Парижская неделя

Через 2 дня будет ровно месяц, как я вернулась из этого города, города сказки, города мечты, города любви. Весь этот месяц в голове постоянно звучит французский шансон, и ты мурлыкаешь его, и это тебе не надоедает. Разве что окружающим.
Но лучше все по порядку, как всегда и как я люблю.
Бывают поездки запланированные, поездки, о которых ты всегда мечтал и те, о которых даже не думал. Моя была той, о которой я и не подозревала. Но все о ней говорило или просто кричало.
В один из дней я просто пошла в свой любимый хозяйственный магазин, где люблю шататься всю жизнь и купила там 2 понравившиеся диванные подушечки с Эйфелевой башней. Одну спрятала на подарок, а вторую бросила на диван. Буквально через пару дней мне досталось неожиданно платье до пола из органзы в подарок, принимая которое я сказала – «в таком только в Париж»…
Тот, кто купил билеты, в итоге этого не слышал, слышали только те, кто вручил подарок. Затем, развивая тему того, что слова слышат деревья, или как бы назвала моя приятельница по феншуй Юля наверно какими-то своими профессиональными терминами эту тему, я продолжу…
Прошло еще несколько дней, как мне в автобусе позвонила дочка и объявила – «мама, мы едем в Париж». Планов на это не было. Разговоров тоже. Она сама просто так решила. Увидела в интернете подходящую цену на билеты и купила. И в завершении темы, как все шло к тому самому или как бывает – все против, уже перед поездкой, та же самая моя добрая дочка приносит мне в подарок сумку, модель которой на этикетке оказалась под названием Париж… Такое вот длинное вступление…
И вот мы в Париже…
В паспортном контроле вместо «БОНЖУР» меня ждало наше
«СПАСИБО» и я подумала опять – ну вот начались мои любимые чудеса. Они продолжились, когда в первый же день, оставив в отеле багаж, мы вышли погулять и к нам подошел настоящий по виду француз и предложил нас с дочкой сфотографировать вместе. И вы уже догадались наверно – на наше СПАСИБО на английском мы услышали СПАСИБО на русском. Это было приятно и странно для меня.
Я знала, что приземляюсь в аэропорт Шарль-дэ-Голль и слышала, что он по размерам в десятке крупных в мире и искала глазами, где же он начинается, так как мы вышли в обычный небольшой терминал. Но мы получили багаж, прошли несколько метров и сели в обычный коммунистический автобус и поехали в город.
Мощи Шарля-дэ-Голля я не увидела. Только на обратном пути поняла, что таких терминалов много, а именно 8 и расстояние между ними нужно проехать минут 5-10 минут на такси.
В автобусе я недоумевала, потому что было чувство, что я приехала в Зимбабве, потому что рядом сидели африканки в своих маскарадных нарядах. Я же искала глазами французов в своем представлении, но не находила пока… Дочка заметила, какие молодцы эти африканки – верны своему национальному костюму, не то, что мы, не ходим по улице в кокошниках.
Автобус привез нас прямо к отелю, что было удобно и приятно благодаря моему маленькому доброму организатору поездки, так все рационально продумавшему.
Бросив чемоданы в номере, мы пошли погулять. Благо, жили почти в центре, и не надо было долго идти и ехать. И вот мы на площади Бастилии, куда нам посоветовали проехать на ресепшн милые африканские ребята. Здесь я и услышала второй раз СПАСИБО от француза по имени Жан, который нас фотографировал. Вот он был настоящий Жан – с длинными небрежными волосами, с глазами, как у бультерьера, добрыми и опущенными в уголках.
Дальше мы решили идти по прямой, и вернуться также, тем более, сама местность к тому располагала. Это был старый район Парижа, богатый, красивый и величественный. И какой-то новый импульс начал стучать в груди, до этого не знакомый. Мы все-таки заходили в переулки, не боясь заблудиться, где люди уже к вечеру пили вино, сидели вдоль тротуара и разглядывали нас, также как и мы их.
