Командировка в Мин. Воды

                -1-
     Шёл благословенный 1983 год.  Ещё не  было сотовой связи,  доллар стоил 70 копеек, советские люди семимильными шагами двигались к коммунизму – светлому будущему всего человечества, хотя местами уже пробуксовывали. От всего цивилизованного мира они были, по-прежнему, закрыты «железным занавесом».
   Впрочем, инженер-электрик проектного института «Гипрокоммунэнерго» Николай Старцев присутствия этого занавеса совершенно не чувствовал, потому что за границу не собирался.  Его вполне устраивала могучая социалистическая Родина.  Некоторый диссонанс в его отношения с любимой Державой вносила постоянная нехватка денежных знаков, которая не позволяла ему жить так, как обещали при коммунизме. Впрочем, дожить до светлых дней или хотя бы краешком глаза увидеть поднимающуюся зарю самого справедливого общества,  он  не рассчитывал ни при каких обстоятельствах,  потому что,  несмотря на уверенные заявления высших партийных лидеров о неизменной смене социализма коммунизмом он был уверен, этого не случится, по крайней мере,  при его жизни. И, следовательно, ему просто необходимо было зарабатывать эти самые денежные знаки, чтобы время от времени позволять себе маленькие праздники для души в виде походов  в  рестораны. Там можно было встретить красивых, слегка пьяных, и от того более доступных, чем в мирской жизни, женщин.  Приветствовались также вылазки в пивные бары, где к услугам посетителей были сосиски с зелёным горошком, яйцо под майонезом, бутерброды с селёдкой, креветки, а, если очень повезёт, то и раки.   Женщины в барах были ещё доступнее, чем раки. 
    Именно поэтому Николай устроился в проектный институт, работа которого с апреля по ноябрь была за пределами Москвы в разных городах тогда ещё только подававшего первые признаки болезни, но ещё довольно крепкого Советского Союза. В командировках  были свои преимущества.  Во-первых, жить можно было на командировочные 2руб 60 коп в сутки, экономя зарплату, во-вторых,  за государственный счёт посмотреть новые места, и, наконец, в-третьих, в провинции он был «столичной штучкой», а потому была высока вероятность скоротечных, ни к чему не обязывающих романов с местной элитарной молодёжью женского пола.
     Вот и теперь, Старцев отправлялся в аэропорт Внуково, чтобы лететь в Мин. Воды,  а оттуда электричкой до Железноводска.  В этом городе их группе предстояла работа по защите газопроводов от коррозии, и надо было провести,  как говорят военные, «разведку боем». Всё было готово, билет на самолёт - в кармане, гостиница заказана, командировочные деньги получены.  Оставалось только зайти на работу, чтобы взять план города Железноводска с нанесёнными на него коммуникациями. План был для служебного пользования, выносить его из института запрещалось, но начальник отдела дал своё честное слово коммуниста, что ручается за Старцева, и вопрос был решён.
     Николай уже подходил к институту, когда сзади вдруг услышал:
- Колёк, привет!
 Он обернулся и увидел Володьку Макарова, его друга и просто симпатичного парня, прекрасно читавшего стихи и дважды поступавшего в театральный институт, правда, неудачно, а сейчас работавшего шофёром ГАЗ-53,  на котором стояла  катодная станция, используемая для проведения опытных защит газопроводов.
- Здорово, Вован! Как оно ничего-то? -  с улыбкой ответил Старцев. Их связывали неоднократные совместные командировки и приключения.
 - Отвратительно! Вчера  позволил себе злоупотребить, - тяжело вздохнул Макар.
- Ты употреблял зло, Макаров? Я же говорил тебе о пользе воздержания. Добро надо употреблять, добро, а не зло, - засмеялся Старцев.
Появление Макара моментально подняло настроение  Николая, и в его голове сразу закрутились многочисленные шестерёнки мыслительного аппарата с целью выдачи оптимального варианта совместного использования оставшегося до вылета времени.
