Летаргия 3 Глава

Каждая эпоха, приобретая новые идеи,
приобретает и новые глаза.

Гейне Генрих



Город старался жить так, как будто он находился на поверхности, а не под водой. Огромные лампы, имитирующие дневное небо, медленно гасли, и на весь город постепенно опускалась темнота. Ночь. Так мы называли угасание ламп над нашими головами.

Однако, когда гасло «небо», начинал светиться сам город. Включались цветные вывески магазинов, загорались рекламные стенды, вспыхивали светодиодные фонари. Многоэтажные дома вздымались высоко вверх. Вдоль углов зданий ползли, подобно светящимся змеям, неоновые полосы: зеленые, красные, желтые, синие. Они поднимались по стенам к полукруглому потолку и гасли где-то наверху.

Над улицами гигантской паутиной раскинулись транспортные трубы. Наполненные водой, они светились изнутри голубоватым цветом. В трубах время от времени с невероятной скоростью проносились пассажирские капсулы. «Рыбка», «Медуза», и «Гидра» — самая последняя модель общественного транспорта. Ее вагоны отсоединялись прямо в трубах и могли плыть под мощным давлением воды в разные стороны сразу. Смотря какие развилки будет иметь «Паутина». «Гидра» управлялась исключительно компьютером и водителя, соответственно, не имела.

Зеркальные окна домов отражали свет. Город сиял самыми разнообразными красками. В динамиках, что были установлены над музыкальным магазином, на всю улицу играла очередная попса. На данный момент это была песня:

«У твоих губ вкус шоколадный,
И я отмечаю, что он отпадный!

Он отпадный! Падный-падный!
И просто упадный!»

Причем этот припев повторялся аж шесть раз.
Люди сновали туда-сюда сплошной нескончаемой толпой. Прохожие представляли между собой контраст похлеще, чем палитра художника во время творческого вдохновения. Вот идет мужчина в темном плаще, угрюмо смотря себе под ноги. А в паре метров от него шли под ручки две подружки с макияжем «а-ля» я — рыба-клоун в донельзя коротеньких розовых шортах (или это все же трусы?), практически одинаковых обтягивающих грудь топиках и на высоченных платформах. Жертвы модной индустрии неприлично громко смеялись и сильно покачивались из стороны в сторону на каждом шагу. Я все ждал, когда они упадут в какой-нибудь люк, так сильно их шатало. Но мои добрые надежды не сбылись — парочка прошла мимо. Дальше женщина не могла справиться с двумя детьми, которые топали ножками по мостовой и указывали пухленькими пальчиками на витрину с игрушками. Я повернул голову в другую сторону и обратил свое внимание на установленный у гипермаркета фонтан с желтой подсветкой.

Водные струи взлетали вверх, искрясь и мерцая желтыми брызгами. В последние годы эти фонтаны тыкают по всему городу везде, куда не попадя. И тут я заметил то, что привлекло мое внимание.

На рекламном стенде, который так неудачно поставили рядом с фонтаном, я различил лица очень знакомых мне людей. Заинтересовавшись, подошел ближе. На красочном фоне стояло семь подростков и один маленький мальчик, одетые в яркие костюмы и нарядные платья. Сверху афиши неоновой краской светились буквы:


«БАЛ ДЕТЕЙ АРИСТОКРАТОВ»

"Грандиозное торжество состоится по случаю
Праздника Возрождения!
Бал будет проводиться во Дворце Царей,
где соберется вся элита страны!

Волшебная музыка!

Удивительные представления!

Невероятные угощения и подарки!

Репортаж в прямом эфире!

Билет стоит всего 200 000 тислей!

Не пропустите!"



Опа! А мне что-то ничего об этом не говорили… Удивительно. Новости до обычных людей доходят быстрей, чем до самих городских «звезд». По крайней мере я об этом бале не имел никакого понятия.

Я совсем отстал от жизни, даже не знал, что организуют для нас такое мероприятие на столь важный праздник. Хотя… какая разница? Судя по датам празднество состоится через две недели. То есть после окончания учебной четверти. Ведь примерно половина из этих детей аристократов учатся в общих образовательных школах в виде инкогнито. Впрочем, как и я.

Склонился ближе к афише. Позировали не двойники, а реальные подростки. Однако я не снимался для этой рекламы, похоже, за нас двоих это делал мой брат. И на групповых фотографиях, вроде этой, мы всегда стоим впереди всех.

