Потерянные дети севера часть вторая

Старое одеяло, новенькая куртка, сшитая матерью на совершеннолетие и выкованный своими руками кинжальчик. Вот вроде бы и все, что нужно забрать. Ах да, ещё нужно не забыть отцовский лук и стрелы. И пусть сил ещё не хватает, чтобы натянуть тетиву, но ведь сил можно и набраться, а вот лука такого уже не будет. Осталось совсем чуть. Сдержать судорожный вздох, заставить исчезнуть слезы с глаз и успокоиться сжавшееся сердце. Но как можно сделать это, когда за спиной слышишь тихие всхлипы матери, которой вот-вот предстоит потерять единственного сына. Проститься с ним навсегда, похоронить его в своём сердце рядом с мужем.
Старая куртеха, уже тесная в плечах, пахла домом. Наверное, именно по-этому Кицуне и одел её в этот вечер. А может просто хотел сохранить новую как можно дольше. Закинув за спину лук, а на плечо котомку, он крепко обнял мать. Последний раз прижал её к груди, втянул носом её запах, такой до боли родной, уютный. Через всю жизнь он пронесёт эту тонкую смесь мелисы, и черемухи.
-Прощай.
Может быть и не просто так он промахнулся вчера и не убил Духа леса. Не просто так провалил своё последнее испытание, которое и должно было определить его в деревне, как охотника. Теперь все было не важно. Он промахнулся и выбрал изгнание, вместо судьбы второсортного жителя, не имеющего ни свободы слова, не права выбора. Теперь он должен был уйти не только из деревни, но из охотничьих угодий, иначе его убьют, как убивают врагов. Он был уже не первым, кому вот так приходилось покинуть отчий дом и отправиться в неизвестность. Только он, в отличии от всех, был совершенно не готов к этому, не представляя себе даже, что предстоит делать там, куда он пойдет. Приятная прохлада вечернего леса окутала его, стоило только покинуть хижину. Родные запахи и звуки, родные деревья, он не успел попрощаться с ними. И не успеет уже, ведь до утра ему нужно пересечь реку, если он хочет жить.
Кицуне закрыл глаза, глубоко вздохнул и собрался уже двинуться в путь, когда его тихо остановили.
-Возьми это. Когда отравленная стрела пронзит тебя, вино притупит боль. - старейшина протянул ему небольшую флягу и отошёл в тень. Никого больше он не встретил. Правилами было запрещено провожать изгнанников, говорить с ними или смотреть на них. Ничто больше не остановило его на пути из деревни, и он держался, пока его силуэт не растаял в тени деревьев, окружающих поселение.
"-Ты не достоин быть охотником. Поэтому я не буду удивлён, если ты промажешь. Ты ведь такой же никчемный кусок говна, как и твой отец…
-Закрыл бы ты лучше свою пасть, Коа. Или мне придётся убить не только Духа леса, но и тебя. - тяжело сдерживать спокойствие, когда перед тобой стоит виновный в смерти твоего отца. - Отойди с пути.
Кицуне не смотрел на него, он и так знал, что сын старейшины ухмыляется. Он знал, что- то, что пока не мог осознать испытуемый. Духа леса Кицуне нашёл легко, следы его научил читать ещё отец, лучший охотник в деревне, он же научил его и прятаться. Огромный медведь сидел перед деревом и просто смотрел на него. И видел Кицуне в этих огромных глазах не желание убивать, какое возникает у свирепых хищников, а видел он там спокойствие и готовность. Каждый юноша должен был убить Духа леса, древнее божество, которое покровительствует охотнику. Не было ещё в истории случаев, когда кто-то промахивался, но говорили, что если не убить его, то всю деревню будет ждать страшная кара.
-Прости меня....
Мальчишка вскинул свой лук и поставил стрелу, когда увидел краем глаза Тень, мелькнувшую в кустах. Мотнув головой, и вновь подняв лук, Кицуне спустил стрелу именно в тот момент, когда над его головой хрустнула ветка старого дуба. Испуганный треском, он отпрыгнул в сторону и только потом заметил, что промахнулся. Дрогнувшая перед выстрелом рука направила стрелу в воздух.
Испытание было провалено."