- Да мы и начинали употреблять добро, оно потом как-то незаметно в зло переросло,  -  оправдывался Володька, но по его улыбке было видно, что он рад встрече и рассчитывает на поправку здоровья.
- Надо бы поправиться, Коль. Что ты по этому поводу думаешь? – заискивающе глядя в лицо Старцеву, сказал Макаров.
- А деньги у тебя есть? – строго спросил Старцев.
- Конечно, нет, как будто ты не знаешь. – ответил Вовка и заржал.
- Я вообще-то улетаю сейчас в Мин. Воды, зашёл сюда на минуту,  и то, что мы встретились – чистая случайность.
- И что, ничего нельзя придумать? А? – на Макара было тяжело смотреть.
  Но дело было даже не в нём. Старцев сам хотел расслабиться, деньги жгли ногу, впереди неделя отдыха на юге, у источников минеральных вод. Несколько смущало то, что могли не пустить в самолёт, но он совсем не собирался напиваться.
- Значит, так, Макаров. Жди меня здесь, в институт не суйся, я возьму одну бумагу и выйду.
- Замётано, чтоб мне сдохнуть, - сразу повеселел Володька.
- Сдохнем, не переживай, -  Старцев скрылся в дверях института.
  Сразу  уйти  не получилось. Начальник долго и нудно рассказывал Старцеву, каких трудов стоило ему выпросить у 1-го отдела этот план. Он рискует не только своей карьерой, но и партбилетом.
- Надеюсь, ты всё понял,  Николай? – в который раз спрашивал начальник.
- Всё, Лев Михайлович, - отвечал Старцев.
  Вообще-то начальника звали Лейб Мотелевич, но всем, в том числе и ему самому, удобнее было быть Львом Михайловичем.
Николай спрятал план в портфель, попрощался со всеми и выскочил из отдела.
Макаров смиренно ждал недалеко в надежде на дармовую выпивку.
- Ну, как? Нормально? – спросил он.
- А что может быть тут ненормального? Лейб обещал кастрировать меня, если я потеряю план Железноводска. 
- Ну, а почему ты должен его потерять?
-  До встречи с тобой я тоже не сомневался, что план будет на месте, а сейчас меня начинают терзать некоторые сомнения.
- Да прекрати, Колёк. Куда он денется?
- Вот и я думаю, куда? В общем, слушай меня сюда внимательно. Сейчас берём «тачку», рвём во Внуково, там заходим в ресторан, поправляем тебя и улучшаем моё состояние и разбегаемся, понял?
- Понял. Только как я доберусь домой, денег-то у меня нет, - Вова опять с надеждой посмотрел в глаза Старцеву.
- Будешь торговать телом на трассе. Не переживай, Макар, прорвёмся!
Они весело заржали и двинулись к метро ловить такси.
Проблем с такси не возникло, за три рубля «водила», «мастер», «шеф», «таксист» согласился сгонять во Внуково. Пробок тогда не существовало в принципе, а потому не прошло и часа, как друзья входили в ресторан аэропорта.
Они заказали триста граммов водки, по салату «Столичному», и люля-кебаб. Жизнь явно налаживалась для Макарова и начала улыбаться Старцеву.
- Макар, не забывай, мне на самолёт, так что я буду пропускать, - сказал Николай.
- Яволь,  герр  гауптман, - Макар понял,  что жить будет, а потому был весел и остроумен, - сейчас вернусь.
С этими словами Володька вышел из зала. Старцев закурил и начал, не торопясь, осматривать сидящих за столиками. В животе было тепло, настроение отличное, хотелось праздника.
- Человек, - вдруг неожиданно для самого себя крикнул Старцев.
- Слушаю, - рядом моментально вырос официант.
- Ещё триста водки, пожалуйста, - чувствуя себя по меньшей мере секретарём обкома, сказал Колян.
- У нас норма – 100 граммов на человека, - строго ответил работник ресторана.
- Ну, мы ведь никому не скажем, я правильно говорю? - Старцев протянул мужчине три рубля.
- Я понял, сделаем, - официант спрятал деньги и скрылся.
