Разные корни суицида людей

        Когда-то, в период «Перестройки»,  я написала на ТВ в передачу «Прожектор перестройки» критическую заметку.  Мне хотелось пояснить, что нам – труженикам, рабочим, матерям - домохозяйкам, после трудового дня не интересно смотреть на любование артистов самими собой  их посиделки и вспоминания своих подвигов на сцене. В то время не было кабельного телевидения и Интернета отдыхать у телевизора можно было только на Первом канале. На реакцию я не рассчитывала, но мне ответили! Пришло письмо, где мне пояснили, что на ТВ своя Власть, а писать свою критику я могу в «Литературную газету» или «Комсомольскую правду»…
        В настоящее время я с большим удовольствием смотрю передачу «Время покажет» и хочется постучать в экран и высказать спорящим там разумным людям разного возраста и положения, что нельзя думать, что только ВЫ знаете как надо жить,  и КТО виноват…
Для этого надо прожить жизнь. Я её уже прожила и решила  поделиться с читателями причинами суицида подростка, покончившего с жизнью в 7-м классе школы  и взрослых людей, которые оборвали жизнь уже в зрелом возрасте

        Во время ВОЙНЫ наше семья жила в глубоком тылу, на юге Казахской ССР. Отец был главным инженером МЭС (машинно-экскаваторная станция) с цехом по выпуску снарядов для фронта.
       Чтобы как-то поддержать стариков-родителей, вдов и доставить им луч надежды наши родители и мой брат- школьник устраивали во дворе «фотосессии» всех соседей, их детишек и вернувшихся с фронта бойцов.
Перебирая старые фотографии тех лет, я обнаружила фото Игорька со своей мамой Раей и даже вспомнила фамилию Гордовы. Муж Раи не вернулся с фронта, он погиб в сорокпятом. В 1952 году нашему отцу предложили работу в Алма-Ате в институте «КАЗГИПРОВОДХОЗ»  и семья покинула Южно-Казахстанскую область. Связь с соседями и благодарными моим родителям друзьями, осуществлялась по почте, через письма. И вот в середине пятидесятых годов кто-то из бывших соседей прислал нам письмо в котором сообщалось, что Игорёк повесился в сарае оставив записку, что он ненавидит мать и её «вдруг» появившегося мужа. Подростка никто не подталкивал к суициду, просто он не хотел, чтоб его мама любила не только его! Дети не знают что такое Любовь и чувство сострадания, они живут только инстинктами. Вы не найдёте ни одного ребёнка в детском доме, покончившего собой.
        Я тоже была молодая… Ребёнком я тоже была…
И жизнь моя непростая к концу без трагедий пришла.
В юности ко мне приходила мысли о самоубийстве, казалось, что меня обижают. Я даже гадала, чем жизнь завершу и получалось, что самоубийством. Вероятно, повлиял на меня Игорёк, которого фотографировала и любила в детстве. Потом вполне осознанно думала, если подведу родителей и учителей – повешусь.
        Моя подруга Лида 1940 года рождения, с которой мы вместе работали в экспедиции, а её муж был начальником нашей изыскательской партии, рассказывала, что чувствует вину перед своей мамой Галиной Газизовной потому, что когда-то  не разрешила ей выйти замуж.  Отец Лиды вернулся с Войны в 1945 году и извинился перед своей верной женой, что не может вернуться к ней, а должен жениться на фронтовой подруге. У Лиды появилась сводная сестра, отец помогал алиментами, а мама работала на двух работах, чтоб вырастить дочку и дать ей высшее образование. После замужества Лиды, Галина Газизовна превратилась в домохозяйку по обслуживанию семьи своей дочери, она даже работала в изыскательской партии в качестве повара и воспитателя детей Лиды. Квартира бабушки досталась внуку, а у Лиды уже есть правнук!
        Кто виноват в суициде подростка? Только его собственный эгоизм и отсутствие ответственности.
Я родилась в ссылке, с нами жили две полуживые бабушки, мужей которых расстреляли в 1920 году. В глинобитном бараке не было электричества, но даже при керосиновой лампе вечерами родители и бабушки играли с нами в карты, другие игры, изготовленные своими руками, и читали сказки. Отец во дворе устроил крокетную площадку, турник, качели, куда собирались все детишки МЭС и школьные друзья брата.
         В 1920 году, когда погиб глава семьи моей мамы, ей было 18 лет и она приняла на себя ответственность за троих младших детях и свою больную, неприспособленную к простой жизни мать. Поэтому она и нас воспитала ответственными людьми. На наши детские плечи легла ответственность за бабушек, а мне мама сказала, что я должна оберегать и защищать младшую сестрёнку.
        В настоящее время Любовь подменяют сексуальными отношениями, а мамы не любят своих детей, не уделяют им внимания. Они считают, что любить ребёнка это значит возить его на море, наряжать, развращать подарками. Кода-то я услышала, как один из моих друзей – мужчин назвал меня пустоцветом. В то время у него была красавица жена, избалованный сын и своенравная дочка. Я хотела было ответить, что лучше быть пустоцветом, чем приносить гнилые плоды, но побоялась, что он не поймёт и обидится. Я понимала, что ребёнок – это ответственность, а я – больная, некрасивая и без мужа не смогу отвечать за полноценное воспитание или выращивание ребёнка. У меня были по-настоящему дружеские отношения с семьёй этого мужчины, его жена была моей хорошей подругой и детей их я любила и часто фотографировала потому, что с детства увлекалась фотографией. Но обеспеченная жизнь детей и слепая любовь матери привела к печальным последствиям. Сын пристрастился к выпивке, подрался с другом в пьяной драке и получил инвалидность, потерял работу по специальности, женился и продолжил выпивать вместе с женой на квартире, которая досталась от бабушки… Родители, недолго думая, отобрали у молодых сына, решив, что этим помогают своему чаду!