Прокручивая в голове последние события, Кицуне шёл вперёд тропой, ко-торой ходил всегда. Он знал, что она выведет его к реке, он знал лес как свои пять пальцев и не боялся заблудиться. Ноги не чувствовали усталости, глаза видели ночью так же хорошо, как и днём, а нюх говорил ему, что вода близко. И он увидел её. Раньше, чем, услышал погоню. Это были не обычные охотники, а организованная облава и не стоило даже гадать, кто же стал её инициатором. Коа с прихвостнями двигались быстрее его, собаки вели их по следу, не давая сбиться. Но самое страшное, что Кицуне понимал- река их не остановит. Они будут преследовать его, пока стрела не протянет его сердце.
"Лесной дух, помоги мне."
Не стоило недооценивать Коа, он был хорошим охотником, который выследил бы добычу даже без собак, он читал лес как книгу, видел его весь как на ладони и знал, как свою хижину. Отчаяние начинало уже брать верх, когда юноша вошёл в воду. Обжигающий холод сковывал тело, проникал все глубже, вытягивая тепло. Первая стрела вошла в воду даже не подняв брызг, следом прилетал ещё одна.
И ещё одна. Кицуне был уже у другого берега, когда от реки поползли тон-кие нити тумана. Он становился все гуще, молочно- белый.
Лесной дух услышал его просьбу. Стрелы летели одна за одной, но ни одна не попала в цель, ни один глаз не был в состоянии видеть в таком тумане. И вот, когда уже показалось что все кончено, последняя стрела мощным ударом пробила ногу. Взвыв от боли, изгнанник вцепился в ствол дерева и сполз по нему. Боль расползалась по телу, обжигала. Яд растекался внутри вместе с кровью.
Ожидая услышать радостные крики с другого берега, Кицуне мягко сел под деревом. Он знал, что от этого яда не спастись, он убивал быстро.
-Значит все-таки ты выиграл... Ну что ж...
 Медленно тьма окутала все. Приятная тёплая тьма. Не было боли, не было агонии. Может так и лучше. Значит он не увидит злорадное лицо врага.
Пусть

-Кицуне, мальчик мой, а сможешь ты натянуть мой лук? – отец радостно улыбнулся ему, присел рядом с котенком на колени и потрепал его по ушам. Он был рад этому котенку, первенец, мальчик, который должен был пойти по его стопам и стать величайшим охотником в деревне. Так предсказала ему его бабка, ведунья, отдавшая душу Энцеладу совсем недавно. Она была старой кошкой, которая умела читать звезды и знаки, как легкие книги, она видела в глубинах котла то, что случится. – Совсем скоро ты станешь взрослым и пойдешь на свою первую Охоту. И будем мы охотиться вместе, плечом к плечу.
Мальчишка улыбнулся и посмотрев в глаза отцу, дернул пушистым хвостом. Он был еще ребенком, когда отца не стало. Коа, сын старейшины, охотился с его отцом в тот день на волков, которые угрожали деревне. Заносчивый и гордый, лис давно метил стать первым охотником, но только вот мастерства не хватало. Руки, как любил говорить отец Кицуне, были пристав-лены не тем концом. Шутки шутками, но именно в тот вечер, который окрасил макушки деревьев в алый, Коа стал первым охотником. Он вернулся в деревню израненный и окровавленный, посеяв среди жителей страх. Вернулся один.
-Они напали со спины. Мы и не ожидали. Огромная стая. Я едва унес ноги оттуда.
-А мой муж? Где мой муж?
Она вышла вперед, высокая, стройная кошка, прижимающая к себе ребенка. И боялся Коа не вдову, а именно мальчика, который был так похож на отца. Такой же окрас короткой шерстки и такой же пушистый хвост, такое же лицо и только глаза были другие, доставшиеся ему от бабки. Янтарно- желтые, внутри которых мерцали звезды. Мальчик мог видеть то, что было скрыто от других.
-Коа, что у тебя на руках?
Лис вздрогнул и посмотрел на свои руки, грязные, покрытые ссадинами и кровью.
-Чья это кровь, Коа?
-Что ты… Что ты себе позволяешь! Ты хочешь обвинить меня?
-Я видел. Сегодня ночью я все видел. Я видел, как ты ударил его в спину! Видел, как ты отдал его на растерзание! Чья это кровь, Коа!