- Ну, что я творю? – подумал Николай, - откуда эта идиотская привычка чувствовать себя хозяином жизни? Ладно, пусть Макар пьет, а я всё.
Когда Владимир вернулся, на столе стоял новый графин с водкой.
- Откуда это? – спросил он.
- От верблюда. Неплохо ответил, да?
- Неплохо, но тебе лететь.
- Польщён твоей заботой, мой друг, сам выпьешь.
- Понимаешь, какая штука…. Когда я ходил в туалет, наткнулся на уборщицу, по старой привычке спросил водки,  и она продала мне бутылку  за пять рублей. Это же дешевле, чем в кабаке, правда, это была моя последняя пятёрка.
- Так….. Как говорил Остап Бендер, вечер перестаёт быть томным, - с показной грустью проговорил Старцев, в голове деля на двоих водочные граммы.
- Ты понимаешь, что меня могут не зарегистрировать на рейс, Макар?
- Понимаю. А ты не пей, - с хитрой улыбкой проговорил Володька.
- Значит,  я должен дожёвывать люля и смотреть на твою счастливую рожу?
- Отвернёшься!
- Нет уж, наливай! – махнул рукой Старцев, понимая, что сегодня не улетит.
Они заказали ещё по селёдочке, взяли сыру и продолжили банкет.
Как и ожидалось, в самолёт Старцева не пустили, он сдал билет, взял новый на завтра на этот же рейс, и они в прекрасном расположении духа вышли на улицу.
- Ну, что будем делать? - спросил Николай.
- Поехали  к моей бывшей, - с готовностью ответил Макаров, - Она живёт в общаге трамвайного депо. У неё своя комната. Отдохнём, выпьем, девочки все страстные, до любви жадные.
- А она тебя примет? – с сомнением спросил Николай.
- У нас снова любовь, но без обязательств, так называемый гостевой брак.
- А если я пропаду там вообще?
- Не пропадёшь, мне тоже на работу надо показываться.
- А сегодня?
- Сегодня я машину на ремонт на автокомбинат загнал, начальнику сказал, что работяги просили помочь, буду иногда появляться.
- Ладно, погнали! – отрубил Старцев, надеясь, что завтра улетит, хотя некоторое чувство тревоги у него появилось. Чтобы заглушить его, они выпили водки прямо в такси, водитель дал стакан и бутерброд с колбасой.
                -2-
    Общежитие трамвайного депо находилось на набережной реки Яузы. Это было старое кирпичное здание, построенное, вероятно, ещё до появления первого трамвая. В нём жили люди, приехавшие работать в Москву по лимиту, и надеявшиеся лет через двадцать получить свою квартиру. Как и в любой общаге, здесь было весело, шумно, пьяно и дымно.
   В своё время между поступлениями в театральное училище, Володя Макаров работал водителем трамвая, где и познакомился со своей будущей женой. Брак оказался непрочным, недолгим и бездетным. Молодые постоянно ссорились и даже дрались, однако, сейчас, когда их ничего юридически уже не связывало, они нашли общую точку соприкосновения, которая их вполне устраивала. Вернее, даже две точки соприкосновения: водку и постель. Время от времени они встречались, напивались и забывались в телесном экстазе.
Макар нашёл нужную дверь, толкнул её ногой и вошёл без стука. Старцев проследовал за ним. Комнатка была небольшой, метров девять. За столом у окна сидела барышня и делала маникюр. Она обернулась на звук и громко крикнула:
- Макар, скотина, ты офонарел? А если я не одна? Если я принимаю мужчину? Стучаться надо.
- Ну, если бы ты принимала мужчину, ты закрыла бы дверь, а если дверь открыта, значит,  либо ты одна, либо хочешь, чтобы мы посмотрели, как ты отдаёшься страсти.
- Заткнись, чего припёрся? – уже спокойнее сказала девушка.