        Брат нашей мамы покончил собой в 1939 году, застрелившись из охотничьего ружья соседа, узнав, что его вторая красавица жена родила не его сына. Мама  к старости часто вспоминала и рассказывала мне часами о своей жизни в молодости, годах Революции и прекрасной жизни с 1921 по 1935 годы. Рассуждая о причине самоубийства своего брата,  она говорила, что главной причиной явилось его слабоволие, избалованность  признанием таланта и «ранимая» душа. Помню, что мама проводила параллель с самоубийством В. Маяковского и С. Есенина и др в годы гражданской войны. Брат моей мамы был человеком талантливым, учитель музыки предрекал ему славу Моцарта и Шаляпина. Когда он пел, то в их доме вибрировали стёкла окон и разбивались фужеры, но после Революции отец – экономист в национальном банке посоветовал окончить курсы бухгалтеров, решив, что после революции будет не до пения. К тому же он считал, что артист и певец – это не работа за которую будут платить, а петь и творить надо бесплатно для трудового народа. После гибели отца, в годы НЭПа брат мамы устроился бухгалтером в местный ресторан, он уже успел жениться и наградить старшую сестру племянником.
Для получения дополнительного заработка в ресторане он стал петь и аккомпанировать другим певцам…
Слава, медные трубы и многочисленные поклонницы погубили человека. Он бросил жену с ребёнком на старшую сестру, менял своих любовниц, как перчатки, путешествовал по стране, пел, пил и окончил сою жизнь также, как Есенин и Маяковский.
      В настоящее время спивающимся «творческим» людям и артистам приписывают «ранимые души». С моей точки зрения ранимых душ не существует, а взрослый человек, имеющий ответственность за семью, жену, детей не может ни спиться, ни покончить собой.
Это тот же эгоизм подростка или ребёнка, который любит ТОЛЬКО себя.

       Но в своей жизни я была свидетелем случая суицида сорокалетнего обыкновенного человека, который не простил сам себе предательства молодого специалиста (меня) и начальника нашей экспедиции.

