Нравственный пикапер

                Посвящается моему другу Макееву Роману(он же Manoel)

Свадьба. Сегодня мой друг Леха женится. Сегодня он прекрасен. Спортивная фигура, невозмутимый взгляд, модная прическа, белоснежная рубашка, костюм цвета кофе с молоком, коричневые туфли и галстук. «Молоток! Моя школа!» - говорю я сам себе и непроизвольно улыбаюсь. Как будто в знак одобрения поднимаю большой палец вверх и подмигиваю Лехе левым глазом, в ответ он делает то же самое. На самом деле это тайное приветствие московских пикаперов. Затем, уже как обычные парни, мы обнимаемся и хлопаем друг друга по плечу.

«Спасибо, что приехал, Эжен», - кидает мне Леха. «Спасибо, что позвал», - парирую я.

Мы познакомились два года назад. Случилось это в стенах столичной школы интеллектуального пикапа. Я давно отошел от коллективных тренингов и занимаюсь исключительно сложными случаями, когда, как говорится, требуется индивидуальный подход и хирургическое вмешательство в мозги. Накануне нашего знакомства мне позвонил тренер новичков по прозвищу Мажор: «Привет, Эжен, ко мне в группу затесался твой клиент. Очень тяжелый случай, айтишник, почти тридцатник и ни разу не целовался. Возьмешься?» Я обожаю делать из айтишников мужчин, поэтому с радостью согласился.      

В свои неполные двадцать девять Леха был не только девственником, но и типичным ТФНом . Испуганный и одновременно злобный взгляд исподлобья, нервно искривленный рот, сутулое рыхлое тело, поверх которого натянута черная футболка с изображением безобразной рожи и надписью «Iron maiden», сосульки сальных волос и очки с толстенными квадратными линзами. «Красавец!» - мелькнуло у меня голове, когда я протянул ему руку и представился.

Главным принципом моего метода является абсолютная открытость и полное доверие со стороны ученика. Из разговора я сразу же выяснил, что сексуальная жизнь Лехи не задалась с самого детства. Ботаник, склонный к полноте, с врожденным астигматизмом и кучей комплексов, он никогда не пользовался успехом у противоположного пола. Сначала школа с математическим уклоном, потом универ имени Баумана и, наконец, работа в ИТ-индустрии  - все это не оставило ему ни малейших шансов на нормальную половую жизнь. С такой историей Леха являлся лакомым кусочком для профессиональных психоаналитиков и сексологов, которые легко бы его раскрутили на сотню сеансов бесполезной болтовни, а заодно выкачали бы из него годовую зарплату среднего россиянина. Но парню повезло, для интеллектуального пикапа прошлые неудачи не имеют никакого значения. Чтобы установить его профпригодность, я задал лишь один, но вполне конкретный мужской вопрос: «Ты часто дрочишь?» На что мой  клиент утвердительно покачал головой и процедил: «Каждый день». «Отлично, тогда я берусь за тебя! Вот тебе блокнот и ручка. Записывай». Так Леха стал моим учеником и другом.

Как же все прекрасно начиналось и как же буднично все закончилось. Я кидаю взгляд на свадебный стол и слышу, как чей-то мордатый родственник кричит: «Горько! Горько… - и как  вслед за ним толпа начинает счет, - раз, два, три… сорок пять, сорок шесть…» 

 С точки зрения общепринятых человеческих ценностей, я сделал благое дело - помог создать ячейку общества – без меня этот парень так бы и оставался онанистом. Но почему же  мне так обидно и грустно, почему же я снова мерю других по себе? А может когда-нибудь и я окажусь в центре свадебного стола? Я погружаюсь в раздумье и вспоминаю мои занятия с Лехой.

Спустя две недели нашего знакомства сбылась его заветная мечта. Он лишился девственности. Случилось это на подмосковной даче. По легенде, на днях в метро я снял провинциалку из Воронежа, мы попили кофе, покурили кальян и договорились провести совместные выходные на природе, она обещала захватить симпатичную подружку, а я сказал, что возьму своего старинного друга - крутого мачо по имени Леха.

