Все не так, как кажется Главы 1-4

Замечание автора. Этот роман нельзя в полной мере назвать детективом, хотя детективная интрига имеется, даже две. Просто здесь в центре внимания не ход расследования, а человеческие отношения. Надеюсь, это не разочарует читателей.


                ВСЁ НЕ ТАК, КАК КАЖЕТСЯ

                Пролог

Тихий летний вечер постепенно уступал место душной безветренной ночи. Дорожки парка пустели, лишь кое-где виднелись влюбленные парочки да жители окрестных домов, выгуливающие собак. Два огромных пса, оказавшись в непосредственной близости друг от друга, вдруг решили помериться силой. Раздался ожесточенный лай, но хозяева быстро натянули поводки, и схватка не состоялась. Вскоре всё затихло. Казалось, парк погрузился в сон. Только в дальнем его уголке, куда не добирался свет фонарей, Он и Она, охваченные страстью, исполняли древний танец Любви. Ее длинные светлые волосы разметались по траве, раскинутые в стороны руки сжимались в кулачки, нижняя губа была прикушена.

- Ты лучше всех, - хрипло шептал Он, ускоряя движения, - второй такой нет. Я влюбился в тебя с первого взгляда.

В ее глазах восторг мешался с изумлением.

- Я…, - начала Она, но Он накрыл ее рот поцелуем, и волшебный танец продолжился.

Вскоре ее руки взметнулись к его голове, и пальцы запутались в густых волосах, затем судорожно сжались. Она вскрикнула.

       - Я люблю тебя, - тут же выдохнул Он и, содрогнувшись, рухнул на нее всей
тяжестью.

       Несколько секунд  они провели в оцепенении, обессиленные от недавней близости. Наконец, понемногу успокоив дыхание, Она сладко потянулась и, затаенно улыбаясь, посмотрела на Него. Улыбка сразу угасла. Его взгляд был очень напряженным и жестким, затем лицо исказила злобная гримаса.

- Ты… не…, - прохрипел Он. – Ненавижу!

Казалось, темное небо с мириадами звезд вплотную приблизилось к Земле, когда его пальцы сомкнулись на хрупкой девичьей шейке.


                Глава первая

       Свернув на Пригородное шоссе, Матвей невольно сбавил скорость. Неказистый лесок по обеим сторонам дороги то и дело расступался, являя взору промышленные здания всевозможных размеров и конструкций. Близость к городу и областные цены на аренду земли делали этот участок очень привлекательным для бизнесменов. Четверть века назад отец Матвея Георгий Иванович Истомин арендовал здесь небольшой корпус, ранее принадлежащий государственному предприятию, где организовал кооператив по ремонту электронных приборов, используемых при эксплуатации различных судов. Теперь корабельная тематика составляла лишь малую часть интересов фирмы, занимающей уже целый комплекс зданий, но название «Бригантина» и эмблема – старинный компас на фоне паруса – сохранились до сих пор.

       Георгий Иванович был единоличным владельцем «Бригантины», а Матвея считали «наследным принцем», хотя у него имелся сводный брат Евгений. Впрочем, этому было объяснение. Вот уже второй год Матвей являлся заместителем генерального директора, причем, занимал эту должность не столько благодаря родственным связям, сколько личным заслугам, пройдя за пятнадцать лет непростой путь от лаборанта до второго человека на предприятии и, скорее всего, скоро ему предстоит стать первым. В прошлом году у отца случился тяжелый сердечный приступ, и тот уже не мог работать с прежней отдачей, так что бразды правления постепенно переходили к Матвею. Он знал, что справится с этой ношей, но здоровье отца его очень тревожило. Врачи рекомендовали пройти реабилитационный курс в зарубежной клинике, после чего на год удалиться от дел и пожить в каком-нибудь спокойном месте. Георгий Иванович пообещал так и сделать, но только после того, как будет решен вопрос с тендером.

     Тендер. В рамках поддержки малого и среднего бизнеса государство выделило средства на его проведение, не ограничиваясь рамками отрасли. На самом деле, назвать его тендером можно было лишь условно, так как по настоянию Газпрома было внесено слишком много изменений в стандартную процедуру, но придумывать новый термин не стали, а использовали привычный. Ах, если бы удалось выиграть этот тендер! Крупный госзаказ в такое непростое время это предел мечтаний. Огромная протяженность газопроводов в нашей стране и грандиозные планы на будущее обеспечат «Бригантину» работой на долгие годы. Работа была непростой, приходилось учитывать отраслевые стандарты, но конструкторы с технологами вполне успешно со всем справились. На этот заказ «Бригантина» возлагала большие надежды. Под него уже заложен фундамент для нового корпуса и заказано необходимое оборудование, так как сроки выполнения очень жесткие. Насколько известно, у конкурентов такой предварительной работы не проведено. «Бригантина» не просто должна, она обязана выиграть! Господи, как он мог на целый месяц выбыть из строя!  Распустил нюни. Ему, видите ли, нужно было принять трудное решение. К чему себя обманывать? Ему не из чего выбирать, то есть варианты есть, но ни одного приемлемого. Придется принять тот, который хоть кому-то доставит радость.

     Матвей припарковался у главного здания, но еще некоторое время не выходил из автомобиля. Тендер. Да, сейчас нужно думать только о нем. Он не должен был скрываться в ненужных командировках в такой ответственный момент. Но он скрывался. Матвей почувствовал, что презирает себя за малодушие. И ведь, если бы не гневный звонок отца, он бы еще придумал себе дело где-нибудь на другом конце земного шара, чтобы не возвращаться в Питер и не озвучивать принятое решение. Всё, хватит! Он резко захлопнул дверцу автомобиля и направился к проходной.

     Нерешительность была не в характере Матвея. Он умел быстро принимать решения и приводить их в исполнение. Но только не в этом случае. И сейчас немного нервничал перед предстоящим разговором с отцом. Тот не понимал его долгого отсутствия. Правда, Матвей намекнул перед отъездом на личные неприятности, но неприятности неприятностям рознь. Теперь придется раскрыть все свои тайны. Он невольно замедлил шаг, радуясь, что никто не попался на его пути, хотя специально приехал на час позднее, чтобы избежать ненужных встреч. Погруженный в свои мысли, он миновал охранника и стал подниматься на второй этаж по боковой лестнице, машинально отметив, что она плохо освещена и нужно дать указание это исправить.

