Муравейник

Лето. Жара. В тени тридцать два градуса, а на солнце страшно даже представить. Больше месяца заливали дожди. Люди жаловались, мол, что за лето, хуже осени, солнышко бы и тепло. Просили – получите и распишитесь. Теперь не спрячешься нигде от духоты. Люди редко знают, что им действительно нужно, на них не угодишь. Вредные существа!
Но детворе этого и надо. Они забросили тяжёлые учебники и встали из-за пыльных парт. Недельку посидели за компьютерами – и в деревню к бабуле до конца лета. Тут нет интернета, сеть ловит только на пригорке. Вечером на поливку огорода, а покуда старики легли поспать, чтобы перенести полуденный зной, дети предоставлены сам себе. Вдали от друзей сближаются непохожие люди. На всю деревню в шестьдесят домов в двух домах живут дети. Окончившие школу давно уехали в города, в деревне ловить нечего. Юности бы постоянно куда-то бежать, что-то делать, а старикам нужен покой. А где его найти, как не в деревне?
Алинка – самая старшая из компании, ей пятнадцать, кучерявая. Пашке осенью четырнадцать исполнится, неизменный синяк под глазом. Стёпа и Дима – одиннадцатилетние. А больше никого и нет в деревне, с кем можно погулять вдоволь. Семилетний Сашка напрашивался в компанию, но его перестали брать с собой, когда он перестал давать играть в приставку. «Мой Икс-Бокс, кому хочу, тому и даю»
- Пойдёмте на речку искупаемся! – предложил Дима.
- Да чё мы там забыли?  - нахмурился Паша. – Тиной там воняет. Нас папа в Сочи возил – вот это я понимаю, отдых. Загораешь себе, в море плескаешься, пахлаву хаваешь. Романтика! А тут только жабы и купаются!
Признаваться, что забыл дома плавки, а в обычных боксёрках купаться при Алине стесняется, Павел не стал.
- Так что делать-то? – удивился Дима. – Духота же. Ещё пара часов, и высохну.
- Давайте в лес сходим. Грибов соберём. Дожди же недавно закончились, - Алина улыбнулась, Паша тоже расплылся в улыбке.
- А, давайте! Хорошая идея!
- Я же в шортах! – сказал Степан. – Комары искусают. И клещи. Мама говорила, что они так присасываются, потом не отдерёшь. И болезни всякие переносят.
- Как присосётся, так и отпадёт, - сказал Паша. – Решено. Идём в лес.
Под могучими думами и кронами грабов прохладно. Пахло сыростью, мхом и травой. Дятел выстукивал не хуже драмера.
- Что это? – спросил Степан, указывая пальцем на небольшой холмик.
- Муравейник, - сказал Паша. Глаза его загорелись. – Мой дед пасеку держит. Я видел. Как он пчёл выкуривал. А давайте, муравьёв выгоним?
- Это ещё зачем? – спросил Стёпа.
- Как зачем? Весело же. Разве нет? Их так много, но они маленькие и слабые, и ничего сделать не могут. Разве это не позитивно?
Паша достал из одного кармана зажигалку, а из другого смятую сигарету. Алина посмотрела с недовольством.
- Мама говорит, что курят только бандиты и туберкулёзники. Это очень вредно.
«Зануда! Отличница!» - подумал Паша, а вслух сказал:
- От одной ничего страшного не будет. Я же балуюсь просто. В любой момент бросить могу.
А Стёпа с Димой рты раскрыли. 
- А можно и мне тоже?
- И мне!
- Рано вам ещё! – Алина грозно зыркнула на мальцов.
- Одну затяжечку. Интересно же. Раз Пашке можно, чем мы хуже? Мы же тоже взрослые!
- Нет! – Алина дала подзатыльник Степану, а Дима успел увернуться.
Паша тем временем нагнулся над муравейником и выпустил туда струю дыма.
- Странно. Наверно, маловато им. У деда-то дыма много уходило, чтобы пчёл выкурить. Наверно, огонька им надо ещё.
Парень достал из кармана маленький флакон с репеллентом.
- Так, в составе есть пропан. Значит, гореть хорошо будет. «Не держать возле открытого огня. Взрывоопасно» Да сейчас же! – Паша улыбнулся.
- Паш, может не надо, а? – У Степана на глаза навернулись слёзы.
- Нытик! Малой ты ещё. Не будем тебя с собой брать!
- Паша, прошу! – сказала Алина. – Они же ничего плохого не сделали тебе. Не трогай их.