        В 1961 году я – молодой специалист была направлена в качестве инженера – лесомелиоратора в изыскательский отряд КАЛМЭ - Казахской агролесомелиоративной экспедиции, в Южно – Казахстанскую область, и мой родной город Чимкент.
Я была полна радужных надежд и не могла себе представить, что меня ждёт…
 Начальник отряда и автор будущих проектов  Зеленой зоны г.Чимкент и лесного питомника  в Бадамском лесхозе, опытный проектировщик из Харьковской экспедиции перешёл в Калмэ в надежде заработать на прибавке к зарплате за счёт «безводных» - повышающего коэффициента при работе в зоне полупустыни заболел и уволился и меня назначили вр.и.о автора проекта (временно исполняющим обязанности). На изысканиях в то время трудились 5 мужчин и одна женщина – младший техник.  Кроме меня в отряде специалиста по лесу не было. Вот тут ко мне и пришла мысль о самоубийстве в случае позора от неисполнения своих обязанностей. …
Я сразу ощутила неуважение коллег и лесничего Бадамского лесхоза к моему внешнему непрезентабельному виду и явной неуверенности в своих знаниях и компетенции. Первым на профпригодность меня проверил старший техник Алексей Винокуров, попросив помочь в подсчёте площади замкнутого полигона – питомника по координатам. После того, как я сумела указать ему на ошибки в ведомости и его расчётах, мой авторитет поднялся, и даже младший техник перестала поручать мне мятьё посуды и чистку картошки. Начальником отряда на объектах в Чимкенте был инженер-гидротехник Анатолий Л. 35-40 летний мужчина, семья которого жила в г. Щучинск Кокчетавской области в 5-то км от посёлка Экспедиции. Старший техник – Алексей Винокуров также был из Щучинска, где жил с женой, ему тоже было за 30.
       После завершения работ в Чимкенте нач.отряда подписал в областном управлении лесного хозяйства необходимые документы – акты по приёмке работ, подписал командировочные удостоверения в лесхозе и нашему отряду предстояло переезжать в алма-атинскую
 область на изыскательские работы к проекту организации лесного питомника в Кегенском лесхозе, на высоте над уровнем моря 1500м. Начальника нашего отряда отозвали на работу, как инженера – гидротехника на другой объект Калмэ в Гурьевской области и мне пришлось выполнять обязанности и начальника отряда. К счастью нам прислали в качестве инженера-почвоведа  девушку – молодого специалиста и под моим началом оказались А.Винокуров, шофер и две женщины. Предстоящая работа меня не пугала – места были знакомые, как и будущий проект лесного питомника для получения сеянцев ели тяньшанской.
        Самой сложной и трудоёмкой работой была геодезическая съёмка участка питомника площадью 30 га…. Но Алексей был профессионалом высокого класса, а я и младшей техник были у него на подхвате – бегали с рейками, да разбивали по территории сеть пикетов для нивелировки. Чтоб не терять времени на переезд к месту работы, мы поставили рядом с участком три палатки и  соорудили печку на краю склона к ручью, из которого брали воду. Сроки поджимали с погодой в октябре были тоже проблемы и мы все трудились дружно, не соблюдая различия в должности. Вот тут Мария Ивановна – младший техник и рассказала мне, что Алексей так старается и хорошо себя ведет потому, что перед выездом на полевые работы ему влепили выговор за появление на работе в пьяном виде. Наши мужчины были довольны стряпнёй и отдавали все силы, чтоб успеть завершить работу в установленный срок. Шофёр вызвался копать шурфы для почвенного обследования, потому что наш рабочий уехал вместе с гидротехником.
Я пообещала закрыть ему наряд по паспорту одного из жителей лесхоза. За неделю до окончания наших работ приехал наш инженер-гидротехник, начальник отряда, который должен был определить место водозабора и нарисовать в проекте схему орошения питомника. На следующий день выпал снег и наши палатки запорошило.  Начальник решил свернуть работу и уезжать. Я робко возразила, что работы у нас осталось на пару дней, а без завершения съёмки проект не разработать… Он махнул рукой и сказал, что поедет в райцентр – договорится с главным инженером Калмэ по телефону. Алексей усмехнулся и сказал, что у него ничего не выйдет – главный инженер человек строгий и не позволит потому, что он отвечает за работу перед заказчиком в конечном итоге.
       Через пару дней снег растаял, вновь засияло солнце и мы завершили работу, начальник подписал необходимые документы и акты приёмки работ в лесхозе, мы загрузились в Газ-51 и благополучно доехали до Алма-Аты. На базу экспедиции в пос. Бармашино в машине поехали шофёр и Винокуров, а остальным пришлось добираться до места работы на поезде, т.к. кузов машины был открытым.
       По итогам проверки материалов полевых изысканий наш отряд занял второе место в социалистическом соревновании между отрядами. На общем собрании коллектива я обратилась с просьбой к руководству снять с Алексея Винокурова строгий выговор поскольку если бы не его высокая производительность и отличное качество геодезических работ, мы не сумели закончить работу в отведённый срок. Я уже была не и.о. а полноценный автор проекта и отвечала за группу из 5-ти человек. В мои обязанности входило заполнение табеля  своевременного выхода на работу своих подопечных. За прогулы и опоздания полагалось наказание – выговор и лишение премии или понижение зарплаты. Табель полагалось сдавать в 9-00 утра главному инженеру, который строго следил за дисциплиной. Однажды, в январе Алексей Винокуров пришёл с небольшим опозданием и я уже заволновалась, что он заболел, но кроме опоздания почувствовала запах алкоголя. Он извинился и объяснил, что поругался с тёщей, которая к ним приехала в гости. Я решила выручить ценного работника и попросила его поскорее уйти с работы, а завтра придти уже в трезвом виде. Он сказал спасибо и ушёл, слегка покачиваясь. Я побежала в кабинет главного инженера сдавать табель и тоже извинилась за опоздание на15 мин, объяснив, что пришёл техник, но ему стало плохо (отравился домашней едой), и я его отпустила лечиться. Леонид Иванович – так звали нашего руководителя, кивнул и сказал: - «Будем надеяться, что поправится».
        На следующий день наш геодезист не пришёл, и мне пришлось поставить в табеле 0. В середине дня секретарь заглянула в кабинет и сообщила, что меня вызывает главный инженер. Сердце моё ёкнуло, а то, что я услышала – шокировало. Леонид Иванович со вздохом сообщил мне, что ему позвонили  из милиции Щучинска по просьбе самого Алексея Винокурова и сообщили, что тёща и жена посадили его на 15 суток за пьяный дебош дома. Увидев ужас на моём лице, главный инженер добавил, что  Алексеем такое уже было перед выездом на полевые изыскания,  чтоб я не расстраивалась, а техник через 15 дней придёт и отработает.
       Через 10 дней после этого в 9 утра в кабинете нашей группы  появилась незнакомая женщина,  представилась женой Алексея Винокурова и присев рядом со мной, сказала:
- «У меня большое горе . Вчера вечером в бане повесился мой муж. Его отпустили уже через 10 дней, поверили в раскаяние, а он пришёл домой и спросил меня, как ему теперь смотреть в глаза людям, которые его оценили и поверили. Я ему сказала, что как мою мать обзывал, и посуду разбил, так и им объясняй. Он сказал, что пойдёт в баню, помоется, а я ушла к соседке. А когда вернулась домой и заглянула в баню обнаружила, что он уже холодный. Теперь вы должны мне помочь с похоронами и выделить машину и деньги из профсоюза»
      
