Четверть века эмиграции. 15. Первая попытка анализ

Откровения эмигранта:
№15. Первая попытка анализа

На этой странице мне захотелось перечитать написанное и ответить самому себе на вопрос - стоит ли продолжать? Перечитал, и даже несколько раз. И в каждом случае оценка зависела от самочувствия, от настроения, от того, чем я занимался непосредственно перед чтением. К определенному ответу на поставленный вопрос так и не пришел. Но посидев и подумав над прочитанным, обнаружил несколько недостатков.  Не хватало ощущения цельности в описании "новой жизни". Отсутствовали чисто бытовые картины и детали в ним, связанные с видом и устройством нового жилища, природы вокруг, описания погоды и наших ощущений, с ней связанных. Все повествование пронизано одной мыслью: как выжить и уцелеть, добиться и победить. Во всем чувствуется азарт и напряжение бойца, и только в конце, в нескольких последних главах появляются первые упоминания об иных ощущениях, деяниях и поступках. В значительной степени написанное  является реальным отражением тогдашних наших мыслей, их воплощением в напряженности нашей жизни, да  и  просто в каком-то озверело-остервенелом  нашем состоянии того времени.

Есть еще один интересный момент. Я помню мельчайшие детали событий девяносто третьего, но с гораздо большим трудом перебираю в памяти год две тысячи тринадцатый. Сперва припоминаются лишь крупные дорожные вехи, и только потом - отдельные  конкретные детали. На восстановление полной картины уходит существенно больше времени.

Объяснить самому себе такое я могу двояко. Во-первых за десять лет реструктуризировалась память, в которой лучше сохраняется прошлое, и уже труднее фиксируется настоящее. А во-вторых, за те же десять лет спал накал борьбы за жизнь, всё стало восприниматься и оцениваться менее эмоционально. А воспринимаемое, когда оно  выглядит намного спокойнее, совсем иначе откладывается в памяти. И тут можно допустить, что в таком раскладе дел и событий есть своя сермяжная правда. На войне год службы считался за два-за три, в зависимости от рода опасности, которой подвергался воин. Вот и у нас, первые, наиболее тяжелые годы смотрятся шире и значительней, ведь именно в это время закладывалась основа успеха, именно там он завоевывался и закреплялся. Именно там было и труднее, и больнее.

И ещё одно жизненное наблюдение, о котором я не упомянул в первой части. Из жизни нашей Израильской русскоязычной политики и прессы. Практически всё, чем одни оперируют, и о чем другие пишут (о нашей с Вами эмигрантской жизни), это многоголосый, многолетний, многократно повторенный стон на темы:


- Алия провалена!
- Нас обманули!
- Нам не додали!
- У нас отняли!
- К нашим бедам равнодушны!
- Правительство – сплошные коррупционеры!
- Полиция - злейший враг русских!
- и многое другое в том же духе!

И погромче! И повизгливей! И со слезой! А кто иначе за газету пятак или червонец заплатит!? А кто иначе за тебя голосовать пойдет!?

Не входя в особенности и подробности подбора голосов и тембра  этого хора, твердо можно сказать одно - это аморальная игра журналистов и "русских" политиков. И аморальность самой игры в первую очередь связана с точкой отсчета. Я могу попробовать  оценить доходы своей матушки-пенсионерки в девяносто третьем году, получавшей ежемесячно минимальную пенсию плюс надбавки на "бедность" и  "съем жилья", что составляло в сумме до 1800 шекелей и в сумме даже превышало минимальную заработную плату. А затем сравнить её с пенсией матери Дорона, прибывшей в Израиль в 1944 году, отпахавшей свое медсестрой в больницах и госпиталях, пережившей здесь малярийные эпидемии, карточную систему, пять-шесть войн и многое другое. Она получала пенсию 3500 шекелей.  И сравнив, я мог бы начать кричать о мировой несправедливости, социальном неравенстве, унижении репатриантов и... Да, мало ли, что еще может придти в пораженные вирусом социализма головы политиков и газетчиков. И тут встает вопрос непраздный.  А насколько это справедливо - сравнивать между собой вещи по сути несопоставимые?

С одной стороны мы имеем социальную государственную систему, обеспечивающую свою застрахованную клиентку по достижении пенсионного возраста. А с другой стороны - социальный случай принятой по закону о возвращении иностранки, которой выделяется минимальное по тем временам прожиточное пособие. Первая отбатрачила свое в этой стране, выплатила  и заработала нормальную человеческую пенсию, а вторая - проработала всю жизнь на враждебное Израилю государство, выступала на партсобраниях... Тут я сразу оговорюсь, что не собираюсь охотиться на ведьм или ставить кому-либо в вину его прошлое. Нет! Я просто прошу справедливости и хочу, чтобы оценка материального положения репатриантов производилась бы в сравнении с их состоянием по месту исхода. Посмотрим, как живет пенсионер в России, в Украине, в Белоруссии... И все сразу станет на свои места. И любое деяние государства Израиль сразу же становится во благо, за которое нужно и можно только благодарить. Жестко сказано, я согласен, но сегодня на налоги, которые я плачу с моей зарплаты, государство может содержать трех-четырех таких пенсионеров, как моя покойная матушка. И у меня есть внутреннее моральное право думать именно так, а не иначе. Я, упаси Б-г, не попрекаю никого куском хлеба! Я лишь требую за него положеной случаю благодарности.