Пока я зевала по сторонам, оказавшись на большом подворье с огромным старинным зданием, где люди сидели на траве, дочка где-то делала фото и пропадала из моего поля зрения. Это здание оказалось музеем Виктора Гюго, где он прожил 16 лет со своей женой и 5 детьми. Здесь были написаны его известные романы, в том числе и «Отверженные».
Я начинала ощущать ароматы Франции, получать удовольствие от того, что видела уже не только местных переселенцев, а коренных жителей. Здесь и появилась, наконец, дочка с идущим рядом молодым художником. Он оказался очень милым парижанином, по имени Эрик, но по происхождению ливанцем. Мы сказали, что мы русские из Стамбула, где он однажды бывал, и он любезно предложил показать нам местный район.
Так мы оказались в еврейском квартале, где собираются евреи, чтобы вместе покушать и пообщаться. Мы ходили старинными дворами вместе, натыкались на бары, турецкий хамам, наткнулись на место тусовки этих самых людей с их ориентацией, которые есть и в Париже… Экскурсия получилась очень интересной, мы сделали фото на память с Эриком и обещали встретиться в Стамбуле.
Так закончился наш первый день в Париже.
Программа недельного пребывания была расписана моим личным гидом и полностью мною доверена ему, ибо он, этот самый гид, человек ответственный и тоже любопытный до всего нового. Был только один страх, не успеть увидеть намеченое, ибо везде стояли очереди, но как всегда после наших молитв Бог вел нас везде и даже там, где мы и не мечтали побывать.
На второй день было запланировано встретиться с нашими землячками – турецкими соседями, двумя сестрами, которые, как оказалось, прилетели в один день с нами в Париж, о чем мы узнали накануне. В своем районе Стамбула, при том, что мы общаемся давно, не всегда получается встретиться, но здесь за неделю мы успели аж дважды и второй раз – не поверите случайно встретились на другой день. Бывает же такое – в маленьком Париже увидеть двух соседок из Стамбула… Чудеса, говорю я опять.
Нашу встречу мы решили провести с пользой для обеих сторон, и решили покататься по Сене. После окружающих тебя морей, река ощущается особо, тем более такая знаменитая. Ее перекрывают аж 37 мостов и все разные.
И вот мы в лодке с гидом плывем с довольным видом… Плывем мимо Собора Парижской Богоматери или как его еще называют Нотр-Дам, пересекая мосты, каждый из которых тоже имеет свою историю и украшен красивыми старинными скульптурами.
И вот вдали замаячила она, парижская красавица и знаменитость. Да, вы правильно угадали Эйфелева башня. Мы приближались к ней, а она к нам, становясь все больше и больше. Высота ее 300 метров и построили ее 300 человек всего за два года. Простая металлическая конструкция выглядит очень изящно и красиво на фоне Парижского неба. И что мне понравилось особо, ее видно отовсюду, с многих точек и достопримечательностей города, она, то меньше, то больше, и всегда разная. Мы были и у ее подножья, и на двух ее этажах, и смотрели на нее издалека, и возвращались к ней близко трижды, потому что она притягивает.
Мы еще долго гуляли в этот день, вернее весь день до вечера, а если еще точнее, до ночи, потому что не думали об усталости, а только дышали парижским воздухом и радовали свои глаза.
Наша соседка, которая была здесь много раз, отвела нас на Монмартр, самая высокая точка Парижа, расположенная на 130 метровом холме, куда мы взбирались пешком, чтоб попасть в знаменитую Базилику, храм на горе, откуда открывается панорама Парижа. Это район знаменитых художников и артистов. Я решила тоже порадовать моих прекрасных дам и пригласила их на прогулку по Монмартру, закупив маленький трамвайчик на полчаса. Он повез нас по булыжной мостовой по старому, но основательному и величественному Парижу. Сотрясаясь, мы проезжали знаменитый Мулен Руж с его длиннющей очередью посетителей, опять мелькнула, как бы смеясь вдалеке наша башня, а наш вагончик въезжал в совсем узкие старинные улочки, круто спускался с горы и снова выезжал на широкую мостовую, пока мы не вернулись на место.
Затем мы бродили в районе художников на Монмартре, так как наша подруга сама хороший художник, и мы с удовольствием смотрели, как люди позировали и получали свое драгоценное лицо через какие-то 15 минут.
