознания. Валерий зашевелился, решил подняться. Двинул ногой, затем другой, руками упёрся о топчан. Тело болело, не хотело слушаться, но Валерий пересилил боль и оттолкнулся от топчана и выпрямился. Немного прошёлся и сел на стул.
Это было неожиданно. Появление какого–то человека нарушило все планы. Впрочем, планов то и не было. То, что искали, нашли, а что дальше?
– Не буду рассказывать, как я вас нашёл. Это не столь интересно. Но вы, Валерий Викторович, сейчас находитесь в таком положении, что просто можете лишиться этого инструмента. Но пока, я этого делать не буду, потому что не умею им пользоваться. Так что работать нам придётся вместе. Думаю, обнародовать эту штуку вам почему-то не хочется. Тем лучше. Наследство общее, наше.
Валерий сидел и руками растирал ноги. Боль проходила.
– Что вы хотите, – наконец спросил он нежданного гостя.
– Вот так - то лучше, Валерий Викторович, конкретный вопрос. Конечно, я бы хотел стать единственным обладателем этого инструмента. Но, судя по тому, что я видел, и что с вами случилось. Ещё подумаю. Но прежде меня интересуют карты.
– Какие карты?– удивлённо спросил Валерий.
– Карты кладов, составленные Кандидатом. Судя по вашему выражению лица, вы не в курсе. Кандидат с помощью этого инструмента узнавал, где находятся клады, и отмечал на картах место их расположения и координаты. Раз он узнавал, где клады, то мы с вами сейчас можем узнать, где карты. Куда он их спрятал?
– Я в этом вам не помощник. Меня карты не интересуют. Тем более помогать вам не хочу и не буду. Без меня Круг Времени, для вас, Гаврила, бесполезная штука. Даже продать не сможете.
– Да–а, Валерий Викторович, вы правы. Поэтому я хочу с вами договориться. Так сказать найти точки соприкосновения. А уж на крайней случай, способов надавить на вас у меня много. Валерий Викторович, давайте будем серьёзней. Вы владеете тайной в виде этого инструмента.
Я могу его у вас просто забрать. Вы же не хотите его лишиться? В ответ, вы даже не сможете заявить в милицию. Сочтут сумасшедшим. Зачем вам это надо?
          Валерий долго молчал. Затем сказал.
– Мне надо подумать. В прочем, один решать такой вопрос я не могу. Мой друг Павел, должен знать, что здесь случилось и кто вы такой.
– Хорошо, Павел, так Павел. Я подожду. Думаю, что дальше разговор вести нет смысла. Оставляю вас одного. Да даст вам Бог силы.
         И Гаврила направился к выходу из зала.
         Павел довольно спокойно отнёсся к появлению Гаврилы. Он больше бы удивился, если бы преступный мир не проявил никакого внимания. А тут всё нормально, всё в порядке вещей. Павел находился ещё в прострации. Он уже с трудом различал границу между преступным миром и обществом, как он полагал, правовым, в котором он живёт. На себе испытал его действие и понял, что меч правосудия сам по себе не имеет разума. Мечу Фемиды чужды чувства, она отвергает ощущения. Статьи из уголовного права как булыжники наносят тяжёлые раны. В сознании Павла от перепада состояния рождались, то тяжёлые бьющие на отмах мысли, то слабые, расплывчатые.
Гаврила сам созвонился с Валерием и Павлом. Встречу назначил в пещере. Им ничего не оставалось делать, как согласится.
В начале октября, все трое, Валерий, Павел и Гаврила, собрались в большом зале, где стоял Круг Времени. Когда они вошли, завели двигатель и включили свет. То Николай к своему удивлению увидел, что Круг Времени окружён пятью зеркалами.
– Что это?– он спросил Валерия.
– Позже узнаете, – ответил тот.
         Между ними предстоял большой разговор. У каждого были свои мысли. На кон ставился Круг Времени. Что с ним делать. Павел склонялся к мысли открыть его людям. Гаврила хотел присвоить его себе, но ему надо было узнать, как он работает. А Валерий многозначно уходил от прямого ответа. Гаврила устроился на стуле. Развалившись на нём и закинув одну ногу на другую, покачивался на двух его ножках. Под его грузным телом стул жалобно скрипел.
– Товарищи или господа. Как вас назвать. Не знаю. Моя цель, чтобы с помощью этого инструмента получать прибыль. Если сказать точнее, хочу продолжить дело трагически усопшего Николая Егорова. Может, стану самым богатым человеком, – с юмором первым начал говорить Гаврила.
Павел сидел на другом стуле, тоже закинул одну ногу на другую. Он смотрел на Гаврилу и причмокивал губами. Видимо пытался вывести какую-то мелодию. В душе он хотел открыть людям существование Круга Времени. На это его толкала честность и совесть. Тут же задавался вопросом, а в какие руки попадёт инструмент, неизвестно. Его мучила делема между своей раздвоенной реальной жизни.
Не знал, как поступить.
Валерий ходил вокруг стола, на котором находился Круг Времени.
Гаврила в ожидании продолжении разговора, обратился к Валерию.
– Валерий Викторович, может, продемонстрируете работу инструмента.
– Что именно вы хотите увидеть? – ответил тот.
– Как что? Конечно же, где Кандидат спрятал карты?
          Валерий выставил Фигуры во время почти годичной давности. Встал перед Фигурой Юг и включил световые устройства. Спустя пару минут Фигуры вспыхнули матовым светом. Затем они стали ярче, и яркие нити лучей связали их между собой. Валерий вслух изъявил желание. Зеркало сначала засветилось, затем потемнело, в полумраке показались неровные стены пещеры.
– Да, не густо, – выразил недовольство Гаврила, – Валерий Викторович, попробуйте заказать что-то другое. Скажем, чем я занимался ровно месяц назад.
Валерий отключил свет, переставил Фигуры и снова включил свет. Затем изъявил желание. Прошло пять минут, прежде чем зеркало показала изменение картинки. Видение поехало. И тут Гаврила увидел, что в большой комнате, в кожаном кресле сидит он. Возле кресла стоит небольшой столик. На нём бутылка красного вина и рядом с ней три высоких фужера. В двух из них было вино, третий пустой. В глубине комнаты находилось ещё два человека. Один сидел на диване, другой стоял у окна и читал что-то на листах.
– Да. Печать, очень похожа на действительную печать, – сказал человек у окна.
– Ничего себе, – вырвалось у Гаврилы. И закричал, – давай выключай.
         Он вскочил с места и подбежал к Кругу Времени. Валерий выключил свет и затем опять включил и что-то стал шептать. Затем подошёл к одному из зеркал, на который идёт луч от Фигуры Север, и повернул его немного влево.
Гаврила несколько раз в волнении прошёл вокруг стола и удивлённо смотрел на светящие Фигуры и на то, что делает Валерий. А Валерий тем временем встал перед Фигурой Юг и сказал Павлу.
– Павел,– он сделал паузу, а потом продолжил, – хочу, с тобой простится и через тебя простится со своими родными. Это решение принято не мной, но решать его мне. Может быть, судьба, которая сейчас нас разводит, когда-то сведёт вновь.
Павел в ответ хотел что-то сказать, но не успел, он увидел, что стол с Кругом Времени исчез и вместе с ним пропал Валерий.





























Глава 20


Фархад, после работы на машине заехал в книжный магазин. Ему надо было купить книгу одного известного исследователя Египта и автора в одном лице. Как знал Фархад, сам автор изучал историю, археологию, принимал участие в поисках и раскопках захоронений фараонов и жрецов.
В вечернее время Кипр только начинал жить полной жизнью. Улицы заполнялись народом, машин становило больше. Дневная жара спадала. Люди куда–то спешили, суетились, толкались. Фархад с трудом проезжал на машине по узким улицам. Мешали уличные торговцы фруктами и овощами. Они перегораживали дорогу своими тележками и с трудом их разворачивали, пропуская машину. Наконец, он подъехал к небольшому книжному магазину. Припарковался к обочине, выключил зажигание. Старенькая машина два раза дёрнулась и заглохла. Магазин был ещё открыт. Фархад зашёл в него и поздоровался с продавцом.
Несколько дней тому назад один из сослуживцев по работе рассказал Фархаду, что в этом магазине видел книгу под названием «Лицо Египта». Известного египетского исследователя Древнего Египта. Фархад решил не откладывать и сегодня вечером заехал, чтобы купить её. Более получаса он провёл в магазине, поговорил с продавцом о книжных новинках, расспросил, какие новинки ожидаются. Затем вышел, сел в машину и опять сквозь толпу людей поехал назад по узким улицам. Только к восьми вечера он смог добраться до своего дома. Супруга как всегда встретила с улыбкой, она помогла ему раздеться, убрала его обувь. В ответ Фархад поцеловал её, погладил и уже собирался пройти в дом.
– Фархад, – обратилась жена к нему, – у нас в доме человек, мужчина. Я бы его не пустила. Но человек настойчиво напрашивался. Тогда я спросила у твоего брата, Саида, разрешения пустить мужчину в дом. Саид поговорил с человеком и разрешил. Я пустила. Мужчина сейчас в гостиной и ждёт тебя. Сам Саид долго ждал тебя, но ему куда–то надо было идти. И он перед самым твоим приходом ушёл.
– Спасибо, дорогая, – нежно ответил Фархад. Пойду, поговорю с человеком.
          И  направился в гостиную. Гость сидел на диване и читал журнал. Рядом стоял небольшой стеклянный столик, на нём лежало целая стопа журналов. Когда Фархад вошёл, мужчина встал с дивана, оказывая уважения хозяину дома. Фархад подошёл ближе, рассматривая незнакомого человека, и сказал.
– Добрый вечер. Прошу меня извинить, что заставил вас ждать.
– Мир вашему дому, Фархад, – ответил гость.
– Что привело Вас к нам? – спросил Фархад и жестом пригласил мужчину сесть на диван.
– Это долгий разговор, – ответил гость.
– Тогда поужинаем, а затем продолжим разговор. Прошу вас в столовую.
         После ужина хозяин и гость вернулись в гостиную и расположились на диване.
– Меня звать Валерий Викторович. Я из Советского Союза, – начал говорить гость. Вижу, вы интересуетесь историей Древнего Египта.
         И  кивнул на ту самую книжку, которую Фархад недавно купил.
– Скажите, Фархад, вы интересуетесь по зову сердца или же так мимолётный интерес?
Фархад посмотрел на гостя, потом отвёл глаза. Встал с дивана и прошёлся по комнате.
– Сам не знаю, – доверительно ответил он, – что-то тянет, вот там внутри. Больше узнать нашу историю.
         И  приложил руку к груди.
– Ощущение такое, будто мне приходилось, когда-то принимать участие в какой–то религиозной деятельности. Но я не доверяю ощущениям. Считаю, что это естественно, если я родился в этой стране, есть влечение к собственной истории. Так называемый зов предков. Но чтобы я сам участвовал. Поверить не могу.
– А стоит поверить, уважаемый Эразм.
         Валерий назвал его другим именем.
Фархад резко обернулся к гостю.
– Как вы меня назвали? – спросил он удивлённо.
– Понимаю, это имя Вам ничего пока не говорит. Для этого я сюда и приехал, чтобы вы вспомнили, кем были раньше. А сейчас я бы хотел попросить у вас разрешения переночевать, Фархад.
– Да, пожалуйста, – встрепенулся хозяин дома, выходя из состояния забытья, в котором он только что пребывал, слушая гостя.
Утром Фархад позвонил в своё учреждение, в котором он работал и сказал, что не сможет выйти на работу в ближайшие два дня. Затем он и гость на машине выехали за город. На окраине города они поставили машину на стоянке, а сами пошли пешком в пустыню. Фархад знал, что идут они к развалинам древнейшего храма. Когда-то он интересовался этим местом. Не раз бывал здесь с друзьями. В пору молодости им хотелось найти что-то интересное и значимое для истории и прославится. Но все их поиски были бесплодны. Всё, что было здесь ценного, унесли ещё до них много веков назад. А сейчас он шёл за приезжим русским и не осмеливался спросить: «Куда они идут?».
Валерий шёл впереди. Он молчал, посматривал по сторонам.
Вскоре достигли развалин храма и остановились возле них. Среди песчаных барханов торчали обломки стен. Они угрюмо и не приветливо смотрели на пришедших. Будто стеснялись своего вида, несправедливо забытые людьми и Богом. Изредка среди каменных обломков росла скудная растительность. В них, то и дело пробегали ящерицы и мохнатые тараканы. Кругом стояла полнейшая тишина. Какое-то время после городской суеты Фархаду была не привычна, тишина будто звенела. Он стоял, вслушивался в неё и с интересом осматривал остатки стен храма. Затем услышал голоса птиц, сегодня по–другому звучали их голоса.
– Ну вот, мы пришли, – сказал Валерий.
          И обратился к своему спутнику.
– Фархад, прошу выдерживать спокойствие и ничему не удивляться. То, что сейчас произойдёт, это реальность.
          Затем Валерий попросил Фархада подойти к одной из стен. Сам тоже встал ряд с ним в углу стены. Фархад ничего не понимал, но не сопротивлялся указаниям этого русского. А делал всё, что тот говорил.
Валерий посмотрел на часы и сказал.
– Фархад, сейчас мы тебя перенесём в другое место, но через какое-то время вы вернётесь назад.
          Фархад хотел что-то сказать, но не успел, он вдруг почувствовал движение пространства. Затем мелькание и темнота. Почувствовал тошноту. Если бы не Валерий, то наверняка бы упал. Ещё несколько секунд и Фархад увидел, что находится в полу мрачном, в большом помещение. Это было полной неожиданностью после яркого солнечного света и вдруг темнота. Он стоял и удивлённо смотрел по сторонам. Глаза какое–то время ничего не видели, затем постепенно стали привыкать к полумраку, начали различать предметы и видеть в темноте.
Тут - то он увидел, что находится в большом каменном зале. Кругом были трубы, необычные механизмы. Посередине зала находился широкий стол. На нём стояло сооружение с четырьмя большими стеклянными емкостями, от них в разные стороны тянулись стеклянные и железные трубы. В его сознание промелькнуло, что механизмы ему когда-то уже приходилось видеть. Фархад осмотрелся кругом ещё раз и ещё раз. Тут он увидел, что недалеко от него стоит двое мужчин. Они смотрели на него и улыбались. Но, ни один из них не двинулся ему на встречу. Фархаду показалось, что они чего-то ждали. Он тоже смотрел на них, силясь разглядеть в этих людях хоть одно знакомое лицо, но, ни одного не было. «Почему они улыбаются?» подумал он.
Неожиданно Фархад увидел в пяти метрах от себя необыкновенное устройство с четырьмя ярко светящими овальными фигурами. Что-то знакомое опять всплыло в его сознании к этому устройству. Он стоял и удивлением смотрел на фигуры.
Они завораживающе горели матовым светом. Ему показалось, что тоже где-то их видел. Где? И когда? Он стоял и чувствовал, как холодный свет проникает в самое его сердце, душу. что-то очень знакомое было перед ним. Но что?
Валерий, стоящий рядом молчал. Он даже не шевелился. Видимо боялся нарушить вдруг образовавшуюся тишину. Два человека тоже молчали. Они ждали. Фархад, словно загипнотизированный, продолжал стоять и смотреть на огни. Вдруг он вспомнил, своё имя. Его звали Эразм. Это же имя вчера произносил вечерний гость. Значит, он когда-то жил и был определённой фигурой в обществе и носил это имя. Тут его дёрнуло точно током. Он вспомнил, что это за устройство и как оно называется. Фархаду стало жарко и он, не обращая на жар, шагнул в сторону огней и произнёс:
– Глаз Идола.
          Как только он это сказал двое мужчин, улыбаясь, приблизилась к нему, и сказали. – Мы приветствуем тебя, наш учитель, Эразм.

