Мы - слитки русского крестьянства -Часть XIII

           Чума -  XVIII век

  Русско-турецкая  война  принесла  не  только  победу, но  и  горе.
  Возвратившиеся  из  черноморских  земель  войска,  принесли  с  собой  страшную  эпидемию  доселе  неизвестного  заболевания.  Несколько  месяцев  потребовалось  для  того,  чтобы  определить,  почему  люди  гибнут  и  от  чего.  Смертность  возрастала  с  каждым  днём,  унося  десятки  и  сотни  человеческих  жизней.
  Согласуясь  с  Сенатом, Екатерина II  издаёт  Указ  от  24  марта 1771 года  «об  организации массовых  захоронений».
  Пик  эпидемии  пришёлся именно на  сентябрь – ноябрь 1771 г.,  когда  погибло  около  сорока  тысяч  человек  из  шестидесяти тысяч, умерших  за  всю  эпидемию. 
  Упомянутый  выше указ знаковый – фактически  с него  должно   отсчитываться начало кладбищенского  дела  в  России. До этого, в стране умерших   хоронили   
рядом  со  своими  домами (вот  откуда  традиция  перед захоронением  приносить покойника в  дом) или  у  часовен,  создавая  погосты. 
  В черте  города хоронить умерших от чумы возбранялось и повелевалось:  «отвести  для  них особые кладбища  за  городом,  и  построить  на  оных,  на  первый  случай,  небольшие  деревянные  церкви».
  Чума  проникла  и  в  Подмосковье.  Вероятнее  всего, её  развезли по  закоулкам  московской  губернии  купцы-прасолы,  заготовители съестных  припасов,  оптовики. Не  стала  исключением и  Гжельская волость.  Деревню  Харитонову  не прошла  мимо моровая язва. Многие крестьяне вымирали  семьями. Смерть не обошла  семью «кузнецов» - Симеон  Ефремов  вместе  с женой Анной Александровой заразились  от  людей, приходящих  к  ним  в  кузницу с  просьбами.  Четверо  их детей   становятся   пасынками  Василия  Ефремова.   Горе  охватило  деревню. Волостными  приказано  было  хоронить  чумных  в строго отведённом  месте,у деревни Меткомелиной  в трёх верстах. Это кладбище с тех пор обозначилось, как Коптевское. Что послужило этому  названию,  никто доподлинно  не  знает. Толи  копи, где глину выбирали,  дали  этому  кладбищу  прозвище,  а  может  закопчённые  лица  умерших  от  чумы.   
  Деревню  же  сожгли  дотла.  Наступала  зима,  жителям  запретили  расселяться  по  другим  деревням,  создав  временный  карантин.  Чуть  далее  деревни,  в  лесу, вырыли  землянки  и  всю  зиму  и  весну  1772  года  люди  проживали   в  ужасных    условиях.  И  только  летом  началось  постепенное  переселение   из  Харитоновой.   
  Кто к родственникам, а  «кузнецы»  решили  обосноваться  рядом  с  деревней 
Новая. Арендовали  два  дома у зажиточных  крестьян - братьев Наумовых. У  их   
сестры -  Анисимовой  прикупили  землю  у  речки  «Дорка».  Василий  Ефремов   
с дядькой Митрофаном и братом Яковом начали  обустраиваться на новом   месте    (кстати, именно, на этом месте их  потомок - Иван  Емельянович    Кузнецов   воздвигнул храм «Святого Георгия Победоносца» во имя 100-летия Победы  России  над Наполеоном). 
  Мужики срубили дом, кузницу и началась у  них   жизнь   с  новой  страницы.   
  Два года обживали, привыкая  к  переменам. Через  три, обзавелись  торговой
лавкой  и  постоялым двором. Удивляясь  этому, говаривали соседи: «повезло же  Кузнецам, в разрухе, а помогает им Бог».    Ефремовы   дети,   не испугавшись 
трудностей, продолжали отстаивать свои позиции  в жизни  честным, кропотливым
трудом  и  смекалкой.
  К 90-ым  годам  Митрофан  с  женой  умирает. Дочери их давно  в замужестве.  Яков  Ефремов со своей семьёй  живёт в соседях с Василием.  Хозяйство  к тому  времени  на плечах уже Василия Ефремова  Кузнецова - хозяина  торговой лавки, постоялого двора и  кузницы. В  помощниках  у него  сын  Яков  и   племянники - Степан  и  Алексей  дети  Симеона.