     Матвей и не заметил, как налетел на спускающуюся по лестнице девушку. На несколько мгновений его руки оказались у нее на талии, и ему вдруг захотелось прижать ее к себе. Она резко вырвалась, на ее глазах блеснули слезы. Пробормотав извинения, Матвей быстро взлетел на второй этаж, ощутив участившееся сердцебиение. Неужели он еще способен на какие-то чувства? Впрочем, сейчас ему не до романтических приключений, да и не в его правилах заводить интрижки с сотрудницами. Однако такая реакция на незнакомку его озадачила. Похоже, девушка привлекательна, хотя он не успел толком рассмотреть ее в полумраке. И ее слезы… Ведь не из-за столкновения с ним они появились?  Кто же ее обидел?

     Как бы там ни было, эта неожиданная встреча привела его в более благоприятное расположение духа, и, войдя в приемную, он бодро поздоровался с неизменной секретаршей отца Валерией Николаевной. В приемную выходила так же дверь и его кабинета. Они обменялись с Валерией Николаевной подходящими случаю фразами, после чего она сообщила, что у Георгия Ивановича сейчас главный технолог.

     - Доложить о вашем прибытии или войдете без доклада? – с улыбкой поинтересовалась она.

     - Лучше сообщите ему о моем появлении, когда он освободится, - ответно улыбнулся Матвей, радуясь неожиданной отсрочке.

     Он прошел в свой кабинет, повесил в шкаф легкую куртку и, распахнув окно, устремил взгляд на молодой лесок, отделявший «Бригантину» от соседнего предприятия. Листочки на деревьях уже полностью распустились, но выглядели такими яркими и блестящими, словно новорожденные. Конец мая благодатная пора. Природа в очередной раз обновилась, а он вот уже тридцать четыре года тянет тяжелую ношу прожитых лет, подчас сгибаясь от непосильной тяжести. Вот бы и ему обновиться! Представив, как в его душе распускаются зеленые листочки, он невесело усмехнулся и сел за стол, пока не пытаясь погрузиться в работу, а сосредоточившись на предстоящем разговоре с отцом. Да, новости его не порадуют.
Однако долго пребывать в одиночестве ему не пришлось. На пороге появился посетитель.

     - Тук-тук! Привет, пропащая душа!

     Матвей поморщился. Анатолий был его однокурсником и пару лет назад, встретившись у общих знакомых, Матвей предложил ему работу. Так Круглов стал начальником технического отдела. По работе к нему никаких претензий не было, более того, он оказался ценной находкой, но его личные качества – бесцеремонность и страсть к сплетням вызывали неприязнь. Впрочем, приятель был добродушным и умудрялся распространять сплетни без злорадства и ненужных подробностей.

     - Привет, Толик, - и они обменялись рукопожатием.

Усевшись на свободный стул, Круглов продолжил натиск:
     - Мэт, где ты скрывался целый месяц?

     Мэтом называли Матвея только друзья и некоторые однокурсники. Анатолий относился ко второй категории и, несмотря на неоднократные попытки с его стороны перейти в первую, Матвей не выходил за рамки приятельских отношений.
 
     - Я только что вошел, - усмехнулся Матвей. - Как тебе удается так быстро все узнавать?

     - Зоркий глаз и интуиция. И все же ответь на мой вопрос.
Матвей вздохнул, едва сдерживая раздражение.

    - Побывал я и там, и сям, о чем тебе прекрасно известно, так как ты мне регулярно названивал. Отчет о командировке представлю чуть позднее – отцу. – Ответ оказался грубее, чем он хотел, поэтому свою тираду Матвей закончил более миролюбиво: - Как тут у вас дела?

     Толик довольно крякнул и поведал обо всех сколько-нибудь значимых событиях в жизни сотрудников, тут были и свадьбы, и похороны, и крестины. Ничего удивительного, на предприятии работало несколько сотен человек, и в их жизни постоянно что-то происходило. Усмехнувшись, Толик  на закуску добавил:
 
     - За время твоего отсутствия в нашей конторе появилась парочка симпатяшек, одна обосновалась в бухгалтерии, а вторая в отделе продаж. В связи с этим все наши холостяки привели себя в состояние полной боевой готовности.

     - Интересно, интересно, - пробормотал Матвей, вспомнив девушку, с которой столкнулся на лестнице.

     - А ты с какой стати интересуешься? Ты ведь женат!

     Матвей набрал в грудь побольше воздуха: сейчас или никогда!

     - Ну, женат – это ведь не пожизненный приговор.

     Чуть оплывшее с крупными чертами лицо Анатолия Круглова выражало смесь недоверия и удивления:

     - Ты собираешься разводиться?! – Матвей кивнул, тогда приятель выстрелил очередным вопросом: - А как же сын?

     Сердце у Матвея так сжалось, что он испытал физическую боль, но ответил спокойным и уверенным тоном:

     - С Лешкой все будет в порядке.

     Затем бросил взгляд на фотографию, лежащую на самом видном месте, с которой пухлый младенец улыбался беззубым ртом, и отрешенно подумал, что фотографию нужно убрать.

- Я всегда считал, что скоропалительные браки так же скоропалительно и заканчиваются, - изрек Анатолий.

     От дальнейшего разговора спасло появление секретарши с сообщением, что Георгий Иванович освободился и ждет сына у себя. Матвей кивнул приятелю и вслед за ним вышел из кабинета. Итак, к концу дня, а то и к обеду, все будут знать о его скором разводе. Конечно, можно было и не торопиться с оповещением, но он хотел отрезать себе пути к отступлению. Да, больше никаких колебаний.
Георгий Иванович встретил сына не слишком приветливо:

     - Явился, не запылился. И года не прошло.

     - Всего один месяц, - уточнил Матвей.

     - В такое время месяц не одного года стоит.
 
     Матвей согласно кивнул, после чего начался доверительный разговор между отцом и сыном, какого не было уже много лет. Вскоре Георгий Иванович позвонил секретарше и попросил никого к нему не пускать и ни с кем не соединять, затем выключил свой мобильник, что вслед за ним сделал и Матвей. Через полтора часа, прощаясь у двери, Георгий Иванович обнял сына за плечи.

     - Сынок, зачем ты в одиночку переживал такую боль? У тебя же есть семья. У тебя есть я.

     - Хотел самостоятельно принять решение, потому и уехал, - усмехнулся Матвей. – Иначе прибежал бы к тебе плакаться.

     - В следующий раз так и сделай, - посоветовал Георгий Иванович.

     - Надеюсь, следующего раза не будет.

     - Ане и Женьке я сам расскажу, - пробормотал расстроенный отец, - ни к чему тебе еще раз все пересказывать. Они любят тебя, хотя ты этому и не веришь. И очень о тебе беспокоятся. Мы не могли объяснить твое долгое отсутствие.
 