Мачо не подкачал, он четко выполнил полевое задание – помалкивал и улыбался. После шашлыков, красного вина и русской бани с веничком симпатичная подружка уволокла его на второй этаж, где с применением насилия вступила с ним в половой контакт. Леха был на седьмом небе от счастья и не догадался, что в действительности подружки – провинциалки были купленными мной в Интернете проститутками, выполнившими свою работу по заранее обговоренному сценарию. Это было грязно, цинично, но это было необходимо сделать, чтобы разорвать связь с опостылевшим прошлым и вселить в моего подопечного уверенность в собственных силах.

Как же я смеялся, когда на следующий день после дачной оргии Леха начал доставать меня звонками и вопросами, почему симпатичная подружка отказалась оставить ему свой телефон. «Разумеется, она сделала это по моей просьбе, иначе бы ты сразу же женился на ней», -  рыкнул я на него и повесил трубку. «Какие же вы все предсказуемые – покажи вам сиську и вы покорно побредете за ней как слоники, где же ваше собственное желание? Где ваше настоящее я? Где, наконец, ваша гордость?» - написал я в тот вечер в своем блоге.

Я смотрю по сторонам. Свадьба хохочет и танцует. Вот какой-то пьяный  плешивый клерк выделывается перед семибальной  подружкой невесты, дергает ногами, машет руками, корчит дебильные рожи  -  все ради того, чтобы та обратила на него внимание. «А если обратит? Что потом? - Мысленно я спрашиваю сам себя. – Ведь ты же не сможешь противостоять ей, подкаблучник ты хренов».

«Уважаемые гости, по русской традиции – первый танец молодоженов», - кричит и сбивает меня с мысли тамада. Мой взгляд обращается к танцующему Лехе и почему-то я вдруг вспоминаю, как первым делом я заставил его уволиться с прежнего места работы, записаться в спортзал и радикально изменить свою внешность. Результат не заставил себя долго ждать, спустя два месяца вместо застрявшего в детстве металлиста на собеседование в новую компанию пришел респектабельный симпатичный молодой человек в модном льняном костюме. Естественно, никто из новых коллег и близко не мог распознать в нем вчерашнего девственника и ТФНа.

«Женщин привлекают сильные, уверенные, а главное, не зависящие от них мужчины. Если ты будешь делать из бабы культ и возносить ее на пьедестал – тебе крышка, – вдалбливал я в Лехину голову прописные истины. – В то же время, если на работе тебе вдруг понравилась какая-нибудь девчонка,  не тяни резину, не ходи рядом да около, не вынашивай тайные планы по ее завоеванию. Чтобы не втрескаться в нее по самые уши, между делом дай ей понять, что она тебе симпатична. Пригласи ее вечерком попить чай или кофе, и ты сразу же поймешь, есть ли у тебя перспектива с ней переспать или нет. И  никогда, слышишь, никогда не приглашай второй раз на первое свидание. Когда однажды отказавшая тебе телка вдруг захочет с тобой пообщаться, она сама как угодно обязательно даст тебе это понять».