(Чтобы не создавать путаницы в именах героев, все имена, за исключением имён Валерий, Павел и Гаврила, будут говориться во времени прошлых жизней героев).

Чем больше Валерий входил в контакт со временем Древнего Египта. Принимая немое участие в беседах старого жреца с молодыми жрецами. Тем больше он вспоминал себя. С каждым разом внутри него что-то открывалось. И вот однажды он поймал себя на том, что понимает, о чём говорят люди в зеркале. На него снизошло словно озарение. Валерий вспомнил и понял, что тогдашний Гарон, это он сейчас Валерий. Вот почему из всего времени истории египетского общества, он выбрал время жизни Гарона. Значит, это было его время, его язык. Подсознание само вышло на то, что было знакомое. Это было величайшее открытие. Несколько дней Валерий ходил, словно в тумане. Ему хотелось рассказать всё Павлу, но  передумывал. Он знал своего друга, тот был до мозга костей прагматиком и не верил в сверхъестественные явления. Но тут, пока он думал, неожиданно попал под влияние необычно сильного Желания. Не смотря на это, Валерий продолжал контактировать со временем Гарона. Желание толкало нарушить Правило–запрет. С чем он никак не мог справиться. Желание затмило всё, что его окружало. Неожиданное появление Гаврилы внесло коррективы в его планы. В прочем, планов не было. Ведь он же не знал, что произойдёт с ним, после нарушения Правила.
Когда очнулся и перед ним оказался незнакомый человек. Валерий сразу стал думать, как сохранить инструмент. Но человек почему-то не сразу стал претендовать на него. Вероятно, он понимал, какой от него толк, если не умеешь им пользоваться. Гаврилу, прежде всего, интересовало то, что осталось после Кандидата. Какие-то тетради, клады. Уже позже Валерий думал: «Может быть и хорошо, что появился Гаврила». Тем более неопределённость Павла. А затем появившиеся претензии Гаврилы сделали своё дело. В день, когда они вместе собрались в пещере, Валерий решил переместиться в пещеру на Алтай. Ведь это же та самая гора и в ней большой зал. Где когда-то жил и действовал Дихон и жрецы. Эти пришельцы из Египта хотели пропитать сознание местного население идеей Бога Солнца Ра.
Месяц назад, до этого дня Валерий заинтересовался жизнедеятельностью Николая Егорова. Наугад, примерно, выставил время и вошёл в него. Получилось, что момент времени такой, когда Кандидат бродил по огромному каменному залу. Это было не малым удивлением для Валерия. Даже давно зная о горе, он будто впервые не переставал удивляться. Подумать только, сколько тайн скрыто в горных массивах. О них, вероятно, нам никогда полностью не узнать. Вместе с Кандидатом рассматривал каменные люстры, общался со скелетом, станками немецкого магистра. Узнал, где вход.
И отметил ориентиры.
В последующие дни из глубин сознания Валерия стали всплывать события того времени. Время, где он жил и действовал. Вспомнил окружение. Последнею группу руководителей религиозной линии Бога Солнца Ра. Которые защищали существование Глаза Идола. Глубина сознания открыла перед ним последние планы руководителей. Он вспомнил, как ими было принято решение нейтрализовать инструмент. И тогда ещё молодой Гарон искренне сожалел о принятом решении. Ему было жаль расставаться с инструментом. Казалось, перед ним закрывался весь мир. Но высказать против, не решался.
Великий Эразм перед самой смертью вынес последнее общее решение группы. Прийти в этот мир в конце упадка принципа Пирамиды и взять на себя ответственность за принятия нового принципа. Прежде всего, определить какой это принцип и как его принять. Возможно, выработать стратегию защиты от навязывания любого принципа извне. Чтобы никто не питался энергией земли. Прежде всего, на самого Гарона выпадала задача прийти в этот мир, найти Глаз Идола и стать его защитником. Появления профессора Скоробогатова и Николая Егорова были не случайностью. Когда эта работа была проделана без помех, и Валерий стал обладателем Глаза Идола. В процессе работы с инструментом вспомнил, как перемещаться вместе с инструментом в пространстве. И вот когда он, Павел и Гаврила собрались в пещере. Валерий уже был готов к перемещению. Он принёс дополнительные зеркала и установил их. Но одно его держало. Ему хотелось, чтобы это сделать именно при Павле. Чтобы тот мог рассказать о случившимся поступке Валерия его семье. Возможно, они поймут необходимость его ухода. И этим избежать пустых толкований.
Эразм стоял и удивлённо глазами смотрел на людей, стоящих перед ним. Он ещё не совсем понимал суть происходящего. В голове была каша, но из всех быстро пролетающих мыслей, вертелась одна: «Откуда он знает, что устройство так называется?»
– Великий Эразм вернулся, – говорили стоящие люди, – мы приветствуем тебя.
Постепенно Эразм стал чувствовать, что его сознание проясняться. Он вспомнил, кем он был. Да он великий жрец Эразм и эти люди тоже жрецы. Его товарищи и помощники. Теперь Эразм видел, что вокруг него находилась почти вся группа руководителей, когда-то работавших с Кругом Времени.
Фархад, теперь уже Эразм выше поднял голову, как подобает, человеку его ранга и произнёс.
– Я тоже вас приветствую, мои помощники и друзья.
         Затем он улыбнулся и стал с каждым обниматься и целоваться. Спрашивать имя прошлое и настоящее.
Вскоре они все вместе сидели в одном из залов, пили чай и продолжали расспрашивать друг друга.
В истории Египта много белых пятен. Она похоже на зебру. Один период жизни Египта имеет сведения. Другой период не изучен или вовсе отсутствует информация о нём. Так по переменке одна эпоха сменяла другую. Вырисовывая при этом правдоподобные и неправдоподобные версии развития египетского государства. Скорей всего исследователи Египта рассказали миру всего о нескольких фараонов, временном периоде, связанном с ними, но в целом полная картина об институте фараонов осталась в тени, а с ним и жизнь Египта покрыта туманом вечного Нила.
Страна, когда-то названная именем одного из сыновей Хама Мицраиль, а сегодня арабы называют её словом Мицрь или в переводе означающее Египет. Явилось родоначальником нынешней цивилизации. Многим современный мир обязан Египту, но платой ему оказалось забвение.
Как тысячи лет назад над Египтом светило солнце, так и сейчас оно осталось таким же ярким и жгучим. И так же посылает свои лучи на красную и раскалённую землю. Тот же горячий воздух, как и в давние времена, давал и даёт жизнь живым существам пустыни. Вода, наполняющая великую реку Нил, всё такая же, как и прежде. Ленивая и медленная, она в полусонном движении проходит между двух берегов. Редкие поселения, расположившись вдоль них, как и прежде продолжают питаться водами большой реки. Люди живут, растят детей. Для всех привычно, что Нил выходит из своих берегов и, нагулявшись на свободе, через время опять возвращается в своё русло. Вся жизнь Египта связана только с Нилом. Он являет собой как транспорт, он даёт пищу. Одни города располагались непосредственно на берегах Нила, другие не далеко от его вод. Но те и другие жили и живут от Нила. Пирамиды и храмы, во избежание затопления, немного удалёны. Вряд ли, кто из древних строителей предполагал, что сооружение, которые они возводят, когда-то будут иметь историческую ценность и к ним станут приходить люди, и восторгаться их работой.
Человек с хорошим интеллектом, тонко чувствующий окружающий мир, всегда испытывает ностальгию, когда видит древнею архитектуру и представляет её прошлую реальность. Ностальгия, словно боль души, появляется не откуда и расходится по всему телу, по нервам и жилам, и тянет. Из глубин существа всплывают и смешиваются чувства удовлетворённости, тоски и восхищения. Весь этот клубок начинает ныть и куда–то стремиться идти вслед за щемящим душу чувством. По телу пробегают приятные волны, пытающиеся унести человека в манящую древность. Человек простой больше выражает своё восхищение вслух. Он будто попадает в кунсткамеру. Ошалевший от увиденных чудес, ему хочется криком выразить своё восхищение. Так и здесь, он как дикарь не может удержать внутри себя восторг, когда смотрит на останки ушедших цивилизаций. Он восклицает и кричит. Ему ещё предстоит научиться испытывать полную ностальгию.
Одним из таких мест на земном шаре является Египет. После когда-то прошедших бурных событий, запечатлённых в активах истории, Египет как бы застыл на долгие века. Кажется, что пирамида Хеопса, Сфинкс и город Мёртвых. Вся та цивилизация, некогда руководимая институтом фараонов, уснула. Все её жизненные процессы замедлили ход, сделались почти невидимыми. И кажется, дай толчок, сделай удар в гонг. И оживёт древняя цивилизация. В новом свежем облике предстанут пирамиды, Поднимется Сфинкс, тряхнёт телом и сбросить слой тысячелетней пыли. Город Мёртвых станет живым. И мы услышим песнопения, увидим массовые обряды и опять услышим длинные молитвы по вновь умершим людям. Но, а пока что вокруг спящих пирамид кучками бродят экскурсии. Восхищенно смотрят на спящих исполин и удивляются. Чтобы затем разъехаться по домам и с восторгом рассказывать об увиденных чудесах.
Спят не только останки ушедшей цивилизации. В полусонном состоянии пребывает сама страна и её народ. Время мало, что изменила в жизни египтян. В большей своей степени они живут так же как жили их предки. Положение спасают города. Его суета. Она заставляет людей шевелиться, что-то делать. Но стоит выехать за пределы последнего городского квартала и суета утихает. Здесь люди опять замедляют свои движения в такт движения медленных вод Нила. Им не хочется вносить в свой быт элементы новой цивилизации. По отношению к ней они испытывают чуждость. Правда, крупицы чужой цивилизации уже разбросаны в наиболее густонаселённых местах Египта. Но они никак не приживаются. Основное население, глядя из исподлобья, обходит их стороной. Людям ничего не хочется менять в своей жизни, они старается оставить, всё как было при власти фараонов. Пастухи, мастера гончары. Способ ведения земледелия, выращивания фиников, фруктов. Всё оставить так, как было тысячи лет назад. Народ ждёт своего хозяина.
История не любит говорить о народе. Она предоставляет нам больше фактов о жизнедеятельности различных лидеров. История показывает нам примеры концентрации действий великих личностей. Молнией очерчивается их короткий путь. Поход Во–Банк. Огонь, зажженный лидерами, забирает все силы государств, высасывает всё дотла. Страна быстро истощается, население беднеет. Государство слабеет и превращается в прах. Об этом говорит жизнь Александра Македонского. Ушедший в мир иной, оставил своё царство во власть времени. Где оно? Чингисхан, завоевавший одну шестую суши. Кто сейчас помнит или знает о Монголии? Мы помним только имя лидера. Время египетских фараонов сделало своё дело.
Валерия подкупала мысль, что с помощью инструмента можно проникнуть в тайну Атлантиды. До сих пор о ней ничего неизвестно. Знают, что была такая страна, а потом в течение короткого времени, вдруг исчезла под водой. Может это и так, Атлантида погибла. Но если вспомнить, к примеру, племя Майя, некогда проживавшее в Центральной Америке. История говорит, что в конце первого тысячелетия племя ушло в другие миры. Почему бы не предположить, что атланты тоже ушли в другое измерение. Соблазнительно было бы узнать. А сколько ещё много интересного?
После неудачного опыта удовлетворение Желания нарушить Правило. Тогда Валерий сильно ударился головой о стену. Об этом случае он сам рассказал группе. Все тактично промолчали. Хотя для каждого считалось, проявить слабость перед Желанием, непростительным поступком. Но тогда, как бы он их всех собрал? Эразм сделал довольно большую паузу. Затем сказал:
– Мы должны понимать изменения, происходящие в обществе и в каждом отдельном человеке, когда происходит упадок идеи Пирамиды. Изменение упадка идеи Пирамиды, отражается в обществе многократном усилением. Конфликт, прежде всего, в душе каждого человека. Затем следуют конфликты между разными группами людей, они выражаются в восстаниях и войнах. Это всё отражение упадка идеи Пирамиды. В те времена мы были непреклонными защитниками Круга Времени. Правила. Идея Пирамиды только набирала обороты, она расширялась, развивалась.
Вновь появившись в этом мире, нам необходимо понять нынешние процессы. Возможно, Запрет нарушить Правило это пустышка, а истинным действием оказывается нарушения Запрета. Что было вчера запрещено, сегодня разрешено.
По этому поводу Гарон хочет поделиться с нами своими мыслями. Тогда он был самым молодым и последним из нас. Получилось так, что на него, на последнего из нас тогда и на первого сегодня, возложена миссия соединится с Глазом Идола. Найти нас и собрать всех вместе. Он же первым за всю историю существования Глаза Идола пошёл на нарушение Запрета и остался живым. Ведь были же попытки нарушения Правила в давние времена, но Правило не открывалось. Это что-то значит.
Давайте послушаем Гарона. У него есть, что нам сказать.
– Уважаемый Эразм, вспомните, какие предметы, оставшиеся от атлантов, находились в ваших хранилищах? Вы когда-то нам говорили о них, но предназначение, которых вам было неизвестно, – неожиданно спросил Валерий Эразма.
          Эразм, в ответ посмотрел на Валерия. По его лицу было видно, что он пытается что-то вспомнить. Но так ничего не ответил.
– После нарушение Правила, – продолжал Валерий, – мне открылось, что это геометрические фигуры, сделанные из камня, называются очень просто, Круг, Квадрат, Треугольник. Фигуры предназначены для того, чтобы открыть тайну гибели Атлантиды. Её жизни. И её появления на этой земле. Это своеобразные врата в Атлантиду. Теперь то, я понимаю, не с пустого места появилось выражение тайна за семью печатями.
– Я, кажется, знаю, о чём идёт речь, – сказал Эразм, – в хранилищах были Круг, Квадрат и Треугольник. Они изготовлены из того же камня, что находится внутри Фигур Круга Времени. Но мы не знали для чего они и как их использовать. Т.е. они обладали теми же свойствами, что и камни в Фигурах. По величине, камни были небольше сорока сантиметров по диаметру, с глубокими линиями ведущие от краёв к центру. Толщиной фигуры не больше десяти сантиметров. Старый и уважаемый Таир говорил, что их надо беречь как зеницу ока. Эти камни ещё скажут своё слово в истории.
– А вы не спрашивали, как ими пользоваться? – спросил Гилярий.
– Да, конечно, мы задавали ему этот вопрос, уважаемому Таиру и он хотел рассказать об их применении. Показать, как это делать. Но вдруг после нашего с ним разговора, он оказался мёртвым. Говорили, что его убили. Вероятно, были противники, которые не хотели, чтобы Таир раскрывал тайну о назначении этих камней.
– Но теперь мы знаем для чего. Только где их найти? – сказал Гилярий.
– Как вы помните, последнее место нашего пребывания был город Фивы, храм Солнца. В башнях мы работали с Кругом Времени, а в хранилище под храмом мы его хранили. В то время камни находились там. Только не знаю где именно. Когда Таир погиб, мы перестали интересоваться этими камнями. Занимались только с Кругом Времени. Я был молод, когда стали умирать старые руководители. Затем пришли вы и вошли в круг руководителей. Но, о камнях уже не говорили, они стали не нужными. Вспомните, кто–нибудь из вас слышал о них в то время?
Обратился он к окружающим.
Все промолчали.
– Теперь вспомните время, когда мы решили нейтрализовать Круг Времени.   Никто о них не говорил, потому что уже было некому.
– Может камни до сих пор находятся в хранилище, – сказал Дарий.
– Не знаю, может быть, – ответил Эразм.
– Скажите, уважаемый Эразм, почему так? Когда существовало Правило Запрет. И одновременно существовала другая сторона, эдакое абстрактное проявления желания нарушить Правило. И одна и другая сторона были действительно достаточно действенными. Кто подавался Желанию нарушить. Каким бы положением, силой человек не обладал. Вскоре погибал. Сколько фараонов, великих жрецов попали под карающий меч Правила. Даже в поздние времена, когда открывались захоронения таких фараонов. Люди, открывшие, их погибали. Как это понять?
– Прежде всего, это мысль. Оно как заклятие. Однажды запущенная в сознание народа мысль о запрете и страхе его нарушить, под усильным толкованием выросла до неимоверных размеров. Обрела силу. Страх сделал силу ядовитой. Её сила сделалась действенной на все века. Человек, хоть раз, услышавший о такой силе, становится её рабом. В конце концов, она его убивает. Пока кто–нибудь действительно не осмелится нарушить Правило. Не пытаться нарушить, а нарушить. Только внутренне свободный человек не попадает под власть Желания. Такими когда-то были мы все.
– Значит, нынешний Гарон был не свободен и пошёл на поводу желании. И нарушил Правило, а в итоге получил ответ истинны. Такое могли придумать очень умные люди.
– Да, цивилизацию создают и разрушают далеко не дураки.