     Матвей прервал его:

     - Отец, можешь рассказать им все, что захочешь, только не относись ко мне, как к тяжелобольному. Момент слабости, растянувшийся на месяц, остался позади.

     Чтобы не растерять своей решимости, он сразу прошел в свой кабинет и позвонил жене.

     - Здравствуй, Катя.

     - Ты уже вернулся? – тихо спросила она.

     - Да, вернулся. Можешь подавать на развод. Я все подпишу.

     - А как остальное?

     Ее голос был робким и заискивающим. Как же он ее ненавидел!

     - И с остальным будет так, как ты хочешь. Только предупреждаю, я никуда ходить и ничего оформлять не стану. Занимайся всем сама, на расходы не скупись, я все оплачу. Лишь бы покончить с этим поскорее.

     - Спасибо, Матвей, - прошелестела она. – Ты очень хороший человек. – Затем после паузы добавила: - У Лешки еще два зуба прорезались.

     - Я рад, - буркнул он, а самого затрясло:  Дрянь! Зачем она мне об этом рассказывает?


                Глава вторая

     Я слышала телефонный звонок, но его назойливое жужжание меня не трогало. Мне хотелось зарыться в подушку и уснуть. Надолго. Погожий весенний день настолько не вязался с моим внутренним состоянием, что я не знала, как с этим справиться.

     - Лена, сними трубку, это твой телефон надрывается, - недовольно крикнул Влад с другого конца комнаты.

     Я очнулась, сделала глубокий вдох, потом выдохнула, только после этого сняла трубку.

     - Интернет-магазин «Подводник». Здравствуйте. Чем могу вам помочь?

     Пожилой клиент желал приобрести фонарик для дайвинга. Я мельком подумала, что такие развлечения ему не по возрасту, но вскоре выяснилось, что он хочет сделать подарок двенадцатилетнему внуку. Предложенные мной варианты чем-то его не устраивали, и он поинтересовался иностранными образцами. Лишь после моей вдохновенной речи о том, что наши фонарики ничуть не уступают зарубежным аналогам, а стоят в два раза дешевле, клиент был у меня в кармане. Сообщив, что завтра он сможет получить заказ в пункте выдачи на улице Маяковского, я обессилено положила трубку. А ведь рабочий день только начался.

     - Вот уж не думал, что ты такая патриотка «Бригантины», - ехидно осклабился Влад. – Впрочем, это можно поставить тебе в плюс, к тому же ты такая терпеливая. Наверняка из тебя получится хорошая жена…

     Слушать дальше я не стала, а в раздражении выбежала из комнаты. Я повела себя по-дурацки, но ничего не могла с собой поделать. Что со мной? Завожусь с пол-оборота. Неужели раздражение единственное чувство, на которое я теперь способна? Хотя нет, есть еще жалость к себе и… боль, которая никогда не отпускает, становясь подчас невыносимой. Глаза привычно налились слезами, и я рванула к боковой лестнице, чтобы спуститься на первый этаж, где недавно облюбовала тихое местечко для одиноких размышлений. Я и не заметила, как столкнулась с каким-то мужчиной. Его руки оказались у меня на талии, и наши взгляды встретились. Поначалу в его черных глазах была какая-то потерянность, но в следующее мгновение их выражение изменилось. Что появилось в его взгляде – интерес, вожделение? Мне вдруг показалось, что он хочет меня обнять. Я резко вырвалась и чуть ли ни кубарем скатилась с лестницы, слыша вслед невнятные извинения.

     Забившись в темный уголок между хозяйственным лифтом и дверью в кладовку, я села на корточки и привалилась к стене. Вспомнилось недавнее столкновение на лестнице. Он стоял на ступеньку ниже меня, но наши глаза были примерно на одном уровне. Широкие плечи. Высокий и сильный… как Данька. Меня затрясло. Мне нельзя вспоминать о нем, я себе запретила. Но как этого избежать, если с пятнадцати лет вся моя жизнь, каждая мысль и каждый поступок были неразрывно связаны с ним? Что тогда остается – детство? Но и оно было далеко не безоблачным, мне вовсе не хотелось в него погружаться. Следует просто признать, что я женщина без прошлого, хотя не по своей воле мне пришлось покинуть родной город, в котором собиралась прожить до конца своих дней и в который, возможно, никогда не вернусь. А ведь я никому ничего плохого не сделала и ни в чем не была виновата! Только это ничего не меняет. Людям ведь надо кого-то осуждать и ненавидеть. Даже мать практически отказалась от меня. Конечно, приехав в Питер, я послала ей смс-ку с новым номером телефона, но ответа так и не получила.
Значит, придется начать с чистого листа, иначе у меня не будет не только прошлого, но и настоящего, и будущего. Как это сделать? Может, попробовать сблизиться с сотрудниками? Слишком уж замкнуто я держусь, хотя в нашем отделе народ вполне дружелюбный, да и молодые люди меня без внимания не оставляют, иногда даже в коридоре пытаются познакомиться. Знали бы они, насколько все это мне не нужно! Так, кто же я? Неврастеничка, истеричка… электричка. Я нервно хихикнула. Да, именно так – не относиться слишком серьезно даже к серьезным вещам. Иногда и нелепая рифма сгодится.
 
     Боже, как же не хотелось возвращаться на свое рабочее место! Наша комната располагается в середине здания и не имеет окон, правда, помещение хорошо освещено, и кондиционер работает исправно, но мне все равно иногда кажется, что я задыхаюсь. Так и клаустрофобия может развиться. Я тут же себя одернула. Хватит, больше никаких фобий!

     Возле входа в отдел меня поджидала Верочка. Ей двадцать четыре года, что на год меньше чем мне, но она выглядит совсем юной. Невысокого роста, ладненькая, с рыжими волосами и широко распахнутыми голубыми глазами, она очень привлекательна. Правда, иногда ее наивность кажется мне несколько наигранной, но, скорее всего, я просто стала слишком циничной и не верю в безграничную чистоту помыслов. Тем временем два голубых озера уставились на меня:

     - Лена, что случилось? Не обращай внимания на болтовню Влада, он не со зла. Сейчас он переживает, что обидел тебя, хотя и не понимает, чем именно. Лично я тоже не понимаю.

     - Никто меня не обидел, - еле выдавила я - Прости, я сегодня не с той ноги встала, со мной такое бывает.

     - Иногда ты так странно себя ведешь, - почти прошептала Верочка.

     Пора приводить в действие свой план по сближению с сотрудниками.

     - Знаю, - так же тихо ответила я. - Надеюсь, это скоро пройдет. Просто я не до конца оправилась после одной истории.