Шепот, который понесся по жителям нарастал, превращаясь в гул недовольства. Кто-то был недоволен поведением мальчика, который посмел обвинить сына старейшины и первого охотника, другие же смотрели на Коа со страхом и презрением, осуждая его действия. И, казалось, что этот гул не остановит уже ничто, когда вышел вперед старейшина. Он говорил долго, успокаивая жителей и усмиряя их пыл. Он не пытался оправдать сына, но подбирал слова так, чтобы никто больше не могу подумать, что лис способен на предательство древних законов и порядков.
Мальчика выпороли в тот день, превратив спину ребенка в кровавое месиво. Порол Коа, не жалея, нанося удары, которые выдержал бы не каждый взрослый. Но мальчик не кричал, вгрызаясь зубами в губы, искусывая их до крови и вырывая из скамьи когтями куски дерева. Он долго потом еще пролежал с горячкой, находясь где-то далеко от деревни. В том месте, где были его отец и бабка, которые и рассказали ему все. Отец показал ему, что было той ночью в лесу, показал, откуда пришли волки и что принесут они с собой в следующий раз. Бабка же показала ему звезды, которые будут гореть над его небом, те самые звезды, которые покажут ему путь дальше. Она показала ему лесной пожар, который разрастался высоко в горах, лениво и тяжело спускаясь по склонам, поглощая все на своем пути, лаская языками огня небо и заставляя горы стонать.
-Этого огня не существует. Он только в мире духов.
-Но. Как такое возможно, бабушка?
-В нашем мире много всего, чего не может уразуметь живой разум и толь-ко после смерти, когда дух смотрит на все иначе, он начинает понимать многие детали, которые раньше были для него туманны, – старая женщина опустилась на большой камень и устало развязала узелок. – Я должна тебе кое-что дать. Меня конечно за это не похвалят, но я должна. Я несла его с собой через всю жизнь и теперь должна оставить наследнику. Мать твоя то вредная особа, не примет никогда такую силу. Уж больно она не верит во все это, но тебе теперь открыты все дороги, все пути лягут перед тобой. Возьмешь?
-Что это? – Кицуне посмотрел на улыбающуюся бабку и затем медленно перевел взгляд на ее ладонь, где лежал небольшой белый комочек. Он то растекался по морщинистой ладони, то собирался снова в тугой шарик.
-Это – туман. Моя сила, а теперь и твоя сила. – женщина протянула ко-мочек внуку и улыбнулась, - Когда все началось, я была еще ребенком. Твоего возраста. Ведунья племени провела ритуал призыва Хранителя. Она хотела защитить деревню от волков и принесла себя в жертву. Так ее сила перешла ко мне. Ну а с моей смертью вообще не осталось ведунов в племени. Оборвалось все на мне. Только ты должен знать, что такое сила и как ее использовать. Ты поймешь все. Позже.
-Я приму!
 
-Очнулся? 
Голос был низкий, тяжелый и незнакомый. Он срывался с губ, растворяясь в ночной тишине. С трудом открыв глаза, Кицуне увидел размытое пламя и неясные тени, которые плясали вокруг, отгоняя туман и оберегая небольшую поляну вокруг костра. Это был круг тепла, сухости и безопасности.
-Я уж подумал, что ты обречен. А нет, оказывается ты сильнее, чем кажешь-ся. На, хлебни. – приняв фляжку, раненый отхлебнул и сморщился- это было далеко не вино, которое ему дали в деревне. – Настойка златоглавки. Поможет тебе восстановить силы. Так что не кривись и пей. На вкус конечно дрянь редкостная, но зато помогает.
Настойка неприятно обожгла горло, от резкого вкуса слезы прыснули из глаз. И правда, дрянь, с этим не поспоришь, не найдется в этом мире извращенца, который смог бы пить ее с легкостью. Но вместе с тем, как она растекалась внутри огнем, сознание прояснялось, а силы снова возвращались в тело. Кицуне смог осмотреться. Пропали неясные тени вокруг поляны, а вместе с ними и шорохи. Только костер, хмурый мужчина перед ним и большой заплечный мешок, валяющийся чуть в стороне.
-Что произошло? Кто ты?
Мужчина посмотрел поверх костра на Кицуне и улыбнулся.