В музее одного небольшого городка Франции группа экскурсантов окружила какой–то предмет под стеклом и стоящий на металлической подставке. Экскурсовод, женщина лет сорока, стояла в центре группы перед предметом и. показывая на него, говорила.
– Господа, перед вами экспонат из камня в форме круга. Долгое время учёные пытались определить его возраст и предназначение. До сих пор не понятно, из какого камня он изготовлен. По сведениям, этот круг найден в Египте в подземелье в одном из старых храмов. Есть версия, что этот камень внеземного происхождения. Что он изображает? Долгое время, считали, что круг символизирует солнце. Так как в Египте в древности была одна из основных религий поклонение Богу Солнцу Ра. Но недавно учёные отошли от этой версии. Их смутили четыре линии расположенных на равном расстоянии друг от друга, сходящие к центру. Пока что учёные в раздумье.
Мэр города, совсем недавно заступил на свой пост. Имел склонность и интерес ко всему древнему. И одним из первых своих дел по благоустройству он решил в городке сделать хороший музей. Глава города мечтал, в нём будут такие экспонаты, что музеи больших городов будут завидовать. И это ему удалось. Он сам занимался нахождением интересных вещей и предметов, чтобы в музей пошёл народ. Вскоре люди стали приезжать из других городов Франции, даже из других стран. Мэру это льстило.
Среди экскурсантов стоял один мужчина восточной внешности. Он с большим интересом смотрел на экспонат под стеклом.
Когда Валерий очутился в горе на Алтае. Некоторое время он находился в шоковом состоянии. Сам процесс перемещения оказался хорошим испытанием для его организма. Впоследствии тело несколько дней ныло, душа испытывала гнетущее состояние. Особенно тяжело было впервые минуты. Вокруг темнота, тело знобило не только после испытанного нервного напряжения, а, сколько от недостатка энергии. Куда шагнуть и что делать, неизвестно.
Валерий долго стоял на месте и никак не мог понять он ли это и где находиться? Кругом было темно и тихо. Иногда слышались шорохи, тонкий писк. Всё это заставляло вздрагивать, напрягаться, вглядываться в темноту. Валерий стоял и думал: «Состоялось ли перемещение или нет? Где он на небесах или в аду?»
Следующая мысль: «А что с Кругом Времени?» Не зная, что предпринять, он сделал шаг вперёд, два и на что-то наткнулся. Руками поводил возле себя и почувствовал, как рука легла на какой–то предмет. Ощупал его лучше. О радость. Он понял, что это и облегчённо вздохнул, Круг Времени здесь и что перемещение состоялось. Тут Валерий вспомнил, в кармане были спички. Он судорожно пошарил по карманам и вытащил коробок. Вынул из неё спичку, чиркнул. Она зажглась не сразу, только на второй раз. Но когда спичка загорелась и темнота отступила, захотелось жить. Это чувство было таким явным и своевременным. Как божья искра. Он почувствовал облегчение и успокоение. Рядом стоял Круг Времени, чуть поодаль из темноты выступали какие–то предметы, трубы. Валерий поднял спичку выше и взглянул наверх. В надежде увидеть световые устройства. Спичка уже догорала. С последним огоньком от неё, он увидел отсвет в каменной люстре. Валерий быстро зажёг следующую спичку и шагнул в ту сторону, где был отсвет. Под люстрой стоял табурет и Валерий поднялся на него и посмотрел, как зажечь люстры. «Как хорошо, что Кандидат оставил в них факела» обрадовано подумал он. Затем опять чиркнул спичкой и поднёс её к факелу. Он не зажигался, Валерий зажёг вторую, третью и, наконец, о чудо. Факел загорелся и, немного погодя, люстра засветилась переливающим светом. Стало светло. При этом Валерий испытывал необыкновенную лёгкость и радость. Для него это было началом новой работы. Тело ныло, но он не обращал внимания на боль, а продолжал зажигать люстры.
А работа предполагалась большая. Прежде всего, собрать группу вновь. Только как это сделать? Большим препятствием была изолированность Советского Союза от других стран. Выехать за её пределы было невозможно, как и въехать. Другой проблемой было то, что для перемещения в пространстве с помощью Круга Времени, по крайней мере, нужно было два человека. Один управляет инструментом, другой перемещается. Перемещение одному возможно только с самим Кругом Времени, к тому же в одну сторону. Для этого необходимо вокруг него поставить несколько зеркал. Чтобы создать вращение энергии и тогда перемещение состоится.
Работу по поиску остальных членов группы, Валерий сам того не подозревая, стал делать, как это делал Кандидат. Тот входил в семьи следить за тем, куда они будут прятать свои сокровища. А у Валерия была другая задача. Он понимал, что человек, живший и умерший в одной культурной традиции, опять рождался в обществе этой же традиции. Конечно, были исключения. Он сам был таким исключением. На каком–то отрезке своей родственной линии его предки вышли из своей восточной культурной традиции и вошли в другую, европейскую культурную традицию. Таким образом, Гарон, а сегодня Валерий Викторович, стал человеком европейского склада мышления.
Их группа состояла из четырёх человек, которые непосредственно работали с Кругом Времени. Первым, на кого наткнулся Валерий в своих поисках, и чья родственная линия не была прервана с тех времён, стал Карий. Поразительным открытием для Валерия стало то, что человек появляется в одной и той же родственной линии через семь поколений. Довольно странная цикличность. Не зря же в народах бытует поговорка: «… я знаю своих родственников до седьмого колена». Или же другая вариация, носящая угрозу: «… будь ты проклят до седьмого колена; истреблю твой род до седьмого колена». Чем это объяснить он не мог. Истинно говорят: Пути господа неисповедимы. Может быть, что человек, живущий в нынешнее время, использует свой же опыт, наработанный семь поколений назад.
Валерий вычислил, где живёт Карий. Это был Египет, город Н. Но как встретится с этим человеком, а, встретившись, как в нём пробудить сознание, чтобы он вспомнил, кем был раньше. Валерий долго думал, что предпринять. Наконец, решил переместиться в дом Кария вместе с Кругом Времени, когда тот будет один. Это был риск. Первое, что перемещение можно сделать только в одну сторону. А что там может произойти, одному богу известно. Второе, может, его расчёты не верны, и это окажется не Карий. Что тогда делать?
Сложность вызывало отсутствие элементарных бытовых условий. Ещё перед перемещением Валерий скопил немного денег. Сейчас они оказались кстати. За то время, сколько он здесь находился, ему удалось только три раза выйти из горы. Для того чтобы набрать продуктов. Ещё одной проблемой самой существенной. Здесь не было электричества, приходилось для Круга Времени использовать свечи. Они быстро кончались, и надо было изобретать, как экономно их использовать.
Но, тем не менее, преодолевая бытовые трудности Валерий, обживался на новом месте.
В дом Кария, он решил переместиться вместе с инструментом. Перед перемещением Валерий осмотрел его жилище. Дом у этого человека, как это принято на востоке, был большой, имел большое количество комнат и подсобных помещений. В комнатах, где жили женщины, на стенах висело несколько зеркал, закрытые полотнами. При случае их можно было использовать для возвращения назад. Валерий решил переместиться в самую большую комнату дома. В это время семья Кария уехала на празднования религиозных праздников. За ними сразу же намечалась свадьба. Так что вернуться предполагали не скоро. А самому Карию пришлось задержаться по работе. К семье собирался выехать на следующий день вечером. Он работал на стройке мастером. В эти дни объект, на котором работали его бригады, был построен и готовился к сдаче. Время для строителей считалось самым тяжёлым. Необходимо было устранить все замечания по недоделкам, чтобы комиссия приняла дом. Со стройки Карий почти не вылазил, дневал и ночевал там. И вот сегодня он опять пришёл домой поздно. Открыл дверь в больших воротах, вошёл во двор. К нему с радостью подбежал его любимый дворовой пёс. Собака заскулила и прильнула к ногам хозяина. Карий наклонился и потрепал за шею пса. Затем выпрямился и увидел в окнах собственного дома свет. От удивления застыл на месте. Он точно знал, утром все уехали и никого не должно в нём быть. Значит, в его дом забрались воры. Они думают, что все уехали.
Карий решительно рванулся к дому, дёрнул ручку двери. Дверь была закрыта.
«Значит, залезли в окно» решил он. Быстро вытащил свои ключи, открыл дверь и бегом добежал до боковой комнаты, где хранились ружья. Схватил первое попавшее, зарядил его и торопливым шагом направился в комнату, где, предполагал, могут находиться воры. Рывком отварил дверь и забежал в комнату, и остановился в растерянности. Прямо перед ним в самом центре её стояло непонятное устройство. Четыре каменных фигуры ярко горели холодным светом. Между ними протянулись светящиеся линии. Рядом с устройством стоял человек. Он спокойно смотрел на вошедшего хозяина, но ничего не говорил и не делал. Карий, не зная, что предпринять, с начало направил ружьё на человека, но тут заметил зеркало. Зеркало показывало людей, они между собой разговаривали. В какой–то миг Карий забыл, что он хозяин дома и следовало бы спросить у пришельца, что он тут делает? Но в место этого он с интересом смотрел на зеркало и слушал, что в нём происходит и говорится. Люди в зеркале были полуодетыми, видимо им было жарко. Рядом стояли другие люди и махали опахалами. Тут Карий вспомнил, что так одевались в древнем Египте. И к всеобщему своему удивлению ему показалось один из людей в зеркале знакомым. Даже более, он был очень похож на него самого. В этот момент пришелец сказал:
– Карий, я приветствую тебя.
         В этот же самый миг Карий увидел и услышал, как какой–то человек в зеркале обратился к человеку очень похожему на Кария.
– Карий, да будут долгими твои дни, будут живы и здоровы твоя семья, и родные.
          Карию показалось, что он разделился надвое. Одна часть окунулась в какую-то пелену. Где он смутно разглядел большой восточный город, полуголые люди бродили в нём, и эта незнакомая речь стало знакомой. Он вспомнил Фивы. Нескончаемые песнопения во славу Бога Солнца Ра.
Другая часть его яростно сопротивлялась, она кричала:
– Карий, ты современный человек. Пойми, это фокус. Тебя хотят одурачить.
         Карий опустил ружьё и неожиданно для самого себя сказал.
– Это «Глаз Идола».
         А человек повторил.
– Карий, я приветствую тебя.