     Верочкины глаза засверкали:

     - Несчастная любовь?

     - Типа того, - потупилась я. - Пока не хочу об этом говорить, может, когда-нибудь потом.

     Она понимающе кивнула, затем изумленно уставилась на меня:

     - Как это возможно? Ведь ты такая красивая!
 
     - Но не такая милая, как ты.

     Она засмеялась, что вслед за ней сделала и я, с удивлением услышав собственный смех, чего не было уже очень давно. Мы вместе вошли в нашу комнату, и я прямо у порога принесла извинения присутствующим за свое неадекватное поведение, приведя в шок не только Влада, но и остальных. Все сразу кинулись меня успокаивать, отчего температура в помещении поднялась на несколько градусов, после чего мы приступили к работе. То и дело нас отвлекали звонки, но работа спорилась, и настроение у всех было прекрасным. Я бросила взгляд на сотрудников, к которым собиралась в самое ближайшее время проникнуться, если и не любовью, то дружеским расположением. А ведь каждый из них по-своему интересен.
 
     Влад, крепкий тридцатилетний мужичок, хороший семьянин и заботливый отец двоих детей. Кроме того, серьезно занимается пением. Недавно он брал несколько дней в счет отпуска, чтобы со своим хором поехать на всероссийский конкурс в Саратов. Призового места им не досталось, но они были отмечены специальным премией, за что одну из их песен обещали включить в сборник, который собирались выпустить по итогам конкурса. После возвращения Влад целую неделю ходил именинником.

     Леша немного помоложе и выглядит весьма привлекательно, но вот его хобби почему-то не вызывает во мне уважения. Он увлекается черлидингом. Этот вид спорта сочетает в себе элементы шоу с танцами, гимнастикой и акробатикой. Часто черлидеры своими выступлениями заполняют паузы в соревнованиях по другим видам спорта. Вершиной карьеры на этом поприще стала поездка Лешиной группы на Олимпиаду. Впрочем, они и более мелкими соревнованиями не брезгуют, так что всегда при деле. Леша очень внимательно и даже с любовью относится к своему здоровью. Он не только следит за своим питанием, но и другим не дает расслабляться. У нас в комнате есть чайный закуток, куда мы иногда наведываемся. Влад как-то заявил, что не станет пить чай в компании с Лешей. «Если он увидит мой пирожок, то либо сам подавится, либо я подавлюсь, когда он начнет читать мне лекцию о здоровом питании». Леша живет один, холит себя и, по-моему, пребывает в полном согласии с собой. Вера уже три года работает здесь, так что в курсе всевозможных жизненных обстоятельств сотрудников. Как-то она рассказала мне, что несколько месяцев назад Леша расстался с девушкой, с которой они были вместе два года. «И что только Танька нашла в нем! Она такая красотка и умница, а он… зануда!»
 
     Катя моя ровесница. У нее хорошая фигура и прекрасная кожа, но все портит страдальчески-кислое выражение лица. Думаю, дело в питании. До недавнего времени она была вегетарианкой, теперь перешла на сыроедение. Видимо, это ее вконец опечалило. Вообще-то предполагается, что такая диета должна высвобождать скрытые  силы и добавлять радости жизни. Однако она выглядит страдалицей и мученицей. Хорошо хоть, что в отличие от Леши, никому не навязывает свои пристрастия. Возможно, ее столь экстравагантное питание вызвано проблемами со здоровьем, но о ее хворях даже вездесущей Верочке неведомо. Зато ей ведомо, что у Кати шикарный бойфренд, который если и не принц, то его ближайший родственник.
 
     Вера с первых дней взяла меня в оборот, но мало чего добилась. Рассказать всю правду о себе я не могла, явно врать не хотелось, так что ограничивалась сжатым изложением полуправды и недомолвками.  Да и она рассказывала о себе не слишком охотно. Верочка рано осиротела и жила с ворчливой и жадной теткой, так что еле дождалась, когда смогла снимать квартиру. Я представляла, какое жилье можно снять на нашу зарплату, так что ее энтузиазм казался мне несколько преувеличенным. О своей личной жизни словоохотливая Верочка рассказала удивительно мало и без подробностей. Да, кое-какие романчики в прошлом были, и сейчас кое-что маячит на горизонте, но ничего определенного. Это было совсем на нее не похоже, но я не задавала вопросов, так как и сама откровенничать не собиралась. В общем, вряд ли мы станем подругами, впрочем, настоящих подруг, как недавно выяснилось, у меня никогда не было. Если повезет, то в будущем они непременно появятся.

     Сейчас передо мной стояла более скромная задача – наладить доброжелательные отношения с сотрудниками, ну хоть какие-то отношения, чтобы не копаться постоянно в себе и не погружаться в депрессию. Все предпосылки для этого есть. Мы примерно одного возраста, занимаемся одним делом, так что вперед! Вера и Катя тоже курируют интернет-магазины с розничной торговлей, у каждого своя номенклатура, а Влад и Леша работают с корпоративными клиентами, что подразумевает более высокий статус наших мальчиков и соответственно более высокую зарплату. Однако все мы продаем ширпотреб. Спецзаказами, которые приносят основную прибыль фирме, занимаются другие люди.

     В это время появился еще один член нашего коллектива, а точнее начальник отдела  продаж Любовь Николаевна Колесова. Эта тридцатитрехлетняя женщина являлась хрестоматийным воплощением деловой женщины на западный лад. Стройная, строгая, элегантная, ухоженная, безупречная… Наверное, этот список можно было бы продолжить, но все равно осталось бы непонятным, что за человек скрывается за этим списком. За три недели работы я ни разу не видела на ее лице ни одной яркой человеческой эмоции, сплошная невозмутимость.

     - Я сейчас уезжаю на встречу и, скорее всего, сегодня не вернусь, - отстраненно произнесла она. – Влад, вы остаетесь за старшего, проследите, чтобы все в конце дня переслали мне отчеты.

     Неопределенно кивнув на прощание, она удалилась. Амбиций и гонору у нее хватило бы и на финансового директора, а не на начальника маленького отдела, беззлобно подумала я и бросила взгляд на сотрудников. Мне показалось, что у них в голове крутятся примерно такие же мысли.

     - Может, включить кондиционер на обогрев? – неожиданно предложил Леша. Видимо, он не так уж безнадежен. Все захихикали.