- Познакомься, Надин, - на французский манер назвал свою бывшую жену Макаров, - это мой лучший друг Николай, высокопрофессиональный защитник всех газопроводов Советского Союза, а по совместительству преданный поклонник горячительных напитков и не совсем трезвых барышень,  а это, - Макаров обратился к Старцеву, показывая на девушку, - моя роковая страсть, женщина-вамп, забравшая мою юность, и до сих пор не вернувшая мне сердце, и 27 рублей.  Когда сердце отдашь?
- Иди ты, знаешь куда?
- Знаю, знаю, можешь не отправлять, я оттуда возвращаться не успеваю.
- Зачем пришли?
- Вот это уже деловой разговор. Надо, Надюша,  душам нашим, надломленнным непосильным трудом, праздник устроить. Как ты?
- У меня денег нет, - сразу отрезала Надежда.
- Но ты ведь должна мне 27 рублей. Помнишь? Мы отмечали наш развод? Ты ведь не платила тогда в ресторане, а потом я дважды приносил тебе шампанское, а колготки, забыла?
- Я уже сказала, иди к чёрту.
- Я всё понял, хотя остаюсь при своём мнении.
- Вы пришли вымогать деньги?
 - Да ты, что, Надя? Ты посмотри, кто перед тобой? Два интеллигентнейших человека, поклонники Чехова и Толстого, обожатели Чайковского и Баха, пылкие воздыхатели Дорониной и Быстрицкой. Разве мы способны пить на чужой счёт, тем более дамский?
- Короче!
- Понял. Девочку надо и водки, деньги есть. Одну девочку поим бесплатно, остальные желающие приходят со своим спиртным и закуской.
- Ты становишься скрягой, Макаров!
- Действительно, - вмешался Старцев, - давай, Вова, отдохнём.
     Он достал два червонца и отдал их Надежде. Она тут же вышла.
- Смотри, всю общагу не напоишь, а в командировке что будешь кусать?
- Разберёмся, - махнул рукой Николай, пьяный он был щедрым.
       Не прошло и часа, а в комнате Надежды стоял пьяный ор, висел плотный сигаретный дым, все были веселы, остроумны, сексапильны и сексуальны. Женские лица менялись, как в калейдоскопе, но одна девушка, которую привели специально для Старцева, сидела рядом, мило улыбалась, периодически наваливаясь своим манящим бюстом на Николая и гладя рукой его ногу от колена и выше. Судя по её поведению, Старцев её полностью устраивал, и вопрос с предстоящим ночлегом был решён.
Водка лилась рекой, Макаров и Старцев перецеловались уже со всеми присутствующими и не по одному разу. Жизнь складывалась самым приятным образом.
Участники попойки неоднократно потрошили свои карманы, выбрасывая на стол  деньги, и самый молодой и энергичный  бежал за очередной порцией спиртного.
В  разгар веселья Людка, так звали девушку Николая, вдруг крикнула:
- Стриптиз! Стриптиз для наших гостей!
- Оп-паньки! – удивлённо воскликнул Коля, - Мадам, вы хотите побаловать нас стриптизом?
- Во-первых, не мадам, а мадемуазель, а, во-вторых, стриптиз будет дан вагоновожатыми нашего трамвайного парка. За мной!
Она схватила Старцева за руку и потащила в коридор, а потом и на улицу. Уже стемнело.
- Куда мы идём? – спросил Коля.
- Не бойся, посмотрим стриптиз и вернёмся.
Они зашли во двор общежития, и Людка ткнула в одно из светящихся окон:
- Смотри.
Старцев не сразу сообразил, куда надо смотреть, а потом увидел в окне первого этажа группу девушек, голых по пояс.
- Что это? – недоумённо спросил он.
- Это рентгенологический, - с большим трудом выговорила девушка, - кабинет. Мы уже несколько дней проходим флюорографию. Фу, ты, чёрт, и по трезвости не выговоришь. Любуйся! Как?
Такого обилия обнажённого женского тела Старцев не видел никогда в жизни.  Это был праздник юной девичьей плоти,  которая волновала, радовала глаз, возбуждала фантазии.
- Пошли отсюда, сил нет смотреть на такое богатство, - взволнованно проговорил Николай.