Давайте-ка припомним вспомоществования и льготы, которые каждый из нас, репатриантов, получал в первые годы своего пребывания на Святой Земле. Истина в таком деликатном деле дорогого стоит.

1. Ежемесячное пособие - раз! Мы с Зиной вдвоем получали его с февраля девяносто первого по август девяносто второго. Мы на него жили и учились. И ни разу не пожаловались - хватало!

2. Пособие в съеме квартиры - два! Да, оно полностью не покрывало стоимость съема! Но ведь мы, например, снимали трехкомнатную квартиру на троих. А в Москве у нас была двухкомнатная. И хотели жить в Неве-Шаанан – хорошем и престижном районе. А в Москве-то мы жили на задворках, в Бирюлёво. И приехав сюда, люди более практичные, в случае, если пособия не хватало -  ужимались в объеме, снимали жилье вместе с родителями, или на пару на две семьи. Ведь там в Совке мы заработали себе только семь - девять квадратных метров на человека! Посему в первые годы по приезде не грех было чуточку поприжаться, подвинуться!

3. Бесплатная учеба в ульпане и на курсах - три! Это ведь деньги, и не малые.

4. Бесплатная медицинская страховка на полгода - четыре! А мы ведь такие букеты болезней оттуда понавезли! И каждый пенсионер прибывал со своим именным букетом. И им она, страховка, пожалуйте граждане!, была льготной и пожизненной.

5. Одиноким матерям пособие - пять! И детям хватало, и самой на прожитье оставалось. Не будем считать их доходы-приходы! Что положено, то положено, но ведь некоторые специально для этого перед отъездом разводились, чтобы побольше ухватить. И потом (уже в Израиле) мужик в сортир бежал прятаться, когда социальный работник приходил. И вспоминать не стыдно?! Но, Б-г Вам судья,  попрекаю-то я по одной-единственной причине - не кусайте руку дающего!

6. Льготная машканта и ссуда на покупку жилья - шесть! Конечно же маловата! Только  лишь 37 тыс.долларов. А мы  хотели район почище, от эфиопов подальше, школу  получше и поближе, площадь квартиры  поширше... И сразу с 40-45 тысяч взлетали на 65-70. И, вот ведь несправедливость! - не хватало! Я сравнительно точно  помню цены в Кармиэле и только за них и говорю.

7. Льгота при покупке машины - семь! Уж тут мы оттянулись на полную катуш-ку! Рули каких только иномарок не закрутились в наших руках. И Тайота - за 36 тысяч шекелей, и Рено - за 34, и Опель -за 35... Я поскромничал и выше Субару за 26 тысяч не полез, решил, что по сравнению с моей "копейкой" Жигули, это уже прорыв в неведомое!...

Но "опытные и тертые" меня и придурком, и недоумком, и как только не  честили. И арифметики-то не знаю, ведь, чем выше цена, тем выше льготы! Эх, ты - доктор! И всё это - мы с Вами - бедные и несчастные, обманутые и охмурённые. Это нас оттуда от благодатных нив и тучных хлебов, сюда заманили, с Запорожцев-Таврий-Жигулей на Японские иномарки попересадили! Эксплуатируют, как хотят, а платят нам гораздо меньше, чем себе! Не  люди, а, прямо, звери какие-то! А то, что мы поихнему трех слов связать не можем, по телефону детей отвечать посылаем, про такую вещь, как английский разговорный и в дурном сне не слышали - этот фол мы себе не защитываем. Ну, как же так можно?!


Можно и ещё кое-чего вспомнить. Льготы на бизнес-ссуды, например. Да, мало ли чего это государство нам не понадовало. Все взяли, все выбрали, под чистую. А теперь и про бездарное правительство посудачить можно! И социальное жилье потребовать - отдай-не греши! А Чернобыльская катастрофа! В ней-то государство Израиль,  конечно же, со всех сторон виновато!!!. Тут просто до смешного доходит!  Не просто - виновато, а платить и лечить нас по гроб жизни должно-обязано!

Я не записываю в эту несимпатичную гильдию всех подряд. Но приглядимся к себе повнимательней! Присмотримся к ликам и прислушаемся к словам наших оракулов - политиков и журналистов... Зрелище-то недостойное! Выходит так, что  "совок" он и есть "совок". Существо без совести и чести, и намека на собственное достоинство. И таких в наших рядах, было предостаточно.