     Незаметно подошло обеденное время. На предприятии имелась столовая. Обеденный зал был довольно просторным, но сотрудников было очень много, так что обедали в пять смен. Наш отдел делал это в третью смену – с 13.00 до 13.30. До недавнего времени сотрудников кормили бесплатно, теперь обстоятельства изменились, но поскольку цены были льготными, мало кто пренебрегал посещениями столовой, и я в том числе. Мы с Верой разместились у окна, когда увидели, как по проходу в сторону ниши, где кормилось руководство, направляются двое мужчин. Одним из них был владелец предприятия Георгий Иванович Истомин – пожилой импозантный мужчина. Второй – высокий широкоплечий с буйной шевелюрой темных волос и с красивым, хоть и несколько грубоватым, лицом. Кажется, именно с ним я столкнулась на лестнице. Наши взгляды на мгновение встретились. Он, похоже, меня узнал, так как улыбнулся и склонил голову в вежливом полупоклоне, я ответно улыбнулась. Вера с удивлением наблюдала за нашей пантомимой.

     - Когда ты успела познакомиться с Матвеем Истоминым? Он, похоже, только сегодня вернулся из длительной командировки.

     - Я с ним не знакомилась, мы просто налетели друг на друга на лестнице.

     - Интересный мужик, настоящий мачо, - задумчиво произнесла Вера, - только практического интереса не представляет. Он женат, и у него маленький сын.

     Мы хихикнули, и на этом наше доверительное общение закончилось, так как к нам за стол подсели двое айтишников. Вера была с ними неплохо знакома, а к концу обеда они стали и моими приятелями. Впервые за последние восемь месяцев я почувствовала себя живой. Люди перестали быть для меня серой массой, я даже заинтересовалась тем, кто во что одет. И на работе это положительно сказалось. Ни один клиент не вырвался из моих цепких рук. Испытательный срок у меня три месяца, и я была уверена, что пройду его без затруднений.

Через некоторое время я с удовольствием отметила, что завершаю рабочий день в хорошем настроении. Так держать! По дороге к проходной к нам с Верой присоединились соседи по столику в столовой, видимо, они специально нас поджидали.

     - Девчонки, какие планы на вечер? – поинтересовался Вася. Из этой парочки он был более бойким, а Юра более симпатичным.

     - У меня личные планы, - кокетливо улыбнулась Верочка.

     Вася в притворном отчаянии всплеснул руками:

     - Какая жалость!

     - Лена, а у тебя какие планы? – тихо спросил Юра.

     - У меня планы хозяйственные, - не задумываясь, ответила я.

     - А ты любишь смотреть фильмы в формате Аймакс?

     - Не знаю, ни разу не видела.

     Вера с Васей недоуменно переглянулись и уставились на меня так, будто у меня вдруг стало две головы или вовсе ни одной. Зато Юра оказался на высоте  и невозмутимо заявил, что тогда тем более надо посмотреть.

     - В другой раз, - нехотя буркнула я.

     - Буду иметь в виду.

     Между настойчивостью и навязчивостью очень тонкая грань, и Юра ее не переступил.

    Мы вместе дошли до автобуса, который подвозил сотрудников до метро, и всю дорогу весело болтали. Как давно в моей жизни не было ничего подобного! У метро парни с нами распрощались, так как добирались до дома наземным транспортом, а мы с Верой остановились.

     - Почему ты не пошла в кино? – строго спросила Вера. Сейчас она совсем не напоминала восторженную девочку. – Я ведь вижу, что ты этого хотела.

     - Да, в кино хотела, но давать Юре надежду – нет. Вот, если бы мы пошли вчетвером…

     - В другой раз, - перебила меня она. Ох уж этот «в другой раз», подумала я, прекрасно понимая, что стоит за этой короткой фразой, сама регулярно ей пользуюсь. – Извини, - пробормотала Вера, - я спешу, мне еще в магазин надо зайти.

     Я была уверена, что магазин здесь ни при чем, и что, скорее всего, у Веры где-то неподалеку назначено свидание, просто она не хочет, чтобы я увидела ее друга. Что ж, ее право. Я распрощалась с ней и спустилась в метро. Меня ждал неблизкий путь домой. Домой? Разве можно назвать домом ту берлогу, которую я смогла снять на свои скудные средства?

                Глава третья

     Поскольку слух о его скором разводе был уже запущен, Матвей решил навестить брата, чтобы тот не узнал об этом из чужих уст. В свои двадцать семь лет Женя был уже опытным дизайнером, учился сначала в России, потом в Англии и Америке. Матвею казалось, что его место в каком-нибудь престижном дизайнерском бюро, а не на производстве, кстати сказать, были соответствующие предложения. Однако брат уже второй год работал в «Бригантине». Матвей считал, что здесь сказалось влияние Жениной матери, мачехи Матвея. Она очень болезненно относилась к тому, что именно Матвея считали наследным принцем. Ему опасения Анны Максимовны казались необоснованными. После сердечного приступа отец наверняка составил завещание, если еще раньше этого не сделал, в котором свое состояние распределил по справедливости. Даже в страшном сне нельзя было представить Женьку во главе предприятия. Он был неуравновешенным, увлекающимся и несколько безответственным, в общем, художественной натурой. Зато в своей области мог достигнуть больших высот. Кроме всего прочего, Женя был удивительно красив – высокий стройный блондин с ясными голубыми глазами. У девушек просто глаза закатывались от восторга, когда они видели такое совершенство. Женя выбирал подружек из модельно-артистической среды, но надолго в его жизни никто не задерживался. Мать относилась к этому лояльно, а отцу поведение младшего сына не нравилось.

     - Присмотрись получше к нашим сотрудницам, там есть прекрасные девушки, - как-то сказал отец за семейным обедом, на котором присутствовал Матвей.

     Женя скривил красивые губы в презрительной усмешке:

     - Уже присмотрелся. Там только овцы и рабочие лошадки. Такой зоопарк не по мне.
     Матвей считал брата капризным и эгоистичным. Мать слишком избаловала его и, хотя ему уже двадцать семь лет, он продолжал оставаться маменькиным сынком. Впрочем, Матвей в этом винил и себя. Он слишком давно устранился от семейных проблем. Иногда у них с Женей случались приступы братской любви, но чаще оба чувствовали отчуждение. А ведь когда-то было иначе.

     Мать Матвея умерла, когда ему было шесть лет, затем отец женился на другой – молодой и очень красивой. Анна Максимовна хорошо относилась к пасынку, и он стал называть ее мамой. Только когда появился Женька, он почувствовал огромную разницу в ее отношении к нему и брату. Конечно, ему было обидно, но он как-то с этим смирился, ведь Женька был таким маленьким и беспомощным. Подрастая, они все больше привязывались друг к другу. Младший брат ходил по пятам за старшим, во всем пытался ему подражать. Матвею это льстило, и он находил время для общения с малышом, делал ему мальчишеские подарки. Как-то подарил ему складной нож со множеством лезвий, с которым тот не расставался, приводя в ужас мать и вызывая довольную усмешку у отца.