        С той поры прошло 54 года. Я всю жизнь не изменяла своей профессии и проработала на одном предприятии, которое из Калмэ выросло в ГПИ.  Меня избирали и в депутаты, председателем местного комитета профсоюза и председателем товарищеского суда, несколько раз прошлось быть свидетелем в гражданском суде  по разбору драк и гражданских исков в семьях соседей. В нашем двухэтажном восьмиквартирном доме в Алма-Ате я была свидетелем двух случаев суицида – 50-летнего соседа, который узнав свой диагноз – РАК повесился, чтоб не быть обузой любимой жене и с виду благополучной и нормальной женщины в возрасте 40 лет, у которой была шизофрения. В течении жизни меня неоднократно предавали и подставляли и порою не хотелось жить, но я не могла покончить собой потому, что на мне лежала ответственность до 1992 года за больную и старую мою любимую маму.
        Тогда, в 1962 году, после суицида Алексея Винокурова я пошла к Леониду Ивановичу -  главному инженеру в ужасе и с чувством  своей вины за доведение до самоубийства, но он меня успокоил
сказав, что человек не может сам себе простить предательства добрых и справедливых людей, в том числе  и главного инжнера.
       И вот теперь слушая передачу об ответственности учителя или друзей за доведение подростка до самоубийства и вспоминая различные случаи суицида я
поняла, что в суициде виновато только отсутствие ответственности и эгоизм человека Разумного. Женщина в первую очередь должна быть хранительницей семейного очага и воспитательницей своих детей, а не Артисткой, Спортсменкой, Экономисткой или Социальным работником. А если вам дороже карьера, слава, красота, то не выходите замуж, не рожайте детей, а оставайтесь старой девой или проституткой. У человека разумного не может быть ранимая душа, мы все РАВНЫ!

      Я решила опубликовать свою заметку и размышления после трагедии в Карелии. Зачем искать виноватых? Неужели не понятно, что любить и оберегать ребёнка должны его родители, а не чужие дяди и тёти за ваши бумажные деньги?

В качестве доказательства правдивости моего рассказа публикую фотографию нашего отряда на изысканиях в Кегенском лесхозе, октябрь 1961г. У костра Алексей Винокуров, в центре начальник отряда Анатолий Л., справа инженер-почвовед и младший техник. Фотограф М. Вышенская.