Цепляясь за крылья ангела. Глава 4

Еще немного полежав на кровати, я встала и подошла к окну. Окна нашей палаты как раз выходили на двор больницы и небольшой парк. В нем я заметила Кес и какого-то парня, по всей вероятности, это был Рик. Ладно, она выглядит счастливой, может этот ублюдок осознал, может он теперь понял все? С этой надеждой я отправилась в кабинет к врачу. Я должна была подойти к ней несколько часов назад, но была занята несколько другими вещами.
-Добрый день –открыла я дверь.
-Ана, заходи, я уже думала за тобой послать. Ну, что как наши успехи? –она улыбнулась наигранной и фальшивой зубастой улыбкой.
-Все хорошо, мисс Диккен. Спала спокойно (ложь), ничего странного не происходило (ложь), была галлюцинация, но она меня не напугала (глобальная ложь).
-Правда, ну это здорово –мисс Диккен еще больше расползлась в улыбке и уткнулась в листок бумаги, на котором было то-то написано очень мелким и убористым подчерком.
-Ана, хочу выписать тебе дополнительный курс терапии. Он тебе необходим, тебе же нравится терапия?
-Ну, можно и так сказать –протянула я –по крайней мере это не дает заскучать.
-Заскучать говоришь, тогда можно еще добавить тебя в группу творческой терапии. Я знаю, ты любишь заниматься творчеством. Что скажешь?
Я ответила кивком. И да, я солгала, это очень ужасно и никогда нельзя врать врачам, но я знала, что будет скажи я правду. Она посмотрела бы на меня, как на инопланетное существо, а я этого взгляда не выносила, потом она бы прописала мне дозу еще каких-нибудь таблеток, от которых я ы засыпала на ходу и не соображала бы совсем ничего. А так мне нравилось оставаться в сознании, пусть и в таком сломанном.
-Отлично, тогда я думаю, могу отпустить тебя, сходи сегодня на творческие занятия. Тебе понравится. Главное не уходи снова в себя и не теряйся в мире фантазий.
«Не теряйся в мире фантазий». Черт, да как в нем не потеряться если он мне чешет череп изнутри уже несколько лет? И я не по своей воле туда ухожу. Нет, началось все, конечно, по моему желанию, мне нравилось делать невероятные вещи при помощи воображения, а потом оно заполонило много пространства в моей реальной жизни. Я создала себе свой собственные мир и теперь, когда я закрываю глаза я не вижу просто темноту, темноты больше нет. Я вижу мир, особенный, не похожий ни на один другой мир.
Сегодня я не хотела идти на собрание этой творческой группы. Я чувствовала себя не очень хорошо, у меня сильно кружилась голова и вялость одолевала все тело, хотелось быстрее прилечь, и я заспешила по коридору в палату.
Интересно, почему мисс Диккен решила работать здесь в этой клинике? Она хороший специалист и могла бы работать в какой-нибудь частной и элитной клинике, но выбрала эту, обыкновенную и заурядную. Меня поражала эта женщина, она выглядела ужасающе, но в то же время как-то по-родственному тепло что ли, немного уютно. С ней было приятно беседовать, когда она не выписывала горы таблеток, мисс Диккен умела слушать, а нам всем это было очень важно. Каждый кто лежит здесь в свое время не был услышан. А она слушала, внимательно, не перебивая и нравилось мне еще то, что иногда, когда совсем на болит, когда становится невмоготу тянуть этот тяжелый жизненный крест, можно было прийти к ней в кабинет, сесть и заплакать, рыдать, что есть мочи, а потом резко остановиться и уйти. Для нее это было обычным действием со стороны пациентов.
Я лежала на кровати и рассматривала трещины на потолке. Одни были такими крупными, а рядом с ними пробегали мелкие, еле заметные трещинки. В комнату зашла Кес. Я повернулась к ней, у нее было странное выражение лица, оно не выражало ни радости, ни грусти, ни чего. Просто каменное застывшее лицо.
-Кес, ну, что?
Казалось в это мгновение, она вспомнила, что все-таки живой человек и на ее лице появилась тень грустной улыбки. Мне совсем это не понравилось, я побоялась, что могло случиться что-то ужасное. Кес поставила на тумбочку пакет, до верху забитый какими-то продуктами.
-Кес, что он хотел?
Она молча села на край кровати и тяжело вздохнула:
-Он…Рик собирается уехать, переехать с родителями, они сделали визу на жительство в Канаду. Сказал, что скорее всего мы больше никогда не встроимся. Я кстати, держалась очень хорошо и я не плакала, хотя, Ана, очень хотелось –Кес вздохнула еще раз, я почувствовала, как она пытается удержать поток слез –Рик сказал, что очень сожалеет о том, что произошло, он попросил прощения, сказал, что я стану счастливой и лучше даже, что он уедет, так я не буду о нем вспоминать. Но, Ана, раньше я надеялась встретить его в потоке людей, даже представляла себе этот сценарий и сотни раз прокручивала свои реплики в голове. Вот он пройдет, а на встречу ему я, мы встретимся взглядами…
-Кес, может оно и к лучшему? Может он прав? Ты потеряешь всякий шанс встретить его на улице, он же для тебя, как красная тряпка для быка, только те от нее звереют, а ты наоборот, становишься невероятно раскисшей.
Кес пропустила мимо ушей мои слова, конечно, я понимала ее…такая любовь, самой иногда не верилось, что так вообще можно любить, но у нее это здорово выходило.
-Я ему подарила один его портрет –прошептала Кеси, разбирая пакет –он сказал, что сохранит его обязательно, как память о том, что его когда-то безумно любили.
-Видишь, значит он…
-Нет, не говори ничего. Я хочу оставить все как есть. Выйду отсюда, восстановлюсь в учебе, пойду работать. Я начну нормальную жизнь.
Все мы знали, что нормальной жизни у нас уже никогда не будет, мы потерялись в этой жизни. Клеймо «псих» останется с нами на всю жизнь, на престижную работу нас никогда не возьмут, потому что нужны им только чистые разумом и рассудком личности. Но в этот момент я не хотела напоминать Кеси о всех тяготах жизни за пределами клиники. Здесь мы были словно защищены от внешнего воздействия, от тех факторов, которые нас сделали такими.
-Мне нравится твой настрой.
-Мне пора на терапию –вышла из комнаты Кес.
Моя терапия и ее проходили в разное время и с разными специалистами. Зависело это в первую очередь от того, что были больны мы совершенно разными вещами, она суицидальная и депрессивная личность. На их групповой терапии включалась приятная расслабляющая музыка, такая музыка окутывала все существо, залазила в самые потаенные уголки души и доставала оттуда засмолившиеся в копоти и грязи, комки боли. В тот миг казалось, что жизнь прекрасна. Потом доктор разговаривал и произносил какие-то слова, их почти никто никогда не запоминал, но эти слова еще больше расслабляли. К сожалению эффект легкости и воздушности, этой невесомой космичности длился недолго, как правило его хватало только на то, чтобы человек дошел до своей комнаты и лег на кровать. Чаще всего после терапии Кес засыпала, а просыпалась опять с сумбурными мыслями, и душей и комками и язвами, полными жуткой боли. Моя терапия тоже проходила под музыку, но я очень боялась этого. Я боялась переместиться в мир своих грез. И это случалось со мной пару раз. Потом, как по щелчку я возвращалась назад, но меня всегда преследовал один голос, зовущий меня по странному имени и просящий вернуться назад.