     Все изменилось, когда Матвей окончил школу. Объявился дед по материнской линии, в честь которого его назвали, Матвей Петрович. Раньше он лишь поздравлял внука с днем рождения, чаще по телефону. Теперь они встретились, как двое взрослых людей. Дед сообщил, что тяжело болен и скоро предстанет перед Всевышним, чем и вызвано его внезапное желание более тесно пообщаться с внуком. Они посетили могилу матери на Южном кладбище. Матвей несколько раз бывал там с отцом, но всякий раз им не везло с погодой, и они, немного помолчав, оставляли цветы и уходили. Матвею эти посещения были в тягость, и сам он никогда не предлагал навестить материнскую могилу. Почему-то он вообще плохо ее помнил и редко о ней думал.
 
      С дедом все получилось иначе. Был погожий летний день, дед прихватил бутылку водки и закуску. Семнадцатилетний Матвей, конечно, уже успел ее попробовать, но особого удовольствия от употребления не ощутил. Дед относился к выпивке с неподдельным энтузиазмом, хотя болезнь и ставила преграды. Гранитный памятник был стандартным и, несмотря на нанесенный на него портрет, казался безликим. Матвей сосредоточил внимание на датах жизни, и его прошиб холодный пот. Он помнил, что отец женился на Анне Максимовне вскоре после смерти матери, но детская память такая причудливая. Теперь он ясно видел, что Женька родился через пять месяцев после смерти Галины Матвеевны, его матери.

     - Они поженились сразу после похорон? – в ужасе спросил он деда. Теперь он понял, почему отец с мачехой никогда не праздновали годовщину свадьбы, не хотели привлекать внимание к близости двух дат.

     - Они поженились на сорок первый день после смерти Галочки, - мрачно произнес дед. – С тех пор я твоего отца не видел. Этот мерзавец ни разу не появился на кладбище в Троицу, знал, что я здесь буду, видимо, стыдно мне в глаза смотреть. Из-за него она руки на себя наложила.

     Матвей замер. Он всегда считал, что мать умерла из-за какой-то тяжелой болезни. Нет, никто ему об этом не говорил, но он так считал. Из-за чего же еще, если не из-за болезни? Матвей не только любил, но и уважал отца, он казался ему безупречным. Теперь этот миф развеялся.

     Отец Матвея, по словам бывшего тестя, был привлекательным парнем, и «девки просто липли к нему». Галя тоже подпала под его чары. Они некоторое время встречались, потом Георгий решил отправить ее в отставку, но тут выяснилось, что она беременна. Они поженились. Молодой отец был очарован своим первенцем, так что их жизнь, по мнению деда, пошла на лад. Однако в один прекрасный день Георгий заявил, что любит другую, та ждет от него ребенка, так что он подает на развод. Галя не смогла перенести такого предательства и наложила на себя руки, выпив смертельную дозу транквилизаторов. Похоже, имелось надежное средство затащить Георгия Истомина под венец – нужно было от него забеременеть.
 
     Матвей вернулся домой слегка захмелевшим и очень агрессивным и обрушил переполнявший его гнев на отца и мачеху, обвиняя их в убийстве матери. Разом ожили детские обиды, разбухнув до угрожающих размеров. На самом деле мачеха о нем заботилась – он всегда был сыт, хорошо одет, и именно она посещала родительские собрания, отцу всегда было некогда. Но Матвей заявил, что ей никогда не было до него дела. Дальше – больше. Разгорелся жуткий скандал. Матвей не хотел слушать никаких объяснений. Он ушел, хлопнув дверью и заявив, что теперь будет жить с дедом. Позднее он тайком пробрался домой и забрал свои вещи.

     Несмотря на неблагоприятные обстоятельства, в институт он все-таки поступил. Отец предпринимал попытки объясниться с сыном, но Матвей безжалостно их отвергал.  Зато состоялся разговор отца с дедом, после которого дед несколько дней ходил именинником. Тогда Матвею в первый раз пришло в голову, что он стал разменной монетой в выяснении отношений деда с бывшим зятем. Однако ложная гордость и притаившаяся обида мешали примирению с отцом. Хуже всего, что отказавшись от общения с отцом и мачехой, он перестал общаться и с братом. Стипендия, его случайные заработки и пенсия деда помогали им как-то держаться на плаву. Когда дед окончательно слег, Матвею стало совсем тошно. Правда, рядом с ним всегда были верные друзья, и он даже умудрялся время от времени заводить интрижки. Когда дед умер, Матвей понял, что не справится в одиночку, и позвонил отцу. Тот сразу пришел на помощь, не читая нотаций и ни в чем его не упрекая.

      После похорон наконец-то состоялся разговор, на котором настаивал отец последние полтора года. Он признал, что в молодости был неразборчив в связях. Так он и связался со своей первой женой. Она была симпатичной, а в то время его больше ничто не интересовало. Однако вскоре он понял, что она слишком уж экзальтированна и прилипчива, так что решил разорвать с ней отношения. Тут выяснилось, что она беременна, и он поступил так, как подсказывала ему совесть – женился. Однако жену он не любил, и она прекрасно это чувствовала, так что ее неуравновешенность становилась угрожающей. Она постоянно затевала скандалы, подчас приобретающие самые безобразные формы. Пришлось обратиться к врачам. Ей выписывали всякие успокоительные, но это мало помогало. До сына ей совсем не было дела. Частенько Георгию Ивановичу звонили на работу, сообщая, что мать опять забыла забрать сына из детского сада, и он мчался через весь город, игнорируя дорожные знаки. Конечно, при такой жизни он позволял себе некоторые вольности на стороне, но ничего серьезного.

     Так они и жили вплоть до памятного новогоднего вечера на кораблестроительном заводе, где тогда работал Георгий. Там он познакомился с Аней и, несмотря на существенную разницу в возрасте, сразу понял, что она Его Женщина. Чувства оказались взаимными, так что развод был неминуем. Он сразу предупредил Аню, что не собирается оставлять сына с сумасшедшей матерью, что та приняла без возражений. Однако подготовить Галю к разводу было невозможно и, когда стало известно о беременности Анны, он сказал обо всем в открытую. Вопреки ожиданиям никакого скандала не случилось, а наутро он нашел ее мертвой. Она выпила целую упаковку транквилизаторов. Эта смерть до сих пор лежит тяжким грузом на его сердце.

