Глава 7. Сын

И молчит Всеотец, и молчит повелитель гроз.
Только матери светлой огнями дорожки слёз,
он к ним тянется, зная, что руки не предадут,
что на злое скитание вне дома не отдадут.
Что когда-то качала кроватку, ночами ведь не спала...
Только слёзы на деле холодные, как зола.

Что корона, что царство? На сердце не променять.
И что прошлого распри, коль можно забыть их все.
А важнее любви дара вовсе не видел свет. *


     Предыдущая глава – http://www.proza.ru/2016/06/21/41


     Фригг – единственная, кто старался не смотреть, как вели закованного в цепи Локи. Сына, пусть не родного, но от этого не менее любимого.

   «Хотела бы я знать, что случилось с тобой там, в Бездне, мой мальчик. Что сковало твоё сердце льдом. Кто ранил тебя так сильно? Что отравило твою душу сомнениями и злобой?».

     Ни на один из этих вопросов она не находила ответа. Фригг потрясённо молчала, обхватив себя за плечи, словно ей было невыносимо холодно. Звон кандалов приближался. Фригг подняла голову и посмотрела затуманенными от  слёз глазами туда, откуда доносился этот невыносимый, рвущий душу, звук. Губы её шевелились, неслышно произнося, как заклинание:

   «Не смотреть, не смотреть, не смотреть!»

     Но раз увидев, она была больше не в состоянии оторвать взгляд от приближавшейся фигуры сына, закованного в ручные и ножные кандалы. На шее его был надет стальной ошейник, соединённый с дополнительными цепями, за которые его вели стражники.

   «Словно дикого зверя!» – пронеслось в голове, резанув по сердцу острым лезвием...

     Казалось, что унизить его ещё больше просто невозможно. Но Локи шёл, высоко задрав подбородок и расправив плечи, улыбаясь какой-то дикой улыбкой, под хмурыми и брезгливыми взглядами асов.

  «Предатель! Смерть ему! Смерть предателю!» – слышалось со всех сторон.
 
    Проходя мимо Фригг, замершей, словно каменное изваяние, Локи на секунду остановился, звякнув кандалами. Принц подался вперёд, натянув цепи, и застыл на месте, не отрывая взгляда от матери. Улыбка медленно сползла с его лица, когда он увидел её безутешные глаза за пеленой горячих слёз. Сердце болезненно сжалось.  Видеть скорбь матери было гораздо больнее, чем ожидать неминуемое страшное наказание. Локи сделал шаг вперёд, но охранники тут же потянули его за цепи обратно. Локи качнулся назад, скрипнув зубами.
 
   «Мальчик мой, я же вижу, тебе больно!».

     Фригг в отчаянии прикрыла глаза рукой, встретившись с взглядом бесконечно уставшего человека, ждущего смерти, как избавления. Локи был не просто унижен и разбит, он был уничтожен, стёрт до основания, и в его взгляде, обращённом к матери, была пустота и безнадёжность. А ещё тоскливая вина.

   «Прости, прости, прости за всё» – прочла она в глазах сына.

     Накануне вечером Фригг бросилась в ноги Одину, умоляя сохранить жизнь Локи. И Всеотец оказался не в силах отказать своей королеве.

   «Но больше ты никогда его не увидишь» – таково было его условие.

     Смертную казнь заменили на пожизненное заключение в подземной тюрьме Асгарда. Наказание вечной жизни и страдание без конца... Фригг молча приняла безжалостное условие своего супруга. Но её прекрасные золотые волосы поседели в эту ночь. Тонкие белые пряди она тщательно замаскировала в высокую причёску.

     Фригг была единственной, кто любил Локи таким, каким он был. В тот день, когда Один привёз из Йотунхейма совсем крошечного, беззащитного, обречённого на смерть младенца, впервые прижав его к своей груди, Фригг навек отдала ему своё сердце. Отказавшись от кормилиц, она сама выкармливала младенца из бутылочки козьим молоком. И Локи всегда платил ей той же искренней любовью и привязанностью.

     Королева Асгарда была провидицей и во вращении своего магического веретена видела нелёгкую и трагическую судьбу, которую сплели безжалостные норны для её приемного сына. Стараясь облегчить участь мальчика, Фригг баловала его, открывала ему свои объятия каждый раз, когда он со слезами прибегал к ней, жалуясь, что Тор и его друзья снова не хотят с ним играть. Она осушала его слёзы, залечивала порезы и ссадины, стараясь защитить от любого зла, так как знала, сколько этого зла предстоит познать Локи в будущем. Именно Фригг научила Локи магии, разглядев в нём задатки будущего великого мага, которому будут покоряться стихии. И с каждым его новым достижением она любила Локи всё сильнее. И всё чаще сжималось сердце от боли, и рвалась на части душа в предчувствии скорой и неминуемой беды, поджидавшей её мальчика.

     Сколько раз Фригг просила Одина открыть Локи тайну его происхождения.

   «Дитя, выросшее во лжи, познает только ложь».

     Но Один каждый раз откладывал объяснение с приёмным сыном, ссылаясь то на его малый возраст, то на политическую ситуацию, то на свою занятость.

     И вот теперь её любимый младший сын стоял в тяжёлых кандалах перед своим приёмным отцом в ожидании тяжкой кары, которая вот-вот должна была обрушиться на его повинную голову. Губы её шевелились, безостановочно, словно заклятие, произнося его имя. Слёзы, как капельки росы, застыли на ресницах.

     Фригг в отчаянии слушала безжалостные слова приговора:

   «Приговаривается к пожизненному заключению в подземной тюрьме Асгарда, без права видеться с кем-либо, даже с матерью».

     Даже с матерью... Но на то она и мать, и чтобы суметь обойти все мыслимые и немыслимые запреты Всеотца с помощью волшбы, которой она же и обучала своего сына.

     Фригг – единственная, кто будет приходить к нему много лет подряд, дарить ему ласку, утешать, поддерживать.  Потому что не смотря на то, что для всех остальных Локи – предатель, для неё, по-прежнему, – сын.



     Следующая глава – http://www.proza.ru/2016/06/21/80