Тамада начинает дурацкие конкурсы, а я в своих мыслях гуляю с Лехой по центру города. Я указываю ему на проходящую мимо девушку, командую: «Вперед!», толкаю его в спину и даю пинка для скорости. Он подлетает к ней и начинает молоть какую-то чушь. Их диалог длится всего несколько минут, после чего мой подопечный со светящейся от счастья физиономией возвращается ко мне. «Эжен, ты был прав, оказывается все так просто. Она практически сразу дала мне свой номер», - он задыхается от восторга. Вместо ответа я молча выхватываю из его рук телефон и стираю последний набранный номер. «Что ты делаешь?» - возмущается Леха. «Учу соблазнять девушек, разве ты забыл? - отвечаю я. «Но я же взял у нее номер?» - недоумевает Леха. Я хмурю брови и ставлю пикапера-подмастерье на место: «А мне кажется, это я его взял, без моего пинка ты бы никогда не решился к ней подвалить. Запомни раз и навсегда: самое сложное в соблазнении –  сделать первый жест, первый порыв в сторону девушки. Даже подлец и трус, оказавшись загнанным в угол, будет обороняться. Так и ты, оказавшись в безвыходной ситуации, был вынужден что-то мямлить и выклянчивать телефон, с твоей стороны это было обороной, а не атакой. Тебе нравится быть трусом? – Леха промолчал, а я продолжил. -  Абсолютно не важен результат, не важно, дала ли тебе девка номер или нет, важно лишь то,  что ты поступил так, как хотел. Ты вступил с ней в диалог, вступил с ней в бой, ты  первый сделал это и сделал исключительно по собственному желанию, а не под давлением внешних обстоятельств. Девяносто пять процентов мужиков – это пассивные амебы, не способные действовать и реализовывать собственные эротические желания, они готовы остановиться на первой жопе, снисходительно оставившей им свой телефон».

На улице Пятницкой мы заходим в кафе «Грабли», набираем на подносы еду и садимся на веранде, Леха спрашивает: «Эжен, я давно хотел тебя спросить, а в чем отличие пикапа от соблазнения? Мне показалось, ты как-то не очень любишь это иностранное словечко «pick up». В тот момент я не понял этого, но именно тогда я впервые почувствовал к Лехе не только наставнические, но и настоящие дружеские чувства. Своим вопросом он попал в самую сердцевину моих размышлений.

«Не очень люблю это словечко? Да я терпеть его не могу!» - такой ответ из уст пикап-тренера был, мягко говоря, странным. – «Как у тебя с английским?» - спрашиваю его я. «Very well», - отвечает Леха. Я заглатываю остатки бифштекса, запиваю его соком и начинаю свой монолог.

«Так вот, кто такой пикапер? Это подбиратель никому не нужного. Он едет на своем пикапе по городу, останавливается возле ищущих знакомств телок и предлагает им покататься. Задача пикапера - насобирать в свой кузов как можно больше особей женского пола.  Неважно, что кто-то ему отказал, гораздо важней,  что кто-то согласился на его приглашение «покататься».

Таким парням, как ты, пикаперы кажутся существами высшего порядка. Еще бы, они стольких девчонок поимели, пока ты дрочил в Интернете. Но для настоящего соблазнителя пикапер – это лузер, который всегда соглашается на компромисс и довольствуется тем, кто у него есть, а не тем, кого бы ему хотелось. В силу своей посредственности, мало кто из пикаперов способен к рефлексии. Но я-то знаю, что в действительности каждым пикапером движет страх и комплекс неполноценности. Страх по-настоящему захотеть, по-настоящему влюбиться в женщину, стать от нее зависимым и, в конце концов, быть ей отверженным. Пытаясь избавиться от этого страха, пикапер перебегает от одной юбки к другой, как бы ища у них защиты от собственной слабости.

  В отличие от пикапера, соблазнитель никого не боится, он смело идет навстречу женщине, которая способна пробудить в нем сверхсильные чувства. Соблазнитель отчетливо осознает опасность соскользнуть в бездну в случае поражения и все равно он не останавливается. Соблазнение, в отличие от пикапа, это игра с заведомо не известным результатом. Кажется, где-то у Ницше я прочитал о герое. «Герой – это тот, кто одновременно идет на встречу своему наивысшему счастью и своему наивысшему страданию». Так вот, по-моему, соблазнитель – это герой. Представь на секунду, что та девчонка, у которой ты сегодня взял телефон, была не случайной прохожей,  а любовью всей твой жизни, представь, с каким мыслями ты должен был к ней подвалить со своим «привет».  Представил? Хотя, о чем я говорю, ты все равно не сможешь это представить».