Ранним утром, когда первые лучи солнца начали заглядывать в окно, семья Арона сидела на кухне и завтракала. Хозяйка то и дело поднималась из-за стола, подносила бутерброды, кому–то подливала чай, садилась снова и затевала разговор с детьми, то обращалась к мужу с вопросами.
Хозяин, не спеша, откусывал бутерброды, отпивал чай и просматривал утренние газеты. Вдруг он услышал восклицание младшего сына.
– Папа, мама! Смотрите, в часах песок посыпался.
         Арон встрепенулся и уставился на песочные часы. Действительно, песок медленно пересыпался из верхнего отделения в нижний.
Часы были большие, в деревянном каркасе тёмно–коричневого цвета. Две большие колбы узкими сторонами соединялись между собой тонким переходом. Но никогда не было такого, чтобы песок пересыпался из одного отдела в другой.
Сам Арон не помнил, откуда у него часы. Но почему-то всегда требовал и от самого себя, и от других, чтобы часы находились перед глазами. Очень ругался, когда они пропадали из виду.
Ещё по молодости он иногда интересовался, почему песок в них не просыпается из одного отдела в другой. Но всегда приходил к выводу, что это шутка мастера. Так часы для смеха. На этом заканчивалось его любопытство. И вот, неожиданно, сегодня утром песок в часах стал сыпаться. Все домашние с удивлением смотрели на них. Арон даже встал со своего места и подошёл ближе к часам
– Вот это да! – закричал старший сын, – часы заработали.
– А я всегда была уверена, что они пойдут, – таинственно заявила супруга, – ведь для чего-то их сделали?
Арон стоял и с нескрываемым интересом смотрел на происходившее чудо. Вдруг в его сознании мелькнули слова.
– Время прейдёт, и ты вспомнишь.
         Они были такими явными и свежими, будто кто–то неведомый минуту назад ему их сказал. Арон, не отрываясь, продолжал смотреть на часы. В памяти стали появляться всполохи не понятной ему информации. Он почувствовал, как его куда–то унесло, затем стал понимать, что это время одной из прошлой жизни. Неожиданно память открыла перед ним глубокую древность. Он вспомнил, как погиб. Задыхаясь от дыма, он корчился, из-за рта шла пена, лёгкие разрывала. И всё, он умер.
«Как же так, я снова есть и вот живу. Как такое возможно?» Но тут появлялась новая мысль и перебивала сомнения. «Она говорила, это миссия, Арон. Тебе нужно идти и выполнить её»
Прежде чем песок весь пересыпался из верхнего отдела в нижний, Арон полностью вспомнил, кто он и что ему делать.
Существующие силы, находившиеся в не пределах человеческого понимания, всегда предстают перед нами в виде тайны. Тайна вселяет страх или вызывает уважение к себе. Нам ничего неизвестно о древних богах, представляющих те или иные природные явления. О греческом божественном пантеоне. О богах нашего тысячелетия. Всё это тайна. Тайна управляет жизнью. Она ставит перед людьми только ей ведомые задачи, но с помощью нас старается их решить. При этом для их решения силы предоставляют нам те или иные вселенские законы. Одним из законов, который наиболее известен людям. Это закон противопоставления. Жизнь и смерть. Добро и зло. Любовь и ненависть. Что удивительно, каждая из сторон считает, что она и только она права в своём праве на решение задач.
Арон тоже искренне считал, что он прав. Его миссия заключалась в том, чтобы не позволить людям, владеющим Кругом Времени проникнуть назад за порог истории Египта. Ещё в самом начале пути хождения Круга Времени вне Атлантиды на инструмент был наложен запрет в виде двух противоположностей: Правило–запрет и Желание нарушить Запрет.
Эти мысли были вложены в человеческое сознание. Вскоре они проросли и дали хороший результат. Таким образом, Арон на многие века избавлял себя от тяжёлой работы. Ему оставалось только корректировать конфликт противоборствующих сторон.
Всё было продуманно до мелочей. Если все же кто–то нарушал запрет, то у Арона в песочных часах начинал сыпаться песок. Это был знак, что ему надо действовать. Когда-то он сам придумал для самого себя использовать часы с программой. Этот принцип известен всем: когда человек ложится спать и чтобы ему проснуться в нужное время, он заводит часы. В их случае пока песок сыпался, человек вспоминал свою прошлую жизнь. Такие же часы были у других членов его группы. В сознание членов его группы была вложена программа: В каждой новой жизни в раннем детстве приобретать песочные часы и ставить их перед своими глазами, но песок в них не просыпался. Вопрос, откуда появлялись такие часы, и кто их продавал, всегда оставался закрытым, об этом можно, только догадываться. Поразительным фактом для несведущих было то, что в таких же часах в руках других людей песок пересыпался из одного отделения в другой.
Казалось бы, две мысли противоборства, некогда вложенные в сознание людей, сильны и никто не посмеет пойти на нарушение. Но неожиданно песок в песочных часах Арона стал сыпаться. Нарушение произошло. Мысли противоборства потеряли свою значимость, они перешли в активную фазу.

– Главное, чтобы центральная лестница, ведущая с первого этажа на второй, осталось целой. В ней находится вход в подземелье храма. Войти в подземелье мог только Таир. Перед самой смертью он передал мне секрет входа. На всей стене площадью пять метров на пять был сделан геометрический рисунок. Его можно назвать и картиной. Кто как решит для себя. Чередование квадратов, треугольников и окружностей. Чередование переднего, среднего и заднего планов. Это была необыкновенная картина. Если человек, начинал смотреть на неё, ему начинало казаться, что в ней заложен какой–то непонятный магический смысл. Затем человек ловил себя на чувстве, что картина захватывает его внимание или душу и втягивает в себя. Её содержание навивало страх. Человек инстинктивно начинал сопротивляться и отворачивался, чтобы не видеть содержание картины. Особенно сильно картина действовала на очень религиозных людей. Если в какой–то период храм являлся местом военных действий. Любой войн с оружием, вбегая во внутренние помещения храма, вдруг неожиданно останавливался в растерянности, он видел перед собой эту необычное изображение. У солдата не поднималась рука поднять меч и нанести ей вред. Картина является как страж. Если только природные явления полностью не разрушат храм, то никто и никогда не наносил ей вреда. В этой картине заложен секрет входа в подземелье. Надо надавить на четыре маленьких квадрата, обозначающих собой четыре точки большого квадрата. После этого откроется вход в подземелье. Но для этого надо увидеть картину, – заявил в конце своего монолога Эразм.























Глава 21


... Карию было необходимо быстро добежать до окна, разбить стекло и просунуть камень между прутьев решётки. Там снаружи должен был стоять Гилярий и принять камень, положить в сумку. Затем перейти на другую сторону улицы, а там сесть в машину и уехать.
Всё было продумано и рассчитано. Переместится из горы в музей. В момент, когда Карий откроет стеклянный колпак экспоната и возьмёт в руки камень, то Эразм, управляющий работой Кругом Времени должен был удерживать мыслью две точки. Точка среди зеркал непосредственно в горе и точка в музее одной европейской страны. И удерживать связь до тех пор, пока Карий не передаст камень и не войдёт назад в точку для перемещения. Казалось, ничего не должно было случиться. Но в тот момент, когда Карий взял в руки камень, вдруг открылась дверь зала, и вошёл человек. Карий на секунду задержался, но затем бегом добежал до окна, схватил заранее приготовленный железный прут и с силой ударил им по стеклу. Стекло с треском рассыпалось. Тут же раздался вой сигнализации. Карий крикнул:
– Держи.
         И просунул меж прутьев решетки камень, а затем обратно бегом побежал на место перемещения.
Человек у двери стоял, не двигаясь. Это был Арон. Пять минут назад он успешно выбрался из хозяйственной комнатушки, без препятствий прошёл несколько помещений и когда открыл дверь в нужный ему зал. Где, как он знал, находились предметы древнего периода Египта, то к своему удивлению увидел человека с камнем в руках. Арон хотел кинуться на человека и отнять камень. Но в какую-то секунду понял, что опаздывает, и остановился в раздумье.
Арон догадывался, кто это был за человек и даже представил, что тот будет дальше делать. Представил вероятных сообщников этого человека и как через пару минут камень увезут в неизвестном направлении.
Его не пугал вой сирены. Ему нужен был камень, а не человек. Тогда Арон развернулся и побежал назад по залам, чтобы быстрее выбраться из музея.
Они собрались в пустыне. В паре миль южнее развалин храма Солнца. Первым прибыл Арон. В тот же день пришёл его друг, и помощник Исай. В этой жизни они никогда не встречались. Но с первой секунды было понятно, что их собрала единая цель.
Арон под жарким египетским солнцем сидел на песке и из большого рюкзака выкладывал вещи и продукты. Он не знал, сколько ему здесь придётся быть. Когда дома собирался в дорогу, то постарался взять с собой всё необходимое.
Неожиданно он услышал голос.
– Эй, человек, по какому случаю стол готовишь?
         Арон поднял голову и увидел человека, стоящего в десятке метров от него.
– С Солнцем Бога Ра хочу пообедать, – сказал он в ответ.
– Так и я пришёл с Богом Ра хлеб разделить.
         Человек снял со спины огромный рюкзак и вытащил из него песочные часы. Такие же какие были у Арона, он, в свою очередь, вытащил свои.
– Арон, я Исай, – сказал человек.
– Да, да, я вижу, новая жизнь тебя немного изменила, но в целом ты остался прежним.
         Арон подошёл к Исаю и обнял его. Тот тоже хлопнул Арона по спине.
На следующий день в пустыню пришли ещё два человека. Это были Рафаид и Афий. Арон тепло их встретил. Они обнялись. Исай пригласил всех за стол разделить трапезу. Когда гости немного перекусили и отдохнули, Арон сказал.
– Господа, время собрало нас на решающею битву. Добро пожаловать на новую арену.
– Мы пришли исполнить волю Голиафа.
– Правило нарушено, – сказал Арон, – группа, в руках которой находится Круг Времени, уже знает истинное предназначение инструмента. И вероятно, они уже ведут поиск трёх Врат (во времена до порога истории Египта). Наша цель и воля Голиафа разрушить Врата.
В прежней жизни нас постигла неудача. В горе, где мы тогда находились, воспламенился магический порошок и убил наши тела. Но нам не суждено умереть навечно. Цель, вложенная в наши сознания, каждый раз выносит нас на новый уровень жизни, пока существует Круг Времени и каменные Врата, будем существовать и мы. Мы понимаем, что с помощью сильной цели можно переходить из одного мира в другой. Это нормальный режим человеческой жизни. Наш прежний быстрый уход из жизни того периода не позволил нам тогда проконтролировать судьбу трёх Врат: Круга, Квадрата и Треугольника. Так что нам придётся начать поиск с подземелья храма Солнца. Где могли раньше находиться Врата.
Горячее солнце клонилось к горизонту и необычно быстро пропало за ним. Стало темно, прохладно и не уютно. Одна за другой появились звёзды. Они словно выплыли из неведомых глубин вселенной. Вот появилась Большая Медведица. Она медленно, почти незаметно, поплыла среди созвездий. Вот Южный Крест медленно движется, даже, кажется, что остановился и стоит не двигается, чего-то ждёт. Млечный Путь насыпал звёздную дорожку.
Вместе с темнотой пришла тишина. Редкие птицы, подававшие голоса днём, замолчали. Ветер стих. Остатки храма Солнца, наполовину засыпанные песком, угрюмо встретили ночных гостей. Они тёмными глыбами торчали среди пустыни, слегка освещаясь светом от звёзд. Вскоре среди обломков стен засветился огонёк костра, собранный из сухих стеблей растений пустыни и обломков высохших деревьев, неизвестно кем сюда принесённых.
Четыре человека расположились вокруг костра для разговора.