- Понравилось? Представление продлится ещё три дня.
    Когда они вернулись, пик веселья был пройден, накал страстей спал, девушки тихо переговаривались и расходились по своим комнатам.
- Люд, у тебя какая комната? – спросил Макар.
- Не бойся, не пропадёт твой друг, в 24-й будем, - ответила Людмила.
Она взяла Колю  за руку, провела по коридору и открыла дверь комнаты, на которой краской было намалёвано число «24». Комната по площади и дизайну ничем не отличалась от, той, из которой они только что вышли. Удручало Старцева то, что кровать была очень узкой.
- А как мы будем спать вместе на такой кровати? – спросил Старцев.
- А почему ты решил, что мы будем спать вместе? - ответила девушка.
- Насколько я понимаю, логика нашего знакомства и проведённого вечера должна уложить нас рядом, как двух голубков, - пытался шутить Николай.
- Железная у тебя логика, туалет и умывальник налево по коридору, голубок!
                -3-
Старцев почистил зубы, умылся и вернулся в комнату. Люды не было. Решив, что она просто продинамила его, Коля разделся и лёг в кровать. Бельё было чистым и свежим. Старцев почувствовал, что засыпает.
   В это время в комнату вошла Людмила в халате. Она была хорошо видна в свете далёких уличных огней. Подойдя к кровати, девушка сбросила халат, под которым ничего не было, и легла рядом.
- Как странно устроена жизнь, - думал Старцев, - Ещё вчера я совершенно не знал о существовании этой женщины, а сегодня она абсолютно голая лежит рядом и готова отдаться мне. Что движет ею? Любовь? Какая к чёрту любовь? Желание физического удовлетворения? Но при первой близости редкая женщина получает, то, что хочет. Как говорится, первый секс комом. Желание простого человеческого общения? Для этого не обязательно ложиться с мужчиной в постель. Надежда на то, что вдруг что-то получится, и наша связь продолжится? Возможно.
- Ты что, уснул что ли, Ромео? – горячо зашептала Люда прямо в ухо Старцеву, - ты забыл, чем заканчиваются такие романтические свидания? Иди ко мне.
Ну, вот и всё! Всё встало на свои места. Не было ни комнаты в общежитии, ни, выпитой водки, ни боязни и неловкости. Были мужчина и женщина, которые, наконец, нашли друг друга. Они переплелись телами и растворились друг в друге. Любовью это назвать было нельзя, но это была Радость. Радость телесного общения.
Когда Старцев провалился в яму глубокого сна, на улице уже светало. Кажется, что он спал одну секунду, ну, две, максимум.
- Николаша, Колёк, вставай! – его кто-то энергично толкал в плечо.
Старцев открыл глаза и увидел перед собой Володьку.
- Ты что, с дуба рухнул, дай поспать, - отмахнулся Николай.
- Вставай, ты дрыхнуть сюда пришёл? – продолжал Макаров.
- А что делать-то?
- Пошли за водкой к таксистам.
- А позже нельзя?
- Нельзя. Не забывай, мы в штопоре, и вести себя должны соответственно.
- Да, нельзя нам встречаться, Макар. С работой ещё неизвестно, что будет.
- Кстати, тут у нас недалеко кассы Аэрофлота, можно билет твой сдать,
- Видимо, придётся.  Эх, связался я с тобой, - вздохнул Колёк.
- Зато внукам будешь рассказывать, как «гусарил», - засмеялся Вовка, - смотри, кто рядом, разве не дворянская барышня?
Сказав это, Макар откинул с Людки одеяло, и она предстала перед ними во всей своей красе.
- Афродита, никак не меньше, приятно глазу, - продолжал друг.
Девушка зачмокала губами во сне, поискала рукой одеяло, не нашла, повернулась на бок и  продолжила спать.
- Ну, так тоже неплохо, - оценил Вовка девушку с «тыла»
- Закрой её, пусть спит, - сказал Старцев и начал одеваться.
Они вышли на улице, поёживаясь от утренней свежести, и направились в сторону Русаковской.