Забыла описать ужас, который охватил нас четверых, когда мы, проехав несколько остановок на метро, вышли на одной из них, чтоб пробраться к Монмартру. Было такое чувство, что мы высадились в каком-то темном африканском государстве, где черные люди сновали так, словно хотели обтереться друг о друга. В эту мясорубку попали и мы, и меня охватил ужас, что меня сейчас куда-то унесет толпа. Мы оглядывались и искали глазами друг друга и кричали – «сумку держи», потому что эта веселая ярко одетая толпа, мягко говоря, не внушала доверия. Но мы прошли эту пробку, выдохнули и пошли в гору уже по узкой улице, где народу было уже не так много, но народ был все-таки только чернокожий. И вот, я это не забуду никогда, мимо нас стали мелькать местные женские парикмахерские размером метров по пять квадратных, где стриглись, брились, мылись штук 20 африканских теток. На полу лежал ковер из черной шерсти, словно остригли много баранов, стоял внутри веселый громкий гул, и всем было нормально, кроме нас. Мы в шоке прошли быстро этот кусок улицы и громко просто заржали, вспомнив наши турецкие маленькие парикмахерские, где нам чего-то не хватало, я имею в виду стерильности. На тот момент они показались нам просто Милано…
Уставшие, но довольные мы стали прощаться до встречи в Стамбуле, но, как вы уже знаете зря, ибо на следующий день, сидя в кафе у нашей любимой подружки-башенки, дочка крикнула – «Мам, вон Шенгюль»… Чудеса…
Рассказ получится долгим, так как это будет описание только третьего нашего дня посещения столицы Франции. Но запаситесь попкорном, кому это будет интересно.
Новый день начинался с завтрака в отеле, и было здорово сказать утром в лифте неожиданно свое «Мераба» ехавшим рядом туркам, которые и не подозревали, что эти две блондинки их землячки и увидеть их удивленные радостные глаза.
На этот день было запланировано с чувством и толком, уже не проплывая мимо, познакомиться с Эйфелевой башней, названой так по имени ее конструктора Гюстава Эйфеля. Было представлено 700 проектов к рассмотрению, но только он поразил жюри своей смелостью проекта выстроить такую высокую 300 метровую красавицу. В год ее посещают около 7 млн.человек, а в день 30 тысяч.
Я скажу только одно, до приезда в Париж, я не думала, что меня может так поразить еще что-то после Москвы, Питера, Иерусалима, но теперь я говорю, что каждый хоть раз обязан просто посетить этот город-сказку и я вам всем этого искренне желаю.
Город настолько удобно расположен, что все красивое и знаменитое находится рядом друг с другом и не надо преодолевать длинные переезды, чтоб попасть в другое знаменитое место.
И вот, проведя несколько часов на двух этажах этого щедеврального монумента и посидев на траве рядом с ним, сделав большое количество фотографий, уже затемно мы пошли пешком туда, куда глядели глаза и куда шли много других людей и оказались где бы вы думали – у знаменитой Триумфальной арки, от которой начинались знаменитые Елисейские поля или Шанзелизе, так это звучит по французски. Сразу вспомнилась песня с одноименным названием Джо Дассена – «О, Шанзелизе…». А вам я скажу, дорогой мой читатель, никакие это не поля, а обычный большой проспект, типа нашего проспекта Мира в Москве или Невского в Питере, где находятся магазины, бутики, кинотеатры. Но прогуляться по нему все же приятно.
Четвертый наш день я бы назвала днем приятной печали. С утра стояла дождливая погода, но недолго, и планом посещения этого дня было кладбище. Тот, кто любит погосты, меня поймут. В Древней Руси этим словом назывались территориальные единицы от слова «погостить».
Но это было не простое кладбище, а многим наверно известное под названием Пер-Лашез, одно из самых известных захоронений в мире. Его площадь занимает 50 гектар. Там похоронены такие выдающиеся люди, как Оскар Уайльд, Джим Моррисон, Эдит Пиаф, Сара Бернар, Ив Монтан, композитор Россини и многие другие. Это место считается одним из самых крупных музеев надгробной культуры под открытым небом.