Арон допустил ошибку. Когда отправился за Дихоном в гору вместе со всеми своими помощниками. И никого не оставил при храме Солнца. Его задачей было нейтрализовать Главного жреца колонии, чтобы приостановить развитие жрецов–иерофантов, а затем вернуться в храм. Было неизвестно, как жрецы могли действовать, если бы их развитие во много раз превзошло положения фараона. Но взрыв магического порошка нарушило все планы. Контроль и время были упущены. Некогда придуманная уловка Голиафа с Правилом–Запретом потеряло свою силу. Теперь оставалось разрушить Врата.
Это он Арон когда-то предложил сделать необычную картину, вызывающую у людей растерянность и приводящую в ужас.
Утром, когда солнце только поднялось. И оно было ещё сочным и нежным. Арон начал поиски лестницы. На одной стороне её была нанесена картина.
Храм Солнца в городе Фивы был построен при первом фараоне. До этого на месте храма было небольшое святилище. Оно возникло давно, на перекрёстке некогда военных дорог. Было почитаемо всеми воинствующими племенами. Бывали случаи, когда противоборствующие стороны случайно сходились возле этого святилища. Но воевать не смели. Сила святилища останавливала их гнев и боевой пыл, и примиряла стороны. Здесь происходили перемирия и родство племён. Враждующие стороны расходились с миром.
Никто не помнил, как оно возникло. Но долгое время в племенах бытовали отрывки старой легенды.
... ночь, белый шар появился во тьме. Повис над землёй, затем упал и разлетелся на тысячи огоньков...
... пастухи увидели, что ещё несколько светящихся шаров повисли над землёй, а затем медленно спустились и из них вышли существа в белых одеждах. Они собрали огоньки, зашли обратно в шары и улетели.
Остался только один шар. Существо из него подошло к пастухам и сказало:
– Поклоняйтесь Солнцу. Бог Солнце и Солнце Бог. Свет над тьмою силу имеет.
         Затем существо зашло в шар, и он улетел.
Утром, как только солнце появилось на горизонте. Старший пастух сказал.
– Свет над тьмою силу имеет.
         И встал на колени на месте падения шара. Остальные пастухи последовали его примеру.
 С тех пор это место стало святым. Вскоре было построено небольшое святилища.
 Много людей сюда приходило, чтобы сказать на этом месте.
– Свет над тьмою силу имеет.
         Никто не знает. Кто был первым построен. Храм Солнца на месте святилища. Или город Фивы возле храма. Только долго споры шли по этому поводу.
Храм солнца имел три уровня. Множество помещений. Высокие колонны держали большую террасу. Здание было построено квадратом, в центре его располагался маленький дворик. Где находилось само святилище.
Нижний ярус был хозяйственным. В нём жили священнослужители низших рангов и рабы. Средний ярус занимали жрецы высшего ранга. Здесь же находились помещения, где были лаборатории, где писались священные тексты на папирусах, мастерские. Крайние небольшие лестницы по краям здания вели в подземелье.  Только одна широкая лестница, находящаяся в середине храма вела на средний уровень и выше, на верхний. Верхний ярус представлял собой одну большую площадку. Четвёртая часть её занимали помещения из лёгкого материала.
Они легко разбирались и переносились. В них обычно пережидалась непогода. Ещё одна часть имела просто навес, а остальная площадь была открытой. На ней принимались и решались все важные дела, как для самого храма, так и для города. Храм был всегда открыт для того, чтобы люди имели возможность всегда прийти к святилищу и оказать почесть и совершить жертвоприношения.
Полукруглый коридор отделял большой круглый зал. Последние три ступени лестницы к приближению к залу расширялись и становились полукруглыми. Таким образом, она соединялась с залом. В зале всегда было людно. В нём ожидали рабы, сопровождающие больших персон, прибывавшие на деловые встречи.
Лестница имела массивные перила. Они придавали ей солидность и строгость. из-за этого боковые стороны лестницы казались большими и широкими. На одной из сторон, на площади всей стены был нанесён этот странный рисунок.
При строительстве храма архитекторы учитывали всё. Красоту и прочность. В первом случае, это состояние мира, во втором, состояние войны. Даже крайний случай. Если здание подвергнется разрушению. То первыми обрушатся его боковые стороны. В таком случае оставалось больше шансов, что центр сохранится целым, где была лестница. Но только несколько человек знали, что рисунок скрывал за собой вход в подземелье, который вёл ниже уровня первого подземелья.
Арон со своими помощниками стоял среди развалин и с глубоким чувством ностальгии в душе, рассматривал разрушенные стены. Он с трудом узнавал некогда огромный храм Солнца. Ему казалось, что только вчера всё было живое, играло красками и порхало. А сегодня вдруг, разрушенные стены и песок, успевший на половину поглотить остатки  храма.
– Как всё изменилось, не узнать, – с горечью проговорил он тихо, – да, истинно, время всесильно.
         Выручило солнце. Оно показалось из-за горизонта и развеяло гнетущее настроение. Через час солнце поднялось выше, и Арон стал изучать ориентиры по сторонам света. Он помнил, что центральный вход находился с южной стороны. Битых два часа они потратили, чтобы определить, где какая часть храма, но ничего не получалось. Тогда Арон подумал, а что если посмотреть со стороны.
– Исай и Рафаид надо отойти немного от храма, чтобы определить его границы,– попросил он своих товарищей.
– Я тоже так думаю, – сказал Рафаид, – таким образом, легче и быстрее узнать, где граница храма.
         Он и Исай стал быстро отходить от храма в пустыню. Затем они остановились, повернулись лицом к развалинам и стали смотреть на него.
Через некоторое время Рафаид закричал.
– Мы нашли, где была центральная лестница.
          И они бегом вернулись к Арону. Затем все вчетвером подошли к двум торчащим из песка стенам и остановились возле них. Теперь это был край развалин.
– Получается, вот, это был вход.
– Значит лестница напротив него.
         Они прошли небольшое расстояние вперёд и остановились возле возвышенности. На самой высокой точке её торчали обломки стен.
– Если мы правильно идём, то это то, что мы ищем, – сказал Арон.
На следующий день, как только смогли раздобыть в ближайшем селении лопаты. Арон со своими людьми стал откапывать лестницу. Понадобилось несколько часов, прежде чем им удалось увидеть на одной из стен первые линии рисунка. Обрадованные тем, что двигаются в правильном направлении, поисковики с удвоенной силой взялись за работу. До самой темноты они бросали песок и очищали стену и площадку перед стеной. В скором времени передними предстала картина в полном масштабе. Когда солнце скрылось за горизонтом, работа была закончена. Темнота быстро спустилась за горизонт. Звёзды одна за другой появлялись на небосклоне. Но Арон со своими товарищами уже не видели их. Уставшие после работы, но довольные тем, что день не прошёл даром. Мужчины быстро развели костёр, на скорую руку перекусили, забрались в спальные мешки и заснули. Перед сном было решено, что вход открывать будут утром.





























Глава 22


Когда Карий открыл купол экспоната и взял в руки камень, а затем повернулся к окну, то вдруг замер на месте. В дверях зала стоял человек. Тот тоже словно застыл на месте. Похоже, он был в растерянности. Тогда Карий, в какие–то доли секунды понял, что надо продолжить начатое действия. Он схватил заранее приготовленный железный предмет и разбил им стекло окна и быстро просунул камень между прутьев в руки человека, стоящего на улице. Громко заработала, потревоженная сирена. Затем Карий, не раздумывая, побежал на место перемещения. Откуда пять минут назад он появился. Человек у дверей, напротив, развернулся и побежал назад.
Вскоре вся группа Эразма, находящаяся в горе, с интересов рассматривала круглый камень. Толщиной не многим больше десяти сантиметров. Тридцать–тридцать пять сантиметров в диаметре. Глубокие линии делили круг на четыре равных части. Они сходились к центру. Сами линии сужались. При этом получался эффект затягивания внимания человека в центр круга. Когда смотришь на него, становилось неуютно, жутко.
Из таких же линий был выполнена картина на стене лестнице. Каждая линия в верхней своей стадии была шире и сужалась в конечной точке. Содержание рисунка заключалось именно в этих линиях. Они как короткие штрихи, в совокупности, своим количеством ещё больше усиливали эффект затягивания. Из них были собраны треугольники, квадраты и окружности разных размеров. Все они были выстроены таким образом, что создавали впечатления стягивания их к центру. Помимо этого имелось три уровня глубины. Такое содержание картины приводила в растерянность и, путая сознание, старалось изменить восприятие у человека. Получался эффект водоворота. Человек начинал испытывать, что его затягивает в картину. С каждой минутой сильнее и сильнее. Тогда он внутренне начинал сопротивляться, пытался отводить глаза. Ему казалось, что помогает себе руками и ногами, начинал барахтаться. Но картина не отпускала так просто, она пыталась отобрать силы. И всё же после непродолжительной борьбы человек побеждал и отводил взгляд от картины. А затем отходил с желанием, никогда больше не подходить к ней и не смотреть на неё. Хотя затея художника заключалась в том, чтобы этим рисунком защитить вход в подземелье, но эффект получился более лучшим.
Впервые годы, когда только впервые появилась картина, возле неё часто находили мёртвых людей. Они, не имея опыта сопротивления, просто умирали, как только начинали смотреть на неё. Среди народа стали распускаться слухи о существовании страшной картины в храме, которая высасывала души людей. В связи с этими слухами стало меньше народа приходить к святилищу. Храм стал терять свой статус. Тогда жрецами было принято решение нанести поверх этой картины другую картину, более мягкого характера. При этом оставить несколько точек, по которым можно было бы быстро определить план теперь уже нижней картины.
Арону повезло, когда они начали откапывать стену от песка, то в верхней части отвалился слой верхней картины. Это было последним подтверждением, что они двигаются в правильном направлении.
Утром следующего дня Арон с товарищами долго стоял перед стеной и всматривался в картину. В ней не было ничего особенного. На переднем плане во весь рост стояло несколько женщин. На них были длинные платья, с небольшим вырезом на груди. На вырез полукругом спускались украшения из белого и жёлтого металлов. У каждой женщины на плече стоял кувшин. Красивые руки их грациозно поддерживали сосуды. На заднем плане работали люди. Одни носили воду, другие что-то молотили. Картина выражала собой сельскохозяйственные будни египетского народа.
Арон подошёл ближе, ножом поскоблил на руке у одной женщины. Затем поскоблил на руке другой женщины. В этих местах открылись маленькие квадратики. Затем он попросил поднять его самого, чтобы можно было ещё в двух местах в верхней части почистить краску. Когда он это сделал и его спустили вниз. Он достал из своего рюкзака молоток и короткую железную болванку. Всё это Арон вчера принёс из ближайшего селения. Опять попросил его поднять. Когда его подняли, он сказал.
– Свет сильнее тьмы.
         Приложил один конец болванки к квадрату и молотком ударил по другому концу болванки. Но ничего не произошло. Тогда он ударил ещё один раз и ещё раз. Вдруг квадратик сдвинулся с места и ушёл вглубь стены. Тогда Арон наставил болванку на второй квадрат и стал бить по нему. Таким образом, он простучал все четыре квадрата и углубил их в стену. После его действий в глубине стены под лестницей что-то несколько раз щёлкнуло. Затем внутри раздался удар, и вдруг небольшая часть стены с шумом немного вышла наружу. Посыпались куски штукатурки, стало пыльно. От неожиданности Арон с помощниками со страхом отскочили назад. Двое упали. Не успели, опомнится, как послышался ещё удар. И эта часть стены, которая только что вышла наружу, как живая, с треском и с не приятным звуком стала заходить обратно вглубь стены. Ещё несколько секунд и в стене открылся вход в подземелье. Яркий солнечный свет осветил верхние ступени лестницы тёмного цвета, ведущей куда–то вниз.
– Если нам повезёт, то Врата будут здесь. Нам остаётся их взять и разрушить, – сказал Арон.
         Кто–то из помощников включил фонарь и подал его Арону. Тот поблагодарил, взял фонарь, освещая им себе путь, шагнул на тёмные ступеньки. Луч фонаря осветил крутой наклон лестницы, зажатый между двух стен из грубо обработанных камней. Кто–то зажёг ещё один фонарь, и его спутники последовали за своим старшим товарищем.
Группа жрецов под предводительством Эразма уже несколько дней в полном составе находилась в горе. Первый камень они раздобыли.
Когда они собрались в небольшом зале, Эразм сказал.
– Карий хочет сообщить неожиданную новость.
         Карий поднялся со своего места, осмотрел всех, затем пересел на более высокое место и сказал.
– Мне кажется, что я видел человека очень похожего на Арона, когда-то он был начальником охраны Дихона. Это произошло в тот момент, когда я держал камень в руках.
– Может ты, Карий, ошибаешься. Человека, которого ты видел, просто похож.
– Даже, если это он. Нам до него какое дело. Ведь, мы, лично с ним не были знакомы. Он жил во времена Дихона и с ним погиб.
– Но весь вопрос в том, – продолжил Карий, – что этот человек делал в музее в ночное время? Ведь он тоже туда проник незаконно. Что ему было там нужно? Тем более, в то время, когда мы забирали камень.
Все замолчали.
– Мне кажется, он там появился не случайно, – поднялся с места Эразм, – с помощью Круга Времени мы с Карием повторно просматривали тот момент, когда Карий брал камень в руки. Да, действительно, это был Арон. И, думается, появился он там не зря. В бытность прошлой жизни мне приходилось видеть этого человека в окружении Таира. Но какова была его роль, не знаю? Помню, особенно активно Арон вёл себя в то время, когда Таир говорил мне о существовании той части подземелья под храмом, в которую никто никогда не заходил. Было видно, что Арон был обеспокоен чем–то. Видимо он не хотел, чтобы Таир кому–то рассказывал о существовании входа в подземелье. И это его беспокоило.
– Наверное, он и убил тогда Таира, чтобы тот никому не рассказал о подземелье, – сказал Карий.
         Эразм внимательно посмотрел на Кария и сказал.
– Вполне может быть. Ведь зачем он тогда появился в музее. А для того, чтобы тоже, как и мы взять камень. Это означает, что он знает о существовании трёх камней и их предназначении. Но откуда?
– Значит, есть люди, которые заинтересованы, нам помешать. И эти люди приходят в эту жизнь, так же как и мы, для решения определённых задач, – вмешался Валерий, – из этого следует, что все наши действия могут быть подвергнуты опасности. Мы должны быть осторожны.
– Да, пока это задача с одним известным. Мы узнали, что они есть, но не знаем кто они, сколько их. Мы даже проконтролировать их не можем. Не знаем их постоянное местонахождение. В свою очередь, Арон знает о горе, он в ней когда-то жил. И может сюда наведаться. Нам следует организовать охрану входа в гору, – предложил Эразм.
Арон медленно спускался по крутой лестнице вниз. Луч фонаря выхватывал из темноты участки стен подземелья, узкие ступени молчаливо уходили в темноту. Откуда–то из глубины, пахнуло влажным воздухом, но люди без страха продолжали спускаться вниз, освещая себе путь лучом фонаря. Наконец, показалась небольшая площадка. Перед ней был дверной проём. К удивлению спускавшихся они не увидели паутин, обычно висевших на стенах в большом количестве и перекрывавших своей сетью путь странникам. Пыли, толстым слоем лежащей на нитях. А сознание обычно уже готово рисовать огромных пауков, готовых напасть на людей и высосать из них кровь. Но ничего этого не было. Только в углах были небольшие тенёты, какие бывает в обычных домах. Арон провёл рукой по камням, посмотрел на руку. Она была едва замарана пылью.
– Сразу видно, сотни лет сюда не ступала нога человека. По этому пыли не откуда здесь взяться.
         Арон остановился перед проёмом, осветил его, осмотрел и сказал.
– Ничего здесь не изменилось с тех пор, как мы покинули это место.
– Интересно, целы ли камеры? – сказал Исай.
         Они вошли в проём и очутились в большом помещении. Высота потолка была в два человеческих роста.
– Камни находились во второй камере. Их надо найти.
         Всё пространство зала, к удивлению пришедших занимали предметы совсем некстати в этом месте. Всюду валялись обломки камней. Недалеко друг от друга расположились две большие кучи раздробленных мелких камней. Стояло несколько больших глыб правильной формы куба. Казалось, что при строительстве просто забыли очистить это помещение.
Исай и Афий прошли по всему периметру зала. Затем подошли к Арону и спросили.
– Здесь нет ни дверей, ни проходов куда–либо. Что может здесь вообще быть?
– Да, я знаю. Но проходы есть, их надо только открыть.
          Он подошёл к одной из стен. Посчитал сколько камней уложено в высоту стены. Затем отсчитал от угла пять шагов и рукой похлопал по одному из камней и сказал.
– Вот это проход. Здесь камни просто уложены без раствора. Камни тяжёлые, но толкнуть их можно.
          Вчетвером они упёрлись руками в камень и стали на него давить. Но камень не поддавался.
– Тяжёлый, не сдвинуть, – сказал Афий.
– Может ты, Арон, ошибся, – спросил Рафаид.
          Арон ничего не ответил, а взялся ещё раз подсчитывать камни. Когда он закончил счёт, то сказал.
– Всё правильно. Давайте пробовать ещё раз.
          Они вновь вчетвером упёрлись в один камень и стали на него давить.
Многовековая тишина наполнилась пыхтением, кряхтением, неприличными возгласами. Шарканьем упирающихся в пол ног. Шум стал такой, будто много людей, сразу вошло в зал, и стали топать ногами. И вот, наконец, их усилия увенчались успехом. Камень чуть поддался вперёд. Обрадовавшие толкатели ещё сильнее надавили на камень. Тот ещё несколько секунд сопротивлялся, а затем со скрежетом двинулся вперёд. Толщина камня была такой, что руки толкающих людей почти полностью ушли в нишу, пока камень не провалился вниз. Было слышно, как он чиркнул краем по обратной стороне стены, ударился об пол и перевернулся.
– Я же говорил это проход, – обрадовано воскликнул Арон, – сейчас пойдёт легче.
          В течение получаса они толкали камни, сбрасывали вниз и расширяли проход. Остановились только, тогда в него можно было свободно пройти одному человеку. Когда Арон и его помощники проникли сквозь ими образованный пролом в стене и осветили фонарями небольшое помещение, то в нем ничего не оказалось. Только была обвалена стена напротив входа. Рядом валялись камни, из которых прежде состояла стена.
– Не может быть. Фигурные камни были в нишах этой стены, а теперь она развалина и нет камней. Что тут могло случиться? Ведь мы же видели, сюда никто не входил, – расстроенным голосом проговорил Арон.
          Исай провёл лучом фонаря по верху. Луч осветил углы. Вдруг в одном из них он увидел пролом.
– Арон, смотри, здесь до нас кто–то был.
          И он лучше осветил пролом в потолке. Все подняли головы и действительно, в потолке зияла дыра. В неё свободно мог пролезть человек.