А фотографы оказались мастерами фотошопа. У брата очень правдоподобно поменяли цвет волос — с белого на мой черный — и засняли вместо меня. Конечно, его фотографировать легче. И улыбка похожа именно на улыбку, а не на мой оскал. Поза, взгляд, само выражение лица. Братишка походил на ангела во плоти, источая святую невинность и красоту. Просто ходячая радость для репортеров.

От задумчивого изучения афиши меня отвлек запах до тошнотворности знакомых духов, а потом противный визгливый голос резанул по ушам:

— О! Никсар!

Я обернулся. Отвращение скользкой змеей проползло в горле.

За моей спиной стояли Власта и Ганна. Желание блевать при виде этих оживших манекенов с такими же пустыми головами, вызывал столько не характер, сколько одежда. Стерва на глаз распознается.

Ганна в своей мини-юбке и розовым топом выглядела еще сносно, но Власта была одета в… гм… тряпки?

Обтягивающие зеленые джинсы с настолько изорванными штанинами, что просто поразительно, как они до сих пор на ней не развалились. Очень тонкая (аж пятнистый лифчик просвечивается) желтая майка с открытым плечом. Причем было непонятно, то ли эта майка ей мала, то ли это такой стиль, когда ее распушенные края свисали с груди, точно мишура, оголяя проколотый пупок. А что на бедрах повязано вообще непонятно. На ремень это ну никак не похоже. Нечто зеленое (темнее джинс) с завязанными узлом и со свисающими вниз рукавами. Боги океана… я, конечно, понимаю, что в этом сезоне модно носить зеленый, но хотя бы вещи нормально подбирать она не пробовала?

Дополняли сей образ выкрашенные в синий длинные распущенные волосы.

Власта ехидно подмигнула:

— Наша школьная звезда соизволила выйти в городской свет?

— Слушай, тебя где так ободрали?

Длиннющие, как у коровы, ресницы Власты дрогнули, глаза сначала расширились от удивления, а затем почти сразу сощурились от злости.

— Что ты там промямлил, малек? – голос этой упырицы взлетел фальцетом.

— Что слышала, — я поднял рукав ветровки и глянул на часы. Так, надо двигать быстрей, а то опоздаю.

— Ты у меня сейчас договоришься, — ого, как угрожающе звучит-то! – Вот погоди, я своего парня позову – он тебя в барановый рог скрутит.

— Конечно-конечно, — произнес я, постукивая пальцем по циферблату. — Ты иди зови, а я тут постою и подожду, пока мне зададут трёпку.

Власта крутанулась на каблуках, тряхнула синевой волос и бросила через плечо:

— Чтоб тебя в психушку посадили, сволочь!

— От сволочи слышу.

«Ожившие манекены» гордо расправив плечи и крутя своей пятой точкой, прошествовали к ближайшему магазину.

Разговор окончен.

Место, куда мне нужно попасть, находилось под мостом, который был очень давно построен на окраине города. В принципе, это сооружение торчало тут чисто для красоты. Под ним протекала маленькая речушка, окруженная с двух сторон барьером из бетонных плит. Темная вода крохотным водопадом падала с уступа и, разделяясь, уходила в две сточные канавы. Чтобы попасть вниз нужно пройти через сторожевую будку, а там спуститься по лестнице. Камер наблюдения тут нет, да и кому нужно охранять стоянку старых гидробусов? Внутри пассажирских кабинок находились специальные сканирующие датчики, предупреждающие о любых признаках терроризма.

Я мельком взглянул на речушку. Под уступом, в ловушке потока воды, бултыхалась старая бутылка из-под газировки. Она вот уже год как там крутится. Но сегодня в воде было что-то еще. Возможно, я бы и не заметил ничего необычного, если бы это «что-то» не издало пронзительный крик. Я пошел вплотную к перилам и наклонился вперед, приковав свой взгляд к уступу. Рядом со старой бутылкой в воде плескался авен. Птица из-за всех сил хлопала зелеными крыльями, пытаясь взлететь, но падающий с уступа поток толкал ее на дно. Авен выныривал из речушки, издавал громкий, режущий крик и вновь уходил под воду.

Бегло бросил взгляд по сторонам. Из прохожих никого. Отлично.

В конце моста, за оградой, был пологий, вымощенный пластами нержавеющего и крайне прочного флат-металла, склон. Будет скользко.

Снова крик авена.

Я рванулся в конец моста. А следующие секунды остались в моем воспоминании серией кадров. Холод перил под ладонями. Ловкий перескок. Склон. Мысль о том, что надо любой ценой удержать равновесие. Квадраты черного металла. Скольжение подошв обуви. Слишком быстрая остановка, и болезненное, но достаточно удачное, приземление на руки. Вскочил на ноги и побежал к реке.