По счастливой случайности все было рядом. Путь лежал через блошиный рынок, мимо которого мы не могли пройти, и, конечно же, не ушли с пустыми руками, как можно было такое допустить. И вот на моей груди колье, с чем бы вы думали, мой дорогой читатель – с турецким глазом, с ним, с Назарушкой.
Поскольку в такие места принято ходить с утра, что мы и сделали, естественно мы были там почти одни, но в таких местах почему то, никогда не бывает страшно. Начав просмотр, прямо сначала хотелось все запечатлеть на камеру, потому что кругом были не просто надгробья, а настоящие произведения искусств, но чем дальше мы углублялись, тем шикарнее они были. Мелькал народ уже по кустам, а мы с дочкой шли, мечтая набрести хоть на одну известность.
Оказавшись на центральном месте, так оно выглядело, со скамейками и развилкой в разные стороны, мы увидели пожилого француза и решили его попытать, кого из Великих мы можем помянуть. Интеллигентный дедушка нам поведал некоторую информацию, а за остальное, то есть сопровождение естественно нужно было платить. Так он вписался во время кризиса в ситуацию, и молодец, что не растерялся. Оказалось, что мы находились на тот момент, беседуя с ним, возле могилы Шопена, и конечно же последовали тут же к ней.
Поставив галочку удовольствия в душе, мы почапали дальше, уже подуставшие и растерянные после того, как нам сказали, что кладбище это размером с Ватикан, то есть территория его 50 гектар, и осознавая, что вряд ли мы еще что-то сможем найти, ибо наш французский гид сказал, что могила Эдит Пиаф, на которой мы мечтали побывать находится в самом дальнем углу.
Присев на скамейку, отдохнув немного и послушав тишину усопших душ, мы все таки решили добиться цели, и найти эту знаменитую женщину не только во Франции, но и известную и любимую нами.
Мы шли, шли, спрашивали, нам отвечали на французском, которого мы не знаем и махали руками, на что мы и ориентировались.
И мы пришли… И вот эта маленькая скромная могила, как и сама ее хозяйка была в жизни, маленького роста с волшебным мужским голосом. В этот момент с нами оказалась большая французская группа туристов с гидом, одетым ярко и вызывающе. Он громко им что-то говорил и все стояли и слушали. В один момент он замолчал и вдруг из его внутреннего кармана раздался ее волшебный голос, Эдит Пиаф пела «Гимн любви»… У меня потекли слезы, и я видела, что все рядом плакали, даже мужчины. Долгое время потом эта мелодия просто преследовала меня. Уже по приезду в Стамбул, мы с дочкой отмечали ее 11летие проживания в Турции, и я пригласила ее в ресторан. И вот, очередной тост за Париж, и тут мы слышим, звучит до боли знакомая песня, в турецком ресторане… Я просто кричу, это же «Гимн любви», дочка возражает, но потом соглашается… Чудеса…
Счастливые и довольные, мы возвращались обратно, и уже как это часто бывает в жизни, не ставя никаких целей, перед нами просто сами всплывали могилы Ив Монтана, Оскара Уайльда, зацелованная молодыми особами в знак признания его творчества, проплыл мимо целый мемориал памятников жертвам нацистских концлагерей. Мы прошли огромную стену крематория и стали направляться к выходу. Мы спускались уже с горы надо сказать бодрые и довольные, что сделали больше, чем планировали.
Пообедав рядом в уютном кафе и отведав настоящий знаменитый луковый суп с бокалом вина, которое стоит почти, как чай, мы двинулись дальше.