Пройдя метров сто, они вдруг увидели что-то светлое на земле. Подошли и услышали богатырский храп. На земле лежал прилично одетый мужчина в бежевом плаще, который был распахнут, в костюме с галстуком, в приличных башмаках.
- Не иначе обмывал Нобелевскую премию, на работягу не похож, - проговорил Вовка.
- Давай разбудим, простудится ещё, - сказал Старцев и начал тормошить бедолагу.  Бесполезно.  Единственное, чего удалось добиться от незнакомца, это невнятное бормотание и попытки отбиться ногами.
- Чёрт с ним, пусть валяется, за всё надо платить, - Старцев прекратил попытки разбудить пьяного.
- Правильно, за всё надо платить, сейчас посмотрим, чем клиент будет расплачиваться, - Макаров сунул руку во внутренний карман нового знакомого и достал кожаный бумажник.
- Макар, прекрати, положи на место, - пытался возразить Николай, - это же грабёж.
- Ох, уж эти мне дилетанты! Во-первых, с точки зрения уголовного права, грабёж это открытое похищение имущества, а мы с вами, сударь, изымаем купюру в тайне от её владельца, значит, совершаем не грабёж, а кражу, что карается значительно меньшим сроком наказания,  во-вторых,  мы вообще не крадём, а берём взаймы, и, если когда-нибудь встретим этого гражданина, обязательно, вернём ему деньги, в-третьих, его сейчас всё равно выпотрошат, так пусть уж это сделают законопослушные и добропорядочные граждане, вроде нас с тобой, и, наконец, в-четвёртых, я оставлю ему денег, чтобы добраться до дома и даже опохмелиться.
Макар посмотрел в бумажник и сказал:
- Видишь, сколько здесь? Мы возьмём только одну бумажку, вот эту, - и он достал купюру, достоинством в сто рублей, целое состояние по тому времени.
- Спи спокойно, дорогой товарищ, - трагическим голосом произнёс Володька, засунул бумажник на место, и они продолжили путь.
- Интересно, выпрут меня с работы или нет? – сказал Старцев, чувствуя, что настроение начинает падать.
- Да кто тебя выпрет, на тебе вся работа, бабы же в командировки ездить не хотят. Они молятся на тебя, -  парировал Макаров.
- Так-то оно так, но у Лейба может лопнуть терпение, тем более план у меня. Он же обмочит штанишки, когда узнает, что меня нет в Железноводске.
- А ты будешь там! Завтра и будешь!
- Что-то я глубоко в этом сомневаюсь.
- Ничего, сейчас мы прогоним твоё пораженческое настроение.
Они тормознули такси.
- Шеф, водка есть?
-У меня нет.
- А где есть?
- Ну, у трёх вокзалов есть.
- Гони туда.
  Они быстро доехали до Комсомольской площади, купили у таксистов водки, зашли в буфет на Ярославском вокзале, взяли стаканы, две порции сосисок, и уже через десять минут жизнь снова заиграла самыми яркими красками.
                -4-
Ставцев давно изучил свой организм. Водки он мог выпить много и без катастрофических последствий для своего здоровья. Лишь после трёхдневных возлияний он начинал чувствовать некоторый дискомфорт, и то чисто морального плана. Поэтому больше трёх дней он, обычно, не пил. И не потому, что больше не мог в себя влить, а потому, что водка переставала приносить радость.
   По пути в общежитие Макаров и Старцев сдали билет на самолёт, чтобы спокойно, с чувством и расстановкой  продолжить банкет, начатый ещё вчера в обществе двух опытных представительниц прекрасного пола, срочно менявшихся по такому случаю сменами со своими товарками. Снова было много водки, много смеха, песен и любви на узкой кровати. Всё повторилось и в среду.
   Проснувшись утром в четверг, Николаша отчётливо понял, что надо срочно возвращаться к нормальной жизни, иначе последствия могут оказаться непоправимыми. Решительно отказавшись от пива, он наспех поцеловал Людмилу, пролепетав что-то о том, что так хорошо ему ещё никогда не было, взял такси и через час уже лежал в пенной ванне в своей квартире, выслушивая угрызения собственной совести. Совесть была его бичом. Он не страдал головными болями, болями в желудке, его не тошнило и не рвало, его мучила совесть.