Птица уже не барахталась. Она распласталась на воде, но крыльями все же пыталась сохранить равновесие и оставаться на поверхности. У бедного представителя фауны практически закончились силы.

Лег как можно ближе к воде. Толстая бетонная перегородка уперлась мне в грудь. Протянул руку вниз. Блин, слишком высоко. Нужно наклониться ниже... Авен махнул промокшими крыльями.

— Давай же... — пробормотал я, одной рукой держась за перегородку, а другой пытаясь поймать несчастную птицу. — Плыви сюда...

Всегда поражался животным. Вот учитель по ихтиологии и зоологии утверждает, что они тупые, и в их мозгах нет ничего, кроме инстинктов и рефлексов. Научить собаку гавкать определенное количество раз, показывая при этом карточки с цифрами — легко. Карточка с цифрой "2" — собака дважды и пролает, но это не значит, что она умная. Это просто рефлекс, которому ее обучили.

Животные — не люди. И мыслить как мы они не могут. Однако я с этим никогда не соглашался.

Авен увидел протянутую к руку и захлопал крыльями по воде. Я сморгнул холодные капли, которые попадали на мое лицо из-за брызг.
Птица приближалась ко мне. Я же вытянул руку настолько насколько мог. Кончики пальцев оказались в воде. Раз гребок крыльями, два...

"Еще чуть-чуть".

Три, четыре... Есть!

Крылатое создание ухватилось когтистыми лапками за мои пальцы. Чуть согнул руку так, чтобы авен мог перебраться на ладонь, и стал медленно поднимать птицу над рекой.

— Ну что, друг, хорошо искупался?

Авен нахохлился, распушив свои изумрудно-зеленые перья. Красивый... И небольшой. Если вместе с хвостом — две мои ладони.

— Как ты так вообще умудрился? Пить захотелось? — рассмеялся я, проводя подушечками пальцев по маленькой головке с острым клювом. — Так у нас воды и справа, и слева, и над головой — целый океан. Хоть обпейся!

Птица захлопала крыльями в моих руках. А в голове мелькнула мысль о том, что туда, куда собирался, я, возможно, опоздал.

Почувствовал как губы расползаются в улыбке. Я поднялся на ноги и резко подбросил птицу в воздух. Авен тотчас захлопал крыльями, с каждым взмахом поднимаясь все выше над моей головой и приближаясь все ближе к стеклянному небу...

***

Пронзительный гудок скоростного поезда «Дэинчепс» даже во всем этом галдеже не услышать было невозможно. Толпа, стоящая на платформе, разразилась громкой волной говора. Провожающие. Блэзиус всегда принимал это вечное скопление теплокровных существ за кучку идиотов, которые так жалко прощаются с теми, кто всего навсего уезжает в другой конец сравнительно небольшой страны.

«Дебилы», — думал он. — «Полные дебилы».

Блэзиус поплотнее закутался в свою коричневую куртку и окинул хмурым взглядом вокзал. Если бы кто-то из прохожих более внимательно взглянул на Блэзиуса и задумался о возрасте стоящего на платформе мужчины, то с уверенностью дал бы ему никак не меньше пятидесяти лет. Именно так Блэзиус выглядел на первый взгляд. Мало того, мужчина производил на себя впечатление человека нервного и раздражительного. Его лица уже коснулась рука старости. Морщины вовсю бороздили лоб Блэза, собирались сеткой в уголках глаз, которые он все время щурил, оставили характерные вмятины у рта. На макушке, в полукруге каштановых волос, блестела лысина , а губы, разрезаемые тонкой полоской рта, были бледные и потрескавшиеся. Нос длинный и чуть загибался вниз, подобно клюву орла. Впрочем, сам Блэзиус вряд ли задумывался о том, на чей клюв похож его нос, поскольку птиц ненавидел. Обобщая сей перечень внешности данного персонажа, скажу: Блэзиус ван Бранз выглядел весьма плачевно для своих тридцати с лишним лет.

Однако, недостатки во внешности ему заменял ум. Блэзиус любил продумывать каждый шаг, составлять в голове планы, прикидывать вероятности провала и выигрыша. Ему нравилось это занятие. Наверное, это единственное занятие, которое приносило нашему герою удовольствие.