-Я шел к реке, чтобы воды набрать, когда увидел тебя, лежащим на земле. Не каждый день увидишь валяющегося на земле охотника. Яд- это не страшно. Его я вывел быстро, но вот туман. О да, давно я не видел такой силы, как в нем. Как если бы кто-то специально его навел, да не смог справиться, – мужчина кинул горсть сухих листьев в огонь, наполнив воздух запахом мелисы и черемухи. Костер полыхнул, озарив поляну ярким светом. Пожелтевшие листья укрывали землю плотным ковром. – Такой туман убьет все живое, вытянет силы из самой земли и, насытившись, уйдет дальше. Ты не знаешь, откуда он?
-Я? Нет. Хотя, - Кицуне на миг задумался, но отвлекся на другую проблему, - Я просил помощи у лесного духа, чтобы он помог мне спастись от погони. И потом пошел туман. Так он убил их? Вот почему я еще жив.
-Да. Никто бы не спасся. Но как выжил ты, это вопрос хороший. Что с тобой не так, нэко?
Они еще долго так сидели, каждый думая о своем, всматриваясь в тлеющие угли. И казалось, будто весь мир сейчас далеко, будто не было событий этой ночи, лишь только туман шипел за гранью света, тугими клубами пытаясь добраться до пищи, забрать все силы и растворить ее в себе. 
Медленно на Кицуне навалился сон. Тяжелый и беспокойный. Но даже он был лучше такого бодрствования. Мужчина тихо поднялся и, накинув на плечи мешок, улыбнулся своим мыслям, глядя на нэко. Ему не нужны были лишние проблемы, пусть и такие одаренные. Жалко конечно оставлять раненного мальчишку одного, зная, что вокруг бродят волки, но это уже его не касается. Бросив последний взгляд на поляну, мужчина скрылся за деревьями, не обращая внимания на расступающийся перед ним туман.
-Ну молодец. Герой. Спас, а потом бросил!
-О Боги, опять ты.
-Ну кто если не я. В виду отсутствия у тебя совести, я ее заменяю.
-Ну и что ты предлагаешь сделать? Что по-твоему я должен был с ним сделать? – как жаль, что недавнее спокойствие так рано закончилось.
-Не можешь воспользоваться совестью, воспользуйся холодным расчетом. Он же тебе пригодится. И не говори, что я не права, ты же знаешь, что это не так.
-Ну и каким же образом, слабый, раненный, ни на что не годный мальчишка может мне пригодиться? М?
-Только не говори мне, что потерял нюх и не чувствуешь в нем силы? Или ты так уверен в себе, что думаешь, что справишься сам?
-Да какой толк от его силы, если он даже не представляет себе, как ей управлять. Проблем больше будет. – путник бодро переступил через корягу и осмотрелся. Лес был все так же непрогляден, как и вчера. И позавчера. И вообще ему не было видно края. – И вообще, что ты прицепилась к этому пацану?
-Ну представь, это же не огранённый анх, которому можно придать любую форму. – как всегда противно пискнула брошь. – Нельзя выбрасывать такие ценные материалы!
-Я не стану за ним возвращаться!
-Ладно, я постараюсь потом не говорить тебе, что я была права. А нет. Скажу.
-Боги, и почему я не могу тебя убить…
-Ну попробуй, а потом мы посмотрим, как ты будешь справляться сам.
Кицуне зашевелился и открыл глаза, с наслаждением ощущая, как к нему вернулись силы. Сладко потянувшись, он осмотрел поляну. Черные угли костра, припорошенные золой, большой заплечный мешок, валяющий около дерева и спокойно сидящий на траве мужчина. Глаза его были прикрыты, а лицо не выражало никаких эмоций. Даже могло показаться, что он спит. Хотя, как можно спать в такое прекрасное утро, когда синее небо растекается над головой, а где-то в ветвях деревьев поют птицы.
Птицы? Что- то странное. Ведь еще несколько часов назад все было выжжено и пожухло, туман ведь уничтожал все, к чему прикасался. И вот теперь, все снова было живое и здоровое. Как будто бы и не было событий этой ночи, которую с таким трудом пережил молодой изгнанник.
-Не удивляйся. Природа прекрасно латает свои раны и затягивает рубцы, если они конечно не вгрызаются в нее веками, – мужчина открыл глаза и улыбнулся, тепло и приветливо. – Доброе утро.