  «Молодой человек, вы как будто не свадьбе, а на похоронах, - где-то возле уха жужжит голос тамады. - А ну-ка улыбнитесь и скорее идите сюда, нам как раз в команду требуется мужчина». Я машинально встаю из-за стола и направляюсь на сцену для участия в глупом конкурсе. Леха видит это, расплывается в улыбке, подмигивает и поднимает большой палец вверх, я отвечаю ему тем же.

Партнерша по конкурсу, ухоженная тридцативосьмилетняя разведенка подсаживается ко мне, мы распивает по бокалу шампанского и разговариваем о чем-то повседневном, а я  по-прежнему думаю о Лехе…

Интеллектуальный пикап – это не брачное агентство, скорее наоборот. Мы стараемся делать так, чтобы наши ученики в период обучения ни в коем случае не были втянуты в «серьезные» отношения с подопытным бабьем. Потом сколько хотите: встречайтесь, живите, женитесь, разводитесь, но на тренинге этого делать воспрещается. На почве этого между мной и Лехой случился серьезный конфликт.

По условиям скрепленного подписями договора обучение должно было длиться шесть месяцев, в течение которых ученик обязывался подчиняться учителю и не проявлять самодеятельности, в противном случае договор мог считаться расторгнутым. Через три месяца интенсивных занятий под моим чутким руководством на концерте рок-группы «Алиса» Леха познакомился со студенткой Финуниверситета. Девушку звали Оля, и по своим техническим характеристикам она вполне тянула на девятку.  Это было круто, так как обычно ученики редко поднимаются выше семи – восьми балов. Леха взял у девушки телефон, через три дня вызвонил ее в кафе, на втором свидании устроил ей крышеснос  в виде экскурсии по подземной Москве, а на следующей встрече, как я и предсказывал, после романтического ужина при свечах, он завалил ее в постель на специально снятой для этих целей однокомнатной квартире.

«Эжен, все получилось супер!  Оля -  необыкновенная девушка! Спасибо тебе огромное!» - восторженно  доложил мне Леха. Я улыбнулся, похлопал его по плечу и спросил: «Надеюсь, ты уже написал ей прощальное экологичное сообщение, как я учил? Мы  - разные люди, и нам лучше расстаться…» Леха отрицательно помотал головой и взглядом уткнулся в асфальт. «А в чем проблема? Пиши прямо сейчас, и погнали навстречу новым знакомствам, сегодня у нас по плану Парк имени Горького, там быстро кого-нибудь снимем», - скомандовал я весело и открыл дверь своей новой машины. «Не-не могу», - простонал Леха. В ответ я нахмурил брови и включил бычку: «Че не можешь? Я тя не понял? Ты че, бля?» «Я не могу ее послать, я ее люблю», - жалобно проскулил вчерашний девственник и  бросился ко мне с объятиями. С трудом я оттолкнул его размягшее тело и быстрым движениям достал из бардачка договор об оказании услуг. «Раз так, - произнес я повышенным тоном, - согласно пункту восемнадцать с настоящего момента услуга считается оказанной, и нас больше ничего не связывает. Всего вам хорошего, клиент!» Я прыгнул в машину, завел двигатель и нажал на газ. Отъезжая, я услышал истеричный бабий  вопль: «Эжееен…»

Тогда мне удалось сломить его волю. Всю ночь мы просидели у него на кухне. Будучи изрядно злым и раздраженным, я собственноручно с Лехиного телефона написал отвратительную смс-ку девятибалльной Оле, после которой она уже ни при каких обстоятельствах не захотела бы встречаться с моим подопечным. Лично мне всегда неприятно, когда мои ученики насильно расстаются с понравившимися  девушками, но  я стараюсь об этом не думать и воспринимаю такие моменты исключительно в качестве недостатка моей благородной профессии.