Блэзиус вошел в здание вокзала. Огромное, в четыре этажа высотой, если не считать еще и цокольный. Первый и цокольный этажи представляли собой сеть различных магазинов и гипермаркетов. Сверкающий отполированный пол, встроенные в потолок светильники. Справа и слева идут магазины одежды, технических новшеств, сумок, обуви, духов, косметики и еще много-много других вещей для общественного потребления. Все отделы, конечно, украшены яркими вывесками, такими как: "Гламур", "Империя сумок", "Жемчуг королей", и многие другие. Все они находились за прозрачными стеклянными дверями и витринами. Сменяя друг друга, накатывали различные запахи. Синтетический от дешевой одежды, сразу сбивался сладкой волной свежеиспеченных булочек. Потом после этого теплого аромата, находил холодный ветерок из кондиционеров.

Доктора ван Бранза это все жутко раздражало. Дурацкая музыка и оповещения по радио, советующие зайти то в один отдел, то в другой, страшно действовали на нервы. Весь этот мельтешивший туда-сюда народ. К тому же приближался Великий Праздник, поэтому торговые полки просто ломились от нарядных коробок с подарками, а магазины — от нашествия покупателей.

Блэзиус, мягко говоря, не хотел приходить сюда. Сидел бы в своей лаборатории, заказывая все необходимое через Интернет. Вот только из ряда вон современная система безопасности не пускала в его обитель абсолютно никого, кроме самого Блэзиуса. А тот, кто пожелал с ним встречи, предпочел место общественное, раз уж в гости наведаться нельзя. Переустановить систему безопасности, чтобы и посторонних по разрешению впускала? Ага, конечно. Лучше "идиотическую общественную массу" потерпеть, чем пустить кого-то в Святая Святых. Такой чести не удостаивалась даже мама.

Блэзиус шел по блестящему коридору, недовольно оглядываясь по сторонам. Какая глупость встречаться внутри торгового центра. О чем только думает Кондорвал? Однако Блэзиус потому и согласился на встречу, что его позвал, можно со смелостью сказать, почти друг, которого он не видел больше года. А так доктор смело послал бы любого другого куда подальше, и остался в своей лаборатории.

Зачем он искал встречи с Блэзом?.. Об этом доктор думал несколько дней, с тех пор, как некто взломал его электронную почту и прислал сообщение с неизвестного адреса. Аноним показал свое лицо спустя нескольких часов, когда Блэзиус полностью переустанавливил систему. Взломщиком оказался старый знакомый - Алексей Кондорвал. После короткого разговора по видеофону они договорились встретиться в Торговом Центре Вокзала. Позднее Блэзиус пожалел о столь поспешном согласии...

Доктор так углубился в свои мысли, что чуть не налетел на конфетный прилавок, поставленный прямо посредине коридора. Молоденькая продавщица лишь мельком взглянула на неказистого мужчину с крючковатым носом, и вновь обратила свое внимание на парня, который стоял напротив витрины и с любопытством разглядывал конфеты. Тихо выругавшись, мужчина нервно поправил воротник и поднял глаза, дабы высказать все свое недовольство по поводу "оригинальности" идей некоторых идиотов. Надо же додуматься, поставить ларек крайне вредных для здоровья продуктов прямо посередине дороги! Да как они...

Доктор так и не успел разразиться гневной тирадой. Парень у витрины повернулся к нему и белозубо улыбнулся.

— Вам следует смотреть, куда идете, уважаемый гражданин. Иначе мало ли, вдруг упадете в люк?

— Это ведь ты... — почти шепотом произнес Блэз.

Молодой человек весело подмигнул. Высокий, долговязый, он был выше вечно сгорбленного Блэзиуса почти на две головы. Отращенная челка падала юноше на лицо, кончики черных прядей касались его подбородка. Доктор про себя отметил, что по видимому юноша в последнее время очень мало ел. Старый знакомый стал еще более худым, чем год назад. Черное пальто висело на плечах, как на вешалке, появились темные круги под глазами, глубокие тени залегли в впалых скулах. Да и сам Алексей Кондорвал выглядел сильно уставшим и изможденным, даже не смотря на, казалось бы, совершенно беззаботный вид.

— Скажите, — Кондорвал повернулся к продавщице. — А сколько стоит "Вкусная помощь"?

На прилавке в два ряда стояли небольшие пластиковые баночки с самыми разнообразными конфетами. На ярких этикетках блестела надпись "Вкусная помощь", а внизу пометка: "Для папы", "Для мамы", "От скучной учебы", "От плохого настроения", "От хандры", "Для позитива" — таких рекомендаций было много, в зависимости от содержимого баночки.

