Яна

, или Этюд Тотального Помешательства.               

                "Это мы только что убили шестерых ваших друзей-приятелей.  Сейчас мы едем убивать вас."  (Приснилось).

                "Падая с балкона 22 этажа, я рылся по карманам в поисках сигарет и спичек - а вдруг еще успею покурить
                перед смертью?"

                Блюйон - тошнотворный бульон (франц.)

***

Широкая общественность поручила нам с Игорем, моим приятелем, привезти из штата Колорадо в наш Солт-Лейк артистку по имени Яна, гастролирующую по Америке. Дело было в пятницу, Яна в это время готовилась к своему субботнему выступлению на туристском слете неподалеку от Денвера (штат Колорадо), а в воскресенье вечером мы должны были доставить ее в Солт-Лейк.  Прояснились подробности: на одном из автобусов, курсировавших между Денвером и Солт-Лейком, произошел теракт, Яна испугалась и позвонила нам, чтобы кто-то привез ее в Солт-Лейк на машине.  Самыми удобными кандидатами для этого мероприятия оказались мы с Игорем. 

Выяснилось также, что за дорогу Яна платит не из общественной казны, а из собственного родного кармана.  Поэтому, движимые соображениями гуманности и любви к ближнему, решили а) расходы на заправку поделить на троих,  б) использовать мою машину, а не игоревскую, как более экономную по горючке.  О том, что в моей старой колымаге отсутствуют некоторые удобства, типа кондиционера, как-то не подумали.

Тронулись и доехали до места событий без происшествий, если не считать, что в дороге подозрительно помигивала лампочка заряда батареи.  Я не придал этому факту особого значения, так как ранее машина бегала без проблем очень долго, а до того,  как я ее купил, находилась в хороших и заботливых руках.  Скорее всего, с генератором было все в порядке, а просто лампочка подавала ложный сигнал.  Даже если что и с генератором, то имелся надежный аварийный ход: купить новую батарею, отключить к чертовой матери все потребители и на всех парах домчать на одном заряде до Солт-Лейка.  А если батарея заранее начнет киснуть - подзарядить ее в каком-нибудь автомагазине или ремонтной мастерской, что грозило потерей не более двух-трех часов.  А после возвращения в Солт Лейк вернуть купленную батарею в магазин — это вполне легальная и часто практикуемая процедура в США.

Оттачиваем стратегию возвращения.  Стоял август, светлого времени на обратный путь было более чем достаточно (семь часов езды плюс три аварийных часа на зарядку, итого десять).  Если назавтра тронемся с места упомянутого туристского слета в пять-шесть утра, то засветло закончим наш рейс.

Добрались с мигающей лампочкой до места.  Красивый лес, костры, песни, выпивка.  О подробностях концерта, как не имеющего прямого отношения к описываемым событиям,  не рассказываю.  А рассказываю о том, что в наш блестящий план начали одна за другой вклиниваться досадные помехи.

Во-первых, после проведенной короткой инспекции (слабый гудок, тусклый свет фар) обнаружилось, что генератор действительно сдох и заряда в аккумуляторе осталось очень мало.  Но это обстоятельство, так сказать, входило в наш аварийный план.  Позвонили в Денвер друзьям — участникам слета, объяснили ситуацию и попросили немедленно привезти в лагерь свежую батарею.

Во-вторых, ранний выезд (с очевидностью необходимый при подобных обстоятельствах) оказался под угрозой срыва по двум причинам:

— после концерта наша пассажирка не осталась в лагере, а укатила на ночевку к упомянутым друзьям в Денвер (это около ста километров от места описываемых событий).

— несмотря на очевидность ситуации, означенные друзья не врубились, что надо привезти батарею НЕМЕДЛЕННО, ДО начала концерта, дабы тронуться назавтра ранним утром.  Сами появились, но батарею не привезли — завтра, мол, вместе с Яной.  Магазины в городе открываются в восемь утра, а это - потеря минимум трех часов светлого времени, когда можно ехать без включенных фар.

Самое главное и самое нелепое было "в третьих".  Но об этом потом, после описания череды прочих случившихся нелепостей, нумеровать которые, думаю, нет смысла.

Договорились с денверскими мужиками встретиться в девять утра на полпути от лагеря до Денвера.  В девять были на месте, и этот момент в точности совпал с полным и бесповоротным разрядом нашей батареи.  Спасителей наших и пассажирки еще не было.  Встали на обочине дороги, и дабы скоротать время ожидания, пытались что-то сделать: ковырялись в контактах цепи, проверяли натяжку приводного ремня и чистили тряпкой этот ремень вместе со шкивами - понятно, без разборки (авось поможет?)  Не помогло.  Единственный результат - моя полуободранная и полуобожженная горячим металлом рука.  Начало припекать солнышко.