- Давить слабаков надо! – Паша захохотал. Он нажал на активатор, выпустив струю газа в муравейник. Потом отошёл, и, чиркнув зажигалкой, бросил её в обжитое муравьями место. Взрыва не последовало, недолгое горение. А потом муравьи покрыли землю чёрным покрывалом. Дети попятились назад, но Павел злорадно захохотал. Он начал давить неповинных насекомых. А они ползли по ноге, залезли под шорты. Паша вскрикнул от боли. Через несколько мгновений они покрыли юношу с ног до головы.
- Помог… - Паша не договорил. В рот попало несколько насекомых. Друзья испуганно смотрели на юношу и пятились назад. Мальчик пытался струсить  насекомых, чесался спиной о дуб, катался по земле. А муравьи всё прибывали и прибывали. Через пару минут Паша вскочил на ноги и умчался в неведомом направлении.
Степан больше не видел Пашу никогда. Люди из деревни говорили, что так и остался с пятнами на коже. Но сам Стёпа всерьёз занялся подготовкой к вузу. Всё лето книги, практика английского. Потом экономико-правовой университет. Бабуля умерла. Поэтому ездить в деревню стало некуда. И историю с муравейником Степан вспомнил через много лет, будучи взрослым мужчиной, успешным политиком.
Фабиан Карлссон – толстый лысый старик. Во рту – неизменная сигара, на руке – Паул Ньюман и платиновый перстень с бриллиантом. Он клацал каналы, пока не нашёл выпуск новостей.
- Я люблю смотреть новости,  - улыбнулся он Степану. – Какие же они все глупые! Заплатишь кому надо, и они становятся на задние лапки. Бедняки любят, чтобы их обманывали.
«Террористы захватили ещё один город, но часть мирного населения спасена доблестными государственными войсками!»
- Знали бы они, что и те, и другие финансируются мной! – Фабиан улыбнулся.
- Зачем это Вам, Фабиан? – спросил Степан. - Зачем Вы развязываете войны?
- Война – самый надёжный источник моих доходов.
- Разве Вам мало денег? У Вас всё есть. Третье место в рейтинге самых богатых людей мира по исследованиям журнала Форбс. Три яхты. Самолёт, вертолёт. Четыре виллы, и это не считая многокомнатных квартир в мегаполисах. Сеть супермаркетов, банк. Что Вам ещё надо? Детей у Вас нет, а Вам осталось не так уж много, с учётом того, что Вы каждый день выкуриваете две-три сигары.
- Скучно мне, - сказал Фабиан. – У меня есть всё, и хочется разнообразия. Хотя, войны тоже надоели. Да, мне осталось жить недолго, но почему я должен умирать один? Доктор пообещал мне пару лет. Через годик-два можно развязывать и третью мировую. Ядерный потенциал в порядке. Умирать – так с музыкой!
Степан почему-то вспомнил Пашу, покрытого муравьями с ног до головы. Мальчик пытался позвать на помощь, но в рот заползли муравьи. И друзья отступали назад, не желая, чтобы насекомые перебрались на них.
- Нет у Вас двух лет! – прошептал Степан.
Стекло разбилось. В него влетел баллон. В глазах затуманилось. В комнату вбежали, размахивая битами, люди в противогазах.
- Это он! Он виноват в смерти моей дочери, Сюзанны. Оппозиция действовала по его наводке!
- Убить проклятого Карлссона! – солдаты добавили ещё пару матерных фраз в адрес олигарха.
- Вы же жалкие, как муравьи! Что вы можете сделать мне? – Фабиан сплюнул на пол. – Охрана, кто впустил этих оборванцев? Они же испортили ковёр. Я купил его за два миллиона на аукционе!
Удар битой по голове, и старик упал на ковёр. Повстанцы начали громить особняк Фабиана. Степан подошёл к трупу недавнего компаньона и снял с руки часы.
- Прости, Фабиан. Ничего личного. Тебе некому оставить наследство, а мне нужно вырастить сына.
А потом добавил громче, чтобы слышали все:
- Я обещал вам указать на виновного в вашей войне. Фабиан мёртв. А виллу громить не надо. Она ещё пригодится нам в качестве штаба.
Большое богатство не может быть ничьим. Его нельзя разделить на всех, тогда оно перестанет быть богатством. У него должен быть хозяин.
Разворошив муравейник, долго не успокоишь. Но жить дальше надо как-то.
***
- Мальчики, а давайте сходим в лес? – предложила Алинка, курносая девчонка. – Там грибы, родителей порадуем.
- Заминирован лес, - сказал Димка. – И растяжек много. Разве не слышала, двое пацанов вчера взорвались? Давай лучше пойдём купаться на речку.
- Пойдём на речку. Уговорил. А то жара несусветная!