155. Птичье молоко. Сказка

 Пыхтела на свете одна толстая принцесса. По широте её талия была что Италия и это принцессу, по натуре англоманку, сильно угнетало. Что только она не делала,чтобы похудеть. Спортом заниматься своих фрейлин заставляла, на диету их сажала, в разных удовольствиях им отказывала, бегать приказывала – всё без толку! Толстеет принцесса не по дням,а по часам. И вот кто-то набаламутил ей, что де имеется на свете птичье молоко, кто его по утрам пить станет – сразу похудеет,а румянец на харе сохранит, особливо если румяна под рукой. И что де бережёт это сокровище какая-то птица, то ли белая ворона, то ли красная галка, то ли зелёная колибри, то ли эфиопская отвертишейка.  Кличет принцесса главного орнитолога государства Козодой-Голубенского  и наказ даёт: стибрить у какой-то такой-этакой птицы божьей птичье молоко и его ей, принцессе, в целости доставить. А иначе – голова с плеч, шляпа на плечи! Козодой-Голубенский макакой глянул, а что делать? – Принцесса, хотя и толстая… И вот, тихонько шепча «Чтоб ты в своём жиру утопла!», пошёл Голубенский по птицам, в разведку. Пеликан ему ухо за рыбёшку принял, чуть не оттяпал. Сова обхохотала всего. Сойка ему на рукав капнула, но то совсем не птичье молоко было. Все птицы пищали в один писк, что нет у них молочка, что они коровам не родня и что если бы было – не дали, своё надо иметь! Козодой-Голубенский завял, за границу бежать навострился. «Вот жизнь, - плачет, - летучая мышь плюс жестянка!» Вдруг прилетает голубь. «Здравствуй, горемычный! Помнишь, я крыло поранил, когда с котом полаялся? Ты меня тогда выходил, валерьянкой напоил, пощебетали по душам.  Ну, а нынче я тебе пригожусь. Знаю твою беду, птицы уже начирикали. Помогу чем смогу. Знаю я у кого птичье молоко имеется. У меня.» - «У тебя? – Обрадовался орнитолог. – Дай Христа ради!»
«Ну, не совсем у меня, - замялся голубь, - а у моей Зизи. У неё в зобу железки имеются, они что-то вроде творога выделяют – кашку для птенцов. Это и есть птичье молоко. Но, сам понимаешь, мало его, портится быстро – пока до рта принцессы дойдёт!.. А другое птичье молоко вообще не существует. Сказки это. Да и молочко Зизи толстых худыми не делает.»
Голубенский козодоем по поляне забегал. «Тоже мне, помощь! Только душу растравил! Понятно, ежели молочко для птенцов, то от него толстеют,а не худеют! И принесу – всё одно что не принёс. Рассказать принцессе правду – не поверит, непривычна! А и поверит, - последней надежды лишась, меня со злости головы лишит, окаянная!»
«Зачем правду ей говорить? – Взъерошился голубь. – Я однажды Зизи правду брякнул – чуть не заклевала! Недовоспитанные они!  Тут святая ложь нужна! Вот что. Возьми обычную воду, разбавь мелом и пущай пьёт. Скажи, что это де птичье молоко от павлина итальянского. От одного самовнушения похудеет.»
 - «А не отравлю?» - С надеждой спросил орнитолог.
«Нет, - грустно ответил голубь. – Это, кажись, безвредно. Ну, прощай, брат!» - И он улетел.
Козодой-Голубинский от радости козой запрыгал. Вот она, Эврика-Виктория, победа то-есть!
Сделал всё по совету голубя. Принцесса осталась с молоком.  «Пахнет – говорит – медовисто, привкус павлиний, оттенок чистый!..»Долго пила, худела. И похудела бы, да не успела – от ожирения окачурилась.
А Козодой-Голубенский получил медаль за внедрение чудо-лекарственного блюда в царско-принцессный рацион. Такой ажиотаж вокруг этого птичьего молока случился! Но все остались довольны. Организовали фирму по выпуску панацеи в свет. Вот только что-то мела в том царстве маловато стало. И с водой перебои.