Прасковея Глава 3 Счастливая я...

Глава 3  Счастливая я...

Зря переживали старшие невестки, что Прасковея опозорит их своим видом на свадьбе. Свой наряд к этому дню она подготовила заранее. Мамино платье, белое, свадебное хранилось долгие годы у неё в сундуке, куда даже пьяница-отец, боясь греха, не лазил никогда. Сначала им воспользовалась старшая сестра Анна, а теперь и черёд Паши настал… Она его выстирала, отгладила и даже отбелила, на жарком июньском южном солнышке. Только так и отбеливали раньше все белые вещи наши бабушки и матери. Не то, что сейчас — каких только стиральных и отбеливающих средств нет.
 С утра-пораньше мать Герасима спровадила её в баню, помогла вымыть и причесать непослушные кудри. Потом Прасковья вплела в волосы собранные заранее полевые цветы, и про украшение для жениха не забыла — маленький красивый букетик она побрызгала водицей и завернула во влажную тряпицу, чтобы цветы не завяли. Когда вышла во двор, вся родня просто ахнула, от увиденной красоты! У Герасима пересохло в горле так, что он стал ловить воздух, как выброшенная на берег рыба. А старшие невестки опять злобно зашипели:

- Ишь, вырядилась… Вся в цветах, ну, чисто русалка! Та ещё девица, небось…

- А ну ка, цыть! Чего раскудахтались? - прикрикнул на них отец.

 А младший брат Герасима — Мишка, тот не сдержался и присвистнул.

Прасковья, не обращая внимания на негативные взгляды и высказывания невесток, просто подошла к Герасиму и взяла его за руку, а потом стала вставлять букетик в петлицу  его пиджака. Мать Герасима прослезилась, опять благословила их и дала такое напутствие:

- Идите, расписывайтесь, дети мои. Хотя для совместного семейного счастья главное не росписи, а любовь и уважение друг к другу. Берегите своё счастье сами и оно пусть пребудет с вами долгие годы…
 А потом была свадьба, веселье и слёзы, ну как это обычно на свадьбах бывает… Столы ломились от закусок, вино и горилка лилась рекой. Гуляли до самого утра, а потом, после необходимого ухода за скотиной, опять продолжили… Умели люди работать, но гулять умели особенно!
 Не приехал на свадьбу отец Прасковьи, видно не смог… Так она думала… Боялась предстоящей ночи . Девчонка! А Герасим не мог дождаться… С таким жаром целовал свою невесту, когда им кричали традиционное: «Горько!», не мог остановиться, что даже батька успокаивал его, усмехаясь в свои роскошные усы:

- Гераська, угомонись, вся ночь впереди, не трать силы попусту!

И вот наконец, молодых отправили в опочивальню…
Паша шла на ватных ногах, а Герасим нетерпеливо подталкивал её, стараясь приблизить долгожданный момент. А молодая жена, очутившись в спальне, вдруг закрыла лицо руками и стала беззвучно рыдать, вздрагивая всем телом. Герасим опешил. Он не знал, как себя вести в таких случаях, как успокоить эту ещё совсем девочку. У него то уже были женщины, он успевал воспользоваться женской слабостью молодых вдовушек во время колхозных заготовок сена. Он пользовался успехом у девиц, но сам влюбился впервые только увидев Прасковью, на свадьбе у двоюродного брата.

- Пашенька, не плачь, я не трону тебя, пока сама не захочешь… Только не говори ни кому, а то засмеют меня… А пойдём на реку! Там сейчас так хорошо, прохладно. Тут такая духота, всё равно не заснуть…

 Паша оторвала руки от лица, всхлипнула, вздрогнув всем телом и улыбнулась, сквозь слёзы…

- Пойдём, Герасим, я купаться шибко люблю, только плаваю плохо… ты уж побереги меня…

 Это была удивительная ночь. Полная луна освещала путь молодых и… кажется уже жутко влюблённых друг в друга людей. Проходя через луг, в котором давеча Прасковья собирала для себя и мужа украшения, Герасим сам вдруг стал срывать цветы и осыпать ими свою молодую жену. Ну ухаживал за ней, что называется, как мог! А Паша, не ожидая такого о мужа, стала совсем по-другому смотреть на него. Ведь она боялась этого огромного роста, с трубным голосом мужика. А он, как оказалось, совсем ещё парень молодой, озорной и добрый. Вон как понимает её состояние и не кинулся на неё, как на сестру, в первую брачную ночь. Та ей рассказывала, как ей больно и не приятно было, а пьяный муж даже не слушал её, просто сделал, что ему надо было, да и отвернулся на другой бок.

 Река приняла их в свои прохладные объятия. Герасим, чтобы не смущать Прасковью, разделся и плюхнулся в воду чуть поодаль. Сразу поплыл размахивая широко руками на середину Сосыки, давая тем самым Паше свободно раздеться и не смущаясь своей наготы, спокойно войти в воду. Какая благодать! Прасковея и не думала, что так приятно быть рядом с мужем. Это же надо так уважать свою жену! Она никогда доселе не видела такого отношения к женщине. Отец не показывал своего уважения к матери, а наоборот, всячески старался унизить её, а то и поколачивал, так, ни за что. Просто потому, что он мужик, значит главный…
 Какой-то камушек или коряга попался ей под ноги. Прасковья вскрикнула и не удержалась на пораненной ноге, всплеснув руками по воде. Герасим услыхав, рванул к ней…

- Пашенька, что с тобой, что случилось?

- Ой, Гараська, я кажись ногу подранила, чёй-то у меня тама защипало…

 Герасим подплыл к ней вплотную, прижался, обняв её руками и ногами. Прасковья замерла вся, напряглась. Но не зря видно Герасим проходил школу любви с опытными вдовушками...Не заметила даже, как своими ласками и поцелуями Герасим заставил её расслабиться и даже отвечать ему. Конечно же неумело, не в такт, как говориться не в лад, но от всего сердца…
 И когда настало время стать его настоящей женой, когда она всецело, каждой клеточкой своей стала ощущать его в себе, она… даже не испугалась и не закричала от резкой боли. Просто зажмурилась крепко, охнула и обмякла в его сильных руках. А Герасим подхватил её на руки и понёс на берег, выбирая предусмотрительно травку погуще и помягче, чтобы продолжить любить свою Пашеньку. Как же нежно и сладко он любил её в первую их ночь! Не верила она своему счастью, старалась что есть мочи, скорее интуитивно, чем из скудных знаний своих, переданных ей сестрой, отвечала на ласки мужа, целуя его во все возможные и невозможные места. Разглядывала в свете луны его большое, крепкое тело и… ну всё, что доселе никогда не видела у мужиков. Да и где бы она это всё увидела? Так слышала только… И чего, дура такая боялась? Вон оказывается как сладко бывает со своим мужиком-то. И неча  наговаривать, что все мужики — ироды… Мой -то
 лучший наверное… Значит счастливая я, раз он мне достался...