Я шла за дочкой, как послушный осел за своим хозяином и полностью доверяла ей. Мы сели в метро и недолго находясь под землей, вышли на прекрасную площадь знаменитой «Опера», красивое старинное здание. Люди сидели на ступенях и слушали не оперу, а уличного гитариста, который пел просто потрясающе весь репертуар моей молодости и не только. Я тоже не осталась равнодушной, и двинулась к нему со своим евро, и меня чуть не сбил парижский голубь своими крыльями, задев мою макушку…
Двигаясь дальше, я снова поймала себя на мысли, до чего удобен этот город в плане его изучения, везде есть, что посмотреть и все рядом. И вот мы уже в каком-то огромном парке аттракционов. Мой любимый тир… Зная мою любовь пострелять, дочка без разговоров достает несколько евро. Рядом всегда толпа зевак, а я жду, когда дяденька отстреляет свою партию патронов в сферу, наполненную бегущими шарами. Я, наблюдая, злорадствую, что он не попал и беру ружье. Пусть это будет хвастовством, но из 5 пуль я пробила 5 шаров, один был холостой, за то одним выстрелом попала сразу в два вертящихся шара. И гордая россиянка покинула поле битвы…
Выйдя из парка, уже в сумерках мы приближались, и все пешком, к этому волшебному месту – музею Лувр, третьему в мире по занимаемой площади. Этот великолепный королевский дворец посещают в год около 9 миллионов человек. Мы погуляли по вечернему прекрасному парку Лувра, и зная, что мы еще сюда вернемся, побрели домой.
Наша усталость проявлялась в нервозности, которую провоцировало каждый раз Парижское метро. Жетоны не срабатывали и мы бились в закрытые ворота грудью, пока кто-то не спасал нас по своему билету, однажды так меня спасла девушка легкого поведения, за что я ей сказала – «Гран Мерси». Потом нам объяснили, что билеты просто в сумке размагничиваются с лежащим рядом телефоном, и можно эти билеты было обновлять, а не биться в эти металлические ворота.
На пятый день нашего пребывания я решила принять образ Эдит Пиаф, оделась во все черное, накрасила губы красной помадой, ведь сегодня мы были приглашены в гости.
Был воскресный день, и по плану с утра было важное мероприятие – воскресная служба в Нотр-Дам дэ Пари.
В один из дней мы были на этом сказочном месте, и я уже видела эту очередь, поэтому в душе боялась, что уж в воскресенье то мы постоим. Меня воткнули в конец, приказали стоять и ждать. Через несколько минут дочь подбежала и сказала – « Идем…». И вот мы сидим на втором ряду огромного зала прямо напротив воскресного прихода. Дочка нашла очередь, кто шел не в музей, а на воскресную службу, а мы о такой больше мечтали. Началось поклонение, всем раздали, в том числе и нам, листы с текстом песен, как прямо в нашей церкви и мы запели. Рядом со мной красивым голосом пел молодой и такой же красивый француз. Душа тоже пела… Мало того, что мы попали на службу, в этот день было и причастие. Очередь выстроилась к пастору за хлебом, который имел вид тоненького пятачка из теста. Я получила свой пятачок, и, держа его в руках, хотела удалиться, но французский батюшка не хотел меня отпускать и начал жестикулировать. Я французского не знаю, и подумала, что надо наверно надкусить хлебушек, что я и сделала. Но он продолжал мне что-то объяснять. Я уже не понимала ничего. Подошла девушка, спросила, говорю ли я по-английски, на что я кивнула головой, и она мне сказала, что хлеб нужно съесть полностью. В моей церкви по-другому. Дочка на месте мне сказала – « Мама, вечно вы везде трафик устроите…»
После службы, счастливые и довольные мы направились в гости к нашей турецкой землячке, которая переехала аж на Елисейские поля.
Эстер встретила нас на улице у подъезда со своим прекрасным сыночком Александром, маленьким голубоглазым блондином.
Мы пили турецкий кофе, говорили, и, когда пришло время уходить, обнявшись, я почувствовала, что она не хочет нас отпускать в ее Стамбул.
И вот через пять минут мы снова на Елисейских полях, натыкаемся на большой Дом пиццы. Честно я не любитель этого кушанья, так, иногда и вот это иногда и настало. Усаживаемся тесно прямо на улице, вернее на полях. Рядом с нами еще две пары, и через 5 минут мы уже общаемся очень тепло и непринужденно… Это девушка из Туниса и ее попутчик, пожилой француз, тепло обнявший меня на общем фото и за другим столом чернокожие муж и жена с маленького острова Мартини, которого даже нет на карте. Подкрепившись, мы весело общались и фотографировались. Им было интересно, что мы из России, а нам приятно, что им интересно.