К десяти часам никого из наших спасителей еще не было.  В одиннадцать - та же картина.  Позвонили - оказалось, только-только потягиваются и просыпаются.  Светлого времени на дорогу остался минимум миниморум - десять часов.  Нам с потенциальной пассажиркой грозила новая ночевка неизвестно когда и в каком месте пути.  Не исключена была полуслепая ночная езда, что намного хуже в смысле перспективы остаться в живых.  План пришлось корректировать: в дороге покупаем дополнительное к имеющемуся зарядное устройство и, заряжая две батареи попеременно, урываем у судьбы час-другой для движения в сумерках.  А дальше - как Бог пошлет.  Драгоценное светлое время с каждой минутой неумолимо укорачивалось, как шагреневая кожа.

Опуская подробности нашего дальнейшего ожидания, а также матерные выражения, коими густо насыщена была наша с Игорем речь в данный напряженный период, скажу одно: публика явилась нам с купленной в магазине батареей в 3 часа дня, в разгар солнечного пекла и в пик голодухи и жажды (понятно, что было не до еды-питья). Предстоящая ночевка в пути превратилась из угрозы в неизбежность.  Палатка на троих есть, но спальных мешков с подстилками только два комплекта, и кому-то из нас двоих надо будет ночевать на свежем и прохладном (а если это произойдет в горах - на холодном) воздухе.  Не оставлять же бабу без спальника!

Ну, и как уважаемый читатель представляет себе дальнейшие события?  Судорожная переброска багажа, лихорадочная замена батареи, секундное прощание, рык мотора, град камней вперемешку с дымом из-под колес и вперед?  Хрен там.  Уделю несколько минут описанию клинического коллективного помешательства, по уровню глупости достойного книги Дарвина.  Подчеркиваю: речь идет не об одноклеточных пэтэушниках, не о хрониках, состоящих на психиатрическом учете, не о выживших из ума старых маразматиках, оправляющихся мимо горшка, а о пяти вроде бы  сравнительно молодых и ментально здоровых людях, трое из которых имеют высшее образование, а один даже кандидат наук.  Короче: вместо того, чтобы сорваться с места и поехать, все мы неспешным шагом двинулись на прогулку, обозревать красоты окрестностей города Денвер.  Тьфу.  На этой прогулке мы просрали еще один драгоценный час.

Вы думаете, это я описал многообещанный раздел "в третьих", которого с нетерпением ждет истосковавшийся читатель?  Да вовсе и нет.  Но теперь подошло самое время описать это долгожданное "в третьих".

Тронулись в сторону Солт Лейка на двух машинах, мы с Игорем - на нашей кровной, а пассажирка на ихней.  А почему так?  А потому, что в ихней машине имелся кондиционер, а Яна - больной человек, не переносящий жары.  Если для нас с Игорем, задубелых аборигенов американского Запада, понятие "жара" начинается где-то с сорока пяти выше нуля, то для Яны - с двадцати.  Я говорил, что в нашем старом тарантасе нет даже легкого намека на кондиционер.  Вот публика и решила завезти артистку повыше в горы, под перевал — а дальше, мол, дело к вечеру и ей будет легко ехать при открытых окошках.

Дорога №70.  Пересадка в городишке под перевалом с попутным бродяжничеством артистки и ее друзей по магазинам заняла еще час.  Солнце клонилось к западу.  Светлого времени оставалось не более трех-четырех часов.  Нечего было и думать, что мы вернемся в Сотл Лейк засветло.

Сидя за рулем, я уже не спешил.  Часом раньше, часом позже - ничего нас не избавляло от альтернативы вынужденная ночевка на природе / ночная езда.  Проехали перевал.  По мере спуска вниз забортная температура поехала вверх.  И когда она достигла, по моей умозрительной прикидке, двадцати пяти градусов Цельсия, я услышал из уст Яны фразу: "Все.  Я умираю."

Правда, умирала Яна тоже как-то по-дурацки - в полном соответствии с режиссурой всего этого идиотского спектакля.  "Итак, мой час настал - я упадаю / И умираю, всеми не любим" — цитата из монолога малоизвестного и не шибко талантливого артиста Аскольда Перцева-Задницына.  Создавалось впечатление, что Яна очень хочет сама себя доконать.  Или испытать мазохистский кайф от процесса собственного умирания.  Нормальный человек, в каком бы печальном состоянии ни находился, принимает меры, чтобы облегчить свои страдания и выжить.  Как минимум, у артистки имелся платок, который можно было бы намотать на голову, предварительно смочив водой (ее у нас было в достатке) - первобытный способ спасения от жары, знакомый каждому здравомыслящему субъекту.  Этот способ страдалицей почему-то самостоятельно не был применен и пришлось силком направить умирающую на спасительный путь.  Ну, а если жертве колорадской жары дают бесплатную возможность охладиться и обрести здравый разум, то вряд ли в мире отыщется идиот, который пренебрег бы такой ошеломительной перспективой.  Когда мы остановились в зоне отдыха и я обнаружил, что в уборной блестяще работает кондиционер, счастью моему не было предела.  И что бы вы думали??  Артистка ненадолго зашла в помещение с буквой "ж" и тотчас вернулась на солнышко, застыв как изваяние и пялясь на нас с Игорем осоловелым взглядом.  На естественный вопрос "Вы уже в порядке?" Яна с этаким нескрываемым возмущением отвечает: "А что, я там вечно торчать буду?"