— 420 тислей, — ответила девушка, хлопая длинными ресницами. — Но вам продам за 400.

— Оу, благодарю вас. Это очень мило с вашей стороны, — Алексей одарил продавщицу обаятельной улыбкой и протянул деньги. — "Для позитива", пожалуйста.

Девушка пробила баночку с конфетами, затем что-то быстро напечатала на компьютере, оторвала чек и вручила товар. Алексей услужливо подмигнул, при этом даже не взглянув на напечатанный на чеке номер телефона продавщицы — сразу незаметно выбросил бумажку в урну.

Блэзиус хмыкнул. В этом весь Кондорвал — истинный лицемер. Этот парень может улыбнуться и сразу вонзить в тебя нож по самую рукоять, беззвучно смеяться со слезами на глазах и шептать слова утешения, мысленно желая проклятия. Понять о чем он думает, исходя из поведения, просто невозможно.

Алексей и Бранз заговорили лишь тогда, когда отошли от прилавка.

— Ну так зачем ты меня сюда вытащил? — буркнул доктор, исподлобья глядя на камеры наблюдения Вокзала. — Ты бы меня еще в участок пригласил. Чтоб прям при охране начать беседу.

Алексей открутил белую крышку "Вкусной Помощи", достал из нее червячка-мармеладку в сахаре и отправил в рот.

— Желание просто повидаться для тебя не повод? — спросил он, облизывая от сладкой крошки губы.

— Я скорее поверю в то, что правительство не собирается в ближайший год повышать налоги на продукты, чем во внезапно напавшей на тебя ностальгией по мне и по этой стране.

— Какой же ты всё-таки брюзга, — сказал Алексей, выуживая из баночки очередную мармеладку. — Между прочим обсуждать "важные" дела при большом количестве народа куда эффективнее и безопаснее, чем в приватной обстановке. Здесь, на глазах у всех, мы более незаметны, чем в любом другом месте. И ты это прекрасно знаешь, просто терпеть не можешь выходить на люди.

— Давай ближе к делу. У меня нет времени на бесполезную болтовню.

Кондорвал с грустью посмотрел на баночку с мармеладом "Для позитива". Потом перевел взгляд на доктора Блэза. Выражение лица юноши вдруг резко переменилось. Сквозь длинную челку хищно блеснули фиолетовые глаза.

— Мой тебе совет, сходи-ка на второй ярус. Лучше спуститься туда прямо сейчас. И ещё, — Алексей набрал горсть мармеладок и всучил полупустую баночку в руки Бранза. — Найди мне его.

Затем, больше не говоря ни слова, юноша развернулся и зашагал к выходу, по дороге жуя червячков. Блэзиус ван Бранз так и остался стоять на месте, нелепо держа в руках яркую емкость для конфет.

"Найти кого?"

Блэз опустил глаза на этих дурацких мармеладных червей. Внутри баночки лежала фотография.



Старый, давно опустевший вокзал располагался между первым и вторым ярусами города, прямо в толще земли. Такая огромная бетонная коробка, напичканная всякой техникой. Помимо пятерых мальчишек здесь абсолютно никого не было. Лишь датчики системы безопасности периодически сканировали просторное помещение на предмет заложенных бомб, поврежденной аппаратуры и лишнего мусора. Камер наблюдений здесь не установили, да и какой смысл? В этом месте крайне редко, кто появлялся. Даже печально известные хулиганы, что любят пошалить в полузаброшках. Тут стоит только плюнуть на пол, как моментально сработает сигнализация и мгновенно перекроются все входы и выходы вокзала. В том числе и вентиляция.

— Короче, — Вайтер запустил пятерню в рыжие волосы. — Скат приедет через десять минут. Вот здесь, — палец парня указал на загороженной решеткой стоянку, — он паркуется. Остановится всего лишь на двадцать минут. Не успеешь привязаться — пеняй на себя. Ноги сломаются, как деревянные палочки. Усек?

— Усек, — последовал ответ новичка Уэстью.
Надо же, он сбежал из дома всего лишь неделю назад, а уже попал в очередное приключение. Уйти из дома было очень разумным поступком. Больше не надо терпеть вечно пьяных родителей. А на улице прожить в одиночку можно вполне спокойно. Уэстью знал, где купить дешевый фаст-фуд; где можно легко украсть, и в каких районах попрошайничать. Зря отец недооценивал навыки сына, считал идиотом. А он далеко не идиот, и очень много чего знал. И оценки в школе далеко не показатель его умственного развития.

