Кобейн

На улице стоял канун 1994 года. Все люди провожали старый и встречали новый год. Много чего случилось в 1993 году. И хорошего и плохого. Санта-Барбара закончилась, а в Анголе полным ходом шла гражданская война.
Снег падал крупными хлопьями, превращая всё вокруг в белую сказку. Деревья надели зимние шапки, а дороги покрылись коркой льда. Часы показывали 11 вечера и на улице не было ни души. Все разбежались по своими домам или по домам своих близких и друзей, чтобы вместе встретить 1994 год, на который весь мир возлагал большие надежды. Как и на каждый новый год. В конце каждого года люди надеятся, что жизнь будет лучше, чем в уходящем году. У некоторых это сбывается, а у некоторых нет.
По пустынной улице шёл человек. Несмотря на холод, стоящий на улице, он был одет в лёгкий плащ, клетчатую рубашку, драные джинсы и старые кеды. Волосы человека спутанными лианами падали на его лицо. В руках он держал наполовину опустошенную бутылку виски. Оптимист или пессимист спорили бы на счёт содержания бутылки. Однако человек был реалистом и его пьяную душу грела мысль, что бутылка на 1/2 состоит из виски и на 1/2 из воздуха, а значит, что бутылка была полной.
Человек дрожащим голосом что-то напевал себе под нос. Из-за заплетающегося языка было очень сложно понять, что именно это было. Нечто похожее на «R...R...Rpe meeee... Rp me.. ик ..eee». От выпитого алкоголя он постоянно икал, а стучавшие от холода зубы не давали спокойно сказать хоть слово.
В какой-то момент фонарь осветил его лицо и, будь здесь толпа народа, все тут же кинулись бы к нему с просьбой дать автограф. Ведь это был Курт Кобейн. Тот самый лидер Nirvana и наркоман, которого чуть не лишили родительских прав. Тот самый, который дважды пытался покончить с собой и несколько раз лежавший в реабилитационной клинике. Та самая «ходячая бактериальная инфекция» и тот самый, который покорил миллионы сердец по всему миру.
Проходя мимо магазина, Курт рассчитывал купить себе сигареты. Но всё уже было закрыто, а продавцы сидели за праздничным столом, уплетая за обе щёки только что приготовленную еду. От злости Кобейн попытался пнуть мусорку, стоявшую возле входа в магазин, однако не устоял на ногах и кубарем покатился по скользкому склону.
Приблизительно через 100 метров, он упал в яму с незамёрзшей грязью и каким-то мусором. Бутылка с виски разбилась ещё в самом начале этого путешествия, а идти домой он не хотел. И Курту не оставалось ничего кроме того, как уставиться в небо и улыбаться последнему новому году в его жизни.