Жизнь без боли II

                Жизнь без боли II
               

     - Скажите, разве не может быть какой-нибудь ошибки?
     - Мы брали ткань в четырех разных местах именно для того, чтоб никакой ошибки не было.
     - Онкологи отпускали меня со словами "у нас все чисто"!
     - С одним маленьким  "но" - "тремя бугорками, которые собрались строить стену", это были не ваши фантазии, это начала свой рост другая опухоль. Поэтому надо всю эту грязь целиком взять (доктор сложил ручки в виде ковша), и выбросить в контейнер для мусора (доктор положил ручки в совершенно пустую корзину для бумаг, стряхнул, потер), и закончил, - Вы станете абсолютно здоровым человеком!
     - Только без жопы ( подумала я), а вслух сказала, - Инвалидом.
     - Да поймите же, наконец, речь не идет об "операция или лечение", речь идет об "операция или смерть", - это пока я думала, я начала плакать, и доктор взял с полки две салфетки, и подал мне, - всю свою химию и все свое облучение Вы получили по самое горло, что ж делать, если это не помогло?
     - А где гарантия, что операция поможет?! - (бедные хирурги)! - Вы же мне восемь месяцев назад обещали, что вся эта химия и вся эта физика на 99 и 9 процентов поможет?!
     - Здесь мы Вам гарантируем полное излечение от рака, - опомнившись, сказал Павел Еременко, мой хирург, красавец, в глаза посмотришь, веришь, как себе, и повторил, - Вы станете абсолютно здоровым человеком!
     - Только без жопы (опять подумала я, но уже ничего не произнесла).
     - В общем, я еще в амбулатории два дня, жду Вас вместе с дочерью - завтра или послезавтра, к девяти утра, и мы вместе обсудим дату операции и ее подготовку, а так же последующие шаги, - сказал он, явно сворачивая аудиенцию, а я была так оглушена этим диалогом (все три медсестры куда-то исчезли, как только он изобразил руками "всю эту грязь целиком"), что не спросила его о чудо-пластыре. Был вторник, а я последний сняла с плеча, как дохлую бабочку, накануне, в десять вечера. Он действует еще двенадцать часов после снятия. Может быть, подходили последние минуты его действия, когда я беседовала со своим красавцем-хирургом.
     По крайней мере, я вышла из его кабинета на полусогнутых ногах, и первым делом купила кофе в автомате, на входе, и вторым отправила в рот две таблетки ибупрофена, я свалила эту нахлынувшую боль на нервы.
     Целый день я принимала звонки и визиты.
      Первый звонок был от Наташи, и она сказала, что вечером придет ко мне.
     Второй был от Маришки, когда я уже спускалась на склад. Услышав о том, что "раковые клетки в жопе остались", она ощутимо ойкнула, но потом взяла себя в руки и сказала:
     - Ладно, Ира, голова-то останется, а это главное!
     - Это почему же это?
     - Ну, мы же думаем головой!
     - Ты, как хочешь, а я последние восемь месяцев думаю исключительно жопой.
     - Вот, и на фига тебе такая жопа?!
    
     Слава мимо пробегал, и преподнес мне кулечек дикой вишни, которую собственноручно насобирал в лесу, неподалеку от дачи одной из своих бесчисленных пассий. Фира тоже собирала вишню накануне, около дома, а уже с утра у ней было готово варенье, и она принесла мне одну из трех баночек, полученных из килограмма ягод.

     Наташа вечером пришла и прямо с порога начала палить из всех пушек:
     - Ты знаешь, что жопа, в каком-то смысле, это канализация человеческого организма?! Так вот, тебе всего-навсего, заменят твою, сработанную еще рабами Рима, прогнившую канализацию - современной, новой, чистой, из супер-дрюпер пластика, и, прощай, боль!!! Тебе самой-то не надоело?!
      - У-уу, - завопила я, - Я забыла попросить пластырь у доктора!
      - Ничего, послезавтра попросим. Два дня на ибупрофене протянешь?
      - Я не смогу ночью заснуть.
      - А я вот тут, от давидовой мамы, царствие ей небесное, принесла тебе две таблетки снотворного, у них еще действие не закончилось.