Глава 23

– Я не могу больше подходить к бочке с водой, – пожаловалась Фатима мужу, – этот камень, который ты недавно принёс и положил во дворе и поставил на него бочку. Теперь это место где он лежит меня убивает. Чувствую, как только я туда подхожу, меня, словно сковывает. Забываю, что надо делать.
– Ох, как ты мне надоела со своими болячками, – заворчал в ответ Саид, – сейчас закончу перекладывать, выкину камень.
          Ещё час он перекладывал высушенные земляные кирпичи из–под навеса на открытую площадку. Чтобы затем их увести в другое место.
После всего этого он подошёл к бочке, взял вёдра и ими перелил из неё воду в деревянное корыто для скота. Сдвинул бочку в сторону, поднял квадратный камень и в этот момент почувствовал, что в голове прервался привычный поток мыслей.
– Может Фатима права, – сказал он вслух.
         И посмотрел на камень. Камень был тяжёлый, с четырьмя глубокими линиями, ведущими из углов к центру.
Саид поднял его и понёс со двора на улицу. Он хотел вынести его за дорогу и там выкинуть. Но как только вышел на дорогу, то вдруг услышал голос.
– Хозяин, что собираешься с камнем делать?
          Саид повернулся в сторону голоса. Перед ним стоял человек, с плащом, перекинутым через руку.
– Выкинуть хочу, – сказал Саид.
– Тогда подари его мне, – попросил мужчина, – смотрю, уж очень удобен камень, чтобы его под колёса машины подкладывать.
          И он указал на машину, стоящую недалеко за ним.
– Хорошо, можете забирать, – ответил Саид.
          И стал подавать его. Мужчина протянул руки, чтобы взять камень. Как вдруг подъехала машина, остановилась прямо возле них и из неё быстро вышли двое мужчин. Саид так и остался стоять с камнем в руках.
Они уверенно подошли к нему, и один из них сказал.
– Мы агенты национальной безопасности страны. Мы знаем, тебя звать Саид и в руках твоих камень, который был украден из национального музея, находящегося в Каире.
           Другой мужчина бесцеремонно выхватил из рук оторопевшего Саида камень. Саид стоял и ничего не мог сказать. Всё происходило так быстро. Тем более упоминание слов национальной безопасности подействовали на него магически. Они внушали ему страх. Он простой крестьянин, никогда не имел ни каких дел с агентами национальной безопасности. Саид так и застыл от испуга на месте.
Тем временем двое мужчин уже успели сесть в машину и уехать.
Мужчина, который ранее хотел взять камень, тоже стоял, не двигаясь и не произнося ни каких слов. Он понял, кто это были за люди. Но ничего не предпринимал, чтобы остановить их.
Арон со своими четырьмя помощниками стоял в центре горы посередине большого зала. Лёгкая ностальгия охватила его душу. Вероятно, чувство об утраченной когда-то неожиданно оборвавшей жизни испытывали и его товарищи, но все молчали, только смотрели по сторонам.
Два месяца у них ушло, чтобы под видом туристов пробраться в Советский Союз. Доехать до Алтая, а затем отделиться от основной группы, а потом на местных транспортах добраться до нужной широты. Пешком дойти до пересечения с меридианом. Шли без возврата назад. Арон понимал, что пути двух групп рано или поздно пересекутся. Случиться это должно именно в горе. Там, где когда-то неожиданно оборвалась их жизнь. Миссия осталась невыполненной. Разница во времени начало действий двух групп не имело значения. Так или иначе, непостижимые силы вселенной выравнивали время для развития событий, для выполнения миссий. А иначе, зачем миссия? Это для обычных людей жизнь складывается из последовательных действий и поступков. А для людей наделённых миссией жизнь оценивается количеством проведённых битв, даже, если задача будет решена. Иначе понятия миссия теряла смысл. Арон вёл свою группу на последнею битву. Он чувствовал, что группа Эразма находится в горе. Но не мог предвидеть, что там может случиться.
Гору Арон и его спутники узнали сразу. Тысячелетие не изменило местность. Те же деревья, трава, холодный ветер и листва, сорванная с веток, металась в поисках укромного места, куда можно было упасть и превратится в прах.
Немного, что здесь изменилось с их последнего дня пребывания в самой горе. Когда-то при них Дихон руководил установкой всех механизмов, что находятся сейчас здесь, а сейчас угрюмо молчат. Но вот за время их отсутствия появилось что-то новое. Оно сразу бросается в глаза. На том самом столе, где когда-то жрецы проводили совещания, стояла необычная установка. Четыре больших стеклянных шара удерживались в железной конструкции. Ёмкости соединялись между собой стеклянными трубками. От шаров отходили в разные стороны трубки тёмного цвета, возможно, медные или латунные. Арон помнил, при них этой установки не было. Он с интересом её рассматривал.
Пространство зала было неправильной формы. Стены представляли собой каменные выступы. Одни выступы выходили больше из общего плана, другие меньше. Выступ, который больше всех выходил в зал имел в себе не большой проход. В него мог пройти только один человек. Вход его начинался под большим валуном на склоне горы, защищённым густым кустарником. Арон помнил о местонахождение этого прохода. В его бытность закладывали камнями и забрасывали землёй. Чтобы на ней проросла трава и закрыла собой расщелину. Через него-то Арон с помощниками спокойно пробрались внутрь горы и очутились в зале.
В огромном зале горели почти все световые устройства, но людей не было видно.
После первых минут пребывания и оглядевшись, что есть где. Первым Исай показал на проём между выступами и сказал.
– Там плавили золото и серебро.
         Арон крутил головой и смотрел по сторонам, вспоминая, в какой стороне находится зал, в котором жил Дихон. И где они, все вместе приняли смерть. В какую-то долю секунды он почувствовал, что потерял контроль над собой. Сердце учащённо застучало в груди, нахлынули воспоминания о дня когда-то здесь проведённых. Арон понимал, что из глубины подсознания быстрее всего поднимаются чувства трагических и романтических жизненных моментов. Ценного в них ничего нет и нечего тратить время на воспоминания. Но всё же, за какие–то доли секунды ему вновь пришлось пережить далёкую трагедию. А затем усилием воли постарался быстро справиться с воспоминаниями.
Вдруг из проёма вышел человек, он остановился и некоторое время смотрел на пришедших. Затем обернулся и закричал.
– Эразм! У нас посторонние люди.
          Из зала быстро выскочили все, кто там находился и кучкой остановились напротив непрошеных гостей. Две группы стояли друг напротив друга и молчали. Затем Эразм сделал шаг вперёд и указал на одного из пришедших, сказал.
– Ты Арон
– Да, я Арон, а это мои помощники
– Меня звать Эразм, а это наша группа, – сказал Эразм, а затем спросил, – что вас привело сюда Арон?
– Я помню тебя, Эразм. Ты тогда был молодой. Вами руководил Таир. Вы группа, защищающая Круг Времени. Чтобы никто не нарушил Правило–Запрет и не вышел назад за границу порога истории Египта. Но получилось так, что один из вас в настоящее время поддался Желанию и нарушил Запрет. Таким образом, он получил информацию, что нарушение Запрета является оборотной стороной Истины.
– Да, это сделал Гарон, – сказал Эразм, – он получил информацию, как можно выйти назад за порог истории Египта.
– Мы тоже знаем, как это сделать. Так как мы, являемся группой, на которую наложена функция, уничтожить Врата. С помощью, них вы собираетесь войти в то время.
– Эразм, – вмешался в разговор Валерий, – подумайте, прежде чем дальше разговаривать с этими людьми. Мы можем предположить, что это люди посланы противниками Великого Голиафа.
При этих словах, все четверо пришедших, с удивлением уставились на Валерия.
– Ка–ак, вы знаете Голиа–афа? – растягивая слова, спросил Арон.
Валерий посмотрел на Эразма в надежде, что тот ответит за него. Но Эразм молчал.
Вновь стало тихо. Все молчали. Хотя каждый знал и мог что-то сказать. Но имя, которое только что вышло на поверхность, заставило всех замолчать. Первым молчание прервал Эразм.
– Судя по вашим выражением лиц и по заданному вопросу, вам известно это имя. Давайте открывать карты.
– Эразм, я уже говорил, – начал говорить Арон, – мы группа, на которую возложены обязательства, уничтожить три камня: треугольник, квадрат и круг. Мы не знаем, почему именно эти три геометрические фигуры используются как врата. Великий Голиаф только возложил на нас такую миссию.
– Но на нас он возложил обязательства защищать Круг Времени, чтобы никто не нарушил Запрета. Так, что же получается, Голиаф создал две группы. Одна, защита Запрета, другая, поддерживающая идею Желания нарушить Запрет. Друг для друга мы являлись катализаторами. Отстаивая свою задачу, мы усиливаем работу другой задачи. Несколько тысячелетий мы вели борьбу друг с другом, хотя никогда не сталкивались лицом к лицу. Не подозревая о том, что это противопоставление с режиссировано одним человеком. По сути, мы были заложниками его идеи. Но зачем всё это надо было? Пострадало много людей. Целые народы ввергались в пучину борьбы между фараонами и жрецами. На вопрос, зачем?









