Инкарнации

 «…До этого помню, был женщиной, домохозяйкой, а еще раньше – большим котом – людоедом где-то в Индии. Чуть дальше – каким-то полудрагоценным камнем в ювелирной лавке египетского скупщика краденого. В средние века побывал под кроватью венецианской синьорины в качестве ночного горшка. Дерьмовая жизнь, доложу я вам. Очень долго был деревом, обыкновенной рябиной. Ну и, конечно, кентавром по жизни. Не чистопородным, правда, а с примесью пегасьей крови» –
                – из книги «Евангелие детства от старого павиана»


Эта Вселенная, что сочинил, реальнее настоящей,
я передвигаюсь по ней без водительских прав,
здесь мечту запускаю из неандертальской пращи,
и в Долине Памяти бродят меж трав
белые единороги в серебряных башмаках,
а старый Моцарт на скрипках стрекоз и младенец Бах
на фаготах шмелей сочиняют фуги,
а я на закате рисую рассвет в глазах у подруги,
лещ на заре раздает оплеухи озеру и тишине,
и кентавр рукоплещет себе, т. е.создателю, т.е. мне,
и спускается эхо с горы, чтоб глядеться в воду.
И, если Летучий Голландец в любую погоду
швартов отдает на моем подоконнике,
и тираннозавров кормлю я крыжовником,
и, постучавшись в небо половником,
слышу – «А, это ты! Я сейчас!», если я
славлю крылья гусеницы и муравья,
если, глядя глазами, я вижу сердцем,
день за днем возвращаясь в детство,
и в пришествии неудачи
я плачУ, улыбаясь, не требуя сдачи,
и, не зная, что есть такое –
война, побеждаю без боя,
если глазницы луж полны облаками,
а птицы – бумажные оригами –
“Yesterday” и “Let it be!” поют,
и Луны леденец-изумруд,
облизан сентиментальным Тигром, и вишни,
ей богу, не вру,
вишни растут на оленьих рогах,
а на рябинах – звезды,
это значит, что я не лишний,
целую жизнь пролетав в облаках,
нарисованных в детстве собою, однажды с утра,
помня про «завтра», и угадав «вчера»,
здесь по звездам могу читать
без букваря, и мне запросто написать
то, что обычно не скажешь словами,
не разберешь на самой простой картинке.
С тяжеленными от грехов крылами
вас сюда позову
на собственные поминки.
Просто я знаю, что весь никогда не умру.
Разве что наяву!
В который раз у края смертного ложа –
рябина, кошка, кентавр и камень –
сброшу я человечью кожу
и все же, и все же
останусь с вами.
Амен!

   ...Как вижу себя в стихотворении? Но ведь все очевидно. Там есть и кентавр, нагло аплодирующий сам себе, есть половник домохозяйки, которая иногда приглашает к столу небесного Шеф-Повара, т.к. готовит соответственно его вкусам и должности, есть Тигр, камень, и рябина, (это мои ипостаси по гороскопу восточному, друидов и пр.). Там и Луна – я ведь человек понедельника, т.е. Луны, (Moonday).
   Они уже были и снова там есть. В этой Вселенной много и других инкарнаций: возможно я буду бумажной птичкой-оригами, сочиняющей стихи и поющей вместе с «Битлз», (во многом я уже – она), плодово-ягодным звероящером из мезозоя, бабочкой с радужными, как мечта, крыльями, (пока я – гусеница), чьим-то эхом откуда-то сверху, лещом, (при моей любви к рыбалке пора уже поменяться местами с рыбаком), или хромым скелетом на неуловимо Летучем Голландце  вдохновения.
         Все ведь случается. Да?