Идею предложил Агний. Мол, на Скате покататься хочешь? Уэстью подумал, а почему бы и нет? Ему было скучно. Заняться в последнее время особо нечем. Воровство стало привычным способом добычи пищи. Крал что-нибудь мелкое постоянно, но и не наглел. Парню проблемы лишние не нужны. А так, ну, украл пару яблок, что с того? У страж и так забот хватает, им плевать на какого-то пацана.

Вот покататься на гидробусе — вопрос куда более интересный. И опасный. Ведь поймают стражи — накрутят такой штраф, мало не покажется. Не хотелось доставлять лишних проблем родителям... Хоть и не очень-то их и любишь.

Агний куда-то ушел, и их осталось четверо. Уэстью украдкой рассматривал новых знакомых. Одного он уже знал — Вайтер. Рыжий полноватый парень, лет пятнадцати. На данный момент ковырялся в носу. Второй, очень высокий в джинсах и в мешковатой кофте, вообще не обращал на новичка никакого внимания. Нацепив наушники, возился в плеере. Последний из всей их компании был самым низким. Его имени Уэстью тоже пока не знал. Болезненную бледность незнакомца особенно подчеркивали темные очки и черный капюшон ветровки. Этот парень вызывал в Уэсте раздражение. Больше всего действовала на нервы его насмешливая ухмылка, как бы говорящая "тебе тут делать нечего". Кем бы не был этот спирохета ростом в полтора метра, наверняка он просто дешевый фейк.

Фейк по-птичьи склонил голову на бок.

— Парень, а ты откуда?

— От крашенного бревна, — не слишком вежливо ответил Уэст.

Ухмылка бледнолицего стала шире.

— Вот как... От бревна сучок, получается?

— Нарываешься?

— Что ты... От бревна суки бывают, веточки там разные, с цветочками или мхом.

Уэст посмотрел на него, как на душевнобольного.

— Ты хоть соображаешь сам, что несешь?

— Вполне неплохо понимаю.

— Не вижу.

— Твои сложности, — пожал плечами фейк.

— Псих.

— Ты мне льстишь. Так что там с твоим происхождением?

— Я смотрю у тебя нет своей семьи, раз уж ты хочешь знать мою родословную.

Ухмылка бледнолицего резко сузилась. Однако он быстро взял себя в руки, ответив веселым голосом:

— Да, знаешь, моя жизнь такая скучная, что меня твоя больше интересует.

— Так, хватит оба! — Вайтер отвлекся от ковыряния носа и зыркнул на мальчишек. — Косарь, оставь новичка в покое.

Фейк миролюбиво поднял ладони:

— Я всего лишь хотел начать дружескую беседу.

— Ваша "дружеская беседа" грозит перерасти в драку. Если вы хотя бы дотронетесь здесь до не того болтика, то крышка нам всем. Я не хочу отсиживаться в изоляторе, а потом получать кренделей от бати. Так что заткнулись и ждем Агния.

Косарь, он же Никсар, лишь закатил глаза и поправил резинку, которая была прикреплена к ушкам очков и обхватывала затылок. К слову сказать, Никсару не нравился Уэстью, как и самому Уэстью не нравился Никсар. Где его только Агний откопал? Среднего роста, русоволосый новичок имел лицо, жутко напоминавшее крысиную морду. Смотреть на такого было противно и Никсар глубоко в душе желал, чтобы на первом своем прокате на гидробусе, Уэст сломал себе пару костей. Конечно, наш герой не будет этому способствовать. У него же... есть совесть в конце концов. Да и во время поездки как-нибудь подсобить случайному несчастному случаю не получится...

Громкий рев и последующий за ним протяжный скрип порвали завесу тишины. Это гидробус направлялся к станции на временную остановку. Длинная, сверкающая металлическим блеском машина для пассажиров была похожа на акулу-переростка, — в частности из-за характерной формы носовой части, — и носила, казалось бы, несправедливое для такого внешнего вида название: "Скат". В отличии от "Гидры" — лучшей модели подводного общественного транспорта — Скат имел водителя. Также Гидра уже давно бороздила водно-транспортные трубы городской Паутины, управляясь лишь компьютером и мощным давлением воды, в то время как Скат до сих пор парил на доисторический магнитной подушке.