     - Сынок, никогда не женись на нелюбимой, какие бы обстоятельства ни сложились, - подвел итог разговору отец.

     Во время отцовского рассказа в памяти Матвея будто открылась потайная дверца в раннее детство. Он увидел, как раздраженная воспитательница тянет его за руку в кабинет директора, чтобы оттуда позвонить отцу.

     - Мой рабочий день давно закончился! – кричит она. – Если вам не нужен ребенок, сдайте его в детский дом!

     Потом увидел обеденный стол, заваленный грязной посудой.

     - Ешь, что дают, а не хочешь – выметайся отсюда! – Этот раздраженный голос принадлежит его матери.

     Матвей помотал головой, пытаясь вызвать в памяти более приятные воспоминания, связанные с ней, но ничего не получалось. Теперь он понял, почему так мало думал и почти не вспоминал о ней. Совсем по-другому обстояло дело с отцом. Он вспомнил, как сидит у него на плечах и смотрит на раскинувшееся перед ним Черное море. А ведь тогда ему было всего три года. А вот они сидят с удочками на берегу маленькой речушки. У них не клюет, но им весело.

Тот разговор закончился примирением с отцом, но в семью он так и не вернулся, остался в однокомнатной квартире деда в пятиэтажном блочном доме на окраине города. Правда, отцу удалось его убедить поступить на работу к нему на предприятие. Об этом Матвей ни разу не пожалел. Иногда по особым поводам он появлялся в своей прежней квартире, но больше ни разу не назвал мачеху мамой, обращаясь к ней по имени и отчеству. Женька стал подростком, колючим и ершистым, и смотрел на старшего брата исподлобья. Матвей иногда заговаривал с ним, но прежние отношения не возвращались. Видимо, Женька считал его предателем. Но он в ту пору был сосредоточен на собственных делах, и отношение младшего брата мало его задевало. Он учился, работал, да еще и впервые влюбился, так что у него ни на что другое не оставалось ни сил, ни времени.
Жизнь шла своим чередом. Его Большая Любовь закончилась тяжелым разрывом, учеба осталась позади, постепенно он поднимался по карьерной лестнице, зарплата тоже повышалась. Предприятие процветало. Отец приобрел коттедж в двадцати километрах от города, где для него была выделена отдельная комната, но Матвей редко оставался там на ночь. Он купил просторную квартиру на Приморской.

     Беспорядочные связи ему наскучили, и в его жизни стали появляться постоянные подруги – постоянные на несколько месяцев. Он безжалостно обрывал отношения, опасаясь угодить в ловушку. Слишком хорошо помнил наказ отца «Никогда не женись на нелюбимой, какие бы обстоятельства ни сложились». Но именно так и произошло в его жизни. Нет, больше никаких воспоминаний! – приказал он себе. Пора идти к Женьке.

     В дизайнерском отделе было принято работать под тихую классическую музыку, и Матвей, прикрыв за собой дверь, будто оказался в другом мире. Музыка обволакивала, приглушенное освещение расслабляло, а внешний вид сосредоточенных на работе сотрудников радовал глаз. Матвея встретили радостными возгласами, он за руку поздоровался со всеми, а брата, подскочившего к нему, обнял.
 
     - Ну, наконец-то! – откликнулся тот.

     Обменявшись с начальником отдела несколькими фразами, Матвей вызвал Женю в коридор.
     - Ты хочешь сообщить мне какую-то страшную тайну? – понизив голос, заговорщицким тоном поинтересовался младший брат.

     - Думаю, об этой тайне скоро станет всем известно, но я хочу, чтобы ты услышал о ней от меня. Я развожусь. Подробности узнаешь вечером, отец пригласил меня на ужин. Надеюсь, у тебя нет других планов?

     Женя проигнорировал вопрос и изумленно уставился на Матвея:

     - Матюха, ты часом не рехнулся, целый месяц мотаясь по белу свету? А как же Лешка? Я, по крайней мере, смогу общаться с племянником?
 
     - Обо всем поговорим за ужином, - прервал поток вопросов Матвей. – Это слишком долгий и неприятный разговор.

     - С чего ты взял, что о твоем разводе скоро станет всем известно? – вдруг насторожился Евгений. – Лично я не собираюсь сплетничать.

     Матвей усмехнулся:

     - Для этого есть другие люди. Значит, до вечера?

     - Само собой, - отозвался брат.

     В обеденный перерыв они с отцом пошли в столовую, Женька никогда к ним не присоединялся, обедал с дизайнерами в последнюю смену. Матвей едва успевал раскланиваться с сотрудниками, сохраняя на лице благодушное выражение, когда встретился взглядом с зелеными глазами. Это был не изумрудно-зеленый цвет, который хоть и редко, но встречался ему. Ее глаза были светлого салатового оттенка с коричневыми крапинками. Таких он никогда не видел. Контраст с черной челкой был просто оглушающим и едва не сбил его с ног. С ним такого и в юности никогда не случалось. Он все-таки сумел совладать с собой и склонил голову в полупоклоне. Она его узнала и ответно улыбнулась, но ее глаза остались печальными.
 
     Матвей был в растерянности. Кажется, случилось то, о чем он мечтал когда-то в юности. Но ведь теперь ему это совсем не нужно! И уж точно, в его жизни больше никогда не будет бледного лица с грустными глазами! А она кажется такой хрупкой… Он вспомнил, как его руки лежали у нее на талии. Талия была очень тонкой, но совсем не костлявой. Он чувствовал себя настолько опустошенным, что эти всплески романтичности казались ему чем-то инородным и чуть ли не помешательством. Может, он пошел в свою безумную мамашу? Матвей машинально поддерживал разговор с отцом, а сам сосредоточился на том, чтобы не пялиться на зеленоглазую девушку. И все-таки посмотрел в ее сторону и тут же испытал некоторое разочарование. Она больше не грустила, а весело щебетала со своей приятельницей и двумя юными программистами.
 
     - А судьбу лучше не искушать, - подумал он, - и решил, что уговорит отца обедать на полчаса позднее.

     Вечером Матвей намеренно задержался на работе, чтобы дать отцу время ввести в курс дела домочадцев. Когда он появился, стол был уже накрыт, и все трое ожидали его. Они старались выглядеть нейтрально, но лица у всех были постными. Женька первый не выдержал и, подскочив к нему, крепко обнял:

     - Матюха, ну ни хрена себе!

     - Женя! – укоризненно воскликнула Анна Максимовна.

     - Лучше не скажешь, - отозвался Матвей на реплику брата.
 