Напоследок я поняла, кому я должна подарить свои турецкие сувениры, которые всегда беру в поездку, и за которые дочка меня ругает, мам, ну это ж 1 лира. Но было столько радости и теплых объятий, когда я вручила турецкий кошелечек туниске. Она не ожидала и мяла его в руках, будто ей сто лет никто ничего не дарил. Вторая мартинианка чуть издалека смотрела с явной завистью, поскольку сначала мы начали общаться с ближней к нам парой. Но тут я достала восточный браслетик и она оббежала вокруг стола, чтобы обнять меня.
В итоге она взяла с нас с дочкой слово, что мы прилетим к ним в гости, судя по фото в их сказочное место, кругом океан и остановимся в их большом шикарном доме. Вот тебе и 1 лира…
И вот шестой предпоследний день в Париже был посвящен значительному событию, походу в Лувр аж к самой Моне Лизе. Моя дочка Луиза с утра так и сказала за завтраком – «Мона вас пригласить Лизу посмотреть…»
Пока мы кружили снаружи этого прекрасного замка французских королей, делая фото, проголодавшись, зашли в китайский ресторан, где нам принесли огромную порцию наваристой лапши с имбирем. Я, уже привыкшая к своему напитку, везде ныла и искала глазами турецкий чай. Где чай, хочу чай…
Теперь, только на сытую голову и нужно было идти к ней, загадке веков… Меня поразило движение в музее и напомнило Казанский вокзал в Москве. Стрелки на каждом углу показывали направление именно к ней, и народ шел по стрелкам, а мы за народом.
И вот она, в толпе зевак, с кучей камер, скромная в небольшой рамке. И опять судьба к нам благосклонна, подпустив очень близко и дав возможность сделать фото прямо на первой линии.
И все-таки в чем ее загадка. Дочь сделала свое умозаключение – «Она ухмыляется над нами всеми, что мы проделываем такой путь, чтоб сделать обычное фото…»
И вот мы на улице, но все еще опять здесь, в этих садах, ноги гудят и радуются возможности походить босиком по траве Лувра. А за нами везде подглядывает башня…
Ужинать решили в латинском квартале, где расположен известный во всем мире Сорбонский университет, основанный аж в 8 веке духовником короля Людовика 9 Робером дэ Сорбоном. В его честь и назван образовавшийся колледж, впоследствии переросший в университет.
Уютные кафе и рестораны Парижа повсюду, с уличными музыкантами, поющими французский шансон, и здесь особенно понимаешь, что ты в Париже. Я заказала себе язык, который сто лет не ела и так и не поела и в этот раз, поскольку его забыли почистить. Ограничившись гарниром, я ловила кайф от всего, от музыки, от воздуха и от людей, которых я люблю и с которыми мне почти всегда интересно. В этот раз рядом присели соседи и заговорили по-русски и поскольку
во всех кафе сидят очень тесно, общаться приходится волей не волей. Они оказались из Новосибирска, пара муж и жена, прилетевшая отметить в Париже свое 25летие совместной жизни. В дороге они потеряли чемодан, где были подарки друг для друга, красивое платье жены, они остались без одежды, но выглядели счастливыми и я в душе по-доброму позавидовала. Они налили нам вина, и мы выпили за их долголетний брак. Им было интересно, что две блондинки прилетели не из русского города, а из турецкого и мы еще и еще бы говорили, если бы завтра не улетать…
Из метро мы выходили всегда почти последними.
Утром, сложив чемоданы, моя дочь не могла улететь без местных вкусняшек, и мы пошли в рядом с отелем находящийся Ашан за сыром, утиной печенью и, конечно же, шоколадом и вуаля…
Аэропорт, который я не смогла увидеть по прилету, в итоге я еле объехала по отлету…
Уже сидя в самолете, я сказала ему – ДО СВИДАНЬЯ, ПАРИЖ…ТЫ ПРЕКРАСЕН…
19.11.15.


Рецензии