- Ну, что ты за козёл, а? - вычитывала она ему. Три дня жрал водку, пропил все командировочные, на самолёт не попал, четвёртый прогул, завтра тоже желания показаться пред ясные очи начальства не будет, значит, прогулов будет пять. Влепят тебе «три туза», ( ст.33 КЗОТ РСФСР «за прогул») и полетишь ты белым лебедем в народное хозяйство.
   Впрочем, остаться без работы он не боялся, слава Богу, не зря в 1917 году Зимний дворец пал под натиском рабочих и крестьян под руководством гениального В.И. Ленина, но всё равно обидно, работа была неплохая и денежная.
- А что, если дурачком прикинуться? Мол, болел, а больничный потерял. Глупость? Конечно. А если форс-мажор, так сказать обстоятельства непреодолимой силы? Например, заклинило дверь, не мог выйти из квартиры. А телефон? Телефон отключили за неуплату. Опять глупость.  Ну, допустим, по статье не уволят, отпустят по собственному желанию,  но уходить-то не хочется.  Вот же накинуло Макара, когда не надо…. Хотя, если быть честным, Макар здесь ни при чём, сам постоянно ищешь приключений на свою пятую точку. Что же делать? Придётся твердить, что болел, а там будь, что будет.
                -5-
В понедельник, отглаженный и чисто выбритый, в костюмчике от фабрики «Большевичка» Старцев двинулся на работу. Он шёл будто на расстрел, представляя, как войдёт, как начнёт ругаться начальник, как он будет приводить нелепые аргументы в своё оправдание,  как будет с позором изгнан из славного коллектива защитников газопроводов от коррозии. Представляя эту картину, Николай даже вспотел.
- Ну, что, сучонок, вспотел от страха? А чаевые в ресторане раздавать и незнакомой женщине в бескорыстной и верной любви признаваться мог? Кутить, наплевав на работу, мог? Вот тогда не скули, а иди и получай то, что заслужил, - думал, Николай, неуверенно продвигаясь к отделу, - Эх, сейчас бы граммов сто для храбрости, но нельзя.
   Старцев решительно открыл двери института, лёгким аллюром пробежал до своего отдела, открыл двери и, как в омут с головой, кинулся в комнату, где стоял его рабочий стол:
- Добрейшее всем утречко! – сияя, словно начищенный самовар, громко приветствовал он присутствующих.
- ОООООО!!!!! – раздалось со всех сторон, - Кого мы видим? Николай Андреевич, собственной персоной! Как Ваше здоровье? Как успехи в деле защиты газопроводов?
- Всё хорошо, друзья, вашими молитвами.
 Шок первых минут  прошёл, Старцев начал приходить в себя.  К нему подошёл главный инженер проекта Соловьёв Евгений Николаевич или просто Жека.
- План Железноводска, надеюсь, не посеял? – тихо спросил он.
- Нет.
- Дай сюда.
Старцев открыл портфель, достал план и отдал непосредственному начальнику.
- Сядь на место и жди, - сказал Соловьёв и ушёл к начальнику отдела.
Старцев сел за свой стол, и тут же был окружён сотрудниками. Вопросы посыпались, как из рога изобилия:
- Где был?
- Больничный есть?
- Командировочные пропил?
- По кабакам прогулялся?
- Да с чего вы взяли, в командировке я был, - вяло оправдывался Николай.
- Ты нам «баки» не заколачивай, начальник каждый день звонил в Железноводск, не был ты там.
- Не был, приболел.
Его оправдания вызывали дружный смех сослуживцев. Они знали, что Старцев способен выкинуть, какое угодно «коленце», и держали его в отделе исключительно за то, что он один мог «пахать» за троих.
- Старцев, к начальнику! – крикнул Соловьёв.
