Ноябрь

Ноябрь дождил, рыдал проливным под серым низким небом. Шелестел мёртвыми кленовыми листьями. Писал долгие строки тяжёлыми каплями слёз. Последний романтик - Ноябрь. Ранними утрами окутывался крепким туманом, пыхтя вишнёвой трубкой, наливал всклень бледный рассвет балтийских горизонтов, пил горький хмель, забываясь в объятиях времени. Ноябрь ждал. Ждал прибытия своего корабля к серым причалам небес. Но чёрные паруса последних осенних гроз были ещё так далеки...
Он не знал чем себя занять долгими вечерами. Уставал от одиночества и в слабой надежде найти того, кто разделит с ним вечер, заглядывал в солнечные тёплые окна. Но все они жили весной...
Ноябрь скучал. Неистово тосковал, воя в замочных скважинах, стучался в стёкла ненавидящих глаз. И, отчаявшись, медленно сгорал в долгом рандеву с ночным дождём, на исходе которого встретил Её... Озябшая бледная тень, застывшая чайкой у линии прибоя, дрожала на осеннем ветру. Рыжие локоны были мокры и тяжелы от дождя, скулы расчерчены чёрными дорогами грусти. Дождём ли? - невольно подумал Ноябрь. Её зябкая дрожь становилась крупнее и он, сжалившись, укрыл её плечи туманом, обнял, прижавшись к острым лопаткам сквозь чёрную ткань плаща. Она едва улыбнулась, согревшись. Тонкие атласные туфли были мокры и Ноябрь впервые испугался, что потеряет её в горячечных лесах простуды. Но что он мог? Она тихо шептала "Благодарю...", словно могла его видеть, и делала шаг к холодным волнам. Он так хотел бы её удержать, но как? Тонкий атлас погрузился в серые волны и холод их проник в вены. Она подняла взгляд к небесам и сделала ещё один шаг. Ноябрь отчаялся...
Нет. - подумал он. - Я не позволю тебе умереть.
И он ушёл. Растворился в тишине сонных городских улиц, спеша к тем, кто мог её спасти. Так думал Ноябрь.
Она опустилась на колени в бледные холодные воды осеннего моря, лишившись его объятий. Сжала руки в тонком кружеве перчаток. Вуаль скользнула на лицо. Невеста смерти... Невеста Ноября... Ей так хотелось умереть в его руках. Умереть вместе с ним! Ведь сегодня был последний день Ноября.
Он и не знал, как она тосковала о том, что не может прижаться к его плечу, что не может коснуться сильной груди. Открывала окна, впуская, приглашая его, звала. Ноябрь никогда не заглядывал в её окно.  Она засыпала под стук дождя и всегда была простужена, но верна. Он становился всё холодней... Всё дальше... Она носила его в своей душе.
Теперь он знал. Ноябрю оставалось жить 16 часов. Она сидела у огня, простудившись сильнее обычного. Не спасали одеяла и малиновый чай. Знобило. Но закрыть окна? Нет...
Сон тяжёлым туманом ложился на плечи.
Ноябрь стоял за спиной и смотрел на пылающее лицо той, кого любил всей осенней душой...
Она проснулась утром. В вазе на высоком столике с изящно изогнутыми ножками пламенел кленовый букет. Камин был растоплен и в комнате витал аромат древесного дыма и дождя. Она больше не чувствовала больных рук лихорадки и смертельной тоски. За окном царила зима, накрыв мир белоснежной фатой венчального наряда. В душе распускался бутон уютного покоя. Она знала, чувствовала его... На столике ждала чашка чая и письмо в несколько строк, написанное на тонкой пожелтевшей бумаге старинным витиеватым почерком. Она улыбалась, перечитывая его шестидесятый раз...
"Я навсегда твой. Ноябрь.
P.S.: Люблю Тебя."
Ты навсегда мой. - думала она. - Ты живёшь во мне...