-Доброе утро, - с яркой улыбкой произнес Кицуне, вставая на ноги. Ему очень хотелось размяться и проверить, все ли прошло, не болит ли чего. Настойка действительно творила чудеса.
-Как самочувствие? Готов к приключениям? 
-Самочувствие отличное! Спасибо. А что за приключения?
-ну, - мужчина на миг замялся, - я хотел бы предложить тебе пойти со мной. Ведь я правильно понимаю, что идти тебе не куда?
-Некуда, - тихо повторил мальчик и улыбка медленно исчезла с его лица. Только сейчас он начал осознавать все то, что произошло на кануне. Потерю дома, родных и друзей, а неизведанная дорога впереди больше не воодушевляла, а скорее, пугала. Кто знает, что будет ждать впереди, какие опасности и какие приключения. Справится ли он один со всем.
-Ну ты чего раскис. Уши торчком, хвост трубой, – мужчина подошел и ободрительно хлопнул по плечу. – Я вообще хотел тебе предложить составить мне компанию, а то как- то одиноко одному бродить.
Кицуне понимал, что ему будет так же одиноко, да и тем более бродить без цели- слишком мало радости в этом.
-Правда? – восторг вспыхнул ярким огнем в душе, заставив просиять лицо и засверкать глаза, - Куда же мы пойдем?
-Хех, а ты шустрый. Для начала я предлагаю познакомиться. Я – Кириэ. А как зовут тебя?
-Кицуне. Очень рад знакомству.
-Я тоже. Ну что, готов? Пойдем на север. Нам нужно найти деревушку, за-пасы восполнить. – мужчина протянул новоиспеченному спутнику его мешок и закинул за плечи свой. -Путь предстоит неблизкий.
-Всегда готов. А куда идем?
-На север.
-А что там?
-Приключения, - произнес мужчина, уже начиная жалеть о том, что взял мальчишку с собой. Ладно хоть брошка молчала.
-А приключения опасные? -спросил Кицуне, бодро вышагивая рядом
-Ну как тебе сказать, на увеселительную похоже будет мало.
-Вы не подумайте, что я испугался, я могу за себя постоять.
-О да. Этой ночью я это заметил. – ядовито произнес Кириэ, мельком по-смотрев на обиженного нэко.
Какая жалость, что долго обижаться мальчишка не умел и уже к полудню снова начал задавать свои вопросы и рассказывать свои истории. Поначалу было даже весело слушать о том, как бывшая соседка, жутко вредная судя по всему особа, случайно задела улей пчел и бегала от них полдня по деревне с дикими криками, на потеху всей детворе. В целом все было не плохо и даже порой весело, Кириэ даже готов был признаться себе, насколько он скучал по обычному общению, если бы мальчишка хоть иногда затыкался, давая возможность ушам отдохнуть, а мыслям прийти в порядок. Но это случалось редко и как правило только тогда, когда Кицуне что- то жевал, а жевал он много, старательно объедая все ягоды на кустах, что встречались на пути.
-Может быть вы тоже хотите? – спросил мальчишка, протягивая гость ягод спутнику и вытирая вторую руку об штаны, - Они вкусные.   
-Правда?
-Точно-точно, матушка готовила из них варенье.
Положив несколько ягод в рот, Кириэ содрогнулся всем телом. Кислые до такой степени, что сводит челюсти, с ярким горьковатым оттенком ягоды отказывались проваливаться глубже. Наверное, смерть от яда была бы более гуманной, чем питание этими ягодами.
-Вам не понравилось? – с трудом сдерживая злорадную улыбку спросил Кицуне, протягивая фляжку, чтобы несчастный мог запить. Ах если бы он знал, что настойка златоглавки не сильно ему поможет. А где- то в кармане тихо дрожала от беззвучного смеха брошка, мальчишка явно ей нравился.
-Нет- нет, что ты, - сверкнув глазами из- под сдвинутых грозно бровей, прошипел Кириэ. Ягоды на протянутой ладони скукожились и рассыпались мелкой пылью. – Но, пожалуй, я больше не хочу. Тут где- то есть ручей, принеси воды. Я пока что разведу костер. Пора устроить привал.