Чтобы хоть как-то прийти в себя после расставания с «любимой», Лехе пришлось прилично выпить. Удивительно, но иногда алкоголь заставляет человека протрезветь и взглянуть на жизнь абсолютно ясными глазами. «Эжен, вот ты скажи мне, разве это не безнравственно – трахнуть порядочную девушку, а потом на следующий день послать ее на три буквы? Разве в этом и заключается смысл соблазнения?» - промычал Леха. Я улыбнулся и ответил на его вопрос своим вопросом: «А что ты собственно понимаешь под нравственным – безнравственным?» «То же, что и все, – Леха опрокинул в себя рюмку и повторил сказанное. – То же, что и все. Поступай с другими так, как хотел бы, чтобы они поступали с тобой. Каждый порядочный человек на подсознательном уровне чувствует, когда он совершил или только хочет совершить подлость, когда он делает что-то нехорошее, – Леха задумался и добавил, – а мы, русские, особенно остро это чувствуем. В «Братьях Карамазовых» Достоевский  об этом все сказал».

За окном светало. На кухне воцарилась тишина. Я заварил себе растворимый кофе и сделал бутерброд с сыром. Порой разговоры с Лехой мне напоминали разговоры с самим собой. Не зная этого, он задавал мне вопросы, которые уже много лет терзали мою душу, и, отвечая ему на них, я как бы отвечал сам себе.

«Первый раз я прочитал Карамазовых еще в школе, прочитал, и не зацепило, - проговорил я с каким-то удовольствием и отхлебнул из чашки. - Второй раз прочитал их в двадцать пять, помню, тогда они меня сильно торкнули, две неделе не мог прийти в себя. А в прошлом году я решил перечитать всего Достоевского и первым делом снова взялся за братьев и, знаешь, как-то, - я снова отхлебнул кофе, – как-то слабо!» При этих словах я рассмеялся. «Слабо?» - удивился Леха. «Да слабо, слабо! – повторил я. – Федор Михайлович, видимо, так и не понял, что есть общечеловеческая этика, а есть этика мужская, во многом они совпадают. Во многом, но не во всем. Иногда мужчине, чтобы остаться мужчиной, нужно совершить безнравственный с точки зрения общечеловеческих ценностей  поступок. Вот, например, сегодня ты бросил эту самую Олю и считаешь, что поступил плохо. Оставим за скобками твою к ней любовь «с первого траха», – я хихикнул и снова отхлебнул остывающий кофе. – Если посмотреть на ситуацию со стороны, да еще глазами женщины, ты действительно поступил ужасно, ты подлец. Но… - я откусил бутерброд, - если посмотреть на ситуацию глазами мужчины, да еще, например, с дистанции пять – семь лет, то станет ясно, что сегодня ты впервые победил в себе раба и подкаблучника, - Леха внимательным трезвым взглядом следил за моими рассуждениями. – Ну, посуди сам, разве ты сегодняшний способен справится с молодой девятибалльной телкой? Ни опыта, ни богатства, судя по интерьеру квартиры, ни уникальных талантов. Да она бы тебя бросила через несколько недель или месяцев, и что тогда? -  Я взглянул на Леху, несмотря на выпитый литр, он был абсолютно трезвый. – А тогда бы ты стал ее доставать, унижаться перед ней, валяться у нее в ногах, писать ей жалобные смс-ки: родная, любимая, вернись, я все прощу. Так? – Леха молчал, а я дожевал остатки бутерброда и допил окончательно остывший кофе. – Так, так, а потом бы мне пришлось вытаскивать тебя из депрессии, а оно мне надо? – Воцарилось молчание. – Безусловно, Оля слегка пострадала, но ее страдание не соизмеримо с возможным страданием, от которого ты сегодня спасся. Благодаря мне, – я засмеялся и тихонечко стукнул Леху по плечу кулаком. - С точки зрения мужчины ты поступил сегодня нравственно, ты сохранил свободу и право самостоятельно распоряжаться своей жизнью. И самое главное, у тебя остался шанс сделать хоть одно богоугодное дело, хоть одно… - Я встал из-за стола и добавил. - Безнравственно снимать и влюблять в себя все, что ниже шести балов, а потом на этом не жениться».