Мальчишки спрятались за стеной из пустых пластмассовых ящиков. Теперь главное, чтобы их не увидел водитель.
Гидробус с громким скрипом остановился. Дверь кабины водителя бесшумно отъехала в сторону и на станцию спрыгнул мужчина в серой форме. Он устало потянулся, разминая затекшие мышцы, затем передернул плечами и, обойдя гидробус спереди, отправился в служебную комнату, на ходу доставая карточку доступа. Ребята заговорили, стоило шагам водителя стихнуть.

— Где же Агний? — Никсар выглянул из укрытия.

— Где-нибудь застрял, — ответил Вайтер, почесав нос.

— Если он не явится через две минуты, — произнес Идан, снимая свои наушники. — Я сделаю так, что его башка застрянет в его же заднем проходе.

— Смотри как бы твоя башка в месте похуже не застряла, — раздался за спинами мальчишек веселый голос.

Ребята обернулись. Агний, уперев руки в бока, широко улыбался. Один его глаз был перевязан, лицо украшали следы от ожогов. Таким он ходил уже неделю и том, где умудрился так "разукрасится" Агний предпочитал молчать.

— Ну, чего застыли? Пошли занимать места, что ли... Уэст, ты с нами или передумал?

Мальчик с крысиным лицом вскинул подбородок.

— Я что, похож на труса?

— Все мы похожи на трусов в первый раз, — философски изрек Идан.

Уэстью благоразумно оставил подначку без внимания.


Гидробус был достаточно длинным.Три вытянутых вагона, два из которых уходили в темноту туннеля. На крыше каждого вагона — по три люка с ручками. В целом, задача такого развлечения, как Трубскат, заключалась в том, чтобы незаметно залезть на крышу, привязать ноги к люку еще до начала движения, а потом покатавшись (и, разумеется, удержав равновесие) успеть отвязаться еще до того, как скорость гидробуса станет опасно высокой.

Да, развлечение весьма небезопасное, иногда, в очень редких случаях, смертельное, и, ну совсем не вписывалось в рамки закона. Однако подростки упорно не хотели верить в то, что им также упорно пытались втолковать взрослые в белых халатах или в полицейских мундирах, и снова забирались на гидробусы и неслись на них в центр города.

Никсар поднял свои очки на лоб. Сегодня явно будет куда веселее, чем обычно. Новичок в Трубскате. Настоящая потеха. Интересно, как скоро Уэст начнет орать и писаться от страха, когда "Скат" придет в движение?

Ребята спрыгнули с платформы прямо на рельсы и, крадучись, тихо направились во тьму туннеля, где слабо поблескивали гладкими боками вагоны. В темноте больше шанс того, что водитель при обходе их не заметит. Они как раз успели дойти до задней двери третьего вагона, когда послышались шаги. Водитель насвистывал какую-то мелодию, чем очень помогал определить, насколько близко он находится.

Подростки притаились за последним вагоном, а Уэст и Никсар даже легли на рельсы и проползи под гидробус.

По земле и стенам разлился свет от фонарика. Затем стало слышно, как мужчина поднимается по металлической лестнице на крышу. Гулкие шаги раздавались наверху всего несколько секунд. Убедившись, что всё в порядке, водитель спустился с вагона и вернулся в свою кабину, чтобы приготовиться к поездке.

Ребята вздохнули с облегчением. Теперь можно расслабиться. Водитель уже не выйдет до самой конечной, а хорошая звукоизоляция кабины способствует тому, что все происходящее снаружи будет просто не услышано.

— У нас есть десять минут, — тихо проговорил Агний. — Пошли.
Никсар и Уэст вылезли из-под гидробуса. Мальчики перебросились хмурыми взглядами и потопали вслед за остальными к лестнице.

Поставив ногу на первую ступеньку, Никсар повернулся к новичку.

— Эй, Уэст, ты хотя бы узлы завязывать умеешь?

И прежде, чем Уэст успел ответить, с крыши раздалась издевка Идана:

— Главное — чтобы он умел их развязывать.

Последующие за этим смешки прервал голос Агния:

— Так, хватит. Косарь, ты залезать собираешься или продолжишь языком молоть?

Никсар захлопнул рот и быстро забрался на крышу.

— Я иду в конец.

И, не дожидаясь ни от кого ответа, юноша зашагал к самому крайнему люку гидробуса.


POV Никсара

Ты никогда не разучишься кататься на магнитоплане. Даже если после первого раза пройдет год, или два, или даже три. Ты уже не сможешь забыть свою первую «поездку» на этом магнитном трамвае. И тот особый всплеск адреналина, который испытывал. Ты будешь помнить, как холодный ветер нещадно бил по лицу, как рвались от крика связки и как едва не сломались ноги. Или в самом деле сломались. Несчастных случаев много.