- Ну, думаю, началось, - выдавил из себя Николай и побрёл к начальнику отдела.
Зайдя к начальнику, Старцев скромно поздоровался и застыл у двери.
- В общем, так, - подытожил Лев Михайлович, обращаясь к Жене Соловьёву, - я пишу докладную на имя директора института, будем увольнять по статье за длительный прогул. С прошлого понедельника зарплата ему не начисляется, командировочные вычтем при расчёте.
- Тебе всё ясно? – взглянул он на Николая.
- Да уж куда яснее, - буркнул Старцев и вышел.
- Николай, - окликнул его Соловьёв, выйдя следом из кабинета начальника, - Подожди! Ну, рассказывай, что случилось?
-Да ничего, заболел.
- Больничный есть?
- Нет.
- Ясно. Что думаешь делать?
- Ничего.
- В общем, так. Я пытался объяснить начальнику, что ты мне нужен, но он ни в какую. Его кондрашка чуть не хватила из-за этого плана. Ты понимаешь, что могло бы с ним случиться, если бы ты план потерял?
- А почему я должен был его потерять?
- Ну, ты дурачком-то не прикидывайся, тебя в институте знают. В общем, так. Докладную он напишет, прогул тебе влепят, но без согласия месткома уволить не смогут. У моей жены там связи, она проведёт соответствующую работу, так что будем надеяться.
- А как я буду работать с Лейбом, если меня оставят? Он же съест меня.
- Не съест, работать кому-то надо. В общем, сейчас иди домой, формально ты отстранён, жди моего звонка.
- Понял, - сказал Старцев, - Спасибо тебе.
- Пока не за что.
Через три дня состоялось заседание месткома. Члены месткома сидели по обеим сторонам длинного стола под зелёным сукном. Старцева, как преступника-рецидивиста, усадили на стул посреди огромного зала. Первому предоставили слово начальнику отдела Льву Михайловичу Тенину. Он в ярких красках описал недостойное строителя коммунизма поведение дебошира и пьяницы Николая Андреевича Старцева и призвал членов месткома согласится на увольнение вышеозначенного товарища по ст.33 КЗОТ РСФСР (за длительный прогул). Однако, первый же вопрос одного из членов месткома поставил его в тупик.
- Скажите, Лев Михайлович, а Вы сами видели Старцева пьяным?
- Ну, а что можно делать неделю, получив командировочные и не поехав в командировку?
- Это мы выясним у Старцева. Вы видели его пьяным?
- Я не видел, но это и так понятно.
- Садитесь, Лев Михайлович.
- Николай Андреевич, расскажите нам, что же с Вами произошло?
- В прошлый понедельник почувствовал себя плохо и решил в командировку не лететь, а отлежаться дома.
- Врача вызывали?
- Нет.
- Почему?
- Думал, пройдёт быстро, и я успею улететь.
После этой реплики Старцеву уже не пришлось себя защищать. Местком раскололся почти поровну. Одни с пеной у рта доказывали, что Старцев ведёт себя, как ребёнок, и верить ему нельзя. Другие не менее рьяно доказывали, что Старцев хороший работник, и увольнять его не надо, с каждым может такое случиться. Надо сказать, что по внешнему виду Николая Андреевича никак нельзя было заподозрить в слабости к горячительным напиткам, и женщины стояли за него горой.
«Подсудимый»  уже с интересом наблюдал за сражением сторон и понял, что родная Советская власть на растерзание администрации института его не даст.
Потом их с Львом Михайловичем попросили подождать в коридоре и продолжили ругаться.
- Коль, дай закурить, - попросил начальник, - Ты думаешь, я жажду твоей крови? Да я до пенсии с тобой не доработаю. Дай ты мне хоть немного покоя.
- Всё будет хорошо, Лев Михайлович. Не переживайте.
Вскоре их вызвали и зачитали протокол заседания местного комитета:
Старцеву Н.А. объявить строгий выговор, согласия на увольнение местком не даёт.
…….А в Железноводск  Старцев поехал в следующий понедельник, только теперь на поезде и с коллегой по работе.