     Ужин оказался удивительно теплым и домашним и, проходя мимо Матвея, Анна Максимовна положила руку ему на плечо.

     - Матвей, ты так молод! В твоей жизни еще все будет! Поверь, я чувствую это.
    
     Он с благодарностью погладил ее руку. Казалось, не только Анна Максимовна, но и все остальные затаили дыхание. Поскольку за ужином Матвей немало выпил, он остался ночевать в своей комнате и будто впервые увидел ее и обнаружил, что она обставлена со вкусом и любовью. Отец никогда такими делами не занимался, значит, это сделала Анна Максимовна. Нужно будет ее поблагодарить, подумал он, засыпая. Лучше поздно, чем никогда.


                Глава четвертая

     Вчера я оптимистично решила, что уже на пути к новой жизни, но сегодняшняя ночь оказалась еще более тяжелой, чем предыдущие. Уснуть удалось лишь под утро, а, проснувшись, обнаружила мокрую от слез подушку. Опять. Я уж думала, что хотя бы это в прошлом. Но прошлое меня не отпускало. «Эй, неврастеничка, истеричка, электричка, перестань хлюпать носом. Ты жива, молода, здорова и живешь в прекрасном городе, так что перестань распускать нюни», - обратилась я к себе. Вспомнив, что живу в Петербурге, я приободрилась. Я всегда мечтала в нем побывать. Мой отец учился здесь и много рассказывал об этом городе, обещал привезти сюда, когда подрасту. Свое обещание он не выполнил по уважительной причине. Он погиб, когда мне было семь лет. Мама говорила «нелепо погиб». Тут с ней трудно не согласиться. С ней вообще трудно не соглашаться. Она преподает русский язык и литературу в школе, да еще завуч и мечтает о директорском кресле. Авторитарности у нее хватит на десятерых.

      А отец и, правда, погиб нелепо. Сплавлялся вместе с друзьями-спортсменами по горной реке на Алтае и, будучи в весьма нетрезвом состоянии, утонул. Его друзья, судя по всему, были  точно в таком же состоянии, но оказались более удачливыми.

      - Неудачник, - рыдала мама, - всю жизнь был неудачником.

      Я помнила, что она часто так называла его и при жизни. Мне доводилось слышать ее разговоры с подругами, и она почти никогда не назвала отца по имени – Леша или Алексей, а говорила «этот неудачник». Мой отец был красивым и статным мужчиной. В юности он занимался легкоатлетическим многоборьем и считался очень перспективным, имел всякие награды и медали, но тяжелая травма перечеркнула все его планы. В подобных случаях некоторые идут на тренерскую работу, другие становятся спортивными чиновниками, а мой отец оказался учителем физкультуры в средней школе заштатного городка. Там они и познакомились с мамой, после чего вскоре поженились. Если бы он не был неудачником в мамином понимании, то они никогда бы не встретились, а если бы и встретились, то он не обратил бы на нее внимания. Но мама не хотела этого понимать. Честно говоря, она ничего особенного собой не представляет, если не считать ее скверного характера.  Иногда я удивляюсь, что мог отец в ней найти? Впрочем, лучше об этом не задумываться. Если бы они не встретились, то и меня бы не было. Хотя в данный момент я не считаю свою жизнь такой уж большой ценностью.

      Я положила на подоконник влажную подушку, чтобы она высохла за день, и на меня будто пахнуло могильным холодом минувшего вечера. Господи, на какой-то миг я даже пожалела, что не пошла в кино с Юрой. В принципе, было бы неплохо пообщаться по-дружески, но мне не хотелось вводить в заблуждение хорошего парня. Придется самой с собой разбираться.
 
      На следующий день с самого утра у нас в отделе появилась Татьяна Николаевна из бухгалтерии, якобы по делу, и огорошила известием о разводе Матвея Истомина.

     - Да ведь он совсем недавно женился! – возмущалась она. – Ребенку полгода! А уже лыжи на сторону навострил! Что за мужики пошли, никакой ответственности! С него, небось, как с гуся вода, а ее жалко.

     - Говорят, жена у него очень молоденькая, - вступила в разговор сопровождавшая подругу Лидия Павловна из отела кадров. -  Она совсем девочка. Бедняжка, угодила в лапы такого волчищи!

     Никто возражать не стал, и эта парочка сплетниц еще долго обмусоливала животрепещущую тему, приводя аналогичные примеры из жизни. Меня же эта информация немного расстроила. Почему-то Матвей Истомин произвел на меня благоприятное впечатление, а уход из семьи, где такой маленький ребенок, его явно не красил. Впрочем, я тут же порадовалась, что посторонние люди и события стали мне хоть в какой-то степени интересны.

     Жизнь потихоньку налаживалась. Мокрых подушек больше не было. Мы все-таки немного сдружились с Верой, и после двух совместных походов в кино она познакомила меня со своими подругами по колледжу Таней и Надей. Обе были незамужними и любили повеселиться, так что почти все вечера мы проводили вместе, а в выходные выбрались на залив, и именно там я внезапно обнаружила, что уже наступило лето. Вера о своей личной жизни не упоминала, но, судя по всему, на свидания ходила нечасто, хотя и огорченной не выглядела.
 
     На работе парни перестали мне докучать, видимо, слухи о моем несговорчивом характере достигли всех заинтересованных ушей. А помог мне добиться столь желанного результата один не слишком приятный случай. Я шла по коридору на втором этаже, вдруг сзади кто-то схватил меня за плечи. Я действовала автоматически – резко обернулась и ударила нападавшего, как оказалось, в лицо. Только потом поняла, что это Андрей, довольно наглый и грубый парень, который уже не раз пытался ко мне подкатиться, правда, до сих пор руки не распускал. Слава богу, я его не покалечила, но крови было много. А тут и свидетели подоспели. В общем, дело замяли, он принес извинения, и с тех пор тишь да гладь, да божья благодать. Как раз то, что сейчас мне нужно больше всего. Самое удивительное, что я ни разу не почувствовала угрызений совести, не терплю несанкционированных прикосновений.
 
      В среду в конце рабочего дня Вера ворвалась в нашу комнату с радостным воплем:

      - В следующую пятницу не работаем! – Все заинтересованно повернулись в ее сторону, тогда Вера продолжила: - Будем отмечать двадцатипятилетний юбилей фирмы! Выезд на Карельский перешеек в автобусах. Явка обязательна. Кто не может поехать по состоянию здоровья, будет париться в этих застенках. Вино и шашлыки на полянке, спортивные соревнования. От каждого подразделения нужна команда из трех человек и концертный номер.


Продолжение следует