Обычно располагаться на хвосте гидробуса очень не рекомендовалось. Потому что в случае, когда веревки не выдерживают, ты упадешь на крышу и у тебя будет шанс за что-нибудь ухватиться и даже надеяться на помощь того, кто привязан на соседнем люке позади тебя. А вот если ты вдруг сорвешься с хвоста "Ската", то сразу улетишь на рельсы.

Я привязал свои ноги к люку. Прочно завязав узел, несколько раз проверил — одна ошибка может стать смертельной.

— Все привязались? — спросил Вайтер.

— Все! — откликнулся я вместе с остальными.

Раздался громкий шум. Словно включили огромный вентилятор. Это пришли в действие двигатели.

«Скат» тронулся с места и плавно заскользил по магнитным рельсам в туннель. Подул ветер. Мои ноги напряглись. Пятки с силой вдавились в крышку люка. Веревки сжали стопы. Главное сейчас — удержать равновесие. Первые три остановки «Скат» не будет развивать скорость больше семидесяти километров, так как эти остановки, представляющие собой вытянутые трубы, которые выходили прямо из трех крупных магазинов (еще лучше, поскольку остановки с крышей и люди не увидят, что происходит на гидробусе), и находились на слишком близком расстоянии друг от друга. Поэтому начальную часть своего маршрута «Скат» проделывает только на колесах, и лишь потом переходит на магнитную подушку.

«Скат» набирал скорость. Я перевел свой вес на левую ногу, которая стояла позади правой, и немного согнул колени. Руки сами собой поднялись, помогая поддерживать равновесие. Ветер сильнее забил в лицо. Это как кататься на велосипеде. Раз научившись держать равновесие – уже не разучишься. Даже если два года на него садиться не будешь.

Впереди завиднелся поворот и конец туннеля. Сейчас! Сильнее напряг ноги и больше согнул ноги в коленях. Гидробус стал поворачивать вправо. Меня по инерции начало заносить влево. Веревки до боли врезались в кожу ноги. Не спасали даже ботинки с хорошей подкладкой.

Одна секунда, две...

Вот он. Город.

С этой высоты он выглядел просто потрясающе красиво. Высоченные дома проходили мимо сверкающими гигантами. Полосы из неона и люминофора очерчивали многоэтажки разноцветными контурами. Стеклянные дома отражали свет пестрых реклам, вывесок и фонарей. Их зеркальные окна "ловили" вывеску какого-либо магазина и отражали на окна стоящего рядом дома. И те, в свою очередь, передавали отражение на другое здание. А то на следующее. И так продолжалась эта пестрая эстафета бушующих красок, разнося эту яркую игру по всему городу, отражаясь в многогранных, словно кристаллы, домах.

Светящиеся сеть из труб – гидрострады. «Скат» приближался к остановке. Гидробус плавно снижал скорость. Я начал медленно приседать на корточки.

Яркий гипермаркет в целом напоминал собой очень большую коробку, усыпанную блестками. Здание было полностью украшено розовыми и белыми гирляндами. Их лампочки то и дело вспыхивали и тут же угасали. Вспыхивали и угасали. Даже в глазах зарябило. «Скат» остановился у трубы-остановки. Козырек этой трубы был также полностью яркими дурацкими мигающими лампочками. Я отвернулся, чтобы эта «красота» не навредила моему зрению.

Внизу с тихим шорохом закрылись двери и "Скат" продолжил свой путь. Осталось две остановки.

Трудно сказать, сколько мы уже живем под водой. Никто низ нас не помнит и не знает, что такое суша и какого это — жить на поверхности. Все, что мы знаем о надводном мире — это библейские легенды и исследования наших ученых.

Коснулся пальцами своих жабр на шее, а потом поднял глаза на стеклянный полукруглый потолок. Он настолько высоко от самого города, что его почти не видно. И хотя мы вполне можем дышать в воде, все равно прячемся под огромным куполом на невероятно большой глубине. Просто из-за того, что так жить удобней и комфортней.

Атланты. В Библии сказано, что мы единственная выжившая раса людей после Всемирного потопа. Ученые же утверждают, что под водой мы жили всегда, просто перешли на более развитую ступень эволюции. А по Легенде нас наказали боги за ошибки и потопили страну, и что на поверхности еще остались люди. Много людей.

И никто не знает правды.

Сверкающие дома, магнитные поезда, невероятные изобретения — все это наша подводная страна:

Атлантида.