В стране Морфеева абсурда

Должна признаться, я обожаю видеть сны. Они у меня особенные. Цветные. Со вкусом и запахом. И всегда удивительно сюжетные. Не просто обрывки фактов, а отлично выстроенная линия событий. Будто кино показывают. А я единственный избранный зритель. И зачастую активный актёр.

Как и в любых снах, события моих сновидений не лишены некой абсурдности. То есть, там происходят вещи, которые на самом деле происходить не могут. А поскольку я с головой стараюсь дружить крепко, то и во сне пытаюсь найти логичное объяснение необъяснимому.

Некоторые сюжеты мне нравятся особенно. Например, те, где мы, подруги,  собираемся вместе. Нас четверо. И дружим мы уже столько лет, что страшно назвать эту цифру: в неё вполне поместится взрослая биография. Видимся редко. Но всякий раз при встречах возникает ощущение взаимопонимания, связывающего людей, знакомых уже не первую жизнь.

В общем, про нас четверых – это самые счастливые сны.
 
Наконец, он пришёл, неожиданный, но долгожданный.. Приснилось мне, что Маринка собралась замуж. Не очень оригинальный сюжет, не спорю. Зачем она собралась туда, где мы с нею уже по второму разу, мне совершенно не было понятно. Не ясно было так же, за кого она решила выйти. Но я видела её счастливое, сияющее лицо и понимала, что всё правильно. Свадьбу решили играть в Гамбурге, на Цветных Фонтанах (понятия не имею, есть ли в Гамбурге Цветные Фонтаны, но в моём сне они были!).

И вот я стою с прекрасной, беззаботной невестой и слушаю, как она щебечет невероятные по смыслу вещи:
- Карлыгаш прилетает во второй половине дня. Немножко поздно, но успевает! Я ее в аэропорту встречу!
(Ясно, что Карлыгаш не упустит этой возможности повидаться! Тихо радуюсь её решимости и бесстрашию.)
- А вот Вика... с Викой у нас сложности...

Да, с Викой у нас всегда сложности. Не любит Вика Европу. И в гости к нам не то что не рвётся – на аркане не затянешь. Ни разу не была.

- В общем, приехала Вика! Но она того... в кутузке ... Не знаю, за что замели! Выпустить обещали, я звонила! – Маринка умоляюще смотрит на меня.  – Малюга, заберёшь ее, а? Я не успеваю на всех фронтах!

Господи! Меня совершенно не удивляет тот факт, что Вика в полиции! Это ж хронический борец за справедливость, не умеющий смолчать даже в самой пикантной ситуации! Меня удивляет то, что она приехала!

И я еду её забирать, Че Гевару эту, сильно надеясь на то, что ничего слишком страшного о Германии и Евросоюзе она там не наговорила, а если и наговорила, то камерады-полицейские её не очень поняли.

Интересно, в каком веке строили эту тюрьму?! И что это за подземелье?! Мурашки пробегают у меня по спине, когда недовольный рыжий полицейский открывает скрипучую массивную дверь. Крохотная комнатушка утопает во мраке. Скудный свет падает из зарешечённого  окошка под самым потолком.   Сырой холодный воздух бьёт в нос, обволакивает липкими лапами. Камера почти пуста – одни нары с серым тряпьем на них. А на нарах сидит женщина, отвернувшись к тому самому единственному окну.

- Вика?!

Женщина резко оборачивается, и исключительной красоты волосы – золотой шёлк, никаких подделок! – послушной волной повторяют движение её головки. «Как всегда, подруга, безупречная стрижка!» - довольно отмечаю я про себя.

- Ксюш, наконец-то! Я уже думала, опоздаю на свадьбу! – она легко и порывисто встаёт, незаметным движением поправляя узкую юбку идеально сидящего розового костюма. Выглядит потрясающе! Ну правильно, человек на свадьбу приехал, оделся соответствующе, наши женщины – они такие... хоть на свадьбе, хоть в кутузке...

Мы собираемся уходить, но сердитый страж загораживает нам дорогу.
-Э, так не пойдёт! Посмотрите, какой тут беспорядок! Унорднунг, говорю я вам! – его лицо краснеет от гнева. Ну не выносит человек беспорядка!

- Приберитесь – и можете идти! А то как сидеть – так с комфотром, а как уходить – так хлев за собой оставлять!