Глава 24

Когда Арон со своими спутниками оказался перед разваленной стеной и увидел разлом в потолке. Им стало понятно, они здесь ничего не найдут.
– Кто это мог сделать? Об этом уровне подземелья знало всего несколько человек. Тем более, кто мог знать, что здесь находятся никому не нужные три камня, – сказал Арон, осматривая помещение.
– Надо посмотреть, куда можно попасть через пролом в потолке, – предложил Исай.
         Он, недолго думая, стал взбираться по камням наверх, к пролому. Его роста хватило для того, чтобы ухватится за края пролома, подтянуться и пролезть в него. Так он и сделал. Через минуту Исай исчез в проломе и оттуда закричал.
– Подайте фонарь. Ничего не видно.
          Афий быстро взобрался на камни к пролому и закричал.
– Исай, держи. Я полезу за тобой.
         И  подал в темноту фонарь. Затем, он, так же как и Исай, подтянулся за края пролома и исчез в него. Их не было около получаса. Только было слышны шаги и обрывки разговоров. В скором времени они появились в проломе и спустились в низ.
– Картина ясна, – сказал Исай, когда он отряхнулся от пыли,– верхний уровень подземелья почти полностью разрушен и засыпан землёй и песком. Целыми осталась небольшая часть подземелья как раз над этим залом и немного дальше. Рядом лежит упавшая колонна. Она когда-то поддерживала потолок верхнего подземелья, а затем она упала, и её расширенный край ударил в потолок этого зала, проломил его и одновременно обвалил стену. Так что, кто хотел, мог свободно пролезть сюда. Если был здесь кто–то, то человек случайный.
– Я тоже так думаю, – сказал Арон.
         Он стал освещать факелом камни и заглядывать в пустующие пространства между ними. Камни валялись, как попало. Кое-где на них насыпалась земля. Арон наклонился и стал раздвигать и отбрасывать камни в сторону. Не зная, почему стал это делать. Вероятно, сработало интуитивное чувство, а может, так заявил о себе жизненный опыт.
– Да, вот есть, – радостно воскликнул он.
         Затем передал фонарь Исаю.
– Посвети.
         Арон начал интенсивно отбрасывать камни в сторону и осматривать землю. Рафаид и Афий подключили к нему. Вскоре они вытащили из груды камней камень треугольной формы. Счистили с него пыль. На нём были линии, идущие от углов к центру.
– Это один из них. Я будто чувствовал, – взволновано сказал Арон, – что здесь что-то осталось. Надо разобрать все камни.
         Недолго думая, все четверо взялись за работу. Грохот падающих камней и пыль заполнили небольшое помещение. Тяжело стало дышать, но мужчины не обращали на это неудобство внимание. Вскоре вся куча была перебрана до последнего камня, но больше ничего не было.
– Значит, здесь кто–то был и взял камни, – сделал вывод Рафаид, когда они прекратили работать, – будем надеяться на случайное их применение.
– Делать нечего. Надо уходить. Нельзя разбрасываться временем.
После не совсем удачного похода в подземелье бывшего храма Солнца города Фивы Арон со своей группой решил отправиться в Каир. На некоторое время обосноваться там, с целью начать поиски с музеев, магазинов антиквариата. Одним из вариантов решили избрать привлечения к своему делу ряд газет. Предполагалось во все центральные газеты дать объявления с текстом: «Фирма по восстановлению раритетных предметов купит изделия из камня древнего Египта».
В Каир приехали на поезде утром. Большой город встретил их никогда не прекращающей суматохой. Люди днём и ночью сновали по маленьким улочкам как муравьи. Вперемешку с людьми машины тоже не отставали, они тут и там стояли на тротуарах, а остальные медленно двигались по улочкам.
Голодная и уставшая четвёрка решила перекусить, а затем устроится в гостинице. Зашли ресторанчик на вокзале, заказали недорогие блюда, и расселись в ожидание заказа. Народа в зале было немного. Рядом пустовали столики, и Арон на одном из них заметил кем–то оставленную газету. Он встал, подошёл к столику и взял её. Сел обратно. Сразу же на первом листе было напечатано название статьи «Предметы Древнего Египта». Она его и привлекла, когда он находился за своим столиком. Статья была небольшая. Он быстро пробежал её глазами. Ничего существенного. Но рядом была фотография. Фотограф пытался сделать снимок таким образом, чтобы в кадр попало сразу несколько музейных экспонатов. И это ему вполне удалось. Большая часть экспонатов и самые интересные были отчётливо видны. Только два, на заднем плане были немного смазаны, и не было чёткости. Но Арон увидел, что в самом последнем экспонате очень смутно напоминающий круг. Да это был тот самый предмет, который им нужен. Один за другим его спутники быстро прочли статью. «В ней сообщалось, что маленький городок во Франции Н–н обзавёлся местным музеем и приглашает всех желающих его посетить. К тому же в ней говорилось, что музей купит любой старинный предмет касающийся Египта».
– Сама судьба указывает нам путь к Вратам, – сказал Арон.
         В гостинице, где они устроились, было уютно и спокойно. После долгих мытарств по пустыне и подземельям она казалось раем. Быстро приняли душ и повалились на свои постели. Спали почти сутки. Проснулись на следующий день вечером.
Это время для Каира было наиболее интенсивным. Люди заканчивали работы и спешили домой или куда–то ещё по своим делам. Улицы ещё больше заполнялись народом и шумом.
Только суматоха не касалась четверых мужчин, находивших в гостиничном номере. Они разрабатывали план, как взять камень из музея. Вскоре было решено, что Арон и Исай отправятся во Францию и совершат «ограбление» музея. Откладывать не стали, а сразу после принятого решения Арон и Исай отправились на вокзал, чтобы на пароме переправится через Средиземное море. Быстро нашли городок и в нём музей. Перед «ограблением» им пришлось несколько раз посещать музей. Изучали и запоминали расположение залов. Где и какие экспонаты находятся. Особое внимание уделили окнам и дверям.
Сам музей был открыт совсем недавно. Это была инициатива нового мэра. Он был фанатом к старине. Особенно его увлекал Древний Египет, его нераскрытые тайны. Конечно, не исключался бизнес, любое предприятие должно приносить доход. И, естественно, музей давал известность городу. Это тоже бизнес. Для этой цели муниципалитетом в центре города был выделен первый этаж одного из зданий. В течение года в нём велись ремонтные работы. Но, к сожалению, не так много было самих древних экспонатов. Тем не менее, решено было задействовать все залы сразу. Каждый зал заключал в себе какой–то временной период. О них уже рассказывали поставленные там редкие экспонаты.
Музей требовал много расходов. И мэр решил, не торопится, а вести это дело постепенно. Для начала на окнах были поставлены простые решётки, а на самих стёклах окон укрепили датчики сигнализации. На этом и ограничилось защита музея. Двери внутри помещений остались без сигнализации, на них даже не поставили замки.
Видимо, мэрия посчитало, что в музее нечего красть. Городок маленький, все друг друга почти знают в лицо. Кто полезет?
Арон заметил, что в одном из залов была лестница, ведущая в подвал. Но до этого снаружи здания он видел, что на небольшом окне подвала не было решетки. Тогда было решено, сам Арон перед самым закрытием спрячется в одном из залов среди строительных лесов. А когда уйдут все работники музея, он выйдет из укрытия, возьмёт камень и через подвал и окно выберется наружу. На одной из ближайших улиц его будет поджидать на машине Исай. В один из дней он удачно спрятался, спокойно дождался, когда все уйдут. Затем вышел из укрытия и прошёл три зала. И когда открыл дверь в зал, где находился камень, то к своему удивлению увидел там человека с камнем в руках.
Группа Фархада (Эразма) тоже случайно узнала о круглом камне, находящемся в музее, из объявления в газете. Сам Фархад несколько раз наведывался к себе в дом к семье и там увидел газету с этим объявлением. Ему было легче, Круг Времени давал неограниченные возможности. Он мог, когда было необходимо, посещать родных. Тогда его группой тоже было принято решение изъять камень из музея. Один из членов группы переместится в музей, возьмёт камень и через окно и решётку передаст его другому из своей группы. В тот момент, когда Карий переместился в музей и взял камень в руки, то вдруг открылась дверь в зал, и на пороге появился человек. После секундной задержки у Кария все же хватило самообладания, и довести свои действия до конца, а затем переместится назад. Таким образом, состоялась первая негласная встреча двух противоборствующих сторон.
Следующая встреча состоялась у дома крестьянина Саида.
Саид жил в часе езды от Каира. Здесь чувствовался очевидный контраст между жизнью в городских кварталах и жизнью, где время будто остановилось в медленных движениях коров и буйволов. В шуме листвы фруктовых садов и в неторопливой походке деревенских жителей.
Фатима, жена Саида недавно ездила к своей родственнице в Каир. Дорога была тяжёлой, автобус часто останавливался. Люди то выходили из автобуса, то подсаживались. Порой автобус набивался до отказа, что не чем было дышать. Шум и крики не прекращались. Фатима, не привыкшая к шуму, почувствовала себя плохо и когда приехала к родственнице и вовсе занемогла, сразу попросилась прилечь, отдохнуть. Голова раскалывалась, тело болело. Рахиля, так звали родственницу, дала Фатиме какие–то две таблетки. Гостья положила их в рот, разжевала и запила водой. Затем укрылась одеялом, и через несколько минут послышался её лёгкий храп.
Когда она проснулась, прошло два часа.
– Ну что, Фатима, как ты себя чувствуешь? – обратилась к ней Рахиль.
– Спасибо. Уже хорошо, Рахиля. Ты же знаешь, я трудно переношу поездки, – поднимаясь, поблагодарила хозяйку Фатима.
– Ничего, погостишь у нас, отдохнёшь. Гульнара готовится к замужеству, и просила, чтобы ты приехала и помогла ей. Она же твоя любимая племянница.
– Как хорошо, я очень рада за неё…
         Хотела что-то ещё сказать. Но её перебила Рахиль и показала рукой на женщину, стоящею рядом с ней и сказала.
– Это Зухра, она наша соседка. Пока ты спала, я ей рассказала, как ты устала после дороги. Зухра тебе напиток принесла.
– Фатима. Здравствуй, – обратилась женщина к ней, – этот напиток состоит из нескольких трав и быстро восстанавливает силы.
         И подала ей небольшой кувшин. Фатима отпила немного, поблагодарила. Затем ещё отпила и стала рассказывать.
– Обычно, я всегда устаю после дороги, но не так сильно. А сегодня особенно. Я думаю, в этом виноват, мой муж, Саид.
– Почему? – удивлённо спросила Рахиль.
– Он недавно какой–то камень принёс и положил его во дворе, а на него бочку с водой поставил. Я сразу заметила, как только подойду к бочке воду набирать так начинаю чувствовать слабость. А в голове мысли пропадать. Не помню, зачем подошла к бочке.
– Что-то странное.
– Не знаю. Но я попросила Саида выбросить камень. Он его куду–то унёс.
         Вскоре женщины, наговорившись, разошлись по своим делам.
Зухра ушла домой. Это была жена Фархада. В этот день Фархад приехал домой. Он встретил супругу с улыбкой, как всегда обнял, расспросил про здоровье её и детей.
 И спросил.
– А где ты сейчас была?
– К Рахиле ходила. К ней родственница приехала Фатимой звать. Она после дороги так сильно устала, что ей было плохо. Я ей напиток из трав отнесла. Она пожаловалась, что это её муж Саид виноват. Он принёс какой–то камень квадратный и положил его под бочку с водой. А Фатима как подойдёт к бочке воду набрать, то все мысли путаются. Даже забывает, что надо делать.
          Фархад внимательно выслушал рассказ жены и спросил.
– А где она живёт?
– В маленькой деревне в сто километров от Каира в сторону….
         Фархад знал, где находится эта деревня. Ему неоднократно приходилось в ней бывать.
На следующий день после приезда в Каир Арон и Исай спустились из своего номера и остановились в вестибюле гостинице. Там был не большой прилавок, составленный из двух рядом стоящих столов. На них были разложены газеты и журналы. Арон и Исай подошли к прилавку и стали рассматривать газеты.
На обратной стороне прилавка стоял немолодой мужчина. Он то и дело перекладывал журналы на другом столе, то наклонялся под него и там что-то делал. Затем к нему подошёл один из служащих гостинице и стал ему говорить.
– Вчера к нам родственница из деревни приехала, что находится ста километров от Каира в направлении к …. и рассказала моей Рахиль о каком–то камне. Её муж откуда–то принёс. Если рядом с камнем находится, то становится плохо, и всё забываешь. Ты не знаешь, что это за камень? – спросил он в конце своего рассказа газетчика.
          Тот пожал плечами и ответил.
– Нет.
         Арон и Исай стали невольными слушателями их разговора. Они сразу поняли, о каком камне идёт речь. Да, действительно, эти три камня обладали тяжёлыми для человека свойствами. Они интенсивно впитывали информацию с мозга человека. При этом человек начинал плохо себя чувствовать и ощущал остановку привычного потока мыслей. Труднее всего близость с камнем переносили женщины, народ более чувствительный и эмоциональный.
Арон тут же у газетчика купил карту Египта, раскрыл её и увидел название населённого пункта, о котором говорил служащий гостиницы.
Таким образом, обе стороны ещё раз случайно одновременно узнали, где находится камень в форме квадрата. В группе Арона было решено, что за камнем выедут Афий и Рафаид. В этот же день они арендовали машину и на ней отправились в деревню. Когда приехали и увидели, что деревня небольшая, найти дом Саида не составило большого труда. К дому подъехали в тот момент, когда сам Саид выносил камень, чтобы выкинуть. Афий вышел из машины для разговора с ним. Ещё немного и камень был бы в его руках. Но в последнею секунду, когда Саид уже стал протягивать камень Афию, подъехала другая машина,  из неё вышли двое, подошли к Саиду, представились агентами национальной безопасности страны. Затем бесцеремонно взяли камень из рук растерявшегося Саида, сели в машину и уехали.
Афий в спор за овладения камнем вступать не стал. Хотя сразу понял, что это за люди. Спор неминуемо бы привлёк местных жителей, а там и полиция могла появиться. Чего ни одна из сторон не желала. Все члены двух групп прекрасно понимали, что битва заключается не только в физическом контакте, в проливание крови, это очень примитивно. А в выдержке, в соприкосновение на психологическом и энергетическом уровне. Перечеркнуть идею противника.
Получилось так, что Афий и Рафаид жили рядом в одном из маленьких городков Ливана, не подозревая об этом. Ходили по одной улице, продукты покупали в одних магазинах. И когда Правило–Запрет было нарушено, песочные часы стали отмерять время. Встреча произошла случайно на вокзале в Бейруте. Афию понадобилось перекладывать вещи в рюкзаке. Он вытащил песочные часы, чтобы их положить в другой отдел рюкзака. Рафаид сидел напротив и время от времени посматривал на мужчину вынимающего вещи из рюкзака. Вдруг он увидел, как тот извлёк знакомые песочные часы. Рафаид быстро поднялся и подошёл к Афию. Тот обернулся и спросил.
– Что вам нужно, мужчина?
         Рафаид некоторое время смотрел на Афия, а затем улыбнулся и сказал.
– Хотел спросить у тебя время, Афий.
          Тот вздрогнул и выпрямился. Перед ним стоял его друг Рафаид. Они обнялись.
– Не ожидал тебя увидеть здесь, – сказал Афий.
– А я тебя.
         До отправления поезда было ещё много времени. Афий и Рафаид зашли в ресторанчик. Им было о чём поговорить. Интересно было вспомнить прошлую жизнь и рассказать о настоящей жизни. Уже в поезде, когда были исчерпаны все воспоминания и рассказаны события новой жизни. Рафаид спросил Афия.
– Скажи Афий, что может случиться, когда действительно произойдёт полное нарушение Правила–Запрета? Времена–то другие.
– Как ты знаешь, в прежние времена были попытки нарушить Правило. Все они заканчивались смертью. Потому что нарушители помимо Желания нарушить испытывали страх перед тайной. И это их губило. Нынешнее время достаточно сильно изменила человека. Исчез тот страх, который имели древние люди. Сейчас страх совсем другой. Он не несёт в себе смерть. Но нарушение произошло, и совершил его, скорее всего человек западного склада ума.
– Да я понимаю. Оно и позвала нас в дорогу. Мы должны нейтрализовать информацию, полученную с помощью Круга Времени. Но ведь мы люди нового времени. Почему бы не воспользоваться этой информацией. Мне хотелось бы возродить институт фараонов в Египте. Почему бы нам этого не сделать. Кому, если не нам. Мы жрецы. Наши предшественники образовывали институт фараонов. Вспомни, пока существовали фараоны, Египет был сильной и великой страной. С ним все считались. Почему бы нам это не сделать вновь?
Афий внимательно посмотрел на Рафаида.
– Мы люди, на которых возложена миссия, разрушить Врата, – сказал он.
– Но ведь мы даже не знаем, что за ними? Нельзя же слепо следовать миссии. Время всегда вносит коррективы. Люди меняются. У них меняется отношение к окружающему миру. Нам тоже следует измениться. Надо использовать шанс. Когда другие пошли против своей миссии, мы можем, к ним присоединится. Они тоже не знают, что за Вратами. Нам необходимо пойти с ними на контакт. Возможно, что исчезновение института фараонов с политической арены было кому–то нужно.
– Я начинаю тебя понимать. Голиаф придумал хитрую уловку. Он образовал первую группу из жрецов–иерофантов стать стражами Круга Времени, когда они его найдут. Возложил Запрет, обратной стороной которого является проходом в Атлантиду. Эта группа многие века охраняла Запрет и, не подозревая, что на самом деле находится за ними. Но теперь они узнали о существовании прохода и, возможно, пытаются им воспользоваться.
– Вот–вот, у нашей группы (это вторая группа). На которую возложена миссия, поддерживать идею Желания, чтобы нарушить Запрет. Словно подбрасывать в печь дрова. Это вторая часть уловки Голиафа. У нашей миссии тоже может, есть оборотная сторона.
– Надо поделиться своими мыслями при случае с Ароном.
         Случай представился на третий день их работы в разрушенном храме. После того как они открыли проход в подземелье, и им удалось найти один камень треугольной формы. Афий подошёл к Арону и сказал.
– Арон, ты, задумывался над таким вопросом: миссия может иметь две стороны. Одна сторона, путь определённый кем–то, другая сторона, твоё собственное решение.
– Это предательство миссии. Таких людей ждёт наказание, – резко ответил Арон.
Он повернулся к Афию, готовый остановить своих друзей и не слышать их мыслей.
– Арон, мы слепое орудие в руках Голиафа. Времена изменились, нам тоже необходимо изменится.
         Арон глубоко вдохнул, грудь высоко поднялась, поднялись плечи, лицо сделалось ещё более сердитым, взгляд как сверло. И он видимо приготовился выпалить всё, что думал в защиту миссии. Ему хотелось сказать много и такое весомое. В надежде, что его слова поставят товарищей на место. Но в место этого он выдохнул воздух, опустил плечи и сказал.
– Может, вы правы. Исполнитель миссии это всегда слепое орудие. И оно не понимает изменения и не в состоянии его принять. Пока кто–то со стороны…
         Арон не закончил фразы. В место этого он выпрямился. Его друзьям показалось, что лицо у него сделалось светлее, взгляд мягче. И неожиданно он сказал.
– Друзья, я благодарю вас, только что вы вывели меня из состояния слепого орудия. Я знал, что все изменения приходят неожиданно. Но никогда не испытывал сам. А сейчас оно как искра.
– Вот и мы об этом. Миссия, когда нибудь, да потребует переоценку ценностей. Её могут делать только непосредственно исполнители миссии. У нас есть мысль о возрождение институтов фараонов в Египте. Ведь когда-то же ты, Арон, был одним из участников рождения и утверждения института фараонов. Это была ваша миссия. Это делалось для того, чтобы Египет имел смысл двигаться вперёд. Первый фараон был выдвинут из вождей союза племён. Этому способствовали жрецы–иерофанты. Тогда вы проделали большую работу. Став при этом одновременно духовной стороной фараона и скрытым противником для него. Но понимали это только вы и поэтому выдерживали определённую дистанцию от трона фараона. Грубая сила всегда стремится к подавлению и объединению в своих руках духовную идею и силу оружия. На первый взгляд многие видели, что фараон единый правитель Египта. На самом деле это было не так. Жрецы–иерофанты были в недосягаемости его власти. Фараоны были бессильны перед ними, их знаниями. Но в тоже время стремились, к сотрудничеству сними. С тайной надеждой завладеть Кругом Времени. Фараоны понимали, будь инструмент в их руках, они стали бы властителями времени в целом. Как мы понимаем, такая борьба была плодотворна для Египта. В это время Египет жил и развивался.
Но Голиаф, один из представителей Атлантиды придумал в одной задачи две миссии. Таким образом, он открыл путь к развалу нашего государства и закрыл информацию к её спасению и что-то ещё. У нас с Рафаидом закралось подозрение, что Египет должен был сыграть очень большую роль в развитии мира в целом. Он должен был предстать не только связующим звеном между Атлантидой и зарождающей мировой цивилизацией. Даже более стать мостом между ушедшей цивилизацией и нашей современной цивилизацией. Но какие–то силы были заинтересованы в прерывание этого звена и сокрытия информации.
Слепое орудие не интересует, что может стать с окружающим миром. Ему важно выполнить миссия. Для нас сейчас важно, что станет с мировой цивилизацией в дальнейшем. Время фараонов было единственным благотворным временем Египта. Почему бы его не вернуть. А нам вернуться на свою историческую землю.
– Вы правы. Я тоже задумывался над этим и не знал, как вам высказать свои мысли. Нам надо объединиться с группой Эразма. Мы о них знаем, а они о нас нет. Если, недавняя встреча в музее, не подсказала им о нашим существовании.