Значит, плохо умирает.  Сели в машину, поехали дальше.  Жрица Мельпомены снова театрально заумирала, а я, не искушенный в тонкостях системы Мейерхольда-Станиславского-Немировича-Данченко, отчаялся уразуметь, всерьез это или нет.

Когда солнце коснулось горизонта, остановились возле какого-то кафе, вытащили полумертвую лицедейку из машины и повели ее освежать.  Но в кафе кондиционер не работал.  Переехать на машине к другому подобному заведению - это значит либо включить стартер, что сожрет изрядную порцию электрозапаса, либо завести машину "с толкача".  Как назло, встали под горкой носом к тротуару.  По такому случаю парочка ушла на поиски кондиционера пешком, а я остался при машине. "Мы вернемся через двадцать минут", - уводя страдалицу, сказал Игорь.  (Припомнилось недавнее: "А что, я там вечно сидеть буду?")  Двадцати или менее минут мне хватит разве что для фотосъемки заката, но увы - не для зарядки резервного аккумулятора. Для этого нужен минимум час.  Досадно, что условия для зарядки были воистину блестящие  - народу вокруг не наблюдалось, а на внешней стенке здания торчала розетка.

Не теряя времени, воткнул в розетку зарядник и прицепил клеммы к аккумулятору.  Сфотографировал закат, покурил, повалялся на травке, а парочки еще нет.  В наступивших сумерках из кафе выползло двуногое существо непонятного пола и уставилось на меня полуосмысленным взглядом.  Было бы посветлее, с отличной от нуля вероятностью это двуногое я мог бы принять за бабу.  "Хищники выползают из нор ночью", почему-то подумал я.  Затем из уст существа исторглась фраза на английском языке, означающая: вали отсюда на х.  В ответ я послал это человекообразное туда, откуда оно вылезло.  Потом описанная сцена стала назойливо повторяться: существо выползало, грозилось и возвращалось в нору.  Яны с Игорем не было уже сорок минут.

При очередном появлении человекообразной твари я решил-таки свалить, ибо знаю по опыту: приедет полиция, а ее послать туда, откуда она появилась, будет неизмеримо труднее.  Дабы не расходовать драгоценный энергозапас, стартер я не включал, отпихивал машину руками, и в общем-то успешно оттолкал ее на полсотни метров, на парковку, даже исхитрился поставить меж двумя желтыми полосками.  Жаль - пришлось прервать процесс зарядки аккумулятора.

Яны с Игорем не было уже два часа.  Кафе закрылось, двуногое село в машину и укатило.  Пыхтя от натуги, ибо дорога была чуть в горку, я перекатил машину на старое место и снова воткнулся в розетку.  И как раз в этот момент в тусклом свете уличного фонаря нарисовалась долгожданная парочка.

Артистка, вроде, ожила, но теперь она ужасно хочет спать, совсем умирает.  И не менее ужасно хочет нормально поужинать в каком-нибудь ресторане.  Спрашиваю Игоря - рвануть дальше на свой страх и риск, или продолжить зарядку аккумулятора. Игорь безмолвно и чуть заметно делает жест в сторону умирающей лицедейки.  Ситуация ясна - рвем домой, надеясь на Господа.

Ехать ночью без фар, скажу я вам, это слегка ужасновато.  И даже не слегка.  Это просто ужасно.  Ужасно тем, что мы могли разбиться.  В лучшем случае — нарваться на штраф за опасную езду и тормознуться в кутузке до утра.  Но выбора у нас не было, надо ехать, ибо у артистки завтра концерт, билеты проданы и помещение оплачено.  Если жрице Мельпомены самой захочется в это время поваляться в мягкой постельке перед кондиционером или отобедать в престижном ресторане - это ее проблема.  А наша проблема - доставить "груз двести" в срок.

Езда ночью без фар привела к потере нужного поворота.  Проехали лишних миль двадцать, сотворили грубое нарушение, развернувшись на скоростном шоссе в обратном направлении.

Чуть позже определилась правильная методика езды без фар: устраиваешься в полусотне метров за хвостом большого фургона и едешь, ориентируясь на его хвостовые огни.  Таким манером удалось безаварийно преодолеть половину пути от вышеописанного кафе до Солт-Лейка.  Аккумулятор сдох, мы остановились в три часа ночи в каком-то рудничном поселке - слава Богу, рядом с автостанцией, в помещении которой имелась розетка с вожделенным американским напряжением сто десять вольт.    Отвинчиваю аккумулятор, тащу на зарядку.  Артистка плачет.  Она хочет спать, просто умирает. В "чужой" спальник залезать баба категорически отказывается.  Она грозится подать на нас с Игорем в суд.

Худо-бедно за пару часов зарядились.  По моей прикидке, заряда аккумулятора (если ехать без света) должно до Солт-Лейка хватить.  К счастью, так оно и получилось.

И представляете, вышло даже так, что Яна не сорвала свой концерт.  (Аплодисменты мне и Игорю).