Я соглашаюсь. Молча проглатываю замечание про комфорт. Не потому, что трус. А потому, что я борец-подпольщик.
 
Я всё уберу в этой крысиной норе. Выведу отсюда Вику. Отпраздную Маринкину свадьбу. А потом накатаю офигенную жалобу на эту позорную тюрьму. В Германии есть отличные тюрьмы с удобными и светлыми камерами. Я сама по телевизору видела! И это чистейшей воды провокация – засадить российскую гражданку в такую дыру! Чтобы она потом вернулась домой и рассказывала всем подряд, какие здесь нецивилизованные тюрьмы?! Стыдно, господа! И за страну обидно! А может, вы её сюда посадили именно потому, что она из России? Может быть, это дискриминация по национальному признаку? За это есть статья, между прочим!

Обуреваемая гневными мыслями, я с видимым смирением берусь за совок и веник, заботливо предоставленные мне внезапно успокоившимся от моей покладистости полицейским.  И тут замечаю, что в камере действительно удивительный беспорядок! Земляной пол весь в выбоинах, повсюду комья , да и так, россыпью, земелька.

Оглядываюсь на Вику, переминающуюся с одной лаковой туфельки на другую у самой двери и с удивлением наблюдающую за моими манипуляциями с орудиями труда.

-  Вик, а почему здесь так? Земля откуда? – а самой страшно от предполагаемого ответа. Может, и вправду крысы?!

- Нет, это я нарыла! – словно прочитав мои мысли, беззаботно отвечает подруга. – Нужно же было чем-то заняться. Вот я и рыла. Подкоп.

Виновато потупив взгляд, Вика крутит на изящном наманикюренном пальчике с нежно-розовыми ноготочком колечко запредельной красоты – и, вероятно, цены.

Я слышу её неповторимое картавое «нарыла», и меня накрывает волной нежности.Как смущалась она этого в юности, как переживала! И какой очаровательной мы с Маринкой находили их с Карлыгаш особинку картавить.

Одновременно в мозг врезается слово «подкоп», и вот тут мне хочется смеяться и плакать одновременно! Боже, ну конечно! Женщина, способная организовать забастовку, устроить голодовку и высказать кому угодно в глаза какую угодно правду, запросто может вырыть подкоп! Какое счастье, что я её вообще здесь застала! Какая удача, что она эту тюрьму не срыла к чертям собачьим!

Но, опасаюсь я, идея с подкопом  может не понравиться охраннику. И поэтому нужно спешить, спешить, пока он не передумал.  Я лихорадочно собираю «унорднунг» в совок, сую в руки Вике её сумочку и подталкиваю подругу к выходу, очень стараясь не отставать. В промозглом воздухе камеры витают пыль от моих подметательных действий и тонкий аромат Викиных духов. Как говорится, уйти, не наследив, не удалось.

И впервые на всём протяжении сна даёт знать о себе Её Величество Логика (ну я всё-таки с головой-то дружу!): КАК женщина в таком костюме и с такими руками могла  рыть подкоп  и нарыть столько земли???

На открытом трамвайчике мы с Викой едем по городу. Летний день не скупится на краски и запахи. У Цветных Фонтанов разодетая толпа радостными криками приветствует молодожёнов.
Маринка хороша в этом наряде цвета слоновой кости! Отличный фасон: восхитительное  декольте и асимметричный подол, позволяющий видеть её потрясающие ноги. Длинные волосы вьются на висках.  Но кто ж её жених, ёлки-палки, кто жених?!
Вот Карлыгаш, в тёмно-красном платье, гранатовые серьги покачиваются, когда она запрокидывает голову и хохочет... Как же я умудрилась забыть, насколько идёт ей красный цвет?
Вика тянет меня за руку. Ей не терпится попасть туда, в толпу этих нарядных, смеющихся людей. Надо же, никогда не носила она раньше розового! А зря!
Я стараюсь не наступить на подол своего праздничного платья – тёмно-зелёный шёлк, всё очень длинно, очень узко! Но девки мои сказали, что бесподобно, придётся верить, хотя при таком выборе угощений с приталенным фасоном будет сложно.

И тут, в самый  счастливый момент сна, моя Логика делает ещё одни рывок и преподносит мне решение неразрешимой, казалось бы, проблемы:
 
Всё ясно! Она рыла пилочкой для ногтей!