Мне иногда вспоминаются командировки на БАМ. Якутия, поселок Нерюнгри при угольном разрезе. Платили там по тогдашним меркам  «огромадные» деньги, с коэффициентом 2.5. Народ на работу набирали исходя из емкости фонда проживания, жилье давали скудно, часто коммунальное. Но все терпели и не жаловались. Главное в этом деле был заработок. И была там еще одна группа горожан, приехавшая самовольно и нанявшаяся на работу без вызова и договора. Они устраивались на свой страх и риск, рыли землянки, строили балки, приспосабливались к суровой минус пятидесятиградусной зиме. Но, когда я с ними разговаривал, не жаловались, посмеивались и отвечали, что, главное, продержаться на работе два-три года, потом все можно будет или получить (похуже), или купить (получше). Если хорошо вдуматься и убрать с них и с нас идеологическую окраску, то можно видеть, что тут и там людей объединяет стремление к лучшей жизни. Только одних поддерживает дух первопроходцев, за это лучшее они готовы платить лишениями и невзгодами, иначе говоря, - бороться. А другие, развесив сопли, твердят без конца уже двадцать лет про какие-то недоданные им льготы-субсидии. А бабули-дедули-пенсионеры!? Которые безответственнейшим образом понаехали сюда, при полной неспособности о себе самих заботиться? Которые незаслуженно под этот  стон и плач переложили на Израиль заботы о своей старости! Ведь они, зачастую, по сотенке-две долларов в месяц всяким там дочкам-внучкам-сыновьям или родственникам без напряга отстёгивают и отсылать не забывают. А это значит, что мы с Вами, уважаемые граждане Израиля, ещё и хренову тучу иждивенцев по просторам бывшего СССР кормим, поим и одеваем. И ничего - стыд глаза никому из них ещё не выел.

И ещё один ракурс затронутой проблемы. Вид на нас глазами коренных израильтян. Они за эту страну воева-ли, они эту страну поднимали и строили. И пот лили, и кровь, и сукровицу. И тут появляемся мы, числом с тьмою сравнимым, все, что только можно, на блюдечке с белоголубой каёмочкой получаем. А цены на все, что в нормальной жизни нужно, рынок задирает. И рабочие места для местных тоже становятся дефицитными, цена их труда падает, ведь мы-то, штрехбрейхеры, на все согласны и за копейки! И каково им, местным-то. Им ничего не положено, а спрос с них, будь здоров, какой. А мы ведь, позабыл совсем, чуть ли не по два года и налогов-то не платили. Тоже льгота, и немалая!

И вспоминается мне словечко московское, с плевком-оттяжкой: ЛИМИТА! А ведь всего-то это были люди, набранные по лимиту и согласившиеся за мизерную зарплату строить Олимпийскую Москву, пять лет жить и мыкаться по общежитиям, чтобы потом получить здесь жильё. И сразу же город преобразился! Во всех магазинах растянулись хвосты-очереди. Москва вместе с лимитой приняла на снабжение треть России. Расхватанную  в давке жратву и шмотки люди пришлые стали рассылать по своим городам и весям, а москвичи стоя в этих запредельных очередях, могли только ворчать и сокрушаться. Им там уже мало что доставалось. И в транспорте не протолкнуться, и пьяная мразь вокруг этих самых общежитий клубами вьется, мат по улице метёт, как снежной крошкой! Очень много хлопот доставляют люди, оторванные от корней, на новом месте ещё не укоренившиеся. Слово «сволочь» этимологически происходит от «волочь», «волочиться», «переволачиваться», то есть переезжать с места на место. Это, так сказать, исконно жизненное наблюдение, народная примета!  И с нами Израилю тоже не больно-то сладко пришлось. Большая Алия - это идеологический штамп в политизированном ореоле исторической романтики. А вот сколько мы сюда всякой заразы понавезли - один Б-г знает. Даже вспоминать не хочется! Стыдно!

Ну, вот я и выговорился, наконец! Просто давно и много накипело, наслоилось. Да, ведь и нельзя же все время одеяло на себя тянуть. Хватит! Двадцать пять лет прошло, а мы все побираться норовим! И дурной пример, взяттый на вооружение нашими политиками - попрошайками, он ведь просто позором пахнет! Нам ещё, так как им, только что воровать начать осталось? Правда, Григорий Лернер - он уже повторно сидит, и по закону, хотя и вопреки многоголосью русскоязычных его защитников, начиная от, недоброй памяти,  бывшей партии Исраэль-бе-Алия и, заканчивая , теперешними Исраэль-Байтейну и Кадимой.

Да ведь и призывы-обращения, и лживая реклама его в русскоязычных газетах печатались, и сказки про танкеры, полные нефти и готовые к отплытию из Черноморских портов, тоже там расписывались. С их страниц эта лапша на наших ушах висла. Но редакторы этого, с позволения сказать – чтива, от ответственности открещивались тут же рядом, ниже объявлений и мелким шрифтом...