 «А сейчас для поздравления молодых я хочу предоставить слово другу жениха, - тамада заглядывает в блокнот и протягивает, – Ев-ге-нию! Пожалуйста, Евгений...»

Мне вручают микрофон,  и в одно мгновение я перемещаюсь с Лехиной кухни на его свадьбу. «Дорогой Алексей, дорогая…» - и тут я понимаю, что абсолютно не помню имя невесты, повисает секундная пауза, но на помощь приходит тридцативосьмилетняя соседка. «Елена», - шипит она. «…дорогая Елена, в наше время брачный союз двух молодых людей – это не религиозный обряд, не дань традиции и не прагматичное решение родителей. В наше время брачный союз – это исключительно дело двоих, это добровольное желание мужчины и девушки связать свою жизнь друг с другом. Желаю, чтобы вы оба никогда не забывали об этом и всю жизнь были благодарны судьбе за это мгновение». Я подхожу к молодоженам, целую в щеку Елену, жму руку Лехе и, по русской традиции, протягиваю им подарок – конверт с деньгами. В это же время за моей спиной чья-то родственница, словно  резаный  поросенок, визжит: «Горько! Горько!»

«Горько!» - подхватываю я и под «раз-два-три…» вспоминаю наш разговор о пространстве  интеллектуального пикапа. «Эжен, я слышал, ребята из школы замутили новый тренинг «Как склеить гламурную кису», мне кажется, это развод лохов на деньги, а ты что думаешь?» – спрашивает Леха. «В этом мире может быть все что угодно, - отвечаю я.  – Легко допускаю, что однажды какой-нибудь московский бомж переспал с голливудской звездой, в то время как в Лос-Анжелесе прямо сейчас живет какой-нибудь тридцатилетний миллиардер-девственник. Однако я не занимаюсь исключениями, выпадающими из общего правила. Мой метод не творит чудеса, он лишь помогает собрать рассыпанные пазлы в более-менее удобоваримую картину. Я могу научить своих учеников прыгать выше головы, но научить их прыгать выше Джомолунгмы я не способен. В отношениях между мужчиной и женщиной  есть две крайности: любовь и проституция. Первая абсолютно иррациональна, вторая предельно рациональна, поэтому и там и там нет места для соблазнения. Влюбленные не завоевывают друг друга, они просто любят, просто занимаются любовью. Точно так же клиент или папик  не разводит гламурную шлюху на секс, он просто платит ей или дарит дорогие подарки, а за это она выполняет свою работу.

Пространство соблазнения всегда  находится в зазоре между двумя крайностями, где девушка свободна в своем выборе, и где все зависит от тебя. Понял?» Леха ответил: «Да!»

Дальнейшие свадебные события не отличались оригинальностью. Сначала приглашенные музыканты отыграли живой концерт, потом враги украли невесту, после этого меня вместе с остальными холостяками вытащили на сцену ловить подвязку. Все это время как в каком-то кино передо мной крутились наши с Лехой дружеские встречи.

Иногда ученик способен превзойти учителя. Я не Сальери, и искренне радовался каждой сексуальной победе своего подопечного. И вдруг, примерно месяц назад, под предлогам «есть новая тема, старина», он пригласил меня поужинать и за столом как бы между делом вручил приглашение на свою свадьбу. «Пора мне определяться в этой жизни», - сказал Леха. «Твоя воля», - ответил ему я. В тот вечер мы славно погудели, в тот вечер наступил мой черед открыться перед другом, и я рассказал ему свою историю приобщения к пикапу.

