Я опоздал! Сильно... Сотворение мира

   Я опоздал! Сильно… Рыбу поймали. Уху сварили и уже съели – перевёрнутый котелок  отдыхал в сторонке, подмигивая мне насмешливо. Мужики сидели тесным кружком у огня. Усталые и довольные. Балагурили.
   Я чувствовал себя виноватым и, как баран, сразу перешёл в наступление:   
– Колян, я твою Нинку в городе с каким-то мужиком видел. Почему жена без  присмотра?
– Замуж  вышла.
Отец зыркнул на меня недовольно, но меня уже понесло:
– Прикалываешься, да?
–Не смогла простить. Не простила.
– В смысле?.. Что простить? Ты её на руках…
– Носил… Mедаль юбилейную… из военкомата прислали… А я ей никогда…, ничего… О войне…
– Ты и нам не рассказывал…
– Да, мужики…
 Горы…
 Заминированная тропа… 
 Взлететь не можешь… и обратной дороги нет…
 Наставил смертельных…
 Ловушек… По глупости…
 Покрасоваться…
 А  исправить ничего нельзя…
 И так раз за разом… Нинка моя…

  Он вываливал слова из себя грубыми комками. Мужики переглядывались, но прервать не решались. Они были одной командой уже много лет – пожарный расчёт. Дядя Коля – командир…   
– Ты ставишь растяжки… – черкнул на карте – старлей разберётся… – и напарник ставит…   И вы ничего не говорите друг другу о них… Думаете, что не вернётесь сюда…, что на перевале вас заберёт вертушка…
Или вообще не думаете! – заорал дядя Коля.

  Полено, которое я собирался подложить в огонь, вывалилось у меня из рук. Алые угли посыпались во все стороны и искры – праздничными снопами –  разлетелись над головами. Никто не пошевелился.
– Мы с Колькой тогда шли. Царствие ему небесное… Пацан…, неделя как из Союза… А мне через месяц домой…, вот старлей и отправил меня с ним… Опытом… делиться… Учебное задание. А учебных заданий не бывает! – опять сорвался на крик, – ни там…, ни здесь…
   Туда-то мы дошли… Нормально… Место спокойное, проверенное… Хорошо мне… – байки всё травил… Пришли…, а там америкосы!  А их там быть не должно… Вообще! Понимаете?.. Они ведь с нами… не воюют… – напрямую. Политика… В общем, пикнуть даже не успели… Очнулся – на голове мешок…, руки-ноги связаны. Грохот страшенный – мозг вырывает. Голову зажал  коленями, ору… Что потом было – как отрезало – ничего не помню… Тишину только помню… Долго было тихо…
  В госпитале уже… потом…, когда соображать начал…, рассказали…, как нашли нас на моей растяжке. Колька… уже улетел… Наградили его за меня… Я как в Союз вернулся, сразу к нему… А матери его слова не смог сказать – язык отнимался. Упал перед ней на колени и выл вместе с ней…

  Костер прогорел. Все молчали… Я думаю, они и не видели ничего. Я не видел… Обрывки воспоминаний, фраз, мыслей носились у меня в голове, вспыхивая предупреждающими огоньками. 
– Как такое расскажешь…, мужики?..
 
  Утренний туман дохнул холодом… застелил собой чёрные головёшки… слился с рекой… и заискрился в ожидании рассвета…

  Будды славянской наружности парили над землёй – БЕЗВИДНОЙ И ПУСТОЙ… Зависшая над нами пустельга терпеливо ждала… Ждала, - когда БОГ сотворит всё остальное. Всё что положено…               

                ***

  Это было моё последнее детское лето – короткие каникулы после дипломной практики. “Надо набраться сил на всю оставшуюся взрослую жизнь”, – смеялась мама.
  Спустя полгода я уже ехал в поезде в далёкий северный город на своё первое место работы. Моей попутчицей была замечательная девушка Маша. Мы разговаривали всю дорогу и не могли наговориться. Через месяц она вышла за меня, а через год родился Колька. Колюнчик…
  Я уже много лет собирался жениться и народить кучу детей. Но как-то всё не складывалось. Маша была первой девушкой, кому я не рассказал сказку про свою бабушку дворянку…


                2016, июнь