Глава 25

– Эразм, – сказал Арон, – мы сейчас зависимы друг от друга. Один камень у нас и два камня у вас. Не вы и не мы не сможем сделать шага вперед, если не объединимся. Проход во времена Атлантиды откроется тогда, когда откроются все три камня, а не один или два.
– Мы единственные люди этой цивилизации, здесь стоящие, которые помимо своей воли оказались, втянуты в игру сил свыше. Мы не знаем, что это за силы, и какие у них цели. Было бы глупо продолжать противостояние и потакать этим силам. Я согласен к совместной работе, – твёрдо сказал Эразм, – что думаете вы, мои друзья.
          И он обернулся к ним.
– Я тоже так думаю, – сказал Валерий, – мы можем, полезны друг другу.
          Карий и Гилярий тоже выразили своё желание к сотрудничеству.
Арон взял у Исая мешок и вытащил из него камень треугольной формы и подал его Эразму и сказал.
– Для того, чтобы начать работу, необходимо хорошо подготовится.
         Эразм кивнул и передал камень Валерию.
Неделю две группы потратили на то, чтобы сделать автономное электричество. Двигатель и оборудование пришлось использовать то, которое находилось в пещере  Уральских горах.
С того самого дня, когда Павел, Валерий и Гаврила собирались в ней для совещания. И когда Валерий исчез из неё вместе с Кругом Времени, ничего не изменилось. Туда больше никто не заходил. Что там было, всё оставалось на месте.
Сама задача заключалась в том, чтобы сделать больше время работы Круга Времени, а такие условия могло дать только электричество. Когда все подготовительные работы были сделаны, обе группы собрались вокруг Круга Времени. Фигуры его ярко святились, лучи пронизывали пространство между ними. Все были в ожидании. Три камня, которым было суждено стать вратами, лежали рядом. Наконец, Арон и Эразм подошли к камням и взяли круг. Затем подошли к зеркалу, в этот раз его отодвинули от инструмента, чтобы хватило места для камней, и кругом перекрыли луч, идущий от Фигуры Север к зеркалу. Минуту Арон и Эразм держали камень на весу, чтобы луч входил в центр линии. И вот в середине камня засветилась точка, она становилась всё ярче и ярче. Арон и Эразм отпустили камень, луч проходил через него, но он к удивлению окружающих не упал, а продолжал висеть на луче. Не говоря ни слова, Арон и Эразм проделали такую процедуру с остальными двумя камнями. Вскоре все три предмета висели на луче. В зале была полнейшая тишина. Точки на камнях становились больше и ярче. Потом вдруг с сильный треском один за другим камни разъединились на четыре части. Куски камней разошлись в стороны и повисли в воздухе на небольшом расстоянии друг от друга. Получилось что-то похожее на дверные проёмы.
– Врата открылись, – сказал Арон.
         Все присутствующие с удивлением и большим вниманием смотрели на них.
После того, когда последний камень формы квадрата раскрылся, в проёме эмитирующей двери показалась человеческая фигура. На тёмном фоне хорошо выделялась светлая кожа. Такие же светлые волосы спадали до самых плеч. На нём был голубой комбинезон. На груди, на светлой цепочке висел небольшой металлический предмет в форме звезды царя Давида. Человек остановился в проёме дверей, долго смотрел на присутствующих людей, затем сказал.
– Я приветствую вас, люди. Не знаю, какую цель вы преследуете. Но раз вы смогли раскрыть три печати для прохода в мир пропавшей Атлантиды. Это означает, вы прошли не лёгкий путь. Значит, вам это надо. Но хочу остеречь вас, прежде чем вы сделаете первый шаг. Подумайте, действительно ли вам его надо делать?