Одиннадцать вечера. Большая часть гостей уже разъехалась. Я подхожу к молодым, прощаюсь, Леха подрывается меня проводить, и мы выходим на улицу. По дороге обмениваемся ничего незначащими репликами: «Отличная свадьба, Леночка - десять балов», - кидаю я. Леха расплывается в улыбке и парирует: «Без тебя она не была бы такой, без тебя вообще ничего бы не было, ни свадьбы, ни Елены». Мы останавливаемся под козырьком на крыльце, на улице моросит мелкий дождь. «Эжен, никто в жизни не сделал для меня больше, чем ты. Я твой должник по жизни!» – бормочет счастливый Леха. «Да брось, братан, ничего ты мне не должен, мы - друзья», - я протягиваю ему правую руку, и мы обнимаемся. «Поздравляю и искренне рад за тебя», - говорю я на прощание и направляюсь по ступенькам вниз. Затем оборачиваюсь, поднимаю большой палец вверх и подмигиваю левым глазом, на секунду наши взгляды встречаются. «Помни, что бывших пикаперов не бывает, это у нас навсегда здесь», – кричу я ему и прикладываю ладонь правовой руки к сердцу. Леха бросается ко мне: «Эжен, Эжен, подожди... Ты на меня разозлишься, мне нужно прямо сейчас тебе кое-что сказать. В общем, после нашего последнего разговора она не шла у меня из головы, и я нашел ее», -  задыхаясь, выпалил Леха. На несколько секунд воцарилось молчание. Я внимательно смотрю на только что женатого друга. «Кого нашел?» - отрешенно спрашиваю я его. «Катю, твою Катю, Катю...» - очередью выстреливает Леха и попадает в самое сердце. Я застываю в ступоре. «Это не сложно было сделать, на фэйсбуке я перелопатил всех Екатерин – выпускниц Иняза в возрасте от тридцати до тридцати пяти, с родинкой под правым глазом оказалось только одна. Карева. Карьева!» – контрольными  выстрелами в висок добивает меня Леха. Кружится голова, и я с трудом разбираю смысл дальнейшей Лехиной речи. – Мы с ней списались, потом созвонились по скайпу. Она сейчас в разводе и живет в Риме. Эжен, она, она до сих пор безумно тебя любит, до сих пор... –  его слова словно пули вонзаются мне в сердце, но и после этого он не останавливается. - Я рассказал ей наш с тобой последний разговор, а она рассказала мне свою версию вашей истории. Эжен, вы оба очень сильно ошибаетесь насчет друг друга, она тебя не предавала, не пре-да-ва-ла! Ты не поверишь, но  все эти одиннадцать лет она  следит за тобой и твоим творчеством, читает все твои книги про отношения, изучает все твои посты в блоге, внимательно рассматривает каждую твою фотографию в вконтакте. Она уверена, что ты ее давно разлюбил, да и вообще никогда никого... - я машинально начинаю двигаться к автобусной остановке, Леха следует за мной. -  В следующий четверг она по делам прилетает в Москву, мы договорились с ней встретиться - чай, кофе попить. Эжен, у меня есть идея - на встречу приду не я, а ты, - по улице проносятся машины, по моей памяти проносятся воспоминания... - Эжен, это будет настоящий крышеснос, это будет настоящий разрыв шаблона, она снова будет твоей. - Я непроизвольно мотаю головой. – Ну, послушай ты меня, - восклицает Леха, - ну ты же сам меня учил, что соблазнитель - это герой, который  одновременно идет навстречу своему наивысшему счастью и своему наивысшему страданию». Я останавливаюсь и чувствую, как по щекам стекают капли. «Неужели слезы? - мысленно спрашиваю я себя и тут же мысленно отвечаю, - нет, дождь. Мужчины не плачут!» «Эжен, ну что ты молчишь? Я хотел как лучше... - оправдывается Леха, - ну ты же сам говорил, что соблазнение...» «Какое на хрен соблазнение? - Перебиваю я его на полуслове. - Это не соблазнение, это -  любовь...»

Спустя полгода.

Свадьба. Сегодня мой друг Эжен женится. Сегодня он прекрасен. Эжен всегда прекрасен. Я непроизвольно улыбаюсь, поднимаю большой палец верх и подмигиваю ему левым глазом, в ответ он делает то же самое.
               
                21.06.2016